| Фома Аквинский (католический святой) Вопрос 13. О ГРЕХЕ БОГОХУЛЬСТВА В ЦЕЛОМ Теперь мы должны рассмотреть грех богохульства, который противоположен исповеданию веры; во-первых, богохульство в целом; во-вторых, то богохульство, которое называется грехом против Святого Духа. Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) противоположно ли богохульство исповеданию веры; 2) всегда ли богохульство является смертным грехом; 3) является ли богохульство наиболее тяжким грехом; 4) находится ли богохульство в проклятом. Раздел 1. ПРОТИВОПОЛОЖНО ЛИ БОГОХУЛЬСТВО ИСПОВЕДАНИЮ ВЕРЫ? С первым [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1. Кажется, что богохульство не противоположно исповеданию веры. В самом деле, богохульствовать – значит словесно выражать хулу или поношение Творца. Но это скорее указывает на неприязнь к Богу, чем на неверие. Следовательно, богохульство не противоположно исповеданию веры. Возражение 2. Далее, глосса на слова [Писания]: «Богохульство... да будут удалены от вас» 126 ( Еф. 4, 31 ), говорит: «[А именно] то, которое направлено против Бога или святых». Но исповедание веры, похоже, не связано с чем-либо помимо Бога, Который является объектом веры. Следовательно, богохульство не всегда противоположно исповеданию веры. Возражение 3. Далее, некоторые говорят, что существует три вида богохульства. Первое из них – когда в Боге утверждается нечто ненадлежащее; второе – когда в Нем отрицается нечто надлежащее; третье – когда нечто, надлежащее Богу, приписывается твари. Таким образом, похоже, что богохульство связано не только с Богом, но и с Его творениями. Но объектом веры является Бог. Следовательно, богохульство не противоположно исповеданию веры. Этому противоречат следующие слова апостола: «Меня, который прежде был хулитель, и гонитель...», и далее: «...так поступал по неведению, в неверии» ( 1Тим. 1, 13 ). Следовательно, похоже, что богохульство относится к неверию. Отвечаю: слово богохульство, пожалуй, означает принижение некоторых наипревосходнейших благостей, и в первую очередь благости Божией. Но Бог, как говорит Дионисий, является самою сущностью истинной благости 127 . Следовательно, все, что приличествует Богу, принадлежит Его благости, а все, что не приличествует Ему, далеко отстоит от совершенства благости, которое является Его Сущностью. Следовательно, если кто-либо отрицает то, что приличествует Богу, или утверждает то, что не приличествует Ему, тот принижает божественную благость. |
| В. Обязанности христианина по отношению к наружному богопочтению 1. Исповедание Бога а) Исповедание веры есть долг христианина. Христианин должен быть христианином не только в глубине души своей, но и казаться в глазах других таким. Иисус Христос объявил, что не должен считаться в числе Его учеников тот, кто открыто не объявляет, что принадлежит Ему, и исключает из Своего царства тех, которые стыдятся Его. Иже аще постыдитея Мене и словес Моих в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со ангелы святыми ( Марк. 8, 38 ). Итак, Господь Иисус Христос требует, чтобы последователи Его считали для себя за особенное преимущество иметь Его своим Владыкою и Господом, и за достоинство повиноваться Ему. б) Есть два рода врагов веры, а присутствии которых может открыться надобность исповедать веру. Одни из них гонители, облеченные повелением преследовать верующих и принудить их к отречению от веры; другие враги – неверующие, которые не имеют права употреблять насилие, но преследуют верующих своими разговорами, насмешками, поведением, обращением, и таким образом внушают слабым христианам страх исповедовать истинную веру и жать по ее правилам. Когда молчанием нашим может быть оскорблено величие Божие, или уничижена слава Божия, или нанесен вред церкви и спасению ближних, тогда постыдно молчать и соглашаться есть великий грех: христианин с дерзновением должен исповедовать свою веру. ( Рим. 10, 10 ). Посему апостолов, мучеников, исповедников и всех истинных храстиан ни прельщения, ни угрозы, ни самая смерть не могли принудить отречься от Христа и веры Его; они с дерзновением исповедовали свою веру: веровах, тем же возглаголах ( Псал. 115, 1 ; сн. Рим. Х, 10). Впрочем, ревность к исповеданию веры, соединенному с опасностию жизни, должна быт управляема благоразумием. Сам Иисус Христос неоднократно укрывался от ожесточенных против Него иудеев ( Иоан. 7, 1 .), и апостолам заповедал: егда гонят вы во граде семь, бегайте в другий (Матф, 10, 23). |
| Глава II 169 . Разбор римско-католического учения о Церкви как о собрании верующих, соединенных между собою исповеданием христианской веры и общением церковных таинств под управлением законных пастырей и преимущественно единого на земле Христова наместника, римского первосвященника 170 §I 1 . «Кто не содержит церковного единства, тот», по словам св. Киприана, «не содержит закона, не содержит веры в Отца и Сына и истины ко спасению…» 171 ; таковой «в ослепленной гордости теряет свет истины " 172 , ибо, по словам другого отца, » Церковь возвещает истину, и она есть седьмисвещный светильник, носящий свет Христов» 173 . Со дня пятидесятницы воссиял этот свет, и вовеки не погаснет он для «сынов света», живущих в братском между собою единомыслии и составляющих «едино тело и един дух» Еф. 4, 4 . Исходящее от Самого Бога Отца, основывающееся на Господе И. Христе и оживотворяемое св. Духом, внешнее и внутреннее, необходимое и в то же время свободное единство всех и по всему есть существенное и неотъемлемое свойство церковной жизни, связующее всех членов Церкви в единый стройный организм, а они «со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг к другу любовию , стараются сохранять единство духа в союзе мира» Еф. 4, 2. 3 . Таков основной закон церковной жизни. Кто стремится жить и действительно живет в Церкви, тот непременно соблюдает его, и, наоборот, кто нарушает закон единства, тот становится вне Церкви. 2 . Самовольным изменением никео-цареградского символа веры , вопреки вселенско-соборному ясному и точному запрещению изменять символ, римская Церковь отлучила себя от единства церковной жизни и вместо братского единомыслия началом ее признала неприязненное разномыслие. Чтó бы ни говорили в защиту римско-католических нововведений в символе и в богословской науке, даже при невозможном предположении истинности этих новшеств все-таки никто не может по справедливости отрицать той бесспорной истины, что Рим сознательно попрал и порвал узы церковного единства 174 . Строго говоря, самовольный поступок римско-католического мира означает в последнем стремление «ветхого человека – истлевать в обольстительных похотях» Еф. 4, 22 , ибо только св. Церковь есть «дверь жизни» 175 , ибо только она «насаждена, как рай, в этом мире» 176 и помимо ее нет другой двери и другого рая. Поэтому пред уклонившимся от церковного единства западом открывается другой путь – путь мирской жизни, сообразованный с «преданием человеческим, по стихиям мира, а не по Христе» Кол. 2, 8 . По этому пути и направилась жизнь западно-христианского мира 177 . |
| Итак, изложенное в Уставе исповедание веры есть то самое, на котором основано белокриницкое священство. Но что же выходит? Старообрядцы, принадлежащие к австрийскому священству, содержат веру, изложенную в старопечатных книгах, т. е. православную, а священство приемлют имеющее основание своей веры не в старопечатных книгах, а в Белокриницком Уставе, где она изложена несогласно со старопечатными книгами. Этим они отличаются от старообрядцев, имущих бегствующее священство. А что исповедание веры в Белокриницком Уставе изложено несогласно старопечатным книгам, неправославно, вот тому доказательство. В Уставе исповедуется «яко Бог свет истинный искони совершен и непременен есть, точию до совершения дел своих бе в молчании, имея во уме Слово Сына своего, егоже по глаголу Андрея Цареградского в первом изречении: да будут вецы, нетленно родил, сиречь со присносущным Духом своим от сердца отрыгнул». Таково верование белокриницких старцев, изложенное в Белокриницком Уставе, поданном австрийскому правительству за их руками, утвержденное этим правительством и потому обязательное для всех белокриницкого происхождения именуемых епископов и попов: все они должны веровать, что Бог (Отец) до сотворения дел своих бе в молчании, и проч. Это есть учение еретическое. Говорится даже не просто, что Бог вначале был в молчании, но и указывается доколе был в молчании, – прямо сказано: «до сотворения дел своих бе в молчании»; этим изъявляется, что якобы до сотворения тварей Бог Отец не рождал Сына – Слово свое, разрешил же молчание именно на сотворение дел своих, то есть родил Слово – Сына после молчания на сотворение веков: «в первом изречении: да будут вецы нетленно родил» (Сына-Слово), значит, родил Его одновременно и совокупно с сотворением веков. В этом изложении веры белокриницких старцев, не только что отрицается собезначальное Отцу рождение Бога Слова, но и сводится Его рождение ко времени сотворения твари. Также и исхождение Святого Духа низводится к тому же времени сотворения твари: «Егоже (Сына) в первом изречении: да будут вецы, нетленно родил, сиречь со присносущным Духом своим от сердца отрыгнул». Таким образом Устав проповедует, что и Дух Святой так же, как и единородный Сын Божий, на сотворение веков, после молчания, «отрыгнут» Богом Отцом. Значит, по исповеданию белокриницких старцев в их Уставе, до сотворения веков не было Слова – единородного Сына Божия, не было и Святого Духа, не было, значит, Святой Троицы, был один Отец; да и Он не был Отцом, ибо не рождал еще Сына и не изводил Духа Святого. Вот каково верование, исповеданное в Белокриницком Уставе белокриницкими старцами! В нем не только Сын Божий и Святой Дух исповедаются не собезначальными Богу Отцу, но и самому Богу Отцу приписывается изменяемость, что Он аки бы из нерождающего, после молчания, пришел в рождающего, из не-Отца соделался Отцом. |
| Разделы портала «Азбука веры» Оглавление Непогрешимость (безошибочность) – 1) свойство, присущее Кафолической Церкви, заключающееся в способности неизменно хранить и точно выражать Божественную истину, а также в свободе от заблуждений; 2) особенность Библии, выражающаяся в полном соответствии истине. Вера в непогрешимость Кафолической Церкви засвидетельствована в Священном Писании. Спаситель говорит: « Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее » ( Мф.16:18 ). Апостол Павел прямо и ясно называет её « столпом и утверждением истины» ( 1Тим.3:15 ). О непогрешимости Церкви единогласно учили древние отцы и учители Церкви. В частности, святитель Александр Александрийский исповедует « единую Кафолическую и Апостольскую Церковь , непобедимую всегда, хотя бы вооружился на неё весь мир, и победоносную над всяким нечестивым восстанием неправославных ». О непогрешимости Церкви, равном авторитете ее свидетельства и библейского учения говорят восточные православные патриархи: « Мы веруем, что свидетельство Кафолической Церкви ни в чем не уступает Божественным Писаниям. Поскольку один и тот же Святой Дух устроил Церковь и преподал Писания, то совершенно все равно, учиться ли от Писаний или от Кафолической Церкви. Кроме того, когда любой человек говорит сам от себя, он может погрешать, обманывать и обманываться; но Кафолическая Церковь, поскольку она никогда не говорила и не говорит от себя, но от Духа Божьего (и никогда не лишается этого богатства, и будет иметь Его своим Учителем до века), совершенно не может ошибаться, обманывать или обманываться, но, подобно Божественным Писаниям, безошибочна и имеет непреходящий авторитет » (Исповедание православной веры Восточной Церкви, определение 2). В «Православном исповедании Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» вслед за утверждением богодухновенности Библии следует исповедание веры в непогрешимость общецерковных соборных определений: « Должно верить, что все то, что ни постановили Святые Отцы, на всех Вселенских и Поместных Православных Соборах, где бы они не были составлены, происходит от Духа Святого как Апостолы на Соборе своем сказали: “Ибо угодно Святому Духу и нам” ( Деян.15:28 )» (Ч. 1, вопрос 72). |
| (См. также по этой теме прот. (священномученик) Николай Добронравов. Участие клира и мирян на соборах в первые девять веков христианства//Богословский вестник. 1906, февраль. СС. 263-283, цит. по: На пути к Поместному Собору Русской Православной Церкви. Материалы к Архиерейскому Собору 2004 года. Сборник статей. М., 2004. СС. 236-256). Рассмотрим Постановления Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви (2-3 февраля 2016 года), в которых пунктами 1-3 полностью и без каких-либо оговорок одобряется всё, что произведено при подготовке так называемого «Всеправославного Собора», включая опубликованные проекты документов, которые «в своём нынешнем виде» «не нарушают чистоту православной веры и не отступают от канонического предания Церкви» (п. 3). Следует ли считать данные документы, причем в их подготовительном виде (проекты – готовились более 50-ти лет!!!), не нарушающими чистоту православной веры и не отступающими от канонического предания Церкви, как утверждается в указанных постановлениях Архиерейского Собора РПЦ 2016 г.? Не следует ли объявить об упразднении значения этих пунктов постановлений Архиерейского Собора РПЦ 2016 г., причем заявить об этом официально и во всеуслышание Церкви, без двусмысленности, дабы соблюсти декларируемую чистоту исповедания истины Христовой? Справка. В Постановлениях Архиерейского Собора РПЦ (29 ноября - 2 декабря 2017 года), пп. 38-41, рассматривается тема так называемого «Критского Собора» 2016 г., причём отмечено, что «Анализ документов Критского Собора, проведённый по поручению Священного Синода Синодальной библейско-богословской комиссией, показал, что некоторые из них содержат неясные и неоднозначные формулировки, что не позволяет считать их образцовыми выражениями истин православной веры и Предания Церкви. Это особенно относится к документу «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», который не был подписан 2/3 членов делегации Сербской Православной Церкви, а также отдельными архипастырям ряда других Поместных Церквей, принимавших участие в работе Собора на Крите, что свидетельствует о значительном разномыслии в отношении этого документа даже среди участников Критского Собора» (п. 39). |
| 10. Воскресение Христово есть торжество веры, добродетели и упования Пасха христианская всегда совершалась со всею торжественностию. Еще христиане не имели храмов, еще гонимые язычниками сокрывали свое богослужение в вертепах и пропастях земных; но воспоминание воскресения Христова было уже виною торжества столь светлого и продолжительного, что один из древних защитников христианства ( Тертуллиан ) вслух всех язычников говорил: «Ваши праздники, взятые все вместе, не могут сравниться продолжением своим с одною Пасхою христианскою». В самом деле, воскресение Господа нашего само по себе есть торжество торжеств и праздников праздник. Оно есть высочайшее торжество веры, ибо им утверждена, возвышена, обожена вера наша; – есть высочайшее торжество добродетели, ибо в нем самая чистейшая добродетель восторжествовала над величайшим искушением; – есть высочайшее торжество надежды, ибо служит вернейшим залогом обетований самых величественных. I. Воскресение Иисуса Христа есть высочайшее торжество веры. Апостол Павел, один из первейших проповедников веры написал коринфским ученикам своим: «аще... Христос не воста, тще убо проповедание наше, тща же и вера ваша» ( 1Кор. 15:14 ). То есть, ежели Христос не воскрес, то все истины нашей веры теряют свою силу; Евангелие и проповедь не имеют более достоинства; – все христианство есть – праздное имя. Мысль разительная, но совершенно истинная, неоспоримая! – Ибо на чем основана вся вера наша? – «Наздани бывше, – отвечает св. Павел, – на основании апостол и пророк, сущу краеугольну самому Иисусу Христу» ( Еф. 2:20 ). Воскресший Иисус есть краеугольный камень нашей веры; Он есть «Посланник и Святитель нашего исповедания» ( Евр. 3:1 ). Но почему, братие, сей камень, пренебреженный зиждущими, соделался для нас во главу угла и дивен во очию нашею? ( Мф. 21:42 ). Почему мы признаем в Нем «Христа – Божию силу и Божию премудрость?» ( 1Кор. 1:24 ). – У нас есть на сие весьма много доказательств; но все они были бы недостаточны без воскресения Господа нашего. |
| Пьер Дюмулен (отв. ред.) (католический священник) I. Символы и исповедания веры ИБО Я ПЕРВОНАЧАЛЬНО ПРЕПОДАЛ вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию» ( 1Кор 15, 3–4 ): эти истины представляют собой уже нечто вроде краткого Символа христианской веры. Есть и другие; как, например, утверждение: Иисус – Сын Божий; а также то, которое ясно выражено в финале Евангелия от Матфея (28, 19): Троичный Бог – Отец, Сын и Святой Дух. Собранные в краткие, точные определения, соединенные в единое целое, они составляют содержание первых исповеданий веры. Было совершенно нормально, что раннее христианство излагало суть Вести, которую оно должно было нести народам, в законченных формах. Оно делало это ради поддержания единства веры. «Один Господь, одна вера, одно крещение» ( Еф 4, 5 ). Со временем к требуемому от катехумена исповеданию веры, к Символу, который он должен был знать и уметь повторить, добавятся новые формулы, полученные в результате исследований и дискуссий об основных истинах, а также уточнения, необходимость которых вызвана заблуждениями и ересями, посягавшими на эти истины. Не изменяя своей природы, проливая свет на некоторые аспекты, развивая некоторые важнейшие пункты, различные Символы продолжают утверждать ту же христианскую веру. Принятые Учительством Церкви, которая ввела Символы в литургию, сделав закон молитвы нормой веры, обнародованные Вселенским Собором, одобренные либо формально одним из пап, либо – молчаливо – епископами, Символы, со своими прямыми утверждениями, обладают бесспорной догматической ценностью. В этих внешне сухих формулах, чья сдержанность вызвана, однако, насыщенностью самих Тайн Божиих, проявляется жизнь Церкви, которая дорожит ими и ставит в центр всего христианского бытия. Апостольский символ В X в. этот Символ уже был в употреблении во всей Западной Церкви. Карл Великий ввел его в число законов своей империи. Сущностное тождество связывает его с одним текстом, упомянутым в проповеди Цезария Арльского (ум. 543), и с другим, цитированным епископом Маркеллом Анкирским в 340 г. Апостольское Предание, литургический канонический сборник, датируемый 215 г., позволяет, оставаясь в том же «русле», восстановить этот крещальный Символ. Можно вернуться еще дальше назад, поскольку один из литургических текстов конца II в., сообщенный папирусом из Дер-Бализеха, приводит исповедание веры в Троицу, объясняющее заключительные стихи Евангелия от Матфея (28, 19). Игнатию Антиохийскому (нач. II в.), Иустину (ум. ок. 165), Иринею Лионскому (ум. ок. 202) были известны подробности, касающиеся Христа, которые можно было бы связать с Credo Первого послания к Коринфянам (15, 3–5). Исповедания Троицы и Христа сливаются в одно в Символе, произносимом крещаемыми и являющемся для них знаком признания, единения и свидетельством взятой ими на себя ответственности. |
| Содержание Введение в Символ веры Что такое — вера? «Есть же вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых» (Апостол, ко Евреям, зач. 326). «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Или: нелюбопытствующее признание; или: признание по доброй воле; или, как сказал великий Василий: «Вера является признанием не подвергающим суждению рассудка слышанных вещей, в полноте истины возвещенных Божией благодатью». Символом именуется (Символ Веры) как знамение веры в душе. Поелику душа является вещью бестелесной, и сущие в ней догматы (веры) невидимы и безобличны, то поэтому для нее явилась нужда в сем исповедании (веры), дабы благодаря сему явила себя сущая внутри ее вера и не осталась она неявленной. Верую: То есть, не подвергая любопытному исследованию, я приемлю догматы, имеющие быть возвещенными. Правда, древние отцы говорили: Веруем, употребляя множественное число. Впрочем и то, и другое сводится к одному и тому же. Потому что те сказали это во множественном числе, выражая и общее их суждение относительно предметов веры, а также и личное каждого из них в отдельности; мы же, напротив, в индивидуальном порядке исповеданием веры выражаем верование присущее всей христианской целокупности. Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя: Здесь по разному ставят знак препинания: так, одни ставят запятую после слова Бога, как бы принимая сие наименование как реченное в отношении всех Трех Ипостасей, а другие связывают это слово с последующим текстом. Гиппон и преданный наслаждениям Эпикур совершенно не знали Бога, приписывая все случайности и этим вводя беспорядок. В то время, как один из них вздорил, говоря, что вода является началом всего, а другой — бесконечные атомы. Платон говорил, что Бог является «идеей» и материей, поелику, как он говорил, без наличия примера Бог не мог бы создать ни материю, ни мир, и таким образом нечто и совечно с Ним и собезначально. Валентин утверждал, что существует 30 богов, последователи Маркиона говорили о трех «началах», приверженцы Кердона учили о существовании двух богов, а Манихеи — о двух «началах». |
| I Книги символические представляют такое явление в христианской церкви, которое лучше может быть понято при освещении его с двух точек зрения: а) домостроительственной и б) исторической. Домостроительственная точка зрения утверждает возможность существования в церкви памятников, как словесных образцов изложения христианского учения. Как Бог благоволил ведение о Себе сообщить через Логоса, так Сам Логос, во дни Своего уничижения, преподал благовестие не каким-либо невидимым образом, но чрез членораздельное слово человеческое. Этому божественно-домостроительственному примеру следует церковь Христова, распространяя Слово Божие частию чрез слово человеческое устное, частию через слово человеческое письменное. На этом пути явились символы или вероизложения, как образцы для руководства исповедания истины, отвечающие наличному состоянию человека, нуждающегося в подобных руководствах. Но если в христианской церкви законны символы, как краткие изложения веры, то, кажется, возможны также и символические книги, как распространенные изложения исповедания; если были вероизложения архиепископа александрийского Кирилла (о единстве ипостаси в Иисусе Христе), папы Льва (о двух природах в Иисусе Христе), папы Агафона (о двух волях в Иисусе Христе), то, – думается, – мыслимы также изложения исповедания митр. Петра Могилы , патриарха иерусалимского Досифея, митрополита московского Филарета. Значит, с домостроительственной точки зрения существование символических книг, как словесных образцов изложения христианского учения, наподобие символов веры , в христианской церкви допустимо. Однако, опираясь на историческую точку зрения, приходится сказать, что с этой стороны символические книги представляют из себя не основное, a случайное явление в христианской церкви, связанное исторически не со свойством единства нераздельной вселенской церкви, но с обособленным конфессионализмом церковных общин, потерявших между собою единение. Дело в том, что древняя вселенская церковь знала символы веры или вероизложения догматов, – зная, канонизовала их, но не имела символических книг. |
|
|
