| В 1459–1460 гг. на границе Трапезундской империи появились первые отряды Мехмеда II. А весной 1461 г. османский флот, собранный в Константинополе, и сухопутная армия, сконцентрированная в Брусе, двинулись в поход. Как всегда, султан очень хорошо организовал поход, и его войско ни в чем не испытывало недостатка. Был взят Синоп, а 14 августа того же года турки подошли к Трапезунду. Последний император Трапезунда Давид получил ультиматум – либо сдаться султану, либо подвергнуть город тотальному уничтожению. Давид не пожелал продолжить «константинопольскую традицию» и вышел к султану вместе с женой и детьми. Его отправили в Стамбул, многих юных трапезундских греков призвали в турецкую армию, девушек взяли в рабство. Но другие греки осталось жить при условии уплаты хараджа. После этого можно было смело говорить, что Священная Римская империя полностью завоевана османами . Мечта Мехмеда II сбылась... Итак, тысячелетняя (а если считать от основания Рима, то двух тысячелетняя) Священная Римская империя пала, и это стало свершившимся фактом. Погибла праматерь христианской цивилизации, центр православной культуры, живой носитель имперского идеала и старинных традиций. Пусть это была «империя застывших форм», как ее иногда называют, стремящаяся к христианскому идеалу нередко в ущерб действительности, но без Византии в мире не осталось ни знания этого идеала, ни того «проводника», который мог бы указать путь к нему. «Это – восточный Civitas Dei («град Божий»), в котором Церковь есть как бы сердце и увенчание христианского мира, воплощенного в царстве. Царство есть некое священное вместилище Церкви, ее, так сказать, мирская проекция. И потому между ними, в сущности, нет абсолютной грани: все, что касается царства, касается Церкви, и наоборот. Для Византии характерно постоянное желание закрепить и веру, и жизнь в окончательных формах, все свести к неизменяемому, вечному началу» . Византийская империя являла собой живой идеал христианской государственности – об этом мы говорили еще ранее, и повторяться нет смысла. Римская империя стремилась к отождествлению себя с Царством Небесным, политической Ойкумены – с Вселенской Церковью, государственного закона – с христианской этикой, к признанию лица человеком не по национальному признаку, а по принадлежности его к Империи и Православию. По словам замечательного современного историка А.Н. Боханова, Римская империя являлась «пространством спасения» для всех народов Ойкумены, «свечой Православия» вне зависимости от того, как менялась ее территория. Только Византии была присуща христианская имперская идея « translation confessions » («трансляция веры»), вместо римской языческой « translation imperia » («трансляция власти»). |
| В.В. Акимов Начало истории Церкви и распространение христианства в веке Римская империя как место возникновения и жизни ранней Церкви Начало евангельской проповеди хронологически почти совпало с началом Римской империи, огромного государственного образования, охватывавшего практически весь цивилизованный мир. Ранняя Христианская Церковь возникла, жила и распространялась главным образом на территории Римской империи. Римская империя была создана Октавианом Августом (63 год до P. X. – 14 год no P. X.) в 27 году до P. X. Просуществовала она около пяти столетий (с 27 по 476 год), хотя вполне правомерно говорить и о пятнадцати столетиях Римской империи (до 1453 года), поскольку Византийская империя, Восточная римская империя, явилась ее прямым продолжением, наследницей. Успех Октавиана Августа определялся не только предшествующей политикой Юлия Цезаря, но и единством культур народов, их общим мировоззрением, греческим языком. Корни Римской империи уходят в империю Александра Македонского (356–323), объединившего земли от Адриатики до Китая. Фанатик эллинской культуры, Александр стремился поделиться ей со всем миром. И хотя империя Александра не пережила своего создателя, эллинизм пережил его на тысячу лет. Спустя 300 лет после смерти Апександра осколки его империи объединил Октавиан Август. Древние церковные писатели считали провиденциальным тот факт, что пришествие в мир Иисуса Христа и рождение Церкви исторически почти совпали с появлением Римской империи. Действительно, если бы Иудея не была вовлечена в политический и культурный контекст жизни империи, проповедь апостолов едва ли была услышана на таком огромном географическом пространстве так быстро, и могла ограничиться территорией Ближнего Востока – Передней Азии и Египта. Глобализация первых веков благоприятствовала Христианству. Внешние условия распространения христианства Адольф Гарнак выделял такие внешние факторы, которые способствовали быстрому распространению христианства в Римской империи 7 : 1) эллинизация, объединившая Восток и Запад в области языка и воззрений; |
| И даже если воспринимать исламскую оккупацию как наказание Божие, то из этого не должно следовать равнодушное отношение к этой оккупации. Третье замечание напрямую вытекает из первых двух - это излишнее представление Византии в качестве статичного культурного пространства, главная задача которого была лишь в сохранении своего своеобразия. На самом деле этот психологический изоляционизм и где-то даже эскапизм Византии был ее главным пороком, когда пределы империи все время сужались и в итоге свелись к границам одного города. Жестокая правда латинского клерикализма (в данном случае я специально пишу - латинского) заключалась в том, что Церковь, отдавшая слишком много полномочий государству, теряет волю к миссионерской экспансии, надеясь на то, что светская власть все сделает за нее. В итоге, если католицизм перманентно распространялся вместе со всей европейской экспансией, то православное миссионерство, добившись существенных успехов в начале имперской истории, впоследствии практически сошло на нет, как будто оно вообще ненужно. И конечно, эта антимиссионерская установка была напрямую связана с утратой универсалистского, подлинно катехонического, мессианского самосознания константинопольской элиты и ее все большему самоощущению как осколка греческой этноцивилизации и не более того. Последний вопрос подробно рассматривается в статье Егора Холмогорова " Византизм как идея. Роковая ошибка Второго Рима " , опубликованной 11 февраля на национал-оранжистском сайте АПН. ru. В этой программной работе Е.Холмогоров описывает влияние теологических позиций в византийской христологии на социально-политические концепции христианского мира и утверждает, что " Церковь как собрание верных и римская полития, гражданское сообщество римских граждан, ромеев, есть одно и то же. Каждый член Церкви является ромеем. Каждый ромей должен быть членом Церкви. Церковь и Империя составляют единый богочеловеческий организм, в котором империя выступает материей, а Церковь - формой, империя " телом " , а Церковь - душёй. Поскольку под " Телом Христовым " разумеется не " плоть " Христова, а именно человеческая природа Богочеловека, то политическое сообщество Империи мыслилась византийцами как материальная компонента этого мистического Тела, а сакраментальное " экклезиастическое " сообщество как компонента духовная (:) " . Именно такая степень единства Церкви и Империи называется автором идеей византизма, и вполне возможно, что при описании реального самовосприятия византийских политиков он прав. Но вот возникает вопрос - с какого момента Церковь именно таким образом должна была воспринимать Империю? Ведь Церковь - явление вечное, имеющее начало и не имеющее конца, в то время как Империя - имеет начало и конец, и что было бы, если Римская империя не приняла христианство? Е.Холмогоров пишет: |
| Христос не придет, говорит, пока не будет разрушена римская империя и не придет антихрист, и Христос для того придет в такое время, чтобы низложить антихриста. Вы помните, говорит, что это самое, что теперь пишу в послании, я прежде устно передавал вам, когда был у вас, и говорил, что Христом не придет, пока пред Ним не явится антихрист. И ныне вы знаете, чтó не допускает открыться ему в свое время, т.е. вы очень хорошо знаете, какая причина того, что антихрист не приходит в настоящее время. Он не хочет прямо сказать, что римская империя будет разрушена, – та империя, которую правители ее считали вечной. Поэтому-то по Апокалипсису Иоанна на челе облеченной в порфиру блудницы написано имя богохульное, т.е. вечного Рима. Ибо если бы он прямо и смело сказал, что антихрист не придет, пока прежде не сокрушится римская империя, то в этом увидели бы справедливую причину для гонения на рождающуюся тогда церковь . Дальнейшее же: ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник – имеет такой смысл: многими злодеяниями и беззакониями, которыми нечестивейший Нерон гнет мир цезарей, предуготовляет пришествие антихриста и в Нероне отчасти исполняется то, что впоследствии сделает антихрист; пусть только уничтожится, взята будет от среды римская империя, которая держит теперь все народы, и тогда придет антихрист, источник беззакония, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих, т.е. божественным могуществом, силой своего величия, для коей повелеть значит сделать; убьет не множеством рати, не силой воинов, не помощью ангелов, но антихрист будет убит тотчас, как только придет Христос. И как тьма прогоняется проявлением солнца, так и Господь уничтожит и сокрушит его явлением (illustratione) пришествия Своего. Дела антихриста суть дела сатаны, и как во Христе была полнота божества телесно, так и в антихристе будут все силы и знамения и чудеса, но все – ложное. Ибо как божественным знамениям, производимым Моисеем, волхвы противопоставляли свои ложные знамения, и как жезл Моисея пожрал жезлы их ( Исх. 7 ); так и истина Христова пожрет ложь антихристову. |
| Формула Геласия и позднейших правоведов Запада имеет противоположный смысл: пусть будут разные империи, разные императоры, лишь бы религиозно все они подчинялись единому Римскому престолу. Соответственно, западная парадигма — это «Империя в Церкви». Но «империя» в Церковь не вмещается — и не вместилась. С самого начала речь на Западе шла лишь о вырожденных, неподлинных случаях: псевдоимпериях Карла Великого и Оттонов, Габсбургов, Наполеона, Бисмарка... Дальнейшее вырождение — «Республика в Церкви», с неизбежным затем отделением Церкви от государства, или, точнее, отпадением государства от Церкви. Идея Империи с Запада ушла. Империя осталась лишь на Востоке — в Константинополе и, позже, в продолжающем Рим и Византию русском сакрально-правовом и государственном имперском пространстве. Если впервые слово «царь» встречается в русских источниках применительно к Ярославу Мудрому, то в следующий раз — лишь применительно к Димитрию Донскому. Русь действительно все эти века считает себя как бы в «составе» империи, в вассальных отношениях к Византии. Но по мере того, как в Константинополе «царя», образно говоря, становилось все меньше и сама империя, как шагреневая кожа, стягивалась к стенам Константинополя, а Русь, наоборот, набирала силу, — «царя» становится больше в Москве. В 1547 г. Империя, уже «пробуждающаяся», хотя для всех пока неявным образом, на Руси, делает следующий шаг: на престол венчается семнадцатилетний царь Иван Васильевич Грозный. И что происходит? Немедленно Восточные Патриархаты, включая Константинопольский, направляют своих послов в новую Державу, требуя заступничества и помощи. То есть функции православного Императора, блюстителя веры и защитника Церкви, перешла автоматически к царю Московскому. Не он их «объявил», узурпировал. Они, Патриархи, на Востоке, их увидели и пошли за помощью. И к сыну Грозного, царю Феодору Иоанновичу, уже приезжает в 1588 г. сам Патриарх Константинопольский Иеремия и просится: «хочу быть Патриархом Московским, хочу перенести в Москву Вселенскую Патриархию». |
| Русский народ должен выполнить свою историческую миссию -осуществить всемирную спасительную проповедь Евангелия и быть перед концом истории источником света Истины для той части человечества, которая будет еще готова спастись для жизни в вечности. России Богом предназначено быть правопреемницей погибшей Византийской империи, быть Третьим Римом, хранить в чистоте веру Христову, хранить сияющее во вселенной Православие. Из всего выше сказанного определяется следующая задача России, следующее основное положение русской национальной идеи: 7. Основная задача России и русского народа - создание мощной преобладающей над всем миром супердержавы - Великой России с идеалами святой Руси. Это должна быть теократическая вселенско-православная империя - Православное Царство - Третий Рим. Россия является правоприемницей Великой Византийской Империи, Москва - Третьим Римом. Первый Рим - собственно сам Рим - Великая Мировая Римская Империя, которая сначала была языческой, но потом стала христианской. Римские императоры несли свое служение «Удерживающих мировое зло» даже будучи еще язычниками и гонителями христиан. В IV веке Римская Империя становится Христианской империей. И теперь осмысленно несет свое служение «Удерживающего» зло в мире («Удерживающий зло в мире» - не дающий злу, беззакониям распространяться в мире - силой и авторитетом самодержавной монархической власти сдерживающий зло в мире, препятствующий его распространению). После гибели Римской Империи эстафету Христианской империи перенимает новый Рим - Константинополь. В 330 году святой равноапостольный римский Император Константин Великий перенес столицу империи из Рима в новый, основанный им на месте древней греческой колонии Византии - город, который впоследствии стал называться Константинополем. От основателя своего он получил имя Нового Рима. (Так же Царьград именовал и святитель Григорий Богослов). Так возник Второй Рим - Великая Православная Византийская (Греческая) Империя - правопреемница Христианской римской Империи. Впоследствии Первый Рим - став в 395 г. Западной Римской империей - пал в V веке под ударами варваров. Западная Римская Империя перестала существовать. |
| И ещё один американский опыт, о котором стоит упомянуть в заключение и с перспективой для будущих исследований. В Католическом университете мне посчастливилось осуществить часть исследования большой и сложной проблемы христианизации Римской империи по методике, о которой несколько лет назад невозможно было даже мечтать. Благодаря издательству Chadwyck & Healey Inc. в 1993–1995 гг. осуществлено уникальное переиздание Латинской патрологии Миня в компьютерном варианте. Использование этой грандиознейшей базы данных сулит дать интереснейшие научные результаты и осуществлять такие виды исследований, которые были немыслимы в недалеком прошлом. Но это уже тема следующей книги. Амвросий Медиоланский – человек, политик, епископ КУЗИЩИН В.И. (Доктор исторических наук, профессор МГУ) Итак, Римская империя в IV веке и Амвросий Медиоланский . Великое государство, мировая империя и архиепископ Милана: их взаимодействие и взаимоотталкивание. Не является ли эта заявка автора предлагаемой читателю книги М.М.Казакова если не претенциозной, то хотя бы некорректной? Можно сказать однозначно: не является. И по нескольким причинам. Одна из первых и общих причин заключается в том, что роль великой личности (а глава Миланской епископии был именно таковым) в историческом процессе очень велика. И роль эта не столько в том, что яркая личность как бы кроит историю по произвольным меркам, сколько в том, что она аккумулирует еще неясные тенденции, оформляет их в более или менее четкие формы и начинает их реализацию в конкретных исторических действиях. Деятельность Амвросия Медиоланского – яркий тому пример. Отпрыск одной из римских аристократических фамилий, генетически запрограммированный на преклонение перед имперской мощью и величием римского государства, сам в молодые годы включенный в орбиту имперской бюрократии,Амвросий неожиданно становится пастырем медиоланской христианской общины, резко порывает с традиционной имперской идеологией, выдвигает в качестве высшего истинного принципа авторитет Евангелия и царствия Небесного, которому, как высшему началу, должны быть подчинены земные царства, в том числе самое мощное из них – Римская империя. Это был решительный эпохальный переворот, знаменующий коренную смену идеологий. Но из этого следовало, что хранители заповедей Христа – христианская церковь в целом и её отдельные служители как носители божественной благодати – должны быть пастырями своих последователей, включая высшую власть и самого всемогущего императора. Тем самым церковь , её клир получили право вмешиваться в распоряжения властей, включая императора. |
| Рассматривая эсхатологические места в писаниях Нового Завета, в которых говорится о самообожествлении государственной власти, нельзя пройти мимо Второго послания к Фессалоникийцам. В этом послании, в согласии с апокалиптической традицией, кратко перечисляются признаки надвигающегося конца. К таковым признакам относится и откровение зловещей фигуры Антихриста. Правда, в послании эта фигура изображена скорее как Антибог: «человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог , выдавая себя за Бога» ( 1Сол.2:3–4 ). В настоящее время эти притязания неких безбожных сил на обожествление могут быть неприметными, но мы должны помнить, что «тайна беззакония уже в действии». Однако откровению этой «тайны» препятствует другая, удерживающая сила: «И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время» (2,6). Далее эта сила «удержания» представлена как личность «удерживающего»: «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник» (2,7–8). К сожалению, Синодальный перевод текста, оставляя желать лучшего, скорее вводит читателя в заблуждение и порождает всяческие странные толкования. Феномен «удерживающего» или «удерживающей силы» в течение веков представлял собою мучительную загадку для экзегезы. В частности, начиная со II века появились «государственные» толкования «удерживающего». Первым в этом ряду толкований можно назвать св. Ипполита Римского . В своём Комментарии на пророка Даниила (IV,21,3) (примерно 203–204 г.) св. Ипполит, цитируя 2 Фесс, отождествил «удерживающего» с «четвёртым зверем» пророка Даниила ( Дан.2:7 ), каковым, по его мнению, была Римская империя. Такое «политическое» понимание «удерживающего» позже появляется в самых разных модификациях: языческая Римская империя, христианская Римская империя, Римская Церковь , Священная Римская империя германской нации, христианское государство, демократическое государство, государство как таковое, Российская империя и т.д. и т.д. |
| Эта вера более, чем какая–либо конкретная политическая теория, определяла его политику и способ правления. К концу IV века христианство окончательно утвердилось в качестве официальной религии Римской империи. При Феодосии Великом Римская империя решила поставить себя на службу христианству, а от язычества отреклась и запретила его. Ереси также были объявлены вне закона. Государство официально занялось утверждением Православной веры. Новое соглашение предполагало в первую очередь единство Христианского Содружества. Существовало лишь одно всеобъемлющее Христианское Общество — одновременно и Церковь, и Государство. В нем были разные структуры, или «силы», четко отличающиеся друг от друга, но тесно взаимосвязанные — «духовные» и «светские», «церковные» и «политические». Однако само «Общество» было внутренне едино. Эта идея отнюдь не нова. Одновременно Церковью и Царством был, например, древний Израиль. Римская империя всегда представляла собой «политико–экклезиастический институт», сохранила она этот двойственный характер и после того, как была крещена. В Христианском Содружестве принадлежность к Церкви и гражданство не просто дополняли друг друга — они были идентичны: только христиане могли быть гражданами, а все граждане были обязаны являться православными и по вере, и по образу жизни. Христианское Содружество мыслилось как единая теократическая структура. Более того, Римская империя всегда считала себя «Вселенским Царством», единственным законным Царством, единственной «Империей». Как существовала лишь одна Вселенская Церковь, так могло быть лишь одно Царство — Всемирная Империя. Церковь и Царство составляли, в сущности, единое Общество, неделимое и неразделенное, единый Civitas — Respublica Christiana [Государство — Христианская Республика]. «Единое всечеловеческое Содружество, отчасти воспринимаемое как Империя — уцелевший образ Ветхого Рима — но в основном как Церковь, являлось важнейшей формой общественного устройства на протяжении того долгого периода истории, который мы зовем средними веками. Оно было реальностью, а не просто идеей; но при этом еще и идеей — не только реальностью» (сэр Эрнест Баркер). |
| Вторжение готов-ариан доставило много скорбей и проблем, прежде всего Западной Церкви. Преодоление этого арианства растянулось на десятилетия, если не больше. Одним из таких актов борьбы с арианством в Испании были и Соборы, созывавшиеся Испанской Церковью, в частности III Толедский Собор. В контексте полемики с арианами «подсказка», данная Августином, могла восприниматься в совершенно ином разрезе, а именно в разрезе подчеркивания единосущия Сына Отцу, указания на то, что Сын ничуть не меньший Бог, чем Отец. Можно предположить, что именно здесь находилась основная мысль о включении Filioque в текст Символа веры на Толедском Соборе в Испании. Впоследствии другие испанские Соборы повторяют это включение. XV Собор 688 г. делает по поводу учения о Святой Троице еще и следующее уточнение: «Мы принимаем учение великого учителя Августина и следуем ему». С другой стороны, кроме Испании, по-видимому, ни одна из Западных Церквей не включила Filioque в Константинопольский Символ веры до каролингской эпохи, до создания империи франков великим полководцем, государственным деятелем императором Карлом Великим. Карл Великий, когда его геополитический проект о воссоединении, воссоздании Западной Римской империи приобрел законченные черты, столкнулся с проблемой, понятной для тогдашнего средневекового сознания, легитимности его государства как империи. Для всего тогдашнего христианского мира существовала единственная империя —- это была Империя ромеев, Византийская империя (термин «Византия» был введен только в XVIII в. немецкими учеными; само название было ромеи или Империя ромеев, или римлян). Именно Византийская империя воспринималась как преемница империи и Римской, и древних христианских императоров. Карл Великий для обоснования своих имперских притязаний короновался именно как император от папы Льва III. Сначала он задумал объединить два государства. Существовал проект о браке между его дочерью Ротрудой и Константином, наследником Константинопольского престола, но по ряду причин, больше внутривизантийских, этот брак не состоялся. |
|
|
