| Законы церковные охраняют целостность церкви, ее чистоту и непорочность как во всех ее членах, так преимущественно в ее служителях. Строгое соблюдение их есть залог целости и благосостояния церкви; равно как ослабление церковной дисциплины порождает тяжкие недуги в организме ее, которые приводят ее к упадку, а иногда к распадению и разделению. Строго законная или бесчинная деятельность священно- и церковнослужителей имеет, в сем отношении, особенно важное влияние на благосостояние церкви; св. апостол с сердечной болезнью упоминает о многих бесчинно ходящих проповедниках веры. Соображая все это, наставник постоянно должен иметь в виду ту главную цель своих уроков, чтобы произвести в сердцах слушателей своих живое убеждение в святости церковных законов, при строгом исполнении которых единственно возможно достижение высшего предназначения церкви спасения верующих; убеждение в том, что священнослужитель, бесстрашно преступающий законы церковные, есть не служитель церкви, а изменник и поругатель ее, который бесчестит собой весь лик священнослужительский, что посвящающему себя на служение церкви должно быть готовым стоять до крови за честь ее и за святость ее законоположений и уставов. 4. Богословие обличительное Обличение заблуждающих для приведения их в сознание истины, для вразумления и наставления в правом разумении слова благовествования Христова, есть одна из обязанностей пастыря священника: почему пастырское богословие не может обойти сего предмета, излагая обязанности пастыря. Но заблуждения в понятиях о предметах веры надобно различать на заблуждения частных лиц, которые при том остаются членами церкви и не отделяются от нее 7 , и заблуждения целых обществ христианских, отделившихся от церкви православной. Как поступать пастырю в отношении к первым, тому должно научить пастырское богословие: но обличение последних, требующее обстоятельного изложения и точного опровержения их заблуждений, уже выходит за пределы пастырского богословия и становится предметом особой науки, под именем богословия обличительного. |
| 64. Будь мужествен во всех случаях, и Сам Бог будет твоим учителем в молитве. Нельзя словами научиться зрению, ибо это есть природная способность; так и благолепие молитвы нельзя познать от одного учения. Ибо она в самой себе имеет учителя - Бога, учащаго человека разуму, дающаго молитву молящемуся и благословляющаго лета праведных (Пс. 93, 10. 1 Цар. 2, 9). СЛОВО 29. О земном небе, или о богоподражательном бесстрастии и совершенстве, и воскресении души прежде общего воскресения. 1. Вот уже и мы, лежащие в глубочайшем рве неведения и во тьме страстей, и в смертной сени тела сего, по дерзости своей начинаем любомудрствовать о земном небе. 2. Великолепие тверди суть звезды, а украшение бесстрастия - добродетели; ибо бесстрастие, как я думаю, не что иное что есть, как сердечное небо ума, которое все коварства бесов считает за детские игрушки. 3. Итак истинно бесстрастным называется и есть тот, кто тело свое сделал нетленным, ум возвысил превыше всякой твари, все же чувства покорил уму, а душу свою представил лицу Господню, всегда простираясь к Нему, даже и выше сил своих. 4. Некоторые говорят еще, что бесстрастие есть воскресение души прежде воскресения тела; а другие, что оно есть совершенное познание Бога, какое мы можем иметь после Ангелов. 5. Итак сие совершенное совершенных несовершаемое совершенство, как сказал мне некто, вкусивший оного, так освящает ум и исхищает его от вещественного, что часто, впрочем, по достижении сего небесного пристанища, от жизни в теле, восхищением на небо возносит к видению. О сем говорит Псалмопевец, который может быть собственным опытом познал это, яко Божии державнии земли зело вознесошася (Пс. 46, 10). Таков был и тот Египтянин который, при молитве с другими, не мог оставлять надолго простертыми рук своих к небу. 6. Между бесстрастными один бывает бесстрастнее другого. Ибо иной сильно ненавидит зло, а другой ненасытно обогащается добродетелями. 7. И чистоту называют бесстрастием, да и справедливо: ибо чистота есть начало общего воскресения и нетления тленных. |
| Венец - ещё в древности был символом победы. Поэтому возложение венцов на главы жениха и невесты служит для них как бы наградой за их целомудренную жизнь до брака. " Венцы, - говорит Свт. Иоанн Златоуст, - полагаются на главах брачующихся в знамение победы, для того, чтобы показать, что они, непобедимые страстию до брака, таковыми приступают и к брачному ложу, т.е. в состоянии победителей похоти плотской. А если кто будет уловлен сладострастием, отдал себя блудницам, то для чего ему, побеждённому, иметь и венец на главе своей? " . Те же, кто не сумел сохранить до брака целомудрия, должны чувствовать себя недостойными венцов, и в этом глубоком сознании собственного недостоинства пусть примут они твёрдое намерение изгладить свои прежние грехопадения покаянием и богоугодными делами. В этом случае венец да будет им напоминанием, что они должны благочестивой жизнью выкупить его драгоценность, что ныне дан он им как бы в заём, а надо приобрести его в полную собственность. И никак нельзя позволить себе осквернять его нарушением супружеской верности. Венец - образ солнца, от которого и тепло, и свет. Наше же Солнце - Христос. По венчании снимаются венцы с увенчанных, но невидимо они должны остаться: не снимается царское достоинство, не удаляется святое церковное благословение. Венец - знак чистоты. Вспомним, как девочки, девушки, плетут себе венки из цветов - ромашек, лилий и других. Как красивы эти венки на их головках, как сияют при этом глаза, сколько непосредственности, не догадывающейся о себе свежести и красоты в этих наивных девчушках, сколько радости! Такими и брачные венцы должны оставаться - заключающими в себе чистоту и доверчивость детства, простоту, дружелюбие, сердечность. Сказал Господь наш, если не будете как дети, не войдете в Царство небесное (Мф. 18: 3). И ещё один символ видится в венце - терновый венец Христов, образ страдания и мужества, преодоление креста и смерти. Сказал Он: если кто хочет идти за Мною, отвергнисъ себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16; 24). И ещё: возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11: 29-30). |
| вот другое меня смущает. Ведь для того, чтобы протащить социализм в православие делается ужасный фокус. Я уже писала, но всем безразлично. " .........Честно говоря, возмутительные слова позволяет себе автор " «Заповедь новую даю вам да любите друг друга» (Лк.13:34), - сказал Иисус Христос, и тем самым призвал людей упразднить на земле неравенство, эксплуатацию человека человеком, рабство, ибо не могут эксплуатируемые любить эксплуататоров, а холопы и рабы - господина. " Выходит, Господь разрешил нам ставить условия, при которых мы исполняем Его заповеди? А если по 10 пройтись? Например, не пожелай жены ближнего, хотя если она сама тебя соблазняет... " не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего того, что есть у ближнего твоего " . если рассуждать так. как предлагает Автор. то исполнять эту заповедь следует лишь при условии, если у ближнего ни одного соломинкой не больше, чем у соседа. Между тем, всем известно, что означает эта заповедь. Десятой заповедью Господь Бог запрещает не только делать что-либо плохое другим, окружающим нас людям, но запрещает и всякие дурные пожелания и даже мысли по отношению к ним. Грех против этой заповеди называется завистью. Грешит тот, кто завидует, кто в мыслях желает чужого, кто вожделеет богатства и власти. Зависть сама по себе оскверняет душу, делает ее нечистой пред Богом, вот как говорит об этом Священное Писание: «Мерзость пред Господом - помышления злых» (Притч. 15,26); «Завистью диавола вошла в мир смерть» (Прем. 2, 24). Одна из главных забот истинного христианина - это очищение своей души от всякой внутренней нечистоты: «Очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» (2 Кор. 7,1) - увещевает святой апостол Павел коринфских христиан. Чтобы соблюсти десятую заповедь во всей ее полноте, необходимо хранить чистоту сердца от всяких земных пристрастий, от всяких худых желаний и мыслей и быть довольным тем, что имеешь. За все надо благодарить Бога, а чужого и вовсе не желать, но радоваться за других, если все у них обстоит благополучно и имеется необходимый материальный достаток. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРЕХОВ ПО ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДИ Не завидуешь ли ближнему своему, его богатству, счастью, здоровью, его способностям, его успеху в жизни? Не радовался ли несчастью другого? Не желал ли кому зла, болезни и смерти? Не досадовал ли, видя чужое счастье? Борешься ли с дурными помыслами и нечистыми пожеланиями? Стараешься ли избегать тех грехов, в которых прежде каялся и обещал исправиться? Имеешь ли сердечное желание и твердое намерение впредь не делать тех грехов, в которых принес покаяние? " На эти вопросы, опять же, согласно рассуждению автора ответы такие - радовался, желал, досадовал. но имел право, потому что не мог же Господь позволить ближнему иметь больше, чем у меня? просто поразительно. |
| Подобно тому, как в житейском быту было бы знаком неблагодарности и неуважения к предкам, если бы их память, их славные дела и заслуги забывались потомками, унаследовавшими их славные имена и прозвания, так и в жизни духовной ещё большего порицания заслуживают те, кто без должного внимания и сердечного участия относится к подвигам святых своих. Как же мы можем подражать святым? Во-первых, мы должны хорошо знать жизнь и подвиги тех святых, имена которых мы носим. Кто не знает этого, тот не может чтить и любить своего святого как должно. Во-вторых, мы должны с благоговением и живою верою обращаться к нашим святым, как постоянным ходатаям и молитвенникам за нас пред Богом. Глубокого смысла полно наименование наших святых нашими Ангелами, а дня именин – днём Ангела. Подобно Ангелам хранителям они – наши покровители и защитники от врагов видимых и невидимых. В-третьих, мы должны всегда иметь в уме и сердце жизнь святых наших как высокий образец для подражания; имя святого обязывает уподобляться этому святому в добродетелях и подвигах. Но можно ли мирянину подрожать подвигам, например, преподобного, то есть монаха? Или подвигам исповедника, мученика или святителя? Подражание преподобному состоит для мирянина не в удалении от мира, но в самоотвержении. Спаситель заповедал всем: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя (Мк. 8, 34). Инок для угождения Богу подвигами самоотвержения налагает на себя обеты безбрачия, нестяжательности и послушания; мирянин не даёт этих обетов, но то, что лежит в основании их, и для него обязательно: хранить чистоту помыслов, чувств и поступков, не привязываться к земным благам, а искать благ душевных, повиноваться закону и властям. Носящий имя исповедника или мученика может явить сходные подвиги: безбоязненно исповедовать свои христианские убеждения, поступать по-христиански всегда и во всякое время, угождая Богу, а не людям, хотя б за то ожидали его насмешки, нарекания, угрозы и преследования. Носящие имена святителей могут подражать их ревности в обличении заблуждений и пороков и в распространении истинного учения Церкви, в споспешествовании спасению ближнего словом и примером жизни, по заповеди апостольской: увещавайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете. Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовью за дело их; будьте в мире между собою. Умоляем также вас, братия, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем (1Фес. 5, 11-14). |
| Причастники Божественных Тайн! Познайте, как вы преискренне приобщаетесь Господу, если достойно причащаетесь! Какое дерзновение вы имеете к Господу и Богородице! Какую чистоту должны иметь! Какую кротость, смирение, незлобие! Какое безпристрастие к земному! Какое горячее желание небесных, чистейших, вечных наслаждений (7)! То удивительного, что тебе предлагает в пищу и питье Тело и Кровь Свою Господь? Кто дал тебе в пищу плоть созданных Им животных, дал, наконец, в пищу и питье Самого Себя, Кто питал тебя сосцами матери, Тот, наконец, Сам взялся питать тебя Своею Плотью и Кровью, чтобы, подобно тому как с молоком матерним ты всосал в себя известные свойства матери, дух ее, так с Телом и Кровью Бога Спасителя всосал бы в себя Его дух и жизнь. Или, как прежде, в младенчестве, ты питался матерью и жил ею, ее молоком, так теперь, выросши и став греховным человеком, ты питаешься Кровью своего Жизнодавца, дабы через то был жив и возрастал духовно в человека Божия, святого; короче, чтобы как тогда ты был сыном матери, так теперь был бы чадом Божиим, воспитанным, вскормленным Его Плотью и Кровью, паче же Духом Его, ибо Плоть и Кровь Его «суть дух и жизнь» ( Ин. 6:63 ), и сделался наследником Царствия Небесного, для которого ты и сотворен, для которого и живешь (7). «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» ( Ин. 6:51 ). Я привел вам, дорогие сестры, эти слова Господа нашего Иисуса Христа, который говорил, что Он Сам есть хлеб, сходящий с небес, хлеб такой, что ядущий его не умрет, но будет жить вовек, хлеб такой, который нужно есть, чтобы жить и жить вечно. Слова чудные, полные бесконечной любви и благости, показывающие бесконечное могущество Того, Кто говорит эти слова. Что же это за хлеб? Что именно нужно есть? «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира», – говорит Христос. Итак, по слову Христову, небесная пища есть Плоть Его, которую нужно есть; небесное питье – Кровь Его, которую нужно пить. Господь, как Творец Всемогущий, благоволил Сам создать Свою Плоть и Свою Кровь в утробе Девы, сделаться совершенным человеком, не переставая быть Богом, и доныне благоволит претворять всемогущим действием Святого Духа пшеничный хлеб в истинное Тело Свое и вино – в истинную Кровь Свою. Божия сила чего не может сделать? Божия премудрость в чем не может открыть источник спасения? И мы это чувствуем, так как после принятия Святых Тайн получаем подкрепление, утешение, очищение, освящение, обновление, мир душевный, радость, сердечный простор, дерзновение. |
| В этой борьбе за чистоту сердца нужно и проявление разума, и свободной воли, чтобы не свернуть с этого пути. Чистые сердцем испытывают душевное спокойствие, радость и блаженство. Христос говорит, что за свою душевную чистоту эти люди будут иметь великую награду, они узрят Бога, так как чистота сердца является непременным условием для единения с Богом, для получения Царства Небесного. Шестую заповедь блаженства Иисус Христос провозгласил в среде евреев, строго соблюдающих чистоту проведения церемоний, то есть среди народа, охваченного страхом перед наружным осквернением. Евреи стремились к церемониальной чистоте, но не заботились о чистоте своего сердца, то есть о чистоте духовной. У человека, у которого Христос обитает в сердце, появляется чистота духовная: благородство мыслей, желание совершать добро, мудрость. «Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна.» ( Иак.3:17 ). Поэтому люди, имеющие чистоту сердечную, не только не совершают плотских поступков, но даже в сокровеннейших намерениях души свободны от греховных помыслов, гордыни, себялюбия. Они смиренны, бескорыстны и чисты душой как дети, потому что их душа пронизана самоотверженной любовью к Богу. Чистые сердцем становятся другими людьми, потому что познают Бога. Люди, очистившие свое сердце, вступают в новые отношения с Богом, как со Своим Спасителем. Чистые сердцем воспринимают Бога как Своего Отца, желающего обнять кающегося сына. Они, увидев красоту и чистоту Божьих достоинств, стремятся отразить Образ Божий в самих себе и смотреть на мир очищенными глазами души. «Светильник для тела есть око. Итак если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло» ( Матф.6:22 ). Имеющие очищенное зрение души, чистые сердцем, способны понять то, что не замечают обычные люди. Чистые сердцем восхищаются делами рук Господних, проявившихся в красоте природы, в разумном устройстве жизни и вселенной. Чистые сердцем видят великие истины, сокрытые в Священном Писании . Им открывается познание великих тайн бытия и природы, философских истин. Уже здесь на земле чистые сердцем проводят жизнь в присутствии Бога, чувствуя на себе Его заботу и помощь. Как Моисею Господь показал славу Свою, так и чистые сердцем достойны, чтобы узреть Бога и их сердца наполняются благодарностью и блаженством. |
| О любезные мои детушки! я пришел к вам не разорить вашего закона, но еще паче оный утвердить и укрепить, да про чистоту свою объявить: так имейте всегда в сердцах своих страх Божий и теплоту сердечную и любовь истинную; храните девство и чистоту, а чистота есть от всех слабостей удаление, как-то: в начале от женской лепости, а потом от клеветы и зависти, от чести и тщеславия, от гордости и самолюбия, от лжи и празднословия; словом, чтоб от всех пороков и слабостей сердца ваши были чисты и совесть ни в чем не была бы замарана; при всем же том имейте навсегда целомудрие, также присовокупитеся к девственной чистоте; и оное состоит тоже не в одном слове, но заключается в ней многое, и именно: дабы и ум ваш был от всего свободен и на всем непоколебим, во всяком случае был бы цел и здоров, и ниже сердце свое занимать какою-либо видимою суетою, или умом и сердцем прилепляться к тленному богатству, а равно и к лепости; все сие принадлежит совокупно к чистоте и целомудренности: ибо как лепость погубляет тело и душу, так и сие суетное богатство и сребролюбие удаляет человека от Бога, то есть таковых, которые прилепляются сердцем к оному; а то и явное богатство не вредит умнаго человека, хотя имеет оное, равно как не имеет; а кто не имеет, то также не должен об нем сокрушаться и скорбеть сердцем. О любезные мои детушки! весьма нужно и необходимо должно всякому, позвавшемуся на путь истинный и желающему душу спасти, оставить все слабости, и телесныя сладости не иметь, и хранить чистоту и девство, и не озираться вспять, как Лотова жена, которая плоть обращается на слабость и занимаеся лепостью. О любезные мои детушки! преклоните главы, и обратите сердечныя ваши очи внутрь себя, и уразумейте: какая польза именоваться Христианином, а жить крайне не Христиански, отвергуться мира, и потом паки миру подражать, и в таковых же слабостях и неразумии пребывать? О! страшно о таковых изрещи, и утробушка моя болит о всех грешных, что чрез нерадение и слабость лишаются вечнаго блага и вечнаго царствия, и идут самопроизвольно по своему слабому житию и чрез гнусную лепость в муку вечную. |
| Драгоценные и свечные утвари для святых икон и для священно- и церковнослужителей в храме Божием употребляются для того, 1) чтобы показать, что лица, украшаемые ими, как образы Божии, драгоценны и бесконечно дороже всякого злата и сребра и камней драгоценных, 2) для того, чтобы показать чистоту и светлость их душ, ибо злато и сребро и камни драгоценные сияют и поражают глаз своею чистотою, 3) чтобы показать ангельское достоинство священнослужителей, ангельское служение, ангельскую чистоту и твердость их веры, упования и любви, ибо злато, сребро и камни драгоценные отличаются своею твердостью. Общие молитвы церковные, общие немощи, страсти, грехи, скорби, напасти, болезни, нужды; одинаковая душа, общий Бог и Спаситель, общая Владычица Пресвятая Богородица, общие ходатаи – святые апостолы, пророки, святители, мученики, преподобные и все святые; общее упование звания, общий храм, общая чаша завета, общая купель крещения – всё общее. Человек – образ Божий! О, как много залогов добра, истины и красоты заключено в человеке! Как величественно существо его души, иногда сокрытое под простою, грубою наружностью! Простой, необразованный человек часто лучше меня во сто раз по сердцу, которое главное в человеке. Со всем своим образованием, со всею начитанностью, житейскою опытностью и житейским благоразумием я иногда падаю пред простым, необразованным человеком в том, что касается сердечных добродетелей и оказываюсь не знающим азбуки сердечной грамоты, сердечных добродетелей: кротости, смирения, терпения, простоты, чистоты и целомудрия, нестяжательности, щедрости, любезности и радушия в гостеприимстве, оказываюсь гордым, презорливым, нетерпеливым, поспешным, злым, своенравным, нечистосердечным, лукавым, скупым, недоброжелательным, неискренним, несострадательным. Значит, образование ума без образования сердца ничтожно и не приводит к истинному счастью и к истинной, последней цели. При образовании ума надо иметь и образованное, доброе, кроткое, снисходительное, терпеливое, чистое сердце. А такое сердце наичаще имеют люди простые, необразованные, которые, впрочем, и без образования весьма часто знают единое на потребу, между тем как люди и с образованием светским весьма часто этого не знают. |
| На Ковалинского письма Сковороды производили огромное впечатление. Тридцать лет спустя он пишет Сковороде: «Вид начертанных тобой писем возбуждает во мне огонь». Но отношения его к Сковороде наладились не сразу. Он не сразу мог отдаться радостям дружбы с таким замечательным человеком, как Сковорода, и пережил некоторые «прелюдии», период отталкивания и страха за себя. Некоторое время он боялся близости со Сковородой, потому что чувствовал в Сковороде силу, которая должна разрушить его прежние привычные мнения. Он «восчувствовал в себе возбужденную борьбу мыслей и не знал, чем разрешит оную. Прочие учителя его внушали ему отвращение к Сковороде, запрещали иметь знакомство с ним, слушать разговора его и даже видеться с ним. Он любил сердце Сковороды, но дичился разума его, почитал жизнь, но не вмещал в ум рассуждений его; уважал добродетели, но устранялся мнений его; видел чистоту нравов, но не узнавал истины разума его; желал бы быть другом, но не учеником его». «Трудно изгладить первые впечатления», — прибавляет при этом Ковалинский. «1763 года, будучи я занят размышлениями о правилах, внушаемых мне Сковородою, и находя в уме своем оные несогласными с образом мыслей прочих, желал сердечно, чтобы кто-либо просветил меня в истине. В таком расположении находясь и поставя себя в возможную чистоту сердца, видел я следующий сон. Казалось, что на небе от одного края до другого по всему пространству были написаны золотыми буквами слова. Все небо голубого цвета, и золотые слова оные казались не только снаружи блестящими, но больше внутри сияли прозрачным светом, и не сово — купно написаны по лицу небесного пространства, но складами, по слогам, и содержали следующее и точно таким образом: па — мять свя — тых му — че — ник А — на — ни — я, А-за — ри — я, Ми — са — и-ла. Из самых золотых слов сыпались огненные искры, подобно как в кузнице из раздуваемых сильно мехами угольев, и падали стремительно на Григория Сковороду. Он стоял на земле, подняв вверх прямо правую руку и левую ногу, в виде проповедывающего Иоанна Крестителя, которого живописцы некоторые в изображениях представляют в таком расположении тела и каковым Сковорода тут же мне вообразился. Я стоял близ его, некоторые искры из падающих на него, отскакивая, упадали на меня и производили во мне некую легкость, развязность, свободу, бодрость, охоту, веселость, ясность, согреяние и неизъяснимое удовольствие духа. Я в исполнении сладчайшего чувствования проснулся». Ковалинский не без основания называет происшествие это «странным» и придает ему мистическое значение. Читатель помнит, что в детстве «любимое и почти всегда твердимое» Сковородою пение был сей стих Иоанна Дамас — кина: «Образу златому на поле Деире служимому, трие твои отроцы не брегоша безбожного веления». Теперь Ковалинский, не зная об этом, увидел сон о Сковороде именно на тему о трех отроках, «пренебрегших безбожным велением». |
|
|
