| Голос, который говорит: «Время проходит, спеши; ты не владеешь временем, оно дано тебе взаймы»,– это бой часов. Он напоминает, что наша жизнь – умирание. Мы говорим: «Человек жил тридцать лет». Но можно сказать по-другому: «Человек умирал тридцать лет»; умирал с первого дня своего рождения. Часы – это шкала потерь и счет убытков. Чем мы заполнили минувшее время, с чем соединили прошедшее мгновение? Иногда мне кажется, что циферблат часов похож на картину космоса, а двенадцать цифр – это двенадцать знаков небосвода, двенадцать его мысленных частей. Центр циферблата – наша Земля, а стрелки – движение космоса. Раньше были песочные часы или водяные, где одна за другой падали песчинки или капля за каплей сочилась вода. Последняя песчинка в часах – последний удар человеческого сердца, последняя капля – последний вздох человека. Были солнечные часы, где время указывала тень. Утро – образ детства, полдень – зрелости, вечер – старости. А затем солнце заходит за горизонт, тени меркнут, наступает ночь; безмолвствуют часы, как будто умирает само время. Голосом, напоминающим о вечности и о смерти, говорит звон колокола. Ударами колокола оканчивается погребение. В колокол звонят, когда мимо храма несут покойника на кладбище. Говорят, что в минувшие века во время эпидемий, особенно чумы, беспрерывно били в колокола, чтобы очистить воздух от заразы. Звон колокола как бы расчищает путь для души усопшего, отгоняет от нее темных духов, которые, как стая хищников, окружают и преследуют ее. Звон колокола – это прощание живых с умершими. Гроб опускают в могилу при звуках колокола, как будто корабль отплывает от берега в бескрайние просторы океана. Звон колокола вызывает глубокие размышления о скоротечности земной жизни. Он напоминает также о воскресении мертвых, о котором возвестит миру глас Архангела и звук трубный [ 2 ]. Колокольный звон призывает к богослужению: «Странники земные, спешите в свой дом, где пребывает ваш Небесный Отец; этот дом – храм». Звон колокола возвещает о Таинстве Святой Евхаристии. Он словно говорит: «Христианин, где бы ты ни был, остановись и подумай о вечности». |
| У матери Зоили спросили: " Кого ты приготовила своей преемницей? " . Она отвечала: " Когда я буду умирать, то поставлю игуменский посох у моей келии: кто хочет, пусть возьмет его " . Рассказывали про мать Феодору , игумению Свято-Троицкого женского монастыря в Гурии, что в юности она была необыкновенной красавицей и ее несколько раз пытались похитить из монастыря, но Господь защищал ее, неожиданно появлялась помощь: то паломники шли в монастырь, то пастухи гнали стада. Мать Феодора пережила всех сестер монастыря, власти словно забыли об их обители. Как-то, когда оставалось всего трое или четверо сестер, на монастырь напали грабители. Мать Феодора схватила прут и стала их бить. Грабители, увидя старицу с прутом в руках, рассмеялись и ушли. У игумении Феодоры всегда был радостный вид. Даже морщины на лице придавали ей какую-то особую красоту, как будто лицо ее искрилось лучами. Смотря на нее, люди начинали радостно улыбаться, словно от нее исходил какой-то невидимый свет утешения. Я видел игумению Феодору незадолго до ее смерти, когда посетил монастырь вместе с монахом Георгием (Булискерия). Они сидели рядом друг с другом и вспоминали ушедшие времена, своих духовных наставников и братьев, которые уже давно были в могиле. Эти двое монахов казались мне двумя последними цветами, которые вот-вот сорвет осенний ветер. В их обращении было что-то детское; я вспоминал слова одного епископа: " Монах до старости ребенок " . Когда мы спускались с горы, где был монастырь, то мать Феодора вышла проводить нас. Она шла по крутой дороге, худенькая, как бы воздушная. Годы не согнули ее плечи, она шла с легкостью молодой девушки. Когда мы попрощались, то поцеловали друг другу руки. И я вспомнил другие слова, сказанные на погребении одного монаха-пустынника: " Зачем такие люди умирают!.. " Когда я думаю о прошлом Когда я думаю о прошлом, то оно представляется мне каким-то списком убытков и счетом потерь. Это отчет в прожитой жизни перед самим собой. А что откроется в вечности, когда обнажатся темные глубины души,- кто знает? Если я спрошу себя, о чем я сожалею больше всего, то, пожалуй, отвечу: не столько приходится сожалеть мне о своих грехопадениях, которые неизбежны для гордого духа, сколько о другом. |
| Давать большее пособие оно может разве тогда, когда будет очень богато, или, что то же, когда приход у него будет больше расхода. Св. Синод наш дал свои деньги на устройство типографий в Бейруте и в монастыре преподобного Иоанна Рыльского в Болгарии, выслал не новую утварь и ризницу с богослужебными книгами на славянском языке в церковь Богословского училища на острове Халки и отправил несколько ящиков с поношенными ризами в нашу императорскую миссию в Константинополе для раздачи бедным церквам. Но все эти пожертвования его так случайны и так малы, что их можно сравнить с подачей немногих маленьких лоскутков на починку большего хитона восточной церкви, который разодран во многих местах и непрестанно раздирается. Синод, отвечающий пред Богом за целость кафолического православия, обязан поддерживать и усиливать оное на Востоке пожертвованиями большими и постоянными. Он немало пособил бы этому делу, если бы ежегодно выделял на оное 50.000 руб. из капиталов своих. Правда, расход его на духовные училища в России равняется приходу; но нашлась бы у него богатая милостыня и для единоверцев наших на Востоке, если бы дела духовно-учебного и хозяйственного управления при нём производимы были не чиновниками, получающими жалованье из сумм его, а духовными и светскими лицами, могущими служить безмездно в чаянии милости Божией и царской. Не знающему ни капиталов, ни оборотов нашего пароходного общества, имеющего сношения с Востоком, трудно судить о том, какими суммами оно может пособлять успехам нашего политико-религиозного дела в Турции. Кажется, что само оно, по крайней мере, в начале существования своего имеет нужду в поддержке и в запасном капитале для пополнения случайных убытков и потерь. Его дело строить и содержать маленькие больницы для матросов и поклонников в Константинополе, Смирне и Бейруте (в Александрии есть особая лечебница для православных). Но должно ли призвать его к участию в содержании больничных священников с причтом и сестёр милосердия? Пристойно ли ставить этих служащих Богу лиц в зависимость от общества коммерческого? Что с ними будет, когда это общество, имеющее богатых соперников, рушится? Здесь пришлось возвысить голос и сказать, что наше духовенство, по примеру католических миссионеров, должно бы трудиться на Востоке безмездно в чаянии успокоения и иерархического возвышения после трудов. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Ф. И. УСПЕНСКИЙ: ИСТОРИЯ КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ 1 мин., 01.01.2008 М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2006 г. – 704 стр. О крестовых походах мы знаем, в основном, по художественной литературе или кино. В массовом сознании господствуют стереотипы, которые не только не соответствуют действительности, но и препятствуют пониманию многих проблем прошлого и настоящего. Эту лакуну может частично заполнить переиздание книги виднейшего русского историка, академика Федора Ивановича Успенского (1845–1928) . В ней сочетаются научная строгость и незаурядный литературный талант. Написанная более ста лет назад (первое издание вышло в 1901 году), книга Успенского не только подробно рассказывает о том, как происходили крестовые походы, но и дает достаточно глубокий анализ их причин и последствий как для мировой истории, так и для истории Церкви. Конечно, нельзя, прочитав одну эту монографию, стать специалистом, но образованный и мыслящий человек получит от нее большую пользу, не говоря уж об удовольствии от чтения. Успенский не просто излагает последовательность исторических событий, но пытается осмыслить их – и как ученый, и как христианин. Беспристрастность исследователя не тождественна равнодушию и отсутствию личной оценки. Автор глубоко переживает то, что творилось много веков назад, для него это не пыльная старина, а прошлое, неразрывно связанное с настоящим. “По нашему мнению, выгоды неизмеримо ниже потерь и убытков. Влияние крестовых походов на прогресс средневекового общества подвергается значительному колебанию, если принять во внимание естественный процесс эволюции, который и без крестовых походов мог привести средневековые народы к успехам на пути политического развития и эмансипации. Независимо от этого, период крестовых походов оставил Западной Европе тяжелое бремя в Восточном вопросе, который требует от нее новых жертв и служит препятствием к ее дальнейшим успехам на пути развития”. Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. Особенно мы будем благодарны за ежемесячное пожертвование. Отменить ежемесячное пожертвование вы можете в любой момент здесь Читайте также © Журнал Фома. Все права защищены, 2000—2024 Наверх |
| Он недоумевал, как это вышло так, что за последние сорок или пятьдесят лет своей жизни он ни разу не был на реке, а если, может, и был, то не обратил на нее внимания? Ведь река порядочная, не пустячная; на ней можно было бы завести рыбные ловли, а рыбу продавать купцам, чиновникам и буфетчику на станции и потом класть деньги в банк; можно было бы плавать в лодке от усадьбы к усадьбе и играть на скрипке, и народ всякого звания платил бы деньги; можно было бы попробовать опять гонять барки – это лучше, чем гробы делать; наконец, можно было бы разводить гусей, бить их и зимой отправлять в Москву; небось одного пуху в год набралось бы рублей на десять. Но он прозевал, ничего этого не сделал. Какие убытки! Ах, какие убытки! А если бы все вместе – и рыбу ловить, и на скрипке играть, и барки гонять, и гусей бить, то какой получился бы капитал! Но ничего этого не было даже во сне, жизнь прошла без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку табаку; впереди уже ничего не осталось, а посмотришь назад – там ничего, кроме убытков, и таких страшных, что даже озноб берет. И почему человек не может жить так, чтобы не было этих потерь и убытков? Спрашивается, зачем срубили березняк и сосновый бор? Зачем даром гуляет выгон? Зачем люди делают всегда именно не то, что нужно? Зачем Яков всю свою жизнь бранился, рычал, бросался с кулаками, обижал свою жену и, спрашивается, для какой надобности давеча напугал и оскорбил жида? Зачем вообще люди мешают жить друг другу? Ведь от этого какие убытки! Какие страшные убытки! Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу. Вечером и ночью мерещились ему младенчик, верба, рыба, битые гуси, и Марфа, похожая в профиль на птицу, которой хочется пить, и бледное, жалкое лицо Ротшильда, и какие-то морды надвигались со всех сторон и бормотали про убытки. Он ворочался с боку на бок и раз пять вставал с постели, чтобы поиграть на скрипке. Утром через силу поднялся и пошел в больницу. Тот же Максим Николаич приказал ему прикладывать к голове холодный компресс, дал порошки, и по выражению его лица и по тону Яков понял, что дело плохо и что уж никакими порошками не поможешь. Идя потом домой, он соображал, что от смерти будет одна только польза: не надо ни есть, ни пить, ни платить податей, ни обижать людей, а так как человек лежит в могилке не один год, а сотни, тысячи лет, то, если сосчитать, польза окажется громадная. От жизни человеку – убыток, а от смерти – польза. Это соображение, конечно, справедливо, но все-таки обидно и горько: зачем на свете такой странный порядок, что жизнь, которая дается человеку только один раз, проходит без пользы? |
| 76. Поучение в день Успения Божией Матери И небо, и земля празднуют Успение Божией Матери, ангелы и человеки веселятся и торжествуют. Отчего мы, погребая мертвецов своих, проливаем слезы? От того, что погребаемый нами – суть мертвецы, и не возносятся тотчас на небо, – погребаются в земли и предаются тлению. – Матерь Божия с телом вознеслась на небо, а наше тело разрушается, рассыпается, – а душа, Бог один знает, – куда относится и сокрывается. Притом – мы слишком привязаны к настоящей жизни, не разумеем тайны замогильной, и не имеем понятия о загробной жизни: кто привязан к настоящей жизни, тот ею дорожит, тот к ней прикован и не может оторваться от нея. Сколь ясно ни учит нас Писание Божие о суете мира сего, и о скоро-мимо-преходящих вещах земных; однако мы все же ценим их высоко и пристращаемся к ним; оттого и сами расстаёмся с ними со скорбью и умирающих оплакиваем. Неизвестность участи человека, лежащего во гробе – еще более наводит скорбь на душу; ибо мы не знаем, что делается с нами во гробе и в могиле. Хорошо, если там хорошо, а если ужасы наполняют душу и страшилища встречают человека в могиле? – Нет! Смерть тоже самое, что сон, – душа все чувствует знает и видит? – Веруем, что добрая и святая душа видит все доброе и святое; а грешная – все страшное и ужасное. Как в самом деле, показаться туда, где не знаешь, что с тобою случится? Кто тебя встретит? Кого увидишь? С кем будешь говорить? Какие ожидают тебя награды, или наказания? – При одной мысли об этом душа невольно приходит в страх, особенно душа, обременённая грехами. Невольно поэтому душа скорбит об умирающем. А главное, что мы не знаем во все жизни будущей. Что будет делать там сапожник, если там ходят без обуви? Что будет делать портной, если там ходят без одежды, – что будет делать столяр, кузнец, каменщик; если там не будет ни торговли, ни земледелия, никаких ремёсел; там не будем иметь убытков, потерь, нужд, бедности. Там не будем иметь врагов и недоброжелателей. Там ненужно ни лекарей, ни адвокатов, ни воинов, ни купцов. Там все приготовлено для нас от создания мира. Там не будем нуждаться в одежде и пище. Христос наша одежда и древо жизни – наша пища. Скуки там не будет и пресыщения не будет. Мы будем там вполне довольны. Но кто же удостоится сей чести, сей славы? – Кто здесь – на земле жил благочестиво, свято, набожно; а мы как живём? – Оттого-то и плачем за покойниками; ибо если бы мы знали, что покойники будут по ту сторону блаженны; то мы никогда над ними не проливали бы слез. Станем умолять Господа и Царицу Небесную, дабы Она поселила нас всех там – в селении праведников. Пресвятая Богородице, спаси нас. Аминь. Читать далее Источник: Простые и краткие поучения протоиерея Василия Бандакова – Изд. первое. Т. 11. - Таганрог: Типография А.М. Миронова, 1885. – 367 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| 585 . По Талмуду, как и по Моисееву закону, судьи должны применять следующие наказания: пеня или возмещение убытков, бичевание и смертная казнь. Так как гражданские процессы разбирались, преимущественно, малыми синедрионами, а Великий Синедрион ведал делами уголовными, то из наказания последнему, чаще всего, приходилось определять бичевание ( Деян. 5:40 ) и смертную казнь. Бичевание описано в тр. Makkoth. Наказываемому, обыкновенно, давалось 30 ударов. 586 Если же он, по состоянию здоровья, не мог вынести полного числа ударов, то оно сокращалось. 587 При исполнении бичевания, руки наказываемого привязывались к столбу, в полтора локтя вышиной. Бичеватель, которым был, обыкновенно, сам начальник синагоги, становился позади преступника на камне, и наносил удары между плеч. Бич, которым наказывали. состоял из двух ремней, из которых один был сплетен из четырех воловьих ремней, другой из двух ослиных; 588 ремни были продернуты через отверстие в ручке, но не были прикреплены, так что могли свободно передвигаться, и наказывающий имел возможность, смотря по надобности, укоротить бич или удлинить. Во время наказания читались 58, 59 стихи 28 гл. книги Второзакония: «если не будешь стараться исполнять все слова закона сего, написанные в книге сей, и не будешь бояться сего славного и страшного имени Господа Бога твоего, то Господь поразит тебя и потомство твое необычайными язвами, язвами великими и постоянными, болезнями злыми и постоянными»; 589 стихи эти повторялись до тех пор, пока не кончилось наказание. По взгляду иудеев, бичевание не навлекало собой никакого бесчестия на наказанного. Выражение Моисея, что при наказании не должно давать более 40 ударов, «чтобы брат твой не был обезображен перед глазами твоими» ( Втор. 25:3 ), раввины объясняли в том смысле, что, когда наказание кончилось, то «наказанный восстановлялся во всей своей прежней невинности». 590 По поводу этого наказания обычно говорят о гуманности еврейских судов. Действительно, число ударов очень незначительно, особенно, по сравнению с тем ужасающим количеством их, к какому были приговариваемы преступники у других народов. Может лишь смущать замечание Мишны: если преступник умрет от наказания, то палач не считается виновным, если только он не дал удара лишнего. Но это замечание, вероятно, есть плод предусмотрительности раввинов: в своем законодательстве они хотели предвидеть все возможные случаи. |
| Инокам, которые просили у Антония Великого назидания, но из предложенного одного не хотели, а другого не могли исполнить, авва предложил дать «кашицы»: Пришли братия к авве Антонию и говорят ему: «Скажи нам слово, как спастись?» Старец отвечает им: «Вы слышали Писание? Сего и достаточно для вас». Они же сказали: «Мы и от тебя, отче, хотим услышать». Старец сказал им: «Евангелие говорит: «А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф.5:39). Они говорят ему: «Не можем этого сделать!» Старец отвечает: «Если вы не можете обращать и другой, то, по крайней мере, сносите (удар) в одну». — «И этого не можем», — говорят они ему. Старец отвечает им: «Если и этого не можете сделать, то не платите человеку тем, что получили». Братия сказали: «И этого не можем». Тогда старец говорит ученику своему: «Приготовь им немного кашицы, ибо они слабы. Если вы одно не можете, а другое не хотите, то что я вам сделаю? Нужно молиться!» (Древний патерик. С. 49. 1)». Страсть печали Определение страсти Печаль — чувство грусти, скорби, душевной горечи. В своем втором значении — забота, беспокойство. Чаще всего печаль появляется в душе человека, который имеет глубокую привязанность ко всему земному. Прп. Иоанн Лествичник пишет: «Если кто возненавидел мир, тот избежал печали. Если же кто имеет пристрастие к чему-либо видимому, то еще не избавился от нее; ибо как не опечалиться, лишившись любимой вещи?» (Леств.2:7). Печаль бывает полезной для нас, когда возникает от покаяния в грехах. Прп. Иоанн Кассиан Римлянин пишет о следующих причинах возникновения печали: 1) от предшествующего гнева; 2) от неисполнения желаний; 3) из-за убытков и потерь; 4) без видимых причин; 5) из-за неразумных забот; 6) из-за страха за свою участь». Священное Писание о страсти «Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор.7:9-10). |
| И когда они усматривают, что все идет наперекор их желаниям по сопротивлению мира, тогда припоминают, чем они должны быть для своего Создателя, так что со стыдом возвращаются к Нему те, которые, гордясь любовью мира, оставляют Его. Ибо часто некоторые, желая достигнуть временной славы, или чахнут от продолжительной болезни, или падают от нанесения обид, или огорчаются понесением важных убытков, и в скорби мира видят, что они не должны были ничего ожидать от приятности его, и, укоряя самих себя за свои желания, обращают сердца к Богу. О них-то Господь говорит через Пророка: «за то вот, Я загорожу путь ее тернами и обнесу ее оградою, и она не найдет стезей своих, и погонится за любовниками своими, но не догонит их, и будет искать их, но не найдет, и скажет: пойду я, и возвращусь к первому мужу моему; ибо тогда лучше было мне, нежели теперь» (Ос 2.6:7). Для души каждого верующего муж есть Бог, потому что она именно соединена с Ним через веру. Но эта душа, которая соединена была с Богом, идет за своими похотниками, когда ум, уже верующий, подчиняется через действие нечистым духам; домогается мирской славы, питается телесным удовольствием, услаждается изысканными приятностями. Но Всемогущий Бог большей частью милосердо взирает на такую душу и к услаждениям ее примешивает горечи. Поэтому говорит: «Я загорожу путь ее тернами». Ибо наши пути заграждаются тернием тогда, когда мы ощущаем болезненные изъязвления в том зле, которого желаем. «Я загорожу путь ее тернами и обнесу ее оградою, и она не найдет стезей свои». Распутья наши возграждаются тогда, когда нашим желаниям в этом мире противопоставляются сильные препятствия. И мы не обретаем стезей своих, потому что не дозволяют нам получить то, чего с недобрым расположением желаем. «И погонится за любовниками своими, но не догонит их, и будет искать их, но не найдет»; потому что душа к удовлетворению своих пожеланий не находит тех злых духов, которым предалась в своих пожеланиях. Но он присовокупляет, какая польза происходит от этой спасительной неприятности, говоря далее: «и скажет: пойду я, и возвращусь к первому мужу моему; ибо тогда лучше было мне, нежели теперь». |
| Но если уже несчастье постигло тебя, то и в этом случае не теряй надежды. Знаю, что этим я не возвращу понесенных тобою убытков, не исцелю постигшей тебя болезни, не устраню смерти, похитившей у тебя самое дорогое в жизни, и однако прошу тебя – не жалуйся, не ропщи, ты не знаешь мудрых путей любящего тебя Бога; а если бы ты знал их, то сказал бы: все, что делает Бог , дается к лучшему. Что причиняет скорбь плотскому человеку, то может заключать в себе истинное благодеяние для человека духовного. Вникни в себя, не получил ли и ты такое благодеяние в твоей скорби? И если в дни своих несчастий ты научился не привязываться своим сердцем к земным предметам, от непорочности и скоротечности их обращать свой взор к постоянному, вечному, при смерти близких думать о том, что будет по смерти – то ты поистине получил это благодеяние. Каждый, кто хочет быть учеником Христа, должен, конечно, и учиться в Его школе. А эта школа есть школа страданий, крестная школа, которая учит смотреть на бедствия, как на испытание нашей духовной способности. Если ты считаешь себя слишком обиженным твоим низким положением и изнываешь от зависти, смотря на других, выше тебя поставленных собратий, то помни, что чем выше поставлен человек, тем тяжелее бывают для него испытания. Но «блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни» ( Иак.1:12 ). Братия! Мы не знаем, что принесет каждому из нас новый год, но священная обязанность наша – быть готовыми на все, что он может принести. Ничего, конечно, не будет предосудительного и противного религии в том, если мы будем просить у Отца своего Небесного лучшей доли, но это мы должны делать с тем, однако, ограничением, чтобы в то же время быть готовыми к безропотному перенесению и худшего жребия, если Богу угодно будет послать нам таковой. Все что снисходит свыше от Отца светов, есть «дар совершенный» ( Иак.1:17 ). Отец не может отречься от Своего отцовского сердца, хотя Он отвращает иногда Свое лицо, но никогда не отвращает Своего сердца. Отдадимся же поэтому Его воле. И если затем поднимутся бури жизни, и наша лодка сделается игрою ветра и волн, то что из того? Сбросим якорь христианской веры и надежды, положимся всецело на Бога – Он может спасти. Он спасет нас! Аминь. |
|
|
