| Моя мать не только дожила до своего столетия, но прожила почти сто два года. После её кончины, разбирая фотографии, которые она оставила в чемоданчике для нас, мы, к нашему удивлению, обнаружили трогательное письмо, обращённое к нам, детям. Дорогие мои дети и внуки! Не хочу оставить вас без напутствия. Когда вы будете рассматривать этот альбом, вам покажется, что жизнь очень длинная, не думайте этого, она пронесётся как миг. И смысл её в стяжании Духа Святаго и приготовления себя к жизни вечной. Вот что говорит святитель Игнатий (Брянчанинов) : « Земная жизнь мгновенье, обманчивое сновидение. Вечность – неизбежна. Есть и бедственная вечность! Стяжайте же вечность блаженную вниманием, поминовением всесвятому закону Всесвятого Бога и приходите на верное нескончающее наслаждение каждый в своё, самим и единым Богом назначенное время». Перед тем чтобы сделать мне предложение, Михаил Михайлович спросил меня: «Вы – верующая?» У меня никогда не было сомнений или колебаний, и я ответила «Да». Потом муж признался мне: « Если бы ты сказала – Нет, я бы на тебе не женился». Так, на заре жизни, во главу угла он ставил веру в Бога. Незадолго до кончины он спросил: «Довольно я сделал для Церкви? Простит меня Господь?» Рассмотрите его жизнь, вспомните его конец и следуйте его примеру. Это было послание, своего рода завещание. В нём она говорила нам, что раньше, в далёкой молодости, жизнь ей казалась длинной-длинной, а теперь, когда уже приближается её уход из этого мира, она кажется ей почти мгновением – так быстро все пробежало. За свою долгую жизнь я сначала надеялся, что когда-либо увижу место, где родился, и места, где жили мои предки, но потом потерял всякую надежду. Но человек предполагает, а Бог располагает. Так и в данном случае: Господь дал мне возможность посетить место, где я родился, в Новомосковском уезде тогдашней Екатеринославской губернии, в местечке, которое теперь называется Отрадное. Здесь находится лагерь для молодёжи и дом отдыха для престарелых «Отрадное», а в наше время здесь было поместье «Отрада». |
| Мы собрались накануне великого праздника Святой Троицы, когда во всей полноте Господь нам явил великую свою Божественную Милость — то, что мы видим Бога-Отца, Бога-Сына и Духа Святаго. Не случайно накануне Троицы совершается по церковному уставу поминовение наших усопших, чтобы мы это благодатное, святое время провели в молитве в Доме Божьем, но не на кладбище, как было в то время советчины, когда в церковь было запрещено ходить, и храмов было мало, а помянуть родных надо—и мимо церкви шли ваши матери, бабушки, нагруженные корзинами, что там было — скромно, а водка была, самое главное. Потому что мужьё ваше — никогда бы не пошли поминать, коль она не даст остаканиться, помянуть родных. И вот они там резались на траве, сидели, водку пили, чуть не доходило (я сам видел) уже между могилами валяется, уже кто-то песни поет, где-то разборки начинаются, то есть происходило полнейшее осквернение наших дорогих могилок. Мы их украшаем богатыми надгробиями, а молитвы? — помолиться забываем. Он считает — я пред родителями искупил вину, посидел, повздыхал, повернулся, не перекрестился и ушел. Это не любовь к почившим. Праотцам надо молиться, потому что в молитве мы получаем от Бога всё, это лестница, которая ведет к нашим умершим родным. Знайте и помните — они всё видят, они о себе напоминают и когда ты, дочка или внучка живешь неправильно — начинают к вам приходить в ночных видениях. Когда ваша ненамоленная, грязная психика нарушается, на вас нападет страх — вот они по углам ходят, вот кто-то приходит, является, то мама просит попить, то дедушка просит закурить, еще чего-нибудь—вы начинаете, естественно, волноваться. Потому что они отошли, умерли без Бога, без покаяния и напоминают вам, чтобы вы, дети, внуки, не забывали церковь-то, а поминайте нас не стаканом водки, не куском закуски, а молитвой. Прийти и помолиться, отстоять панихидку, написать. Вы поймите, что стоит четыре раза в году помянуть их, ну, День Ангела — пятый. Ну что стоит? Ничего не стоит. Вот эта наша жестокость, вот это наше нерадение, вот это наше циничное отношение к усопшим. И никто из вас не должен говорить о том, что мы не знали, мы не понимали. Извините, ребята и девчата, Церковь (в России) существует тысячу лет, есть закон церковный — вы должны знать и интересоваться, чем же живет Церковь сегодня, чего она собирает своих детей под крышу Храма — Дома Божьего, для чего? «А мы не хотим, вот улица сказала, не надо» — и пошли, и поехали, забывая общеобязательную сторону нашей жизни. Пока мы живы, пока мы ходим по земле — наш долг молиться за родных, прийти, поставить свечку, отслужить, когда праздник, постоять вместе с нами, в этом Доме Молитвы попросить у Бога, чтобы Господь и нам живым дал крепость, и усопших помянули. Тогда поймите практически — они вас беспокоить не будут. Они вам не будут напоминать о том, что смотрите: «я жива, я только в иной атмосфере, я живу, я никуда не ушла, я вас вижу и к вам прихожу». А когда приходит — это очень, родные, страшно. |
| На этой сказке Святитель 21 февраля положил резолюцию: в научение Таин в школу. Потом 30 марта Иов Зырянов рукоположен в диакона, а 15 мая во священника, и по переписании правил из Духовного регламента, да после обычной подписки вести себя сообразно сану, 21 мая уволен к новому месту своего служения. Кажется, это был родоначальник недавно почившего в Иркутске старца протоиерея Фирса. Кто не знает, какой искусный чтец и певец был отец Фирс! Его дети и внуки отличаются тою же способностию. Следует заключить по родовому наследию, что тресковские прихожане выбрали человека именно такого, какого желал Святитель Иннокентий. Но это в отношении к чтению и пению. Затем, вследствие ли похвалы Иову Зырянову от прихожан излишней или же по принятии сана последовавшей в поведении его перемены, он досадил Святителю. Напившись пьян, это было в августе 1729 г., дал он предписание своему пономарю Алексею Васильеву Трапезникову, чтоб привести в духовный приказ (так назвал он свою квартиру) церковного трапезника для телесного наказания. Разумеется, что трапезник расположению нетрезвого священника не повиновался и в дом его не пошел. За это священник Зырянов самовластно отрешил от места пономаря, который был диаконский сын, определен на сию должность еще по указу Тобольского митрополита Антония и проходил ее восемь лет. На поданной от пономаря жалобе Святитель написал: «Священнику в пьянстве не храбрствовать, и дому своего духовным приказом не называть. Аще же впредь безстудие его Иовово явится; то будет жестоко наказан. А пономарю быть по прежнему». По поводу же этого беспорядка и вследствие донесения от Ильинского заказчика о других некоторых Преосвященный предписал за Байкал циркулярно, чтоб заказчики усилили надзор за духовенством и за проступки наказывали бы, донося лишь о том, кто за что и чем будет наказан. В июле 1729 г. по просьбе прихожан Иркутской Владимирской церкви определен к ней во дьячки посадский человек Иван Мокиев Макушин. Ратуше в подобных случаях о поступлении гражданина на службу церковную давалось знать лишь за известие. |
| Но так как худое всегда и везде идёт об руку с хорошим, то вместе с примерами избрания в епископы людей невысокого происхождения выдававшихся своими достоинствами должны быть предполагаемы примеры избрания людей невысокого происхождения и наделённых особенной ловкостью. Что касается до пошлин, которые должны были платить за своё поставление люди бедные, то на вопрос относительно их может быть предполагаемо – или что платили их за поставляемых те князья, которые останавливались своим выбором на людях бедных, или что они были уплачиваемы из сумм подлежащих кафедр, если последние имели таковые суммы, или, наконец, что сами поставляемые делали займы, чтобы потом уплачивать их из своих доходов. Первый явившийся у нас монастырь был Георгиевский монастырь, построенный Ярославом в 1037г. или непосредственно после этого года в качестве придворного великокняжеского монастыря. После Ярослава начали строить монастыри частные люди и продолжали строить их его дети и внуки. Что касается до этих последних, то, с одной стороны, они строили фамильные монастыри в общей столице их Киеве, а с другой стороны – придворные или вообще княжеские монастыри в самых своих уделах. Боярам естественно было стричься в монахи в княжеских монастырях, а князьям естественно было избирать в епископы монахов своих монастырей. Поэтому, вероятно думать, что из монахов княжеских монастырей были главным образом избираемы кандидаты в епископы. Однако, был один монастырь, построенный не князьями, который, представляя собой решительное исключение, отчасти сам непосредственно, отчасти через посредство княжеских монастырей, дал в продолжение периода до-монгольского такое количество епископов, что возмещал, так сказать, всю группу частных монастырей. Это, как уже мы давали знать, – знаменитый Печерский монастырь преподобного Антония и преподобного Феодосия. По свидетельству Симона Владимирского в послании к Поликарпу, отчасти прямо из монахов этого монастыря, отчасти из игуменов княжеских монастырей, которые взяты были на игуменство из монахов Печерских, было поставлено в епископы в продолжение периода до-монгольского не менее человек 50. Должно предполагать, что в знаменитом Печерском монастыре вместе с монастырями княжескими наиболее постригались в монашество люди боярского происхождения. И что монахи этого монастыря, принадлежавшие по своему происхождению к сословию боярскому, отличались особенной строгостью жизни и особенным стремлением к книжности, составлявшей тогдашнее наше просвещение, что выдвигало их как кандидатов на епископские места. А могло быть и так, что монахам Печерского монастыря, происходившим из сословия боярского, была усвоена привилегия кандидатуры в епископы уже потому, что он был исключительно знаменитый монастырь. |
| Прозревая это, великий Оптинский старец Макарий говорил игумении Белевского женского монастыря Павлине, испуганной проявлениями в тех же годах отступления от Христовой веры руководителей Русского народа: «Ни ты, ни дети твои, ни внуки до времен антихристовых не доживут, а правнуки твои пришествие Господа в славе узрят». Игумения Павлина скончалась в конце 70х годов прошлого столетия лет 68 от роду… Не годятся ли ей в правнуки деятели и вершители судеб современной России?.. Глава V Письмо бывшего Обер-Прокурора Св. Синода, гр. Александра Петровича Толстого в Оптину Пустынь об одном замечательном сновидении. Толкование его старцем Амвросием Оптинским В 1866 году бывший Обер-Прокурор Святейшего Синода граф А.П.Толстой писал в Оптину пустынь: «Один благочестивый священник Тверской епархии видел во сне обширную пещеру, слабо освещенную одною лампадою. В пещере много духовенства. За лампадой образ Божьей Матери. Перед образом стояли в облачениях: архипастырь Московский Филарет (находящийся в живых) и покойный протоиерей г. Ржева отец Матвей Константиновский, родитель означенного священника, в жизни своей отличавшийся особым благочестием. Все стоят в безмолвии и страхе. У входа в пещеру — сам священник и одно мирское лицо, духовный сын о. протоиерея; оба они дрожат, а войти не смеют. Среди безмолвных молений слышатся ясно следующие слова: «Мы переживаем страшное время — доживаем седьмое лето». С этими словами пробуждение в большом волнении и страхе. Сон повторяется до трех раз все тот же, без малейшего изменения, явный и страшный. Ни священник, видевший это, ни духовный сын отца Матвея — оба решительно ничего не понимают — ни что значит сон этот, ни кем он послан»… В Оптиной пустыни тогда старчествовал преемник о. Макария великий старец Амвросий, свята жизнь которого, мудрость и прозорливость известны Православной России едва ли не в той же степени, в какой прославлен был Богом в среде верных великий молитвенник и чудотворец земли Русский отец Иоанн Кронштадтский . Старец отец Амвросий на письмо графа Толстого дал такой ответ: |
| Прозревая это, великий Оптинский старец Макарий говорил игумении Белевского женского монастыря, Павлине, испуганной проявлениями в тех же годах отступления от Христовой веры руководителей Русского народа: — Ни ты, ни дети твои, ни внуки до времен антихристовых не доживут, а правнуки твои пришествие Господа во славе узрят. Игумения Павлина скончалась в конце 70х годов прошлого столетия лет шестидесяти восьми от роду… Не годятся ли ей в правнуки деятели и вершители судеб современной России?.. V. Письмо бывшего обер-прокурора Святейшего Синода, графа Александра Петровича Толстого в Оптину Пустынь об одном замечательном сновидении. Толкование его старцем Амвросием Оптинским . В 1866 году бывший обер-прокурор Святейшего Синода, граф А. П. Толстой, писал в Оптину Пустынь: «Один благочестивый священник Тверской епархии видел во сне обширную пещеру, слабо освещенную одною лампадою. В пещере много духовенства. За лампадой образ Божией Матери. Перед образом стояли в облачениях: архипастырь Московский Филарет (находящийся в живых) и покойный протоиерей г. Ржева, отец Матвей Константиновский, родитель означенного священника, в жизни своей отличавшийся особым благочестием. Все стоят в безмолвии и страхе. У входа в пещеру — сам священник и одно мирское лицо, духовный сын о. протоиерея; оба они дрожат, а войти не смеют. Среди безмолвных молений слышатся ясно следующие слова: «Мы переживаем страшное время — доживаем седьмое лето». С этими словами пробуждение в большом волнении и страхе. Сон повторяется до трех раз все тот же, без малейшего изменения, явный и страшный. Ни священник, видевший это, ни духовный сын отца Матвея — оба решительно ничего не понимают — ни что значит сон этот, ни кем он послан…» В Оптиной Пустыни тогда старчествовал преемник о. Макария, великий старец Амвросий, святая жизнь которого, мудрость и прозорливость известны Православной России едва ли не в той же степени, в какой прославлен был Богом в среде верных великий молитвенник и чудотворец земли Русской, отец Иоанн Кронштадтский . Старец отец Амвросий на письмо графа Толстого дал такой ответ: |
| 8. Вот имена сынов Израилевых, перешедших в Египет: Иаков и сыновья его. Первенец Иаковлев Рувим. 9. Сыны Рувима: Ханох, Фаллу, Хецрон и Харми. 10. Сыны. Симеона: Иемуэл, Иамин, Огад, Иахин, Цохар и Шоул, сын Хананеянки. 11. Сыны Левия: Гершон, Кегаф и Мерари. 12. Сыны Иуды: Ир, Авнан, Силом, Фарес и Зара; но Ир и Авнан умерли в земле Ханаанской. Сыны Фареса были: Эсром и Хамул. 13. Сыны Иссахара Тола, Фюа, Иод и Шимрон. 14. Сыны. Завулона: Серед, Элон и Иахлеэл. 15. Cuu суть сыны Лии, которых она родила Иакову в ПаданАраме, и Дина, дочь его. Всех душ, сынов его и дочерей его, тридцать три. 16. Сыны Гада: Цифион, Хагги, Шуни, Эцбон, Ери, Ароди и Арели. 17. Сыны Асира: Имна, Ишва, Ишви, Вериа и Серах, сестра их. Сыны Верии: Хевер и Малкиэл. 18. Сии суть сыны Зелфы, которую Лаван дал Лии, дочери своей. Она родила Иакову сих шестнадцать душ. 19. Сыны Рахили, жены Иаковлевой: Иосиф и Вениамин. 20. У Иосифа в земле Египетской родились Манассия и Эфраим, которых родила емуАсенаша, дочь Потифера, жреца Илиопольского. [И были сыны Манассии, которых родила ему наложница Сира: Махир, а от Махира родился Галаад. Сыны Эфраима, брата Манассии: Суталаам и Таам. Сыны Суталаама: Эдом]. 21. Сыны Вениамина: Бела, Вехер, Ашбел; (Сыны Белы были:) Гера и Нааман, Эхи и Рош, Мюпим, Хюпим. От Геры родился Ард. 22. Сии суть сыны Рахили, которые родились Иакову, всех четырнадцать (18) душ. 23. Сыны Дана: Хюшим. 24. Сыны Неффалима: Иахцеэл. Гут, Иецер и Шиллем. 25. Сии суть сыны Баллы, которую дал Лаван дочери своей Рахили. Она родила Иакову всего семнадцать душ. 26. Всех душ, перешедших с Иаковом в Египет, которые произошли из чресл его, кроме жен сынов Иаковлевых, всего шестьдесят шесть душ. 27. Сьшов Иосифовых, которые родились у него в Египте, две (9) души. Всех душ дома Иаковлева, перешедших в Египет, семьдесят (75). Перешедших в Египет. Дабы предупредить сомнения о достоверности списка перешедших в Египет, должно определить, что разумеет писатель под словом прохождения. Итак, под именем прохождения сынов Израилевых в Египет не разумеется переезд Иакова с своим семейством из земли Ханаанской в землю Гесем на 130–м году его жизни, ибо в числе перешедших в Египет полагаются между прочими Иосиф и его дети (27), не участвовавшие в переезде, и также внуки Иуды от Фареса (12) и внуки Вениамина (21. Числ. XXVI. 38—40), которые не могли родиться прежде переезда. |
| Наконец прошел учебный год. Дети оказались очень способными и понятливыми. К началу нового учебного года эвены и чукчи привели значительно больше детей, да и сами попросили разрешения учиться вместе со своими ребятами. Так на Камчатке возникла первая школа с обучением на русском и корякском языках. Огромной радостью для меня было то, что в конце концов и взрослые, и дети поняли, что такое грамотность и какая от нее польза. Вспоминаю еще некоторые интересные подробности из жизни местного люда. Представители камчатских народностей, населявших эти необозримые просторы северо-востока страны, не имели фамилий. Исключение составляли давно обрусевшие камчадалы и казаки — пришельцы с берегов реки Лены и из Якутска. Тунгусы и орочены разделялись по родам (например, Долганский род, Уяганский и т.п.). А чукчи и эвены различались по юртам, присваивая себе имя старшего обитателя юрты. Все это приводило к путанице. Вот почему во время одного из моих пребываний в Петербурге, где я решал ряд неотложных проблем, мне дали право присваивать отдельным семьям, из числа просвещаемых мною туземцев, фамилии, составляя при этом надлежащую книгу записи населения. Для того, чтобы туземцам стало ясно и понятно значение фамилии, я давал их сообразно с характерными чертами главы семьи или по способностям. Например, у меня учился эвен — староста всего своего острожка. Он отличался особой сообразительностью, причем научился быстро, красиво и ровно писать. Ему я дал фамилию Писарев. И надо было видеть его радость, его гордое сознание отца, у которого дети, и внуки, и дальше, из рода в род, все будут Писаревы, в память его умения красиво писать. А другой туземец — один из лучших охотников на медведя — получил фамилию Медведев. Некоторым для памяти фамилии приходилось вырезать на дощечках или кусочках кости, потому что если я делал отметку с указанием присвоенной фамилии на бумаге, они эту бумажку употребляли на курево. Меня, тогда молодого иеромонаха, удивляло и угнетало то обстоятельство, что подавляющее большинство населения, как мужчины, так и женщины, курили табак, а также жевали привозимую американцами лемесину или жвачный листовой табак. Поразило меня еще и такое зрелище, наблюдаемое в одной из семей: ребенок не более четырех лет сосал материнскую грудь, а потом вскарабкался на колени к отцу, взял у него из рук дымящуюся трубку с табаком и сунул себе в рот. При этом он даже не поморщился. На мой недоуменный вопрос отец ответил спокойно: |
| Наутро Александра не смогла встать с постели, а просто упала на пол, обвязала ноги одеялом, уцепилась руками за табуретку, и толкая ее перед собой, выползла на улицу. До могилы старца она ползла несколько часов и ушла домой на коленях. А после следующего прихода ноги стали здоровыми. Екатерина Духовная дочь старца – Екатерина, 35-ти лет, опасно заболела. Врачи скрывали от нее диагноз, считая положение безнадежным, и посоветовали куда-нибудь определить двоих ее детей, так как предстоит длительное лечение. Для начала предложили отправиться в санаторий, выписали лекарства. Перед тем, как устроить детей и уехать в санаторий, Екатерина поехала к старцу Серафиму за благословением. Он дал ей святой воды, просфору и сказал: «Приедешь домой, просфору раздроби на мелкие кусочки и принимай натощак каждое утро по кусочку, запивая водичкой. Лекарств, что тебе выписали врачи, не принимай, никуда не езди». Так она и сделала. Через несколько недель Екатерина явилась на осмотр к врачам – те были очень удивлены и спросили, чем она лечилась. Она не открыла правды, не желая подвести батюшку, и сказала лишь, что принимала те лекарства, которые ей выписали. Тогда лечащии врач признался: «Сейчас вы совершенно здоровы, и я могу открыть, что у вас была болезнь легких, от которой остается в живых один больной из сотни». С того времени Екатерина не лечилась у врачей, а только молилась Господу и ездила к своему духовному отцу и старцу. «Вам надо повенчаться!» Однажды к батюшке пришли пожилые супруги со своими проблемами. Жена сетовала на то, что она уже много лет тяжело больна, и здоровье с каждым годом ухудшается, просила батюшкиных молитв. Старец сказал: «Вам необходимо повенчаться». Супруги стали возражать, что они не имеют плотского общения, что у них уже взрослые дети и даже внуки. «Закон принять никогда не поздно», – сказал батюшка. Они повенчались по слову старца, и Господь после этого послал жене исцеление от болезни. Супруги прожили долгую и счастливую жизнь. Исцеление отрока Однажды принесли к старцу отрока пятнадцати лет с больной ногой, начавшей уже гнить. Врачи требовали немедленной ампутации. Старец дал святой воды и велел смачивать ногу. Через год больной пришел сам за благословением к старцу. После призыва в армию юношу взяли в десантные войска, и он совершил множество прыжков с парашютом. Никаких следов болезни не осталось и в помине. «Хирург» |
| – Чингис сказал: «Хорошо!» и тотчас велел Чжурчэдаю и Архаю быть передовыми. Войско шло день и ночь, и, прибывши к ущелью в урочище Чжэрхабучихай, что у горы Чжэчжээръуньдур, окружило Ван ханя. Бились трое суток; на третий день, не могши долее противиться, Кэреи покорились; Ван хань и сын его бежали неизвестно каким путем. Бывший в этой битве, некто из Кэреит, по имени Хадах Баатур, сказал Чингису: «Мне тяжело было дозволить вам схватить и убить моего законного господина; поэтому я бился три дня, чтобы дать Ван ханю время уйти дальше. Теперь, велишь мне умереть – умру; а, если даруешь мне жизнь, то поусердствую тебе». – Чингис сказал: «Кто не захотел покинуть своего господина, и, чтобы дать ему время убежать дальше, один сражался со мной, тот молодец. Будь моим товарищем 351 ». Итак, Чингис не убил его, а, сделав сотником, отдал вдове Хуилдара, на вечные времена, в рабы и прислужники. Так как прежде, Хуилдара первый сказал, что он хочет биться, то потомкам его навсегда дано право просить наград, следующих сиротам и вдовам. Сокрушив народ Кэреит, Чингис раздал его своим сподвижникам. Тахайбаатуру, рода Сулдудай, который оказал Чингису услугу, Чингис дал сто домов Чжиргинь. У брата Ван ханя, Чжахаганьбу, были две дочери; старшая называлась Ибаха. Чингис взял ее себе; а младшую, по имени Сорхахтани, отдал Толую 352 ; по этой причине, он не позволил другим овладеть народом Чжахаганьбу. Бадаю и Кишлиху, Чингис отдал Ван ханев золотой шатер, с расставленными в нем золотыми сосудами, равно, и людей, заведовавших сосудами; отдал им фамилию Ванхочжинь 353 , рода Кэреит, чтобы быть телохранителями 354 , приказал им носить лук и стрелы, и во время питья вина 355 , и им выпивать по чарке; сделал так, чтоб их дети и внуки благоденствовали, дал им право, добытую ими в боях добычу, и в облавах – пойманных зверей не отдавать в раздел, а все брать себе 356 . Чингис сказал при этом: «Во-первых, эти два человека спасли мне жизнь; а потом, покровительством и помощью Вечного Неба 357 , я сокрушил род Кэреит и достиг великого сана 358 , да ведают все мои потомки всегда меру такой услуги 359 ». |
|
|
