| Другими основаниями в пользу высказанного нами предположения могут служить: а) Постепенность возвышения грунта на горе Мориа и переходы по ступеням по мере приближения к центру храма. Так, с долины Кедрской восходили по ступеням на первую платформу горы или двор внешний, со двора внешнего во двор внутренний, с внутреннего двора на паперть храма. Естественно прибавить, что и в последний наиболее священный пункт также восходили по ступеням, и что уровень пола святого святых был выше предшествующей части храма, б) Употребленное 2Пар.3:9 , в описании святого святых, название alijoth, , по LXX τ περον (единственное число), возвышенная камера или верхняя горница, относящееся несомненно к святому святых, ясно свидетельствует о возвышенном положении святого святых сравнительно с первою частию храма. Хотя в еврейском тексте здесь стоит множественное число alijoth, но это так называемое множественное dignitatis, употребляющееся для обозначения почтения к лицу или предмету; при переводе, его необходимо заменить единственным числом, как это и делают LXX. Поэтому совершенно ошибочно под этим выражением кн. Парал. обыкновенно разумеют камеры боковых трехъярусных пристроек, бывших кругом храма. Боковые пристройки состояли не из верхних только камер, но и из нижних, в нижнем этаже и потому уже их нельзя было назвать alijoth. И золотой обкладки боковые пристройки не могли иметь. Кроме того, книга Парал. вовсе и не касается в своем описании боковых пристроек при храме, как второстепенных. Наконец, прямой контекст ст. 8–9 и присутствие определенного члена при alijoth не позволяют под последним термином разуметь что либо другое, кроме камеры святого святых, измерение которой непосредственно пред тем приведено, в) По иудейскому преданию во святом святых храма возвышалась натуральная часть скалы, место жертвоприношения Авраама, на которой в первом храме стоял ковчег завета, а во втором ничего не стояло, и под которою была еще натуральная пещера (Маймон. Beth habechira гл. 4. Кимхи на 2Пар. 35 ). |
| Моему оптимистическому настроению в этот период имелось оправдание. Все у меня шло хорошо. Один из рассказов был принят. Сейчас я даже не помню название журнала; его давно нет. Да и большинства тех газет, в которых появлялись мои ранние опыты, уже нет. Мои произведения, наверно, были для них чем-то вроде лебединой песни. Мне присылали гранки, которые я правил и возвращал. Но гранки — это еще не все. Со мной так уже один раз было — я вознесся до небес только затем, чтобы больнее упасть Газета закрылась, не успев напечатать мой рассказ (Ах! Что же они медлили? Ведь это могло их спасти!)… На этот раз я не забывал пословицу и был себе на уме, хотя и выскакивал с раннего утра на улицу в день выхода журнала, покупал номер и жадно пробегал столбцы. Несколько недель я страдал от несбыточной надежды. Но наконец, ясным зимним утром, прогуливаясь по Хэрроу-роуд, я внезапно встал как вкопанный перед маленькой газетной лавчонкой. Впервые в жизни я увидел свое имя напечатанным: «Пол Келвер. Моэль-Сарбодская колдунья. Легенда» (Ведь ради этого я шел на риск, что леди Ортензия отыщет меня). Едва переступая дрожащими ногами, я вошел в лавку. Зловещего вида человек в грязной рубахе был настолько потрясен тем, что кто-то собирается купить у него это, что в конце концов разыскал для меня один экземпляр на полу под прилавком. Засунув его в карман, я пошел обратно, словно во сне. Найдя в Паддингтонском сквере скамеечку, я уселся и принялся читать. Сто лучших книжек! Я их все проштудировал; и ни одна так не порадовала меня, как один коротенький рассказ в давно забытом журнале. Стоит ли сообщать, что сочинение было грустное и сентиментальное. В давние-предавние времена жил-был могущественный король, некто… нет, именами я вам докучать не буду, все равно их невозможно выговорить. Чтобы их подобрать, я много часов провел в Читальне Британского музея, обложившись словарями валлийского языка, справочниками, переводами из древних кельтских поэтов, с примечаниями. Он любил прекрасную принцессу, чье имя в переводе означало Невинность, и она любила его. Однажды король заблудился во время охоты и, устав, прилег отдохнуть. По воле случая, он уснул неподалеку от того места, которое я с невероятным трудом, при помощи увеличительного стекла, обнаружил на карте, и название его по-английски — Пещера вод, где жила злая волшебница, околдовавшая его, пока он спал, так что, проснувшись, он позабыл и о своей королевской чести, и о благе народа, воспылав страстью к Моэль-Сарбодской колдунье. |
| Следующий отдел генеалогической таблицы каинитов дает целую серию имен без каких бы то ни было пояснительных глосс. «У Эноха родился Ирад; Ирад родил Мехиаэля; Мехиаэль родил Мафусала; Мафусал родил Ламеха» ( Быт.4:18 ). Сын Эноха назван Ирадом 737 . Еврейская форма этого имени стоит в несомненной филологической связи с корнем, означающим «город». Отсюда и имя сына Энохова в переводе на русский язык будет означать «горожанин (urbanus), житель города» 738 . Тут ясно указание на ту постройку города, которая была начата Каином, продолжена его сыном Энохом и, вероятно, относительно закончена при рождении у последнего сына, которого он в честь сего достопамятного события и назвал первым истинным горожанином. В этом мы получаем новое доказательство того, как сильно Каин и его сын были заинтересованы постройкой города, в нём они видели опору своего могущества, символ своего благоденствие и потому наречением имен усиленно старались увековечить это крупнейшее событие их общественно-исторической жизни. Имя сына Ирадова в подлиннике читается , причем допускается и другая форма , по обычному свойству буква переходит в . Разлагая это сложное слово на составляющие его элементы «теснить, давить, поражать, уничтожать» 739 и «Бог», получаем, что оно значит «наказанный (получивший удар, beschlagener) Богом» или даже «пораженный, уничтоженный Им» 740 . Полагают, что «божественное вразумление Каинитов, намек на который дан в имени Мехиаэла, состояло, вероятно, или в голоде, или в необыкновенной засухе» 741 . Дальнейший член генеалогии каинитов носит имя Мефушаэл, по-еврейски , по-гречески Μαθουσαλ. Редслоб производит это слово от существительного «ров, пещера, бездна», вследствие чего и переводит его «in abyssum detrussus, pessum datus, in mari sepultus» 742 . Но слово , во-первых, употребляется только в смысле «подземного мира» или «ада», а не в смысле «морской пучины». Во-вторых, подобию предшествующему имени, здесь несомненно присутствие имени Божия , включение которого в состав собственных имен было в большом употреблении в древности, тогда как слово , да и все представление о нем, принадлежит сравнительно позднейшему времени, т.е. не раньше эпохи патриарха Иакова, в истории которого мы встречаемся с ним впервые ( Быт.37:35 ). Более правдоподобным представляется другой анализ этого слова, именно его разложение на два составных слова (от «распростирать, строить в линии» преимущественно войска, вообще людей), что значит «человек» и имя Бога , согласная же служит фонетической связкой между ними. Таким образом, все это слово получает значение «человек, муж Божий», т.е. испрошенный у Бога или данный Им 743 . |
| За три часа от Вифлеема, по направлению к мёртвому морю, которое несколько раз открывалось нам с высот горных, и потом опять пропадало в своей содомской бездне, достигли мы шатров бедуинских, при устье глубокого ущелья, ещё носящего имя долины Харитона. Таковы новые пустынные чада отца всех иночествующих Палестины, и они вызвались быть нашими провожатыми к его дикому жилищу. Пешие, по обрывам утёсов, мы достигли до обширной цистерны, означавшей место прежней знаменитой Лавры, и увидели остатки её башен. Это была третья обитель, созданная великим любителем безмолвия, близ пещеры Зиф, – Лавра Суккийская, где и окончил он дни свои по просьбе учеников. Мне ещё предстояло видеть, на пути к Иордану, фаранскую и иерихонскую Лавры, основанные св. Харитоном, при начале его подвига. Местность суккийская напоминала совершенно юдоль плачевную св. Саввы, как будто бы сии великие мужи пустыни искали подражать друг другу не только образом жития, но и дикими своими берлогами, если позволено так выразится, похищенными у зверей. «Лиси язвины имуть», и они делились с ними, и опять другие – хищные, но уже не звери, а люди, поселялись на развалинах священной Лавры, некогда оглашаемой песнями богодухновенными. Суровое колено тамаритов, хвалящееся происхождением от Фамари и Иуды, разбило шатры свои между обломками башен и келий! На вержение камня, но только сильной пращи Давидовой, находится, по тому же обрыву скал, пещера царя Израилева, где уважил он лице помазанника Божия в своём гонителе Сауле, и только отрезал полу его одежды, когда мог умертвить его. Этот вертеп избрал себе последним земным пристанищем св. Харитоний, и испросил молитвенно источник каплющий с утёса, на котором, как бы обновлённый юностью орлею свивает себе горнее гнездо до отшествия в вечность. – С трудом поднялись мы в пещеру по выдавшимся утёсам, и если бы не взяли с собою нити ариадниной, могли бы потеряться в разнообразных её изгибах, которые даже не исследованы местными бедуинами. Оконце старца Харитония ещё видно поверх источника, и оно служило ему дверью, как гласит предание. |
| Иез.16:21 . Но ты и сыновей Моих заколала и отдавала им, проводя их через огонь. Повторение от сильного чувства скорби и сожаления. «Сыновей Моих» – в смысле детей вообще и потому что мужские жертвы предпочитались женским. «Закалала». Жертвы ранее сожжения убивались. – «Проводя их». Не добавлено в подлинном тексте: «через огонь», потому что слово стало техническим. Иез.16:22 . И при всех твоих мерзостях и блудодеяниях твоих ты не вспомнила о днях юности твоей, когда ты была нага и непокрыта и брошена в крови твоей на попрание. Представляет, предварительное заключение к исчислению беззаконий Иерусалима через напоминание о прежнем состоянии Израиля, – не о его прежнем благочестии, как сделали бы Осия и Иеремия, а о беспомощности, от которой спасла его любовь Иеговы. Неблагодарность Израиля увеличивает тяжесть его беззаконий. Иез.16:23 . И после всех злодеяний твоих, – горе, горе тебе! говорит Господь Бог, – Указанные беззакония заслуживают уже проклятия Божия; но их исчисление далеко еще не кончено, и то, что следует, еще тяжелее и достойнее кары. Действительно в последние времена Иудейского царства языческие культы стали распространяться в небывалом размере, и именно грехи Манассии по Иеремии вызвали гибель Иерусалима. Этим достаточно объясняется восклицание «горе, горе». Иез.16:24 . ты построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади; «Блудилища», слав. точнее «храм блуднический», т. е. храмы для религиозной проституции; «возвышения», слав. «полагания», т. е. нечто в роде алтарей на открытых и высоких местах для той же гнусной цели, чтобы они были видны издали всем (блаж. Иероним). Но то и другое слово предположительный перевод еврейских слов, из которых значение первого неизвестно ( гаи от корня «возвышение», «свод», как латинское fornicare от fornix, «пещера», которая в древности служила обыкновенным местом проституции), а второе значит «холм», «возвышение» для алтаря или самый алтарь. Поэтому если первое слово и имеет оттенком своего значения «блуд», то под «блудилищами» можно разуметь вообще языческие храмы, названные так, потому что в них Израиль изменял завету с Иеговой. Такое понимание будет надежнее и потому, что хотя распутные культы (напр., Астарты, может быть – Изиды) находили последователей в Израиле, но из кн. Иеремии и Царств не видно, чтобы они достигали в Иудее такого развития, какое предполагалось бы буквальным смыслом настоящих выражений. – «На всякой площади». Описывается городское, даже преимущественно столичное идолослужение, тогда как ранее провинциальное. Выражение напоминает речь Апостола Павла в ареопаге о множестве жертвенников в Афинах: чрезмерное увлечение иноземными культами появляется в эпоху национального разложения (декаданса). Пророк имеет в виду главным образом последнее столетие Иудейского царства (с Ахаза), но выражение может обнимать и предшествующий период. |
| Дева родила Творца всего,/и волхвы идут Ему во плоти поклониться;/люди со Ангелами славословят;/пещера же и ясли в дар себя приносят,/воспевая Родившегося —/Дитя младое, предвечного Бога. И ныне, глас 1. Подобен: Лик Ангельский: И ныне, глас 1 Подобен: Лик Ангельский: Лик пророческий празднует Божественне чудо, в Тебе бывшее, о Дево!/Бога бо, воплощшася на земли, породила еси./Темже Ангели с пастырьми поют,/волсви же верою со Иосифом вопиют Давиду чудеса, Богоотцу. Лик пророков празднует боговдохновенно/чудо, в Тебе совершившееся, о Дева!/Ибо Бога, воплощающегося на земле Ты родила./Потому Ангелы с пастухами поют,/волхвы же с Иосифом с верою возглашают/о чудесах Давиду Богоотцу. Песнь 4 Ирмос: Жезл из корене Иессеева/и цвет от него, Христе,/от Девы прозябл еси,/из горы, Хвальный, приосененныя чащи,/пришел еси, воплощся от Неискусомужныя,/Невещественный и Боже:/слава силе Твоей, Господи. Песнь 4 Св. Иосифу Обручнику. Ирмос: Отрасль от корня Иессеева/и Цвет от него,/от Девы Ты произошел, Христе;/Ты пришел, достойный хвалы,/от горы, осененной чащей,/воплотившись от не знавшей мужа,/Невещественный и Бог./Слава силе Твоей, Господи! Имущи помышление/послушно божественным повелением,/и чист весь быв,/Единей в женах Чистей и Непорочней/обручен был еси, Иосифе блаженне,/хранящи Деву чистую/к приятию Сотворшаго. Имея разум, покорный божественным велениям,/и сделавшись чистым весь,/с единственной между женами чистой и непорочной/ты был, Иосиф блаженный, обручен,/чтобы Деву чистую охранять/к принятию Ею Создателя. Единому Гавриилу на небеси/и тебе единому, приснопамятне,/с единей Неискусобрачней/единое по премногу страшное таинство,/Иосифе блаженне вверися,/единаго тлетворнаго – князя тьмы гонящее. Одному Гавриилу на небесах/и одному тебе, прославленный,/с единой не познавшей брака/единственное приводящее в чрезвычайный трепет таинство,/Иосиф блаженный, было вверено,/единого губителя, тьмы начальника,/в бегство обращающее Одушевлен храм световиден быв Сотворшаго/тщанием вещей божественных,/от святаго храма Храм святый/сподобился еси прияти, Иосифе блаженне,/– единую в женах Приснодеву. |
| Св. Давиду и Иакову. Ирмос: Царя Христа,/Которого исповедали пленные отроки,/в печи возглашая громогласно,/все творения, воспевайте, как Господа! [Царя Христа,/в образе раба пришедшего,/о Котором возвестили в Вифлееме пастухи/и Кого звезда явила,/все творения, воспевайте/и превозносите во все века! ] [Родившегося Христа,/Которому поклонились волхвы с дарами,/и о Ком богословствовали Ангелов воинства,/все творения, воспевайте/и превозносите во все века! ] Воплощшагося Христа, Егоже славословиша Небесныя силы/и Иосиф обручник непрестанно воспевает:/вся дела, Господа пойте и превозносите Его во веки. Воплотившегося Христа,/Которого Силы небесные прославили/и Многоокие непрестанно воспевают,/все творения, пойте/и превозносите во все века! Воплощшагося Христа, Егоже прорече Давид Богоотец/и людем проповеда Иаков, вопия:/вся дела, Господа пойте и превозносите Его во веки. Воплотившегося Христа,/о Ком Давид Богоотец пророчествовал/и Кого народам провозгласил Иаков,/все творения, воспевайте/и превозносите во все века!» От Девы рождшагося Христа/и возвеличившаго Давидову и Иаковлю священную память, яко другов Его,/вся дела, Господа пойте и превозносите Его во веки. Христа, от Девы родившегося/и память священную Давида и Иакова,/как друзей Его, возвеличившего,/все творения, воспевайте/и превозносите во все века! Богородичен: Царя Христа, Егоже нам роди Богородица Мария,/и по Рождестве пребысть Дева Чистая,/вся дела, Господа пойте и превозносите Его во веки. Богородичен: Царя Христа,/Которого нам родила Богородица Мария,/и после родов осталась Девой чистой,/все творения, воспевайте/и превозносите во все века. На 9-й песни поем: Честнейшую: На 9 песни поем Честью высшую Херувимов: Песнь 9 Ирмос: Таинство странное вижу и преславное:/Небо – вертеп, Престол Херувимский – Деву,/ясли – вместилище,/в нихже возлеже Невместимый – Христос Бог,/Егоже, воспевающе, величаем. Песнь 9 Св. Иосифу Обручнику. Ирмос: Таинство вижу/необычайное и чудное:/пещера – небо, престол Херувимский – Дева,/ясли – вместилище,/где возлег невместимый Христос Бог,/Которого мы в песнях величаем. |
| По 2-й кафизме седален, глас 8: После 2-й кафизмы седален, глас 8 Свирелей пастырских преставляющее песни,/воинство Ангельское возгласи, к ним глаголя:/престаните, свиряюще,/иже над чредами пасомых старейшины, возопийте, поюще, яко родися Христос Господь,/благоволивый спасти яко Бог род человеческий. Свирелей пастушеских прекращая песнь,/воинство Ангельское возгласило, обращаясь к ним:/«Прекратите играть, над стадами начальствующие!/Воскликните в песнях, что родился Христос Господь,/благоволивший спасти, как Бог, род человеческий!» Слава, и ныне, тойже. Слава, и ныне: повторяем то же. Каноны Канон предпразднства со ирмосом на 8 и святыя на 4. Предпразднства канон, глас 2, егоже краегранесие по алфавиту. Творение Иосифово. Канон предпразднства с ирмосом на 8 и святой на 4. Канон предпразднства, глас 2: имеет акростихпо алфавиту. Творение преподобного Иосифа. Песнь 1. Ирмос: Во глубине постла иногда/фараонитское всевоинство преоруженная сила,/воплощшееся же Слово всезлобный грех потребило есть:/препрославленный Господь славно бо прославися. Песнь 1 Канон 1. Ирмос: Некогда погубила во глубине/все войско фараоново превосходнейшая сила,/воплотившееся же Слово истребило зловредный грех, –/препрославленный Господь;/ибо славно Он прославился. Написался еси кесаревым повелением,/хотя написати в книзе жизни, Всецарю, человека;/странно во Своя пришел еси,/люте устраньшагося от рая на Небо призывая. Ты был в перепись внесен,/всех Царь, по указу кесаря,/желая человека в книгу жизни записать;/странником пришел к Своим,/бедственно живущего вне рая на чужбине/на небо призывая. Вифлееме, приими Христа,/к тебе бо Воплотивыйся приходит, Едем отверзая мне;/уготовися, вертепе, Невместимаго узриши, вмещающася в тебе преславно,/богатством благоутробия ныне обнищавша. Вифлеем, прими Христа,/ибо к тебе Воплощающийся приходит,/Эдем отверзая мне;/пещера, приготовляйся Невместимого узреть,/вмещающегося в тебе предивно,/по богатству милосердия Своего/ныне обнищавшего. Родитися грядет Христос,/странное возрождение сущим из Адама яко Бог даруя./Возвеселися, пустыне нераждающая, земных естество все:/прииде бо Владыка тя многочадну содеяти. |
| — Вы же не станете отрицать, что люди не хотят умирать, даже когда им плохо. — Что угодно, абсолютно всё может стать неприятным, если случается не вовремя. Справедливости ради, я готов признать, что думать о смерти всегда неприятно. Но почему? Потому, что в тот самый момент, когда мы думаем о смерти, мысль о ней всегда изымается из того времени, которое для неё назначено — то есть, из положенного ей срока, когда она всё равно должна наступить, — и переносится в самую гущу живого настоящего, где она, конечно же, неуместна. Живым смерть всегда кажется гадкой. В суете и стремительности работы даже пещера отшельника будет нам отвратительна, какой бы пленительный вид ни открывался с её порога! Но когда смерть всё-таки настанет, она будет вполне приятна, потому что вместе с ней настанет и её час: угасание и постепенный отход от дел подготовят к ней человека. Если кто-то скажет мне, что в нём живёт то самое всегдашнее стремление к бессмертию, о котором сам я знаю лишь понаслышке, я объясню это так: ваша жизнь, скажу я ему, ещё не завершена, она продолжает расти. Она ощущает в себе побуждение к дальнейшему росту, но не способна постичь собственной незавершённости и потому толкует это побуждение так, будто оно свойственно объективной временной реальности, а не её собственной внутренней природе. Или, вернее, человек ощущает в себе элементы чего-то большего, но, будучи неспособным увидеть и представить себе законченную картину своего существа (которая неимоверно от него далека) переносит ощущение роста во внешнюю сферу, одновременно переводя его в инстинкт продолжительности, в стремление к тому, что он называет вечной жизнью. Но когда человек достигает своей завершённости, наступает угасание, приносящее с собой своё чувство удовлетворения и принятия — как и смерть, если она приходит в должное время полноты и зрелости. Хелен ничего не ответила. Она считала кузена очень умным, но не могла радоваться тому, что он говорил, особенно перед лицом вечернего неба и ещё дрожащего в её душе отблеска проснувшихся в ней чувств. Может, он и прав, но, по крайней мере, сейчас, ей больше не хотелось слушать ничего подобного. На минуту ей даже показалось, что лучше лелеять в сердце сладкий обман — чтобы тот миг, когда челнок извечного Ткача протягивает нить её жизни, был не таким тягостным — вместо того, чтобы впустить в душу холодную правду, убивающую наповал. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕРТЕП народное театральное представление, прославляющее Рождество Христово и приуроченное к этому празднику. Старослав. название , означает «укрытие», «пристанище», «пещера», в к-рой родился Христос. Др. значение «В».- «крутить», «переворачивать» (ср.: древнеинд. vartate, лат. vertere, укр. вертопити, вертепити, рус. вертеть); в одном из видов В.-короба основание (пол), имеющее форму круга, вращается на вертикальной оси ( Карский. С. 117). Малороссийский трехъярусный вертеп. Кон. XVIII в. Малороссийский трехъярусный вертеп. Кон. XVIII в. Было популярным на Украине в XVII-XIX вв., в наст. время в отдельных местностях остается частью новогодних святочных обрядов. Известны 3 вида укр. В.: кукольный, получивший повсеместное распространение, театр живых актеров и комбинированный, к-рые бытовали в Зап. Украине, в Закарпатье. В. кукольного театра назывался также переносной ящик-короб («скрыня», «скрынька») для разыгрывания пьесы. Согласно неск. описаниям кон. XVIII-XX в., кукольный В. включает 2 ч.- историческую и народно-бытовую, представляемые на 2 разных ярусах В.-«скрыни»; в обеих литературно-драматические эпизоды перемежаются с музыкальными. В 1-м действии звучит неск. (до 10) широко известных духовных кантов , нек-рые из них входят в «Богогласник» . Их тексты комментируют события, предваряют и сопровождают появление действующих лиц, резюмируют происшедшее, напевы создают эмоциональную атмосферу представления. Последовательность сцен В. такова: действие предваряет вступление хора «Nhiю время и молитвы часъ»; Пономарь обращается к зрителям и благовестит в колокол (исполняется кант «Ангелы, снижайтеся»), Пастухи поклоняются рожденному Спасу («Слава буди во вышних Богу»); Ирод и его воины беседуют в тронном зале («Днесь Ирод грядет»); Цари шествуют на поклонение Христу («Шедше трие цари»); Ирод отдает приказ об убиении младенцев («Перестань рыдати, печальная мати»); Римский Воин пронзает копьем ребенка Рахили («Ирод несытый», «Маленькие чады», «Не плачь, Рахиле»); Смерть убивает Ирода косой, и Черт увлекает его в преисподнюю («Не видав же он, що изтребыться»). 2-ю, народно-бытовую часть, составляет ряд разрозненных сценок-диалогов неск. действующих лиц (Дед и Баба, Цыган и Цыганка, Поляк и Полька, Мадьяр и Мадьярка, Казак-запорожец и Шинкарка и др.), обыгрывающих забавные ситуации и поздравляющих зрителей с праздником. 2-я ч. содержит также назидательные и патриотические эпизоды: Солдат пересказывает еще раз рождественский сюжет; Запорожец (главный герой этой части) подчеркивает свою приверженность правосл. вере, изгоняя Священника-униата. Действие сопровождается народными песнями и танцами ( Маркевич. С. 31-64). |
|
|
