| Наше исследование также показало, что каждый из двух рассмотренных формуляров Божественной литургии имеет определённые «сильные элементы», которые в другом формуляре были по разным причинам утрачены. Под «сильными элементами» мы подразумеваем те, которые соответствуют подлинному православному богослужебному Преданию и потому выражают, хотя и в разной степени, подлинное «правило молитвы» («lex orandi») Церкви в отношении Божественной литургии. В современном русском формуляре такими элементами, как представляется, являются следующие: чтение диаконом пятидесятого псалма во время каждения перед началом литургии; тройной поклон диакона и молитва про себя «Господи, устне мои отверзиши...» перед начальным «Благослови, владыко»; отсутствие слова « бды» в прошении «О избавитися нам от всякия скорби, гнева...»; полноценные антифоны; аллилуарий (который, однако, недавно возвращён (надеюсь, окончательно) и в греческий формуляр); традиционная и литургически оправданная форма диалога после Великого входа; причастие «приносяще» в возгласе «Твоя от Твоих...»; погружение в св. потир вынутых на протесисе частиц после причащения мирян; меньшее число молитв перед причащением священнослужителей и их положение после испрашивания прощения; песнь «Да исполнятся уста наша...» после Св. Причащения (которая также возвращена в тексте ИЕР 2002 и, надеемся, насовсем); Пс.33 во время раздаяния антидора (который, к сожалению, не раздаётся на наших приходах); более краткий и литургически оправданный отпуст. Для греческого формуляра, насколько это показывает наше исследование, сильными элементами являются: поклонение четырём иконам на входных молитвах; поминовение ангелов в чинопоследовании протесиса; последовательность, в которой находится диалог между священником и диаконом: «Время сотворити Господеви, святый владыко, благослови», и молитвы «Царю небесный...», «Слава в вышних Богу...» и др. перед началом литургии; отверстые царские врата на литургии, по крайней мере, в недели; элементы, сопровождающие возглас «Яко Свят еси, Боже наш...» молитвы Трисвятого; две одинаковые ектении верных перед Великим входом; краткий ответ «Достойно и праведно» на возглас «Благодарим Господа» св. |
| 270 Егда имать (священник) вознести св. хлеб, не открывает святая: но еще покровенным сущим Божественным даром, вложив руку, касается животворящего тела со благоговением и страхом многим. 271 Вонмем. Преждеосвященная святая святым. Един свят. Причастен : Вкусите и видите. Аллилуиа, 3-ды. 272 Раздробление св. Агнца и влитие теплоты в потир. 273 Приобщение священнослужителей. 274 Диакон, взем св. дискос, надносит верху св. потира, и спрятает святая, ничтоже глаголя, и поклонився трижды, отверзает царская врата. Взем св. потир, глаголет: Со страхом Божиим. 275 Благословлю Господа, кончая словами: во устех моих. Спаси, Боже, люди Твоя . 276 Хлеб небесный . 277 И покадив святая трижды, священник отдаёт кадило диакону: и взем св. дискос поставляет на голову диаконю, и диакон, взем и (его) со благоговением, зря вне ко дверем, ничтоже глаголя, отходит ко предложению и поставляет и. 278 Священник же, поклонився, взем св. потир и обращься ко дверем, зрит к людем, глаголя тайно: Благословен Бог наш: И возгласно: Всегда, ныне и присно, и во веки веков. И относит святая к жертвеннику. 279 Аминь. Да исполнятся уста. 280 Ектения : Прости приимше. Возглас: Яко Ты еси. 281 С миром изыдем. О имени Господни. Господу помолимся. Господи помилуй. Заамвонная молитва: Владыко вседержителю. Аминь. Буди имя Господне (3-ды). 282 Слава, и ныне. Благословлю Господа (псал. 33-й). Молитва глаголемая, внегда потребити святая: Господи Боже. Священник же исходит (из алтаря), и став на обычнем месте, раздает антидор. 283 Отпуст: 284 Христос истинный Бог . 285 Многолетие. 286 По отпусте же, молитвы благодарныя. Таже: Ныне отпущаеши, Трисвятое. По Отче наш, тропарь, гл. 4: Правило веры. Слава, и ныне. Богородичен: Предстательство христиан . Архиерейское служение литургии 287 После прибытия 288 Архиерея, встречи 289 его, чтения входных молитв 290 , облачения 291 Архиерея и по окончании часов 292 , приходят 1-й д. и диаконы к Архиерею и, преклонше главы, глаголют: Время сотворити Господеви, владыко преосвященнейший благослови. |
| Несчастный архимандрит Дионисий остался стоять в недоумении у престола. И вдруг на весь алтарь раздался звучный голос архиепископа Волынского Антония: «Братцы, братцы, пойдемте скорей назад: про хиротонию забыли». Это было так просто, так непринужденно и спокойно. Что думал бедный архимандрит Дионисий, не знаю. Но любители всюду подмечать приметы запомнили это не без суеверия, а потом, в бытность Дионисия без лести преданным пилсудчине, любили вспоминать про это «предзнаменование». Навсегда останется воспоминание об этой невозмутимой тишине и трезвом спокойствии, которое исходило от митрополита при его служении. Его выводила из себя безграмотность чтецов, певцов или диаконов, театральность, вычурность, наигранность, искусственное умиление словом, все то, что он презрительно называл «мистикой». Надо было видеть, как он читал домашнее правило; это одно из лучших воспоминаний — совместная молитва, совместное чтение правила перед литургией с митрополитом Антонием. «Федя» читком, скороговоркой читает повечерие, а потом митрополит читает канон или акафист. Читает не спеша, просто, внятно, бесстрастно, крестится истово, красиво и уставно. Глаза смотрят перед собой совершенно спокойно, как-то особо трезвенно. Никогда не помню закрытых глаз, деланного слащавого тона, псевдоумиления. Совершенно так же слушал он перед литургией чтение входных молитв. Когда он подходил к местным иконам с клобуком на плече, медленно кланялся в пояс или, когда можно по уставу, земно (кстати, какая красота были эти антониевские земные поклоны, несмотря на всю его грузность и старческое недомогание) и просто, без аффектации прикладывался к иконе. Также и при облачении он спокойно и просто стоял на «рундуке» и с милой улыбкой умного лица смотрел, как «студентики» Миши, Сережи, Володи подносили ему облачение, облачали его, прислуживали ему. Старый протодиакон Вербицкий говаривал про него, про его облик при облачении: «Орел! Эк как стоит. Словно “овча на заколение ведеся”». Строго и благоговейно стоял он во время литургии. С той же улыбкой он ждал радостного для него момента в чтении Писания или в евхаристическом каноне. Слова Спасителя под конец жизни часто произносил со слезами; нередко глаза увлажнялись слезами при слушании Евангелия, особливо при чтении им страстных Евангелий. Боже! Как Антоний читал первое страстное Евангелие. Кажется, и сейчас слышу его голос: «Ныне прославися Сын Человеческий…» |
| Также кланяются и целуют иконы храма и праздника (если есть). (В составе входных молитв – те же молитвы, что и на полной Литургии, за исключением: «Господи, низпосли руку Твою…», в которой испрашивается у Господа помощь на совершение Бескровной Жертвы.) По поклонении святым иконам священник и диакон, став пред царскими вратами, читают: «Ослаби, остави…» и полагают один земной поклон. Посем, обратившись к народу, кланяются в пояс, испрашивая прощение, и входят в алтарь с молитвой: «Вниду в дом Твой…». По входе в алтарь священнослужители дважды поклоняются перед святым престолом до земли, целуют, как обычно, Евангелие, напрестольный Крест и престол, и, совершив третье поклонение, кланяются друг другу, а затем облачаются в священные одежды; молитвы на облачение не читаются. Иерей благословляет рукой каждую принадлежность облачения, целует на ней Крест и произносит тихо: «Господу помолимся». Отпуст изобразительных (см. выше) на солее, затем иерей возвращается в алтарь. Иерей с диаконом совершают три малых поклона перед святым престолом и молятся: «Боже, очисти мя, грешнаго». Диакон молча принимает благословение от иерея, исходит северными дверьми на солею и, помолившись, возглашает: «Благослови, владыко». Иерей, стоя перед престолом и творя крест Евангелием, произносит начальный возглас: «Благословено Царство…». Певцы: «Аминь». Чтец: «Приидите, поклонимся…» (трижды) и псалом 103-й (предначинательный) . Во время чтения псалма священник тайно читает «с откровенною главою» перед царскими вратами светильничные молитвы, начиная с 4-й: «Немолчными песньми…». Три первые молитвы здесь не читаются, так как они будут прочитаны позднее. По исполнении псалма – ектения великая. Певцы поют: «Господи, помилуй» великопостным распевом. Во время ектении священник читает (тайно) молитву 1-го антифона (1-ю светильничную молитву): «Господи Щедрый и Милостивый…» . По окончании ектении иерей возглашает: «Яко подобает Тебе всякая слава…». Кафизма 18-я. Особенность стихословия состоит в том, что по каждом антифоне кафизмы на вечерне Преждеосвященной Литургии положена малая ектения . |
| 946 См. Георгиевский. Чинопоследование литургии. С. 113. В ИЕР 2004 это указание присутствует: см. стр. 145, 183. 947 Только в «Иератиконе» эта молитва в обеих литургиях оканчивается словом «Аминь», тогда как в Служебнике это слово отсутствует в молитве И . Пособие А.И. Георгиевского и в И , и в В предписывает конечное «Аминь» (Георгиевский. Чинопоследование литургии. С. 114–115). 948 В Служебнике нет слов в квадратных скобках, но они исполняются на практике (см. Георгиевский. Чинопоследование литургии. С. 116). В «Иератиконе» указание дано полностью и без скобок. 951 ИЕР 1977 и его переиздания добавляли: «и милостивый Бог» (см., к примеру, ИЕР 2000. С. 139, 194). Такая концовка появляется лишь во второй половине XIX b. в некоторых брошюрах «Божественных литургий», начиная с много раз нам встречавшегося «Приложения к Пандекту» Г. Кариофиллиса 1864 г. В Евхологиях она отсутствует совершенно. «Иератиконы» константинопольской традиции и элладский ИЕР 1962 прибавляли концовку «и милостивый Бог» только в конце литургии, причём константинопольские «Иератиконы» – только в конце И . Лишь ИЕР 1977 и его переиздания добавляли её к каждому отпусту: входных молитв ( I .15.Б , см., например, ИЕР 2000, С. 89), протесиса ( III .15.Б.б , см., к примеру, там же. С. 102) и здесь, в конце литургии. 959 Это показывает грузинский перевод литургии XI–XII bb. палестинского происхождения (рук Sinai georg. 89). См. Mateos. Célébration. Р. 70. 968 ЕВХ «Св. Георгий» 1863 (под набл. И. и С. Велудов). С. 91, ЕВХ Афин. 1927 (ред. Н. Пападопулос). С. 69–70. 972 «ν Δεσποτικ δ θεομητορικ ορτ κφωνε τν οκεαν πισθμβωνον Εχν». См., например, ИЕР 2000. С. 138, 193. 976 См. Taft. Precommunion. Р. 274–275, 288–290; Κογκολης, Οκονμου, Σκαλτσς. Θεα Λειτουργα. Σ. 187. 978 См. Jacob. Léon Toscan. Р. 161–162. Об этой новой датировке см. Taft. Precommunion. Р. 72, n. 28. 980 См., к примеру, «устав» XIV–XV bb. в рук. Ватикан. 573 (Красносельцев. Материалы. С. 113–114) и «устав» XV–XVI bb. в рук. Св. Савва 305/С.-Петербург 423 (там же. С. 93). |
| Совершенно разумно, что μς – подразумеваемое дополнение также и в нашей молитве. Таким образом, фраза должна быть переведена «и приведи нас к Твоему святому престолу». 4. Место молитвы Разобравшись со значением молитвы, сразу становится понятным место ее нахождения: Господи, Боже Вседержитель, един Святой, принимающий жертву хвалы от призывающих Тебя всем сердцем, прими молитву нас, грешных, и приведи нас ко святому Твоему престолу, и соделай нас способными принести Тебе Дары и жертвы духовные за наши грехи и грехи неведения людей, и удостой нас обрести благодать пред Тобою, чтобы стала благоугодной Тебе жертва наша, и сошел Дух благодати Твоей на нас, и на эти предлежащие дары, и на весь народ Твой. Эта молитва – определенно не молитва предложения. Мы просим о принятии нашей молитвы: 1) Чтобы служители были допущены к престолу; 2) Чтобы им было позволено предложить; 3) Чтобы они были достойными, их жертва была бы угодна, а Святой Дух осенил их, дары и людей. 1331 Вся молитва находится в тесной связи с предложением (анафорой), но не является евхаристическим жертвоприношением самой по себе. Здесь мы еще не жертвуем, но просим, чтобы предложение, которое мы собираемся совершить в анафоре, не было осквернено нашим недостоинством при приближении к престолу. Прямым объектом молитвы является достоинство, чтобы совершить предложение; принятие последующего предложения является следствием этого. 1332 То, что предложение, упомянутое в нашей молитве, является евхаристическим жертвоприношением, а не «предложением» иного рода, совершенно очевидно из толкования данной молитвы проскомидии в «Протеории»: После поставления святых даров епископ, творя молитву за себя и людей, просит, чтобы была принята жертва, приносимая Богу Отцу единородным Его Сыном. 1333 Следовательно, Литцманн, который доказывает, что главная идея (Kerngedanke) каждой молитвы офертория является ходатайством: «Respice propitius haec extra dona» или «Suscipe oblationem propitius» 1334 не должен был делать поспешного вывода, что главное прошение нашей молитве является «Fremdkörper (инородным телом)», и поэтому молитва не может быть молитвой предложения. Всегда более разумно пересмотреть гипотезу, чем пересмотреть факты. Таким образом, наша формула является молитвой за клир основного евхологического формуляра приближения к престолу или преданафоральных чинов византийской литургии. 1335 Это заключение поддерживается фактом, что молитвы проскомидии ЗЛАТ и ВАС включены в антологию входных молитв, которые читаются перед анафорой западно-сирийской литургии. 1336 Параллельные части в других литургиях |
| Многие свидетели старались доказать, что особые евхаристийные облачения так тесно ассоциированы с римским католицизмом, что введение их в употребление в английской церкви, где они были преданы забвению в течение целых трехсот лет, невольно заставляет думать, что возвращаются назад римско-католические догматы и порядки. Попытки восстановить употребление этих облачений нередко сопровождаются восстановлением и других дореформационных богослужебных особенностей. – Но сила этого аргумента была гораздо значительнее пятьдесят лет тому назад. Что было тогда совершенной и поразительной новостью, стало теперь обычной практикой, правда, осуждаемой законом, но не подвергавшейся преследованию в течение тридцати лет. Тысячи современных нам англикан среднего возраста привыкли видеть особые евхаристийные облачения (the alb, amice, chasuble, girdle, maniple and the stole) за богослужением в своих храмах с детства и поэтому не считают их римско-католическими. И вовсе нет надобности и основания подозревать тех клерджимэнов, которые употребляют эти облачения, в стремлении к сближению с Римом: облачения эти носятся по всей западной Европе и не составляют исключительной особенности римского католицизма (94). II. Confiteor (нечто вроде наших входных молитв, тайно творимое перед началом литургии у престола) и так называемое «конечное» евангелие (Last Gospel – Io. I, 1–14), тайно читаемое ксендзом по окончании литургии, иногда с коленопреклонением при словах: «и слово стало плотью». —139— Это конечное евангелие введено в употребление на западе в XIII-м веке 2939 и сделано обязательным в римско-католической церкви со времени пересмотра миссала при папе Пие V-м в 1570 году. В Англии, согласно сарумскому уставу (The Sarum Use) священник должен был (с XIV в. до реформации) читать это евангелие возвращаясь от престола в ризницу. 2940 Комиссия осудила confiteor и конечное евангелие как незаконные прибавки к службе св. причастия – осудила наряду с крестным ходом 2941 перед литургией (95–98). III. Вливание в чашу во время литургии вина и воды, сопровождаемое знамением креста, творимым над чашей, комиссия признает незаконным, ссылаясь на Линкольново дело. 2942 Преподание причастникам смешанной чаши, восходящее до глубокой древности 2943 , комиссия допускает (99–102). |
| —503— стока благовонных курений. Далеко не всегда и не перед всеми архиереями предносима была при этом возженная лампада, которая в первые века церкви, думаем, освещала среди ночи и мрака подземелий путь епископам, отправлявшимся служить, а потом сделалась исключительно символом духовного путеводительства ими других. Но то, что не было всегдашней составной частью входного восточных владык, или вызывалось настоятельной нуждой, что обусловливалось последованием утрени, известным убранством храма и его помоста, простотой нравов и естественными богатствами востока, получив со временем таинственный смысл, стало непременной принадлежностью наших праздничных архиерейских встреч, так называемых их шествий «со славою». Лампада и дикиро-трикирии, кадильницы и орел составляют теперь не для всех привычную обстановку вполне естественного в древности входа, которая в связи с выносом на блюде креста пред западные врата храма, чтением протодиаконом, а не самим архиереем, обычных входных священнических молитв, иноязычным многолетствованием и архипастырским осенением народа с самого же начала заметно отличает архиерейскую службу от соборной пресвитерской. Архиерей не входит затем в алтарь одновременно с прочими служащими, но, став среди церкви, «всенародно-зрительно всеми священными одеяньми украшается, по своему чину, на степенех, со каждением фимиама и приглашением стихов, подстлану под ногами его ковру и на нем же кафедре стоящей со возглавием». В старое время он вступал, как мы сказали, с остальной процессией в алтарь, где потом и облачался на горнем месте, или около престола вместе со властями, если нужно ему было поспешить в предварявший тогда нередко Литургию крестный ход, или же возвращался, за отсутствием последнего, на средину храма для более торжественного здесь облачения, имевшего место по большим праздникам не на Руси только, но и далеко за ее пределами. Облачение священнослужащих в алтаре, в частности иерархов на востоке и в землях славянских, обыкновенно во время хвалитных стихир, с положением по местам даже облачальных одежд на св. престол вместо столика, сделалось |
| 610 – С небольшими отличиями от сейчас представленного, изложено входное и в третьем служебнике. «Радуйся двере Божия...», «Под Твою милость прибегаем...», «Непроходимая дверь...», придя к «райским дверцам», священник поклоняется до земли, говоря: «Пречистому Твоему образу...», идя в алтарь: «Господи, кто обитает...», «Господь пасет мя», «Святый Боже, Отче наш», «Помилуй мя Господи, помилуй...», Слава и ныне, Милосердия источник, тропарь святого дняи храма». 611 – Изложенный состав входных молитв по трем служебникам XIV-ro века был первичною формою тех разнообразных и весьма сложных редакций входного, какие существовали в нашей церковной практике XV–XVII вв. и с которыми мы встретимся в своем месте. 2. Облачение – Как происходило у нас облачение, подробных указаний на этот счет мы не имеем в памятниках до-Киприановского времени. Из этих памятников можно видеть только, что пред облачением священнослужащие умывали руки с произнесением слов псалма: «умыю в неповинных руце мои». Так в служебнике Воскресенского монастыря, непосредственно после тропаря святому храма, читаем: «идет руки умывать, глаголя: умыю в неповинных руце мои»; 612 в ркп. Петерб. Духовной академии, также после входного тропаря храму, сказано: «идет руки умывать, поя (читая): Помилуй мя Боже». 613 В служебнике Типографской библиотеки, после предуготовительной молитвы: «Ныне приступите хотяще» сказано: «посем приступит к умывальнице и начнет руце умывати водою, а душу божественными словесы, глаголя сей псалом (25) со вниманием: суди ми, Господи, яко аз незлобою моею ходих». 614 В некоторых служебниках умовение рук полагается, согласно с теперешней практикой, после облачения. 615 В служебниках XII–XIII в. и в большинстве XIV в. об умовение рук на проскомидии совсем не говорится; по ним оно полагается на великом входе или пред, или после перенесения св. Даров с жертвенника на престол. 616 Какие молитвы читались при облачении, 617 указаний, на это в памятниках XII–XIII вв. мы не находим. Поодному памятнику XIV-ro века, как мы сказали, при облачении полагается читать молитву: «Господи, Боже мой, отыми от мене беззакония моя...». |
| Польза иллюстрировать самими учениками уроков Закона Божия ясна из того, что здесь для них открывается широкое поле самодеятельности. Слушая самое живое изложение урока законоучителем и рассматривая картины, ученик пассивно воспринимает готовые впечатления когда же он берет карандаш, чтобы перенести их на бумагу, он начинает работать активно, переживает творческий процесс, который играет громадную роль в его развитии. Чтобы нарисовать картину, – как художнику-специалисту, так и ученику начальной школы, – необходимо найти мысль, усвоить ее, иногда переработать, словом, живо представить картину перед своим умственным взором, проникнуться ею, а потом уже зарисовать ее на бумаге. Действительно, нужно видеть, с какой жадностью ловит юный художник каждое слово, каждый жест законоучителя. Как напряженно работает его воображение, создавая обстановку и дополняя сказанное новыми чертами, свидетельствующими иногда о своеобразном отражении наших слов в детском сознании. Изучение этих особенностей могло бы дать ценный материал для понимания детской психологии и указать самому законоучителю, насколько речь его была понятна для детей. Удивительно, с какой тщательностью и точностью наблюдает ученик действительность, чтобы передать ее на рисунке. Напр., в рисунке, изображающем чтение входных молитв, не только можно наблюдать верное изображение виденного учеником иконостаса, точное изображение солеи и клиросов, но можно узнать и священника, которого видел ученик, и по цепочке, висящей сзади, определить, какой у него надет крест. Ясно, что в сознании ученика с фотографической точностью отпечатлелись все особенности зарисованного священного действия, тогда как обычно дети, видя, не видят совершающегося в храме и почти ничего не могут сами припомнить из способа совершения богослужения. О твердости запоминания зарисованного едва ли нужно говорить. Уже то обстоятельство, что для иллюстрирования урока требуется сложная предварительная работа, доказывает, что такой материал составляет прочное приобретение. |
|
|
