| I. Пророк Иона, память коего ныне, был преемником пророка Елисея и пророчествовал при царствовании Иеровоама II, в VIII веке до Р. X. Иона предсказал этому царю победу над сирийцами, самыми опасными врагами израильтян. И действительно Иеровоам возвратил своему царству отнятыя сириицами древния области. Затем Господь повелел Ионе проповедывать покаяние в ассирийском городе Ниневии. Иона слишком любил свое отечество, чтобы благоприятствовать врагам его, и вместо того, чтобы исполнить волю Господа, сел на финикийский корабль и поехал в Фарсис. Но едва отплыл корабль, как поднялась в море буря, и каждую минуту мореплаватели боялись, чтобы корабль не потонул. Иона, надеясь на Бога, не боялся потопления и спокойно удалился в каюту, где и заснул. Пловцы разбудили его и сказали: «зачем ты спишь? Призови своего Бога, чтобы Он спас нас, и мы бы не погибли». Но буря все не утихала. Тогда положили бросить жребий, чтобы узнать, за чью вину постигает всех такое бедствие: и жребий пал на Иону. Пловцы спросили его: «кто ты, где твоя страна и народ, какое твое занятие?» Иона отвечал: «я еврей; Иегова послал меня проповедывать в Ниневию, а я ослушался и еду в Фарсис». Пловцы ужаснулись и сказали пророку: «что сделать нам с тобою, чтобы море утихло?» Иона отвечал: «бросьте меня в море и оно утихнет, ибо ради меня постигла всех нас такая буря». Как только пловцы это сделали, буря утихла. Брошенный в море, Иона был поглощен огромной рыбой и пробыл внутри ее три дня, сначала в страхе за свою жизнь, потом в надежде на помощь Божию. По прошествии трех дней рыба извергла его на сирийском берегу Средиземного моря. Иона отправился в Ниневию и начал проповедывать, что она погибнет через сорок дней. Ужас овладел ниневитянами. Они оставили нечестие, установили всеобщий пост и надели печальные одежды. Господь, видя раскаяние ниневитян, умилостивился и отложил казнь до времени. Между тем Иона, устроив вне городских стен шалаш для себя, ожидал исполнения своего пророчества. Видя же, что сорок дней прошли, а город оставался невредим, он стал сетовать на милосердие Божие к развращенным жителям Ниневии. Тогда Господь вразумил его следующим образом. Над шалашом пророка в одну ночь выросло ветвистое дерево. Иона был очень рад, что мог укрыться под ветвями его от палящих лучей солнца. Но на другой день дерево было подточено червем и засохло; потом с восходом солнца подул жгучий восточный ветер, и уже не было защиты от зноя. Иона был так огорчен потерею доставлявшего ему прохладу растения, что пожелал себе смерти. Тогда сказал ему Господь: «ты жалеешь о растении, которое не ты насадил, не ты и вырастил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь засохло: как же Мне не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не имеющих отличить правой руки от левой?» |
| В.М. Дорошевич Глава VIII. Дом Тайной Вечери Наступил вечер четверга Страстной недели. Золотым отблеском заката горели горы Иудеи. Иерусалимские стены, суровые и мрачные, бросали длинные тени. Подул северо-восточный ветер, так быстро здесь, на вершине Сиона, сменяющий знойный день холодною ночью. Издали, от русских построек доносился печальный перезвон колоколов, призывавший к чтению двенадцати евангелий, простой, трогательной, скорбной повести о последних днях земной жизни Христа. Весь православный мир вспоминал в эти минуты о той «горнице“, в которой происходила Тайная Вечеря. Я со своим кавасом подходил к этому месту. Это не было где-нибудь в отдаленных, глухих кварталах города. Здесь находились дома Анны и Каиафы. В то самое время, когда в доме Каиафы обсуждали план, как захватить Учителя, в нескольких минутах расстояния, Христос разделял последнюю трапезу с учениками. В двух шагах от того места, где лилась восторженная речь, полная бесконечной любви, происходило совещание об убийстве. Добро и зло так близко живут друг к другу. Когда-то в этом уголке Иерусалима жили первосвященники, кипела жизнь. Вероятно, это был один из наиболее оживленных центров города, богатых и красивых. Любитель старины всегда немножко фантазер, немножко поэт. Кусок старого камня, осколок красивой капители, метр, полметра мозаичного пола, и он видит уже стройные колоннады, портики с полом, покрытым пестрой мозаикой, пышные своды. Типичное лицо, словно сошедшее с старинной картины, и его воображение рисует десятки, сотни лиц. Улицы, площади оживают, наполняются пестрой толпой, в разноцветных, широких, красивых одеждах... От дома Каиафы уцелел кусок мозаичного пола. Что за пестрый, что за красивый, что за причудливый узор! Воображение рисует вам пышные чертоги, в которых жили первосвященники. Такие роскошные внутри дворцы не могли не быть великолепными снаружи. Это был один из оживленнейших уголков Иерусалима. Целые дни его улицы были наполнены народом. Все, что было ярко патриотического, наиболее ортодоксального, тяготело сюда. У народа, у которого из всего великого прошлого уцелела, осталась только религия, важнейшие религиозные вопросы разрешались здесь. Сюда, к первосвященникам, приходили старейшины, члены синедриона, почетнейшие люди города, окруженные своими клевретами, толпами слуг, стражниками. Здесь бился политический и религиозный пульс великого города. Здесь обсуждались важнейшие дела общественной жизни, здесь зрели патриотические планы, постановлялись приговоры. Здесь глухо клокотало недовольство владычеством римлян, здесь собирались для совещаний старейшины, напуганные успехом нового учения, волновавшего и увлекавшего страну от далекого Капернаума до Иерусалима. Здесь жизнь била ключом. Это не могло не привлекать сюда массы. На улицах толпились люди, пришедшие к первосвященнику на суд, с тяжбами, за помощью, советом. |
| Вопрос: Мы знаем, что только истинная религия – христианство была создана Самим Богом. Кем были созданы другие религии – обычными людьми, жаждавшими славы и власти, или сатаной, желавшим любыми путями увести людей от истинной веры Христовой? Почему Господь позволил некоторым из них так распространиться, что они считаются «мировыми религиями» наряду с христианством? Отвечает иеромонах Иов (Гумеров): Религия есть союз человека с Богом. Этот союз предполагает не только устремленность человека к своему Творцу, но и живое, реальное воздействие Бога на личность человека. Этого нет там, где нет истинного познания Бога, т.е. в религиях, которые принято называть естественными, потому что происхождение их связано с проявлением естественных человеческих сил (разума, воли и чувств). Все они являются выражением субъективного стремления человека к Богу, которое не привело к подлинному Богообщению (в смысле союза человека с Богом). Возникает подмена: сверхъестественные воздействия на человека демонических сил принимаются за Божественную благодать. Это хорошо наблюдается в различных видах восточного оккультизма и в харизматических сектах. Первая неистинная массовая религия в истории человечества – язычество. Грехопадение повредило человеческую природу. Своим пренебрежением Божественной заповеди человек отдалился от Источника Жизни. Оставшись после падения при своих естественных, и притом испорченных, силах, люди неизбежно стали создавать искаженные образы сверхъестественного. Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника, а почитали за богов, правящих миром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила (Прем. Сол.13:1-2). Происхождение буддизма связано с поверьями и легендами. Основателем его считается Сиддхартха Гаутама. Однажды ночью, сидя под деревом и погрузившись в глубокие мысли, Гаутама внезапно достигает «просветления». С этого момента он становится Буддой – Просветленным. Исторических сведений об основателе его нет. Жизнеописания Сиддхартхи Гаутамы (Будды) составлялись несколько столетий спустя после его смерти. Сведения древних источников являются весьма противоречивыми. Согласно южной (палийской) традиции он жил в 623-544 до н. э. Поэтому в 1956 отмечалось 2500-летие нирваны Будды, от дня которой ведется буддийское летосчисление. Северная (махаянская) традиция датирует нирвану от 420 до 290 до н.э. Однако большинство школ принимают 380 до н. э. Мнения западных исследователей разделяются. Существуют две датировки: долгая - 483 (+ 3) г. до н. э. и короткая - 380 (+ 30) г. до н. э. При такой противоречивости данных нельзя всерьез говорить о Божественном происхождении этой религии. |
| Глава 13 Появление из недр моря мужа (1–3). Истребление им врагов (4–11) и призвание к себе мирного общества (12–13). Молитва Ездры об истолковании видения и решении вопроса о преимуществах тех, кто доживет до явления Мессии, перед предшествующими поколениями (14–20). Разрешение поставленного Ездрою вопроса (21–24). Толкование действий Мессии по отношению к врагам (25–38) и мирному обществу (39–53). Обещание нового откровения (54–58). 3Езд.13:1 И было после семи дней, я видел ночью сон: 3Езд.13:2 вот, поднялся ветер с моря, чтобы возмутить все волны его. 3Езд.13:3 Я смотрел, и вот, вышел крепкий муж с воинством небесным, и куда он ни обращал лице свое, чтобы взглянуть, все трепетало, что виднелось под ним; 3 . В тексте Вульгаты имеется пропуск, восполняемый восточными переводами. «И я видел, и вот от действия этого ветра вышло из недр моря как бы подобие человека. И я видел, и вот тот человек летал с облаками небесными». В Вульгате вместо облаков говорится о тысячах неба, под которыми переписчик очевидно разумел ангельские воинства. Описание мужа навеяно книгой Даниила (VII:13–14), где Сын Человеческий подобным же образом шествует с облаками небесными. Разница между ними в том, что у Даниила Сын Человеческий является прямо на облаках, а у Псевдо-Ездры Он выходит из моря, подобно четырем зверям Даниила, изображающим мировые монархии (VII:2) и только потом начинает парить в облаках. Визелер (299–302) несправедливо видит в этой прибавке стремление сгладить сверхъестественный характер, который носит Сын Человеческий у Даниила. Автор сам объясняет внесенную им подробность как раз в противном Визелеру смысле. Появление мужа из недр моря – символ того, что никто на земле не может видеть его ранее его явления. Учение о Мессии, как «небесном человеке», встречается у Филона, раввинов, Павла и гностиков. 3Езд.13:4 и куда ни выходил голос из уст его, загорались все, которые слышали голос его, подобно тому, как тает воск, когда почувствует огонь. 4 . Mux I:4–5 , ср. Дah II:45 . В сновидении, посланном Навуходоносору, камень, отторгнутый от горы, разбивает истукана. Подобным же образом Сын Божий высекает себе большую гору. |
| Глава 4. Микенская цивилизация 1. География континентальной Греции Территория современной Греции приблизительно совпадает с той, на которой расселились древние эллины, пришедшие в эту страну и завоевавшие ее в начале 2 тысячелетия до Р. X. Континентальная Греция – горная страна, большую часть которой занимают южные отроги Балканских гор, протянувшиеся с севера на юг до Коринфского залива и далее по Пелопоннесу. Самая высокая вершина Эллады, пиерийский Олимп, куда религиозное воображение древних эллинов поместило небожителей во главе с Зевсом, достигает высоты около 3 километров над уровнем моря. Низменные места, в которых сосредоточена большая часть населения страны, расположены на побережье. В удалении от него простирается лишь одна равнина значительных размеров – в Фессалии. Характерная черта этой страны – чрезвычайно извилистая и потому, протяженная береговая линия, образующая множество удобных для мореплавания заливов и бухт. «Нет точки на суше во всей Греции, которая отстояла бы от моря более чем на 60 км» (Боннар, цит. изд., с. 35). Ввиду крутизны гор и близости моря, основные пути сообщения пролегают по воде. Климат в большей части континентальной Греции, такой же мягкий и теплый, как и на островах архипелага, но не столь жаркий летом и прохладный в зимнее время в горах, удаленных от берегов, в особенности, на северо-западе, в Эпире, где он уже ближе к климату северных Балкан, чем Крита или Киклад. Вполне средиземноморским он остается там, где близко море, независимо от широты, так что на Аттике климат мало отличается от удаленных от нее Мессении или Халкидики, но заметно разнится с климатом расположенной поблизости, но высокогорной Беотии. Зимой в Греции дует влажный западный ветер, а летом – сухой и прохладный северо-восточный, поэтому восточная часть Эллады суше западной – дожди здесь летом крайне редки. В материковой Греции, как и на островах, издавна сажали оливки, виноград, инжир, в долинах, в особенности, на Фессалийской равнине, сеяли злаки – ячмень, пшеницу. В горах расположены удобные пастбища, где пасли коз, овец, коров. Долгое использование горных склонов под пастбища привело со временем к значительному сокращению лесных массивов. |
| Глава VIII. Жизнь будущего века Бог – не мститель за зло, но исправитель зла. II/39,15 Большинство людей войдет в Царство Небесное без опыта геенны». II/40,12 Мы подошли к последней теме нашего исследования – эсхатологии преподобного Исаака. Эсхатологические воззрения Исаака составляют неотъемлемую часть его богословской системы: они вытекают из его учения о Боге-Любви и основаны на его собственных мистических прозрениях, хотя и подкреплены авторитетом предшествующих Отцов. Первый раздел настоящей главы будет посвящен традиционной аскетической теме «памяти смертной». Во втором разделе будут собраны суждения Исаака по вопросам эсхатологии, рассыпанные по всему корпусу его творений, исключая Беседы 39–41 из 2-го тома. Ввиду того, что эти три Беседы являются систематическим изложением эсхатологических взглядов Исаака, представляется целесообразным рассмотреть их подробно в третьем разделе настоящей главы, который станет заключительным разделом всего нашего исследования. Размышление о будущем веке Восточно-христианская монашеская традиция придает большое значение «памяти смертной» как одному из главных аскетических деланий. «Вспоминай всегда исход твой и не забывай о вечном Суде», – говорит Евагрий 997 . «Ежедневно имейте смерть пред очами… Готовьтесь к страшному дню ответа на Суде Божием», – вторит ему авва Исаия 998 . В сирийской традиции тема памяти о смерти и Страшном Суде развита, в частности, у Ефрема Сирина 999 . Исаак прямо ссылается на Ефрема в следующем тексте: …Пока мы в этом мире, Бог не ставит печать ни на доброе, ни на злое, до самого часа исхода, в который заканчивается дело в отечестве нашем и отходим в страну чужую. И, как сказал святой Ефрем, «подобает нам размыслить, что душа наша подобна готовому кораблю, не знающему, когда подует на него ветер, и воинству, не ведающему, когда протрубит военная труба. И если, – говорит, – так бывает это для малого приобретения… то как следует нам готовиться и снаряжаться перед тем грозным днем, перед этим мостом и перед этой дверью нового века?» 1000 |
| Д.В. Айналов § XX. Развалины на островке в Казачьей бухте Эти развалины прибрели особенный интерес со времени высказанного А.Л. Бертье-Делагардом предположения 128 , что, именно, на этом островке были открыты мощи св. Климента и что здесь было место заточения и мученической кончины этого святого. В заключительной главе мы изложим все данные, касающиеся этого предположения, здесь же заметим, что островок и прилегающие к нему развалины были известны уже Палласу, который подробно описал то, что видел и предложил план развалин. Вот его описание. «Первое, что бросается в глаза, когда вступаешь на этот маленький полуостров, есть островок, соединенный с землею болотистым перешейком, в вершине длиннейшего залива бухты, напротив Алексианова хутора. Я не могу отказать себе в сообщении плана этого укрепления, состоящего из больших сооружений, из которых целы только нижние; приложение плана избавляет меня также от труда приводить здесь размеры укрепления. Оставляю в стороне вопрос о том, был ли это один из оборонительных постов старого города Херсонеса или одна из крепостей, заложенных скифским предводителем Скилуром против Митридатова полководца. Самый остров а имеет сухой грунт, возвышенный над морем, перешеек же в, соединяющий его с материком – низмен и заливается волнами, когда ветер дует в бухту. Эта плотина (может-быть искусственная) также была укреплена стенами, из которых одна еще очень видна и присоединяется к твердой земле четырехугольной башней с. Самое сильное укрепление находится, однако, на острове и состоит не только из каменных стен, но и башен, основания которых еще видны: одно из этих оснований у ворот, три на восточной стороне, – все четырехугольные, и одно на юго-западном углу d. На последнем, кажется, стояла круглая башня, которая теперь представляет одну груду мусора. От этого самого угла шла стена вплоть до моря, а ей почти навстречу идет стена от берега залива на возвышенность, где лежал город. Вблизи этого укрепления, на твердой земле, были разрыты две лежащие одна подле другой выложенные камнем гробницы (Leichenkeller) в несколько аршин ширины 129 ». |
| Е.А. Авдеенко Кафизма VII Пс.46:5 Он избрал нам наследие наше, высоту Иакова, которого возлюбил. «Избрал нам наследие наше» – ср.: «народ, который Он избрал в наследие Себе» ( Пс.33 /32:12). Наследие – то, что отец дает сыну. Господь стал Отцом для народа ( Исх.4:22 ), «возлюбил Иакова» (Израиль). Избранничество связано с наследием: Израиль сохраняет сыновство и имеет от Отца наследие. Только в усыновлении – избранность, которая идет от любви (Отца к Сыну). «Высота» гаон – 1) »величие», например, Яхве ( Исх.15:7 ), Израиля ( Наум.2:2 ), Иакова ( Ам.8:7 ); также: высота, слава; 2) «гордыня» , например, Египта ( Иез.32:12 ), Израиля ( Ос.5:5 ), Иакова: «гнушаюсь Я гордыней Иакова и чертоги его ненавижу, и предам город и то, что наполняет его» ( Ам.6:8 ) 253 . «Высшая» точка силы ( гаон ) может быть либо «гордыней» – если жить по человеческому разумению, либо «величием» – если жить с Богом. Промежуточного не бывает. Когда гаон из «величия» становится «гордыней», наследие Отца утрачивается 254 . Пс.47:8 Ветром восточным Ты сокрушил корабли Фарисейские. «Ветром восточным» – «духом восточным», Духом от Бога. «Корабли Фарисейские» – корабли Тира 255 . Пророчество Исаии о Тире начинается словами: «рыдайте корабли Фарисейские» (Ис., гл.23). В пророчестве о Тире Иезекииля сказано: «ветер (дух) восточный сокрушит тебя в сердце морей ( Иез.27:26 ). Почему такое внимание уделено городу Тир, кораблям города Тир? Тир выделяется в Писании как мировой город – центр мировой (морской) торговли. Тир «накопил серебра, как праха, и золота, как грязи улиц» ( Зах.9:3 ). «Золото Тира» – это концентрация всемирных богатств такая, что золота стало как грязи. Поэтому одна из главных черт в описании левафана-диавола – «он простер золото на грязь» ( Иов.41:22 ) 256 . Тир – библейский прообраз мировой финансовой системы. Сатана владеет всеем обращающимся золотом мировой торговли. Главный инструмент этой финансовой системы («корабли Фарисейские») приходом Мессии был «сокрушен» 257 . |
| Закрыть Поздней осенью, на Казанскую... Обыкновенная поморская история Павел Кренев (Поздеев) 00:05 25.10.2016 1028 Время на чтение 58 минут 1 Ночью к бабушке Парасье пришел Николай Угодник. Он стоял у нее в ногах худенький, невысокий, седой старичок с добрым лицом. Стоял и тихонько ей улыбался. Парасья совсем и не испугалась. - Это ты пришел-то ко мне, голубеюшко? - спросила она его. - А я тебе и рада. Николай ничего не сказал, а только закивал слегка головой и стал манить к себе указательным пальцем. И Парасья поняла: он пришел за ней и зовет к себе. Стало быть, пора помирать. Бабушка проснулась. Давно уже Парасья не могла спать больше четырех-пяти часов. С кряхтением и ворчанием насчет своей «проклятушшой поясницы» подняла на локотки сухонькое свое тельце, выпрастала из-под тяжелого старинного одеяла отогревшиеся только к утру ноги, обутые в длинные носочки из овечьей шерсти и, с немалым усилием повернувшись на бок, опустила ноги вниз, уселась на краешек кровати. Перед нею было окошко, выходящее на море, на морскую даль. Но самого моря пока что не было видно в этот ранний утренний час поздней осени. В окошке стоял сумрак, слегка подсвеченный лежащим на земле тоненьким слоем первого снега. Поздним вечером, когда Парасья ложилась спать, слышала она стенания «стока» - как всегда крепкого восточного морского ветра, грохот волн, ударяющихся о камни, о прибрежную гальку. Постукивали стекла в рамах. Под эти привычные с детства звуки она и уснула. А сейчас было тихо. Снежок, вероятно, выпал под самое утро, когда сменился ветер. Он и сейчас все еще падал легкий и тихий, и снежинки в сумраке наползающего на деревню утреннего света, едва пока брезжащего, проплывали мимо окон, словно невесомый ольховый пух. Баба Парасья весь свой длинный век не любила осень. Эти серые дни, эти вечные морские шторма, холодные ветра, подкрадывающиеся подлой татью, и все больнее кусающий ее старые ноги ревматизм. Особенно тяжело переносила она неизменное для осени и неминуемое для всего белого света сокращение дней. Дневной свет все тусклее и короче, а ночи неизбежно длиннее и мрачнее. В эти длинные, бестолковые ночи мучила ее бессонница, когда приходилось подолгу лежать, уставясь в невидимый потолок и вспоминать нелегкую свою жизнь, переливать из пустого в порожнее разные, многажды обмусоленные уже события, думать и думать, вздыхать о встретившейся когда-то радости и вновь переживать горечь ушедшей печали. |
| Лучшие стихи про лето Летом слова сами складываются в стихи, так и хочется зарифмовать в Стих про Лето теплоту солнца, яркость неба и красоту цветов! Летом слова сами складываются в стихи, так и хочется зарифмовать в Стих про Лето теплоту солнца, яркость неба и красоту цветов! Солнечные стихи о лете от любимых поэтов См. также Стихи про зиму Стихи про весну Стихи про осень Стихи про лето классиков русской литературы Как здесь свежо под липою густою… Афанасий Фет Как здесь свежо под липою густою — Полдневный зной сюда не проникал, И тысячи висящих надо мною Качаются душистых опахал. А там, вдали, сверкает воздух жгучий, Колебляся, как будто дремлет он. Так резко-сух снотворный и трескучий Кузнечиков неугомонный звон. За мглой ветвей синеют неба своды, Как дымкою подернуты слегка, И, как мечты почиющей природы, Волнистые проходят облака. 1854 Ты видишь, за спиной косцов… Афанасий Фет Ты видишь, за спиной косцов Сверкнули косы блеском чистым, И поздний пар от их котлов Упитан ужином душистым. Лиловым дымом даль поя, В сияньи тонет дня светило, И набежавших туч края Стеклом горючим окаймило. Уже подрезан, каждый ряд Цветов лежит пахучей цепью, Какая тень и аромат Плывут над меркнущею степью! В душе смиренной уясни Дыханье ночи непорочной И до огней зари восточной Под звездным пологом усни! 1867 Нежданный дождь Афанасий Фет Все тучки, тучки, а кругом Все сожжено, все умирает. Какой архангел их крылом Ко мне на нивы навевает? Повиснул дождь, как легкий дым, Напрасно степь кругом алкала, И надо мною лишь одним Зарею радуга стояла. Смирись, мятущийся поэт, — С небес снисходит жизни влага, Чего ты ждешь, того и нет. Лишь незаслуженное — благо. Я — ничего я не могу; Один лишь может, кто, могучий, Воздвиг прозрачную дугу И живоносные шлет тучи. 1866 Зреет рожь над жаркой нивой… Афанасий Фет Зреет рожь над жаркой нивой, И от нивы и до нивы Гонит ветер прихотливый Золотые переливы. Робко месяц смотрит в очи, Изумлен, что день не минул, Но широко в область ночи День объятия раскинул. |
|
|
