| В 1911 году ушли из жизни два выдающихся деятеля русской культуры, к творчеству которых Сергей Александрович и Елизавета Федоровна относились с глубоким почитанием. 18 мая 1911 года умер известный русский историк В.О. Ключевский. Отпевание состоялось в университетской церкви Св. Татианы , похороны — в Донском монастыре. Елизавета. Федоровна всегда с благодарным чувством помнила его лекции в доме генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, который был большим почитателем русского историка и иногда приглашал его по вечерам. В.О. Ключевский много читал, рассказывал. Слушали его всегда с наслаждением. 22 ноября 1911 года на 46м году жизни скончался художник В.А. Серов, а с ним ушла в небытие одна заветная мечта великой княгини. Вскоре после гибели Сергея Александровича Елизавета Федоровна попросила В.Ф. Джунковского обратиться к В.А. Серову с просьбой написать портрет покойного великого князя, который был поклонником таланта Серова. Серов выслушал Джунковского и ответил: “Сейчас не могу, слишком сильно впечатление его кончины, передайте великой княгини мои извинения, но я не в силах сейчас писать его портрет, может быть, потом, погодя, я и смогу, но сейчас, нет…”. Мечта Елизаветы Федоровны так и осталась неосуществленной. Предметом искреннего поклонения великой княгини были не только выдающиеся деятели русской культуры, на прощание с которыми она непременно приходила, но и те люди, которых она никогда не знала, отдавая должное их памяти. В ряду событий, которые глубоко тронули Елизавету Федоровну, стало торжественное открытие в Москве 1 октября 1909 года памятника доктору Ф.П. Гаазу, вся жизнь которого была посвящена облегчению участи больных, нуждающихся и заключенных в тюрьмах. Будучи директором Московского попечительского комитета о тюрьмах, доктор Гааз (1780 — 1853) способствовал улучшению содержания арестантов, помогая и их семьям. Все заработки от частной практики, все свое жалование он тратил на помощь ближним и арестантам, отказывая себе во всем. Когда Федор Петрович умер, его, за отсутствием средств, хоронила полиция. В его комнате была обнаружена пара старых туфель и подзорная труба, с помощью которой доктор любил созерцать звездное небо. |
| 2369 Константин Багрянородный. Об управлении империей. – Гл. 53.47–48, С. 248–249; гл. 53. 118–119, С.252–253. 2372 См.: Панченко Б.А. Шесть моливдовулов из Парфенита//ИАК. – 1918. – Вып. 6. – С. 163, рис. 5. Расшифровка монограммы любезно предложена мне Е.В. Степаненко, а сведения о еще одном аналогичном моливдовуле представлены К.Д. Смычковым. 2373 Баранов И.А. Таврика о составе Хазарского каганата (середина VII – X вв.): Автореф. дис.... д-ра ист. наук./ИА НАНУ. – К., 1994. – С. 32; Майко В.В. Некоторые аспекты христианизации тюрок Таврики в эпоху средневековья//Церковная археология Южной Руси. – Симферополь, 2002. – С. 148. 2375 Ср.: Treadrold W. A History of the Byzantine State and Society. – Stanford, Calif., 1997. – P. 376, map. 11; p. 443. 2377 Сведения об этих печатях и соображения об их датировке любезно сообщил мне К.Д. Смычков, который заметил, что они относятся к тому же периоду, что и печать стратига Сицилии Прокопия, найденная в Херсоне. О названных должностях см.: Kazdan A. A. Koubikoularios//The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1154; Kazdan A.A. Parakoimomenos//The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1584. 2379 Bury J. В. The Imperial Administrative System in the Ninth Century with a Revised Text of the Kletorologion ofPhilotheos. – London, 1911. – R 120–122BrebierL. Les institutions del empire Byzantin. – Paris, 1949. – P. 128; Guilland R. Recherches sur les institutions byzantines. – Berlin; Amsterdam, 1967. Vol. 1. – P.269. 2380 Подр. см.: Серов В.В. Финансовая политика ранневизантийского императора. – С. 23–42; ср.: Серов В.В. «Теория налогов» в Римской империи (I – первая половина III в.)//Идеология и политика в античной и средневековой истории. – Барнаул, 1995. – С. 74–75. 2382 Corpus juris civilis. – Berolini, 1895. – Vol. 2: Codex Iustinianus/Rec. P. Krueger. – IV.61.10; IV.61.12. 2383 См.: Прокопий Кесарийский. Тайная история. XXVI. 6//Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история/Пер., ст., коммент. A.A. Чекаловой. – М., 1993. – С. 402. |
| «… Мне Господь дал в этой жизни прекрасную работу… я буду стараться делать все, что от меня зависит, и, вложив свою руку в Его, пойду без страха вперед, сколько бы скорбей и упреков ни приготовил для меня мир», – говорила Елизавета Федоровна о своем выборе. Зинаида Николаевна, лишившись старшего сына и так до конца никогда и не оправившись от этого горя, также нашла утешение в помощи ближним. Блистательную красавицу больше не видели танцующей на балах, теперь ее можно было застать лишь в многочисленных обществах, членом которых состояла княгиня. Особенное попечение страдающая мать проявляла о нуждающихся детях. Помогала получать профессиональное образование и обучаться ремеслам детям увечных и павших воинов, а также детям, пострадавшим от войны. Организовывала присмотр и уход за малолетними детьми бедных жителей рабочего класса Петербурга. Заботилась о детях, «впавших в преступление и подлежащих предварительному заключению, а также… освобождаемых из мест заключения, которые желают исправиться и вернуться к честной жизни». Отсылала огромные суммы приютам, гимназиям и школам. Блистательную красавицу больше не видели танцующей на балах – она посвятила себя служению ближним Как жена военного и подруга Елизаветы Федоровны, Зинаида Николаевна также много заботилась о раненых воинах. Во время русско-японской и Первой мировой войн она оборудовала санитарный поезд и стала его шефом. Она открыла в своих дворцах госпитали и лазареты, а в имениях – санатории для выздоравливающих солдат. Военный инженер Владимир Догадин, побывавший на излечении в Кореизе, писал: «Княгиня Юсупова в своем обращении к раненым проявляла много сердечности. Она знала состояние здоровья всех тяжелобольных, находившихся на излечении в их госпитале, развернутом в Петроградском дворце, а в Кореиз ей ежедневно присылали телеграммы с указанием их температуры». «Если бы все богатые люди, княгиня, были похожи на вас, то не осталось бы места несправедливости», – сказал ей художник Валентин Серов, который не любил сильных мира сего и никому не льстил. – «Несправедливости не искоренить, и тем более деньгами, Валентин Александрович», – ответила ему «славная» княгиня (как Серов назвал ее в письме к жене). |
| Уголь представляет собой палочки, получаемые обжигом тонких древесных веток; обладает бархатистым, немного сероватым оттенком, используется при исполнении как больших рисунков, так и эскизных работ и беглых набросков. Углем работали темпераментные, динамичные рисовальщики, особенно в Венеции, в кругу Тициана и Я. Тинторетто. Во 2-й пол. XIX в. в России интересно работали углем на холсте И. Е. Репин и Серов, создавшие особый жанр портрета-картины. Сангина, или «красный мел»,- продукт минерального происхождения, глинистое вещество разнообразных тонов - от светло-красного (в эпоху Возрождения) до почти коричневого, иногда с фиолетовым оттенком. Сангину ввел в употребление Леонардо да Винчи, ею увлекались А. Корреджо, П. П. Рубенс, А. Ватто. Сангину часто применяли в работе над обнаженной натурой, иногда вместе с итал. карандашом и обычным мелом (т. н. техника 3 карандашей). Дальнейшим развитием этой техники стало появление пастели, самой хрупкой и легко осыпающейся из графических техник. Исходные материалы для ее изготовления - пигмент, глина, клей, мел. Пастель отличает живописность, чистота и звучность цвета, большое колористическое разнообразие, этим она ближе к живописи, чем к Г. Расцвет пастели пришелся на эпоху рококо. В этой технике работали в XVIII в. в Италии Розальба Каррьера, во Франции Ватто, Ф. Буше, Ж. Б. С. Шарден, во 2-й пол. XIX в. Э. Дега и О. Ренуар, в России О. А. Кипренский, А. Г. Венецианов, Врубель, Серов. К. П. Брюллов. Лобзание Иуды. 1843-1847 гг. (ГТГ) К. П. Брюллов. Лобзание Иуды. 1843-1847 гг. (ГТГ) Соус, одна из разновидностей пастели, стал известен в кон. XVIII - нач. XIX в. Он изготавливается из порошка угля или сажи с добавлением растительного клея. Этот мягкий и жирный материал с бархатистой поверхностью имеет черный цвет, необычайно глубокий по тону, отличающийся большим тональным диапазоном. Применяли «сухой» и «мокрый» соус (рисунок наносили его водным раствором с помощью кисти). Особое распространение он получил во 2-й пол. XIX в. в России в творчестве И. Н. Крамского, Репина. |
| Ах, как тебе понравилось бы! t +19 сегодня (на дворе тепло — и топят!). Каждую ночь не могу нацеловаться с твоей “грелочкой”. Цикламен распускает последний бутон. 4й месяц [цветет]! Олюночка, — ты для меня, как божественный свет, — во всем. Благоговейно целую образ твой. Не забывай Ваню. Твой Ванёк [На полях:] Я был на выносе Креста. Будь светла — я весь твой, а ты — вся моя! Ты о поездке в Мюнхен с шефом остановилась на телефонном заказе билетов. Твоя воля: хочешь — дошли. Меня это никак не будоражит. Скоро — 13 марта? муч. Александра? — день Ангела папочки! Он — Святой, он — _ж_и_в_о_й!! Как это хорошо, Господи! Какая ты _р_о_в_н_а_я, деловая! _м_о_я_ Оля… моя лю-ба!.. Как ты прелестна на фото “у микроскопа”, какая чистая, светлая, тихая, родная. Я целовал твой лобик, твой пробор, — очень мне по душе, как ты просто причесана! 166 И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной 19.III.42 6 вечера 20.III. — 1 ч. дня Олюшечка, Сейчас твое письмо, 9го, из ателье парикмахера, где ты, милая франтиха, завивалась. Молодец, Олёк, так и надо, — и надо позабыть о почке: не угнетай себя думами, мнитка, — уверен, что все будет хорошо. Тысячи больны почками, и спокойно живут без операций, пьют воды, — почему, непременно, операция? заработать хирургам надо? Не соглашайся, пока все не проверишь. Видишь, тот “рвач” — именно “рвач”, а не врач, — настаивал рвать коренные зубы, а вот Серов и твой берлинский не видят надобности. Будь же спокойна, ласточка, Господь да избавит тебя от тревог и… “рвачей”. Мой гениальный диагност Серов верно говорит, как лечиться тебе: так же и берлинец определяет: укрепиться, отдохнуть, питаться. И никакой не надо цистоскопии, — ты здорова, и все пройдет. Пойми же: если бы у тебя была, действительно, болезнь почек, неужели бы не сказалась за эти два года? Ясно: “болезнь” вызывается — т.е. болевые ощущения и “явления” — периодически! — какими-то неблагоприятными условиями жизни… — я думаю, что и твоим похуданием, почка может “забалтываться”, а при слабости сосудов и кровоточить. |
| Не надо быть маститым искусствоведом, или проницательным художником, чтобы увидеть удивительную простоту и человечность этого образа. Может быть даже и не надо как-то характеризовать этот портрет, давать ему разные эпитеты, вроде – простота, душевность, человечность. Может быть, самое главное в том и заключается, что есть вообще возможность взглянуть в душу другого человека? И это не художественный приём, ведь каждый портрет Серова созвучен тому, кого он живописует. В этом портрете Серов действительно даёт нам возможность почувствовать индивидуальные качества характера царя, посмотреть на него, как на человека. Только великий художник может увидеть и изобразить саму суть явления, вопреки даже своему личному мнению. То, что Серов увидел и воплотил на своём полотне – много глубже, чем надуманные интерпретации, коими богата историография. Тут всё просто, а подлинная простота – всегда величественна. С помощью Серова мы можем увидеть не мундир, а человека. Надо только смотреть не по-фарисейски. Это трудно, но и увидеть душу другого человека – нелегко. Проще смотреть на его одежду, на его послужной список. Мы видим обычно – соседа, друга, подчинённого, начальника, военного, доктора. Но увидеть человека – это значит услышать слова: «я брат твой!», услышанные когда-то героем повести Шинель Н.В. Гоголя. Может быть знаменитые слова Достоевского «Все мы вышли из шинели Гоголя» имеют не только литературоведческий смысл, но и касаются самой сути духа русской культуры? Вспомним еще одну цитату Гоголя оттуда же: «...И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья...». Увидеть в человеке – человека, среди ужасающего окружающего бесчеловечья, – можно ли это считать заветом и забытой сверхзадачей русской культуры? Может быть, в этой великой простоте и есть средоточие русского духа, сказавшего, но не досказавшего своё слово? Александр Сергеевич Зверев , искусствовед, культуролог, православный публицист |
| Артур Исупов сидел в своей машине в микрорайоне Сортировка, когда на автомобиль упала москитная сетка 12 мая. ПРАВМИР. В городе Серов Свердловской области 22-летний молодой человек спас годовалую девочку, которая выпала из окна четвертого этажа вслед за упавшей москитной сеткой. Этот случай произошел 7 мая в девятом часу вечера. Житель соседнего Краснотурьинска Артур Исупов приехал в город Серов по делам. Молодой человек сидел в своей машине в микрорайоне Сортировка, когда на автомобиль упала москитная сетка. «Я вышел и уже хотел ругаться, но, когда поднял голову, увидел, что на четвертом этаже открыто пластиковое окно, а рядом на карнизе висит годовалая девочка», — рассказал парень порталу Е1. Мужчина сумел рассчитать траекторию падения и поймать годовалую девочку, когда она стала падать. «Подошел под окна и — тут она сорвалась… Я еле успел ее поймать. Она на меня всем весом обрушилась, упав на плечо», — сказал серовскому изданию «Глобус» молодой человек. При этом Артур травмировал плечо, от медицинской помощи он отказался. Прибывшие врачи скорой помощи осмотрели девочку, но помощь ей не понадобилась. «Мать вышла, она меня на месте поблагодарила. Я сел в машину и уехал», — рассказал молодой человек. Позже, уже дома, он почувствовал боль в плече. «Я сходил в поликлинику, мне сделали рентген, оказалось, что у меня микротрещина. Но это ерунда, само пройдет», — говорит Артур. Мама ребенка рассказала, что дочь облокотилась на москитную сетку, а она не успела подхватить ребенка. Артур Исупов работает поваром в Краснотуринске, в одной из школьных столовых. «Артур, если ты читаешь это, я выражаю тебе очень большую благодарность, СПАСИБО тебе большое», — написала мама спасенной девочки в редакцию местной газеты. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме |
| 22 ноября 1911 года на 46м году жизни скончался талантливый русский художник В.А. Серов, а с ним ушла в небытие одна заветная мечта Великой княгини. В произведениях художника ярко отразились черты его характера — полная искренность и честность, не допускающая никаких компромиссов. Вскоре после убийства Великого князя Сергея Александровича Елисавета Феодоровна попросила В.Ф. Джунковского обратиться к В.А. Серову с просьбой написать портрет покойного Великого князя, который был поклонником таланта Серова. Это отношение Сергея Александровича стало еще более глубоким после того, как был написан портрет Александра III, висевший в служебном кабинете Великого князя прямо напротив входа. Серов выслушал Джунковского и ответил: «Сейчас не могу, слишком сильно впечатление его кончины, передайте Великой княгине мои извинения, но я не в силах сейчас писать его портрет, может быть потом, погодя, я и смогу, но сейчас нет…» . Тяжело было огорчать Елисавету Феодоровну, но ее мечта так и осталась неосуществленной. Великая княгиня искренне откликнулась на смерть глубоко почитаемого всей Россией Д.А. Милютина. В.Ф. Джунковский вспоминал, как в январе 1912 года тело усопшего прибыло в Москву. На вокзале усопшего встречали все военное руководство, градоначальник и представители города. Первый венок из белых лилий и ландышей был возложен генерал-адъютантом бароном Мейендорфом от Государя Императора; затем — крест из живых цветов от Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Предметом поклонения Великой княгини были не только выдающиеся деятели русской культуры, на прощание с которыми она непременно приходила, но и те люди, которых она никогда не знала, отдавая вместе с тем должное их памяти. В ряду событий, которые глубоко тронули Елисавету Феодоровну, стало торжественное открытие в Москве 1 октября 1909 года памятника доктору Ф.П. Гаазу, вся жизнь которого была посвящена облегчению участи больных, нуждающихся и заключенных в тюрьмах. Будучи директором Московского попечительского комитета о тюрьмах, доктор Гааз способствовал улучшению содержания арестантов, помогая и семьям заключенных. Все заработки от частной практики, все свое жалование он тратил на помощь ближним и арестантам, отказывая себе во всем. Когда он умер, его за отсутствием средств хоронила полиция. В комнате была обнаружена пара старых туфель и подзорная труба, с помощью которой он любил созерцать звездное небо. |
| « Он долго стоял перед ней, пристально ее рассматривая и не говоря ни слова. Потом махнул рукой и сказал, не столько мне, сколько в пространство: «Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как ни пыжился, ничего уже не вышло, тут весь выдохся », – вспоминал Игорь Грабарь свою беседу с Серовым перед картиной «Девушка, освещенная солнцем» совсем незадолго до смерти Валентина Александровича. Но огромная выставка показывает, что «вышло» очень и очень много. На ней представлены все лучшие портреты художника – творцов, деловых людей, аристократических и царственных особ. Каждый портрет – целый мир, ведь художник не просто «фиксирует» модель, добивается решения поставленных перед собой художественных задач, он проникает гораздо глубже, стремясь увидеть то, что называют «внутренним миром человека», проанализировать его. Здесь можно увидеть еще один портрет«девушки, освещенной солнцем», — двоюродной сестры художника Марии Симонович, но уже в более старшем возрасте, замужней женщиной, у которой теперь фамилия Львова. Картина, написанная в 1895 году, впервые возвращается в Россию после того, как ее увезли во Францию в начале ХХ века. Увезла ее сама модель, которая вышла замуж во Франции. Мария Симонович не смогла вернуться в Россию, какие уж возвращения после революции. Она умерла в 1955 году, ранее переслав в Третьяковскую галерею рисунки и письма знаменитого родственника. Ее сын, микробиолог, лауреат Нобелевской премии Андре Мишель Львов передал портрет в музей д’Орсэ в Париже. 3. Девушка, освещенная солнцем. Портрет М.Я. Симонович. 1888. Холст, масло. 89,2 × 71,3. Третьяковская галерея Вот что писал известный критик Владимир Стасов о портрете Львовой: «Серов, всё идущий в гору и уже начинающий достигать совершенства, представил… замечательно изящную молодую женщину… Судя по взгляду, выражению, всей внешней обстановке вокруг нее, она предана науке, знанию, она любит и умеет серьезно заниматься делом и посвящает ему всю жизнь. Серов умеет талантом выражать всё это, всю истинную натуру и характер человека». |
| Большинством голосов (7 против 4) было рекомендовано сместить Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС. Но известие о поддержке Хрущева армией и КГБ резко изменили настроение участников Пленума. Они переголосовали и теперь не только Хрущев остался на посту Первого секретаря, но и его противники, объявленные «антипартийной группой» в составе «Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова» были выведены из состава ЦК, а позднее исключены из партии. По отношению к свергнутым противникам Хрущев продемонстрировал специфическое чувство юмора, назначив их на издевательские должности. Так, многолетний премьер-министр и министр иностранных дел В.М. Молотов уехал послом в монгольский Улан-Батор, Г.М. Маленков – в Казахстан, директором на Усть – Каменогорскую ГЭС, Л.М. Каганович – в Свердловск, управляющим трестом «Союзасбест», Д.Т. Шепилов – во Фрунзе, на должность директора Института экономики Академии наук Киргизской ССР. Некоторые из выступавших против Хрущева (Ворошилов, Булганин, Первухин) быстро покаялись и отделались понижением в должностях. Победа Хрущева была настоящим государственным переворотом, после которого он окончательно стал единоличным правителем страны. Уже через несколько месяцев Хрущев сместил своего спасителя маршала Жукова, обвинив того в бонапартизме и в том, что министр обороны «нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооружёнными Силами, проводил линию на свёртывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над армией и Военно-Морским Флотом со стороны партии, её ЦК и правительства…». Другой спаситель Хрущева, председатель КГБ И.А.Серов в 1958 году переведен на работу в ГРУ в качестве заместителя начальника Генерального штаба, что фактически означало почетную ссылку и потерю всякого влияния на «органы». В 1961 году Серов не был избран на очередной съезд КПСС, а в 1963 году отправлен в отставку, лишен звания Героя Советского Союза и понижен в воинском звании. Вокруг Хрущева стал складываться круг новых руководителей, выдвинутых именно им - Л. |
|
|
