| 505 П. С. Р. Лет. т. VIII. 286–287. 292. Карамзин к несчастной судьбе князя Юрия Ивановича относится неопределенно: он не решается ни защищать Юрия, ни доказывать его виновность. Ист. Госуд. Рос. т. VIII. 8–10. Соловьев более склоняется в пользу действительной виновности кн. Юрия. т. VI, изд. 2, 3–9. Но исторические памятники ближе к истине говорят противное. Степенная кн. Передает, что Юрий Иванович был заключен в темницу советом боярским и прибавляет: «бояху бо ся, егда как людие к нему обратятся». Ст. кн. II, 238. 506 Карамзин, т. VIII, 10, см- примеч. 10. Щербатов в своей истории приводит одно свидетельство, в котором падение кн. Юрия объясняется интригами бояр и желанием их воспользоваться властью в малолетство Uoahha IV . Нерасположение Елены и бояр к братьям умершего вел. князя видно уже из того, что они не были введены в состав боярской думы, хотя все права к тому находились на их стороне. Щерб. Ист. Рос., т. V, ч. I, 8–19. 508 Полн. Соб. Рус. Летоп., т. VIII. 292–295; т. III, 200. Карамзин, VIII. 14–16. Никон. Летоп. VII, 13–18. Соловьев, т. VI, изд. 2-е, 9–14. Степенная книга прямо обвиняет бояр в погибели невинных князей Юрия и Андрея. Степ. кн. II, 238. 243–244. Щербатов, История российская от древнейших времен, т. V, ч. I, 103–106. 509 История Российской Иерархии, III. 712–714. Павлов, Истор. Очерк секуляризации церков. земель в России, 102–103. 516 Царств. кн. СПБ. 1769 г., 75–76. Именно Даниил, сообща с Бельским, дал боярство князю Юрию Михайловичу Голицину. Щербатов, V, ч. I, 137–138. 517 Полное собрание русских летописей. т. VIII, 295. Карамзин, т. VIII, примечание 80. Никонова летопись, VII, 19. 518 П. С. Р. Летоп., т. IV, 303. Первая Псковская летоп. Царствен, книга, 76. Автор статьи под назв. «О трудах Максима Грека », напечат. в Журн. Мин. м. Просвещ, 1834 г., ч. III, 243–278, неизвестно на основании каких данных утверждает, что Даниил был отправлен в заточение в Кирилло-Белозерский монастырь. Утверждение вполне безосновательное. Автор Степенной книги, повествуя о крамолах и распрях бояр, о грабительстве их и проч. с религиозным негодованием говорит о низвержении Даниила: «не токмо же между собою сие (распри и грабежи) содеваху, но и великому христоподобному чину архиерейскому превысочайшаго святительства приразишася своея ради междуусобныя крамолы: м. Даниила с митрополия сведоша в Иосфов монастырь» Ст. кн. II, 244, Щербатов, Ист. рос., т. V, ч. 1, 137–138. |
| В царствование Алексея Михайловича, гроб Данилов был вынут из стены и тело князя, найденное нетленным, 30 августа 1652 года, перенесено в соборную церковь Данилова монастыря, где доныне лежит на вскрытии, в серебренной раке 27 . По смерти Данила, старший сын его, Юрий, находившийся тогда в Переславле (откуда Переславцы, из боязни новых покушений великого князя Андрея на их город, не пустили Юрия даже на похороны отца в Москву), нагло завладел всем отчим наследием, ничего не уделив братьям, которые, за неимением средств спорить и бороться с властолюбцем, волей-неволей должны были искать спокойствие в покорности Юрию и даже заключили с ним союз, послуживший, неведомо для самих союзников, главной основой будущей силы Московского княжества. А так как последнее, в своем настоящем положении, не соответствовало желаниям Юрия, томимого честолюбием и жаждой приобретений, то новый князь московский, не далее, как через несколько месяцев по смерти Данилы, ни за что ни про что вторгся в удел смоленского, Святослава Глебовича, привел пленников в Переславль. Тут же, в Переславле, осенью 1303 г., происходил съезд князей, на котором сыновья Даниловы возобновили мир с великим князем Андреем и Тверью, причем Юрий, не смотря на покровительство хана Тохты великому князю Андрею, успел, вопреки притязаниям последнего, удержать за собой Переславль. Владея, таким образом, Переславлем, Москвой, Коломной и Можайском, Юрий хотел большего и, в 1304 г., по смерти великого князя Андрея, явился претендентом на престол великокняжеский, принадлежавший князю Михаилу тверскому – по праву, до того ясному, что даже бояре владимирские немедленно поехали в Тверь бить челом законному преемнику Андрееву. И напрасно митрополит владимирский Максим убеждал Юрия не преступать исконных обычаев наследования, ручаясь именем Ксении, матери Михайловой, и своим, что Михаил придаст к Москве любые города: Юрий не слушал ничего и поехал судится с Михаилом в орду, между тем как в Переславль, вслед за выездом оттуда кн. Юрия, прибыл из Москвы второй сын Данилов, князь Иван, будущий Калита. В настоящем случае, будущий Калита смекал очень хорошо, что, если брату Юрию удастся сесть во Владимире, ему, князю Ивану, подобает обеспечить себя Переславлем, а если брату Юрию в орде не повезет и он, по своему характеру, затянет кровавую борьбу с Михаилом, ему, князю Ивану, и в этом случае, не мешает засесть в крепком Переславле, весьма удобно лежащем не в дальнем расстоянии от Москвы и от Владимира. Но еще до возвращения Юрия из орды, князю Ивану Даниловичу удалось разбить под Переславлем Тверитян, предводимых боярином Михайловым Акинфом, который тут же положил голову, а два сына его взяты в плен. Когда же выбор хана Тохты пал на Михаила тверского, – вследствие чего Юрий, с обманутыми надеждами, приехал на житье в Москву, – князь Иван Данилович остался в Переславле насторажвать события, но неизвестно, принимал ли он личное участие двукратных битвах под самой Москвой, данных Михаилом Юрию, в 1305 и 1308 годах. |
| Пока Михаил находился на Руси, Юрий сумел обрести расположение хана Узбека, женился на его сестре и в 1317 г. получил ярлык на великое княжение. Теперь уже московский князь двинулся на Русь с ордынским послом. Михаил признал переход великого княжения к Юрию, но когда тот начал разорять Тверское княжество, тверской князь оказал сопротивление и разгромил войска Юрия Данииловича. Жена Юрия, сестра Узбека, попала в плен, где вскоре умерла, после чего возник слух о ее отравлении. В 1318 г. Юрий и Михаил отправились в Орду. Здесь тверскому князю были предъявлены обвинения в неуплате дани, сопротивлении ханскому послу и умерщвлении ханской сестры, и он был казнен. Юрий Даниилович, однако, не смог надолго удержать великое княжение. В 1322 г. он не передал собранную в Орду дань, чем воспользовался новый тверской князь, сын Михаила Димитрий. Он приехал к Узбеку с жалобой на Юрия и получил ярлык на великое княжение. Юрий, однако, продолжал считать себя великим князем и удерживал новгородский стол. В 1324 г. ему пришлось отправиться на разбирательство в Орду. Находившийся там же Димитрий Михайлович Грозные Очи не стал ждать ханского решения и убил Юрия. За это самовольство он через нек-рое время был казнен, но великое княжение Узбек оставил за тверским княжеским домом, передав ярлык на него брату Димитрия Александру. Ситуацию изменило вспыхнувшее в 1327 г. в Твери восстание против татарского отряда, возглавляемого ханским послом Чолханом, являвшимся двоюродным братом Узбека. Тверской кн. мч. Александр Михайлович поддержал восставших. Следствием стал ордынский поход на Тверское княжество, в к-ром активно участвовал новый московский князь, младший брат Юрия Иоанн I Данилович Калита. После этих событий в 1328 г. он получил великое княжение напополам с суздальским кн. Александром Михайловичем. Но после смерти последнего Иоанн Данилович остался (с 1332) единственным вел. князем Владимирским. Иоанну Калите 1-му из московских князей удалось сохранить за собой великое княжение до конца жизни († 1340). При этом он расширил пределы великокняжеских владений: получил ярлыки на половину Ростовского княжества, на Дмитровское княжество, а также купил у князей Галича, Углича и Белоозера верховные суверенные права на их владения (местные князья перешли в статус «служебных князей» вел. князя). |
| Старший сын Михаила Димитрий (названный в родословной: Грозные Очи) злобствовал на Юрия за смерть отца, но принужден был до поры до времени смириться. В 1321 году, при посредстве тверского епископа Варсонофия, между Димитрием и Юрием заключен был мир: тверской князь заплатил две тысячи гривен серебра и обязался не искать великого княжения. Юрий, сделавшись великим князем, послал в Новгород брата своего Афанасия, но после смерти последнего в 1322 году сам переехал в Новгород и остался в нем. Он, по-видимому, уступил Москву брату Ивану и, считаясь великим князем, жил в Новгороде. Юрий любил Новгород, и новгородцы любили Юрия. Он воевал за новгородцев со шведами, построил город Орешек (ныне Шлиссельбург), заключил от имени Новгорода мир с шведским королем и счастливо прогонял литву, делавшую частые набеги на новгородские владения; в 1324 году, по поводу оскорблений, причиненных новгородским промышленникам устюжанами, Юрий с новгородцами ходил в Устюг, взял этот город и заключил с устюжанами мир, выгодный для новгородцев. Здесь он навсегда простился с ними: они отправились домой, а Юрий, доехав до Камы, спустился вниз этой рекой в Орду. Его позвали. Димитрий Михайлович тверской обвинял Юрия в том, что он, взявши выход с тверских князей, не отдал его татарскому послу, а уехал с деньгами в Новгород Юрий, прибывший в Орду 21-го ноября 1325 года, был умерщвлен князем Димитрием Михайловичем. Тело Юрия было привезено в Москву и предано земле митрополитом Петром и архиепископом новгородским Моисеем. Хан казнил убийцу, но не ранее, как спустя десять месяцев после убийства. Брат Юрия Иван, по прозванию Калита (от обычая носить с собою кошелек с деньгами для раздачи милостыни), оставался долго в тени при старшем брате, но когда Юрий получил великое княжение и уехал в Новгород, Москва оставлена была в полное управление Ивана; с этих-то пор он вступает на историческое поприще. Восемнадцать лет его правления были эпохою первого прочного усиления Москвы и ее возвышения над русскими землями. Главным способом к этому усилению было то, что Иван особенно умел ладить с ханом, часто ездил в Орду, приобрел особенное расположение и доверие Узбека и оградил свою московскую землю от вторжения татарских послов, которые, - как уже сказано выше, - называясь этим именем, ездили по Руси, делали бесчинства и опустошения. В то время, когда другие русские земли поражены были этим несчастием и, кроме того, подвергались другим бедствиям, владения московского князя оставались спокойными, наполнялись жителями и, сравнительно с другими русскими землями, находились в цветущем состоянии. «Перестали поганые воевать русскую землю, - говорит летописец. -перестали убивать христиан; отдохнули и опочили христиане от великой истомы и многой тягости, и от насилия татарского; и с этих пор наступила тишина по всей земле». |
| Дядя или племянник А.А.Зимин. Витязь на распутье (феодальная война в России XV в.) Сразу после смерти Василия I (27 февраля 1425 г.) реальная власть в Москве перешла в руки энергичных правителей — властолюбивой княгини-вдовы Софьи Витовтовны, волевого митрополита Фотия и деятельного боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского. Наибольшим влиянием из них при дворе пользовался митрополит. Решив сразу же покончить с какими-либо недомолвками (в первую очередь с претензиями Юрия Дмитриевича на великокняжеский престол), митрополит Фотий уже в ночь смерти великого князя направляет в Звенигород к князю Юрию своего боярина Акинфа Ослебятева. Он должен был передать приглашение дяде малолетнего великого князя явиться в столицу и присягнуть на верность Василию II, т.е. подчиниться его воле. Выбор гонца был сам по себе удачным: родич героя Куликовской битвы Осляби должен был внушить доверие к себе сыну победителя Мамая. Однако князь Юрий, собравшись было ехать по собственному почину в Москву, переменил решение. Вероятно, он усмотрел в приглашении опасность для себя и повернул к Галичу. Это было в Великий пост, т.е. между 25 февраля и 7 апреля 1425 г. Жребий был брошен. Непослушание удельного князя подлежало наказанию, что, конечно, понимал и сам князь Юрий. Приняв решение сопротивляться намерениям московских властей, он тем самым показал свое стремление начать борьбу за великое княжение. В той обстановке Юрий Дмитриевич должен был или покориться, или победить. Третьего исхода теперь уже не существовало. Князь Юрий избрал борьбу за власть и, очевидно, сразу предъявил свои права на великое княжение, опираясь на завещание Дмитрия Донского. Да и в предшествующее время в деятельности Юрия Дмитриевича были черты, напоминавшие деятельность Дмитрия Донского. Князь Юрий прославился своим успешным походом на булгар и казанских татар в 1395 г. Летописец об этом походе писал: «...и никто же не помнит толь далече воевала Русь Татарьскую землю». Ходил он в походы и против нижегородских князей. В 1398 г. Юрий Дмитриевич выступал против князя Семена (ставленника татар в Казань и Булгары, а в 1414 г. он «не сътвори зла ничтоже» Нижнему. Нижегородцы запомнили надолго это благожелательное отношение к ним князя. Василий I всячески отстранял князя Юрия от престола, особенно когда у него появились реальные наследники (дети). Некоторое время (до осени 1406 г.) Юрий княжил в Новгороде. Все три направления деятельности князя Юрия (антиордынская борьба, попытки завязать контакты с Новгородом и Нижним) отчетливо прослеживаются и в действиях его сыновей после 1425 г. Много внимания уделял князь Юрий своей столице — Звенигороду. Здесь он построил придворный храм — Успенский собор. Благодаря содействию князя Юрия инок Троицкого монастыря Савва (умер в 1406 г.) создал под городом Сторожевский монастырь с каменным храмом. Наконец, в Троицком монастыре князь Юрий содействовал строительству Успенского собора. В росписи всех этих соборов принимал участие Андрей Рублев. |
| Другое дело, что у Юрия еще до 1317 г. могли быть в Орде благожелатели: согласно «Повести о Михаиле Тверском», во время первого, 1305 г., приезда московского князя в Орду, часть ордынских вельмож была склонна поддержать его претензии на великое княжение 343 . Возможно, союзнические отношения Юрия с Кавгадыем берут начало с этого времени 344 . В 1317–1318 гг. Михаил Ярославич подчинился ханскому решению о передаче Юрию Даниловичу великого княжения, но оказал сопротивление (как и Юрий в 1305 и 1308 гг.) вторжению в свое собственное княжество. «Слишком» решительная победа, одержанная им при этом, унижение, испытанное ордынским послом и смерть в тверском плену ханской сестры решили судьбу Михаила. Вина Юрия состояла в том, что он поддерживал обвинение. Исходя из нравов княжеской среды того времени, вряд ли можно было ожидать от московского князя иного: Михаил был его злейшим врагом, изменившим союзу с его отцом в 1300 г., не раз наводившим на Юрия с братьями татарские войска, добивавшимся его свержения в 1308 г. Тот факт, что Юрий способствовал убийству русского князя врагами Руси, в начале XTV в. не имел звучания, свойственного позднейшим представлениям о постоянном непримиримом противостоянии Руси и Орды. Иноземная власть считалась в то время злом, посланным Богом за грехи 345 Ордынский хан рассматривался как в определенной мере законный сюзерен русских князей; он именовался «царем», т.е. более высоким титулом, чем кто-либо из них (подробно об отношении на Руси к власти хана см. в гл. 6). Примечательно, что «Повесть о Михаиле Тверском» осуждает Юрия не за пособничество «поганым», а за то, что он, вопреки традиции, выступил против «старшего» в роду князя, не имея законных, по старшинству, прав на великое княжение 346 . Говоря об ордынской политике Михаила Ярославича, можно утверждать, что характеристика его как борца с игом 347 ошибочна – тверской князь оказал сопротивление только однажды, когда попал в безвыходную ситуацию, в которой альтернативой была гибель 348 ; при этом он сделал все возможное, чтобы не обострять отношений с ханом. Действия Михаила в 1317 г. были не более «антиордынскими», чем действия Даниила Александровича в 1300 г. (когда тот осмелился биться с татарами, не угрожавшими его владениям) и Афанасия Даниловича в 1316 г. Торжок является своего рода аналогом Бортенева: как и год спустя, великий князь владимирский с «сильным» татарским послом идет на князя-соперника (отличие состояло в том, что ситуация для Москвы в 1316 г. была более драматичной в силу того, что главный московский князь, Юрий, находился в это время при ханском дворе на положении фактического заложника). Мученическая смерть Михаила и панегирическое изображение этого князя в сочинении, написанном его духовником, не должны заслонять того факта, что Михаил не только никогда не помышлял о ликвидации ордынской власти над Русью, но и в течение 12 лет своего великого княжения ни разу не противился ханской воле 349 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Ради величия России положил свою жизнь Памяти русского добровольца Юрия Земцова 15.08.2023 2216 Время на чтение 3 минуты Фото: zavtra.ru Печальную, очень печальную новость получил сегодня от моего дорогого русского брата Бориса Земцова: «Здравствуй, брат Ранко! Беда пришла в мой дом. Большая и чёрная. На фронте в бою под Бахмутом погиб мой племянник Юра. Ты, конечно, его помнишь...». В январе 2019 года я ночевал с Борисом в доме Юрия Земцова в Туле. Его дочерка в честь сербского брата играла на каком-то инструменте, этот тёплый дом запомнил за всю жизнь. Трудно описать какую красоту увидел в его иконописной мастерской – прекрасные иконы будто до сих пор перед моим глазами. Какая радость была в моём сердце и в моей душе, когда увидел прекрасную икону св. Николая Сербского... Невозможно забыть такого человека, конечно, помню, дорогой Борис Юрия. Помню и твою заботу о нём при нашей встрече в Москве в июне сего года, когда ты сказал, что Юра отправился на фронт добровольцем... Трудно утешить того, кто потерял близкого родственника с такой рыцарской душой и сердцем. Хоть я общался с этим человеком только два дня, ощущение такое – будто потерял очень близкого и родного человека... Вот как я описал встречу с этим русским братом зимой 2019 года в своей статье на Русской Народной Линии: «А в Тулу путешествую совместно с моим другом, русским журналистом и писателем Борисом Земцовом, заместителем главреда Олега Платонова в редакции " Русского Вестника " . Он уже не один год пытается организовать мне экскурсию на Куликово поле, он уроженец Тулы. Ещё не успев проголодаться после трапезы в грузинском ресторане, оказываюсь за накрытым столом в доме у его племянника Юрия. Прекрасная семья Юры Земцова, преподавателя иконописания в местном богословском институте, достойно угощала гостя из Сербии. Удивительные образы сделаны в мастерской, где Юра совместно с женой изображает иконы святителей Господних. Как меня порадовало, когда узнал, что Юра написал и образ дорогого моему сердцу святителя Николая Сербского... |
| При восстановлении монастыря в 1766 году Эконом Коллегией отдана была для содержания монастыря и пропитания монашествующих собственно к монастырю принадлежавшая земля с угодьями в длину на 6, а в ширину на 2 версты, кроме трех мельниц, Олисовской, Рогачевской и на речке Черной, которые отдавались из оброку крестьянам. Что касается до подворья в городе Дмитрове и в Москве, то они, по упразднению монастыря, поступили в казенное ведомство VI. Грамоты, жалованные Пешношскому монастырю, и данные I. Посольство от Князя Юрия Ивановича к Данилу Митрополиту всея Руси. Говорити Даниилу Митрополиту всея Руси от Князя Юрия Ивановича Василию Иванову Пересветову: Сын твой Князь Юрий Иванович велел тебе челом ударить. Князь Юрий Иванович велел тебе говорить: били мы челом Николы Пешношского монастыря Келарь с братией и сказывают, что тебе грамот жалованных прежних Митрополитов не являли. И язъ послал к тебе своего сына боярского Василия Пересветова, да Старца с грамотами. Князь Юрий Иванович велел тебе говорити: И ты бы у них тех грамот рушити не велел, а дань свою и все пошлины велел у них имати по их грамотам жалованным прежних Митрополитов, меня для. а язъ тебе Господину и отцу челом бью. Ответ Княже Юрьеву Ивановича послу Василию Иванову сыну Пересветова. Данил Митрополит всея Руси велел тебе говорить: говорил еси нам от нашего сына Князя Юрия Ивановича, что ему били челом Николы Пешношского монастыря Старцы Келарь с братией о своих церковных грамотах, чтобы мне для сына своего князя Юрия Ивановича их монастырских грамот рушити не велеть, а дань свою и все пошлины велеть имати по старым грамотам. Митрополит велел тебе говорити: здесе есмя с своим Господином и сыном с Великим Князем Василием Ивановичем Государем всея Руси приговорили на том, что мне пославши в всю свою Митрополию детей боярских, а велети им переписати у всех церквей приходы, сколько у которые церкви прихода, детей боярских и иных людей, да и крестьянских вытей, и которые будет церкви приходом скудны, ино тем священником полегчити; а которые будет церкви приходом обильны, ино на тех священников дани прибавити. И господин и сын мой Князь Великий Василий Иванович Государь всея Руси в том мне поволил, да и грамоты свои тем нашим детям боярским подавал, и язъ их и описывати послал. А до описи Господин мой Князь Великий на все свои церкви, да и все людям церковных грамот давати ми не велел, а нынеча есми на всех игуменах и на попах велел дань имати большую. А доколе не учну грамот жалованных на церкви давати, дотолева есми своим десятинником Игуменов и попов грамотников судити не велел. А как даст Бог , наши писцы у нас будут, и язъ тогда для сына своего Князя Юрия Ивановича его Старцем Пешношским грамоты дам. |
| Несмотря на то, что вина Юрия перед ханом была очевидной (налицо были невыплата дани и неподчинение ханскому решению о передаче великого княжения Дмитрию), Узбек медлил; возможно, его удерживало то обстоятельство, что Юрий был прежде его зятем. Тогда Дмитрий Михайлович «без цесарева слова» убил Юрия. Это случилось 21 ноября 1325 г. 340 (накануне седьмой годовщины гибели Михаила Тверского). Узбек не простил Дмитрию самосуда, и 15 сентября 1326 г. (по-видимому, после долгих колебаний) казнил великого князя 341 . Распространенный взгляд на Юрия Даниловича как пособника Орды 342 критики явно не выдерживает: он является следствием оценки деятельности этого князя сквозь призму одного эпизода – гибели в Орде Михаила Тверского. Рассмотрение же всей политики Юрия в отношении Орды открывает совсем иную картину. В 1304–1305 гг. Юрий, как и Михаил Тверской, старался добиться милости хана и получить великое княжение, но потерпев поражение в соперничестве с Михаилом, повел себя отнюдь не как верный слуга Орды. В то время как в период великого княжения Михаила Ярославича Тверского последний не совершил ни одного действия, имевшего прямую или косвенную антиордынскую направленность, Юрий Данилович косвенно постоянно нарушал ханскую волю, ведя борьбу с Михаилом путем оспаривания части его великокняжеских прав: княжения в Новгороде Великом (до 1308 и 1314–1315 гг.) выморочного Нижегородского княжества (1310–1311). Конфронтация с Михаилом повлекла за собой враждебность ханов: в данный период против московских князей были организованы две ордынских военных акции – в 1305 («Таирова рать») и 1315–1316 гг. (поход Таитемера). Московский князь не пытался домогаться в Орде ярлыка на великое княжение: он не поехал туда при воцарении нового хана, а в 1315 г. отправился не по своей воле, а по требованию Узбека. В сложившейся ситуации, однако, Юрий предпринял все, чтобы заслужить ханскую милость. Но данных о поддержке Ордой Москвы до получения Юрием в 1317 г. ярлыка на великое княжение нет (исключая временное оставление за ним Переяславля в 1303 г.). |
| Яко же и нын въ дни наша случися. Боголюбивому и православному самодръжцу великому князю Василью Дмитриевичю, столь русскиа хоругви дръжащу, и христиане благоденьствовахуть в дръжав его, и земля Русскиа миром украшаема в сихъ доброх исполнився благоцветяше. Лукавии же измаилтяне не можаху завистию зрти толика посщениа человеколюбца Бога на христоименитых людехъ. Завистию поджигаеми бывахуть, не тръпяхуть зрти исполнениа земля Русскиа и благовременьства христианьска, многажды покушашеся приити разорити таковыа красоты величества и славу отторгнути христоименитых людей; того ради съ князми нашими лукавенъ миръ съставиша. Ограждениемъ же пречистыя Богоматере недоволни бывахуть приити на ны. Егда же възбраннаа Воевода наша избавляша нас, тогда многых злых обычаи грховных оставляти обещаваемся и пакы забытн от правды заблужаем, връху власть прегршений наших обртаемся. Того ради господу Богу наказующу нас и посщающу жезлом безакониа наша, по пророку. Безаконии бо агаряне волчески всегда подкрадают нас, злохитрено мирують с нами. Да нколи князи наши, надющися цлыя любви от них, бестражии будуть, да они, губително время обртше, мсто злаго желаниа получать. К Васильеви же к великому князю паче всих князей злоковарную любовь показаша. Въ время нкто в них, Едигей именем, князь сый измаилтескъ, преболии всх князей ордынских, иже все царство единъ держаше и по своей воли царя поставляше, его же хотяше, сий же лукавый Едигей много любовь злохитреную стяжа к Васильеви, и честью высокою обложи его, и дары многыми почиташе и, над всми еще сими и сына его соб именоваше любимаго, и нкая многа общавая ему, и бывающая от Василиа послы с честию отпущаше, и миръ глубокъ злохитро поставляше к Васильеви. Въ дни же тыи Васильеви, великому князю, ключися нкий гнвъ имти съ тестем своим Витовтом, великим князем, нких ради земскых вещей, яко же обычай б землям, ибо тогда Витовту владющу всею землею Киевскою и Литовскою. 535 Великий же князь Василий бывшая обиды от Витовта вся повда Едигеви, любве ради. То же слышавъ, враждолюбителю сый, Едигй, паче же кровожелательный зврю, обрадовася сердцемъ, болми на гнвъ поостри ихъ: посылаше Васильеви силу многу на помощь, общаваа ему: «Да и прочии увдять любовь нашу с тобою и кротци ти будуть, яко мн царствомъ помогающу тоб, и того ради убоятся тя». Такоже и к Витовту кратка и лестна нкая посылаше словеса, втаи держати повел, друга его соб именоваше. И тако съплетаа, вражду положи межи има, стно помышляа, да они, рать счинивше, воя си погубять. Аще ли не ключится брань межи има, да поне збираючися, и воюючися, и разно расходячеся, всяко трудни будуть. |
|
|
