| Масонский опыт дал много новых и острых впечатлений рождавшейся тогда русской интеллигенции. Вполне сказывается это уже в следующем поколении, на грани нового века... Этот опыт был опытом западным. И в последнем счете этот бесцерковный аскетизм был пробуждением мечтательности и воображения. Развивается какая-то нездоровая искательность духа, мистическое любопытство... Вторая половина века вообще отмечена каким-то мечтательным и мистическим подъемом и в народных массах. Это было время развития или возникновения всех основных русских сект, – хлыстовства, скопчества, духоборства, молоканства... В Александровскую эпоху эти два потока, верхний и низовой, многообразно скрещиваются. Тогда вскрывается их внутреннее сродство, – общим было именно это «томление духа», иногда мечтательное, иногда экстатическое… Следует отметить еще, что уже в Екатерининское время создаются в России крепкие поселения или колонии немецких сектантов разных типов, – гернгутеров, менонитов, «моравских братьев». Их влияние в общей экономии душевной жизни эпохи до сих пор не было достаточно распознано и учтено, – хотя в Александровское время оно было совершенно очевидным. Большинство из этих сектантов принесли с собой именно эту апокалиптическую мечтательность, часто и прямой адвентизм, склонность к иносказаниям и «духовному» толкованию Слова Божия... Любопытно, что поселение гернгутеров в Сарепте было одобрено особой комиссией, при участии Димитрия Сеченова митр. Новгородского, рассматривавшей и догматическое учение «евангельских братьев;» и Синод признал, что это братство в своей догматике и дисциплине более или менее приспособляется к порядкам первоначальных христианских общин (на это благоприятное заключение Синода есть прямая ссылка в именном указе 11 февр. 1764 о переселении братьев). Синод не признал удобным открыто разрешить переселенцам миссионерскую деятельность среди инородцев, как они того настойчиво просили; это и было им разрешено неформально. Впрочем, эта деятельность большого развития не получила. |
| Они начали с богослужебных книг, хотя отпечатанных уже, но наполненных грубыми ошибками вследствие невежества прежних справщиков. Исправленные экземпляры они представили митрополиту Московскому Ионе, местоблюстителю патриаршей кафедры. Но тут начались испытания для добросовестных справщиков. Закоснелое невежество восстало против них в лице прежних справщиков (Логгина и Филарета), затронутых также в их гордости и личном интересе. Они обозвали Дионисия и его сотрудников еретиками 123 . Против них был и митрополит Иона, обиженный тем, что дело это устроилось помимо него, и что новые справщики осмелились указать грубые ошибки и в книгах, напечатанных при нем. Архимандрита Дионисия, столь много потрудившегося перед тем, вместе с патриархом Гермогеном и Авраамием Палицыным для освобождения отечества от бедствий междуцарствия, и главного сотрудника его Арсения Глухого постигла участь Максима Грека . Осужденные как еретики, они подвергнуты были позору и истязаниям и, закованные в железо, брошены в монастырские подвалы, где томились около года, до вступления на патриарший престол Филарета, отца царева, возвратившегося из польского плена 124 . Польша блистала еще тогда гуманною образованностью, заимствованною из Италии. Во время восьмилетнего (1610–1618 г.г.) невольного пребывания своего в пределах Польши, оценив здесь пользу просвещения и для дела веры, Филарет открыл при Чудовом монастыре патриаршую греко-латинскую школу, поставив в ней учителем уже известного нам Арсения Глухого, того самого грамматика, который пострадал за свою ревность к просвещению при исправлении книг, а теперь вместе с архимандритом Дионисием освобожден был из заточения по предстательству иерусалимского патриарха Феофана, прибывшего в 1619 году в Москву для поставления в патриархи Филарета. Исправление книг теперь возобновилось и снова было поручено Арсению и прочим помощникам Дионисия в этом деле, вместе с ним пострадавшим за правду, теперь же торжественно оправданным на соборе, созванном Филаретом. При исправлении, Арсений и его товарищи держались на этот раз лишь древних славянских списков, согласно распоряжению осторожного Филарета, опасавшегося решительными исправлениями богослужебных книг по оригинальному тексту возбудить новую тревогу в невежественной массе 125 ; для государства же тогда необходимо было спокойствие. |
| Многим своим чадам святитель советует чаще прибегать к спасительному таинству причащения: «Говеть можно непрестанно и причащаться почасту, как дух потребует» с. 93]. Что же дает человеку это таинство Церкви? Какие духовные плоды может стяжать христианин? В сборнике «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться», адресованном Екатерине Александровне Арнольди (1851–?) [Об атрибуции писем см. подр.: 3, с. 116–121], святитель поясняет: «Приступая к Святым Тайнам, приступайте в простоте сердца, с полной верою, что Господа приемлете в себя, и с соответственным тому благоговеинством. Чему быть на душе после сего, предоставьте сделать то Самому Господу. Многие наперед вожделевают получить от Святого Причастия то и то, а потом, не видя того, смущаются и даже в вере в силу таинства колеблются. А вина не в таинстве, а в этих излишних догадках. Ничего себе не обещайте, а все предоставьте Господу, прося у Него одной милости: укрепить вас на всякое добро в угодность Ему. Плод причащения чаще всего отзывается в сердце сладким миром; иногда приносит оно просвещение в мыслях и воодушевление в преданности Господу; иногда ничего почти не видно, но после в делах обнаруживается большая крепость и стойкость в обещанной исправности. Замечу и здесь, что плодов от Святого Причастия ощутительных не видим мы оттого, что редко причащаемся. Положите себе как можно чаще причащаться – и увидите плоды от сего таинства утешительные» с. 180]. После причастия «знает сердце», «что значит быть с Господом и что без Него» с. 10], в другом письме: «Благие мысли у вас по св. Причащении. Клеть внутри. Если будете там, Господу не скучно будет у вас. Потрудитесь занять Его молитвенною беседою, – и Он будет внимать не отходя. Там и брачный чертог у вас будет, и предивное сочетание. А за ним блаженство нескончаемое» с. 119]. В ответ на сомнение духовного чада в принятии полноты благотворного дара святитель пишет: «Слава Богу, что причастились. Что в чувстве не засвидетельствовалось благотворное действие сего таинства, это надо приписывать нездоровью, и вследствие того, может быть, недостатку духовного напряжения. Но действие таинств не всегда отражаются в чувстве, а действуют сокровенно, что конечно имело место и у вас, как обыкновенно» с. 125]. |
| Runciman. The Emperor Roman Lecapenus and His Reign Cambridge, 1929, pp. 238–245. 859 Feodosiou Monaxou tou grammatikou epistolh proV Leonta Diakonon peri thV alwsewV SupakoushV, ed. Hase, pp. 180–181; ed. Zureti, p. 167. См.: А. А. Васильев. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время Македонской династии. СПб., 1902, с. 59–68. 860 См.: A. Vogt. Basile I-er empereur de Byzance (867–886) et la civilisation byzantine a la fin du IXe siecle. Paris, 1908, p. 337. См. также: Cambridge Medieval History, vol. IV, p. 54. 861 De excidio Thessalonicensi narratio, ed. I. Bekker (в боннском издании «Продолжателя Феофана»), pp. 487–699. См. также: А. А. Васильев. Византия и арабы. СПб., 1902, т. 2, с. 141–153; A. Struck. Die Eroberung Thessalonikes durch die Sarazenen im Jahre 904. – Byzantinische Zeitschrift, Bd. XIV, 1905, SS. 535–562; 0. Tafrali. Thessalonique des origines au XIVe siecle. Paris, 1919, pp. 143–156. 863 Epistola, I (PG, vol. CXI, col. 28). См. также: J. Hergenrother. Photius von Constantinopel; Sein Leben, seine Schriften und das griechische Schisma. Regensburg, 1870, S. 600; А. А. Васильев. Византия и арабы. СПб., 1902, т. 2, приложение с. 197. 866 S. Runciman. The Emperor Romanus Lecapenus and His Reign. A Study of Tenth Century Byzantium. Cambridge, 1929, pp. 69, 135, 241–249. 867 Ibid., p. 145. Большое количество арабских текстов о Сайф-ад-Дауле есть в книге: М. Canard. Sayf ad Daula. Algers, 1934. (Bibliotheca Arabica, publiee par La Faculte des Lettres d " Algers, vol. VIII). 869 В английском тексте этого слова нет. Оно добавлено для правильного построения русской фразы. Примечание научного редактора. 872 A. Rambaud. L " Empire grec au dixieme siecle. Constantin Porphyro-genete. Paris, 1870, p. 436. 873 A. М. Shepard. The Byzantine Reconquest of Crete (A. D. 960). (U. S. Naval Institute Proceedings, vol. LXVII, no. 462). Annapolis, 1941, pp. 1121–1130. 874 Yaqut. Geographisches Worterbuch, ed. H. F. Wustenfeld, Bd. III, S. 527. См. |
| Таковы последствия рационализации тайны. В русской духовно-аскетической литературе XIX века наибольшим авторитетом пользовался епископ Феофан Затворник . Его книга «Путь к спасению» почиталась главной русской книгой, посвященной наставлениям к духовной жизни. Эта книга прежде всего аскетическая, в ней аскетика подавляет мистику. Феофан Затворник принадлежит традиции «Добротолюбия». У него можно, конечно, найти некоторые вечные истины аскезы как метода и средства. Он устанавливает три стадии духовного пути, немного по-иному, чем в мистической традиции, идущей от Псевдо-Дионисия. Эти три стадии: обращение к Богу, очищение, освящение. Но у него же отражаются и все отрицательные стороны аскезы как метафизического миросозерцания. Он прав, когда говорит, что высшие стремления духа – остатки образа Божьего в человеке, или утверждает духовный смысл страдания, когда он предлагает выбросить из мысли заботы. Но у него мы находим вражду к пытливости и мирскому мудрствованию. Он гносимах. Наука есть лишь придаток или случайность. Он боится юности и предостерегает от ее опасностей. Все это значит, что он враждебен пробуждению творческих сил в человеке. Духовно-аскетическая практика у Феофана Затворника есть прежде всего вызывание в себе ужаса гибели и ада. Непрестанно нужно помнить: смерть, суд, ад и рай. Такова основная окраска аскетической духовности. Ничего не нужно делать без изволения. Послушание – главная добродетель. Театр, например, не годен для христиан. Благодать разделяет дух и душу. Нужно окружать себя священными предметами. Этому придается особенное значение. Нужно отвергнуть все страсти, но не нужно убегать от гражданственности и семейственности. Характерно, что аскет и затворник Феофан, признавший соблазном всю духовную культуру, знание, искусство, все человеческое творчество, благословляет занятие торговлей, освящает мещанскую хозяйственность, мещанскую семейственность, и особенно государственную власть, признает священными государственные чины. Это обратная сторона мироотрицающей аскезы. В русской православной аскезе были явления, близкие старцу Зосиме, хотя и не совпадающие с ним, так как Достоевский пророчествовал о новой духовности. Но были явления, близкие образу о. Ферапонта в «Братьях Карамазовых», т. е. крайнему обскурантизму. Это и есть предельное выражение аскезы, от которой отлетел дух. Аскеза, несомненно, несет с собою опасности. Она может не освобождать духовные силы человека, а их порабощать и сковывать. Аскеза часто была оппортунистическим примирением со злой и несправедливой действительностью, отказом от борьбы с ней. |
| Никто не подозревал о возможности его скорой кончины. Профессор мирно скончался в 7 часов утра 22 августа 1904 г. на своей даче в деревне Тюрисевя (Tyriseva), недалеко от местечка Терийоки 38 . Смерть А. П. Лопухина вызвала скорбь у всех, знавших его. В С.-Петербургской духовной академии прошло траурное заседание, на котором о Лопухине было сказано много хороших слов, а его ученики и последователи заявили о твердом намерении довести до конца начатые им крупные научные издания: именно после кончины стало ясно, что А.П. Лопухин создал целую научную школу, придерживавшейся определенных взглядов на библейскую историю и библеистику вообще. Отпевание покойного профессора 24 августа возглавил ректор Санкт- Петербургской духовной академии епископ Ямбургский Сергий (Страгородский) в сослужении инспектора архимандрита Феофана (Быстрова) . Похоронен А.П. Лопухин был на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры. Ученый, по воспоминаниям его друзей, обладал «от природы живым, общительным характером, тонкой наблюдательностью, быстро синтезирующим умом и добрым, отзывчивым сердцем» 39 . Нужно отдать должное энергии и работоспособности А. П. Лопухина . Современник ученого заметил, что, если бы последнему довелось занимать высокие административные должности, «то он, вероятно, был бы автором многих проектов и планов по разным вопросам своей сферы» 40 . Профессорское положение в некотором смысле ограничивало его творческие наклонности, «предоставляя ему проявить их только на поприще литературного труда. Зато на этом поприще он проявил редкую не только в русской, а даже и в иностранной литературе производительность. О нем, как об Оригене , по справедливости можно повторить слова блаженного Иеронима , что за свою жизнь он мог столько написать, сколько иной за свою жизнь не может прочитать» 41 . Научное наследие А.П. Лопухина насчитывает десятки томов. Сам богослов не без иронии сказал однажды, что хорошо бы собрать все работы профессоров С.-Петербургской духовной академии в отдельный шкаф, пошутив, что его собственные произведения станут главным препятствием, поскольку уже они займут отдельный шкаф, весьма солидный по размерам. Если бы можно было издать все его работы, напечатанные в академических изданиях, то получилось бы многотомное собрание сочинений. Не было ни одного более или менее крупного события в современной ему церковной жизни России и мира, на которое не отозвался бы А. П. Лопухин 42 . А.П. Лопухин как библеист |
| «Сих ради вин мнится, что мощно не возбранять и лицу винному новаго брака, но мнение сие лучшему разсуждению чуждему подвергаю». «Аще же и деялося бы по сему мнению, однако же с трудностию и не скоро делать так подобает, да не войдет междо супружныя безстрашие прелюбодейства и нарочное поискание разводов. Трудности же на лицо винное, прежде позволения новаго брака добре бы, кажется, таковыя налагать: «1) Наказать жестоко на теле, или на чести судом гражданским». «2) Духовным судом наложить явную епитимию на время довольное, по разсуждению, и дабы кающийся, по исполнении епитимии, приобщался Св. Таин в праздничный или воскресный день собственно сам, а не тогда, когда народ причащается». «3) Жена к первому мужу, или муж к первой жене лице винное, пошел бы с честными людьми просить прощения за грех , растерзавший супружество их, не дабы уничтожили развод (чего уже сделать невозможно по новом невиннаго лица сочетании) но дабы прочее не скорбел за нанесенную себе обиду». «4) Ожидало бы конечно лицо винное, покамест невинное лице новым браком сочетается, а прежде сочетания сего винному лицу сочетаватися отнюдь не попускать». «5) Тот, который хощет сочетаться с лицом винным, ведал бы, прежде сочетания, что лицо оное за вину свою от перваго супруга отсечено есть, и исповедал бы сам пред честными лицами, при которых сговор делается, что он жену, которую понять желает, ведает за прелюбодеяние ея отпущену бытии от перваго мужа, да не гнушается понять оную; тожде разуметь и о жене, которая за оставленнаго прелюбодея идет». «Сии трудности мнятся быть сильныя и к наказанию прелюбодеев, и на страх оным же и прочим, дабы весьма от прелюбодеяния береглися» 82 . Спустя столетие после того, как было высказано это мнение, появился закон в настоящее время действующий и прямо противоположный этому мнению. Как объяснить причину такого явления? Едва ли можно объяснить – слабостью практических аргументов этого мнения: они – сильны и неопровержимы. Более вероятно объяснение – слабостью теоретической – богословско-канонической аргументации. В самом деле, как ни остроумно логическое построение арх. Феофана, что в силу «совершеннаго развода» и повинное в прелюбодеянии лицо становится ничьим, а потому и свободным для заключения брачного союза; оно никак не может удалить из сознания мысли о прелюбодеянии этого лица, вследствие чего остаётся в полной силе дальнейшее заключение: «оно ничье лицо, – это правда, но все-таки прелюбодей, а посему и союз с ним другаго лица будет не браком с ничьим лицом, а союзом с прелюбодеем». |
| «Сколько же их тут, под каждым холмом?» «Много, но не знаю, сколько, – отвечал он. – Обыкновенно нам присылают от времени до времени по нескольку плотно закупоренных ящиков с трупиками и мы, не раскупоривая, отпеваем и хороним их в общей могиле». «Но как же вы отпеваете, не зная, что в этих закупоренных ящиках?» «Нам каждый раз присылается именной препроводительный список этих младенцев; по этому списку мы и отпеваем». Эта грустная повесть священника навеяла на нас обоих тяжелое настроение, и мы поспешили оставить кладбище… С тех пор к виденным мною холмам, вероятно, присоединились новые. Конечно, они, как и прежние, скрывают под собою трупы младенцев – плоды незаконных связей лиц, в числе которых, без сомнения, были и есть осужденные § 253 Уст. Дух. Кон. на всегдашнее безбрачие или же только устрашённые этим законом и, не имея дара воздержания, сохраняя фиктивное законное супружество, вступали в кратковременные преступные связи и препоручали Воспитательному Дому над плодами этих связей созидать холмы Калитниковского кладбища. Пусть же эти холмы послужат вещественными доказательствами непригодности кары, состоящей в осуждении на всегдашнее безбрачие лиц, виновных в оскорблении святости брака прелюбодеянием, не имеющих, по выражению архиепископа Феофана, дара воздержания. Проектируемая нами замена её имеет в виду не ослабление силы Евангельского закона, а только смягчение наказания за нарушение его, с целью сделать иго Христово удобоносимым и приостановить увеличение могил безвинных мучеников-младенцев. (Окончание) 88 . По принятому плану нам остаётся высказать свои соображения относительно процессуальных улучшений, желательных в церковном суде по бракоразводным делам. Как увидит ниже читатель, нам сделать это очень легко и мы не утомим его продолжительностью своих речей. В виду сего, мы позволим себе прежде начатия этих речей сделать даже маленькое отступление назад к предыдущим статьям, именно по следующему поводу: В «Новом времени» 9425) под заглавием: «Случайная заметка» г. М. Янковский по нашему адресу сделал следующее «любопытное указание»: |
| Большинство русских духовных писателей, упомянутых в настоящей главе, рассматривали темы имени Божия, имен Божиих и имени Иисусова исходя из опыта молитвы Иисусовой. Этой молитве отводилась центральная роль в духовной жизни христианина. Практика молитвы Иисусовой пришла на Русь из Византии, однако не все аспекты этой практики пользовались одинаковым признанием у русских аскетических авторов. Так например, психосоматический метод молитвы практиковался Нилом Сорским, Паисием Величковским и автором «Откровенных рассказов странника», однако встречал критическую оценку у Игнатия Брянчанинова и Феофана Затворника. Суммируя, можно говорить о том, что русская духовная традиция создала свою версию восточно–христианского учения об имени Божием. Эта версия никоим образом не противоречила святоотеческому учению, но делала больший акцент на осмысление молитвенного опыта в контексте библейского Откровения. Из двух подходов к природе имени, — имя как выразитель сущности предмета, онтологически связанный с самим предметом, и имя как нечто внешнее по отношению к предмету, не имеющее связи с его сущностью, — русским духовным писателям, как кажется, был ближе первый. Это, во всяком случае, относится к Филарету Московскому и Иоанну Кронштадтскому, у которых богословие имени получает свое наиболее полное и законченное выражение. Глава 5. На горах Кавказа Имяславские споры начались после публикации книги кавказского пустынника схимонаха Илариона «На горах Кавказа». В настоящей главе мы изложим имеющиеся в нашем распоряжении биографические сведения о схимонахе Иларионе и затем остановимся на нескольких наиболее характерных богословских, мистических и аскетических темах его книги. Схимонах Иларион: детали биографии В 80–х годах XIX столетия удалился с Афона на Кавказ, где был приписан к Ново–Афонскому Симоно–Кананитскому монастырю . В беседах оптинского старца Варсонофия сохранился такой рассказ о причинах этого переселения и об истории появления на свет книги «На горах Кавказа»: В старом Афоне жил один старец по имени Дисидерий. Когда там поднялись волнения и жизнь русских иноков стала тяжела, тогда произошло совещание русских афонцев, как быть дальше. Голоса разделились. Некоторые предлагали обратиться в Лондон к Английской королеве с просьбой продать им землю в Австралии для устройства там новой обители, но это предложение было отвергнуто, а выбрано другое — переселиться на Кавказ. Здесь на пожертвованном императором Александром II участке земли был основан «Новый Афон» . В числе иноков, переселившихся туда, был о. Дисидерий. Но вскоре шум общежития стал его тяготить, и с благословения старцев он удалился в горы Кавказа для безмолвия. О. Дисидерий имел ученика, с которым вел беседы о внутреннем делании, т. е. об Иисусовой молитве. Когда о. Дисидерий умер, ученик похоронил его святое тело. Беседы их он постепенно записывал . |
| При том неведении, в котором находится большая часть нашей интеллигенции относительно святоотеческой литературы, несмотря на вышеочерченное огромное, мировое значение идеала, в ней воплощенного, не удивительно, что главным препятствием к сближению с ней служит целый ряд предубеждений: относительно ее будто бы полной устарелости, ее значения только для завзятых аскетов и, наконец, ее однообразия и будто бы шаблонности. Но уму развитому, действительно интеллигентному, при непосредственном и притом непредубежденном ознакомлении с этими творениями, не трудно было бы распознать и отграничить их временные и местные черты, имеющие интерес только исторический, от вечных, психологических, и потому не стареющих. Отпасть должно, при непосредственно вдумчивом отношении к этим произведениям, и другое предубеждение, о их пригодности лишь для немногих, исключительных натур. Идеал абсолютного, законченного подвижника здесь дан бесспорно, и, с точки зрения писавших и их времени, дан с нескрываемым превознесением его. Но он не сделан общеобязательным во всей строгости и полноте требований, а, главное, не в том, что наиболее вводит в соблазн и отталкивает людей нашего времени, полагается здесь смысл и центр тяжестиподвижничества. Яснее, чем в каких-либо иных исторических проявлениях аскетического духа, именно в творениях величайших подвижников раскрывается многозначительная истина, что существенное содержание и ценность подвижничества заключается не во внешнем факте отрешения от плоти и мира, а во внутренней дисциплине духа, которая, имя конечною целью полное единение человека с Богом, так сказать, попутно упорядочивает и очищает отношения человека и к плоти, и к миру, согласно с духом Христовым, составляющим для верующего «всяческое во всем», дабы, выражаясь словами епископа Феофана, «при всем житейском строе» и выполнении возлагаемых им житейских обязанностей, «держать свое сердце» так, чтобы внутренняя наша сущность не была «под вяжущим и тяготеющим обаянием дел внешних», и чтобы, «среди самаго житейскаго, развивалась бы другая», высшая «жизнь, исходящая из того источника, откуда пьющий не вжаждет во-веки» 399 . |
|
|
