| Когда я сейчас перечитываю Бальмонта, то вспоминаю свой сад на Болотной улице, ясные летние утра, безоблачное небо, легкий ветерок, шелестящий ветвями, кое-где сверкающие в солнечном луче росинки и ощущаю запах цветущих роз. И поэзия Бальмонта – бурная, страстная, а порою нежная и мечтательная – как нельзя лучше подходила к этой обстановке. Она говорила мне о красоте жизни, о любви к жизни, и я находил вокруг себя эту красоту, я учился не только ее чувствовать и понимать, но прямо-таки жить ею и бесконечно, беззаветно ее любить... А «Венок» Брюсова я впервые читал, прогуливаясь в Лавре по аллее с северной стороны Успенского собора. Высокие липы шумели над головой, роняя желтеющие листья, над ними было серое осеннее небо с легкими беловатыми просветами в прорывах туч. Едва слышно звенит ветер металлическими венками на могилах. Справа – академический сад, слева – белая стена Успенского собора, а перед глазами стройная лаврская колокольня, легко взносящаяся ввысь и роняющая оттуда мелодический перезвон своих часов. В этой стильной обстановке особенно остро воспринимались то строгие, то нежные, но всегда безукоризненно четкие и прекрасные строфы Брюсовского стиха, рождая одновременно печаль и радость, овеянные ароматом осени. А вот воспоминание одного из февральских дней, связанное с Верхарном и библиотекой Дмитриевской. Последние дни и ночи бушевали сильные метели, и пока я выбираю книги, за окнами библиотеки проносится очередной мгновенный буран. Я выхожу. Снег перестал, но ветер еще крутит снежную пыль на сугробах, и на небе прорвались облака, открывая ослепительно синее небо, какое обычно бывает уже в теплые дни конца марта. Я иду по улице. Ветер вздувает полы моей шинели, запах снега приятно смешивается с нежным и слегка грустным ароматом моих духов «Coeur de Jeannette», а я несу книжку стихов Верхарна и повторяю только что прочитанные строки: Слыхали ль вы, как, дик и строг, Ноябрьский ветер трубит в рог На перекрестке ста дорог?... «Вопросы жизни» и книгу Пояркова, о которой я упомянул выше, я купил одновременно со сборником стихов Тютчева в августе 1915 года. Уже начались занятия в гимназии. Учебники были все приобретены, но случайно я зашел к букинисту Шарову, торговавшему книгами на бульваре возле лаврской стены. Среди разного книжного хлама мне вдруг мелькают милые имена Малларме, Бодлера, Блока, Вяч. Иванова, и я радостно сжимаю книги в своих руках. Лучше всякого золота кажутся мне кирпичного цвета обложки журнала «Вопросы жизни», и вот я уже спешу домой, чтобы насладиться приобретенными сокровищами. А на бульваре веет вечерней прохладой, носится густой и острый аромат душистого табака и левкоев, ложатся длинные тени, и золотится закатное небо. В магазинах Красных и Белых торговых рядов зажигается электричество, проходят еще по-летнему оживленные пешеходы, мягко катятся коляски, а от монастыря несутся долгие, ласкающие слух вечерние перезвоны... |
| Обращение к народу 9/V 1945). Необычайно высоко поднялся моральный престиж Советского Союза среди балканских народов, история которых тесно связана с историей Византийской империи. Это настоятельно требует усиления и дальнейшего развития исследований в области взаимных связей Византии и балканских стран, всегда занимавших большое место в русском византиноведении. Советская историческая наука при переходе к мирному периоду, осознавая ответственность поставленных перед нею задач, находится перед новым мощным подъёмом. Большой подъем переживает и советское византиноведение. Отмечая память Ф. И. Успенского по случаю исполнившегося в 1945 г. столетия со дня его рождения, Академия Наук СССР в числе других мероприятий постановила приступить к изданию сборников исследований из области византийской истории под названием „Византийский Временник». Совершенно естественной явилась мысль целиком посвятить настоящий первый том новой серии „Византийского Временника» памяти его последнего редактора – академика Ф. И. Успенского. Издание „Византийского Временника» даст возможность советским византинистам знакомить научную общественность с результатами своих исследований. Эти исследования многосторонни и разнообразны. Однако основной линией научных интересов советских византинистов является изучение внутренней истории Византии. В своё время Ф. И. Успенский, освещая работу русских византинистов на страницах журнала „Byzantion» (II, стр. 20), говорил: „Наше внимание, нас, русских византинистов, было особенно направлено на выяснение проблем экономических, административных, социальных и других, относящихся к внутренней истории Византии. Крестьянский класс и земельная собственность, с париками, подчинёнными владельцу и сидящими на его земле, и в то же время следы общинной собственности, вот вопросы, которые у нас никогда не переставали и не перестанут быть в порядке дня». Эти слова главы русского византиноведения остаются и в настоящее время программой работы советских византинистов, продолжающих лучшие традиции русского дореволюционного византиноведения. |
| Это, например, пришедший в Синодальный хор взрослым певчим А. В. Никольский (впоследствии один из видных композиторов Нового направления и его историограф); выпускник училища, талантливейший регент и дирижер Н. С. Голованов; хормейстер С. А. Шумский. Наконец, целый ряд текстов принадлежит младшим «синодалам», тем, кто родился в конце XIX – начале XX века и пришел в училище во времена, когда директором был Кастальский, а регентом Данилин. Среди «младших» – А. П. Смирнов, которого революция застала при переходе из певческого в регентское отделение и который занимался затем в Хоровой академии – вскоре закрытом новой властью учреждении, еще сохранявшем старые традиции; С. А. Жаров, закончивший училище в 1917 году, призванный в армию, покинувший Россию и ставший вскоре звездой мировой величины – главой знаменитого Хора донских казаков. Материалы людей этого поколения позволяют, помимо прочего, поставить очень интересный вопрос о судьбах церковно-певческого движения и его деятелей в России и за ее пределами в 1920-е – 1960-е годы. Авторы воспоминаний о богослужебной практике Успенского собора Московского Кремля В. И. Воздвиженский и Н. С. Ермонский были близки Синодальному хору (Ермонский служил воспитателем в училище и некоторое время пел в хоре). Оба они – дети священников Успенского собора, где на протяжении столетий пел Синодальный (в древности – Патриарший) хор. Воспоминания о соборе и соборянах, особенно о красе и гордости храма – протодиаконе (впоследствии – Великом Архидиаконе) Константине Розове, красной нитью проходят через многие материалы сборника. Лишь немногие из наших авторов писали с надеждой увидеть написанное опубликованным. Большинству подобная мысль даже не приходила в голову. Не все обладали литературным даром, другие просто не ставили задачу литературного изложения. Некоторые тексты появились как непосредственный отклик на какое-либо событие, другие создавались десятилетия спустя. Что-то предназначалось для публичного чтения (например, слова памяти ушедших музыкантов), что-то – только для частного пользования (письма, дневники). |
| В разделе «Мир реликвий» нам хотелось бы выделить несколько работ. В статье Г. Ю. Ивакина и С. А. Балакина (Киев) «Погребения в шиферных саркофагах Успенского собора Киево-Печерской Лавры» отражены результаты раскопок, проводившихся при «реставрации» (скорее уместно было бы говорить здесь о воссоздании) Успенского собора Лавры. В статье Е. И. Архиповой «Византийские стеатитовые иконки в Киевской Руси» описаны три новые византийские стеатитовые иконки: Двунадесятые праздники, Положение Христа во Гробе, св. Василий Великий, найденные в последние годы при археологических раскопках в Киеве. Приятно, что данные находки не «висят в воздухе», а приводятся в топографическом, археологическом и искусствоведческом контексте, что сразу же позволяет ввести памятники в научный оборот. К статье прилагается краткий терминологический словарь, что очень ценно для такой молодой науки как церковная археология, в которой еще продолжает оставаться актуальной терминологическая проблема. Статья И. Г. Волконской (Москва) «Эски-Керменские фрески. Новые исследования» освещает новый шаг в изучении фресковой росписи пещерных храмов Крыма. Прошло уже почти 30 лет с тех пор, как к этой проблеме обращались в специальных работах. В качестве иллюстраций автор статьи приводит новые прориси, сделанные с фресок. Учитывая современное состояние памятников, когда росписи пещерных храмов разрушаются прямо на наших глазах, подобные работы представляются чрезвычайно важными. Отметим также, что впервые фрески пещерных церквей Крыма были исследованы физико-химическими методами, что тоже нашло отражение в работе. Статья раздела Н. П. Туровой (Ялта) «Храм в пещере Иограф в Крыму» вводит в научный оборот уникальный памятник — византийский храм, сооруженный внутри естественной пещеры. Следующий раздел «Созвездие христианских культур» включает несколько представляющих интерес статей. Прежде всего, это статья Т. А. Бобровского (Киев) «Ранневизантийские скальные монастыри: Таврида, Добруджа, Родопи». Как следует из названия, автор пытается связать пещерные монастыри Крыма с аналогичными памятниками Причерноморья, и хотя доводы автора не всегда выглядят достаточно убедительно, сама попытка подобного рода сравнений представляется весьма продуктивной. Статья A. Stanica (Tulcea) «Monuments chrétiens et la vie religieuse de Dobroudja aux X–XIV siècles» посвящена пещерным храмам Добруджи; здесь же находится рад схем и рисунков, которые позволяют составить представление о пещерных храмах Румынии. В статье «Интерьеры лаврских пещер и их генезис» Я. В. Литвиненко обращается к чрезвычайно важной проблеме — первоначальному устройству и росписи пещер Киево-Печерской Лавры; в настоящее время эта проблема требует более серьезного изучения, поскольку только полевые исследования могут поставить точку в споре о времени создания и первоначальных функциях пещер Киево-Печерской Лавры. |
| 3 . Проект совместного с французскими учеными изучения древностей Афона в 1896 г. 4 . История евреев в Риме и Византии, статья для сборника «Еврейская мысль». 5 . Крестьянский царь Андроник Комнин. 6 . Перевод Liutprandi Legatio Constantinopolitana. 7 . παρχικν βιβλον. (Доклад в Русско-византийской комиссии). 8 . Когда и кем построен город Превеза? (Доклад там же, 1 апреля 1926 г.). 9 . Литературная деятельность Константина Порфирородного. (Доклад там же, 25 сентября 1925 г.). 10 . Центробежные и центростремительные силы в истории Византии. (Доклад там же, 10 декабря 1925 г.). 11 . Договоры Руси с греками и путешествие княгини Ольги в Царьград. (Доклад 25 мая 1925 г. в подкомиссии по изучению Экономических и торговых связей древней Руси с Византией и Востоком). 12 . Вторжение монголов в М. Азию и Европу и вызванные этим перемены в экономическом и политическом состоянии народов. (Доклад в Кружке друзей греческого языка и литературы). 13 . Эллинизм в Италии. (Доклад там же). 14 . Эллинизм в России в конце XIX века. (Доклад там же). 15 . Значение выступления монголов в общеевропейской истории. (Доклад в Русско-византийской комиссии 25 ноября 1926 г.). 16 . Появление монголов в южной России. (Доклад там же, 24 февраля 1927 г.). 17 . Ближайшие годы по смерти Чингиз-хана. (Доклад там же, 16 декабря 1927 г.). 18 . Морское и сухопутное движение из центральной Азии в Европу в средние века. (Доклад в подкомиссии по изучению экономических и торговых связей древней Руси с Византией и Востоком, 16 мая 1927 г.). 19 . Движение народов из центральной Азии в XI-XII веках. 1. Турки. 2. Монголы. (Доклад гам же, 9 февраля 1928 г.). 2 Составлено В. Н. Бенешевичем. – Наиболее полный перечень трудов Ф. И. Успенского дан у М. Г. Попруженко. Сорокалетие ученой деятельности Ф. И. Успенского. Одесса 1912, стр. 32–41 (=Летопись Ист.-филол. общ. при Новороссийском университете, т. XXI); он дополнен в «Материалах для биографического словаря действительных членов Академии Наук», ч. II (Пгр. 1917, стр. 194–199) и еще в более полном виде дан во II приложении к протоколу XIII заседания Отделения ист.-филол. наук Академии Наук 28 октября 1915 г., к § 291. Предлагаемый список переработан заново и доведен до ноября 1928 г. Некоторые труды 27–34, 134, 140) оказались недоступными. Заглавия некоторых трудов пришлось пополнить подзаголовками и снабдить сведениями об их содержании для удобства пользования ими. С тою же целью присоединена ссылка на критические отзывы об отдельных трудах.-Список сокращений: ВВ – Византийский временник; ЖМНП –Журнал министерства народного просвещения; 3АН – Записки Академии Наук; ЗНУ – Записки Новороссийского университета; ЗОО – Записки Одесского общества истории и древностей; ИАН – Известия Академии Наук; ИКИ – Известия Русского археологического института в Константинополе; ЛИФО – Летопись Историко-филологического общества при Новороссийском университете; BZ–Byzantinische Zeitschrift. |
| Мережковским было важно продемонстрировать новое понимание христианства, засвидетельствовать, что «новое религиозное сознание» — объективная реальность: внутри русского общества существуют творческие силы, готовые к церковному и политическому обновлению. Предварительный круг участников сборника был намечен составителями еще до их отъезда в Париж. Средства для осуществления замысла предоставил И.Бунаков (Илья Исидорович Фондаминский, 1881 — 1942). 13 июля 1905 года Д. Философов сообщал А. С. Глинке (Волжскому): «На днях я мирно сижу дома, как вдруг звонок, и говорят, что меня желает видеть барышня. Выхожу — и вижу очень милую девушку (Вы ее знаете), которая мне приносит 1500 р. от Ф на сборник. Таким образом, сборник стал приобретать почву под ногами. Я не знаю, все ли это, что мы получим, или еще есть надежда на дополнительный взнос, но во всяком случае решили немедленно приступать к делу, 1500 р. думаем истратить на гонорары, а печатать сборник в кредит. (...) Теперь дело за статьями. Посмотрев список участников, составленный Вами с 3. Н., — я обращаюсь к Вам с просьбой взять на себя С. Н. Бул . Голубчик, напишите ему, попросите его что-нибудь для сборника. Ваш голос будет авторитетнее моего. Флоренского статью я получил. Карташева, Успенского, Белого и К°, Бердяева, Вяч. Иванова, Розанова мы берем на себя. Что-то у меня появилось сомнение насчет Аскольдова и Лосского. В случае, если признаете желательным их участие, переговоры с ними возьмите также Вы на себя. А, главное, выясните дело с Булгаковым. У Мережковских существует предложение пригласить Шестова. Они его видели теперь в Киеве, подружились, и говорят, что он мог бы, если бы захотел, дать что-нибудь интересное» . Из переписки Мережковских и лиц их окружения (связь с предполагаемыми участниками издания после отъезда во Францию они поддерживали через В. В. Успенского и А. С. Глинку) по поводу готовящегося сборника явствует, что круг приглашенных ими и потенциальных (желаемых) авторов был широк и разнообразен и ориентирован на продолжение линии «Вопросов Жизни»: В. |
| Но все эти работы покойного исследователя появлялись на свет Божий случайно, как бы мимоходом, не обнимали собою не только истории нашего православного богослужения вообще, а даже и одного какого – нибудь чинопоследования. Короче сказать, это были материалы весьма ценные в научном отношении, извлеченные из древнейших рукописей знаменитых восточных книгохранилищ, но мало обследованные, недостаточно освещенные; не указано было даже их научное значение и место, какое они должны занимать в ряду источников по тому или другому вопросу из церковной археологии или церковного православного богослужения. И сам покойный преосвященный Порфирий хорошо сознавал это, а поэтому он постоянно лелеял в душе своей замысел со временем написать вообще историю православного богослужения, на основании тех материалов, которые он собрал в течение долговременного странствования с ученою целью по христианскому востоку. Этот замысел, очевидно, постепенно созревал в голове покойного, его он с немалыми трудами и усилими приводил в исполнение и даже оповестил, наконец, ученому миру, что им уже составлен и приготовлен к печати Сборник под названием: «Богослужение константинопольской церкви», в котором помещены целиком многие чинопоследования, списанные им из восточных рукописей (Второе путеш. по Афону стр. 47, 49; Перв. путеш. ч. 2 отд. 2 стр. 206). Настоящий замысел покойный преосвященный не успел однако привести в исполнение 1 и, при жизни его, названный Сборник не был обнародован. Но не подлежит ни малейшему сомнению, что нужные для него материалы были приготовлены вполне 2 и остались в бумагах между неизвестными в печати сочинениями покойного преосвященного 3 . Мы уверены, что наша Академия Наук, получившая, по завещанию покойного (Моск. Церковн. Вед. 1885 г. 27), определенный капитал и право на издание его посмертных трудов, обратит серьезное внимание и на предполагавшийся к печати Сборник «Богослужение константинопольской церкви», который своим появлением, без всякого сомнения, обогатит нашу бедную церковно – археологическую науку капитальною работою по части византийского богослужения, весьма мало обследованного в исторической литературе русской и даже западной. |
| Определенный интерес представляет т.н. Апостольская дидаскалия («Учение кафолическое 12–ти апостолов и святых учеников Спасителя нашего») – написанный по–гречески сирийский источник 2–й половины 3 в. (позднесирийский текст издал де Лагард, 1854; фрагменты древнего латинского перевода – Гаулер, 1900), а также « Каноны апостолов» (или « Каноны церковные ») – египетский дидактико–канонический сборник конца 3 в., который призван дополнить «Дидахи», греческий оригинал которого не сохранился, но имеются латинская, коптская, арабская и эфиопская версии. Следует отметить сирийский Testamentum Domini nostri Jesu Christi («Завет Господа нашего Иисуса Христа») – литургико–канонический сборник, сложившийся, очевидно, ко второй половине 5 в. (отдельные части – более ранние; имеются также более поздние эфиопская и копто–арабская редакции). Этот памятник открыл патриарх Ефрем II Рахмани и издал в Майнце с латинским переводом [ Rachmani I. Testamentum Domini nostri Jesu Christi. Moguntiae, 1899. Новейшее изд.: The Synodicon in the West Syrian Tradition/Ed. [and trans.] Arthur Voobus. 2 vols. Louvain, 1975 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium 368/Scriptores Syri 162)]. В сборнике содержится изложение порядка древнейшей воскресной литургии и всенощного бдения (или утрени), которые можно датировать 2–й половиной 3 в. Не менее интересен «Синодос» (или « Египетские церковные постановления») – канонический сборник Александрийского Патриархата (эфиопская «Кормчая»), сложившийся в конце 5 в. и дошедший до нас в четырех версиях: саидической (ок. 500 г.), основанной на греческом оригинале (издал де Лагард, 1883); бохайрской (опубликовал Таттам, 1848); арабской (10–12 вв.) и эфиопской (издал Людольф, 1691); кроме того, имеются также отрывки латинского перевода в Веронском палимпсесте (из Веронского кафедрального собора; издал Гаулер, 1900). В 1916 г. Р Конноли доказал, что « Египетские церковные постановления» составлены в Риме в начале 3 в. 949 Издал Ф. Функ, 1905; новейшее критическое издание предпринял М. Мецгер, 1985–1987. Книга эта, видимо, была популярной и довольно долго переписывалась; по крайней мере, преосвященный Порфирий свидетельствует об иерусалимской рукописи 1645 г., написанной митрополитом Кесарии Палестинской Каллиником (см.: Первое путешествие в Афонские монастыри и скиты... Порфирия Успенского . С. 1075 (нижн. паг.). |
| 1376 Подобные рукояти со слегка зауженными и скруглёнными гранями имеются на ярославских благословенных крестах XVI века (см.: Игошев В. В. Ярославские серебряные и золотые кресты XVI–XVIII веков//Ставрографический сборник. Кн. II. М., 2003. Ил. 7), а также на ярославских восьмиконечных благословенных деревянных крестах конца XVI – первой четверти XVII века в басменных серебряных окладах. Это крест (ЯМ3. Инв. 7668) из Успенского собора г. Ярославля; крест (ЯМ3. Инв. 7670) из Афанасьевского монастыря г. Ярославля; крест (ЯМ3. Инв. 7680). 1377 Однако для более точной атрибуции двух крестов необходимо провести специальное исследование этих памятников. 1378 Боковые и оборотная сторона оклада креста были утрачены, затем сделаны в 1862 году, что несущественно исказило его общую форму. 1379 О князьях Шаховских см.: Петров Π. Н. История родов русского дворянства. (Репр. изд.). М., 1991. С. 143–146. 1381 В Благовещенском соборе имеется северная алтарная дверь с трёхчастной композицией «строения» знатного горожанина посадника Леонтия Пырского (см.; Логвинов Е., В. Иконы «строения именитых людей» Строгановых//Искусство строгановских мастеров. М., 1991. С. 7; Трубачева М. С. Северная алтарная дверь Благовещенского собора//Древнерусское искусство. Исследования и реставрация. М., 2001). 1382 В описи Благовещенского собора этот наперсный крест указан как «невелик водосвященой». Савваитов П. Указ. соч. СПб., 1886. С. 40. 1383 Стиль и техника исполнения наперсного креста близки многочисленным деталям, выполненным в технике черни (ниелло) сольвычегодским серебряником на подписном киоте 1620 года (см.: Игошев В. В. Исследование и атрибуция серебряной басмы из Сольвычегодского музея//VII научная конференция «Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного искусства». Материалы 2001. ГТГ. М., 2003. С. 169). 1384 См.: Игошев В. В. Ярославские серебряные и золотые кресты XVI–XVIII веков (к вопросу о типологии церковной утвари)//Ставрографический сборник. Кн. II. М., 2003. С. 140–141. Среди предметов церковной утвари в храмах Сольвычегодска известны и другие образцы ярославского серебряного дела XVII века. См.: Игошев В. В. Памятники ярославского художественного серебра XVII столетия в собрании Сольвычегодского музея//VIII Тихомировские краеведческие чтения. Ярославль. (В печати.) |
| 288 Крестный ход вокруг Кремля в память избавления Москвы от вражеского нашествия в 1812 году совершался во второе воскресенье октября. См. его описание во втором томе серии. В творчестве композиторов Нового направления представлено множество обработок любимых в Москве сравнительно поздних напевов Херувимских песен и иных песнопений местной традиции. Например, Кастальский переложил роспевы Херувимских песен «софрониевской», «старо-симоновской», «на разорение Москвы» (иначе – «разоренной»), «владимирской», «Московского Успенского собора», «Милости мира» – «Ипатьевской» и т.д.; у П.Г. Чеснокова есть переложения Херувимской на «Радуйся», «стрелецкой», на «Видя разбойник», «софрониевской», «симоновской» и т.д. 289 Рукопись Евангельских стихир А.Г. Полуэктова, так же как и другие автографы его духовно-музыкальных сочинений, находится ныне в фонде Смоленского в ОПИ ГИМ. 290 Имеется в виду Дмитрий Николаевич Соловьев – автор духовных композиций и учебников по церковному пению, с 1892 года состоявший председателем Комиссии для обсуждения вопросов о постановке преподавания музыки и пения в средних учебных заведениях Министерства народного просвещения, а с 1896-го – директором канцелярии обер-прокурора Св. Синода. 291 В Малом Гавриковом переулке в доме И.И. Шибаева находилась одна из самых известных в Москве той эпохи молелен старообрядцев белокриницкого согласия. Позднее, в 1911 году, здесь был возведен великолепный храм Покрова Пресвятой Богородицы. 292 Имеется в виду сборник «Musica sacra. Sammlung berühmter Kirchenchore. Heransgegeben von A. Dörffel mit Vortragsbezeichungen von C. Riedel» – сборник известных церковных хоров под редакцией А. Дёрфеля с пояснениями К. Риделя в двух тетрадях: первая – сочинения на латинском языке, вторая – на немецком языке. Сборник был выпущен лейпцигской фирмой «Peters». 293 22 июня 1894 года Танеев писал Смоленскому: «С полным сочувствием отношусь к Вашему намерению познакомить московскую публику с образцовыми произведениями композиторов вокального стиля (…) Относительно программы замечу, что наряду с интересом эстетическим, следовало бы сообщить ей также интерес исторический. Для этой цели было бы желательно: а) исполнить несколько сочинений нидерландских предшественников Палестрины и Лассо, между коими первое место должно быть отведено Жоскину де Пре (укажу на его Stabat Mater (…) и на мессу «Homme armé») (…) из сочинений самого Палестрины исполнить также и более ранние, где он является прямым последователем нидерландцев и пользуется их приемами сочинения (например, месса «Ессе homo» и другие из 1-й книги месс полного собрания его сочинений изд[ательства] Брейткопфа и Гертеля). |
|
|
