| Прежде всего — это изучение благовестия апостола Павла. Еще будучи профессором Санкт-Петербургской духовной академии, он посвятил данной теме докторскую диссертацию «Благовестие святого апостола Павла по происхождению и существу», изданную в переработанном виде в трех томах общим объемом около 2500 страниц. В диссертации, которую современники назвали «чрезвычайным явлением в русской богословской литературе» и «полной энциклопедией новейшей литературы» по апостолу Павлу, Глубоковский ставил одной из основных задач опровержение построений отрицательной библейской критики о якобы имевшем место «противостоянии» между апостолом Павлом, проповедовавшим Евангелие среди язычников, и апостолом Петром как представителем Иерусалимской общины христиан. С наибольшей последовательностью эти фантастические идеи развивала так называемая ново-тюбингенская или «Баурова» школа, оказавшая сильное влияние на западную библеистику не только в конце XIX, но и в XX в. По мнению критиков, апостол Павел «возомнил», будто Иисус Христос есть Сын Божий и начал это проповедовать, в то время как ранняя христианская община, связанная с апостолом Петром, якобы не выходила за рамки тогдашнего иудаизма за исключением веры в мессианство Иисуса и учения о воскресении мертвых. «Противостояние» между этими двумя направлениями («паулизмом» и «петринизмом») разрешалось, по мнению скептиков, у апостола Иоанна Богослова, соединившего в своем учении идеи «противоборствующих» групп. Таким образом, «позднейшее» церковное учение с «наслоениями паулизма» противопоставлялось некоему «истинному раннему» учению Христа, причем камнем преткновения являлась личность апостола Павла. В своей докторской диссертации Николай Никанорович рассматривает органичное тождество благовестия апостола Павла с Евангелием Иисуса Христа и демонстрирует принципиальное отличие учения апостола язычников от иудейских и греческих «источников». Именно активная научная позиция Глубоковского, подкрепленная фундаментальным богословским знанием, позволила оградить русскую библейскую новозаветную науку от экспансии идей ново-тюбингенской школы, в то время как влияние этой школы до сих пор ощущается в западной библеистике. |
| С точки зрения западных богословов, подобная завидная способность православных в течение многих веков не отделять духовность от богословия даёт новую надежду на то, что многовековая традиция созерцательно-умозрительного богообщения поможет католическим и протестантским богословам исцелить роковой раскол между богословием и духовностью, ставший непреднамеренным следствием перехода западного богословия из монастыря в университет в Средние века. Классические университетские богословы-схоласты (например, Фома Аквинский, Бонавентура и Иоанн Дунс Скот) не одобряли такого раскола. Однако кризис номинализма в XIV в., несмотря на благородную попытку представителей британского эмпиризма придавать большее значение опыту, привёл к тройной катастрофе: язык отделился от всего мышления, включая созерцание; эпистемология отделилась от онтологии; духовность — от богословия. Это разделение богословия и духовности в XIV в. позволило позднейшим комментаторам в период поздней схоластики, а затем и представителям неосхоластики развить мистическое направление отдельно от собственно богословия. За некоторыми заметными исключениями (например, Блез Паскаль, Пьер де Берюль; Франсуа Фенелон, Джон Ньюман, Иоганн Мёллер, Иоанн Креста, Тереза Авильская, Тюбингенская школа), неосхоластическое отделение собственно богословия от того, что было названо аскетико-мистическим богословием, продолжало господствовать вплоть до II Ватиканского Собора. В последнее время многие (а возможно, и большинство) католических богословов стремятся преодолеть этот опасный раскол. Я согласен с Хансом Урсом фон Бальтазаром, что раскол богословия и духовности стал величайшей трагедией в истории западного богословия (как католического, так и постреформационного протестантского схоластического). Согласно этому мнению, православное богословие являет собой знаковый контрпример, который побуждает западное богословие к повторному включению духовных традиций во все направления богословской мысли, демонстрируя таким образом, что в таком расколе нет необходимости. |
| Таким образом существование апостольского декрета и „пресвитеров“ в иерусалимской церкви засвидетельствовал сам спутник ап. Павла, автор 21 главы (он же и писатель всей книги Деяний). Такое свидетельство очевидца должно стоять вне сомнений. ––––– В новое время однако доверие ученых к известиям книги Деяний постепенно увеличивается. Старая тюбингенская школа очень отрицательно относилась к этой книге, видя в ней тенденцию примирить противоположные и враждебные партии: иудейскую и павлиническую. Она исходила из гегельянской философии, по которой за тезисом и антитезисом всегда следовал синтез. Но ясно, что путем извращения истории едва ли могло быть достигнуто объединение обеих партий. В виду этого прежнее мнение, будто дееписатель намеренно сообщил неточные сведения, теперь оставлено 8 . В настоящее время обыкновенно признают, что дееписатель изобразил начальную историю христианства так, как сам представлял ее. Вместе с этим и уважение к книге заметно увеличивается. В частности теперь уже находят гораздо более согласия и меньше противоречий между Гал.2 и Деян.15 , чем прежде. Клемен напр. признает, что в некоторых случаях Деяния восполняют сообщения ап. Павла, и продолжает видеть противоречие собственно в вопросе, были ли даны предписания, продиктованные Иаковом. По мнению Клемена, если бы они были в действительности, то ап. Павел не мог бы умолчать о них 9 . Еще далее идет Реш, в том же году (1905) издавший весьма тщательное исследование об апостольском декрете 10 . Он пишет: „Представление Баура, что апостольский собор не имел места в описанном Деяниями виде, и что вообще вопрос о способе принятия язычников не обсуждался, что наконец собор по Гал.2 должен рассматриваться, как частное совещание οτλοι о Павловой миссионерской деятельности, в настоящее время повсюду оставлено, и признается возможным, даже вероятным, что собор происходил приблизительно описанным в Деяниях ходом, и что собранные о нем сведения Деяний и данное ап. Павлом представление объясняются различными точками зрения и различным положением“ 11 . |
| Отсутствие у нас более древних евангельских рукописей объясняется отчасти тем, что последние обыкновенно писались не на пергаменте, недоступном по цене людям малосостоятельным, какими было большинство первых христиан, а на листах из папируса, которые сравнительно скоро портились; во вторых тем, что некоторыми императорами, в особенности Децием и Диоклетианом, были изданы специальные предписания об уничтожении всех христианских книг, так как ими поддерживалась, по их мнению, христианская вера. Не легко было скрывать объемистые рукописи в течение почти трех столетий жестоких гонений. Что Евангелия наши существовали в том виде, в каком они дошли до нас, и раньше 350 года, – видно из того, что имеются рукописи других авторов, в подлинности которых наука не сомневается, дающие или цитаты и извлечения из Евангелий, от более раннего периода, или ссылки на них, и подтверждающие самым разительным образом главные факты, упомянутые в Евангелиях. Имеется, например, трактат апологического содержания, написанный в 140 году по Р.Х.. бывшим языческим философом Иустином на имя императоров Антонина Пия и Марка Аврелия, в котором он обрисовывает жизнь и учение Христа и описывает быт христианских общин того времени. Интересно прочесть цитаты, которые он делает из Евангелий, и его ссылки на последние. «На воскресных собраниях христиан, – пишет он, – читаются мемуары апостолов» (Евангелия). Имеются также ссылки на разные места из Евангелий в сочинениях более ранних писателей, напр., у Климента Римлянина, от 97 года по Р.Х., и у других авторов, но вдаваться в эту специальную область библейской критики нам не приходится, и для нас будет достаточно стать на ту почву, которую завоевала себе современная либеральная германская школа богословия, с профессором Харнаком во главе. Мы можем быть вполне уверены, что эти богословы процедили каждую йоту рукописей в своих критических исследованиях. Господствовавшая в Германии в середине прошлого столетия Тюбингенская школа богословия, со знаменитым профессором Бауером во главе, отрицавшая подлинность почти всех книг Нового Завета, уже давно опровергнута дальнейшим ходом науки, и в настоящее время германская либеральная школа считает подлинность по крайней мере 3х Евангелий и всех Посланий, без одного, – фактом, научно установленным. |
| Но если откровение было благопотребно и необходимо в условиях нормального состояния человека, то тем более оно необходимо в падшем его состоянии. Это свидетельство опыта, совести и слова Божия относительно греховного состояния человека отрицается современным натурализмом, который, вопреки совести, считает зло только естественным свойством конечного существа и отрицает его виновность, и древним рационализмом (деизмом), который признавал, правда, факт зла, но, вопреки всеобщему опыту, отрицал его всеобщность и наследственность. Отрицая падение человеческой природы или же утверждая неповрежденность естественных способностей человека, оба эти направления одинаково признают, что для познания истины и осуществления добра достаточно естественных сил человека и что поэтому нет нужды в сверхъестественном откровении для просвещения разума и обновления человеческой природы. Современный рационализм (неокантианская школа Ричля) отвергаете всю догматическую или метафизическую сторону откровения (факте воплощения и искупления и проч.) и все существо христианского откровения полагаете только в нравственном учении И. Христа. Вопреки общей посылке рационализма мы утверждаем, что самый характер божественных фактов, необходимых для спасения человечества таков, что разум не можете открыть их самостоятельно, при помощи одних своих средств; потому что эти основные божественные факты суть акты божественной любви и благодати, т.е. акты совершенно свободные, которых следовательно невозможно с точностью предвидеть или вывести с логическою последовательностью из данных посылок 19 . И мы знаем, что разум, претендующий самостоятельно объяснить уже совершившееся домостроительство спасения, или извратил его, признав в нем только простой логический процесс мысли, а не действительный исторический факте или свободный акте любви Божией (как это сделала Шеллинго-гегельянская философия), или же принял производные и второстепенные элементы христианской истины за основные (как это сделала ново-тюбингенская школа Баура). |
| Последователей своей мифической теории Штраус нашёл очень немного; да и те взаимными противоречиями и разногласием еще яснее показали только, что кроме одного голого отрицания, безграничного произвола субъективных мнений и взглядов, критика Евангельской истории в духе Штрауса ничего более дать не может. И вот на смену мистической школы Штрауса очень скоро является новая критическая школа, новая, впрочем, со стороны лишь метода и приёмов своей критики, но не по существу своих руководящих идей: мы разумеем так называемую ново-тюбингенскую школу. Время процветания и господства этой школы было временем наивысшей учёной славы и обаятельного влияния на умы отрицательной критики Евангелия и Евангельской истории. Баур глава и основатель школы – повёл, говоря его языком, правильную, систематическую осаду против христианской крепости, которую Штраус легкомысленно хотел взять сразу, штурмом. Не касаясь непосредственно Лица и жизни Христа Спасителя, он задался грандиозною попыткою объяснить происхождение и сущность христианства без И. Христа, из простого развития и сочетания религиозных идей частью Иудейского, частью эллино-языческого происхождения, – из стечения разного рода обстоятельств, объединивших некоторым образом в области религиозной жизни и верований мip языческий с мipoм Иудейским. Но и эта попытка, при всей массе употреблённых на её осуществление учёных трудов, оказалась в конце концов, как и естественно было ожидать, не менее фантастическою, как и мифическая теория Штрауса. Уже самая мысль понять сущность христианства, объяснить всю полноту и величие духовно-благодатной жизни, внесённой им в мip, без И. Христа, из одного развития и сочетания идей могла явиться только в голове человека, увлечённого до ослепления диалектическим идеализмом гегелевой философии. Для осуществления такого замысла Бауру и его последователям пришлось переделывать заново, вопреки общепринятому, издревле установившемуся пониманию, всю историю апостольского века и ближайшего к нему времени: пришлось именно отвергнуть подлинность большей части Апостольских Писаний и других памятников древнехристианской письменности, перетолковывать по-своему их содержание, навязывать известным историческим лицам небывалые стремления и цели и т. |
| А. Ричль нанес Ново-Тюбингенской школе смертельный удар, от которого, разумеется, она уже не могла оправиться. Но, созидая на обложках Бауровской школы здание своей собственной теории, А. Ричль, несомненно, воспользовался некоторыми положениями Баура. А. Ричль удержал воззрения Ново-Тюбингенской школы на лицо Иисуса Христа, как простого человека, и в общем взгляде на происхождение кафолической церкви остался тем же самым. Кафолическая церковь и для Ричля не есть учреждение, вполне отвечающее учению Иисуса Христа и апостолов, а третичное или даже четверичное образование, или наслоение. Поэтому, как мы выше сказали, ричлианская школа должна быть признана родственной Ново-Тюбингенской. Такой она остается и в лице своих современных нам, наиболее видных, представителей 28 . Из них мы остановимся на А. Гариаке. Самым выдающимся последователем Ричлианской школы в области церковно-исторической науки в настоящее время является берлинский профессор Адольф Гарнак, который по рождению и образованию принадлежит России (А. Гарнак из Дерпта, родился в 1851 г.). Это человек большого таланта, неистощимой энергии, неутомимого трудолюбия, редкой эрудиции, и кроме того обладает дорогой способностью необычайно простого, вместе с тем серьезного изложения предмета. До конца прошлого века он был известен как авторитетный ученый только среди лиц, имеющих такое или иное отношение к науке. Но с конца XIX века Гарнак сразу становится весьма популярным среди широкой публики. Известность и славу создала Гарнаку его небольшая, случайно появившаяся книга: «Das Wesen des Christenthums», которая представляет собой собрание (16-ти) публичных лекций, прочитанных Гарнаком в осенний семестр 1899–1900 и записанных, по собственному желанию, одним студентом. Эта книга не содержит никаких научных экскурсий или бесчисленных цитат. Она представляет собою сложившийся в течение долгих лет, на основании изысканий, и выношенный образ воззрения ученого человека на христианство и церковь . А. Гарнак задается вопросом: «что такое христианство? Чем оно было и чем стало»? Он хочет этот вопрос решить чисто историческим путем (стр. |
| Рядом с указанными здесь новейшими сочинениями из области новозаветной Исагогики в ее обыкновенных пределах, в последнее время приобрели важное значение исследования новой Тюбингенской школы Баура (Baur †1860). Школа эта в философско–спекулятивных интересах привела к единству разъединенные и непоследовательные воззрения отрицательной критики Землера, де-Ветте и пр., провела их еще далее и, обняв самостоятельным разрушительным взглядом первоначальную христианскую Церковь и историю Церкви, попыталась лишить исторической почвы почти весь Новый Завет, твердо державшийся на ней в продолжение 18 веков, и объявила его неподлинным. (Подробнее об этом см. в §7). Главными представителями Тюбингенской школы кроме Баура, который оставил большое число сочинении (между ними особенно замечательны о «Евангелиях» и о «Павле»), служат: А. Швеглер (Schwegler †1857). (В его сочинении Nachapostolische Zeitalter. 2 Thle. Tub. 1846 почти весь апостольский период с его письменными произведениями относится ко второму столетию): Е. Деллер (Zeller), с своими многочисленными сочинениями, также А. Ричль (Ritschl), А. Гильгенфельд (Hilgenfeld),P. Кэстлин (Köstlin), Г. Фолькмар (Volkmar) и пр. – Бруно Бауэр (Bauer) те же самые начала отрицательной критики выставил во всей их грубой наготе, идя по стопам Давида Штраусса (Strauss), который в своем сочинении «жизнь Иисуса», появившемся 1835 г., предшествовал ему на этом поприще. В противоположном разрушительному историческому воззрению Тюбингенской школы на апостольский век, развито было в новейшее время положительное, консервативно-историческое воззрение на первенствующую христианскую Церковь и Новый Завет, особенно Г. В. И. Тиршем (Thiersch) в его сочинении Versacb zur Wiederherstellung des historischen Slandpunkts fur die Kritik der neutesl. Schriften. Erl. 1845. и в другом Die Kirche im aposlol Zeitalter und die Entsteh. der neutestamentl. Schrifteu. Frkf. 1852. (Последнее сочинение, не без влияния католических преданий и пристрастия к Ирвинговой секте, хотя и не имеет строго ученой формы, представляет труд, в котором содержание новозаветной Исагогики проникается и оживляется чистою и глубокою историческою мыслью). |
| Но уже скоро в христианской Церкви возник вопрос об отношении к иудейству; вопрос этот возбужден был обращением язычников. Тотчас поднялся вопрос о том, обязателен ли закон для христиан из язычников. Христиане из иудеев не могли скоро отрешиться от своих природных националистических воззрений на религию и на обращающихся к вере язычников хотели смотреть как на прозелитов. И вот мы видим уже в самом начале христианской истории, что некоторые, пришедшие из Иудеи (в Антиохию), учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись 1136 . Эти слова можно рассматривать, как тему тех речей, которые в течение первых двух веков христианской истории раздаются со стороны некоторых из иудеев-христиан. Старая тюбингенская школа во главе с Бауром представляла дело так: в оппозицию иудейскому национализму ап. Павел развивает идею универсальной христианской Церкви. Эти тезис и антитезис вступают в борьбу между собой, первый век церковной истории и наполнен борьбой между петринизмом и павлинизмом, причем успех в борьбе бывает то на той, то на другой стороне. Наконец, обе противоположности синтезируются и получается католическая Церковь , причем с обеих сторон делаются некоторые уступки. Идея вселенской Церкви, следовательно, по взгляду этот направления ученых, есть продукт борьбы петринизма и павлинизма. В настоящее время все идеи старой тюбингенской школы можно считать в науке настолько оставленными, что их и нам можно миновать без разбора 1137 . Впро- —4— чем нужно заметить, что тюбингенская школа оставила как бы в наследство науке более близкого к нам времени путаницу понятий – иудеохристианство и языкохристианство, на которую сетует Гарнак 1138 . Сам же Гарнак совершенно порвал с изложенными тюбингенскими идеями и высказывает вполне приемлемые суждения. Название «иудеохристиан» Гарнак прилагает к тем христианам из иудеев, которые в той или иной мере считали необходимым закон Моисея. Этому иудеохристианству надо противопоставлять не языкохристианство 1139 , а христианскую религию как религию универсальную и антинациональную 1140 . |
| По вопросу о времени происхождения Апокалипсиса ново-тюбингенская школа не стала на новую точку зрения. Она объявила легенду о Nero redivivus ключем к пониманию Апокалипсиса Иоаннова. Разгадка числа 666 заключается в имени Нерона-кесаря. По Откр.17:10–11 точно определяется время написания книги. Она появилась в конце 68 или в начале 69 г. – прежде, чем Апокалиптик узнал о смерти Гальбы 192 . Вот главные выводы, к которым пришла ново-тюбингенская школа относительно Апокалипсиса. Мы не можем не отметить еще здесь, что из французов на Апокалипсис смотрел глазами ново-тюбингенцев Ренан. Он допускает принадлежность Апокалипсиса Ап. Иоанну, признает невозможность подделки 193 . Соглашается, что это – самое иудейское писание, тогда как четвертое Евангелие – менее всего иудейское произведение 194 . Имя иудей, являющееся в Евангелии синонимом врага Иисуса, в Апокалипсисе – почетнейший титул 195 . Эта книга дышит ненавистью к Павлу 196 . Предполагается также Renan’oм и борьба, возгоревшаяся между иудео-христианскими общинами, во главе которых стоял Ап. Иоанн, и общинами павлинистическими 197 . В семи посланиях Renan видит намеки на Павла не только в вышеуказанных местах 198 , но также под синагогой сатаны в послании в Смирну и Филадельфию разумеет общины павлинистов 199 . Наконец, написание Апокалипсиса ставится в связь с появлением лже-Нерона на острове Китне (один из Кикладских, – ныне Фермия), и он точно датируется концом января 69 года 200 . Ново-тюбингенский критицизм доведен до крайностей Volkmar’oм. Этот критик указания на Ап. Павла находит в таких местах Апокалипсиса, где их ранее и не предполагали. Так, второй зверь-лжепророк в 13 гл. Апокалипсиса есть, по Volkmar’y, ничто иное, как Павел в том виде, в каком его образ и деятельность представлялись сознанию Апокалиптика, и Рим.13:1–11 представляет, будто бы, полный комментарий к этому описанию лжепророка 201 . Насчет писателя Апокалипсиса Volkmar соглашается, что, с одной стороны, есть внутренние основания приписать его Ап. Иоанну, а с другой – есть в самой книге и такие указания, которые вынуждают отрицать ее принадлежность самому Апостолу. Так, Откр.1:1–3 , очевидно, являются предисловием писателя, а не созерцателя. Затем, Откр.21:14, 19 едва ли могли выйти из-под пера одного из 12 Апостолов. Точно так же заметною в книге раввинистическою ученостью, вероятно, не обладал сын Зеведея. Наконец, Апокалипсис обнаруживает юношескую силу воображения, которою едва ли уже мог отличаться престарелый Апостол 202 . Конец XIX и начало XX века |
|
|
