| А лучшим моим другом в Литературном институте, в годы студенчества и позже, был Евгений Винокуров, это прекрасный поэт, очень образованный, знающий литературу человек. Мы с ним много дружили, я его даже возил в свою родную деревню в Тульской области. Целая эпопея была. Мы всегда были очень интересны друг другу, нам никогда не было скучно. Это было уже в 93-м году, он был очень болен, и позвонил, попросил прислать газету с моёй статьей. А я написал тогда очень суровую статью в «Советской России» вот по какому поводу. Только что был напечатан текст Евтушенко в «Литературной Газете» под названием «Фехтование с навозной кучей», там было много гадостей о Шолохове. Евтушенко примчался в Вёшенскую, ища защиты у Шолохова, мол, обижают и всё такое… И так он глупо описывает его, мол, Шолохов разбросал на столе письма с иностранными адресами, чтобы похвастаться перед Евтушенко, что ему пишут из заграницы. И Женя Винокуров позвонил и попросил прислать эту газету с моей статьёй про Евтушенко. Я что-то замешкал, уж прошло время, он опять мне звонит, я ему выслал газету, он прочитал, позвонил мне и говорит: «Слабо ты о нем написал. О нем ещё жёстче надо писать!» Не любил он его. — В том 93-м вы были на баррикадах. — Помню, пришел как-то к Чикину, главному редактору «Советской России», где буквально по паре статей моих в неделю выходили, он говорит: «Вы с очередной баррикады?» Я пока мог, всюду был, где надо и не надо. По поводу тех событий происходит прозрение многих людей. Я написал тогда сразу же стихи: « Я убит в Белом доме на восьмом этаже,/И меня, я надеюсь, вы отпели уже». Мы 4 октября рвались под танки с соседом-фронтовиком Викуловым… Хотели дать последний бой. Не случилось. — А кто вспоминается из старших писателей? — Первый живой писатель, которого я увидел, был Иосиф Уткин. Это было летом 1939 года в Измайловском парке на открытой эстраде. Молодой, красивый, он читал стихи о старости. Второй писатель в моей жизни, которого видел и слушал в том же Измайловском парке — Николай Асеев. Ему было тогда пятьдесят лет, он читал с эстрады Зелёного театра свою замечательную поэму «Маяковский начинается», получившую в числе первых Сталинскую премию. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 1760 голосов: 5.0 из 5) 68 Елена и Виссарион должны были сначала уехать к его родственникам в Грузию, а потом — либо в Петроград, либо за границу. У Виссариона водились деньги, которыми его снабжал дед — грузинский князь. После побега Елены с заимки влюблённые сняли роскошный номер с балконом, с окнами на красивую улицу Амурскую в респектабельном отеле «Central», носили модные одежды из дорогого магазина купца Егорова с Пестеревской, посещали концерты и театральные постановки, блистали на званых, для избранной публики, вечерах в Общественном собрании, прогуливались по бульвару мимо величественного памятника Александру Третьему, сидели на скамейке в сквере под клёнами и пихтами, любуясь широкой тихой Ангарой, ласково заглядывая друг другу в глаза, нашёптывая нежные слова. Виссарион, благодаря своему княжескому достоинству, образованности, манерам и красоте Елены, был вхож во многие знатные дома, несмотря на то, что все знали о его тёмном прошлом и ссылке, о каких-то таинственных связях с социалистами. Впрочем, людям и не верилось, что столь блестящий, состоятельный молодой человек, к тому же князь, может быть бунтовщиком, ниспровергателем общественных устоев; быть может, считали его увлечения баловством, шалостью богатого, избалованного человека. Казалось, и сам Виссарион тоже забыл о своём революционном прошлом, о давнем неудачном покушении на высокое чиновное лицо, о нескольких годах ссылки; но это было не совсем так. Детство и юность Виссариона прошли в Петербурге, в большом доме, если не сказать дворце, на Невском. Его отец, чистокровный, но потерявший родные корни грузин, был блестящим офицером Измайловского полка, а мать, русская, — красавицей и светской львицей. Родители баловали своего единственного сыночка, но В и ся, как они его звали, рос каким-то диковатым, настороженным и внутренне одиноким, словно покинутый зверёныш. И он на самом деле был брошенным: отец, заядлый и неисправимый карточный игрок, а мать, жаждавшая светских успехов и утех, видели сына от случая к случаю. Жизнь супругов была отдана удовольствиям, раутам, балам, скачкам, автомобилям — всему набору развлечений света. Они живали на европейских курортах, в игорных столицах. Вспыльчивый и до безумия самолюбивый отец однажды повздорил с полковым командиром из-за ничтожнейшего пустяка и вызвал его на дуэль. И был замертво сражён выстрелом в голову. Ещё молодая и цветущая мать не долго горевала — вышла замуж за престарелого, нелюбимого, но богатого генерала от инфантерии Сирахова. Притворяясь больной, страдающей всевозможными мигренями, прожигала жизнь по заграницам без мужа и сына. |
| «Средь шумного бала…» (фото) Потрясающие ощущения, такое чувство, как будто мы правда попали в XIX век! 22 февраля, 2016 Потрясающие ощущения, такое чувство, как будто мы правда попали в XIX век! 21 февраля в Царском зале Измайловского Кремля состоялся первый Студенческий бал Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Он проводился по благословению протоиерея Владимира Воробьева и был посвящён золотому веку русской культуры — эпохе начала XIX века. К балу «Золотой век русской культуры» студентов специально готовили: им рассказывали о том, как проходили балы почти 200 лет назад, как одевались, как танцевали, каким правилам этикета следовали некогда дамы и кавалеры. Например, в специальной брошюре, которую раздавали всем гостям, говорится о том, что согласно бальному этикету того времени дама могла отказать в танце кавалеру без перчаток, что для кавалера лучше было прийти на бал в черных перчатках, чем без перчаток вообще. Поэтому подготовка к балу всегда была особенным мероприятием. Например, дамы шили себе платья исключительно для одного-двух выходов в свет, и одежде уделялось особое внимание. Подготовка к первому студенческом балу ПСТГУ началась давно. Священник Филипп Ильяшенко, руководитель социального отдела, рассказал корреспонденту «Правмира»: «Около двух лет назад в отделе по социальной работе со студентами ПСТГУ возник вопрос о том, можно ли в духовном учебном заведении провести студенческий бал. С одной стороны, у нас отсутствует та культура, для которой балы были органичны, у нас отсутствуют элементарные умения и навыки. С другой стороны, уместно ли это для учащихся, не навредим ли мы им? Не придумаем ли мы новый формат дискотеки? Отец Владимир, наш ректор и наш духовник, опасался, что сегодня мы можем устроить не бал, а всего лишь кич. То есть, мы должны были сделать это либо очень хорошо, либо не делать никак. И дальше встал вопрос, как мы это сделаем: мы собирали информацию, что технически нужно, как организовывать подобные мероприятия, кто может быть ведущим или танцующим, как научить людей. |
| В день памяти святых Петра и Февронии влюбленные смогут принести друг другу обеты верности в Измайловском Кремле 7 июля, 2014. Новостная служба Под цветочной аркой пары смогут признаться друг другу в любви. 7 июля. ПРАВМИР. 8 июля, в День памяти Святых Петра и Февронии, в Измайловском Кремле пройдет добрый семейный праздник. Гости приглашаются к участию в семейных мастер-классах по росписи сердец и изготовлению цветов из бумаги, — сообщает Пресс-служба Измайловского Кремля . В зоне игротеки команды смогут посоревноваться в играх: «Мафия», «Активити», «Крокодил», «Отгадай звезду». Для влюбленных будет звучать живая музыка. Под цветочной аркой пары смогут признаться друг другу в любви и произнести клятву в верности. А те, кто еще не нашел свою половинку, возможно, встретят ее именно на празднике.Самым ярким, крепким и неординарным парам Измайловский Кремль приготовил подарки. Праздник начнется в 18:00. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 8 июля, 2018 8 июля, 2016 8 июля, 2015 8 июля, 2015 8 июля, 2015 6 июля, 2015 3 июля, 2015 12 июля, 2013 9 июля, 2013 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru Телефон: +7 929 952 59 99 Чтобы связаться с редакцией или сообщить обо всех замеченных ошибках, воспользуйтесь формой обратной связи . Републикация материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) возможна только с письменного разрешения редакции. Мнение авторов статей портала может не совпадать с позицией редакции. Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе |
| Н. И. Миллер всегда был страстный читатель, и потому он не скучал, а читал и не замечал, как уплывала ночь; но вдруг, в исходе второго часа ночи, его встревожило ужасное беспокойство: пред ним является разводный унтер-офицер и, весь бледный, объятый страхом, лепечет скороговоркой: – Беда, ваше благородие, беда! – Что такое?! – Страшное несчастие постигло! Н. И. Миллер вскочил в неописанной тревоге и едва мог толком дознаться, в чем именно заключались «беда» и «страшное несчастие». Глава четвертая Дело заключалось в следующем: часовой, солдат Измайловского полка, по фамилии Постников, стоя на часах снаружи у нынешнего Иорданского подъезда, услыхал, что в полынье, которою против этого места покрылась Нева, заливается человек и отчаянно молит о помощи. Солдат Постников, из дворовых господских людей, был человек очень нервный и очень чувствительный. Он долго слушал отдаленные крики и стоны утопающего и приходил от них в оцепенение. В ужасе он оглядывался туда и сюда на все видимое ему пространство набережной и ни здесь, ни на Неве, как назло, не усматривал ни одной живой души. Подать помощь утопающему никто не может, и он непременно зальется… А между тем тонущий ужасно долго и упорно борется. Уж одно бы ему, кажется, – не тратя сил, спускаться на дно, так ведь нет! Его изнеможденные стоны и призывные крики то оборвутся и замолкнут, то опять начинают раздаваться, и притом все ближе и ближе к дворцовой набережной. Видно, что человек еще не потерялся и держит путь верно, прямо на свет фонарей, но только он, разумеется, все-таки не спасется, потому что именно тут на этом пути он попадет в иорданскую прорубь. Там ему нырок под лед и конец… Вот и опять стих, а через минуту снова полощется и стонет: «Спасите, спасите!» И теперь уже так близко, что даже слышны всплески воды, как он полощется… Солдат Постников стал соображать, что спасти этого человека чрезвычайно легко. Если теперь сбежать на лед, то тонущий непременно тут же и есть. Бросить ему веревку, или протянуть шестик, или подать ружье, и он спасен. Он так близко, что может схватиться рукою и выскочить. Но Постников помнит и службу и присягу; он знает, что он часовой, а часовой ни за что и ни под каким предлогом не смеет покинуть своей будки. |
| Безобразов считал, что Гвардию на войне нужно беречь для крупных задач и не трепать ее по мелочам. Это ему она была обязана выводом в стратегический резерв в 1916 году для приведения в порядок, почти напоминавший мирное время, и в настоящую численность военного времени»3. Разумеется, «без помощи благоволившего к " Воеводе " Государя меру эту едва ли удалось бы провести. Но Безобразов ее добивался и добился, напоминая, что Гвардия не только " ударное " войско, но и оплот Престола. Государь поддержал»4. Так был, по словам ген. Б. В. Геруа, сдержан «ополз гвардейства», когда «Гвардию истощали и обезличивали, постепенно лишая ее той " отборности " , которая оправдывала ее существование, и вместе с тем отдаляя от естественной ее роли опоры Престола». Был восстановлен «строевой дух» Императорской Гвардии5. Съехавшееся 29 мая 1916 г. на полковой праздник Л.-Гв. Измайловского полка «гвардейское капризное начальство», по словам командира части, было удовлетворено: «Роты проходили церемониальным маршем в развернутом строю, имея тогда после пополнения 100 рядов! Равнение и шаг поразили гвардейских командиров, набивших себе руку и глаз на красносельской парадности и отчетливости. Примерно через месяц такое же впечатление произвел полк на походе, " бурей " пройдя мимо Безобразова в Молодечно. Несмотря на пыль, жару, потные лица, люди выглядели бодро и молодцами, а колонны, носка ружья и свободный шаг не оставляли желать лучшего»6. Еще 26 июня Ставка отдала директиву Юго-Западному фронту овладеть Ковелем. То была личная идея ген. М. В. Алексеева. Однако удачный момент для этого удара ген. А. А. Брусиловым был упущен: сильная германская ударная группировка под командованием А. фон Линзингена заступила ему дорогу. Однако ген. М. В. Алексееву, не отличавшемуся гибкостью ума, уже трудно было отступиться. Гвардия получила приказ грузиться в эшелоны, которые шли к Ровно и Луцку. «С музыкой и песнями, весело, торжественно», по словам очевидцев, выступили гвардейцы7. Иное настроение создалось у командного состава Гвардии по приезде на место. Участвовавший в совещании 4 июля у ген. А. А. Брусилова генерал-квартирмейстер штаба войск Гвардии ген. Б. В. Геруа так передавал свои впечатления: «Совещание оказалось коротким, так как роль Гвардии была предрешена. […] С грустью и недоумением взглянули мы на поле нашей будущей атаки. Сначала открытая и плоская, как ладонь, полоса Суходольских болот, необходимость форсировать реку, а затем лесисто-болотистые дефиле, которые тянулись до самого Ковеля, и которые можно было защищать малыми силами с достаточным числом пулеметов и орудий против превосходящих сил. Сомнениям нашим не дано было развиться и вылиться в спор, так как вслед за общими указаниями последовало со стороны Брусилова и его оперативного штаба прямое указание, - что делать. […] |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Я не спорила и не спрашивала больше о незнакомце, чтобы не расстраивать и не пугать родителей. Но точно знала, что чуткий незнакомец был на самом деле. Годы шли, и этот случай, к сожалению, стал стираться из памяти. Забылся и добрый незнакомец. Я долгое время боялась не только моря, но и бассейна. Постепенно страх ушел, я научилась прекрасно плавать. «Как не стыдно, она же мамой через несколько месяцев станет» Через 20 с лишним лет я вновь встретилась с добрым незнакомцем. Он опять меня спас. Только это было не у Черного моря, а в Москве и не летом, а зимой. Я ждала ребенка. Беременность была непростой: токсикозы, головокружение, слабость, угрозы выкидыша. Врачи предупреждали: жить без стресса, только хорошие мысли и эмоции, иначе – потеряю малыша. Мне говорили, что надо продержаться первый триместр, а дальше будет легче. С Божией помощью «опасное» время прошло. Медики советовали больше бывать на свежем воздухе, совершать пешие прогулки. Я и сама люблю ходить по Измайловскому лесопарку. В тот зимний день шла своим обычным маршрутом: через весь лес до станции метро «Измайловская». Метров за 50 до выхода из леса к станции передо мной оказались четыре собаки. Агрессивные и огромные. Вдруг навстречу вышли четыре пса, огромные, злые. А вокруг – никого Сказать, что стало страшно, значит, ничего не сказать. Я застыла на месте, очень хотелось бежать, но, слава Богу, от испуга ноги не двигались. Попробовала позвать на помощь, но мой «крик» был похож на жалкий писк. Вокруг – никого. Я смотрела на сердитых собак, они – на меня. Я наивно прикрывала живот дамской сумкой и повторяла про себя: «Господи, спаси меня! Господи, помилуй моего ребенка! Может, я хуже всех и заслужила что-то страшное, но малыш-то ни в чем не виноват, его спаси!» Сколько мое противостояние длилось, не знаю. Вдруг слышу голос: – Дочка, не бойся, они сейчас уйдут и тебя не тронут. В голове пронеслось: «Папа? А что он в лесу делает, если живет в другом городе?» Обернулась: идет мужчина, ласково улыбается мне, а моим четвероногим обидчикам говорит: |
| Забудь мое имя. Пускай растворится, как дым. И голос возьми – ни к чему бесполезная песня. Позволь хоть снежинкой кружиться над лугом моим, Над речкой и полем – над всем этим краем безвестным. Пускай не у моря, мне только б смотреть с высоты На эти дома, на ушедшие в небыль деревни, На лес поредевший, стоящие насмерть мосты – Они, как часовни, застыли в молении древнем. Позволь мне остаться на стрелке затерянных рек Песком или камнем, прибрежною белою глиной. Не дай отступиться, когда отступается век И прадед молчит, укоризненно глядя мне в спину. Корзовы – родители, бабушка и два старших брата; Ольги еще нет Ольга Корзова – это человек, который не отступается и не отступится от того, что ему дорого. Читая ее стихи, я вижу, с какой болью она живет, и знаю, что эта боль ее не сломит – любовь спасет. Любовь, сила которой невероятна и которая все больше раскрывается в человеке с возрастом, с горьким и радостным опытом, с познанием себя и мира: Отчего эта странная боль? – Видно, время пришло, и жалею И травинку, и крохотный куст, и непрочную ткань паука. Мы становимся старше, и мир с каждым часом как будто роднее, И летит в небеса паутинка, как тихая осень, легка… Давно зная и любя творчество Ольги Владимировны Корзовой, я, наконец, попросила ее ответить на несколько своих вопросов. Вместе с ответами она прислала мне видео – борьба жителей Кеноречья за уникальный деревянный ряжевый мост ( ряжи – опоры для моста, своего рода лодки, заполненные камнем для устойчивости. – М.Б. ) через реку Кену, построенный еще в XVIII веке, идеально приспособленный для мощной северной реки. Мост входит в культурно-исторический комплекс (вместе с Пятницкой церковью в деревне Измайловской) и стремительно разрушается. Ольга Владимировна на собрании земляков, своего рода митинге у моста, говорит о том, что это не только гибель объекта культурного наследия – это еще и катастрофа для жителей правого берега Кены, лишившихся всякой связи с «большой землей», это невозможность посетить родные могилы… Проблема, а вернее сказать, беда Русского Севера, этой уникальной, богатейшей цивилизации – трещина, проходящая через сердце поэта. Но перейдем к нашему диалогу. |
| Лишь стали на ночлег, так и получили приказание быть готовыми к бою с французами, которые были от нас уже недалеко; рады были все ратники порядком, на славу поколотить г-д безбожников, — тем более рады были, что не участвовали в победоносных сражениях в Италии, исключая преследования в Генуэзских горах разбитой при Новии армии Моро; ратники, забыв усталь, жадничали сорвать сердце свое в предстоящем деле. Наш Федор Васильевич Харламов, (произведенный за отличие в генерал-майоры, с званием батальонного шефа лейб-гвардии Измайловского полка), выбрал из полка нашего 170 человек, ему хорошо знакомых; вывел вперед линии корпуса шагов за 300, и расположился с ними на ночлег, распорядясь к наступающему сражению; поговорил с ратниками о делах военных в былое время, приказал покрепче попривязать ремнями штыки к ружьям, дал наставление о завтрашнем сражении, и в заключение всего — велел помолиться Господу Богу. О! как он усердно молился Творцу-создателю миров! Ночь темная, бурная и холодная прошла; с рассветом дождичек прекратился, и корпус наш двинулся вперед; конные казаки понеслись; за ними пошли быстро Милорадович и Харламов; полк наш, Егерский полк Кашкина, и полк Мансурова, шли вслед за авангардом; полк Ферча, составляя арриергард, прикрывал вьюки; так шли мы между гор, чрез перевалы холмов — верст около 6-ти. — «Вдруг слышна стала, впереди нас ружейная перепалка; сильно закипела она. Тогда авангард взял путь налево, полк Мансурова направо, а мы прямо, и все шло ускоренным шагом.— Сражение у передовых развивалось сильно; неприятель был сбит с места, выгнан из землянок, (это был его стан), и шибко преследован. Тут мы встретили озеро, и по окраине его с трудом пробирались по топким местам; а сражение по обеим сторонам от нас горело жарко; — наконец, слава Богу, и мы добрались до врага лицом к лицу: он стоял на возвышении, имея впереди себя густую цепь стрелков, расположенную за большими каменьями: Федор Васильевич Харламов, с охотниками и с частичкою егерей, понесся как сокол вперед, и вступил в дело, полк Ребиндера и полк Кашкина, двинулись быстро за нами. |
|
|
