Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| В 1872 году церковных школ уже числилось 9.059, только половина прежнего числа, и все же в полтора раза более числа народных школ светских ведомств. Наконец, новым положением о народных училищах, утвержденным 25 мая 1874 года 165 и вверившим дело народного образования непосредственно в руки министерства народного просвещения, духовенство почти устранялось от школьного дела, с сохранением только права наблюдения за религиозно-нравственным направлением обучения и права преподавания закона Божия. После этого к 1881 году церковных школ оставалось уже не более 4.000 166 . Положим, школы эти были бедны и не устроены, но все же они были школы. Так, вместо общей работы, хотя бы и вполне самостоятельной, в единственной цели возможно большего успеха, ставились препятствия благому делу, и в спорах о несущественном лица, боровшиеся якобы за просвещение, послужили господству невежества. Кроме церковно-приходских школ, духовенство приняло живое участие в учреждении так называемых воскресных школ, т. е. уроков по воскресеньям и праздникам для взрослых, для которых будни заняты работой. Мысль о воскресных школах принадлежит Петербургу, где ремесленная управа в 1858 году ходатайствовала об открытии воскресных классов для мужчин-ремесленников и где одна девица и открыла в 1859 году воскресную школу в своей квартире в измайловском полку. Но ходатайство управы не осуществилось, а школа в измайловском полку прозябала в неизвестности, так что по всей справедливости указывают, что первые воскресные школы общественного значения появились в 1859 году в Киеве и обязаны своим происхождением профессору университета Павлову и студенту Воронову, а также попечителю учебного округа Пирогову, принявшему их под свое покровительство. В 1860 году воскресные школы появились уже «почти по всем городам России». Министерство внутренних дел, идя навстречу обществу в его заботах о народном образовании, издало в 1861 году общие правила для воскресных школ. О школах много говорили, на них возлагались большие надежды. |
| Дальнейшая судьба Густава Бирена была печальна. Разделяя падение брата, без малейшего участия в его злодеяниях, Густав Бирен, содержимый и допрашиваемый в Иван-городе, постепенно сходил с пьедестала, на котором привык его видеть Измайловский полк, и каждая из таких ступеней к низу – возвещалась Измайловскому полку разными распоряжениями разных начальств. Так 13 ноября 1740 г., к конфискованному дому Густава был наряжен в бессменный караул Измайловский поручик Павлов, с двумя солдатами; 14 ноября, Измайловскому каптенармусу Шевцову, надзиравшему за нежинским имением Густава, Быковской волостью 636 , послано приказание «сдав все, ехать к полку тотчас»; 27 ноября, князь Гессен-Гомбургский, новый подполковник и командир Измайловского полка, препроводил к генералу Ушакову, описывавшему «пожитки» Густава, требование о немедленном возврате полку 250 рублей, взятых подполковником Биреном из полковых сумм, в счет жалования; 6 декабря возвращены в полк 12 казенных денщиков бывшего подполковника и рассортированы по разным ротам и командам; 29 декабря, объявлена в ведомостях продажа лошадей Густава Бирена, «для казны излишних, а для завода годных»; наконец 11 апреля 1741 г., велено собственный «лес бывшего подполковника Бирена употреблять на болваны для гренадерских шапок» 637 . Независимо от всего этого, предубеждение новых правителей против всех распоряжений низвергнутых Биренов выражалось с особенным азартом и доходило до забавного: 22 ноября 1740 г., прекращено и вовсе запрещено шитье картузов, изобретенных бывшим регентом и, конечно, никому и ничему не мешавших, даже действительно полезных; а 19 ноября, у Измайловского адъютанта Вельяминова отобран его отпускной «паспорт», потому только, что он был подписан 6 ноября Густавом Биреном, и Вельяминову велено «быть при полку» 638 ; то есть адъютант, ни за что ни про что, лишился права на отпуск, уже разрешенный ему начальством. Это правительственное предубеждение особенно дорого стоило самому Густаву: невесте его предоставлено было избрать между замужеством с арестантом и пребыванием при дворе, и Якобина Менгден, как истая фрейлина, предпочла последнее 639 . |
| Последнее обстоятельство требовало, однако же, личного присутствия Густава при вверенной ему части и он, в половине января 1740 г., отправился на встречу измайловского батальона, нашел его в Новгороде, следовал с ним отсюда, по маршруту, до Петербурга, причем почти ежедневно или списывался с генералом Ушаковым, заготовлявшим в столице помещение для возвращающейся гвардии, или «ордировал» измайловского майора Чернцова предписаниями о высылке батальону разных предметов обмундирования и вооружения, требуя, между прочим, и двух пудов тридцати фунтов пудры 604 . 25 января, измайловский батальон прибыл, наконец, в Московскую Ямскую, здесь посвятил весь следующий день приведению себя в надлежащий внешний вид, и 27 января состоялось вожделенное для Густава Бирена «вшествие» – следующим порядком: 1) Заводные лошади офицеров конной гвардии. 2) Конная гвардия с штандартом, литаврщиком и трубачами. 3) Экипаж штаб-офицеров: а) гвардии майора Стрешнева – шталмейстер верхом; заводные лошади; карета цугом, походная коляска, голубого сукна, цугом же; б) генерал-майора и гвардии майора Апраксина – шталмейстер верхом; три заводные лошади; карета цугом, с двумя пешковыми гайдуками по бокам; походная коляска красного сукна, цугом же; в) отрядного начальника генерал-лейтенанта, гвардии подполковника и генерал-адъютанта барона Густава Бирена – шталмейстер верхом; шесть заводных лошадей; карета цугом, с двумя форейторами впереди и двумя пешковыми гайдуками по бокам; полевая коляска цугом; «покоевая» коляска, красного сукна, шестериком. 4) Заводные лошади адъютантов Бирена и других штаб-офицеров отряда. 5) Полковая артиллерия, под командой гвардии от бомбардир-поручика. В замке бомбардир-сержант. 6) Измайловский квартирмейстер Соколов, верхом. 7) Ротные квартирмейстеры с ротными значками, пешком. 8) Адъютант Апраксина, Родионов, верхом. 9) Полковые адъютанты, измайловский Гагемейстер и преображенский князь Путятин, верхом. 10) Генерал-майор и гвардии майор Апраксин, верхом. 11) Две его заводные лошади. |
| — Да, уж известно, сударь, конечно; дай Бог всякому. — Да, мой друг, да; благодарю тебя, милый мой; ну, что же ты возьмешь, милый мой?.. — Сейчас изволите ехать-с? — Да, сейчас, то есть нет, подождешь в одном месте… так, немножко, недолго подождешь, милый мой… — Да если уж на все время берете-с, так уж меньше шести целковых, по погоде, нельзя-с… — Ну, хорошо, мой друг, хорошо; а я тебя поблагодарю, милый мой. Ну, так вот ты меня и повезешь теперь, милый мой. — Садитесь; позвольте, вот я здесь оправлю маленько; извольте садиться теперь. Куда ехать прикажете? — К Измайловскому мосту, мой друг. Извозчик-кучер взгромоздился на козла и тронул было пару тощих кляч, которых насилу оторвал от корыта с сеном, к Измайловскому мосту. Но вдруг господин Голядкин дернул снурок, остановил карету и попросил умоляющим голосом поворотить назад, не к Измайловскому мосту, а в одну другую улицу. Кучер поворотил в другую улицу, и чрез десять минут новоприобретенный экипаж господина Голядкина остановился перед домом, в котором квартировал его превосходительство. Господин Голядкин вышел из кареты, попросил своего кучера убедительно подождать, и сам взбежал с замирающим сердцем вверх, во второй этаж, дернул за снурок, дверь отворилась, и наш герой очутился в передней его превосходительства. — Его превосходительство дома изволят быть? — спросил господин Голядкин, адресуясь таким образом к отворившему ему человеку. — А вам чего-с? — спросил лакей, оглядывая с ног до головы господина Голядкина. — А я, мой друг, того… Голядкин, чиновник, титулярный советник Голядкин. Дескать, так и так, объясниться… — Обождите; нельзя-с… — Друг мой, я не могу обождать: мое дело важное, не терпящее отлагательства дело… — Да вы от кого? Вы с бумагами?.. — Нет, я, мой друг, сам по себе… Доложи, мой друг, дескать, так и так, объясниться. А я тебя поблагодарю, милый мой… — Нельзя-с. Не велено принимать; у них гости-с. Пожалуйте утром в десять часов-с… — Доложите же, милый мой; мне нельзя, невозможно мне ждать… Вы, милый мой, за это ответите… |
| Предоставляя себе сказать в последствии о других событиях в моей жизни, обращусь к подмосковному царскому селу Измайлову, интересному для меня не по одному только историческому его значению, но драгоценному также по воспоминаниям: там были жилища моих прадедов и дедов, там их священные для меня могилы, там я провел лучшия лета моей жизни, лета самозабвения и мечтания. Я еще застал там, в самом начале XIX века, дворец с каменными службами, аптекарский и виноградный сады, старый и новый зверинцы, наполненные оленями, кабанами, Американскими свиньями и другими животными; в зверинце цапельники, где на вершине вековых сосен цапли вили себе гнезда. Там на моих глазах рыскала царская псовая охота за зайцами, лисицами, волками и медведями. Словно теперь вижу, как медведь, преследуемый охотниками и собаками, перескочил через высокий тын, окружавший зверинец. Кажется, будто теперь отдаются в ушах моих стройные и веселые песни охотников, сопровождаемые звуками тарелок и ложек с бубенчиками, с хлопаньем арапников и выстрелами из ружей. Так живы и сильны впечатления этих охотничьих песен, которых с тех пор уже нигде не слышу! Их любили слушать юный Петр II, Елисавета Петровна и Анна Ивановна с Бироном, нередко забавлявшиеся охотой и стрельбою из ружей в Измайловском зверинце. Это царское приволье для меня драгоценно еще потому, что там жила почти вся родня моей матушки и что там женился мой батюшка; мимоходом замечу, что матушка моя родилась в Казани, в Пугачевщину, а батюшка увидел свет в Александрове, в то время, когда там, в Успенскомь девичьем монастыре, пребывала цесаревна Елизавета Петровна, крестная мать отца моего. Заговорив об охоте, не могу пропустить, что начальником псовой охоты и форшмейстером зверинца там был мой дядя (по жене его) Павел Матвеевич Извольский, охотившийся с императором Павлом I и с графом А. Г. Орловым : лихой наездник, рьяный охотник, меткий стрелок, который один ходил с рогатиной и ружьем на медведя, 85-ти лет стрелял на лету ласточек и 90-та лет убил волка. Занимая несколько лет выгодную должность форшмейстера в Измайловском зверинце, оне оставил в неотъемлемое наследство жене и детям честь и доброе имя. В 1812 году, потеряв свое имущество, он, как искренно верующий, не потерял надежды на помощь Божию; такое упование его не посрамило. К нему можно применить слова Псалмопевца: «юнейший бых и ее состарехся, и не видех праведника оставлена, ниже семени его просяща хлебы.» |
| Петров, Г. Н. Угринович, М. И. Скрыпников и г-жи: Е. К. Безпалова, Д. Э. Брузи, Н. А. Голоушина, А. М. Дутова, А. П. Ерогина, М. Н. Касторская, А. А. Кушина, В. Р. Меджинская, В. К. Преображенская, С. И. Северова (Яблонская), М. Н. Шпилева. При открытии богадельни фабрикант Шафф доставил кровати по своей цене (стоимость материала), а М. Я. Гладышева и А. В. Пекина изготовили постельные принадлежности. Полотер Е. П. Комаров до 1887 года бесплатно чистил и натирал полы в помещении приюта и богадельни, в последние годы это делал С. М. Максимов. Парикмахер П. В. Панкратьев один год и В. П., В. И. и А. В. Богдановы в продолжение многих лет, а также Н. Дмитриев стригли детей приюта и в последние годы обучали их парикмахерскому искусству. Столяр В. Т. Тимофеев в последние годы безмездно производил работы своего ремесла, нужные в учреждениях общества. Ф. Н. Горохов в продолжение 17 лет бесплатно предоставлял богаделенкам и девочкам приюта свою баню; после него это делала год его жена, а в последнее время баня предоставляется Д. А. Вихоревой. Главнейшим деятелем по учреждению общества был священник М. А. Алексеев , скончавшийся 3 декабря 1879 года, в сане протоиерея. Коллежский советник Н. В. Пекин был главнейшим строителем общества в его первые годы; состоя казначеем и делопроизводителем общества в продолжение первых одиннадцати лет, он неутомимо трудился на пользу бедных и его неусыпными трудами и заботливостью богадельня и приют держались все время на твердой ноге; умирая, он завещал обществу 2,000 рублей. После него достойным его заместителем в продолжение одиннадцати лет был М. А. Петров. Председателями совета общества обыкновенно состояли командиры лейб-гвардии Измайловского полка: после генерал-майора Гельфрейха, генерал-майоры: Н. Д. Евреинов, Н. В. Эллис и с 1878 года Г. К. Маклаков по 1890 год, когда он получил высшее назначение вне Петербурга и должен был расстаться с обществом. После него председателем избран командир лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады генерал-майор А. |
| Как раз в это время показался позади в лесу 1-й батальон Измайловского полка, посланный генералом Гурко для подкрепления. Граф Шувалов поскакал к нему навстречу и приказал командиру полковнику Клевезалю идти поскорее на помощь Лейб-Гренадерам. При виде безвыходного положения Павловцев и Гренадеров полковник Клевезаль устремился вперед и лишь только махнул саблей, как батальон целиком бросился взапуски. Остановились они только почти у самого редута. Во рву этого укрепления сидели уже кучки нижних чинов всех полков и батальонов, участвовавших в штурме, и не смели высунуться, потому что турки тотчас бы их перестреляли. Это бы и случилось, если бы храбрые офицеры Измайловского полка капитан Божерянов и поручик Крузенштерн не перебегали с несколькими солдатами к самой насыпи редута для того, чтобы не давать неприятелю взлезать на нее и оттуда целить в упор в удальцов. Поручик Павловского полка Кучинский забрался с людьми своего взвода в самый редут и начал поджигать соломенные и деревянные шалаши. Турки расстреливали взвод, но Кучинский упорно держался, рассчитывая, что вот-вот придет помощь. Желая же во что бы то ни стало выгнать русских отсюда, неприятель выслал конницу, которую Павловцы метким огнем каждый раз при натисках отбрасывали, но затем, не получая поддержки, Кучинский принужден был отступить врассыпную из редута. Вот уже ему оставалось пробежать несколько шагов, чтобы лечь в безопасном месте, как пуля догоняет его, ударив в ногу и, по несчастью, прямо в жилу; так кончился день первого русского офицера, который был в большом редуте. Во время этого штурма Павловский полк потерял еще храброго офицера, подпоручика Мамаева-третьего. Первая пуля ударила его тоже в ногу и заставила присесть, так что он не мог больше следовать за бегущей ротой. Оставшийся при нем унтер-офицер хотел, было, его перенести в более безопасное местечко, но подпоручик Мамаев не позволил, говоря: «Оставь, дружок, не стоит, все равно умру, – и, снимая с руки обручальное кольцо и передавая его солдату, прибавил: – Приедешь в Петербург – спроси мою невесту, отдай ей кольцо и поклонись от меня». Пока Мамаев произносил эти слова, вторая пуля, попавшая в ту же рану, раздробила в ноге кость. Почти не обращая на нее внимания, он продолжал говорить: «Отыщи братьев и скажи, что целую их...» – как третья пуля, едва не зацепив за руку солдата, ударила его в грудь и убила наповал. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Храповицкий Матвей Евграфович А это Измайловский полк уже при Бородино. (Картина Ежова) Оригинально отличился полк и во время войны со шведами в 1789 году. Измайловцы (вместе с гвардейцами иных частей) участвовали в разгроме и изгнании от русских берегов шведского флота. Сев на корабли «гребного типа» (что-то вроде галер), захватили несколько вражеских судов, выполнив роль морского десанта, а затем дерзостно гнались за уплывающими от них на всех парусах шведами. О доблести и удачливости измайловцев в том бою в самых восторженных выражениях докладывал Екатерине Великой принц Нассау-Зиген, командовавший сражением. В Роченсальмском сражении гвардейцы захватили пять судов (одно из них — адмиральское). Но более всех отличился поручик князь Волконский, который, командуя двумя «кайками», с бою захватил одно вражеское судно, а в процессе погони еще три(!!!). Бой запечатлел сам Айвазовский в своем «Сражение при Выборге» В Русско-турецкую войну 1877-1878 годов Измайловский полк участвовал во всех важнейших сражениях. За высокий героизм гвардейцы получили нашивки на головные уборы: «За Горный Дубняк»: Все участвовавшие в боях солдаты и офицеры представлены к наградам. Фото подпоручика Измайловского полка, участвовавшего в Русско-турецкой войне (фото 1881 г.). На груди подпоручика — орден Св. Станислава третьей степени с мечами и бантом, медаль в память Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и бронзовый румынский крест за военные заслуги (Художник Верещагин. «Панихида по павшим воинам») (Картина «Передача захваченных турецких знамен в музей Троицкого собора Измайловского полка». ) Что касается «вечерней атаки» на укрепления Горного Дубняка, то герой, увлекший за собой солдат, так и остался неизвестен. Кто это был — теперь уже навсегда останется тайной. Но ведь главное — он был! И земной ему поклон за тот «шаг вперед»… Тем же, кто хочет подробнее узнать о том героическом времени, я рекомендую труд Н.И. Беляева «Русско-турецкая война 1877-1878гг.», 1956 года издания. Из всех материалов, изученных по этой теме, лично мне она больше всего понравилась своей информированностью и логикой изложения. Что же касается подвига священника, то я его не придумывал. Более того, в истории русской армии таких примеров можно найти множество. |
|
|
