| В начале ХХ века Лефортовская больница, которая располагалась в помещениях Елизаветинского дворца, уже не справлялась с возросшей нагрузкой, и в 1910 году было принято решение о строительстве больницы. Больница, вместе с устроенным в ней храмом в честь преподобного Михаила Малеина, была освящена в рамках празднования 300-летия дома Романовых 27 декабря 1913 года. К XX веку из старинного убранства храма остались иконы Покрова Пресвятой Богородицы и царевича Димитрия XVII века, древние паникадило, хоругвь и шесть старых колоколов 1627, 1641 и других годов. На колоколах были вылиты даты и надписи: «Повелением государя великого князя Михаила Федоровича и его благословенного родителя, патриарха Филарета Никитича в Покровский собор в село Рубцово». 1 мая 1919 года Покровская община была распущена и преобразована в Товарищество под руководством монахини Арсении (в миру Елизавета Александровна Рябинина). Товарищество занималось швейным производством, стегало одеяла частным заказчикам. В октябре 1918 года был закрыт Вознесенский женский монастырь московского Кремля. Община существовала до 1925 года. Монашеская община сестер разместилась при храме преподобного Михаила Малеина Романовской больницы. Сестры закрытого монастыря создали пошивочную артель «Вознесенская». 1 (14) октября 1919, в день празднования Покрова Пресвятой Богородицы Божественную литургию в храме служил патриарх Тихон, а затем совершил молебен в доме Кузнецова, по случаю открытия в нем занятий Духовной академии. На Покров 1921 года патриарх Тихон вновь служил в Покровском храме. В обители того времени часто бывал и служил епископ Серпуховской Арсений, неоднократно служил епископ Трифон (Туркестанов), по крайней мере, в 1920 году. По договору с Московским Советом Рабочих и Красноармейских Депутатов от 13 апреля 1919 года здание храма было передано в бесплатное пользование членам Приходского совета созданной общины верующих при храме Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове. В 1921-1922 года проходил процесс закрытия храма Воскресения Христова при Покровской общины милосердия. На момент закрытия при храме числилось около 1000 прихожан, в самом здании при храме проживало 220 человек – это были престарелые сестры милосердия Покровской общины и Лефортовской больницы, медицинский и служебный персонал, работницы существовавшей при общине шелководни, инвалиды. |
| В течение короткого времени о. Антоний (Булатович) написал две статьи в защиту книги о. Илариона (Домрачева), а затем «Апологию веры в Божественность Имен Божиих в Имени Иисус (против имяборствующих)», вышедшую летом 1912 г. Реакция монастырских властей и самого архиепископа Антония (Храповицкого) была очень жесткой. Булатовичу передали, что иерарх, доктор богословия и член Святейшего Синода Русской церкви, был крайне разгневан на него за дерзость и возражения, которые Булатович позволил себе привести в книге. Однако неожиданно для игумена монастыря, принуждавшего о. Антония отказаться от своих взглядов на «имяславие», викарный епископ Московской епархии Трифон (Туркестанов), прибывший на Афон, открыто поддержал Булатовича. Более того, он порекомендовал игумену отослать Киреевского вовне на какое-то время, дабы не смущать братию. Как выяснилось, если к тому времени «распря» между сторонниками и противниками «имяславия» и началась, то источником зарождавшейся междоусобицы являлся именно о. Алексий . В скором времени подавляющая часть русского монашества Афона выступила в поддержку о. Антония (Булатовича) и, несмотря на запреты игумена продолжать споры относительно «имябожия», летом 1912 г. направила открытое письмо о. Мисаилу, в котором открыто исповедовала, что «Бог неотъемлемо присутствует в Своем Имени Иисус», что «Имя Иисус и есть Сам Бог, т.е. Имя неотделимо от Бога», «Имя Иисуса есть Богоиспостасное и относится равно к человечеству и Божеству Его», «Имя Иисуса вследствие присутствия в Нем Бога, способно творить чудеса» . В ответ «имяборцы» во главе с о. Алексием (Киреевским) направили открытое письмо Константинопольскому патриарху Иоакиму III (1878-1884; 1901-1912), требуя осудить «имяславцев». Прошение вызвало скорую и сочувственную реакцию: патриарх поручил изучить вопрос Халкинской богословской школе, и по получении ее весьма пространного и безосновательного ответа уже 12 сентября 1912 г. запретил на Афоне чтение книги «На горах Кавказа». Поскольку патриаршее послание не имело ни единой ссылки на Святоотеческое учение, а содержало лишь общие фразы и вообще не производило впечатления богословского анализа, русские афонские монахи отказались принимать его. В ответ они подготовили протокол собора братии, в котором в очередной раз засвидетельствовали свою верность исихазму. |
| Викарий Варшавской епархии еп. Люблинский Евлогий (Георгиевский) , посещавший Тулу, называл Л. «хорошим старичком, любителем благодушной шутки, приятным, мягким в обхождении». 15 февр. 1908 г. Л. был уволен на покой «вследствие преклонности лет» с назначением настоятелем белёвского в честь Преображения Господня монастыря Тульской епархии. Возможной причиной его увольнения современник считал «то обстоятельство, что он решительно отклонил настойчивое предложение местного ректора,- молодого, властного инока с сильной поддержкой наверху, закрыть семинарию по случаю какого-то происшедшего в ней беспорядка» ( Покровский. 1908. С. 798). Видимо, имеется в виду ректор Тульской ДС архим. Алексий (Симанский; впосл. патриарх Московский и всея Руси Алексий I ). 7 марта 1908 г. по собственному прошению Л. был назначен настоятелем Высокопетровского во имя свт. Петра, митр. Московского, монастыря . 18 марта 1908 г. прибыл в Москву уже больным, врачи диагностировали воспаление легких. Скончался после принятия Св. Таин. 30 марта того же года при большом стечении прихожан Л. был похоронен у алтаря соборного храма на кладбище московского Покровского мон-ря. Заупокойную литургию отслужил викарий Московской епархии Дмитровский еп. Трифон (Туркестанов) , отпевание совершили митр. Московский и Коломенский сщмч. Владимир (Богоявленский) , епископы Серпуховской Анастасий (Грибановский) , Волоколамский Евдоким (Мещерский) и др. Сохранился портрет Л. неизвестного художника (1908; ЦАК). Арх.: РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 657: Донесения ректора МДА архим. Лаврентия митр. Сергию о положении дел в Академии и мат-лы по ее ревизии: Объяснение ревизора и Совета Академии, проекты определений Синода, сост. митр. Сергием, 1895-1897 гг.; ГА Воронежской обл. Ф. И-29. Оп. 135. Д. 22. Соч.: По поводу приемных экзаменов: Что делать со многолюдством учеников в семинарии?//ПО. 1864. Т. 13. Янв. Заметки. С. 19-28; Преосв. Антоний, архиеп. Воронежский и Задонский (1773-1846). Воронеж, 1890; Жизнь иже во святых отца нашего Митрофана, 1-го Воронежского епископа и чудотворца. Воронеж, 1892; Добрый пастырь: Кр. описание жизни о. Иоанна Борисовича, священника Преображенской церкви г. Ельца (1750-1824). Воронеж, 1893; Слово при гробе Сергия [Ляпидевского], митр. Московского//БВ. 1898. Т. 1. 2. С. 157-162 (3-я паг.); Жизнь Божией Матери: Поучения. М., 1901; Первая седмица Великого поста. Курск, 1901; Светлая седмица. Курск, 1901; Страстная седмица. М., 1901; Великий пост. Курск, 1903; Слова и поучения на праздники Господни, Богородичные и дни святых. Курск, 1904; Слова, поучения и речи на разные случаи. Тула, 1905; Дневник священнослужителя. М., 1906. Ч. 1-2; Не советуйся с плотью и кровью//Рус. инок. 1911. 10. С. 13. |
| Вначале всякий верующий подобен дитяти; ребёнок не умеет отличать добро от зла, он не твёрд в правилах жизни, ничего не знает из окружающего его. Вот почему нам и не надо удаляться от пастырей церковных, которые в церкви молятся за нас и нас научают таким образом молитве; нужно слушать внимательно те поучения, в которых они указывают нам пути ко спасению, читать книги, в которых объясняется нам вера Христова. Их устами Сам Господь изрекает благие указания всякому, кто с верой и молитвой обращается к ним… Кто самоотверженно идёт путём Христовым, кто не жалея себя ведёт брань с врагом нашего спасения, тот всегда в своих пастырях найдёт такую помощь и вразумление, каких со стороны нельзя было бы и ожидать, ибо не к человеку он приходит, а к Самому Господу, всегда готовому через пастырей своих вразумить и наставить того, кто искренно и с верой ищет у Hero себе помощи. И вот, когда в уме у тебя будут всегда мысли христианские, добрые, когда ты во всём будешь поступать по вере своей, когда твоя воля будет направляться к добру, а в сердце твоём укоренятся христианские чувства: смирение, любовь, кротость, воздержание, миролюбие и другие добродетели, тогда ты станешь не ребёнком, а мужем совершенным, по слову апостола. Да поможет же Господь всем нам дойти до такого состояния. Когда духовно воспитаем себя, в душе нашей мы найдём потерянный нами рай, а рай этот есть любовь. Но вот, мы воспитали в себе духовного человека, искоренили все страсти, нашли потерянный рай и Сам Господь поселяется в сердце нашем, по слову Своему святому: кто любит Меня, тот соблюдёт слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим ( Ин.14:23 ). А когда Господь с нами, то чего нам более желать! Дары Божии Святой апостол говорит нам, что Господь наш Иисус Христос , претерпев смертные страдания, сойдя во ад, воскреснув и вознесясь на Небо, даровал нам благодатные дары Духа, наделил особой благодатью тех, которые должны руководить нами, чтобы мы пользовались, как следует полученными нами дарами, то есть чтобы сделаться лучше, чем мы теперь, других делать лучшими, подражать во всём Христу Спасителю. Таким образом, должен в Церкви Христовой всякий делать своё дело, как в теле человека всякая часть исполняет своё назначение. |
| Возрождаются и стены, возрождается и дух обители, сохранившей особый уклад жизни, восходящий к ее основательнице преподобномученице Елисавете. В одном из интервью порталу «Монастырский вестник» – «По заветам Великой княгини» – настоятельница монастыря игумения Елисавета (Позднякова), получившая в монашестве имя преподобномученицы Елисаветы Феодоровны, подробно рассказала, как развиваются современные проекты монастыря, продиктованные нуждами нашего времени. Если в начале прошлого века внимание Великой матушки и дореволюционных сестер устремлялось на конкретных несчастных людей, ютившихся в подвалах на Хитровом рынке, если требовалось пристроить сирот и детей пьяниц, а также помочь девушкам, приехавшим из провинции и не имеющим средств к существованию, получить образование и выйти замуж (а в годы первой мировой войны – устроить здесь лазарет и ухаживать за тяжело раненными), то сейчас жизнь диктует другие задачи. Хотя, как и во времена Великой княгини, в обители есть детский дом, ставший совместным ее проектом с православной службой помощи «Милосердие»... Есть здесь центр реабилитации детей с детским церебральным параличом, где детям-инвалидам оказывается помощь. Действует паллиативная выездная служба, которая помогает семьям с неизлечимо больными детишками. Существуют Центр семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей; служба помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Ведется работа с зависимыми от алкоголя людьми. Направлений социальной деятельности немало, и информацию о них можно найти на сайте обители. А мне хочется обратить внимание читателя на следующие обстоятельства. 9 апреля 1910 года епископ Трифон (Туркестанов) посвятил первых 17 сестер во главе с Великой княгиней в крестовые сестры и следующим утром за Литургией митрополит Московский Владимир (Богоявленский) возвел Елисавету Феодоровну в сан настоятельницы. В тот день Великая княгиня сказала слова, которые вряд ли кого-то из наших современников, не утративших способность сопереживать, откликаться на чью-то беду, оставят равнодушными: «Я оставляю блестящий мир, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих». |
| Ему вскоре одно за другим было вручено духовничество, старчество и скитоначальничество. Не искал и не желал Батюшка сего, даже, наоборот, не решался принять на себя это многотрудное бремя, понимая, что придется расстаться с тишиной и безмолвием смиренной келлии, в коей он думал уже окончить дни своей жизни, и сознавая, какие ответственности и трудности лягут тогда на него. И только по долгу монашескому, за святое послушание, принял Батюшка на себя сей крест, который и нес в течение 10 лет до самой своей кончины. Но неся это послушание, батюшка Варсонофий сохранил любовь свою к тихой смиренной жизни в уединенной келлии и нередко высказывал близким своим духовным детям мысль, как бы, оставив все и отказавшись от всех должностей, снова удалиться в простую братскую келийку и готовиться к смерти, плача о грехах. Как трудно нести настоятельский крест, знают те, кто его нес или несет. Он настолько труден, что многие святые бежали и уклонялись от него, когда были призываемы на сие служение, хотя были облечены благодатию Божиею, ибо они сознавали всю трудность и ответственность сего послушания и помнили слова Господа: Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою 528 . А потому, принимая на себя сей крест служения словом и настоятельства лишь за святое послушание, а не из каких-либо своих личных, честолюбивых целей и выгод, смотрели на себя, как на служителей и пастырей, коим поручено дело служения спасению словесных овец стада Христова, и знали, что за исполнение сего послушания им придется воздать слово и получить достойную мзду на Страшном Суде Христовом. Если же сие служение так было трудно всегда, то теперь в особенности. Ибо на Церковь Христову сатана видимо восстает со всеми силами ада, и волки хищные пытаются разогнать словесных овец Христовых... Все это глубоко понимал и сознавал батюшка Варсонофий, но именно это и заставило его стоять на том месте, где Господу благоугодно было его поставить. Пастырь добрый душу свою полагает за овцы, не оставляет их и не бежит от них, когда видит волка грядуща. 529 , ибо с него взыщется живот их; так говорил Батюшка и всеми силами своими, со всей любовию своей высокой души отдавался на служение ближним. |
| Жизнеописание оптинского старца иеромонаха Леонида. М., 1876; Трифон (Туркестанов), митр . Древнехристианские и оптинские старцы. М., 1996. С. 123-133; Поучение о послушании в Бозе почившаго отца нашего и пустынножителя Зосимы Верховскаго предавшимся ему по Бозе в духовное окормление сестрам общежительной Троице Одигитриевой пустыни, устроенной им самим// Зосима Верховский, преподобный старец . Творения/Сост., предисл., подготовка текстов и коммент. Т.М. Судник . Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2006. С. 221-374. Пярт И.П . Водительство Святого Духа или «религиозно-коммерческое предприятие»? Старчество в атмосфере кризиса в Русской Православной Церкви на рубеже XIX и XX вв.//Уральский исторический вестник. 2008 (в печати). Ср. кризис в Оптиной пустыни 1911 г., также закончившийся синодальным расследованием и изгнанием из обители старца Варсонофия. См. Концевич И.М . Оптина пустынь и ее время. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995. С. 9-10, 387-390. Государственный архив Калужской области. Ф. 903. Оп. 1. Д. 62. Лл. 36-41. Житие и подвиги в Бозе почившего блаженной памяти старца схимонаха Зосимы, его изречения и извлечения из его сочинений. В 2-х частях. М., 1889. Ч. 1. С. 107-108, 136-158, 162-172; Зосима Верховский, преподобный старец . Творения. С. 496-497, 500-501; Беглов А . «Вечностию неразрушимое содружество»: Страницы русского старчества XIX века: преподобный Зосима (Верховский) и его духовная семья в 1818-1825 гг.//Альфа и Омега. 2001. 3(29). С. 205-206; Женская Зосимова пустынь. Исторический очерк/Сост. монахиня Зосима (Верховская) . М., 2008. С. 76-85. Экземплярский В.И . Старчество//Дар ученичества. Сборник/Сост. П.Г. Проценко . М., 1993. С. 220-221. Ср.: «Распутин с самого начала претендовал на статус «старца», подобно Серафиму , и тем самым приобретал доверие светской верхушки (и презрение духовенства)». - Фриз Г.Л . Церковь, религия и политическая культура на закате старой России//История СССР. 1991. 2. С. 113. Георгий Голубцов, протоиерей . Поездка на Всероссийский церковный собор. Дневник (29 января - 18 апреля 1918 г.)/Подготовка текста и публикация М.И. Одинцова . М., 1995. С. 169-180; Пярт И.П . Водительство Святого Духа или «религиозно-коммерческое предприятие»? |
| Защищай ее от внешних и внутренних врагов, ни на минуту не изменяя ей в ее правах и пользах и не жертвуя ими никаким видам мира, чем бы ни старался он увлечь, обольстить или устрашить тебя. Зорко следи за вопросами времени, касающимися веры и Церкви, и, не оставляя их на произвол мира, старайся в своем слове освещать их светом церковной идеи и науки. Не оставляй вне своего пастырского воздействия и те передовые наши сословия, к которым ты так близко стоишь по своему происхождению, будучи костью от костей их и плотью от плоти их. Устремившись с жаром к научному образованию и уклонившись в направлении ума и жизни от света веры и спасительного руководства Церкви, они довольно вкусили горьких плодов от древа познания добра и зла и в лучшей своей части ищут врачевания. Имея постоянное общение с этим сословием, не упускай случая указывать им на возможность совмещения здравых научных познаний с искреннею верой, современных открытий и усовершенствований с вечными началами духовной жизни, удовольствий и наслаждений с добродетелью, труда и борьбы с миром и спокойствием сердца. Конечно, в новом высоком положении тебя ожидают не одни только розы, придется увидеть, может быть, немало и колючих шипов, наряду с радостями испытать немало скорбей и огорчений; но Господь, обещающий быть с тобою, поможет тебе перенести все это с терпением и мужеством, благоразумием и кротостию, как подобает истинному служителю Христа: Аз есмь с тобою, говорит Он, и никтоже приложит озлобити тя. Казалось бы, что этого ободрения и достаточно для служителя Христова; но Господь не ограничивается этим; Он простирает Свое ободрение далее. Зане, – говорит Он, – людие суть Ми мнози во граде сем – у Меня много людей в этом городе. Замечательно, что когда Он говорил это о городе Коринфе, тогда в нем было только несколько душ верующих, остальные же все были язычники. Но Тот, всевидящее око Которого способно усматривать обильную жатву и там, где обыкновенный человеческий глаз ничего не видит, кроме напрасного труда и безуспешности, Он усмотрел и в Коринфе обильную жатву – великую христианскую общину еще прежде, чем она основана была апостолом. |
| Здесь, 12 апреля 1903, в годовщину кончины Цесаревича, храм был торжественно заложен прот. Сергием Любимовым в присутствии вел. кнн. Михаила Николаевича, Михаила Михайловича, князя Болгарского Фердинанда, вел. кн. Анастасии Михайловны Мекленбург-Шверинской, принцессы Беатрисы Саксен-Кобург-Готской, герцога Георгия Лейхтенбергского и герцогини Марии Эдинбургской, дочери Александра II. В проповеди о. Сергий сказал: «Храм обратит это место в живое молитвенное пристанище для всех наших соотечественников, приезжающих в Ниццу». Его рассчитывали возвести за четыре года. Строительные работы велись под наблюдением местных архитекторов: сперва Фомберто, затем Барбе, Жозефа Марса и Анри Стеклена, при участии каменных дел мастера Филиппо Кьятиа и гражд. инж. Икавитца. Каменными работами занимался подрядчик Бланкон, облицовкой фасада камнем – Оссель. Из-за склок в общине строительство заняло десять лет и в 1906 его пришлось приостановить вследствии нехватки средств. Ради экономии решили упростить проект – северный фасад оставить без отделки, пол вместо мозаичного сделать дубовым. И снова на помощь пришел Государь – в 1908 он выделил 700 тыс. франков, необходимых для окончания работ. Другим крупным жертвователем стал кн. Сергей Михайлович Голицын, почетный ктитор, который лично истратил 400 тыс. франков как на строительство, завершенное в 1909, так и на убранство церкви. Всего храм стоил более 1,5 млн. франков (первоначальная смета равнялась 400 тыс.), из которых три четверти было монаршим даром. Все французы и русские, участвовавшие в строительстве, были награждены русскими орденами, медалями или ценными подарками. Освящение красивой и гармоничной по стилю церкви, вмещающей 625 человек, состоялось 4 декабря 1912, накануне тезоименитства Николая II, в присутствии герцога Александра Георгиевича Лейхтенбергского и вел. кн. Анастасии Михайловны, официальных представителей власти и местного англиканского и протестантского духовенства. Его совершил викарный епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов) при пении знаменитого Синодального хора из Москвы и участии духовенства из русских храмов Европы. Вся русская колония Ниццы и Ривьеры собралась на торжество. Синод постановил считать храм соборным, хотя наружные и внутренние работы, к сожалению, так и не были полностью завершены. Во главе причта был поставлен прот. Сергий Любимов, который до и после много сделал для храма и за свои труды был награжден митрою. |
| И в Москве, в 1918 году, я ходил в Художественный театр, буквально впивая в себя русский язык и русскую жизнь; шли пьесы с Качаловым, Москвиным, Станиславским. Слушал я и умную и едкую иронию театра — недалеко от Страстного монастыря (кажется, это было «Кривое зеркало»), где беззаботно пели песенки о Брест-Литовском мире. Брест-Литовский мир меня не волновал. Новая власть укреплялась, не обращая ни на кого внимания. И на нее, казалось, тоже тогда никто не обращал внимания. Все считали, что ее явление кратковременно. В серьезность Октября никто тогда не верил (кажется, и сам Ленин). И это «неверие в него» полезно было для Октября. Жизнь старая шла по инерции для всех, кроме тех, кто легко подобрал валявшуюся на улице власть. Люди эти серьезно занялись властью и над нею днем и ночью трудились. «Сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» (Лк. 16, 8). Это сказалось и о России. На окраинах страны возникала гражданская война, как зыбь, оставшаяся от мировой законченной, но не закончившейся войны. В Москве это еще не ощущалось. Объявилась «Украина» гетмана Скоропадского под немецкой мирной оккупацией (не такой, как в 40-е годы). Я об этом узнал за чашкой чая у своего родственника князя Н. Щербатова, директора Московского Исторического музея. В его большой тихой квартире, в доме музея, за тяжелыми портьерами жизнь чувствовалась как за каменной стеной. Какая-то дама за чаем сообщила светскую новость: Скоропадский стал «гетманом Украины». Звучало это несерьезно. Скоропадский был известен как простой гвардейский офицер. Интересна же была эта новость тем, что еще куда-то «можно было поехать в случае чего». Я дружил в Москве с Петей Туркестановым, славным мальчиком моих лет, учившимся в гимназии Поливанова. Дядя Пети был известным, еще до революции, в Русской Церкви преосвященным Трифоном, викарием Московским (в миру князь Туркестанов, епископ Трифон изображен яркой фигурой на известной картине Павла Корина «Уходящая Русь»)6. Петя остался в России. Как я потом узнал, он долго сидел в концлагерях, а когда наступила реабилитация, он имел силы только доехать до Москвы и умер на следующий день на квартире сына от истощения, свободы и счастья. |
|
|
