| Преподобный Сергий Шухтовский (Шухтомский). Май, 19 1609 Преподобный Серапион Кожеезерский. Июнь, 27 1611 Преподобный Иосиф Заоникиевский. Сентябрь, 21 1612 Священномученик Ермоген (Гермоген), Патриарх Московский и всея России, чудотворец. Февраль, 17 1612 Преподобномученик Галактион Вологодский. Сентябрь, 24 1612 Преподобный Евфросин Синозерский, или Новгородский. Март, 20 1612 Преподобный Трифон, архимандрит Вятский. Октябрь, 8 1612 Преподобный Антоний Леохновский. Октябрь, 17 ок.1613 Преподобный Иоанн, затворник Псковский. Октябрь, 24 1616 Преподобный Иринарх, затворник Ростовский. Январь, 13 1616 Праведная София, княгиня Слуцкая. Март, 19 1617 Преподобный Адриан Монзенский. Май, 5 1619 Преподобный Поликарп Брянский. Февраль, 23 1620 Блаженный Киприан, Христа ради юродивый, Суздальский чудотворец. Октябрь, 2 1622 Преподобный Макарий Жабынский, Белевский чудотворец. Январь, 22 1623 Преподобный Вассиан Тиксненский. Сентябрь, 12 1624 Блаженный Прокопий Вятский, Христа ради юродивый. Декабрь, 21 1628 Преподобный Иринарх, игумен Соловецкий. Июль, 17 1628 Преподобный Иов Ущельский. Август, 5 1628 Преподобный Дионисий Радонежский, Архимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Май, 12 1633 Преподобный Диодор (Дамиан) Юрьегорский. Ноябрь, 27 1633 Преподобный Никодим Хозьюгский, или Кожеезерский. Июль, 3 1640 Преподобномученик Симон Воломский. Июль, 12 1641 Праведныи Симеон Верхотурский. Сентябрь, 12 1642 Преподобномученик Афанасий Брестский. Сентябрь, 5 1648 Праведный Максим, Христа ради юродивый, иерей Тотемский. Январь, 16 1650 Преподобный Иов, игумен Почаевский. Октябрь, 28 1651 Святитель Серапион, Митрополит Сарский и Подонский. Май, 2 1652 Святитель Аффоний (Афоний), митрополит Новгородский. Апрель, 6 1652 Святитель Афанасий, Патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец. Май, 2 1654 Преподобный Лукиан Александровский. Сентябрь, 8 1654 Преподобный Леонид Устьнедумский. Июль, 17 1654 Преподобный Елеазар Анзерский. Январь, 13 1656 Преподобный Филипп Янковский, Сухонский. Август, 17 1662 |
| Св. Трифон, архимандрит Вятский, основатель обители Хлыновской, по прибытии в Вятку чаще всего посещал церковь святителя Николая, где стоял чудотворный образ, называеыый Великорецким, и призывал на помощь угодника Божия 1502 . Слава о чудесах от иконы Великорецкой достигла Москвы. Царь Иоанн Васильевич пожелал видеть ее, и она в 1552 г. принесена была в Москву для обновления. По завоевании Казани Иоанн Васильевич в благодарность Богу построил в Москве у Фроловских ворот церковь во имя Св. Троицы (ныне Василия Блаженного) с приделом Вятской иконы св. Николая 1503 . В 1556 году Вятский, или Великорецкий образ Николая, по обновлении, с великою честью отпущен был из Москвы в Вятку 1504 . В 1614–1615 годы икона по желанию царя Михаила Феодоровича приносима была в царствующий град 1505 . Кремлевская, в Никольской башне Московского Кремля, на стене начертанная, по подобию явленной в 1403 году при великом князе Василии Дмитриевиче, и в 1812 году во время разрушения Кремля французами чудесно уцелевшая. О чудесном сохранении иконы Кремлевской свидетельствует начертанная на ней по повелению императора Александра Павловича следующая надпись: «В 1812 году, во время неприятельского нашествия, твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля: но чудесною силою Божиею св. образ угодника Божия – святителя Николая, зде начертанный на самом камне, и не только самый образ, но и стекло, прикрывавшее оный, и фонарь со свещею, остались невредимы». Истину этой надписи подтверждают многие лица, упоминающие о Кремлевской иконе. При освящении Успенского собора в 1813 году, августа 30, Августин, московский архиепископ, исчисляя чудеса Божиего милосердия в Москве во время опустошения ее врагами, произнес в своем слове: «Никольская башня сверху до половины разрушена; стена с северной стороны оторвана; но образ над вратами святителя и чудотворца Николая и стекло, покрывавшее лик угодника сего, нимало не потерпели повреждения. Самый фонарь перед образом, на слабой верви повешенный, взрывом подкопа, разрушившим половину арсенала и башни Никольской, не был оторван» 1506 . «При веех превратностях и бедствиях Москвы, землетрясениях и пожарах, – говорит сочинитель “Памятников московской древности”, – икона св. Николая на Никольской башне осталась невредимою» 1507 . |
| Христофор Сольвычегодский Преподобный Афанасий Свирский Преподобный Иона Яшезерский XVI-XVII Праведный Афанасий Наволоцкий XVI-XVII Праведный Прокопий Усьянский (Устьянский) До XVII XVII век Праведный Василий (мученик), Мангазейский, Туруханский Борис Феодорович Годунов (1598 – 1605) Преподобный Мартирий Зеленецкий Праведная Иулиания Лазаревская Святитель Иов, первый Патриарх Московский и всея Руси Василий Иоаннович Шуйский (1606 – 1610) Преподобномученица Анастасия, игумения Угличская и с нею 35 сестер-монахинь Преподобный Сергий Шухтовский Преподобный Леонтий Леохновский Междуцарствие 1610 – 1613 Преподобный Серапион Кожеезерский Святитель Ермоген священномученик, Патриарх Московский и всея Руси Преподобномученик Галактион Вологодский Преподобный Иосиф Заоникиевский Преподобный Трифон, архимандрит Вятский Преподобномученик Евфросин Синоезерский Праведный Иоанн (затворник), Псковский Михаил Феодорович Романов (1613 – 1645) Преподобный Иринарх, затворник Ростовский Праведная София, кн. Слуцкая Преподобный Адриан Монзенский Преподобный Поликарп Брянский Блаженный Киприан, Христа ради юродивый, Суздальский чудотворец Преподобный Макарий Жабынский, Белевский Преподобный Вассиан Тиксненский Блаженный Прокопий Вятский, Христа ради юродивый Преподобный Иов Ущельский Преподобный Иринарх, игумен Соловецкий Преподобный Диодор (Дамиан) Юрьегорский Преподобный Дионисий Радонежский, архимандрит Троице-Сергиевой лавры Преподобный Никодим Хозыогский, Кожезерский Преподобномученик Симон Воломский Праведный Симеон Верхотурский Преподобномученик Афанасий Брестский Алексий Михайлович (1645 – 1676) Праведный Максим, иерей Тотемский, Христа ради юродивый Преподобный Иов, игумен Почаевский Святитель Аффоний, митрополит Новгородский Святитель Серапион, митрополит Сарский и Подонский Преподобный Леонид Устьнедумский Преподобный Лукиан Александровский Святитель Афанасий, Патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец Преподобный Елеазар Анзерский Преподобный Филипп Янковский, Сухонский Преподобный |
| В наши дни поддужные колокольчики – большая редкость, их больше никто не производит. Дошедшие до нас отливки подчас уникальны, ибо умельцы часто изобретали новые литейные процессы, применяли свои сплавы и особые редкие приемы. Некоторые изделия созданы в весьма немногочисленных экземплярах. Каждое из них ценно тем, что раскрывает то или иное направление старинного промысла, демонстрирует вкус и искусство замечательных мастеров. M.H. Шершнев. Искусство колокололитейных мастеров Вятской губернии По сведениям 1880 г., в городе Слободском Вятской губернии имелся колокололитейный завод слободского купца 2-й гильдии Николая Алексеевича Бакулева. Вятская губерния – одна из немногих, где лили добротные, нарядно оформленные колокола. Литье производилось в таких городах, как Слободской, Яранск, Нолинск, Уржум, Елабуга (теперь Татарская АССР). Первый знаменитый вятский колокольный мастер – Филипп Патрикеевич Душкин. В 1666 г. он отливает колокол весом в 50 пудов для села Бобино. Вот текст на его колоколе: «Лета 7174 р год сентября в 1 д слит сей колокол к церкви Благовещения Пресвятой Богородицы и Михаила Архангела..., а лит сей колокол в Хлынове на Вятке, а лил Филипп Патракеев сын Душкин». В 1669 г. он отливает колокол для села Загарье, в 1679 г. – для села Адышево, в 1682 г. – опять для села Загарье, в 1683 г. – для села Сезеневское 462 . В конце XVII в. в г. Слободском Вятской губернии открывает колокололитейный завод Трифон Каркин. В 1692 г. он отливает большой колокол для вятского кафедрального собора, в 1695 г. – колокол для Сырьяно-Всевятского села. Колокола потомков Каркина встречаются и в XVIII в. Например, Филипп Каркин в 1763 г. отливает колокол в 43 пуда для Верхо-Куменской церкви, в том же году – и для Курчумской церкви, в 1768 г. – для Адышевской церкви, а Трифон Иванович Каркин отливает в 1770 г. колокол для церкви села Волчья 463 . В XIX в. Каркины переходят на отливку малых колоколов и колокольчиков. Этот факт подтверждается тем, что в настоящее время на территории Кировской области (бывшая Вятская губерния) встречается большое количество поддужных и свадебных колокольчиков Ильи и Луки Каркиных. Так, в моей коллекции, собранной в городах Воткинске, Кирове. Слободском, Ижевске, имеется около десяти разновидностей колокольчиков Ильи и Луки Каркиных, датированных 1807 и 1822 гг. Следует предположить, что эта продукция имела большой спрос и была выпущена в огромных количествах. |
| Велик Бог христианский, Он сильнее богов наших, воскликнули остяки. Тем не менее они отправились в местечко Сылву к начальнику городка. – «Инок христианин, говорили они, в худой одеже поселившийся в лесу, срубил и сжег мольбищное дерево наше и проповедуя Христа велит нам креститься; что делать нам с этим человеком»? Приказчик Строгановых, Третьяк Моисеевич, уже слышавший о преп. Трифоне, сказал князю Амбалу, «я знаю человека, о котором вы говорите; он человек добрый: если он учит вас веровать во Христа Господа, делайте то, что приказывает он вам; слушаясь святого человека, получите жизнь вечную». – Остяки изъявляли негодование на истребление их бога: но после увещаний несколько успокоились. Между тем новое обстоятельство вызвало неудовольствия остяков против Трифона. Стало известно, что черемисы грабят по Каме суда и идут воевать с остяками. Это узнали от русских, бежавших к остякам от черемисов. Остякам пришло на мысль, что Трифон откроет черемисам жилья остяков, по неудовольствию за их нерасположение к нему. – Зевендук и другие положили убить Трифона. Они пришли на место пребывания его: но по милости Божией не отыскали Трифона, хотя он стоял в своей келье на молитве. После того мало-по-малу появилось в остяках сперва уважение к человеку Божию, потом к проповедуемому им учению. Прежде других приняли христианство дочери остяцкого князя Амбала и вогульского Безяка. В след за ними крестились и многие другие. Крестившиеся стали приносить Трифону мед, воск и кое-что другое. Радуясь обращению к св. вере, Трифон с любовью принимал приношения и обращал их то для прославления имени Божия, то на помощь бедным. Памятниками обращения аульских остяков к св. вере служат Никольский храм в верхних мулах и две часовни нижних мулов, известные по писцовой книге 1624 г. 375 18 янв. 1580 г. пришел он в первый вятский город и отправился к Хлынину. – Странник обходил в Хлынове храмы Божии и всего чаще посещал церковь св. Николая, где стояла чудотворная великорецкая икона святителя. Диакон этой церкви Максим Мальцов полюбил раба Божия и принимал его у себя. |
| Говорят, пишут, возражают против миссионерства и утверждают, что в то время как христианство есть религия любви, свободы и мира, миссионерство есть дело злобы к инакомыслящим и инаковерующим, есть внесение вражды и раздора, есть покушение на свободу совести. Какое фарисейство, какое лицемерие, какая презренная игра на словах и понятиях, с целью смутить неверующих и прикрыть своё духовное ничтожество и сатанинскую борьбу против Христа и Его Евангелия! Говорят и пишут, что современное государство должно стоять выше и вне всяких религиозных вопросов, не вмешиваться в интересы вероисповедные, не помогать ни одному вероисповеданию, объявить полную свободу всяких вер и самого безверия, быть совершенно равнодушным к «так называемой» истинной вере, неистинной, или к совершенному безбожию. Для государства, говорят, всё это не имеет ровно никакого значения. На языке современном такое отношение к области веры называется свободой совести и веротерпимостью. Итак, не выходит ли по новой философии, что Спаситель мало любил людей и не должен был проповедать Своего учения, потому что всякая проповедь новой веры есть покушение на свободу?.. Итак, выходит, апостолы, эти миссионеры вселенной, были на ложном пути, когда язычникам и Иудеям от их ложных учений и воззрений открывали вход к истине Христовой! И древняя Византия, просветившая славянство, и Рим, сделавши всю Европу христианской, и наши русские известные и безвестные веропроповедники, как Исаия, Леонтий, Трифон Печенегский, Трифон Вятский, Феодорит Кольский, Кирилл Челмогорский, Стефан Пермский, Иннокентий Иркутский, начиная от Михаила Киевского, первого митрополита и проповедника веры Христовой русским славянам-язычникам, – все эти подвижники и свидетели Христовы, убелившие костями своими дебри Севера, трудившиеся среди диких и языческих племён, – все они, по приговору новых модных воззрений, напрасно трудились и напрасно русский народ почитает их заслуги и ревность! Можно ли дойти до большего бесстрашия в кощунстве? Можно ли договориться до большего безумия? |
| Когда он ходил в той стране по сбору на Слободской монастырь, его молитвами совершались многие чудеса. С ним были иконы Спасителя, Богородицы и Николая чудотворца (Можайского); и «бывшу ему в монастыре Николы Коряжемского, мнози от православных прихождаху и повелеваху преподобному молебен пети. Преподобный же, по данней ему от Бога благодати, в молебном пении ни мало без слез пребываше, но яко воды от благотекущего источника непрестанно исходят, тако и от очию преподобного слезы точахуся. Видев же преблагий Бог раба Своего тако творяща, прослави его, и бысть от образа Николая чудотворца знамения и чудеса велия. И того ради народи наипаче начаша велию веру держати ко преподобному, да его ради молитв обрящут от Бога милость». Сколь же усерден в молитвах был преп. Трифон, ο том инок Никольского монастыря Дионисий так свидетельствует: «во един от дний, по отпусте вечернего пения, оста преп. Трифон един в трапезе, возжег свещи пред иконами, их же с собою имяше, и фимиамом облаговонив, начен по обычаю благодарные молитвы возсылати, и слезы многи проливаше, яко и с воплем проглаголаше, и начасте падаше пред святыми иконами, и на долг час на земли лежаше; и тако моляся во всю нощ даже и до утреннего благовеста». Дионисий же находился в ту ночь рядом с трапезою, в кладовой, где «такожде правило свое совершаше в молитвах и коленопреклонениях многих». – Утром, когда он вышел и встретился с преп. Трифонон, то увидел, что он – «в поте и слезах весь мокр бысть». Так утруждал он себя поклонами даже до поту! И это он так молился ночью, днем опять совершал молебны, «видя к себе народ мног стекающ». Продолжая сбор на обитель, когда преподобный, изшедши из Коряжемского Никольского монастыря, пришел в город Сольвычегодск, – «тамо наипаче слава о нем прохождаше всюду, и стекахуся к нему мнози ту живущии люди, иже во Усольском и Устюжском уездах, во градех же и селах, по Вычегде и по Двине; и прихождаху знамения ради и чудес, бываемых от икон, яже бяху с преподобным, и поведающе друг другу преславная она, яже бывают молитвами преподобного. И припадающе к нему с великим усердием, от него благословение приимаху; приношаху же ему всяких чинов люди, кийждо по обещанию своему, от имений своих, ов злато, ов же серебро, ов же книги и ризы, и всяких прочих потреб довольно. Мнози же тогда и от нищих прихождаху и от убогих сирот, благословения ради; он же всем требующим от приносимых удовляше и никого же от себе тща и без упокоения отпускаше. А яже от образа Николая чудотворца каковая исцеления быша, и кому именем, и от которого града, или кия веси, и коим недугом кто одержим бысть, и како исцеление получи, о том вся писана в книге чудотворения великого святителя Николая (книга эта потеряна), числом пятьсот чудес». |
| Но если бы мы видели одно равнодушие к делу миссии, это еще, как говорится, было бы только полгоря. Нет, пред нами опасность более страшная, пред нами заблуждение более гибельное, пред нами лукавство современной растленной мысли и растленного слова, чреватое гораздо большим несказанным опустошением в рядах верующих. Ныне, по новым теориям так называемого культурно-правового государства, в самом существе, в самой основе отрицается дело миссионерское как дело насилия, как учреждение отжившее, как пережиток рабства. И вся эта гнилая философия, которой прикрывается религиозное равнодушие, или затаенная злоба против всякой религии, вся эта гнилая философия желает опираться, ища оправдания, не более не менее, как на само христианство ! Говорят, пишут, возражают против миссионерства и утверждают, что в то время, как христианство есть религия любви, свободы и мира, миссионерство есть дело злобы к иномыслящим и инаковерующим, есть внесение вражды и раздора, есть покушение на свободу совести. Какое фарисейство, какое лицемерие, какая презренная игра на словах и понятиях, с целью смутить неверующих и прикрыть свое духовное ничтожество и сатанинскую борьбу против Христа и Его евангелия! Говорят и пишут, что современное государство должно стоять выше и вне всяких религиозных вопросов, не вмешиваться в интересы вероисповедные, не помогать ни одному вероисповеданию, объявить полную свободу всяких вер и самого безверия, быть совершенно равнодушным к «так называемой» истинной вере, к неистинной, или к совершенному безбожию. Для государства, говорят, все это не имеет ровно никакого значения. На языке современном такое отношение к области веры называется свободой совести и веротерпимостью. Итак, не выходит ли по новой философии, что Спаситель мало любил людей и не должен был проповедовать Своего учения, потому что всякая проповедь новой веры есть покушение на свободу?.. Итак, выходит, апостолы эти, миссионеры вселенной, были на ложном пути, когда язычникам и иудеям от их ложных учений и воззрений открывали вход к истине Христовой! И древняя Византия, просветившая славянство, и Рим, сделавший всю Европу христианскою, и наши русские известные и безвестные веропроповедники как Исаия, Леонтий, Трифон Печенгский, Трифон Вятский, Феодорит Кольский, Кирилл Челмогорский, Стефан Пермский, Иннокентий Иркутский, начиная от Михаила Киевского, первого митрополита и проповедника веры Христовой русским славянам-язычникам, все эти подвижники и свидетели Христовы, убелившие костями своими дерби Севера, трудившиеся среди диких и языческих племен, все они, по приговору новых модных воззрений, напрасно трудились, и напрасно русский народ почитает их заслуги и ревность! Можно ли дойти до большого бесстрашия в кощунстве? Можно ли договориться до большого безумия? |
| Новгородский боярин Своеземцев, богатый землевладелец, в XV в. построил около своего городка на реке Ваге монастырь, в котором и сам постригся под именем Варлаама, приписав к нему значительные земли из своих важских вотчин и оставив братии посмертный завет ежегодно в день его кончины вдоволь кормить бедных, сколько бы их ни набралось в монастырь на праздник; после трапезы, отпуская из монастыря, еще наделяли их печеным и зерновым хлебом. Иногда монастырь строился при содействии целого общества, городского или сельского. Монастырь был нужен городу и сельскому округу, чтобы обывателям было где постричься в старости и при смерти и «устроить душу» посмертным поминованием. Из одной грамоты 1582 г. узнаем, что на Северной Двине близ Холмогор был «убогой» монастырь, о котором крестьяне тамошней Чухченемской волости показали, что у него было 14 деревенек, что тот монастырь строили и деревни к нему «подпущали и прикупали» их прадеды, и деды, и отцы, проча его себе, и своим детям, и внучатам «на постригание и на поминок»; монастырем и его деревнями заведовали они же, волостные крестьяне, и монастырскую казну держали у себя в волости. Казна такого монастыря составлялась преимущественно из вкладов за пострижение и помин души и также обращалась на приобретение недвижимых имуществ с разными доходными угодьями и заведениями. В XVI в. был построен монастырь, который можно назвать не только мирским, но и «земским». Преп. Трифон, подвизавшийся в Пермской стране, узнав, что в соседней Вятской земле, многолюдной и богатой, нет монастыря, возгорел желанием доставить ей это средство душевного спасения. Он предложил вятским земским старостам и судьям возложить это дело на него, как старца, уже потрудившегося в монастырском строительстве. Вятчане с радостью приняли предложение, и Трифон ездил в Москву бить челом о построении монастыря от всей Вятской земли, «от всех вятских городов». Но скоро вятчане охладели к делу и перестали помогать Трифону. Его выручил вятский воевода Овцын. На первый день пасхи он позвал к себе всех знатных и богатых вятчан. |
| От Ледовитого моря до Чёрного, от Балтики до океана Великого, от островов Соловецких до Ситхи и Сахалина, от Колы и Архангельска до Ташкента и Самарканда, при всей народной скудости, на громадном протяжении, без путей сообщения, посреди дремучих лесов и топких болот, при редком населении, несмотря на тяжкие исторические испытания, требовавшие напряжения всех сил народных, Церковь православная насадила храмы Божии. В них-то и воспитался народ наш, в них он учился прекрасным нравственным свойствам; книги церковные до самого последнего времени были его любимым, единственным чтением. Не одними героями брани и государственного строения силен и славен народ наш! Нет, он просиял великими праведниками, – этого никто отрицать не смеет; он приумножил данные ему таланты веры, он пронёс слово благовестия евангельского, а с ним и блага порядка христиански-государственного до последних пределов земли, куда не ступала нога образованного человека. Наши святые: Антоний и Феодосий Печерские , Сергий Радонежский, Пётр, Алексий, Иона и Филипп Московские, наши Сергий и Герман Валаамские, Зосима и Савватий Соловецкие, Стефан, просветитель Пермский, Трифон Печенгский, Феодорит Кольский, – просветители лопарей и самоедов, Трифон Вятский, преподобный Герасим Вологодский, Вассиан Олонецкий, Кирилл Челмогорский и до последних времён святые Макарий, Иннокентий, Димитрий, Митрофан, Тихон, Феодосий, Серафим, наши многие, ещё не объявленные святыми старцы, подвижники, духовники народные Филарет Киевский, Парфений, Илларион, Макарий, Амвросий, Феофан и другие, из которых многие только недавно почили, а многие и живы, – всё это – плод православия, всё это – герои нравственные, и их у нас целое небо духовное, целый сонм живых носителей христианского идеала, которые и доселе служат примерами для подражания. Имеющие очи видеть и уши, чтобы слышать, находили их и доныне находят то под покровом смирения и безвестности, в пустынях, в обителях, а иногда и под покровом высокого священноначальствования, взятого, как бремя, во имя послушания... |
|
|
