| Для осуществления этой цели общество планировало устраивать (с соблюдением всех существующих на сей предмет узаконений и с надлежащего разрешения властей) школы, библиотеки, читальни, книжные склады, научно-образовательные музеи... спектакли, концерты, вечера, лекции, беседы, выставки, детские сады, приюты, народные столовые и чайные и т. п., присвоив всем означенным учреждениям наименование «Народный дом». В феврале 1916 года о. Димитрий вместе с крестьянами села Руднева Иваном Оськиным, Афанасием Сухоруковым и крестьянином деревни Кузнецовой Ивановом Мазиковым подали прошение Московскому губернатору о внесении устава в Губернское присутствие для обязательной регистрации общества. В июле 1916 года на заседании Московского губернского по земским и городским делам присутствия представленный устав рассмотрели и нашли в нем некоторые отступления от требований закона» 781 . К сожалению, наступивший 1917 год не позволил довести регистрацию до конца и осуществить полезное дело народного просвещения в селе Рудневе. Впоследствии распоряжением епархиального начальства священник Троице-Одигитриевского женского монастыря Димитрий Розанов за усердную пастырскую службу под праздник Рождества Христова 15 декабря 1917 года был награжден набедренником 782 . В 1918 году о. Димитрия мобилизовали в тыловое ополчение, где он прослужил до 1921 года. В 1919–1920 годах его откомандировали в ЗАГС Наро-Фоминского исполкома, где он состоял заведующим отделом Актов гражданского состояния. Вот почему его имя отсутствует в списке артели трудовой общины Зосимова пустынь 1920 года. В нем числится только его жена Ольга Владимировна Розанова. С 1921 и до своего первого ареста в 1931 году о.Димитрий служил священником при церкви Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни. Отец Димитрий с женой проживал в соседней деревне Архангельской (или Мызе) почти с самого поступления на службу в Зосимову пустынь. В 1921 году священнику пришлось организовать семейное «общество гражданина Розанова Дмитрия». В хозяйстве были лошадь и корова. |
| Батюшка встал, начал молиться перед иконами. Достал небольшой образок Божией Матери Казанской, благословил ее и сказал: «Ну, езжайте, Царица Небесная спасет вас». На другой день погода была прекрасная, они сели в маленькую тележку и отправились вдвоем. Проехали версты три-четыре от города, лошадь начала храпеть, и они с ужасом увидали: от опушки леса, прижавшись к земле, на них надвигается громадный тигр, вот-вот сейчас прыгнет на них… Неверующий В.А. воскликнул: «Боже, спаси Данечку!» А она привстала и стала крестить воздух вокруг данным ей батюшкой образком… Страшный зверь сделал прыжок через дорогу и, не достигнув их, скрылся в лесу. Скоро постройка дороги окончилась. Инженера командировали на другую стройку — в Ростов-на-Дону. Уезжая, он сказал Данечке, чтобы она скорее управилась со своими домашними делами и ехала к нему. Оставшись пока в Козельске, она первым долгом отправилась к старцу, благословилась распродать свою мебель и подготовиться в дорогу. Потом исповедовалась у батюшки, причастилась, пособоровалась и отправилась в дорогу. Во время пути ей надо было сойти; она торопилась выйти, и ее перерезал поезд. Дали знать Вейденгаммеру. Скорбь его была безгранична, он совершенно отчаивался, хотел застрелиться, но мысль — «Ведь Данечка не погребена, кто же будет ее хоронить?» — удержала его. Он доехал и похоронил Данечку в Рудневе около церкви (это дача Шамординского монастыря): она особенно любила это место, они с нею много раз бывали там. (Матушка казначея помнит эти похороны.) Теперь он свободен и должен покончить с собой. И еще мысль: «Ведь Данечка так любила старца, пойду ему сообщу». Рассказывал он старцу о ее смерти и при этом признался, что теперь не может жить… Смиренный, кроткий старец необычно твердо сказал: «Ты должен поступить в монастырь в память Дани». «Как же я могу поступить, когда я неверующий развратник?» «Ты должен это сделать в память Дани», — опять твердо сказал старец. «Я пьяница, курильщик». «Пей, кури, но так, чтобы никто не видел». Он долго и много охаивал себя, и на все это был один твердый старческий ответ: «Все равно, при всем этом ты должен поступить в монастырь». |
| Храмов было четыре: домовый Казанский; каменный в честь Казанской иконы Божией Матери с шестью приделами – четырьмя внизу: во имя святителя Николая Чудотворца, во имя священномученика Игнатия Богоносца, в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», во имя святого Амвросия Медиоланского и двумя на хорах: во имя преподобного Сергия Радонежского и праведной Анны, во имя великомученицы Варвары, праведной Елисаветы и мученицы Любови; больничный; в честь Успения Божией Матери в с. Рудневе, в 7 верстах от монастыря. В Шамордине был филиал оптинской иконописной мастерской. При пустыни действовали приюты для девочек-сирот, для калек и убогих, женская богадельня, больница и странноприимный дом. В 1917 году в монастыре проживало более 700 монахинь и послушниц. В монастырских храмах находились две чудотворные иконы Божией Матери: «Казанская» и «Спорительница хлебов». При монастыре существовали приют для девочек-сирот, приют для калек и убогих, женская богадельня с домовым храмом, странноприимный дом, больница, аптека, гостиница для паломников. С 1918 года монастырь был закрыт. Кельи были заняты под детдом, иконы вывезены, серебряные и золотые оклады, облачения и другие ценности расхищены, сняты колокола и кресты. Монастырские земли, дачи и леса национализированы. Служащий в обители священник Николай был арестован. Еще несколько лет насельницы жили при монастыре, образовав сельскохозяйственную артель, но и она в 1923 году была упразднена «как рассадник контрреволюции в прилегающем районе». В 1929 году значительная часть сестер была отправлена в ссылку и места заключения: в Карагандинскую область и на Соловки. Часть сестер поселилось в Козельске и его окрестностях, а остальные разъехались по родным местам. В годы советской власти в Казанском соборе размещался сельскохозяйственный техникум: центральная часть разделена на 2 этажа железобетонным перекрытием, купола снесены, в алтарной части сделан вход. Весной 1990 года началось возрождение монашеской жизни в обители. В настоящее время большинству зданий возвращен прежний облик. В сохранившемся доме, возведенном над кельей преподобного Амвросия, устроен первый в России храм в честь преподобного Амвросия Оптинского , который был освящен Святейшим Патриархом Алексием II 28 июля 1996 года. В юго-западной части монастыря за кладбищем строится скит с храмом в честь иконы Божией Матери «Спорительница хлебов», равноапостольных князей Владимира и Ольги и Всех Святых, в земле Российской просиявших. Икона Божией Матери «Спорительница хлебов» |
| Отставку получил гвардии корнетом 30 октября 1797 года. Далее Потемкин поступил на гражданскую службу и, по Высочайшей конфирмации, 13 июля 1811 года «за составление подложного от имени Смоленской гражданской палаты на имение майора Еганова свидетельства и в получении по оному из Московского опекунского совета 57 890 рублей лишен чинов и дворянства и отдан в солдаты». Определенный в Московский пехотный полк, он дослужился в 1817 году до звания унтер-офицера. В 1827 году ему возвратили права дворянства, в 1835 году он стал послушником Воронежского Митрофанневского монастыря, где и окончил свой земной путь в 1838 году 633 . Младшая дочь Александра Ивановича, Надежда, появившаяся на свет 6 августа 1812 года, не получила по рождению (в соответствии с законами того времени) статуса и прав дворянки. Нет никаких упоминаний о прошении Александра Ивановича по поводу возведения его младшей дочери Надежды в дворянское достоинство и после 1827 года. Можно представить, каково было ей жить в дворянской семье, в дворянском окружении, а именоваться «солдатской дочерью»? И по каким документам могла жить невольная «отверженная»? Вероятно, по этой причине известная подвижница Спасо-Бородинского монастыря не числилась указной монахиней и не упоминается ни в одном списке насельниц этой обители 634 . Поездка на ее родину летом 1998 года принесла разочарование. Там не сохранилось ничего, что бы принадлежало к тому времени. Только современное кладбище на месте старого – вокруг разрушенных фундаментов церквей достаточно хорошо просматривались заваленные кирпичом места расположения двух храмов и семейной часовни-склепа 635 . Несколько свидетельств о пребывании будущей матушки Сарры в Зосимовой пустыни По исповедальным росписям храма Рождества Богородицы в селе Рудневе Верейского уезда Московской губернии, куда ходили на службы насельницы Зосимовой пустыни до 1841 года включительно (пока не стал действовать их собственный храм), Надежда Потемкина упоминается в 1829, 1932 и с 1839 по 1841 годы 636 . |
| В иных местах молебен о дожде во время засухи строился несколько по-другому: останавливались не в установленных заранее местах, а по мере израсходования св. воды. Такой вариант подробно описан в 1856 по Зарайскому у. Рязанской губ. Начиналось все с разговоров между собой крестьян, обеспокоенных состоянием хлебов. Религиозная основа этого предварительного обсуждения очевидна из записей современника события: «Плохо; не дает Бог дождя», – говорит один. «Видно, Господа Бога прогневали, – замечает другой, – недавно я ходил в поле: больно худо, и не смотрел бы. Овес от земли и на четверть не поднялся, а уж кистится, по буграм же и совсем пожелтел, сгорел». – «Пора бы образа поднять, – говорит третий, – вон, третьего дня мухинские подымали». – «И в Рудневе подымали вчера», – замечает пятый, и пример соседей решает вопрос окончательно». День для поднятия образов выбирали чаще всего праздничный. К священнику обращались с вечера – «вот, мол, образа желают поднять». Утром все мужики и свободные от хозяйства и детей бабы шли в церковь . «Отслушав заутреню, берут хоругви, все образа, носимые в Пасху, образ Ильи-пророка и, предшествуемые священником, при пении причта, идут в деревню». Этому крестному ходу придавалось такое значение, что, как мы видим из приведенного свидетельства, состав икон был такой же, как на Пасху. Особо оговорен образ Ильи-пророка, к которому, как известно, всегда обращались с молитвами о дожде. Первая остановка все-таки и в этом варианте делалась в определенном месте – на выгоне, возле часовни. Там служили молебен о дожде с водосвятием и коленопреклонением. После молебна крестный ход шел либо вокруг «всей дачи, по генеральным рубежам» (то есть обходили всю относившуюся к данной общине землю), либо шли только вокруг полей, находящихся в данное время под хлебами. Священник кропил поля св. водой, что сопровождалось пением молитв. Пройдя значительное расстояние, крестный ход останавливался, так как заканчивалась св. вода. Наполняли заново водосвятную чащу из ближнего водоема и снова служили молебен с водосвятием, после чего ход двигался далее. Когда обходили всю дачу, то служили три–пять молебнов, а иногда и больше. |
| В 1719 г. с переводом митр. Сильвестра (Холмского) в Смоленск митрополия была преобразована в епископию, а на Нижегородскую кафедру для усиления борьбы со старообрядцами был определен известный противник церковного раскола еп. Питирим (с 1724 архиепископ). К епархии были приписаны города Балахна, Юрьевец-Повольский (ныне Юрьевец Ивановской области ) и Галич с уездами, а в 1722 г. в дополнение к ним - Ярополчская десятина с Вязниковской слободой (ныне г. Вязники), города Гороховец и Арзамас с уездами и мон-рями. После этого епархия стала одной из самых обширных в Российской империи и включала 961 храм ( Покровский И. М. Русские епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы. Каз., 1913. Т. 2. С. 167). В 1726-1727 гг. вслед. жалоб и клеветы на архиеп. Питирима все приписанные при нем к епархии города, кроме Галича и Балахны, были отчислены от епархии к Синодальной области . Однако уже в мае 1730 г. указом имп. Анны Иоанновны они вновь были переданы в пожизненное управление архиеп. Питириму в соответствии с указами Петра I. Управление этими городами стало в тягость преемнику Питирима на Нижегородской кафедре тяжелобольному еп. Иоанну (Дубинскому), к-рый в 1740 г. просил Синод исключить их из состава епархии. Это ходатайство было удовлетворено Синодом лишь частично: Балахна и Арзамас были переданы во Владимирскую епархию. К нач. 40-х гг. XVIII в. в епархии действовали 922 храма, в которых служили 1134 священника и 394 диакона (ОДДС. Т. 19. 55. С. 108-109). В 1749 г. на короткое время в епархию были включены Саранск и Пенза с уездами. При еп. Феофане (Чарнуцком) в ее состав вернулась Балахна. При еп. Дамаскине (Семёнове-Рудневе) в состав епархии помимо городов Нижегородского наместничества входили Саранск, Алатырь, Ардатов, вновь Курмыш и Ядрин, а также ряд церквей из других соседних наместничеств. В 1762 г. Нижегородский архиерейский дом получил новое здание на М. Печерской ул., Крестовая ц. в кремле была упразднена. После того как указом имп. Павла I Петровича от 16 окт. 1799 г. Алатырь отошел Казанской епархии, а Арзамас с уездом вновь вошел в состав епархии, Нижегородские архипастыри стали именоваться Нижегородскими и Арзамасскими (ЦАНО. Ф. 570. Оп. 555. Д. 25. Л. 9). Окончательно определилась и территория Н. и А. е., не менявшаяся до 1922 г.: на востоке она граничила с Казанской и Симбирской епархиями, на западе - с Владимирской епархией, на севере - с Костромской и Вятской, на юге - с Пензенской и Тамбовской епархиями. |
| С семилетнего возраста Димитрий учился в сельской школе, далее в течение пяти лет в Волоколамском духовном училище, а с 1907 по 1914 годы воспитывался в Вифанской Духовной семинарии. Лучшие оценки он имел по церковному пению и пел в семинарском хоре. Возможно, он участвовал в «редком в жизни семинарии событии – посещении ее Блаженнейшим Патриархом Антиохийским Григорием 17 мая 1913 года. Встреченный при входе в семинарию, Его Блаженство облачился в мантию и при пении хором воспитанников тропаря храма проследовал в церковь . При пении «От востока солнца до запад...» Патриарх вошел в алтарь. И отбыл Патриарх из семинарии, сопровождаемый одушевленным и многократным пением «Многая лета» воспитанниками семинарии». Оставив неизгладимое воспоминание у семинаристов, Патриарх Григорий написал такую памятку на прощание: «Мы не можем жить для Бога, если не умрем для мира, – и Вифания, лучшее место в Сирии, научает нас этому чрез праведного Лазаря, а Вифания в России учит нас этому чрез свою Духовную семинарию, воздвизающую питомцев ея из гроба неведения к благой, духовной жизни» 779 . 22 марта 1914 года воспитанника 6 класса Вифанской семинарии Димитрия Розанова посвятили в стихарь. Свидетельство об окончании им семинарии было подписано 27 мая 1914 года. После семинарии Димитрий сначала проживал «в селе Черленкове Волоколамского уезда Московской] губ[ернии] у родителя своего псаломщика Ильи Ивановича Розанова» 780 . После того как в 1915 году настоятельница Зосимовой пустыни просила увеличить штат священнослужителей при монастыре и получила разрешение в Синоде, отца Димитрия назначили вторым священником в обитель Зосимова пустынь. Отметим миссионерскую ревность молодого священника, стремившегося просветить народ словом Христовым во внебогослужебное время. Батюшка стал основоположником организации «Народного дома в селе Рудневе» и составил устав нового общества. Целью учреждения общества «Народный дом» было «доставление возможности широким массам населения с пользой употреблять свое свободное время и получать образовательные и разумные развлечения. |
| М. Гавриил суровый аскет в домашней жизни, питавшийся одной кашицей с сухарями, в публике и при блестящем дворе являлся в богатой одежде в знаках своего сана, усыпанных жемчугом и алмазами, задавал дорогие обеды частым гостям и даже отступал иногда от строго-хранимых им правил церкви, вкушая ряди других в посту рыбу. Некоторые архиереи для большей пышности своего богослужения в особенно торжественные дни приглашали парикмахеров, которые перед обедней завивали и пудрили по требованию современной моды певчих и даже иподиаконов служивших при облачении архиерея. В разных епархиях доселе еще свежи предания о блестящей обстановке архиереев Екатерининского времени. Вот, между прочим, один отрывок из воспоминаний современника (купца Сухорукова) о Вениамине Казанском. „В собор ездил к служению от загородного своего дома очень церемониально: большой экипаж, по тогдашнему названию берлин, весь блистал золотом; упряжь в 6 лошадей всегда была в шорах, кучер на козлах одет в немецкий кафтан с огромными обшлагами и в треугольной шляпе, с длинным в руках бичем. Впереди кареты ехали 2 вершника в зеленых епанчах, один в руке держал архиерейскую мантию, другой – посох. По приезде к собору, по выходе из берлина, преосвященный надевал на себя мантию, брал посох и так входил в церковь “. Подобные же рассказы сохранились и о преемнике его Антонии Зыбелине, о Дамаскине Рудневе нижегородском, который уже своей слишком роскошной и светской жизнью навлек на себя даже неудовольствие духовного начальства и получил письменный выговор от м. Гавриила, и о многих других архиереях. Второй преемник Вениамина Казанского Амвросий Подобедов по роскошной и широкой жизни, по пышности в богослужении и светской ловкости, получил в Казани название „прелача“. В загородном архиерейском доме, называемом Иерусалимом, который он великолепно обстроил, часто устраивались летние вечера, на которые по словам О. Меньшикова съезжались „представители казанского общества помещики и люди чиновные с женами и дочерьми... давались празднества с пением архиерейских певчих, иллюминацией, фейерверками и великолепными ужинами. Казанское дворянство очень любило гостеприимного Амвросия, слава о нем достигла до Петербурга. Екатерине всегда нравилось, если архиереи живут в ладах с дворянами“. |
| Сельский врач Один из любимых профессоров Леонтьева Ф. И. Иноземцев хотел оставить его в Москве, а какие-то друзья прельщали «перспективой дамского доктора». Но его тогда Москва не привлекала и не интересовал ни профессорский, ни литературный круг московских знакомых. Все же он рад был повидать Тургенева. Ему тогда же очень понравился Фет, которому он посвящает стих собственного сочинения: «Улан лихой, задумчивый и добрый...». Но других литераторов он не жалует: Панаев и Некрасов «отвратительны», Гончаров – «толстый» и все они – обыватели (epiciers). Приговоры его беспощадные и капризные: «Майков очень жалок. Жена его носит очки!» 251 . А Толстых он тогда не встречал: ни Льва, ни Алексея. Он решил поселиться подальше от центров и эксплуатировать литераторов на расстоянии, т. е. для сотрудничества в журналах. Но печатается он редко – в «Отечественных записках» и в «Библиотеке для чтения». Как и Толстой в те же годы – деревне он отдает предпочтение перед городом, хотя и по другим причинам. Для Толстого деревенские жители ближе к природе, ближе к правде. Леонтьева же эстетически привлекали les deux extremes 252 деревни – помещики и крестьяне. Весной 1858 г. в качестве сельского и домашнего врача, он едет в нижегородское имение барона Д. Г. Розена, приятеля Тургенева. Там он дружит с его женой и занимается воспитанием их сыновей. Но вообще о его житье-бытье у Розенов мы мало знаем. Несомненно, нижегородский помещичий быт как-то отражен в его романе «В своем краю», но не имеет смысла гадать, была ли баронесса Розен прототипом графини Новосильской. Все же совершенно очевидно, и Леонтьев об этом пишет, он самого себя «воплотил» в двух главных героях этого романа – докторе Рудневе и студенте Милькееве: первого мы уже знаем, а о втором – речь впереди. Весной 1860 г. он переезжает к матери – в родовое Кудиново. По-видимому, именно здесь он решается бросить медицинскую практику и всецело заняться литературной работой. В Петербурге В декабре 1860 г. Леонтьев переселяется в Петербург, а почему именно, мы не знаем: то ли деревенская жизнь надоела, то ли захотелось лично заняться устройством литературных дел. Он поселяется у старшего брата, Владимира Николаевича. Об этом брате он только упоминает. Как мы уже знаем, Леонтьев «скептически» относился к своим братьям и в детстве любил только Александра. Между тем Владимир хорошо к Константину относился, заботился о нем и, по-видимому, как-то его понимал. |
| Об Иоанникии Горском см.: Никанор. 1. С. 44–60; Савва. 2. С. 529. Об Иоанникии Рудневе см. § 9, прим. 460. В эпоху Победоносцева архиепископ Ионафан Руднев (1819–1906) был редким исключением: он оставался в Ярославской епархии с 1877 по 1903 г. Много замечаний на этот счет можно найти в воспоминаниях Никанора и Саввы. Об Арсении Мацеевиче см.: Попов (1912); об Арсении Верещагине и Симоне Лагове см. выше. О Гаврииле Петрове см.: Титлинов (1916), особенно гл. 2 (Тверь), 7 (об оздоровлении монастырской жизни), 8 (Петербург). Литературу о Платоне Левшине см. в библиогр. к § 8 и в кн.: Розанов. 2. 1. С. 10 и след.; см. также ниже § 19. Знаменский, в: Прав. соб. 1875. 2. С. 4 и след.; Шпачинский (1907); Рождественский Ф. Самуил Миславский, в: ТКДА. 1876–1877; Орловский П. Сказание о блаженном Рафаиле, митрополите Киевском, в: ТКДА. 1908. 2. Из подольской старины, в: Русс. ст. 1911. 148. С. 89 (имеется в виду, вероятно, епископ Арсений Москвин (1841–1846), известный своей строгостью). Сборник. 113. 1. С. 141–142. О Моисее: Никанор. 1. С. 21 и след.; Сборник. 113. 1. С. 169; об Ионе — там же. С. 75; РБС. Ибак—Ключарев (1897). С. 316; о Евгении: Сборник. 113. 1. С. 143–145. Ряд решений Филарета по вопросам епархиального управления с начала 70-х гг. публиковался в «Душеполезном чтении»; см. также: Заозерский Н. А. Филарет, митр. Московский, как администратор и судья в своей епархии, в: Прибавления. 1883. 2; прочую литературу см. в РБС. Н. П. Гиляров-Платонов дает следующую оценку Филарету как епископу: «С именем митрополита Филарета соединяется понятие о целом периоде церковной истории... Он не был представителем эпохи; он сам и был эта эпоха; он не выражал свое время, а руководил время. В первую половину царствования Александра, став во главу церковного управления — не саном своим или местом служения, а исключительно влиянием своей нравственной силы,— он до конца жизни так и остался. Внешнее влияние его иногда оспаривалось, но никем и никогда не оспаривались его умственное и духовное первенство и его нравственное влияние... Он был епископ от утра до вечера и от вечера до утра... Митрополит Филарет был историческое явление необыкновенное» (Собр. соч. (1899). 2. С. 436; то было написано в 1867 г., тотчас после кончины Филарета; ср. библиогр. к § 9). |
|
|
