| И здесь просто невозможно не вернуться к тому, о чем говорит святитель Евлогий в своих записках, подчеркивая, что осуществление идеи соединения церквей происходит в жизненном подвиге конкретных людей, жизнь которых становится примером для самых разных и самых неожиданных людей. В самом деле, в эпоху фашизма особым образом прославилось трое христиан: протестант Дитрих Бонхоффер, православная инокиня Мария Скобцова и католический священник Максимилиан Кольбе. Все они нашли смерть в фашистских концлагерях, все они умерли за Христа и за страдающие от гитлеризма народы. За свой, страдающий от Гитлера, немецкий народ умер Дитрих Бонхоффер, за немцев, за евреев, за русских и поляков, за чехов и словаков, за все другие народы умерли отец Максимилиан и мать Мария. И мне совершенно ясно, что там они вместе, что втроем они молятся сейчас о всем мире, о том, чтобы ужас тоталитаризма не висел, как дамоклов меч, над нашей бедной, несчастной и удивительно прекрасной планетой. И также трое удивительным прославились на поприще служения страждущему человеку: православный архиепископ Лука Войно–Ясенецкий, протестантский пастор Альберт Швейцер и католическая монахиня мать Тереза из Калькутты. Двое уже почили, мать Тереза, к счастью, трудится среди нас, но перед Богом они рядом, они носители одной Вести: «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:35–36). Они делали и делают это. И как их можно разделить? В любви они едины. Их ученики и духовные чада живут в разных приходах и разных церквях, в разных традициях и разных исповеданиях, но в любви они едины. В разных церквах жили, служили и трудились Дитрих Бонхоффер, мать Мария и отец Максимилиан, по–разному они возносили свои молитвы перед Богом, разным богословием питались их головы, но одной любовью ко Христу питались их сердца, и, будучи не едины в своих традициях и даже в своих убеждениях, они были едины в своей любви. |
| Ибо человечество, которое в единой Ипостаси было соединено с неприступной и Самосущей Премудростью, не могло бы чтолибо не знать, как о настоящем, так и о будущем или прошедшем, и не может быть ложным сказанное чтолибо Им. «Все, что имеет Отец, есть Мое» ( Ин.16:15 ), если же не так, то тогда они будут вынуждены во всем дерзко признать и неведение у Отца. Сказанное же Спасителем: «Где вы положили Лазаря?» ( Ин.11:34 ) было сказано в напоминание и объяснение для присутствовавших иудеев. Ибо не только это, но и нечто другое сделал Он, сказав: «развяжите его, пусть идет» ( Ин.11:44 ), чтобы из того, что Он отчасти видел и отчасти слышал, верным было и неоспариваемо, и неизгладимо в памяти. Говорит он, что одно сказанное о Христе говорится в переносном смысле, а другое – в истинном смысле. В переносном смысле, например, что Он стал за нас грехом и клятвой (ибо Он не был этим, но словно голова воспринимает то, что свойственно остальному телу, Он воспринимает то, что от тела). По истине же говорится, что Он стал человеком, алкал, жаждал и все тому подобное. Так что если кто желает сказать о Его неведении в переносном смысле, то есть, что не вне неведения было тело Его, то есть человеческая природа, которой Он есть Голова, то весьма правдоподобно будет говорить так, а не утверждать о неведении Отчей Премудрости. Но если дерзают необразованные вывести из слов Его «Где вы положили Лазаря?» неведение, то почему же тогда они не припишут и Отцу такое же неведение, говорящему Адаму: «Где ты?» ( Быт.3:9 ), и к братоубийце: «Где Авель, брат твой?» ( Быт.4:9 ). Или: «вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю» ( Быт.18:20 ). Спрашивал так же и Иисус демона: «Как имя тебе? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много» ( Мк.5:1 ). И у слепых спрашивал: «Чего вы хотите от Меня?» ( Ин.11:44 ). И почему же отсюда не ясно, что это не неведение было, но Он спросил у самого демона, желая показать ученикам множество обитающих в одержимом, чтобы научить их, что Он (Господь) над многими демонами одержал верх, и чтобы дать ученикам веру и дерзновение «наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» ( Лк.10:19 ). |
| Слепых же он вопрошал по икономии, чтобы у них вызвать прошение, ибо насколько мы просящими о полезном бываем, настолько чувство благодарности имеем. А сказанное о последнем дне, что «никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» ( Мк.13:32 ), некоторые говорят, что это сказано по икономии, чтобы ученики стремились на всякий день бодрствовать в ожидании последнего дня. Ибо ни в чем не мешает взять это в переносном смысле, также как и «Ты знаешь безумие мое» ( Пс.68:6 ) и «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» ( Мф.27:46 ; Мк.15:34 ; Пс.21:2 ). Некоторые же говорят, что Он сказал о неведении последнего дня, особенно желая показать и подтвердить отличительное свойство человеческой природы, не в том смысле, что Он не знает (ни в коем случае! Ибо о неведении ни по человечеству, ни по Божеству о Нем никто не дерзал говорить не впадая порок безосновательной дерзости), но поскольку, как говорил о нем блаженный Кирилл, что мы в тонких мыслях, то есть представлениях ума путем умопредставления различаем одну вещь от иной и так наблюдаем свойства и качества природы, каковыми они являются сами по себе, или как сказал Григорий Богослов , поскольку природы отстоят друг от друга в представлении, то разделяются и имена. А собственное характерное отличие простого человечества есть неведение. И если бы это было сказано применительно к человечеству Христа как к просто человечеству, то здесь бы наблюдалось неведение. И это Григорий Богослов прояснил, говоря: «Сын знает как Бог, приписывает же Себе незнание как человек, поскольку только видимое может быть отделяемо от умопредставляемого». Сказав это, он прибавляет, что если некоторые святые отцы и высказывались о неведении Христа по человечеству, то утверждали это не как догмат, но выступая против безумия ариан, которые переносили свойственное человечеству на Божество Единородного, поэтому отцы более домостроительно (и фигуративно) считали лучшим относить все это к человечеству, чем переносить на Божество. Если же кто в переносном смысле скажет так об этом, то будет судить более благочестиво». |
| Местные епископы, которые находились в общении с Феофилом по всему Востоку, дошли до столь великой жестокости, как сказал пришедший монах, что многие из них не только не выказывали должного благоразумия, но, поднося дары, убеждали солдат префекта быстрее изгонять узников из городов. Особенно отличились епископы Тарса, Антиохии и Евлогий, епископ Кесарии Палестинской. Но впереди всех оказались епископ Анкирский и Аммоний, епископ Пелузы. Они, с одной стороны, дарами, а с другой — угрозами еще больше ожесточили против них солдат, чтобы они не соглашались допускать к ним желающих помочь мирян, подобно тому, как и блаженный Иоанн в соборных посланиях пишет Гаию против некоего епископа, вверяя Гаию странноприимницу и умоляя его не подражать порочным епископам. Слово Иоанна содержало следующее: Возлюбленному Гаию, которого я люблю по истине. Возлюбленный! Молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем, как преуспевает душа твоя. Ибо я весьма обрадовался, когда некоторые пришли и засвидетельствовали, как ты ходишь в истине и каким образом ты упокаиваешь святых. Для меня нет большей радости. После этого он добавляет: Я писал церкви, но любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас, понося нас злыми словами, и, не довольствуясь тем, и сам не принимает братьев, и запрещает желающим, и изгоняет из церкви. Затем он советует: Возлюбленный, не подражай злу, но добру. Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога (3 Ин. 1–4, 9–11). Мы вспомнили все сказанное о злых делах прежних времен, чтобы показать намерения нынешних Диатрефов. Однако диакон, [который сопровождал епископов], похвалил и восхищался епископами Второй Каппадокии, которые со слезами весьма сострадали сосланным епископам, особенно кротчайший Феодор, епископ Тианский, Боспорий Колонейский, сорок восемь лет находившийся в епископском сане, и Серапион Острацинский, который пребывает в епископском служении уже сорок пять лет. Потеряв дар речи на долгое время, Феодор, наконец, сказал: Зачем мы спрашиваем об этом, отче? Разве не последние времена (1 Ин. 2:18) и отступление, по словам Павла, входят через эти события, да, наконец, откроется сын погибели, противящийся (2 Фес. 2:3–4). Ибо порочные благоденствуют и достигают своей цели, остаются на своих местах, обладают силой, угнетают добрых, грабят их. Меня бросает в дрожь от близости этого. |
| И в другом месте: «Узрит вкяка плоть спасение Божие» ( Лк. 3, 6 ), и во многих других местах. Итак, Спасителем воспринято, как мы сказали, не согрешившее естество, противовоюющее закону ума, но Он пришел взыскати и спасти погибшее, то есть согрешившее естество человеческого рода. В Спасителе не было иного закона в членах или воли различной или противоречащей, поскольку Он и родился превыше закона естества человеческого. Хотя и написано: «Не приидох творити волю мою, но пославшаго Мя Отца, и: не якоже Аз хощу, но якоже Ты хощеши, Отче» и прочее тому подобное, но это говорится не о воле различной, а о домостроительстве воспринятого человечества. Это сказано ради нас, которым Учитель благочестия дал пример, чтобы мы следовали по стопам Его, научая учеников, чтобы не по своей воле поступал каждый из нас, но предпочитал бы во всем волю Господа. Итак, шествуя царским путем, избегая сетей ловчих, расставленных справа и слева, не преткнем о камень ногу свою, оставляя иудеям, то есть земным еретикам, свойственное им; и ни на пядь пусть не касаются земли, то есть ложного их учения, наши помышления, чтобы мы могли достигнуть пределов отечества, шествуя по стезям предводителей. Если некоторые, так сказать, косноязычные вздумали выдать себя за учителей и публично проповедовать, чтобы произвести впечатление на умы слушателей, то не должно обращать в церковные догматы того, чего не исследовали соборы, ни заблагорассудили разъяснить законные власти, чтобы кто-нибудь осмелился проповедовать в Господе Иисусе Христе одно или два действия, о чем не решили ни евангельские, ни апостольские Писания, ни соборные определения, а разве учили что-то какие-то, как мы сказали, косноязычные, нисходя к понятиям и мыслям младенчествующих; не должно относить к церковным догматам того, что каждый выдает как собственную мысль по собственному разумению. Божественное Писание ясно показывает, что Господь наш Иисус Христос, Сын и Слово Божие, чрез Которого все произошло, один действует по божеству и по человечеству. |
| Е. утверждает, что хотя эти кости – умершего, но имеют в себе особую силу, так что даже уносящие их по вражьему наущению, не могут их предать земле от находящих на них несчастий, «поскольку святые спогреблись вместе с Богом» (Contr. Novat., IV//PG. 104. 352 АВ). «Пишет этот благочестивый муж и к некоему Христофору, разъясняя затруднительные места Священного Писания . О спрашиваемом, как следует понимать сказанное во 2-й книге Царств: И возбудил Бог Давида исчислить народ, и далее: и разгорелся гнев на него, за то, что он исчислил ( 2Цар.24:1–2 ), разрешает это недоумение так, что часто Священное Писание называет (буквально) «Богом» и «Господом» не только истинного Бога, но и начальника зла. Поэтому и сказанное апостолом Павлом свидетельствует о том же: для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы ( 2Кор.4:4 ). И Господь говорит: не можете двум господам служить ( Лк.16:13 ). Поэтому в 1-й книге Паралипоменон ( 1Пар.21:1 ) открыто называется диавол, что он побудил Давида к переписи народа. Если же наш пример не согласуется с тем, что послан тобой, то вот следующий: И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян ( 1Пар.21:1 ) и вышел гнев Господа на Иерусалим и возбудил Давида и т. д. И как кажется, гневом Господа назван упомянутый в Паралипоменоне диавол. И если следовать тому, как написано, то полагаю, что решение (этого затруднения) будет двойственным. И если часто омонимы «Бог» и «Господь» (как часто это говорится), Священное Писание берет в противоположном смысле, то ничто не мешает говорить так и в других местах. Ибо в законоустановлении Пасхи, вместе с помазанием кровью дверей и косяков, говорится: и возьмите пучок иссопа, и обмочите в кровь, которая в сосуде, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая в сосуде; а вы никто не выходите за двери дома своего до утра. И пойдет Господь поражать Египет, и увидит кровь на перекладине и на обоих косяках, и пройдет Господь мимо дверей, и не попустит губителю войти в дома ваши для поражения ( Исх.12:22–23 ). |
| 127 Это послание св. Лев (память которого Церковь празднует 18 февраля) написал св. Флавиану Константинопольскому против монофизитов. Рассказывают, что после того как Лев составил послание, он положил его на гробницу св. ап. Петра и с постом, бдением и молитвой умолял апостола исправить послание, если в нем есть какая-то ошибка. Апостол явился ему и сказал: «Я исправил его». Отрывок из этого послания, содержащий точное и возвышенное богословие о двух природах и одной ипостаси Христа, дословно звучит так: «Та и другая форма действует в общении с другой, как каждой свойственно: Слово совершает то, что свойственно Слову, а тело исполняет то, что свойственно телу. Одно из них блистает чудесами, другое подверглось поруганиям. Как Слово неотделимо от славы Отчей, так тело не утратило естества нашего рода. Ибо один и тот же истинно и Сын Божий, и истинно Сын Человеческий. Бог, потому что в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог ( Ин. 1:1 ), а человек, потому что Слово стало плотию, и обитало с нами ( Ин. 1:14 )» (ACO//TLG 5000/003. 2. 1. 1, 14. 27–15. 6). Вот почему после прочтения этого послания на настоящем Соборе отцы воскликнули: «Это вера отцов! Это вера апостолов! Петр возгласил сие через Льва» (Ibid.//TLG 5000/003. 2. 1. 2, 81. 24, 26). По этой причине послание назвали даже оплотом православия. Об этом послании еще пишет Софроний Иерусалимский : еп. Феодор (чья епископская область находилась в Ливии), будучи кувикуларием Александрийского патриарха Евлогия, увидел во сне высокого человека, вызывающего большое уважение и благоговение. Этот человек сказал ему: «Извести патриарха Евлогия, что пришел папа Римский Лев, дабы с ним встретиться». Феодор тотчас побежал к патриарху и передал ему сказанное. И вот, встретившись, они поприветствовали друг друга, и спустя немного Лев сказал Евлогию: «Знаешь, зачем я пришел? Я пришел поблагодарить тебя за то, что ты весьма хорошо уразумел мое послание и отстоял его. Теперь знай, что ты оказал великое благодеяние не только мне, но и верховному Петру». Сказав это, он стал невидим. Утром Феодор рассказал об этом Евлогию, а тот со слезами возблагодарил Бога, соделавшего его проповедником истины (Досифей. Двенадцатикнижие. С. 527). Названный же Евлогий жил при императоре Маврикии. |
| Но, видно, нужно было еще больше испытать терпение подвижника, и вот враг всякого добра научил увечного поносить и всячески ругать своего благодетеля. Напрасно Евлогий его успокаивал, напрасно говорил ему: «скажи мне, друг мой, чем я огорчил тебя? я исправлюсь». Увечный не хотел и слушать его и требовал, чтобы Евлогий опять отнес его на торжище, где его взял. «Не могу выносить твоей коварной ласки, говорил несчастный: противна мне эта голодная жизнь; я хочу мяса!» Евлогий тотчас достал ему мяса, но увечный не успокоился: «скучно мне жить с тобою, хочу видеть много людей! Евлогий кротко отвечал ему: «я сейчас приведу к тебе сколько хочешь братий». «О, я несчастный»! закричал увечный: «я не могу и на тебя-то смотреть, а ты хочешь привести сюда таких же тунеядцев, как ты! Не хочу, не хочу хочу на торжище»! Тогда Евлогий обратился к соседним подвижникам за советом: «что ему делать с увечным?» Те отвечали ему: «Великий (так звали они пр. Антония) еще жив, поди к нему, и что он тебе скажет, то и сделай: чрез него Бог будет говорить тебе». Евлогий обласкал увечного, положил его в лодку и отправился с ним к великому Антонию. Поздно вечером они туда прибыли; великий старец принимал тогда всех приходящих. И вот он воззвал: «Евлогий, Евлогий, Евлогий»! А Евлогий думал, что старец зовет не его, а другого кого-нибудь, и потому не отвечал. «Тебе говорю, Евлогий, который пришел сюда из Александрии»! сказал ему старец. Тогда Евлогий подошел к Антонию. «Зачем ты пришел сюда»? спросил его старец. «Кто открыл тебе мое имя, ответил Евлогий, Тот откроет и дело мое». «Знаю, зачем ты пришел», говорит ему великий Антоний: «но все же расскажи свое дело, чтобы слышала братия». Евлогий рассказал все по порядку и просил наставления. Тогда великий старец строгим голосом говорит ему «Евлогий! Ты хочешь бросить его, но Сотворивший его не бросит его; ты бросишь его, а Бог воздвигнет лучшего, чем ты, и поднимет его»... В глубоком молчании слушал покорный Евлогий. А старец между тем обращается к увечному и громко говорит: «ты, грешный, недостойный ни земли, ни неба! Перестанешь ли восставать на Бога и раздражать брата? Или не знаешь, что тебе служит Сам Христос? Как же ты смеешь говорить против Христа? Разве брат служит тебе не ради Христа?» Потом старец обратился к обоим вместе: «перестаньте, дети, ссориться; идите с миром домой; не разлучайтесь друг с другом; Бог уже посылает за вами... |
| При этом в других письмах, а также в своих мемуарах митрополит Евлогий не говорит об отличиях крымского и константинопольского указов и о том, что он мог иметь более широкие полномочия. Так, например, в письме патриарху Тихону, написанном не ранее 14 мая 1921 года, архиепископ Евлогий говорит, что получил от ВВЦУ назначение «заведовать заграничными церквами в Западной Европе» . В своем письме митрополиту Антонию (Храповицкому) от 2 августа 1926 года митрополит Евлогий пишет о том, что объем его епархиального управления распространяется на всю Западную Европу и ничего не говорит о приходах за ее пределами . В своем послании к пастве от 19 августа 1926 года митрополит Евлогий тоже говорит только о Западной Европе . Объяснить нерешительность митрополита Евлогия в отношении рассеянных по всему миру отдельных приходов можно несколькими причинами. Во-первых, митрополит Евлогий, как и Аметистов, точно не знал, что именно было сказано в октябрьском (крымском) указе 1920 года. И если бы подлинник этого указа дошел до Западной Европы, то последователи митрополита Евлогия обязательно бы его опубликовали. Во-вторых, Священный Синод Российской Церкви во главе с патриархом Тихоном в 1921 году, ориентируясь не на крымский, а на константинопольский указ, предоставил архиепископу Евлогию только юрисдикцию над Западной Европой. Таким образом, всероссийская власть подтвердила только полномочия митрополита Евлогия в Западной Европе, а не во всем мире. В-третьих, ограничив права архиепископа Западной Европой, зарубежное ВЦУ все же не препятствовало иерарху до определенного времени руководить приходами, находящимися за пределами Западной Европы. Поэтому высказывать претензии у архиепископа Евлогия не было повода. Он, например, занимался вопросами Православия в Индии и в Северной Африке . Кроме того, с 1923 по 1926 год митрополиту Евлогию подчинялась русская диаспора в Аргентине . В середине 1920-х годов и особенно после разрыва с Синодом митрополит Евлогий пытался претендовать на юрисдикцию над русскими приходами вне Западной Европы. Так, митрополит Евлогий безуспешно пытался взять на себя дела церковного управления в Австралии . Кроме того, временно подчинился митрополиту Евлогию и находившийся в Китае епископ Нестор (Анисимов) . |
| Наконец старец был извещён, что молитва его услышана. Евлогий, отправившись однажды на работу, ударил киркою по камню и почувствовал, что он пустой. Когда он ударил еще раз, показалась скважина, а в третий из камня посыпалось золото. Евлогий приложил все старания, чтобы припрятать золото, и так был озабочен всякими соображениями относительно своего богатства, что в тот день не покормил ни одного нищего. Также было и на второй и на третий день и, наконец, Евлогий, опасаясь, чтобы тайна его не стала известна, ушёл со своим золотом в Царь-град. Там ему захотелось стать поближе к царю, он задарил всех вельмож, стал сам вельможею, и зажил богато, задавая пиры и приглашая самых близких к царю людей. А про бедных и неимущих и думать забыл. Узнал про то старец, испросивший у Бога для Евлогия его богатство и решил пройти его проведать. Но тщетно стоял бедный странник у ворот богатого вельможи, Евлогий проходил мимо него с гордостью и ни разу даже не подал ничего. Кончилось тем, что слугам велено было прогнать назойливого старца, который, поручившись перед Богом за Евлогия, силился напомнить богачу его прежнее сострадание к бедным. Старец сильно скорбел, молился день и ночь и не знал, что ему предпринять, чтобы отвратить Евлогия от неизбежной погибели. Наконец, старец был извещён, что Бог услышал его молитвы. Царь Иустин умер. Наследник его убил двоих из его любимцев. Евлогию удалось бежать, но за его голову назначена была большая награда. Старец снова направился в то селение, где жил раньше Евлогий... И какою радостью наполнилось его сердце, когда он снова увидел знакомую картину: Евлогий в одежде бедного каменотеса, ведущий за собою множество нищих и голодных. Потеряв богатство, Евлогий снова приобрёл утраченное сострадание. И старцу на этот раз он обрадовался, как родному, целовал его руки и провёл в свою убогую хижину, где все рассказал про себя. Тут и старец и Евлогий принялись благодарить Бога, что он не до конца погубил бедного каменотёса, а, преподав ему чувствительный урок, вовремя обратил его к покаянию. |
|
|
