| 154. Что помыслы наши ни что иное суть, как одни мечтательные образы вещей чувственных и мирских, этого многие не знают. Когда же побудем мы подолее трезвенно в молитве, тогда молитва освобождает наш ум от всякого вещественного образа лукавых помыслов и дает ему познавать словеса супостатов (м. б. значение помыслов вообще, что они суть, – или планы и виды врагов при всевании помыслов), и ощутить пользу молитвы и трезвения. Обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников мысленных мысленно и сам узриши и уразумеешь (Пс. 90, 8), как говорит блаженный псалмопевец Давид. 155. Будем, если можно, непрестанно памятовать о смерти: ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, беспристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти, если сказать правду, всякая добродетель, живая и деятельная, из него проистекает. Посему будем, если возможно, делать это дело столь же непрерывно, как непрерывно наше дыхание. 156. Сердце, совершенно отчуждившись от мечтаний, станет рождать помышления божественные и таинственные, играющие внутри его, как играют рыбы и скачут дельфины в спокойном море. Море веется тонким ветром, и бездна сердца – Духом Святым. И понеже есте сынове, говорит Апостол, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща, Авва Отче (Гал. 4, 6)! 157. Усумнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание прежде отрезвления ума, – потому ли, что не познал еще красоты его, или потому, что познавши, бессилен решиться на это по недостатку ревности. Но это колебание несомненно рассеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, которое есть и именуется мысленным любомудрием, или деятельным любомудрием ума. Потому что тогда обретет он путь, Который сказал: Аз есмь путь, и воскресение и живот (Ин. 14, 6). 158. Опять восколеблется он, видя бездну помыслов и толпу младенцев вавилонских: но и это колебание рассеивает Христос, если основанием ума непрестанно в Нем утверждаемся и младенцев вавилонских отбрасываем, разбивая о камень сей (Пс. 136, 9), – исполняя, как говорится, желание свое на них (свое против них негодование). Ибо, как говорит Премудрый, – храняй заповедь не увесть глагола лукава (Еккл. 8, 5). И Господь говорит: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). |
| 154. Что помыслы наши ничто иное суть, как одни мечтательные образы вещей чувственных и мирских, этого многие не знают. Когда же побудем мы подолже трезвенно в молитве, тогда молитва освобождает наш ум от всякого вещественного образа лукавых помыслов и даёт ему познавать словеса супостатов (м. б. значение помыслов вообще, что они суть, — или планы и виды врагов при всевании помыслов), и ощутить пользу молитвы и трезвения. Обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников мысленных мысленно и сам узриши и уразумеешь (Пс. 90, 8), как говорит блаженный Псалмопевец Давид. 155. Будем, если можно, непрестанно памятовать о смерти: ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, беспристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти, если сказать правду, всякая добродетель, живая и деятельная, из него проистекает. Посему будем, если возможно, делать это дело столь же непрерывно, как непрерывно наше дыхание. 156. Сердце, совершенно отчуждившись от мечтаний станет рождать помышления божественные и таинственные, играющие внутри его, как играют рыбы и скачут дельфины в спокойном море. Море веется тонким ветром, и бездна сердца Духом Святым. И понеже есте сынове, говорит Апостол, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща, Авва Отче (Гал. 4, 6)! 157. Усомнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание прежде отрезвления ума, — потому ли, что не познал ещё красоты его, или потому, что познавши, бессилен решиться на это по недостатку ревности. Но это колебание несомненно рассеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, которое есть и именуется мысленным любомудрием, или деятельным любомудрием ума. Потому что тогда обретёт он путь, Который сказал: Аз есмь путь, и воскресение и живот (Иоан. 14, 6). 158. Опять восколеблется он, видя бездну помыслов и толпу младенцев вавилонских: но и это колебание рассеявает Христос, если основанием ума непрестанно в Нём утверждаемся и младенцев вавилонских отбрасываем, разбивая о камень сей (Пс. 136, 9), — исполняя, как говорится, желание своё на них (своё против них негодование). Ибо, как говорит Премудрый, — храняй заповедь не увесть глагола лукава (Екклес. 8, 5). И Господь говорит: без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15, 5). |
| Елена 25 марта 2020, 17:09 Наконец-то стало понятно, как хоть попытаться приблизиться к покаянию... Спасибо за четкие и конкретные примеры, мне очень помогло прямо сегодня.. Спаси Господи! Наталья 25 марта 2020, 15:11 Матушка, спасибо за ответ об Иуде. Он взят из толкований святых? Очень прошу, если возможно, ответить на вторую часть моего вопроса: как быть, если ты четко осознаешь свою неправоту (речь ведь не только об оскорблениях), но по малодушию не хочешь исправлять свой грех? Ты осознаешь и свою неправоту в отношении греха, и свое малодушие, испытываешь стыд за них, называешь на исповеди. Но по тому же малодушию греха не исправляешь. Что это? И что делать в данном случае? Спасибо. Вета 25 марта 2020, 14:36 Хорошо написано! Без словесного мусора и уравновешенно. инокиня Наталья -- Наталье -- Валентину83 25 марта 2020, 12:34 Наталье: Слово " раскаяться " в этом стихе означает не покаяние в Библейском смысле, а сожаление, которое продиктовано вполне себе эгоистичными соображениями. В частности тем, что Иуда как раз-таки не желал потерпеть за свой грех, в первую очередь - предстоящего ему бесславия. Валентину: правильно, каждый тут цепляется за какой-то " метод " , который был нам открыт Богом в минуту духовного просветления. Кто-то отдаёт имущество, кто-то терпит скорби, кто-то кланяется в ноги обидчикам, строго говоря себе " ты недостоин лучшего! " Наше дело - внимательно наблюдать, чтоб не пропустить момента, когда Господь откроет еще какие-то методы)) А то возможно самоуспокоение старыми методами - до самодовольства. Александр 25 марта 2020, 12:12 Порой люди смешивают покаяние с исповедью, а это ошибочно. Четыре его ступени указаны Господом в притче о блудном сыне (Лк. 15.11-32): 1) Сознание своих грехов, припоминая и познавая степень их тяжести (Пс. 50.5). 2) Сокрушение, или печаль о совершённых грехах (2 Кор. 7.10). 3) Решимость избежать греха, бороться с ним (враг, мучитель, держащий в плену) (Пс. 136). 4) Исповедь. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1.9). Не сводите покаяние к исповеди, а её к тому, что духовник выспрашивает у вас грехи. Говори ты, чтобы тебе оправдать себя (Ис. 43.26) и не вспомнит Господь Бог грехов твоих (Ис. 43.25). |
| Свое лазоревое поле, И, по своей единой воле, Звездам и солнцам даст закон; И волны шумных океанов Прольет и сдержит без брегов: Кто сей из мертвых истуканов И бессловесных их богов? Пусть обещает им ограды; Но кто им столько даст пощады? Кто большую, чем я, любовь? Плач плененных иудеев «На реках вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона». ( Пс. 136:1 ) Когда, влекомы в плен, мы стали От стен Сионских далеки, Мы слез ручьи не раз мешали С волнами чуждые реки. В печали, молча, мы грустили Все по тебе, святый Сион! Надежды редко нам светили, И те надежды были — сон! Замолкли вещие органы, Затих веселый наш тимпан. Напрасно нам гласят тираны: «Воспойте песнь Сионских стран!» Сиона песни — глас свободы! Те песни слава нам дала! В них Тайны мы поем природы И Бога Дивного дела! Немей орган наш голосистый, Как занемел наш в рабстве дух! Не опозорим песни чистой: Не ей ласкать злодеев слух! Увы! неволи дни суровы Органам жизни не дают: Рабы, влачащие оковы, Высоких песней не поют! Молитва души «Вонми гласу моления моего, Царю мой и Боже мой: яко к Тебе помолюся, Господи». ( Пс. 5:3 ) К Тебе, мой Бог, спешу с молитвой: Я жизнью утомлен, как битвой! Куда свое мне сердце деть? Везде зазыв страстей лукавых; И в чашах золотых — отравы, И под травой душистой — сеть. Там люди строят мне напасти; А тут, в груди, бушуют страсти! Разбит мой щит, копье в куски, И нет охранной мне руки! Я бедный нищий, без защиты; Кругом меня кипят беды, И бледные мои ланиты Изрыли слезные бразды. Один без вождя и без света, Бродил я в темной жизни сей, И быстро пролетали лета Кипящей юности моей… Везде, холодные, смеялись Над сердцем пламенным моим, И нечестивые ругались Не мной, но имянем Твоим. Но ты меня, мой Бог великой, Покою в бурях научил! Ты вертоград в пустыне дикой Небесной влагой упоил! Ты стал кругом меня оградой, И, грустный, я дышу отрадой, Увы! мой путь — был путь сетей; Но ты хранил меня, Незримый! И буря пламенных страстей, Как страшный сон, промчалась мимо; Затих тревожный жизни бой… |
| (19). Сиона царя Аморрейска. Не без намерения же, оставив других царей, упомянул преимущественно об этих, но напоминая тем народу о богодарованной победе; потому что цари эти славились силою, могуществом и телесным ростом. (23). Яко во смирении нашем помяну ны Господь. Речь сия: яко во смирении нашем помяну ны Господь — всего более прилична освободившимся от мысленного, или от чувственного, рабства. (25). Даяй пищу всякой плоти. Попечительность человеколюбивого Бога простирается не на людей только благочестивых, но даже и на бессловесных, потому что каждому дает сообразную пищу. И пророк промышление Его распростирает от чудес на небе до самомалейших тварей на земле. Отсюда же снова восходить на небо; почему, сказав: всякое плоти, присовокупил: (26) исповедайтеся Богу небесному. Бог, будучи Творцом всего, по преимуществу называется небесным, потому что служат Ему живущие на небе; так как область эта чиста от греха. 136 Давиду Иеремием. (1). На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом. Слово это извещает, что, по прошествии многих лет, переселенные за беззаконие в Вавилон, будут плакать и скорбеть, желая себе возвращения собственных своих благ. (5). Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя; или, да не буду иметь помощи свыше. (6). Прилпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебе. Ибо что пользы иметь такое орудие слова, которое, по видимому, здорово, но не издает должных звуков? Поэтому, блаженные мужи целую жизнь проводили в попечении о песнопениях, говоря: воспою Господеви в животе моем (Пс. 103, 33). А город Иерусалим был для них досточестен по богослужению, как сказано прежде: дому ради Господа Бога нашего взысках благая тебе (Пс. 121, 9). Аще не предложу Иерусалима яко в начала веселия моего; т. е. память о тебе предпочту, говорит, всякому веселью. Ибо в таком только случае может быть, что и всякое другое веселье обратится мне во благо. Да и Господь учит священные снеди предпочитать телесным. (7). Помяни Господи сыны Едомския. Сыны Едомские суть Исавовы потомки — идумеяне; они, по взятии Иерусалима, старались делать ему всякое зло, пока не узнали, что город истреблен до основания. |
| Второй день. (6–8 ст.). – Во второй день по творческому повелению Божию явилась твердь – евр. rakia – посреди воды. 135 Евр. слово rakia (от глагола raka – растягивать, распространять) значит протяжение, растяжение воздушного пространства, которое, как атмосфера, окружает, подобно шатру ( Пс.103:2 ) или прозрачному покрывалу ( Ис.40:22 ), земной шар и отделяет его от прочих тел вселенной, – то же, что ныне обозначается неопределенным выражением небо, небесный свод. 136 Сотворением тверди положено разделение между водами, которые под твердью, и между водами, которые над твердью. «Можно думать, что Бытописатель водами здесь назвал то, что и прежде назвал тем же именем, и также бездною, т. е. первозданное неустроенное вещество, с тем различием, что сие неустроенное вещество, по сотворении света, сделалось частью прозрачным» (митр. Филарет). В таком случае дело творения во второй день можно представлять так: в неизмеримо громадной, не имевшей определенного очертания, массе первозданного вещества совершилось разделение на части, т. е. на тела неба и земли с положением или утверждением пределов или пространственных границ между частями разделенного целого вселенной или всемирного первовещества, – пределов, их же не прейдут ( Пс.103:9 сн. 148:5–6), следовательно, положение пределов и самому делению мирового первовещества на тела неба и земли, равно и утверждению их путей, по слову: Ты указал звездам их путь; пространство, образовавшееся между частями разделенного целого, стало их твердью, твердью в том смысле, что в этом пространстве и, как бы вследствие присущего самой тверди свойства – давать твердость и прочность образованиям небесных и земных тел, начавшая образовываться мировые тела действительно получили по творческому действию Божию твердость и прочность на все время бытия своего, такое благоустроение хода своей жизни, что не могут ни столкнуться, ни мешать друг другу в своих движениях (в этом смысле небо или воздушное пространство для каждой части вод действительно есть στερωμα или firmamentum). – С признанием, что, по творческому повелению да будет твердь посреде воды, стало совершаться образование мировых тел, должно думать, что во второй день получила отдельное существование в определенном очертании и объеме, с окружающею ее атмосферою и наша планета земля; но она все еще есть воды под небесами или под твердью, как и другие тела – воды над твердью (сн. 2Пет.3:5 : Ср. 10 и 16 ст.). |
| 154. Что помыслы наши ничто иное суть, как одни мечтательные образы вещей чувственных и мирских, этого многие не знают. Когда же побудем мы подолее трезвенно в молитве, тогда молитва освобождает наш ум от всякаго вещественнаго образа лукавых помыслов и дает ему познавать словеса супостатов (м. б. значение помыслов вообще, что они суть, — или планы и виды врагов при всевании помыслов), и ощутить пользу молитвы и трезвения. Обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников мысленных мысленно и сам узриши и уразумеешь (Пс. 90, 8), как говорит блаженный Псалмопевец Давид. 155. Будем, если можно, непрестанно памятовать о смерти: ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, безпристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти, если сказать правду, всякая добродетель, живая и деятельная, из него проистекает. Посему будем, если возможно, делать это дело столь же непрерывно, как непрерывно наше дыхание. 156. Сердце, совершенно отчуждившись от мечтаний, станет рождать помышления Божественныя и таинственныя, играющия внутри его, как играют рыбы и скачут дельфины в спокойном море. Море веется тонким ветром, и бездна сердца — Духом Святым. И понеже есте сынове, говорит Апостол, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща, Авва Отче (Гал. 4. 6)! 157. Усумнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание прежде отрезвления ума, — потому ли, что не познал еще красоты его, или потому, что познавши, безсилен решиться на это по недостатку ревности. Но это колебание несомненно разсеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, которое есть и именуется мысленным любомудрием, или деятельным любомудрием ума. Потому что тогда обретет он путь, Который сказал: Аз есмь путь, и воскресение и живот (Иоан. 14, 6). 158. Опять восколеблется он, видя бездну помыслов и толпу младенцев вавилонских: но и это колебание разсеявает Христос, если основанием ума непрестанно в Нем утверждаемся и младенцев вавилонских отбрасываем, разбивая о камень сей (Пс. 136, 9), — исполняя, как говорится, желание свое на них (свое против них негодование). Ибо, как говорит Премудрый, — храняй заповедь не увесть глагола лукава (Екклес. 8, 5). И Господь говорит: без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15, 5). |
| е., не породилось из нечистых помышлений и согласие на греховное услаждение. Когда же враг будет впущен внутрь, то, пленив душу, всеконечно убьет ее ядовитым угрызением своим. Возникающих на земле нашей грешников, то есть, плотские чувства, также должны мы избивать во утрия их рождения (Пс.100,8) и разбивать о камень сынов Вавилона, пока еще они младенцы (Пс.136,9), ибо если не будут они избиты, пока еще нежны и слабы, то выросши по нашему потворству, они с большею силою восстанут на нас, и или погубят нас, или, если будут побеждены, то, конечно, не без больших воздыханий и трудов, ибо когда крепкий, то есть дух наш, вооружився хранит дом свой, то есть охраняет покои сердца нашего страхом Божиим, тогда в мире суть имения его (Лк. 11,21), то есть, плоды трудов его и добродетели, долгим временем стяжанные. Когда же креплъший его нашед победит его, т.е., диавол чрез согласие с внушенными от него помыслами, тогда все оружие его возьмет, на неже упова, то есть памятование писаний, или страх Божий, и корысть его раздаст (Лк. 11,22), то есть навыки в добродетелях развеет всякими противоположными им пороками ( - 13). 57. Сия есть, - говорит св. Павел, - воля Божия святость ваша (1 Сол. 4,3). И чтоб не оставить в нас сомнения или темного непонимания, что именно называет он святостию, - правду ли, или любовь, или смирение, или терпение, - ибо всеми сими добродетелями приобретается святость, он далее прямо обозначает, что собственно хотел назвать святостию: Сия есть воля Божия святость ваша, хранити себе самех от блуда, и ведети комуждо от вас свой сосуд стяжевати во святыни и чести, а не в страсти похотней, якоже и языцы, неведущие Бога (1 Сол. 4,3-5). Смотри, какими похвалами превозносит он целомудрие, называя его честию сосуда, то есть, тела нашего, и святынею. Следовательно, напротив, кто пребывает в страсти похотной, тот находится в состоянии бесчестия и нечистоты и живет чуждо святости. Немного ниже св. Павел еще прибавляет, опять называя целомудрие святостию: Не призва бо нас Бог на нечистоту, но во святость. |
| Нам, русским, ведома история польского владычества в Белой и Малой Руси, а в этой истории много страниц занято повествованиями о «жидовских утеснениях» православному русскому народу и самых наглых издевательствах над его религиозными верованиями, над его богослужением, над его праздниками и церемониями, а также и о безбожно-тяжких налогах, которые должно было платить иерусалимским дворянам наше западнорусское «быдло». Можно ли думать, что современные иудеи уступят своим предшественникам в доходной эксплуатации религиозными чувствами всех христиан, к какому исповеданию ни принадлежали бы они, и не обложат высокими податями каждый шаг их по святым местам? Менее всего допустимо это с точки зрения так настойчиво проповедуемого современною наукой атавизма, блестяще иллюстрируемого пожирающей, особенно нынешних иудеев, страсти преклонения пред золотым тельцом. Хорошо оплачиваемая в современном положении преданных ей, эта страсть, к несчастью для подверженных ей, может очень дорого обойтись последним по водворении их в свое исконное отечество, или, как выражается д-р Г. И. Гордон, «в свою старую родину». Пусть в ней поселились старинные граждане. Не забудьте, однако, и того, что никакими силами вы не заставите новых граждан, т.е. христиан (да еще фанатичных турок), отказаться от вышеуказанных прав на свою духовную родину. Иначе и эти последние, т.е., христиане, как древние вавилонские пленники, восплачут о ней и в горести воскликнут: забвена буди десница моя, аще забуду тебе, Иерусалиме! ( Пс.136:5 ). Потребовалось бы вложить в них другое сердце, чтобы предупредить роковые последствия возможных столкновений с иудеями. Более чем вероятно, что на месте святе вскоре произошло бы страшное кровопролитие к вящшему прискорбию людей, так развязно толкующих о «высоком христианском идеализме». Не обрадовались бы и сами юные насельники «насильно отнятой родины», а скорее бежали бы из нее по распутиям и халугам всего мира, в назидание даже самому Агасферу! Мы не осмелились бы облекаться в пророческую мантию, если бы не вняли назидательным урокам прошлого: история чему-нибудь, да ведь учит людей! Не одни люди, далее, творят историю: последняя чуждается фабричного производства; а Сам Божественный Промысл производит историческое домостроительство народов, назначая им времена и пределы ( Деян.17:26 ) и напоминая всем, что аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии ( Пс.126:1 ). |
| Почему, стараясь исполнить заповедь: Всяким хранением блюди свое сердце , мы должны, по первоначальному Божию повелению, заботливо блюсти ядоносную главу змия ( Быт.3 ), т. е., начатки злых помышлений, чрез которые диавол покушается вползти в нашу душу, чтоб, если глава его, по нашему небрежению, проникнет в наше сердце, не вползло туда и все тело его, т. е., не породилось из нечистых помышлений и согласие на греховное услаждение. Когда же враг будет впущен внутрь, то, пленив душу, всеконечно убьет ее ядовитым угрызением своим. Возникающих на земле нашей грешников , то есть, плотские чувства, также должны мы избивать во утрия их рождения ( Пс.100:8 ) и разбивать о камень сынов Вавилона, пока еще они младенцы ( Пс.136:9 ), ибо если не будут они избиты, пока еще нежны и слабы, то выросши по нашему потворству, они с большею силою восстанут на нас, и или погубят нас, или, если будут побеждены, то, конечно, не без больших воздыханий и трудов, ибо когда крепкий , то есть дух наш, вооружився хранит дом свой , то есть охраняет покои сердца нашего страхом Божиим, тогда в мире суть имения его ( Лк.11:21 ), то есть, плоды трудов его и добродетели, долгим временем стяжанные. Когда же креплъший его нашед победит его , т.е., диавол чрез согласие с внушенными от него помыслами, тогда все оружие его возьмет, на неже упова , то есть памятование писаний, или страх Божий, и корысть его раздаст ( Лк.11:22 ), то есть навыки в добродетелях развеет всякими противоположными им пороками (— 13). 57. Сия есть , — говорит св. Павел, — воля Божия святость ваша ( 1Сол. 4:3 ). И чтоб не оставить в нас сомнения или темного непонимания, что именно называет он святостию,— правду ли, или любовь, или смирение, или терпение,— ибо всеми сими добродетелями приобретается святость, он далее прямо обозначает, что собственно хотел назвать святостию: Сия есть воля Божия святость ваша, хранити себе самех от блуда, и ведети комуждо от вас свой сосуд стяжевати во святыни и чести, а не в страсти похотней, якоже и языцы, неведущие Бога ( 1Сол.4:3-5 ). |
|
|
