| 5), и в отношении самих аллегорий среди комментаторов нет единства. Делались попытки букв. понимания этого текста как описания физиологических проявлений старости ( Gilbert. 1981. P. 103-104), приходящего в упадок дома как метафоры смерти ( Witzenrath. 1979. S. 44-50) или краха всех устремлений человека ( Sawyer. 1975), оплакивания усопшего общиной ( Fox. 1989. P. 286-289) и т. п. Более убедительным является толкование, согласно к-рому речь в этом отрывке идет не о старости или смерти конкретного человека, но о «несчастьях, которые ожидают людей в будущем» ( Seow. 1997. P. 374). В пользу такого понимания говорит, напр., наличие здесь «эсхатологической терминологии» (Ibid. P. 376): «Доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды...» и т. п. (Еккл 12. 2; ср.: Мф 24. 29; Мк 13. 24); на этом основании, напр., свт. Григорий Чудотворец полагает, что Екклесиаст имеет в виду «великий и страшный день Божий» (το Θεο μεϒλη μρα κα φοβερ - Greg. Thaum. Methaphr. in Eccl.//PG. 10. Col. 1016). Эсхатологические образы остаются переплетенными с деталями, относящимися к смерти отдельного человека: «...отходит человек в вечный дом...» (Еккл 12. 5); «...возвратится прах в землю... а дух возвратится к Богу...» (Еккл 12. 7). Отрывок заканчивается многократно повторяющимися в книге словами: «Суета сует... всё - суета!» (Еккл 12. 8), смысл к-рых в этом контексте в том, что «ничто не вечно, люди ничем не могут обладать по-настоящему» ( Seow. 1997. P. 382). Книга завершается эпилогом, в котором содержатся дополнительные сведения об авторе и даются заключительные наставления. В отличие от всего предыдущего текста Е. к., где речь идет от 1-го лица, здесь о Екклесиасте говорится в 3-м лице. Сообщается, что помимо научения народа Екклесиаст исследовал и отредактировал ( , букв.- выпрямил; в синодальном переводе - составил) много притчей, обращая внимание в т. ч. на язык, к-рым они изложены: «Старался... приискивать изящные изречения...» (Еккл 12. 9-10). Мн. исследователи полагают, что этот эпилог написан др. |
| Ознакомимся ещё с суждениями отцов и учителей об этих последних словах Эпилога. В толковании Раши мы слышим ответ вопрошающему Екклесиасту. " Конец речения…: Бога страшись . Что можешь, делай, сердце своё к небесам устремляя» [там же]. Екклесиаста сердце было обращено к тому, что под небесами. « И его заповеди соблюдай, ибо в этом весь человек . Ибо для этого сотворён человек». Екклесиаст не нашёл, для чего сотворён человек. Ответ приходит из иных уст. Прп. Ефрем Сирин передаёт беседу иночествующих братьев о том, что есть совершенство. «Брат ответил ему: Совершенство есть предел всякого слова и всякого дела. Ибо написано: Конец слова, всё слушай; Бога бойся и заповеди Его храни ( Еккл. 12:13 ). Всё же, бывающее с каждым из нас в веке сем, скорбное ли то или приятное, имеет конец, потому и проходит со временем. Но что будет по исшествии из жизни, то бессмертно» с. 233, Слово 103, О подвижнике Иулиане]. Св. Григорий Богослов , произнося надгробное слово брату Кесарию, приводит слова Екклесиаста о суетности всей земной жизни. Но такие слова производят скорее смятение, нежели утешение. К чему тогда земная жизнь? Тут святитель обращается к Эпилогу екклесиастовой книги: «Но конец слова , говорит он, всё слушай, Бога бойся ( Еккл. 12:13 ); здесь предел твоему недоумению. И вот единственная польза от здешней жизни – самым смятением [суетой. – Г. Ф.] видимого и обуреваемого руководиться к постоянному и незыблемому» с. 172, Слово 7, Надгробное брату Кесарию]. Слова Эпилога указывают конец безысходной суетности этой земной жизни. Просматривается тот берег. Земное же плавание самого Екклесиаста затерялось где-то в туманной мгле суетности житейского моря. Св. Григорий Богослов имел неприятности на архиепископском престоле в Константинополе. Святитель рассуждает о возможных обвинениях в его адрес: «Назовут невеждою? – Я знаю одну мудрость – бояться Бога. Ибо начало премудрости страх Господень ( Притч. 1:1 ) и: конец слова, всё слушай, Бога бойся ( Еккл. 12:13 ). Так сказал премудрый Соломон. Посему пусть докажут, что во мне нет страха, и тогда победят» с. 381, Слово 29, О себе самом…]. Вот лучший способ оправдаться от обвинения в невежестве. Начало и конец мудрости – страх Божий. Это мудрость, которая свыше, не земная ( Иак. 3:15 ). |
| Можно сказать, что тоже было с народом иудейским и после пришествия Спасителя, когда все с неистовством кричали: распни, распни Его; не имамы царя, токмо кесаря (Иоани 19, 6 и 15), когда Иерусалим был осажден войском, и [иудеи] голодом и мором были доведены до такой крайности, что питались телами юных детей, и прекращены были жертвоприношения и радость сынов человеческих, потому что они не хотели принять ту радость, о которой ангел говорит пастырям: благовествую вам радость велию (Лук. 2:19). Таинственный смысл этого места, как мне кажется, следующий. Когда невеста, получившая учение Божие, будет разлучена по причине греха с женихом и вместо виссоновых и льняных одежд облечется в власяницу, то есть в одежду оплакивающих, тогда превратится жертва, о которой написано жертва Богу дух сокрушен (Псал. 50:19), и возлияние вина, веселящего сердце человека (Псал. 103), в доме Божием, то есть в Церкви, как говорить апостол к Тимофею: да увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть церковь Бога жива (Тим. 3:15). Превратится же жертвоприношение и возлияние в доме Божием тогда, когда, по причине умножения беззакония, охладеет любовь многих (Матф. гл. 24), и когда князья народа и служители алтаря увидят, что поля и равнины веруюших не приносят плодов добродетелей, но покрыты терниями пороков, когда пшеницу и ячмень, виноградные лозы и масло истребят гусеница, саранча, черви и ржа, и когда мы не будем иметь чаши, о которой написано: чаша твоя упоявающи мя яко преславна (Псал. 22:5); и погибнет масло, о котором в Екклезиасте читаем: во всяко время да будут ризы твоя белы, и елей на главе твоей да не оскудеет (Еккл. 9:8), который оживляет лице и которым помазывают голову постящиеся. Тогда земледельцы будут постыжены, когда увидят, что на их полях не родится пшеница, которою питаются люди, и ячмень, служащий кормом для бессловесных животных, и что посрамлен виноград, о котором написано: виноград благолозен Исраиль, плод обилен его (Ос. 10:1), и когда Господь ожидал, что он будет приносить грозды, он производил только терния. |
| Сердце их было полно любви к Богу и друг к другу и блаженно сею любовью; предметы же мирской суеты, например: богатство, слава, излишние житейские удобства, прихоти, увеселения, нимало не удовлетворяющие бессмертного духа человеческого и сильно занимающие людей нынешнего света, — тогда не могли иметь ни малейшего места в их чистом сердце: мир и радость о Духе Святом — неизменно, постоянно обитали в сердцах прародителей, а с миром и радостью — Сам Господь Бог. Воля была у них святая; она стремилась прилепляться к Господу Богу, она хотела делать только угодное Ему. Как невинные дети, первые люди жили Богом, — Богом утешались, Богом дышали: и началом и концом их мысли и желания и дела — был Господь Бог (протоиерей Иоанн Кронштадтский. Полное собрание сочинений, т. 1, с. 102, 103)» (цит. по 59:77). Однако совершенство человека следует понимать не как высшую степень духовного состояния, при которой человек уже нравственно не может (не хочет, не будет) грешить, а как достаточную степень этого состояния, при которой человек уже вполне может не грешить. Ибо, «Бог сотворил человека правым…» ( Еккл.7:29 ). Иными словами, «эта безгрешность была относительной, не абсолютной; она лежала в свободной воле человека, но не была необходимостью его естества… Грех не был составной частью их богосозданного естества, но мог стать достоянием их свободной воли» (прп. Иустин (Попович) (118:19). Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Сотворил же его (Адама — П. Д. ) Бог по природе — безгрешным и по воле — независимым. Но безгрешным называю не потому, что он не был восприимчив ко греху, ибо одно только Божество не допускает греха, а потому, что совершение греха обусловливалось не природою его, но скорее свободною волею… (61:152, 153). Приведем и другие цитаты по данному вопросу: «Первый человек вышел из рук Творца совершенным. Конечно, это было не то совершенство, которое достигается в результате продолжительной целеустремленной деятельности и составляет нравственную цель человека, как это показывают слова Господа: “Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” ( Мф.5:48 ). Это было лишь изначальное совершенство его богосозданной природы, которое означало, что человек со всеми его силами и способностями вполне отвечает тому назначению, для которого он создан» (111:29); |
| 5; 103. 15; 115. 4; Еккл 9. 7 - Cyr. Hieros. Mystag. 4. 5, 7-8). Свт. Кирилл многократно подчеркивал, что происходящее с Дарами в Е. полностью меняет их природу: «Хлеб и вино не разумей простыми: ибо оные Тело суть и Кровь Христова, по изречению Владыки. Ибо хотя чувство тебе и представляет сие, но вера да утверждает тебя. Не по вкусу рассуждай о вещи, но от веры будь известен без сомнения, что ты сподобился Тела и Крови Христовых» ( Cyr. Hieros. Mystag. 4. 6; ср.: Ibid. 4. 3, 9; 5. 20). Тело Христово преподается верующим не «вместе с хлебом» или «в хлебе», но лишь «во образе (ν τπ)» хлеба (Ibid. 4. 3), так что «то, что представляется хлебом (φαινμενος ρτος - ср. с аналогичными словами из Макариевского корпуса), не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но Тело Христово» (Ibid. 4. 9). Исследователи отмечают, что мысль о непозволительности доверять чувствам - зрению, вкусу и осязанию - в отношении Е. и о необходимости твердо верить в тождественность Св. Даров Телу и Крови Христовым характерна не только для сочинений свт. Кирилла, но и для др. тайноводственных циклов IV в. (см.: Frank. 2001). Свт. Кирилл, еп. Иерусалимский. Роспись Атени Сиони, Грузия. 2-я пол. VII в. Свт. Кирилл, еп. Иерусалимский. Роспись Атени Сиони, Грузия. 2-я пол. VII в. Материал 5-го из «Тайноводственных поучений» позволяет реконструировать как чинопоследование иерусалимской литургии посл. четв. IV в., так и текст иерусалимской анафоры этого времени (см.: Brightman. 1896. P. 464-470; некоторые рукописи сиро-яковитской и маронитской традиций приписывают свт. Кириллу собственный литургийный формуляр, в действительности ему не принадлежащий), поскольку свт. Кирилл рассказывал о них достаточно подробно. Тщательность его описания анафоры и отсутствие в нем рассказа об установлении Е. заставили ряд ученых предположить, что в эпоху свт. Кирилла institutio еще не вошло в евхаристическую молитву Иерусалима; однако это слабый аргумент, поскольку 4-е поучение начинается с рассказа об установлении, и это позволяет предположить, что свт. |
| Воля была у них святая; она стремилась прилепляться к Господу Богу, она хотела делать только угодное Ему. Как невинные дети, первые люди жили Богом, – Богом утешались, Богом дышали: и началом и концом их мысли и желания и дела – был Господь Бог (протоиерей Иоанн Кронштадтский . Полное собрание сочинений, т. 1, с.102, 103)» (цит. по 113: 77). Однако совершенство человека следует понимать не как высшую степень духовного состояния, при которой человек уже нравственно не может (не хочет, не будет) грешить, а как достаточную степень этого состояния, при которой человек уже вполне может не грешить. Ибо, «Бог сотворил человека правым...» ( Еккл. 7:29 ). Иными словами, «эта безгрешность была относительной, не абсолютной; она лежала в свободной воле человека, но не была необходимостью его естества... Грех не был составной частью их богосозданного естества, но мог стать достоянием их свободной воли» (76: 19). Святой Иоанн Дамаскин говорит: «Сотворил же его (Адама – П. Д.) Бог по природе – безгрешным и по воле – независимым. Но безгрешным называю не потому, что он не был восприимчив ко греху, ибо одно только Божество не допускает греха, а потому, что совершение греха обусловливалось не природою его, но скорее свободною волею… (38: 152, 153). Приведем и другие цитаты по данному вопросу: «Первый человек вышел из рук Творца совершенным. Конечно, это было не то совершенство, которое достигается в результате продолжительной целеустремленной деятельности и составляет нравственную цель человека, как это показывают слова Господа: “Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” ( Мф. 5:48 ). Это было лишь изначальное совершенство его богосозданной природы, которое означало, что человек со всеми его силами и способностями вполне отвечает тому назначению, для которого он создан» (5: 29); «Первый человек создан был Богом совершенным по всей своей природе... Однако, совершенство первозданной природы человека, при ее безгрешности, не было полнотою духовно-нравственного совершенства, состоянием раскрывшихся в познании и утвердившихся в добре сил человека. Развивать и укреплять свои силы предстояло человеку путем собственной самодеятельности; в богоподобной и безгрешной природе дарована ему только способность к беспрепятственному, постепенному и нескончаемому совершенствованию» (23: 302. Книга 1). |
| 58 Союз и (равный здесь но), стоящий после чувством, переставлен сюда ради большей ясности фразы. 60 Далее в D следует отрывок со слов «окрепший ум, преследуя, изгоняет» (см. ниже, с.26) вплоть до конца трактата (=D 1 ), затем следует переход к разделу о третьей молитве, откуда текст вновь повторяется до самого конца (=D 2 ). 62 слав. Иначе понимает падеж, опуская отрицание: есть егда иннеми яко темижде осуждаем и възношаем. 72 Слав. Читает (вряд ли надежно) или понимает фразу совсем иначе: мню же яко таковому добро к послушанию притеще (sic) [вместо личной формы глагола при такой конструкции в слав. ожидался бы инфинитив]. 85 Добавлено нами для лучшего смысла в соответствии со сказанным выше о второй молитве. ABCDOP слав. 96 χρηστς κριος AP слав.: χc κc (Христос Гocnoдь)BCDO (часто встречающаяся в рукописях путаница прилагательного с потеп sacrum). 100 Βλλων δικει ACO: β. θε BP: μλλον θε D: и всегда тамошняя места обходя наветные мысли вражия низлагати обьоучися (μαθν?) слав. 103 Следуем слав. переводу; вариант перевода: надежно испытанных; «обретших надежный опыт» Сидоров. 107 В синод. перев. от любви Божией согласно Синайскому кодексу и немногим рукописям. Далее D чуть расширяет цитату. 111 Слав. понимает (неправильно) или читает иначе: вси бо подобно своея земля сердца делаша. ABCDOP слав. 112 Эту же интерпретацию Еккл. 10:4 повторяет и св. Григорий Палама в Триадах (1: 2, 9, рус. пер. с.5О), только говоря вместо «сердца» о неоставлении без надзора «ни одной части души, ни одного телесного члена» (перев. В.В. Бибихина). 122 и т.д.: > Р слав. II перед и т.д. цитату продолжает О II после и т.д. [до конца] перикопы С. 124 Рукопись В далее поясняет сказанное, опуская окончание фразы, но вставляя целый абзац: то пусть приникнет к их писаниям желающий, и [тогда] в точности добавит (σεται=οσεται) к моим словам [по мнению Hausherr " a, это выражение отсылает к антологической подборке, – но почему не к только что цитированным евангельским цитатам? – и доказывает авторство Никифора Уединенника, вследствие чего эта вставка и изъята Hausherr " ом при первом издании], сколь много изложено о нем [хранении сердца] Марком Подвижником , что Иоанн Лествичник , Исихий, Филофей Синаит, Исаия и Варсануфий и вся отеческая книга, называемая «Рай» [имеются в виду «Лавсаик», «История египетских монахов» или, скорее всего, «Изречения святых отцов». Эти творения были известны также под названием «Рай». Ср. также сирийскую версию апофтегм: Anan-Isho. The Paradise or Garden of the Holy Fathers, ed. Е.А. Wallis Budge. 2 vols. L., 1907]. Да и к чему много говорить? Никто, не сохранивший ум в чистоте сердца, не может достичь, чтобы удостоиться видеть Бога. Ибо вне ее не станешь ни нищим духом... [и т.д., продолжение опускаем. Весь фрагмент полностью включен в основной текст в переводе А. Риго и частично – в английском «Добротолюбии»]. ABCDOP слав. |
| Для людей недоступно полное понимание деятельности Бога, «человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца» (Еккл 3. 11); попытки получить такое понимание бесплодны (Еккл 8. 17; 11. 5). Равным образом человек не может ничего узнать о своем будущем (Еккл 3. 21) и в особенности о том, что будет после его смерти (Еккл 6. 12; 10. 14). «Великое зло» для человека заключается в том, «что он не знает, что будет» (Еккл 8. 6-7), и время бедствий приходит к нему неожиданно (Еккл 9. 12). Надлежащее отношение человека к Богу, по мысли Екклесиаста, включает благоговение и страх: «...Бог делает так, чтобы благоговели ( , букв.- чтобы боялись) пред лицом Его» (Еккл 3. 14; ср.: Еккл 5. 6). Богобоязненный человек находится под покровительством Всевышнего и может избежать жизненных трудностей и несчастий (Еккл 7. 18). Хотя нередко мы являемся свидетелями того, как грешники не получают наказания и коснеют в своих грехах, Екклесиаст утверждает, что в конечном счете «благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицом Его» (Еккл 8. 12). Страх Божий, слушание и исполнение заповедей важнее, чем принесение жертв в храме (Еккл 4. 17). Е. к. о счастье и наслаждении. Рассуждая о том, «что хорошо для сынов человеческих, что должны были бы они делать под небом в немногие дни жизни своей» (Еккл 2. 3), Екклесиаст приходит к выводу, что нет для людей «ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей» (Еккл 3. 12). «Веселье», которому человек должен предаваться, состоит в том, чтобы «есть и пить и наслаждаться добром ( , букв.- видеть добро) во всех трудах своих» (Еккл 5. 17; ср.: Еккл 8. 15), поскольку после смерти такой возможности у людей уже нет: «нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл 9. 6). Наслаждение и веселье являются лучшим выбором только при определенных условиях: человек должен постоянно отдавать себе отчет в том, что сама возможность пользоваться трудами своих рук и наслаждаться дарована ему Богом (Еккл 3. 13; 5. 19) и что Бог благоволит к нему (Еккл 9. |
| Он может быть лишен такой возможности в силу различных обстоятельств: при неожиданной потере имущества («не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек» - Еккл 6. 2); жадность и заботы о будущем не дают наслаждаться настоящим («пресыщение богатого не дает ему уснуть» - Еккл 5. 11) и т. д. Бедность в любом случае лишает человека возможности радоваться жизни, хотя Бог может в какой-то момент дать ему богатство («Видел я рабов на конях, а князей, ходящих, подобно рабам, пешком» - Еккл 10. 7). Т. о., обычно бедность в понимании Екклесиаста представляет собой зло и для возможности счастья человеку нужно обладать хотя бы минимальным имуществом; эту «долю» дает ему Бог (Еккл 5. 18). Проблема власти рассматривается в Е. к. в разных контекстах, причем нередко Екклесиаст критикует различные ошибки царей в управлении гос-вом. Так, они слушают невежд и принимают неправильные решения («Есть зло, которое видел я под солнцем, это - как бы погрешность, происходящая от властелина; невежество поставляется на большой высоте...» - Еккл 10. 5-6). Люди, обладающие властью, обычно не терпят прекословия (Еккл 8. 2-4), поэтому не следует злословить человека не только вслух в его присутствии, но даже в мыслях и у себя дома (Еккл 10. 20). Всякую мирскую власть, и в первую очередь царскую, следует уважать, подчинение ей имеет божественное происхождение (Еккл 8. 2), однако, несмотря на это, нередко, как признает Екклесиаст, «бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему» (Еккл 8. 9). Видя различные притеснения «бедному и нарушение суда и правды», не нужно этому удивляться, поскольку это почти неизбежное следствие любой системы управления гос-вом (Еккл 5. 7). Мудрость и невежество являются предметом мн. рассуждений Е. к. Невежество и глупость рассматриваются как очевидное зло (см., напр.: Еккл 10. 1), и Екклесиаст призывает читателей не поступать подобно глупцам (Еккл 5. 1-2). Отношение к мудрости неоднозначное: по сравнению с глупостью она представляет собой неоспоримое благо («...преимущество мудрости перед глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою» - Еккл 2. |
| В предостережениях против многословия Екклесиаст дважды сравнивает его со сновидениями (Еккл 5. 2; 5. 6), что не вполне понятно; возможно, он цитирует некое известное в его время высказывание на эту тему, смысл к-рого был впосл. утерян ( Krüger. 2004. P. 108). В библейской традиции засвидетельствовано различное отношение к снам, от положительного (как к источникам откровения - Быт 40-41; Иов 4. 12-13; Дан 2, 4, 7) до крайне настороженного («Гадания и приметы и сновидения - суета, и сердце наполняется мечтами... Если они не будут посланы от Всевышнего для вразумления, не прилагай к ним сердца твоего» - Сир 34. 5-6). Нек-рые исследователи толкуют выражение (суетные сны; букв.- сны и суета - Еккл 5. 6; в синодальном переводе иначе) как свидетельство того, что в этом контексте «сны» и «суета» - синонимы ( Seow. 1997. P. 200). Возвращаясь к теме несправедливости (Еккл 5. 7-8; ср.: Еккл 3. 16; 4. 1), Екклесиаст больше внимания уделяет социальному неравенству: речь идет о «притеснении бедному»; смысл рассуждения не вполне понятен, поэтому исследователи расходятся в толкованиях этого «исключительно трудного текста» ( Seow. 1997. P. 218). Согласно доминирующей среди комментаторов т. зр. (Ibidem), имеется в виду бюрократическая система управления сатрапиями ( , в синодальном переводе - область - Еккл 5. 7), при к-рой представители разных уровней правящего сословия постоянно шпионили друг за другом («над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший»). Др. возможное толкование состоит в том, что как бы некий правитель ни пытался возвыситься, попирая закон и притесняя беззащитных, его честолюбивые планы никогда не осуществятся полностью, т. к. всегда будут чиновники выше его по рангу ( Seow. 1997. P. 218). Связывая стремление человека к исполнению своих суетных желаний с «притеснением бедному и нарушением суда» (Еккл 5. 7), Екклесиаст переходит к осуждению жизненной цели мн. людей - суетного богатства (Еккл 5. 9-16). Тягу к такому богатству он называет «мучительным недугом» и, вскрывая природу этого недуга, объясняет, что страдающий им человек никогда «не насытится серебром» (Еккл 5. 9). Даже когда такому человеку сопутствует успех и у него «умножается имущество» (Еккл 5. 10), все равно он не получает от этого никакой пользы; его «пресыщение... не дает ему уснуть» (Еккл 5. 11), он думает о наживе и о неожиданностях, к-рые могут лишить его всего, чем он владеет (Еккл 5. 13-14). Конец жизни такого человека будет таким же, как и у бедняка («...каким пришел он, таким и отходит»), поэтому делается вывод, что он «трудился на ветер» (Еккл 5. 15). |
|
|
