| Постоянно входя в большее и большее соприкосновение с греческой империей, и совершенствуясь в жизни гражданской, Россия, покорная варягам, но не стесняемая ими в деле религии, постепенно была приготовляема Промыслом к христианству. Мирный договор, заключённый Олегом с Восточной Империей, после, похода под Константинополь 490 , ещё носит на себе печать язычества, как господствующей религии СлавяноРуссов. Но как самая война, доставляя русским греческих пленников, так тем более сей договор, утверждая мирные сношения между греками и русскими, и открывая последним путь в Константинополь для торговли, содействовали к насаждению веры Христовой в России. При Игоре христианство более распространилось в России, нежели в предшествовавшие княжения. Поход против Константинополя, предпринятый Игорем в конце его правления, был кончен мирным договором 491 , который представляет важные отличительные черты от договора Олегова, свидетельствующие, что в продолжении 33 лет, протёкших со времени договора Олегова, произошла значительная перемена в расположении русского народа к христианству. Главная причина сей перемены, без сомнения заключалась в том, что христиане, жившие в России, и греческие духовные лица, со времени крещения Аскольда, хотя не в большом числе, приходившие в Россию пользовались веротерпимостью, и потому могли спокойно малопомалу приобретать себе новых братий и чад между руссами. Супруга Игоря Ольга, славившаяся необыкновенным умом, конечно, и сама чувствовала, что религия её народа, религия отцов, не та религия, которая вполне может успокоить душу человеческую. Но по всей вероятности, её слуха и сердца коснулась и христианская проповедь . Сим объясняется то, что, передав власть государственную возросшему сыну, Ольга твёрдо решилась остаток земных дней своих посвятить Богу истинному 492 . В царствование Константина Багрянородного, столица православия увидела в своих стенах Княгиню русскую, ищущую возрождения. Наставленная Патриархом св. Полиевктом в истинах веры и приняв от него святое крещение (957 г.), Ольга с пророчественным благословением Патриарха возвратилась в Киев, как несомненный залог скоробудущего озарения народа русского и его властителей светом Христовым. |
| Архимандриту Полевкту обозреть церкви Люшинского, Режицкого и Динабургского уездов и о последствиях сего обозрения представить мне обстоятельные сведения. В донесении своём об обозрении церквей Архим. Полиевкт, между прочим, изъяснил: 1, Две церкви, именно: Ляудерская в Люцинском и Креславская Георгиевская в Динабургском уезде совершенно ветхи и угрожают опасностью падения. (Последняя вскоре затем была упразднена); 2, 6-ть церквей (в том числе Режицкий собор) требуют значительных исправлений; 3, в утварных и ризничных вещах, за восполнением таковых от щедрот Высочайших Особ Императорского дома и других благотворительных лиц, церкви означенных уездов менее других нуждаются; 4, некоторые церкви нуждаются в богослужебных книгах. Между тем, как в былое время, при зависимых отношениях православного западного духовенства к польским помещикам и при благосклонных, чтобы не сказать, льстивых отношениях к сему последнему со стороны прежней епархиальной полоцкой власти, бедное белорусское православное духовенство на каждом шагу терпело угнетение и оскорбление от гордых и фанатичных панов-католиков, в последнее время, с 1866 г., начали обнаруживаться явления совершенно противоположного свойства, помещики-поляки и православные священники поменялись ролями. Прежде священники жаловались, хотя и бесплодно, на помещиков, теперь помещики стали жаловаться на священников. Так, в июле 1867 г. явился ко —731— 1867 г. мне помещик Витебского уезда Барщевский с жалобой на оскорбление со стороны приходского священника села Полтева, Фёдора Алхимовича и при этом представил письмо, адресованное к нему Алхимовичем. Письмо от 16-го июля, писанное и даже подписанное за священника Алхимовича сыном его, студентом семинарии, назначенным в то время для поступления в С.-Петербургскую академию, было следующего содержания: «Евгений Осипович! Вчера случайно две мои свиньи забрели на вашу землю. По свидетельству очевидцев, свиньи только взошли на вашу землю, и Вы распорядились с ними по старому панскому обычаю: одна из них, изведенная Вашими собаками, по Вашему же собственному желанию, осталась в вашем хлеве, а другая, тяжёлая, сильно израненная, еле живая дотащилась домой; в настоящее жаркое время я отказываюсь дать ей пособие; обеих свиней предоставляю вашему усмотрению, распорядитесь с ними как знаете. |
| В общем должно сказать об авторе исследования, что он не заставил раскаиваться в том, что ему дали такую занимательную тему, разработанную им достаточно хорошо для получения кандидатской степени». О сочинении студента Полиевктова Сергея на тему: «Превосходство православия над католицизмом в воззрениях на пастырство»: «В своем обширном (более 50-ти листов) сочинении автор не пожелал ограничить свою задачу сравнением главных положений изучаемой науки Пастырского богословия в обоих вероисповеданиях, – хотя и перечитал по нескольку курсов её и в том, и в другом изложении. Он определяет общие начала пастырства у папистов в связи с их вероисповедными догматами о спасении, о церкви и о папе. Отсюда автор старается показать, каким образом правовая и административная точка зрения должна была вытеснить в римской церкви истинное понятие пастырства, как таинственного, внутреннего, духовного союза между священником и паствою – союза сказывающегося в проникновении пастырского духа сострадательною, скорбною ревностью о каждой вверенной ему душе, и имеющего целью не бессодержательное слепое повиновение католического парохианина, но полноту духовного возрастания христианина в меру возраста исполнения —147— Христова. Противопоставление, если его удастся обосновать и выяснить, очень убедительное, но автору повредила широта его замысла, не давшая ему времени наглядно раскрыть эту разницу в более определенных, частнейших правилах латинского пастырского богословия, или приходского быта, и тем отнять у противников возможность оправдываться в взводимых, столь общих обвинениях и утверждать, будто правовой характер их пастырстве развился не в ущерб нравственному. Между тем такая предусмотрительность для ученой задачи автора имела бы важное значение, так как ведь он поставил себе цель по преимуществу полемическую, миссионерскую – показать превосходство православия пред папизмом. Впрочем это, с первого взгляда столь значительное, упущение, весьма ослабляется тем, что в своем введении (заметим – без нужды длинном) автор высказывает основательное убеждение в том, что Обличительное Богословие тогда наилучшим образом будет достигать своих целей, когда приложит главнейшую заботу к изображению нравственной высоты и красоты утраченных в инославии истин нашего вероисповедания, – когда будем больше стараться о привлечении к православию, чем о низвержении самых ересей. С такой точки зрения автор хорошо выполнил главную часть своей задачи, ибо основные начала пастырства православного он представил в стройных, одушевленно изложенных в возвышенных по своему содержанию положениях, составленных на основании, как библейских и святоотеческих изречений, оставляемых в тени в курсах канонических, так и различных изречений Православного Исповедания Восточных Патриархов, Книги о должностях Пресвитеров Приходских и некоторых отечественных богословов. Это безусловно прекрасная и наилучшая часть сочинения. Освободив последнее от многословия и подобрав столь же удачную |
| В настоящее время этот запутанный вопрос можно считать окончательно решенным. Основанием для решения послужили некоторые частности в Обряднике Константина Багрянородного, подробно описавшего сделанный им прием нашей княгине, на которые прежде не могли или не хотели обратить надлежащего внимания. Здесь говорится, что Ольга во время пребывания своего в Царьграде была принимаема императором двукратно – 9 сентября, в среду, и 18 октября, в воскресенье. Но во все царствование Константина Багрянородного (945–959) 9 число сентября в среду и 18 октября в воскресенье могли случиться, по пасхальному кругу, только в 946 и 957 годах. Принять первый из этих годов за эпоху крещения нашей великой княгини нельзя, ибо в том же Обряднике повествуется, что император Константин принимал ее не один, а вместе с соправителем своим Романом и что за столом, на котором после обеда предложены были Ольге плоды, сидели с нею дети обоих императоров. Но Роман II сделался соправителем отцу своему Константину, по свидетельству византийцев, не прежде 948 г. и в 946 г. никак еще не мог иметь детей, потому что он сам был еще семилетним дитятею (родился в 939 г.). Следовательно, пребывание и крещение нашей великой княгини Ольги в Константинополе надобно полагать в 957 г. И значит, совершителем над нею святого таинства был не патриарх Феофилакт, скончавшийся в 956 г. 27 февраля, а знаменитый ученостью и добродетелями преемник его Полиевкт. Наконец, последний вопрос в истории обращения нашей великой княгини Ольги, доселе еще решаемый различно, есть вопрос о том, точно ли наша княгиня по принятии уже крещения в Константинополе посылала послов своих к немецкому императору Отгону I и просила у него епископа и пресвитера, как рассказывают многие западные летописи. Сущность этого рассказа следующая: «В 959 г. послы ругийской княгини Елены (Helenae, reginae Rugorum), которая при Романе, константинопольском императоре, крещена в Константинополе, пришедши к Отгону, коварно, как после открылось, просили у него епископа и священника для своего народа. |
| явил, что он подаст особое мнение. Журнал, подписанный двумя Членами, был представлен мне с следующей собственноручной подписью Квятковского: „Кафедральный протоиерей Андрей Альбицкий уклонился от подписи. Архимандрит Полиевкт не присутствовал”. Эта подпись дала мне повод спросить, почему Альбицкий уклонился от подписания журнала. Квятковский, видя, что его отпуск замедляется, подал мне вторичное прошение об ускорении дела о его отпуске, угрожая в противном случае взысканием с меня понесённого им ущерба по своему домашнему интересному делу. Прошение это также сдано было в Консисторию с должной резолюцией. Между тем журнал, неподписанный Альбицким, Квятковский взял у столоначальника к себе и в Консисторию не возвратил. 18-го ч. Квятковский, явившись на короткое время в Консисторию, удалился и более не возвращался, вечером же того дня прислал в Консисторию два запечатанных пакета. По вскрытии на другой день, в Присутствии Консистории, этих пакетов, Члены Консистории прочитали в них следующее: „1, за 47. Сегодня (т. е. 18 числа) не мог я досидеть при служебных занятиях до положенного времени, потому что вчера очень сильно вечером угорел. К сему честь имею присовокупить, что, известив Его Сиятельство Г. Обер-Прокурора Св. Правительствующего Синода по телеграфу, отправляюсь в С.-Петербург по нетерпящим ни малейшего отлагательства делам моим. Покорнейше прошу доложить о сём Его Преосвященству”; 2, за 48. Покорнейше прошу Присутствие поступающие на моё имя пакеты вскрывать только те, которые поступят от лиц и мест Полоцкого Епархиального ведомства, а прочие, особенно секретные, оставлять невскрытыми до моего возврата, или до предписания высшего Начальства”. По прочтении столь неожиданных актов, Члены Присутствия поспешили составить о внезапной отлучке Секретаря Консистории особый журнал, для доведения об этом экстренном событии до моего сведения. Кроме того, мне сделалось известным, что Квятковский, отправляясь в Петербург, самовольно взял из Консистории некоторые дела. Получив все эти сведения, я в тот же день, т. е. 19-го числа, послал в Петербург к Обер-Прокурору следу- |
| Свою преданность христианской религии Никифор ясно доказал и своею жизнью, и своею смертью . – Столь же мало оснований думать, что Филопатрис дает саркастическое изображение патриарха Полиевкта и монашества тех времен. Правда, лица, выводимые на сцену в диалоге: „Филопатрис“, несомненно говорят о событиях и явлениях в Константинополе, но за тем: нет ничего, что давало бы основание утверждать, что в диалоге осмеиваются Полиевкт и его единомышленники. Утрированные и злобно-иронические черты, в которых описываются аскеты в диалоге, могут быть прилагаемы к монахам и какого-либо другого времени, например времени императора Юлиана. Жалобы и огорчения, какие слышатся в диалоге, на налоги и подати, могут относиться не к одному X веку, но и ко временам напр. иконоборческим; ожидание, что тяжелые времена пройдут и наступят лучшие – слишком ненадежный признак, чтобы иметь право относить сатиру ко времени Никифора. А главное – в сатире нет ничего такого, чтобы хоть сколько- нибудь указывало на происхождение ее в Византии – позднейших времен. Ни одна характеристическая чисто византийская черта позднейшего времени не может быть отыскана в Филопатрисе. Напротив, бред классическим язычеством, споры о богах Гомера, о древне-языческом фатум – а это ясно можно находить в сатире – все такие черты, которые переносят нас ко временам не позднее IV и V века. Византия X века уже не занималась подобными вопросами 584 . Таким образом мы видим, что нет твердых оснований относить сатиру Филопатрис по ее происхождению ко временам Никифора Фоки 585 ), а следовательно будет делом несправедливым приписывать царствованию Никифора такую „ужасную тайну“ 586 ), как позволение составить и издать указанную сатиру. Вообще брать для опоры в суждениях о Никифоре Фоке – диалог Филопатрис было бы крайне смело. Известный римский философ Сенека говорил: „лишь то, как умирает человек, доказывает: чего он стоит» 587 . Если этот афоризм верен, то мы должны сказать, что Никифор Фока в обстоятельствах его смерти обнаружил лучшие свойства своей натуры. |
| Эти люди, по замечанию указа, являются для сельских несчастных жителей чем то в роде мора или гангрены, въевшейся в здоровое деревенское тело, чтобы довести его до погибели. Указ перечисляет, кого он желает ограничить в приобретении недвижимых имуществ. Здесь наряду с лицами мирскими упоминаются и духовные – митрополиты, епископы и игумены. Всем им запрещается, в какой бы то ни было форме приобретать известного рода частные поземельные владения, будет ли то в форме покупки, дарения или наследства 546 . В этом же самом законе Романа есть прямое замечание касательно монастырей, отчасти напоминающее распоряжение Никифора. Так здесь говорится: „мы не желаем, чтобы постановленные нами благие меры потерпели какое-либо нарушение под предлогом пожертвований или записей, даваемых святым обителям постригающимися в них монахами. Для монастырей будет достаточною выгодою вместо земли или недвижимости получать справедливую ее цену деньгами 547 . В законах, изданных императором Константином Порфирородным, в числе юридических лиц, права которых ограничиваются в отношении к приобретению недвижимых имуществ – также упомянуты митрополии, епископии, монастыри и духовно-благотворительные заведения, им запрещено приобретать земли, принадлежащие мелкопоместным воинам 548 . Из этих образцов законодательных распоряжений, сделанных императорами прежде Никифора, открывается, что он в своем законодательстве идет тем же путем, как и его предшественники, но все же законодательные постановления Никифора слишком удаляются по тону, духу и широте требований от законодательных мероприятий других императоров того же века. Никифор выразил свои мысли касательно церковного землевладения в резких чертах не чуждых некоторого сарказма – и шел так далеко в своих желаниях, что становится законодателем беспримерным, исключительным. В данном отношении он сильно выделяется из ряда византийских императоров, и этим он обязан не какой-нибудь определенной правительственной системе, а своей вражде к духовному сословию, от чего бы это ни происходило: от того ли, что император с аскетическим характером серьезно считал за лучшее, за самое целесообразное дело – поставить монашеский чин, якобы уклонившийся от своего идеала, в разряд неправоспособных рабов, или из нерасположения к духовенству, вследствие нелюбви к патриарху – Полиевкту, или еще по чему-либо, – это все равно. |
| Протест этот был несправедлив, потому что закон о духовном родстве и отношении этого вида родства к вопросу о правоспособности брачащихся имеет другое, более раннее и более прочное происхождение 525 . Нельзя конечно думать, чтобы на соборе не нашлось человека, который в состоянии был бы опровергнуть лживый довод; тем не менее, никто из членов собора не сделал возражения по поводу этого последнего. Молчание, – на этот раз, разумеется, искусственное, – принято за знак общего согласия. В прочем, кажется, собору едва ли и нужно было входить в тонкие розыскания о происхождении вышеуказанного правила, оценивать его каноническое значение, – все это было бы усердием, не имевшим определенной цели, за исключением разве желания сказать лишнее угодливое слово Никифору. На соборе присутствовал и тот придворный протопресвитер Стилиан, который первый, хотя может быть и не открыто, а под секретом, начал разглашать о кумовстве Никифора со вдовствующей императрицей; этот Стилиан, или не желая навлечь на себя гнева Никифора Фоки, или же не имея смелости стать в противоречие с собором, решение которого явно клонилось в пользу императора, под клятвой утверждал, что Никифор никогда не был восприемником детей Феофано и что он, Стилиан, ничего подобного не разглашал. Собору оставалось только подтвердить законность брака Никифора, что тот и сделал. Не счел удобным идти наперекор императору и собору и патриарх Полиевкт. Он не делает никаких дальнейших расследований по делу брака Никифора с Феофано, хотя, как замечает один византийский историк, патриарх хорошо знал и понимал, что Стилиан лжет и дает беззаконную клятву 526 . Все дело брака Никифора с Феофано набрасывает темный колорит на образ новоизбранного императора. Не успел закончиться брачный обряд, как начинается бракоразводный процесс, который если и приходит к счастливому концу, то все же чуть ли не все лица, замешанные в нем, должны были чувствовать, как говорится, не по себе. Отголоском неловкого положения лиц прикосновенных к брачному процессу служат заметки древних византийских историков, в которых с большею или меньшею ясностью чувствуется, что новый царь начал свое царствование соблазном 527 . |
| English Historical Review. 40 . Revue de Parte chretien. Revue biblique. Revue des deux mondes. Revue des etudes juives. Revue d’histoire ecclesiastique. 45 . Revue d’histoire litteraire de la France. Revue de I’ histoire des religions. Revue de methaphysique et de moral. Revue historique. Revue de I’ orient chretien. 50 . Revue philosophique. Revue des questions scientifiques. Revue scientifique. Revue de synthese hisforique. Kirchengeschichtliche Studien. 55 . Psychologische Studien. Theologishe Studien und Kritiken. Virteljahrschrift für wissenschaftliche Philosophie. Historiche Virteljahrschrift. —337— Zeitschrift für Assyriologie. 60 . Zeitschrift für Kirchengeschichte. Zeitschrift für Psychologie. Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie. Zeitschrift für alttestamentliche Wissenschaft. Zeitschrift für neutestament. Wissenschaft und Kunde Urchristentums. 65 . Byzantinische Zeitschrift. 66 . Deutsche Zeitschrift für Kirchenrecht. XI. Сообщение Правления Академии о том, что согласно п. II «Правил относительно распределения казенных и частных стипендий между студентами Академии» и на основании ведомостей об успехах и поведении студентов за минувший учебный год, на 1906–1907 учебный год казенный и частные стипендии назначены были следующим студентам трех старших курсов Академии: А. Казенные: а) студентам IV курса: Богданову Николаю, Величкину Сергею, Виноградову Сергею, Вишневецкому Евстафию, Владимирскому Петру, Глаголеву Вячеславу, Гумилевскому Илье, Добромыслову Анатолию, Знаменскому Сергею, Иванову Харитону, Исаеву Петру, Ключареву Ивану, Курбатову Петру, Мянд Карпу, Недумову Виктору, Петровскому Алексею, Пономареву Сергею, Процерову Николаю, Равицкому Александру, Рудакову Ивану, Садикову Александру, Селиванову Александру, Смирнову Алексею, Соколову Димитрию (Виф.), Соколову Димитрию (Яросл.), Троицкому Петру, Туберовскому Александру , Харитонову Михаилу, свящ. Часоводову Николаю и Чистякову Василю; б) студентам III курса : Авраменко Ивану, Бабакову Николаю, Беликову Василию, Беляеву Борису, Витальскому Александру, Волосевичу Михаилу, Голощапову Сергею, Гусеву Сергею, Добролюбову Петру, Добросердову Александру, Дубенскому Александру, свящ. Козлову Иоанну, Крылову Павлу, Ланге Филиппу, Лисицыну Вячеславу, Магнитскому Ивану, Махаеву Николаю, Миртову Ивану, Назаркевичу Полиевкту, Нарскому Борису, Обновленскому Ивану, Русинову Виталию, Смирнову Михаилу, Смирнову Николаю, Соколову Виталию, Соколову Владимиру, Трембовецкому Владимиру, Троицкому Петру, Успенскому Александру и Успенскому Василю; в) студентам II курса : Афонскому Феодору, свящ. Васильеву Иоанну, Вве- |
| Виденное мною незанятое кресло, стоявшее ближе к кутнему углу, я приписал св. Николаю и признал свидетельством того, что моя грешная молитва к нему исполнена им. Упрек же святителя Феодосия доводит меня до полного сознания в том, что я поистине похитил крест его, т. е. его славу, не исполнив прежнего обета, не описав чудесного исцеления меня святителем от зубной болезни, так как «крест есть», по словам канона св. кресту, «иерархов слава» (песнь 1). «Крест душам слава и свет вечный» (песнь 6-я). «Мне, глаголет (св. ап. Павел), хвалитися да не будет, токмо во едином кресте Господни, на немже страдав, уби страсти; того убо и мы известно держим крест Господень, хвалу вси» (икос). Когда, с наступлением дня, встала моя жена, то я поделился с нею тотчас же своею радостию, рассказав ей подробно о чудесном сновидении и исцелении. Увидев меня здоровым, рассказ мой она выслушала с умилением. В благодарность к святителю Феодосию за чудесное исцеление я положил за правило читать ежедневно составленный в честь его тропарь и кондак. Кроме того у меня была мысль послать свою лепту на украшение гроба святителя и на молитвы, а если ему угодно, то с его помощью и описать чудеса его, без чего я не решался взяться за столь важное дело. Но вот со времени описанного события, т. е. с 12 сентября 1889 года, прошло ровно полугодие. В ночь под 12-е марта сего 1890 года, в сонном видении, явился мне архиерей, благословил меня, но при этом жестом выразил свое на меня недовольство, как бы за то, что я, при его посещении, не отдал ему должной чести. Обстоятельства времени и обращение со мной явившегося во сне архиерея дают мне повод видеть в нем святителя Феодосия. В ночь под 20-е мая сего 1890 года, в сонном видении, св. Феодосий явился мне нетленными своими мощами, которые покоились во гробе, находящемся в храме. Лицо его было открыто; оно казалось полным, свежим, как бы спящим; руки его казались белыми, свежими, с просвечивавшимися синими жилками, – как бы у спящего. Когда я, стоя пред ним, смотрел на него, то от него послышался голос: «как холодно». После чего лицо его повернулось от меня. |
|
|
