| Как увидим далее, такой подход к богословствованию будет насквозь пронизывать все его сочинения, сообщая им тем самым еще больший авторитет. Благодаря уникальному дарованию отца инспектора, вокруг него стал сплачиваться кружок студентов, научившихся от него любови к творениям святых отцов. Серьезное изучение их эпистолярного наследия на заседаниях кружка, которые чаще всего проходили на квартире инспектора (в этом же здании Академии 39 ) началось с анализа творений святителя Иоанна Златоуста , поэтому кружок был назван Златоустовским. Такое начинание не встретило среди студентов всеобщего понимания, и многие из них с иронией называли последователей отца инспектора «феофанитами». Митрополит Вениамин объясняет происхождение этого прозвища тем, что все знали, как «любили мы и чтили отца Феофана» 40 , почему никто из почитателей инспектора не обижался на эту иронию. А не любить своего учителя его единомышленники-студенты не могли, ведь он помогал понять не только букву, но и проникнуться духом опытных боговидцев. Значение «златоустовского» кружка открылось очень скоро, когда в годы обновленческой смуты его участники, сформировавшие под руководством архимандрита Феофана православное отеческое мировоззрение, устояли перед соблазном отпадения от Церкви. Духовник Царской Семьи 1905 год ознаменовался для архимандрита Феофана еще одним немаловажным событием в его жизни. В дневнике императора Николая II от 13(26) ноября читаем: «Принял архимандрита Феофана, инспектора С.-Петербургской Духовной Академии» 41 . Знакомство еще довольно молодого архимандрита с царственным домом состоялось через семьи Великих Князей Петра Николаевича и Николая Николаевича, о чем свидетельствует протопресвитер Георгий Шавельский : «В начале нашего столетия огромной популярностью в высших благочестивых кругах г. Петербурга пользовался инспектор СПб Духовной Академии архимандрит (1901–1909 гг.), а потом (1909–1910 гг.) ее ректор – епископ Феофан (Быстров) . Большой аскет и мистик, он скоро стал известен при дворе, где увлечение мистицизмом было очень сильно. |
| Студенческие годы Профессор В.В. Болотов . Профессоры А.П. Лопухин и Н.Н. Глубоковский . Святой праведный Иоанн Кронштадтский Поминайте наставников ваших ( Евр.13:7 ) Самый молодой из абитуриентов, совсем еще мальчик, Василий хорошо был подготовлен к экзаменам. Боялся лишь письменного по философии у известного профессора М.И. Каринского , тем более что философия не входила в семинарскую программу. Готовясь к нему, он молился святому мученику Иустину Философу и святым великим вселенским учителям и святителям Василию Великому , Григорию Богослову и Иоанну Златоустом у, молился о просвещении ума, о подании верной и легкой мысли. И вот настал день испытания. Профессор М.И. Каринский вошел, поздоровался и, повернувшись к доске, написал тему сочинения: «Значение личного опыта для выработки мировоззрения». И возблагодарил Бога юный Василий за тему близкую и понятную. По молитвам святых Господь подал мысль действительно легкую. Работа, на которую отводилось четыре часа, была закончена через полчаса и составляла всего одну страницу. Абитуриент Быстров поднялся и спросил разрешения подать работу. Господин профессор был видимо удивлен. Посмотрев на часы, он с некоторым недоумением сказал: – Ну, хорошо... Подайте. Похоже, что ему подумалось тогда, что самый молодой из абитуриентов просто не понял темы: он несколько колебался, когда принимал лист с сочинением. Попросив Василия немного подождать, экзаменатор начал читать. Во время чтения несколько раз отрывался, внимательно глядя на автора сочинения. Когда дочитал, сказал: – Благодарю, благодарю Вас!... Вы можете быть свободны. Самый трудный экзамен прошел так быстро и удивительно легко! И имя Василия Быстрова оказалось в списке студентов первым по результатам всех экзаменов. (Надо заметить, что этот «экспромт» молодого студента профессор Каринский помнил и много лет спустя, когда архимандрит Феофан уже был инспектором Санкт-Петербургской духовной академии.) Студент Василий Димитриевич Быстров, пройдя все четыре академических года первым, в возрасте двадцати одного года окончил свое духовное образование. По решению академического совета он был оставлен при академии для научной деятельности в качестве профессорского стипендиата. |
| Впервые за долгие, долгие столетия вышел православный мир из состояния духовного застоя и заволновался вопросом духовного, мистического опыта, не мелочным вопросом церковного управления, а большим догматическим вопросом. И радостно было, что в XX веке люди могут так страстно волноваться вопросами религиозными. Споры именеславцев и именеборцев напомнили те старые времена, когда в Православной Церкви была еще духовная жизнь и духовное движение. 803 К счастью, дело не ограничилось газетными публикациями, сообщающими о подробностях боевой операции против почитателей Имени Божия. Появилась целая литература, посвященная проблеме имени. 804 Предполагалось, что точку в имяславских спорах поставит Поместный Собор. Среди созданных Собором отделов не было и не могло быть отдела, специально занимающегося догматическими вопросами, поскольку догматика находится вне компетенции Поместного Собора. Разрешение вопроса о почитании Имени Божия было поручено отделу О внутренней и внешней миссии, ибо именно миссионерам приходилось увещевать имяславцев. Для разработки этого вопроса был создан специальный подотдел, который возглавил епископ Полтавский Феофан (Быстров) . Подотделом были намечены темы, которые требовалось отразить в соборном определении, посвященном имяславию. Доклады об общей истории афонского движения, истории отношения церковной власти к этому движению были поручены В.И. Зеленцову. Общефилософские и богословские проблемы, связанные с почитанием имени Божия, должен был рассмотреть С.Н. Булгаков. Патрологические проблемы – И.В. Попов 805 и Л.И. Писарев, 806 а библейское учение об имени – В. А. Рождественский . Наконец, доклад о мистико-аскетических проблемах имяславских споров готовил епископ Феофан (Быстров) . 807 Таким образом, предполагалось достаточно широкое и объективное рассмотрение проблемы. Среди докладчиков были как непримиримые противники имяславцев, так и сторонники их идей. Однако ни на заседаниях отдела О внутренней и внешней миссии, ни на пленарных заседаниях Собора этот вопрос не обсуждался, а из всех предложенных подотделом докладов были подготовлены лишь те, которые были поручены В. Зеленцову. 808 Тем не менее, уже после прекращения работы Собора продолжались исследования философских вопросов, связанных с именем Божиим. В 20-е годы имяславской проблематикой активно занимались священник П. Флоренский и А.Ф. Лосев , издавший в 1927 году книгу, посвященную этой проблематике. 809 А о. Сергий Булгаков , которому подотдел поручил проанализировать общефилософские и богословские проблемы имяславия, уже в эмиграции подготовил большую работу, посвященную этим вопросам. 810 |
| Жизнеописание В детстве еще мать его видела во сне: стоит он в алтаре на архиерейском возвышении и благословляет народ. Так после и сбылось. Биографию его кратко беру из 9 «Церковных Ведомостей». «Архимандрит Феофан – в миру Василий Дмитриевич Быстров. 37 лет, родился в 1872 году (В ночь под Рождество), сын священника села Подмошье, Санкт– Петербургской епархии и воспитанник местных учебных заведений. В 1892 году, по окончании курса учения в духовной семинарии, поступил в Санкт–Петербургскую академию первым по экзаменационному списку». Далее я немного возвращусь к его прошлому. Во время обучения в семинарии он на переменах поступал по–товарищески: помогал всем усвоить уроки. За это товарищи подарили ему золотой нагрудный крест большой величины, вершка полтора–два длины. Я сам видел его: Быстров, видимо, ценил этот дар. В семинарии он добросовестно изучал все предметы, но этому он не радовался: школьные занятия не увлекали его. Поступил в Санкт–Петербургскую академию. Здесь он начал основательно заниматься изучением философских наук – думал найти в них смысл жизни. Но они разочаровали его: философы каждый по–своему решали этот вопрос и к единству не приходили. Тогда он обратился к святым отцам и вполне удовлетворился ими. Он, – как никто другой из современников, – знал святоотеческую литературу. Об этом мы все знали. Об этом свидетельствовал, передавая ему духовную дочь свою, и митрополит Антоний (Храповицкий) , что он лучше всех знает отцов. Действительно, он был напитан ими. Особенно он любил, кажется, творения епископа Игнатия (Брянчанинова) . Это объясняется, вероятно, тем, что оба они искали основания для веры. Его епископ Игнатий нашел в творениях святых отцов, вследствие их единства; а это единство объяснял он Единым Духом Святым, воодушевлявшим их. Здесь – истина! За ним последовал епископ Феофан. С другой стороны, и по характеру духовной жизни они были сродны, видя путь христианский – в покаянии, по преимуществу. Наконец, нравился епископу Феофану и строгий литературный стиль епикопа Игнатия; этим они оба отличались от епископа Феофана Затворника , который иногда допускал (находя это, очевидно, нужным) упрощенность языка (даже вульгаризмы). |
| Еще одним источником, позволяющим делать немаловажные заключения о богословских воззрениях архиепископа Феофана, являются его проповеди, относящиеся по преимуществу к болгарскому периоду жизни Преосвященного владыки. Из этих слов «ясно видно благоговение святителя Феофана Полтавского перед святыми отцами, его святоотеческая выучка и сверхъестественное смирение, заставлявшее его не говорить ни единого слова от себя лично… что, кстати, характерно для великих хранителей православного Предания, даже для столь великих богословов, как архиепископ Феофан» 132 . Таким образом, годы, проведенные Преосвященным Феофаном в Болгарии, явились наиболее плодотворными в богословско-литературной деятельности владыки. Болгарский период его жизни сменился в 1931 году на французский. Переехав во Францию, архиепископ-богослов поселился в доме своих питерских друзей в местечке Кламар (пригород Парижа). Но, заметив за собой слежку и почувствовав опасность, владыка Феофан перебрался в 1939 году в местечко Лимерэ на Луаре. Сюда его пригласила бывшая полтавская помещица Мария Федченко, В ее небольшой усадьбе в меловых пещерах и поселился архиепископ-аскет. Это были «три продолговатых, высоких, правильно высеченных пещеры, – вспоминает один очевидец, священник Феодор И.. – В одной помещалась келья владыки, она же его домовая церковь . В остальных пещерах – сельскохозяйственный склад… В келье владыки два его фотографических портрета, Библия со вложенными сухими цветами, собранными на Дивеевской канавке, и другими священными вкладками, ящик с мощами, может быть до двадцати четырех в золотых сосудиках, и многое другое из священных реликвий» 133 . Жизнь в пещерах сделала его совершенным отшельником. Подражая глубоко почитаемому епископу Феофану, Вышенскому Затворнику (в то время еще непрославленному), архиепископ Феофан совершал в своем уединении ежедневно Божественную литургию. Последние месяцы своей жизни владыка Феофан сильно болел. Его слабое здоровье подрывалось еще и строгим аскетическим образом жизни. Скончался Высокопреосвященнейший архиепископ Феофан 19 февраля 1940 года 134 . |
| 75. Феофан (Быстров) , архиеп. Тетраграмма или Божественное ветхозаветное имя . Киев, 2004. 76 . Феофан Затворник , свт. Начертание христианского нравоучения: В 2 т. М.: Изд-во Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря; Паломник, 1994. 77 . Феофан Затворник , свт. Толкование посланий апостола Павла. 1 Послание к коринфянам. М., 1998. 78 . Феофан Затворник , свт. Толкование посланий апостола Павла. Послание к галатам. М., 1996. 79. Феофан Затворник , свт. Толкование посланий апостола Павла. Послание к ефесеям. М., 1998. 80 . Феофан Затворник , свт. Толкование посланий апостола Павла. Послание к колоссаям и филиппийцам. М., 1998. 81 . Филарет (Дроздов) , митр. Московский, свт. Записки, руководствующие к основательному разумению книги Бытия. М., 1867. 82 . Филарет (Дроздов) , митр. Московский, свт. О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания. Творения. М., 1994//ЖМП. 1992. 11–12. 83 . Филарет (Дроздов) , митр. Московский, свт. Пророческие книги Ветхого Завета//Чтения общества любителей духовного просвещения, 1873, I полугодие. 84 . Филарет (Дроздов) , митр. Московский, свт. Пространный христианский катехизис. М.: Синодальная типография, 1895. 85 . Филарет (Дроздов) , митр. Московский, свт. Руководство к познанию книги Псалмов, особенно систематическому и богословскому//Чтения общества любителей духовного просвещения, 1872. 86 . Флавий Иосиф. Иудейская война. М., 2004. 87 . Флавий Иосиф. Иудейские древности. 88 . Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. (Репринт по изд.: М.: Путь, 1914). М.: Лепта, 2002. 89 . Хергоезерский А. Обозрение пророческих книг Ветхого Завета. М., 1998. 90 . Шульц С.Д. Ветхий Завет говорит.../Пер. с англ. 3-е изд. М.: Духовное возрождение, 2000. 91 . Юнгеров П.А. Введение в Ветхий Завет: В 2 кн. М.: ПСТБИ, 2003. 92 . Юнгеров П.А. Вероучение Псалтири, его особенности и значение в общей системе библейского вероучения. Казань: Пролог, 2006. |
| Если старец чувствовал, что присутствующие в алтаре невольно наблюдают за ним и за его молитвой, он старался скрыть свое состояние неким юродством. Он в этом случае обычно подходил к стене и, выдавая себя за рассеянного богомольца, по тени своей на стене поправлял и приглаживал на голове волосы. Владыка Феофан рассказывал о духовной прозорливости дивного старца Божьего Алексия. В то время он, молодой иеромонах Феофан, профессор академии, отправился из Петербурга в Валаамский монастырь по некоей духовной необходимости. Его беспокоила мысль: в аскетических правилах Святых Отцов монаху предписывалось как можно меньше уделять внимания своей внешности. Но Церковь благословила ему быть ученым монахом и жить и спасаться в миру. Но, живя в миру, невозможно забыть свою плоть и не заботиться о внешности... С этим и вошел будущий владыка Феофан в келлию старца Алексия. Ему он собирался рассказать и ожидать решения, которое, как отец иеромонах был совершенно убежден, будет и ответом Божьим на поставленный вопрос. И вера эта не была посрамлена. Отец Феофан не только получил ответ, но получил с удостоверением, что такова именно воля Божья. Старец, как всегда, принял иеромонаха очень и очень радушно. Усадил его и попросил минуточку подождать. Сам же взял зеркало, поставил его на стол, за которым сидел отец Иеромонах, взял гребень и старательно причесался. После этого он все убрал со стола и, обратившись к отцу Феофану, сказал: «Ну, а теперь уже будем разговаривать!» Так, безо всяких слов, старец Алексий дал ответ на незаданный еще вопрос, с каким отец иеромонах и профессор академии прибыл в обитель Валаамскую и вошел в келлию Старца. Говоря о насельниках Валаамской обители, владыка Феофан умилялся всегда тому, что старые монахи называли кипяток, который можно было получить после обеда, «утешением». На монашеском языке утешением называется послабление каждодневного поста в праздничные дни. Но не сразу привел Господь душу Владыки к опытному духовному руководителю, к истинному, благодатному, святому старцу, каким был иеросхимонах Алексий. В начале своего пребывания в Петербурге студент Василий Быстров пользовался советом духовника, которого, по рекомендациям других, избрал среди монашествующих Александро-Невской Лавры. Однажды, по действию диавола, случилось немалое искушение. |
| Страну обуревали нарастающие страсти накануне великих и необратимых эсхатологических событий. Архиепископ Феофан был глубоко потрясен отречением Государя Николая от престола. Он ясно понимал, что этот шаг Царь сделал не только под давлением своего окружения – для Государя он был последним шагом на пути служения народу, который он обещал защищать. Как епархиальный архиерей, архиепископ Феофан был членом Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917–1918 годов, а в 1920-ом, как свидетельствует вышеупомянутый источник, вошел в состав Высшего Церковного Руководства, созданного по распоряжению Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода. В стране началась гражданская война. Архиепископу Феофану пришлось пережить большие неприятности и от чекистов, и от столкновения с украинскими самостийниками, петлюровцами. Он был заключен в тюрьму и вышел оттуда только тогда, когда в Полтаву вошла Добровольческая армия. Но через несколько месяцев ей пришлось отступать. Группа эвакуированных архипастырей с остатками Белой армии отошла в Крым. Там духовные лица ютились в Георгиевском монастыре в Севастополе. Спустя три месяца владыка Феофан вместе с другими русскими иерархами перебрался в Константинополь. Архиепископу Полтавскому и Переяславскому пришлось принять скорбный жребий изгнанничества. Из Константинополя русские иерархи выехали в основном в Югославию. Владыка Феофан стал игуменом Петковицкого монастыря, но позже, по состоянию здоровья, поселился в небольшом монастыре на фактически пустом побережье Адриатического моря, в котором службы не совершались. Здесь Владыка перенес тяжкую болезнь, от которой исцелился только чудом. Позже он служил в одном из русских монастырей Югославии. Нелегко было ему в этой стране, но он безропотно переносил все, уповая только на милость Божию. В середине 20-х годов владыка Феофан получил предложение от Святого Синода Болгарской Православной Церкви (его Председателем в 1925 году был митрополит Климент, учившийся в свое время в Санкт-Петербургской Духовной Академии у Владыки) переехать на жительство в Софию. В столице Болгарии Владыке были предоставлены две комнаты в Синодальной Палате. Переезду архиепископа Феофана способствовал, кстати, и Правящий архиерей Русскими Церквями в Болгарии епископ Лубенский Серафим (Соболев) , который 1 октября 1920 года был рукоположен архиепископом Феофаном в викария Полтавской епархии. |
| Кроме того, высокую оценку первому научному труду будущего ученого-архиерея дал профессор Ф.Г. Елеонский в своем отзыве на «Тетраграмму»: «Сочинение г. Быстрова представляется заслуживающим не только присуждения автору степени кандидата богословия, но и допущения, при некоторых изменениях и дополнениях, к соисканию степени магистра. Во всяком случае этот труд заслуживает особенного внимания со стороны Совета Академии» 16 . Совет прислушался к мнению заслуженного профессора, и кандидат богословия Быстров Василий был оставлен при Академии профессорским стипендиатом по кафедре Библейской истории 17 с правом переработать кандидатское сочинение в магистерскую диссертацию. От ученичества к учительству Свои труды в С.-Петербургской Духовной Академии молодой богослов продолжил преподаванием курса Библейской истории. «В своих занятиях за 1896/97 академический год, – писал в отчете о проделанной работе профессорский стипендиат Василий Быстров, – я имел в виду познакомить как с общим курсом Библейскои истории, так и с некоторыми частными вопросами его» 18 . Однако, как видно из дальнейшего содержания этого отчета, работа, проделанная Быстровым, должна быть названа не «знакомством» с общим курсом предмета, а глубоким и основательным исследованием всех доступных ему источников древней и современной литературы, как отечественной, так и иностранной. Причем две трети всей использованной им литературы составляют работы иностранных исследователей (более двадцати источников) 19 . Такой подлинно научный принцип в подходе к критическому исследованию любого вопроса красной нитью пройдет через все богословские труды ученого архиерея, После предоставления стипендиатского отчета Василий Быстров был избран исполняющим должность доцента Академии по той же кафедре Библейской истории, чему предшествовал выход в отставку профессора Елеонского 20 . Литографированная копия рукописных лекций молодого ученого хранится в фондах библиотеки С.-Петербургской Духовной Академии. Но доцент Академии Быстров не ограничивался одним лишь предметом Библейской истории. Знание языков он использовал для дальнейшего самообразования, тщательно изучая творения святых отцов. Первоначально он записывал в свой дневник собственные размышления по поводу тех или иных событий, апеллируя к святоотеческому опыту боговидения. Но чем дальше он вел свой дневник, как вспоминает митрополит Вениамин, тем больше «увеличивались выписки из святых отцов, так что в конце его епископ Феофан выписывал одни выдержки из них» 21 . Безусловно, это наглядно свидетельствует о том, что его внутреннее состояние полностью соответствовало опыту святых отцов и подвижников. Вероятно и то, что такое близкое сродство со святоотеческим наследием привело Василия Быстрова к убеждению практически приобщиться к опыту святых тайнозрителей, руководствуясь на этом опасном пути углубленным изучением их творений. |
| Высокую оценку первому научному труду будущего учёного-архиерея дал профессор Ф.Г. Елеонский . В своём отзыве он писал: «Сочинение г. Быстрова представляется заслуживающим не только присуждения автору степени кандидата богословия, но и допущения, при некоторых изменениях и дополнениях, к соисканию степени магистра. Во всяком случае, этот труд заслуживает особенного внимания со стороны Совета академии» с. 14]. Совет прислушался к мнению заслуженного профессора, и кандидат богословия Василий Быстров был оставлен при академии профессорским стипендиатом по кафедре Библейской истории с. 14] с правом переработать кандидатское сочинение в магистерскую диссертацию. В 1898 году Василий Быстров был пострижен в монашество с именем Феофан в честь преподобного Феофана Исповедника , епископа Сигрианского, и в память Преосвященного Феофана, затворника Вышенского . В том же году он рукополагается в сан иеродиакона и иеромонаха.В 1901 году иеромонах Феофан был возведён в сан архимандрита и назначен исполняющим должность инспектора Санкт-Петербургской духовной академии. Свою магистерскую работу архимандрит Феофан написал и издал в 1905 г. После выхода в свет диссертации, он был возведён в звание экстраординарного профессора и утверждён в должности инспектора академии. Интересная история связана с изданием диссертации с. 1]. Не желая славы, будущий архиепископ, после появления книги в продаже объездил книжные магазины и постарался скупить все экземпляры, которые потом сжёг . К счастью тираж не был полностью уничтожен, многие экземпляры сохранились, и книга даже было переиздана в 2004 г . После прочтения книги можно составить представление как работал архиепископ Феофан. Ему необходимо было внимательно прочитать всю Библию, чтобы не пропустить ни одного места, так или иначе относящегося к выбранной теме. Эти отрывки он должен был исследовать, сравнив древние тексты и прочитать все доступные комментарии. Вся эта работа не видна для читателя. Часто она оставляет след только в виде нескольких цифр, указывающих главу и стих той или другой библейской книги. Так же архиепископу Феофану, чтобы написать книгу, необходимо было изучить еврейский язык Священного Писания , греческий и латинский языки экзегетической литературы святоотеческого периода, новые языки – немецкий, английский и французский. Как видно из содержания книги, ему пришлось познакомиться и с языками других семитских народов. Кроме того, необходимо было тщательно исследовать некоторые дополнительные вопросы, соприкасавшиеся с его темой, – вопросы филологического и исторического характера. Результаты этой работы видны только самому внимательному читателю. |
|
|
