| Немецкие Епископы не угомонились и продолжали свои интриги против Мефодия. В июне-июле 879 г. из-за наветов немецких Епископов папа Иоанн VIII запретил совершать богослужение на словено-болгарском языке и призвал Мефодия в Рим для объяснения. В 879/80 гг. св. Мефодию пришлось в третий раз отравиться в Рим для своей защиты. На сей раз обвинение против него было в том, что он не только отправляет богослужение на словено-болгарском языке, но и что не признает filioque Римской Церкви. Св. Мефодию удалось защитить себя и свое дело, между впрочем, и благодаря тому, что папа Иоанн VIII не разделял все ширящееся мнение в Западной Церкви о filioque и сам придерживался православного вероисповедания. Папа, отослав его обратно в Моравию в качестве Архиепископа Моравского и позволив отправлять богослужения на словено-болгарском языке, в то же время посвятил немецкого священника Вихинга – яростного противника словеноболгарского богослужения, во Епископа Нитранского, как помощника Мефодия по диоцезу. Вихинг сразу же начал интриговать против Мефодия и чинить ему препятствия, не поколебавшись изготовлять и подложные письма, якобы исходящие от папы Uoahha VIII . В 879/80 гг. в Константинополе состоялся церковный собор, на котором, между прочим, была дарована широкая автономия Болгарской Православной Церкви. Среди Архиреев, подписавших определения собора, был и Агафон Моравский (ГИБИ, т. IV, с. 117; Ив. Снегаров, Кратка история насъвременните Православни Църкви, C., 1946, т. II, с. 27; рассуждения на тему кто и каким являлся Агафон см. Francis Dvornik, Byzantine missions among the slavs, New Brunswick-New Jersey, 1970, p. 40,157–159). B 881 r. византийский император Василий I и Патриарх Фотий пригласили св. Мефодия в Константинополъ. Явно в Константинополе все таки поняли, что зашли слишком далеко с поставлением Агофона во «Архиепископа» Моравского. Папа Иоанн VIII был уведомлен Мефодием об этом приглашении. В 882 г. св. Мефодий с несколькими своими учениками отправился в Константинополь, где был принят императором и св. Фотием. Несомненно и перед ними св. Мефодий сумел защитить как свое дело, так и свой переход под юрисдикцию Римской Церкви из-за незаинтересованности Византийской империи и Вселенской Патриархии к Моравской миссии после событий в Византии в 867 г. Из жития св. Мефодия мы знаем только, что византийский император и Патриарх Фотий приняли его в Константинополе с великой почестью и радостью. Византийский император задержал двух учеников св. Мефодия и оставил в Константинополе переводы священных книг на словено-болгарском языке. После чего византийские власти проводили св. Мефодия в Моравию. |
| Обращает внимание царившая в Константинополе атмосфера недоверия к такому «собору» и небольшое количество его участников (на первых 8 заседаниях число их не превышало 40; когда после 3-месячного перерыва, прошедшего между 8-м и 9-м заседаниями, работы собора возобновились, участников стало больше, но все же максимальное число их было в 3 раза меньше, чем на соборах 861 и 879 годов). Об отношении восточной стороны к собору красноречиво свидетельствует скандальная история похищения у легатов после 8-го заседания полученных ими с таким трудом «формул удовлетворения». Только после решительных протестов легатов император вернул им их с нескрываемым раздражением. На этом соборе Фотий был «осужден» без суда на 8-м заседании. Константинопольский Свято-Софийский собор 879 года Фактом величайшего значения в истории борьбы православия с нарождающимся римским католицизмом был собор 879 года, многими православными канонистами рассматривающийся как Вселенский. Собору этому предшествовали до крайности обострившиеся взаимоотношения между Римским престолом и патриархом Игнатием, вновь вступившим на Константинопольский престол после государственного переворота в 867 году и устранения Фотия от управления Церковью. Конфликт между патриархом Игнатием и папой Адрианом II из-за церковной юрисдикции на Балканах начался сразу после собора 869–870 годов. Папа стал грозить Игнатию крайними мерами, но не успел привести своих угроз в исполнение, так как в 872 году умер. Преемник его папа Иоанн VIII (872–882) нам известен своим миролюбивым отношением к Востоку, но и при нем, как это ни странно, во взаимоотношениях между Римским престолом и патриархом Игнатием не произошло никаких улучшений. Дело клонилось к новому разрыву. Считаясь с этой возможностью, в 877 году папа направляет в Константинополь своих легатов, епископов Павла и Евгения, чтобы предпринять последнюю попытку воздействия на Игнатия. Когда легаты были в пути, в Рим приходит известие о смерти Игнатия и о возвращении на патриарший престол Фотия, того самого Фотия, который около десяти лет тому назад был объявлен лишенным сана и анафематствован Николаем I, а потом Адрианом II и их соборами и который, в свою очередь, анафематствовал вместе с собором 867 года папу Николая. Это известие, по-видимому, было встречено папой Иоанном с полным удовлетворением. В Риме у Фотия были не только противники, но и друзья. Тотчас же вдогонку за двумя легатами папой был направлен кардинал Петр с особым communitorium – наказом относительно нового положения дел и вступления в общение с Фотием. Папа направил дружественные письма самому Фотию, василевсу, восточным патриархам и увещание тем, кто еще продолжал упорствовать в непризнании Фотия патриархом. |
| При таких обстоятельствах папе оставалось помимо Византии изыскивать пути к достижению власти над Болгарией. Путь к этому папа думал найти и в Хорватии, и с этой именно стороны восполним здесь сказанное выше об отношениях папы к Болгарии. Еще с половины 879 года папа стал пользоваться хорватским делом, как средством для проведения своей политики и относительно Болгарии. Тот же Иоанн пресвитер, посол Святополка, который явился посредником в хорватском деле, упрошен был сослужить папе и в деле болгарском. Отправленный в июне 879 года с письмами от папы в Хорватию, он принял поручение отвезти письмо папы и донести речи его и к Михаилу-Борису болгарскому, что опять объясняется известностью его, как дипломата, и знакомством его со славянским языком, наконец, и тем, что он мог выставить перед Борисом пример Бранимира, перешедшего от Византии к Риму. Бранимир приглашаем был папой оказать содействие Иоанну в его путешествии к болгарскому князю. 215 В письме к последнему папа повторял уверения в своей любви, увещания возвратиться под власть римского престола, и просил Бориса согласиться на присылку в Болгарию особого, нарочного легата от папы для переговоров с князем. Рекомендуя вручителя письма Иоанна пресвитера, папа просит, чтобы через него же князь прислал и письменный ответ папе. 216 Миссия Иоанна не имела успеха. Борис не дал папе письменного ответа и вообще не изъявил готовности перейти от Византии под власть римской кафедры. Но чтобы не совсем огорчать папу, он вскоре, в том же 879 году, через какого-то Функтика прислал ему подарки, как знак почтения. Папа поспешил ответить новым письмом, в котором расточает выражения радости за такое внимание и благодарность за подарки, но с горечью говорит о продолжающемся нежелании Бориса подчиниться римской церкви, главе и учительнице всех церквей, и предпочтение им союза с греками, которые не имеют никакого права на болгарский диоцез. Папа умоляет князя возвратиться в лоно римской церкви, обещая принять его с распростертыми объятиями. |
| 204 Были сношения у папы и с князем Седеславом. В 878 году известные нам папские легаты епископы Павел и Евгений, отправленные в Болгарию и Византию, посетили на пути и Хорватию, где, без сомнения, делали то, что делали в Моравии, т.е. склоняли Седеслава к подчинению власти папы. В 879 году, посылая нового легата в Болгарию, папа писал к Седеславу, как возлюбленному сыну своему, прося его, ради любви к св. ап. Петру и Павлу, патронам хорватского князя и народа, оказать содействие и помощь легату (в пище и одежде), при его прохождении через Хорватию в Болгарию к князю Борису-Михаилу. 205 Седеславу не пришлось исполнить просьбу папы. Прибывший в Хорватию легат, по всей вероятности, застал уже здесь на княжении Бранимира, который в мае 879 году, убив Седеслава, сам захватил княжеский или жупанский престол. 206 Этот переворот повлиял на перемену политическо-церковных отношений Хорватии. Убийца союзника и подручника Византии не мог рассчитывать на благосклонность императора Василия и на союз с ним. Он ищет другого союзника и покровителя в Риме, в папе. Сообщника в таком замысле Бранимир нашел в некоем диаконе Феодосие, избранном теперь на вакантную епископскую кафедру города Ноны или Нина, бывшего вместе с тем и столицей жупанства. 207 Нонская епископия и была собственно хорватской епископией в Далмации, тогда как другие кафедры, во главе со спалатской митрополией были латинскими, романо-итальянскими. Как раз в пору такого поворота политико-церковных отношений Хорватии прибыл сюда известный нам Иоанн, пресвитер венецианский, бывший на пути в Рим, в качестве посла от Святополка моравского к папе по делу Мефодия. Бранимир и Феодосий обратились к посредству Иоанна для почина сношений с папой, которого легат, везший послание к Седеславу, по всей вероятности, еще не дошел к Хорватии. Иоанн венецианский, как опытный дипломат, тем охотнее принял на себя посредничество в хорватском деле, что понимал, как оно будет приятно для папы. Бранимир и Феодосий вручили послу Святополка свои письма к папе, с изъявлением своего желания перейти под духовную власть Рима. |
| Было ли такое новое посольство из Хорватии в Рим, – остается неизвестным, ибо на данном письме папы прерываются известия о сношениях Хорватии с Римом за время папы Uoahha VIII . Нельзя пройти молчанием того, по-видимому, странного обстоятельства, что новые отношения, в какие ставила себя далматинская, славянская Хорватия к римской кафедре, не нравились латинской далматской иерархии, и особенно сплетской митрополии. Тот же Иоанн венецианский, который в мае 879 года привез в Рим радостные для папы письма и речи Бранимира и Феодосия, а в июне отправлен был папой к этим последним для дальнейшего ведения дела по задуманному ими переходу под власть римской кафедры, не порадовал папы подобными вестями относительно латинской иерархии Далмации. Последняя отделяла свои интересы от интересов далматских славян, их князя и епископа, и продолжала держаться союза с Византией и уклоняться от подчинения Риму. Отправляясь в июне 879 году в Далмацию, Иоанн венецианский получил от папы поручение передать послание его к латинским епископам Далмации и сплетскому архипресвитеру Иоанну, заведовавшему делами митрополии и, как видно, кандидату на митрополию, а вместе с тем и лично переговорить с ними по вопросу об их отношении к римской кафедре. В послании папа горько укоряет епископов за их отпадение от власти римской кафедры, убеждает возвратиться к повиновению, принимать епископские поставления от нее, а не откуда-либо со стороны, обещает охотно совершать такие посвящения, а митрополиту – дать паллий; в случае же упорства грозит отлучением. «Если же, заключает между прочим папа, от возвращения к нам вас удерживает сомнение или страх относительно греков или славян, то знайте, что мы готовы оказать вам помощь». 213 Это замечание папы всего проще объясняет побуждения, руководившие латинской Далмацией и ее латинской иерархией в нежелании отдаться под власть Рима. Она чувствовала силу Византии, нужную ей для защиты от сарацин, грозивших прибрежным и богатым городам Далмации еще более, чем славянам, жившим далее от городов. |
| е. снисходить ко всем грехам. Святополк, развращенный ими, вовсе не обращал внимания на Мефодия, даже относился к нему враждебно. И чего уж ни говорил ему с ласкою, какими угрозами не устрашал князя Великий!» 234 Стараясь раздуть неудовольствия между князем и архиепископом, враги Мефодия очернили его в глазах князя, будто он отступил от православия и недостоин епископского сана; распустили слух, что папа отнял церковную власть у Мефодия и возвратил Моравию немецкому духовенству. 235 При папском дворе также нашлись люди, сочувствовавшие стремлениям немецкого духовенства и убедившие Uoahha VIII запретить Мефодию богослужение на славянском языке. 236 Не обратив внимания на папское письмо, переданное ему легатом, епископом Павлом анконским, Мефодий продолжал, по требованию совести, исполнять свое дело. Но у него были постоянные соглядатаи, сносившиеся с римскою курией; донося об ослушании Мефодия, они вместе с тем взводили на него обвинение, что он отступил от православия и распространяет заблуждения между Мораванами. И Святополк, доверявший больше врагам Мефодия, послал наконец к папе пресвитера Иоанна для разрешения его недоумений о православии архиепископа Мефодия. В июне 879 г. папа отправил два письма в Моравию. 237 «Мы слышали, писал он Мефодию, что ты не то проповедуешь, что святая римская церковь приняла от самих апостолов, и вводишь народ в обман; поэтому приказываем тебе без всяких отлагательств явиться в Рим и лично объяснить, так ли ты веруешь и учишь, как обещал пред святою церковью». В письме к Святополку папа убеждает князя твердо держаться учения римской церкви и отвергать, как ложное, всякое другое учение, кто бы ни проповедовал его, епископ или священник; удивляется, что Мефодий отступил от православия и успокаивает князя, что к пресечению зла уже приняты меры отозванием в Рим Мефодия. Ни мало не медля, архиепископ Мефодий предпринял третье путешествие в Рим, его сопровождал доверенное лицо моравского князя (Semisisna); в конце 879 года они увидели папу Uoahha VIII . |
| Изучение К-польского Собора 879-880 гг. осложняется источниковедческими проблемами. Во-первых, текст упомянутых папских посланий (кроме письма к «игнатианам») сохранился в 2 вариантах, латинском (в Регистре Иоанна VIII, известном по единственной рукописи 2-й пол. XI в. из Монте-Кассино) и греческом (в соборных актах), которые существенно отличаются друг от друга; инструкция сохранилась только в версии, зачитанной на Соборе ( Meijer. 1975. P. 41-45). Греч. версия значительно мягче в выражениях папских требований, особенно в отношении прекращения болг. миссии. Она содержит также запрещение ссылаться на акты «антифотианских» Соборов, к-рое отсутствует в лат. тексте. В инструкции легатам также говорится, что Собор 869-870 гг. «не должен числиться среди других святых Соборов Церкви» (гл. 10). Скорее всего изменения в текст писем были внесены уже в К-поле при подготовке Собора, возможно с ведома легатов, которым папа предоставил определенную свободу действий по ситуации ( Dvornik. 1958; ср.: Grumel. 1940; Hofmann. 1949). Во-вторых, греч. рукописная традиция соборных деяний очень обширна и разнообразна. В разных рукописях (древнейшая из к-рых относится к XIII в., а большинство - к XV-XVI вв.) варьируется не только текст, но и число соборных деяний (от 4 до 7). Это ставит вопрос об аутентичности текста соборных актов, к-рый до выхода в свет критического издания не может считаться окончательно решенным. Большинство исследователей склоняются к признанию подлинности всех 7 деяний ( Hergenr ö ther. 1868. Bd. 2. S. 528-551; Jugie. 1938; Meijer. 1975. P. 49-55; ср.: Laurent. 1930; Idem. 1938). Соборные заседания открылись в нач. нояб. 879 г. на галерее храма Св. Софии. Согласно актам, на них присутствовало 383 епископа (возможно, однако, что это число относится к общему числу архиереев, подписавших акты), в т. ч. представители всех 5 Патриарших престолов, это придавало Собору статус «вселенского». Имп. Василий I не присутствовал (что можно объяснить трауром по его старшему сыну Константину, внезапно скончавшемуся накануне открытия Собора: Dvornik. 1948. P. 189). Первое заседание было посвящено церемониальным приветствиям. Легаты от имени папы призвали собравшихся восстановить мир и единство в Церкви, на что епископы ответили, что у них давно «единый пастырь - наш святейший владыка вселенский патриарх Фотий». Митр. Захария Халкидонский в своей речи отметил, что Собор созван «ради доброго имени Римской Церкви», к-рое подверглось опасности из-за того, что на основе односторонней и недостоверной информации о событиях на Востоке Рим выносил неадекватные решения. В конце заседания легаты поднесли свт. Фотию папские дары - епископское облачение, паллий (омофор), альбу (стихарь), казулу (фелонь) и обувь - тем самым признав его патриаршее достоинство ( Mansi. T. 17. Col. 389). |
| Кроме соборов константинопольских, имевших прямое и непосредственное отношение к истории Фотия, в большем или меньшем соприкосновении с этой историей – нам известно и еще несколько соборов, бывших в то время в других церквях западных и восточных. Но от них осталось очень мало исторических документов. Так нам известны три римские собора, созванные папами по делу о занятии Фотием константинопольского престола: 1) собор 863 г. при папе Николае, на котором в первый раз отвергнута была в Риме законность Фотиева патриаршества, Фотий предан анафеме, и положено начать деятельную агитацию против него пред константинопольским правительством, клиром, и в других восточных церквях; 2) собор 869 года при папе Адриане 2-м, на котором воспользовавшись политическою опалой, постигшей Фотия от нового императора Василия, в Риме спешили торжественно закрепить и его церковное осуждение, уничтожить замечательнейшее памятники его патриаршей деятельности, и приготовить уполномоченных для более торжественного повторения и подтверждения римских приговоров и действий в самом Константинополе – на соборе, который в качестве нового вселенского собора и созван импера- тором Василием в том же 869 году; и 3) собор 879 г. – при папе Иоанне VIII-м в совершенно противоположном направлении, на котором в виду изменившихся обстоятельств возвратившегося к Фотию благоволения византийского императора и особенных рассчетов, которых папа надеялся достигнуть через сближение с Византией, положено было войти в общение с Фотием, навсегда отвергнутым и проклятым в римской церкви при прежних папах, отвергнуть и уничтожить приговоры, прежде постановленные против него, и закрепить союз с ним на новом константинопольском соборе, который потом и открылся в конце 879 г. От этих трех римских соборов сохранились некоторые документы, – но немногие и притом такие, о которых можно сказать лишь то, что они, как и письма папские, писанные в то время в Константинополе, не столько уясняют обстоятельства Фотиевой истории, сколько характеризуют тенденции папства и свойства его представителей в то время. |
| Оспаривал законность этого избрания и Византийский император. Из состояния раскола Римскую Церковь вывела тогда смерть Марина, последовавшая менее чем через полтора года после его вступления на новый епископский престол. Признавал ли Фотий Марина законным Римским папой и, с другой стороны, не было ли в действиях Марина чего-либо, направленного против Фотия и несогласного с духом Великого собора 879–880 годов, – ответить трудно, хотя подобные вопросы не могут не возникнуть у нас, когда мы вспомним о роли, которую Марин, диакон и папский легат, играл на антифотианском соборе в 869–870 годах. Насколько убежденно он действовал тогда и не пытался ли вернуться к этой линии на папском престоле, а также – в какой мере линия поведения Фотия в отношении Марина определялась чувством личной обиды – все это вопросы, остающиеся без ответа. В регистрах папы Марина нет ни одного документа, который имел бы то или иное отношение к Фотию. Нельзя забывать, что понтификат Марина был очень коротким. Случайно дошло до нас одно деловое письмо Фотия Марину, написанное в бытность последнего епископом Церским (опубликовано А. Пападопуло-Керамевсом ). Содержание письма не имеет прямого отношения ни к одному из поставленных выше вопросов, но сам факт письменного обращения Фотия к Марину после злополучного собора говорил бы скорее за то, что личная обида могла и не играть роль главного мотива, определяющего отношение патриарха к этому папе. Преемником Марина был папа Адриан III (884–885). Свое известительное послание Фотию Адриан III сопроводил приложением православного текста Символа веры без Filioque 127 . К этому можно добавить, что в 879 году Адриан был одним из участников Римского собора, признавшего Фотия. При папе Стефане V (885–891) в 886 году Фотий был во второй и последний раз устранен от управления Константинопольской Церковью, на этот раз – императором Львом VI Мудрым, который поставил на место Фотия своего несовершеннолетнего брата (тоже Стефана). Папа Стефан, не благоволивший к Фотию, все же не спешил с признанием нового патриарха и выяснял обстоятельства устранения Фотия. |
| Посольство цареградское с письмами к папе от императора и Фотия прибыло в Рим в апреле 879 года, когда папа, недавно возвратившийся из Франции, куда ездил искать защиты от итальянских графов, чувствовал себя в угнетенном положении. Император говорил в письме об общем желании, чтобы папа вступил в общение с Фотием для умирения константинопольской церкви, и просил папу прислать легатов на собор, имеющий собраться для утверждения Фотия на патриаршестве. Фотий извещал, что вторичное вступление его на патриаршую кафедру есть дело не столько личных желаний его, сколько уступки требованию императора, желанию клира, народа и восточной церкви, что все епископы стоят на его стороне, кроме немногих недовольных им. Фотий в письме своем коснулся и вопроса о символе веры , западная прибавка о котором – filioque – стояла преградой к восстановлению общения его с Фотием, главным обличителем этой прибавки при папе Николае113. 184 Письма императора и Фотия и сообщенный в них факт нового избрания Фотия на патриаршество были неожиданностью, смутившей папу, конечно, столько же, как смутила она его легатов в Царьграде. Но в виду совершившегося факта, о котором притом говорилось не столько с просьбой о признании, сколько с уверенностью в неизбежности этого признания со стороны Рима, что оставалось делать папе, как не решиться на это признание, как уже решились на то и папские легаты в Византии, вступив в общение с Фотием? Однако же Иоанн VIII не так скоро собрался с ответом Византии. Томимый затруднениями с разных сторон, папа видел необходимость обсудить со своими епископами и вопросы, выступавшие в делах с Византией. То были вопросы не только о Фотие, о прежде бывших на него соборах в Риме и Царьграде, о теперешних противниках его игнатианах, но еще вопросы о Болгарии и, наконец, о символе, вопрос о котором одновременно возбужден, но в смысле противоположном, из среды немецкой иерархии, занесшей жалобу на Мефодия, между прочим, и по поводу символа, в котором он не признает filioque. Лишь в августе 879 года папа отправил легатом в Царьград пресвитера кардинала Петра с письмами к императору и Фотию и с поручением участвовать вместе с двумя легатами, оставшимися в Царьграде, в предстоящем там соборе. В обоих письмах папа соглашается признать Фотия патриархом, иметь, общение с ним, но с некоторыми условиями, например, если Фотий принесет раскаяние в прежнем незаконном вступлении своем, откажется от Болгарии, на что всего более и налегает. Свою услужливость он простер до того, что грозит и игнатианам (которым также писал), если будут упорствовать в непризнании Фотия. Как решал папа вопрос о символе, скажем несколько ниже. |
|
|
