| В том же 1887 г. Пападопуло-Керамевс был приглашён иерусалимским патриархом Никодимом на должность личного секретаря его блаженства и получил поручение привести в порядок и описать иерусалимскую патриаршую библиотеку рукописей. Вскоре московский университет, во внимание к большим учёным заслугам г. Керамевса, удостоил его степени доктора греческого языка, словесности и древностей. В 1890 году он прибыл в Петербург и приступил здесь, по поручению Православного Палестинского Общества, к изданию каталога рукописей иерусалимской патриаршей библиотеки и аналектов из них. В 1892 году г. Керамевс назначен приват-доцентом СПб. университета по кафедре греческого языка и в этом звании состоит и в настоящее время. В 1899 году казанская духовная академия избрала его своим почётным членом. Учёные труды г. Пападопуло-Керамевса весьма многочисленны и относятся к области археологии, топографии, истории, литературы и палеографии. Отсылая интересующихся к «Биографическому словарю профессоров и преподавателей СПб. университета» (том II, СПб. 1898), где перечислены все учёные произведения г. Керамевса, мы укажем здесь на капитальнейший его труд εροσολομιτικ Βιβλιοϑκη (τομ. 1–V. ν Πετρουπλει. 1891–1900 гг.), где обстоятельно описано всё рукописное собрание иерусалимской патриаршей библиотеки, и νλεκτα εροσολυμιτικς σταχυολογας (τομ. I–V), где изданы многочисленные и весьма ценные памятники греческой литературы, ещё неизвестные в науке. Очень ценны и церковно-исторические труды греческого учёного, например, исследование о константинопольском патриархе Фотие и издание неизвестных в печати его произведений, исследование о беседах Мелетия Сизига, издание постановлений нимфейского собора 1232 года, исследования о границах и исторической судьбе епархии смирнской, ефесской и т. д. Но мы не скоро окончили бы, если бы пожелали отметить всех греческих церковных писателей XIX в., особенно второй его половины. И представленных об этом сведений достаточно, чтобы видеть степень развития богословской науки в константинопольском патриархате за рассматриваемое время. |
| Да и чего лишены вы? Разве плодородные равнины Македонии, Фракии и Фессалии не работают на вас хлеб? Разве не выжимают вам вино Эвбея, Птелерия, Хиос и Родос? Разве Фиванские и Коринфские пальцы не ткут вам одежды, разве не вливаются речки всех богатств в столицу, как в единое море? Чего вам ради в самом деле, идти куда-нибудь, менять привычное на чужое? Не лучше ли не знать ни дождя, ни солнца, а в полноте всех благ без труда, сидеть дома и пользоваться неомрачимой жизнью?». Так, накануне гибели Византии, последний великий византиец, Михаил Акоминат, бичевал равнодушие Константиновой столицы, к питавшей её, из последних сил, провинции. Эти слова его лучше всего другого могут резюмировать причины падения грандиозной цивилизации, и ими мы вполне можем заключить наш труд, посвящённый изучению её различных сторон. Приложение. Алфавитный перечень агиографической литературы В качестве важнейших собраний греческой агиографической литературы следует назвать: 1) «Acta Sanctorum», изданные болландистами, цитируются как AASS, месяц, том и страницы последнего издания, 1863−1910 гг. 2) Migne, Patrologiae cursus completus, series graeca (цитируется как P.G.). 3) «Analecta Bollandiana», годы 1882−1913 (тт. с I по XXXII). Цитируется как «Anal. Boll.». 4) Пападопуло-Керамевс, Ανλεκτα ερоσоλυμιτικς σταχυоλоγας, тт. IV и V (цитируются, как «Аналекта»). 5) Θεоφλоυ Ιωννоυ, Mνημεα γιоλоγικ, Венеция, 1884 г. 6) Пападопуло-Керамевс, Сборник сирийской и палестинской агиологии (57 вып. «Православного Палестинского Сборника», 1907 г.). 7) «Menologium anonymum saeculi X», изд. В. Латышев, 2 тт., 1911−1912 гг. 8) Δоυκκης, Mγας συναξαρστης, Афины, 1889−1897, 14 тт. 9) Гεδεν, Βυζαντινòν Εоρτоλóγιоν, 1899 г. Наиболее полезным обзором изданной агиографической литературы является каталог болландистов – «Bibliotheca hagiographica graeca», 2 изд. 1909 г. Из этого пособия заимствованы даты смерти святых, помещённые ниже и отмеченные словом «Болланд.». Там, где представлялось нужным, даты болландистов заменены хронологией, принятой арх. Сергием, в его «Полном месяцеслове Востока», 2 изд. Прочие даты принадлежат автору исследования. В качестве пособий по истории византийской агиографии, следует назвать обширные комментарии болландистов в AASS, очерки Ehrhard’a в «Byzantinische Literaturgeschichte» Крумбахера (2 изд.) и книгу X.M. Лопарева «Греческие жития свв. VIII и IX вв.» II. 1914. Авксентий преп., современник Симеона Столпника, умер при имп. Льве I. Происходил из Сирии. При Феодосии II служил в войске, а потом удалился на гору в окрестностях Халкидона. Житие, написанное современником, по рассказам слуги преподобного (см. стр. 1428), издано у Migne, среди житий Метафраста (P.G., 114, 1374−1436). Другое житие в рукописи Синодальной библиотеки, 390, л. 80−96. Память 14 февраля. |
| Афанасий Иванович Пападопуло-Керамевс родился 24 апреля 1855 г. в Дракии Фессалийской в семье бедного сельского священника. Вскоре после его рождения отец Афанасия Ивановича перешел на место священника в приморский город Малой Азии Кидонию, по-турецки Айвалик, где сын его в местной народной школе получил первоначальное свое образование. Новое передвижение отца по службе на место священника и эконома Ефесской епархии и жительство в богатом малоазийском городе Смирне дали счастливую возможность будущему византологу не только окончить курс в педагогическом отношении образцово поставленной греческой т. н. Евангелической гимназии, но и быть учеником некоторое время немецкой гимназии, где он изучал новые языки – немецкий, французский, английский и даже армянский. Недостаток средств и многосемейность бедного отца священника помешали даровитому любознательному и трудолюбивому юноше продолжать свое образование в высшей школе – в Афинском университете и вынудили его занять на первых порах скромное место учителя в одной пригородной школе. Но счастливо сложившиеся обстоятельства вскоре открыли возможность будущему византологу и палеографу покинув тернистый путь народного учителя поставить себя в постоянное соприкосновение с рукописями и памятниками классических и христианских древностей приковавших к себе его прирожденную научную пытливость и пробудивших в нем страстную любовь к родной старине в широком смысле этого слова. В1873 г. Смирнское Археологическое общество составившее при Евангелической православной гимназии значительное собрание рукописей и памятников греческой скульптуры и христианской и классической эпиграфики пригласило Афанасия Ивановича занять место библиотекаря и хранителя музея. Пападопуло-Керамевс с радостью променял место учителя на это место «консерватора древностей и рукописей» и с ревностью и увлечением принялся за составление краткого описания имевшихся здесь рукописей под заглавием «Κατλογος χειρογρφων ν Σμρν 1877 τ Εν Σμρν» и каталога музея. В это-то время Афанасий Иванович и заложил прочные основы для своих в будущем обширных научно-археологических и палеографических познаний. Здесь он впервые познакомился с обширной литературой по греческой библиографии и палеографии и обладая некоторым знанием иностранных языков успел в достаточной степени для начинающего ученого ориентироваться в ней. |
| В византийских и арабских историках, мы действительно не встречаем точного изложения событий, рассказанных далее в повести и в особенности о заключении 7-летняго перемирия. Тем не менее, в общем, рассказ историков согласен с рассказом повести. Исторически верны войны Солимана против Византийцев, приведшие арабские войска к стенам Византии. Что именно в конце жизни Солимана, арабское войско потерпело, вследствие хитрости Льва Исаврянина, поражение и принуждено было отступить обратно в Сирию, тоже находим у историков. Наконец, хотя положительного известия о 7-летнем перемирии нет у историков, но по Май 725 – 726 г. не встречаем указаний на походы арабов против Византийцев и только в этом последнем году находим известие 6 о нападении арабского войска на Византийскую империю. Сопоставляя вместе все эти данные, мы с большой вероятностью время мученичества шестидесяти мучеников можем отнести к концу 724 или началу 725 г. Наименование же этих мучеников – новыми, заставляет предполагать, что написание повести о них должно относиться, приблизительно, ко второй четверти VIII в. Из топографических указаний повести, обратим внимание на первое, по времени, упоминание о, столь известной ныне последней станции, на поклонническом пути перед Иерусалимом – Колониэ. Память этих Святых шестидесяти мучеников, от арабов пострадавших, чествовалась в VIII в., местно, в Иерусалимской патриархии 21 Октября. Впоследствии память их, как и Св. Феогния, забылась и не встречается в последующих синаксарях. А. Пападопуло-Керамевс . 15 Июня 1892 г. Мученичество шестидесяти новых святых мучеников, пострадавших в святом нашем христа Бога граде, под владычеством Арабов 1. Возлюбленные! люди денно и нощно трезвенно поучавшиеся в законе Господа Бога нашего и непоколебимо оный соблюдавшее будут поведены по прямому пути Христа Бога и в истине Его будут ходить: ибо они внемлют боговдохновенному Давиду, поющему «по пути заповедей твоих я стремился, когда ты расширил сердце мое» 7 ; и внемлют самому Господу знания, вещающему «изучайте Писание, и успокоеше душам вашим обрящете» 8 ; и паки: «просите и дастся вам; ищите и обрящете; толцыте и отверзется вам: ибо каждый просящий получает и ищущий обретает, и толкущему отверзется» 9 ; и паки: «грядущего ко Мне Я не отвергну» 10 . Потому-то и сии святые последующие заповедям Христа Бога нашего и непобедимые мученики, славные благородством по своему архонтскому происхождению, и воспитанные в благочестии вполне христианскими и добродетельными родителями, с юного возраста поучавшиеся в священном Писании и исправно в нем подвизавшиеся все про себя пели, руководимые Святым Духом: «Господь просвещение мое и спаситель мой, кого убоюся! Господь защитник живота моего, кого устрашуся! 11 ; и еще: «не убоюся бедствий, ибо Ты со мною» 12 ; и пели они, что страдания нынешнего времени не могут быть сравнены с тою славою, которая нам будет открыта. |
| В 1887 году иерусалимский патриарх Никодим I пригласил Афанасия Ивановича в Иерусалим на должность своего секретаря. Опять с радостью он последовал во Святой Град в надежде на неиссякаемые богатства здесь рукописного материала и на лучшее материальное положение (что однако не оправдалось). Прежде всего он начал здесь описание рукописей иерусалимской патриархии и монастырей Св. Креста и Саввы Освященного и убедил патриарха сосредоточить все рукописи в одном месте, при патриархии. Об образе жизни его и его семьи в Иерусалиме за это время, о его денно-нощных занятиях рукописями, свидетельствует Α. Α. Дмитриевский , занимавшийся в 1887 и 1888 году в Иерусалиме совместно с Керамевсом. Не имея власти, Афанасий Иванович был скромен и услужлив, во власти же он вел свою политику, не отвечавшую запросам других не греческих, хотя бы и православных ученых. Узнав, чем занимается Дмитриевский, Керамевс тщательно скрыл от него те древние рукописи, которые составляли главную цель поездки русского ученого. В этом, без сомнения, сказался довольно обычный образ поведения тружеников науки, желающих прежде самим произнести новое слово о памятнике, чтобы закрепить за собою ученый приоритет своей находки. Керамевс не первый, но он и не последний из ученых, которые обыкновенно все так поступали и поступают. А. А. Дмитриевский слишком строго отнесся к покойному. Поездка в 1888 г. в Иерусалим секретаря Императорского Православного Палестинского Общества В. Н. Хитрово , отправившегося туда для подготовки к освящению Гефсиманского храма, послужила, между прочим, поводом к новому переселению Афанасия Ивановича: из Иерусалима в Россию, в Петроград. Без сомнения, Хитрово познакомился здесь с Керамевсом и знал, что греческий ученый имеет в своих портфелях огромное количество материалов о прошлом Святой Земли, то есть как раз то, что входило в прямую задачу и цель Палестинского Общества. По возвращении своем в Петроград Хитрово поднял вопрос о привлечении Керамевса в Россию главным образом для того, чтобы не выпустить из рук его драгоценного имущества. |
| Халки иерусалимскому патриарху Никодиму с просьбою похлопотать за него перед Председателем Палестинского Общества великим князем Сергеем Александровичем об определении его в Публичную Библиотеку на должность библиотекаря, что патриарх Никодим и сделал письмом от 22 января 1899 года. Великий князь от хлопот однако уклонился и советовал через бывшего патриарха Керамевсу отдохнуть от переутомления в течение года, благо он получил от Палестинского Общества награду в размере 2000 рублей. Но Афанасий Иванович об отдыхе не думал и, чтобы увеличить средства к своему существованию, получил место в одном торговом (страховом) предприятии по ведению иностранной корреспонденции. Посвящение нами его имени (главным образом из симпатии к нашему ученому другу) «Жития св. Феодора Хорского» (1903 г.) очень тронуло бедного труженика: это было первое сочинение, ему посвященное. В тяжелом материальном положении Керамевс однажды излил свою скорбь покойному архимандриту Августину (французу, принявшему православие). О. Августин, имевший с покойным очень много точек соприкосновения и любивший его, посоветовал ему обратиться к Великой Княгине Марии Георгиевне (королевне греческой), дабы она ходатайствовала о назначении его на должность библиотекаря Публичной Библиотеки. Ходатайство это увенчалось полным успехом, и Афанасий Иванович в 1905 году был наконец по Высочайшему повелению назначен библиотекарем Богословского отделения Императорской Публичной Библиотеки. Последняя болезнь началась у него, говорят, еще с 1908 года и стала проявляться в потере памяти. Однажды мы взяли из его библиотеки одно издание и вскоре вернули его. Керамевс не поставил книгу на место, и она завалялась у него на столе под грудою разных бумаг, брошюр и корректур. Он спрашивает у нас книгу, мы отвечаем, что она ему возвращена; через несколько дней он опять напоминает о том же, – мы отвечаем ему то же, что и в первый раз; проходит еще несколько дней, и он опять убедительно просит нас хорошенько перебрать нашу библиотеку, уверяя, что он не получал книги. |
| 3.2 Донесение киевского воеводы князя Юрия Петровича Трубецкого 4. Указатель собственных имен и историко-географический словарь 5. Указатель авторов и сочинений, приведенных сокращенно в примечаниях и историко-географический словарь 6. Замеченные опечатки. 7. Оглавление Православный палестинский сборник 34-й выпуск, Том 12 выпуск 1-й 1892 г. Мученичество шестидесяти новых святых мучеников, пострадавших во Святом граде Христа Бога нашего под владычеством арабов, Написанное на сирийском языке и переведенное на греческий в 8 веке, изданное в первый раз с предисловием А. И. Пападопуло-Керамевсом и переведенное Г.С. Дестунисом 1. Предисловие 2. Μαρτριον τν γων ξχοντα νων μαρτρων τν ν τ γ Χριστο το Θεο μν πλει π τς τυπαννδος τν ‘Απβων μαρτυρησντων 3. Мученичество шестидесяти новых Святых мучеников, пострадавших во Святом нашем Христа Бога граде, под владычеством Арабов 4. Πναξ χυρων νομτων 5. Πναξ νων λξεων 6. Указатель собственных имен 7. Оглавление Православный палестинский сборник 35-й выпуск, Том 12 выпуск 2-й 1891 г. Паисия Агиапостолита митрополита Родского описание Святой Горы Синайской и её окрестностей в стихах написанное между 1577 и 1592 гг. Изданное в первый раз с предисловием А. И. Пападопуло-Керамевсом и переведенное Г.С. Дестунисом 1. Предисловие 2. ‘Ιστορα το γου ρους Ειν κα τν περιχρων ατο 3. Описание Святой горы Синайской и её окрестностей. 4. Μελετου Πηγ πιστολα πρς Πασιον ‘Αγιαποστολτην 5. Мелетия Пига письма к Паисию Агиапостолиту. 6. Опечатки 7. Πναξ χυρων νομτων 8. Πναξ λξεων 9. Указатель собственных имен 10. Оглавление Православный палестинский сборник 36-й выпуск, Том 12 выпуск 3-й 1891 г. Описание путешествия отца Игнатия в Царьград, Афонскую гору, Святую Землю и Египет 1766–1776 гг. под редакцией В.Н. Хитрово 1. Предисловие 2. Описание путешествия отца Игнатия 3. Указатель собственных имен 4. Оглавление Православный палестинский сборник 40-й выпуск, Том 14 выпуск 1-й 1895 г. Краткий Рассказ о Святых местах Иерусалимских и о страстях Господа нашего Иисуса Христа и о других безымянного, написанный 1253/4 г. Изданный в первый раз с предисловием А. И. Папандопуло-Керамивсом и переведенный Г.С. Дестунисом. |
| С конца 1902 г. А.И. Пападопуло-Керамевс , как мы сказали выше, снова делается постоянным сотрудником изданий Палестинского Общества. В это время он начинает печатание IV тома «Ιεροσολυμιτικ βιβλιοθκη» т. е. 1-й части рукописей Святогробского Константинопольского метоха и нескольких выпусков «Палестинского Сборника», каковы выпуск 38-й (изд. 1894 г.) – «Рассказ Никиты клирика царского, послание к императору Константину VII Порфирородному о святом огне» выпуск 40-й (изд. 1895 г.) – «Краткий рассказ о св. местах Иерусалима безымянного (автора)» выпуск 46-й (изд. 1896 г.) – «Три греческие безымянные проскинитария XVI b.» выпуск 53-й (изд. 1900 г.) –«Проскинитарии по Иерусалиму и прочим св. местам безымянного (автора) между 1608–1634 гг.» выпуск 56-й (изд. 1903 г.) – «Восемь греческих описании св. мест XIV–XVI в.в.» выпуск 57-й (изд. 1907 г.) – «Сборник палестинской и сирийской агиологии» и выпуск 58-й (изд. 1908–1909 г.) – «Материалы для истории архиепископии Синайской горы». Но в этот второй период своего сотрудничества в научных изданиях Палестинского Общества Афанасий Иванович уже не мог работать так сосредоточенно и напряженно, как это было по его приезде в Россию до 1899 г. Причин для этого было несколько, но главная заключалась в том, что ему удалось создать себе в России к этому времени прочное официальное положение, материально его обеспечившее уже в достаточной степени, и осуществить наконец давнюю свою мечту – получить место заведующего Богословским отделением в Императорской Публичной библиотеке. 19 марта 1904 г. А.И. Пападопуло-Керамевс обратился к великому князю Сергию Александровичу со следующим письмом: «Ваше Императорское Высочество! Прибегаю к Августейшей Особе Вашей как усердному покровителю литературы новейших времен и щедрому заступнику писателей. Окончив под Вашим высоким покровительством, после 15-летнего упорного труда, мои обязанности при Палестинском Императорском Обществе и приняв русское подданство, я страстно желаю получить обеспеченное место среди книг, дабы быть в состоянии посвятить остаток дней моих литературному труду на пользу Империи и Церкви, как например, подробной истории Патриарха Фотия, свв. |
| Первая 362) написана каким-то Стефаном Доместиком в 999 г. (6507 л. от сотворения мира, т. е. 54 года до принятия, по указанию Степенной Книги, русскими своего церковного пения из Константинополя; а вторая 372) – в 1350 г. Остальные рукописи не датированы, но по палеографическим признакам одна относится к IX или X веку 557), остальные к X 361 и 363), XI 351, 352 и 357) и отчасти XII веку 358). Упомянутая рукопись с датой 1350 г. – палимпсест; а из ее даты видно, что, хотя так называемое древнерусское знаменное письмо прекратило свое существование в Византии с конца XI века, тем не менее не переставало быть в практике у певцов до XV века, по крайней мере в некоторых местах Византийской империи. Желающий теперь убедиться в справедливости наших доказательств может сопоставить знамена любой русской знаменной рукописи XI, XII, XIII и XIV вв. с знаменами выше упомянутых манускриптов. К числу нами открытых греческих музыкально-богослужебных книг с так называемым древнерусским знаменным письмом надо причислить еще три Ирмология, открытых профессором Петербургского Университета Афанасием Ивановичем Пападопуло-Керамевс во время своих научных путешествий на Восток. Из них два находятся в Афонской Лавре, а третий в Иерусалимской библиотеке. Последний Ирмологий относится к X веку и числится как 83-ий кодекс собрания рукописей Лавры святого Саввы. К этим присовокупляем и недавно открытую академиком и директором Русского Археологического Института в Константинополе Ф. И. Успенским в Охридской Митрополичьей библиотеке при церкви святого Климента Триодь X или XI в. Снимок с этой Триоди помещен аббатом Jean Thibaut в виде приложения к его статье, напечатанной на французском языке: , " La notation de St Jean Damascene ou Agiopolite». 30 Если мы присоединим сюда две рукописи с подобными знаками, отмеченные J. Thibaut в вышеупомянутой его статье 31 , упомянутый выше есфигменский Ирмологий, 6 листков из Постной Триоди XII в. с тропарями, хранящихся в Московской Синодальной Библиотеке 217), наконец четыре образчика с такой нотацией из рукописей X, XI, XII и XIII вв. Венской Библиотеки, помещенных в 1774 г. Gerberm’oм в его сочинении „De cantu et musica sacra» (tab. VI et VII), то мы увидим, что число таковых рукописей не оставляет нам желать ничего больше для того, чтобы убедиться в действительном существовании в глубокой древности у византийцев так называемого древнерусского знаменного письма, а следовательно, во всецелом заимствовании славянами у византийцев своей первоначальной знаменной системы. 32 Можно также сказать, что, быть может, и многие другие подобные памятники хранятся в западных и восточных библиотеках, ожидая своих исследователей. При этом надо иметь в виду, что все вышеупомянутые манускрипты происходят из разных мест православного Востока, откуда мы можем заключить, что так называемая древнерусская знаменная система была распространена по всей Византийской империи, а не в одном только Константинополе, как учит нас аббат Jean Thibaut. 33 |
| Образцом этой рецензии Раббов считает Венскую рукопись hist. gr. 3 (XI в.). К этому же изводу справедливо относит он и Московскую рукопись 162 (379 Влад.), по которой житие издано впоследствии А. И. Пападопуло-Керамевсом 35 , и одну Иерусалимскую, а также ту рукопись, по которой составлен латинский перевод, напечатанный в Acta Ss. Pebr. II, стр. 667–671; но последнее неверно, [XVI] так как текст Парижской рукосписи 1452, переведенный в Acta Ss., относится, как мы только-что видели, к первому изводу. Раббов по странному недосмотру отождествил перевод, данный у Сурия (под 13-м февраля) с переводом в Acta Ss., тогда как между ними есть большая разница, и перевод Гервета, помещенный у Сурия, действительно сделан по одной из рукописей второго извода, причем этот текст неверно приписан Метафрасту. “Die Wiener Recension, – читаем мы далее у Раббова на стр. 271, – wurde die Grundlage fur eine in Symeons Manier gefertigte Metaphrase, welche mit den Wortenon tropon ai tvn prolabontwn nosoi swmatikai angeht. Eine allgemeine Einleitung geht voraus: im ubrigen ist die Benutzung der Wiener Redaction uberall ersichtlich”. Эта редакция, не вошедшая в Миневский сборник метафрастовских житий (Patr. Gr. 114–116), но принятая в число их новейшими исследователями, доселе оставалась неизданной, хотя и встречается во многих рукописях, указанных, напр., у Delehaye в составленной им “Synopsis Metaphrastica”, приложенной к “Bibliotheca hagiographica Graeca”, изд. 2 (Bruxellis 1909), стр. 289 36 .Delehaye в своем списке февральских метафрастовских житий l. с. ссылается на 1178 и 1179 названного сборника; под первым из этих номеров на стр. 165 мы видим метафрастовское вступление: “On tropon ai tvn rpolabontwn nosoi”, а под вторым – житие, изданное Пападопуло-Керамевсом в Прав. Пал. Сборнике, вып. 57, стр. 103–114 (с нашим русским переводом), т. е. не что иное, как текст минеи в Московской рукописи 376 Влад., позднее изданной нами. Стало быть, иначе говоря, о. Delehaye отождествляет этот текст с метафрастовским, но это совершенно неверно 37 . Обращая внимание на отрывки метафрастовского текста, извлеченные Раббовым [XVII] из парижской рукописи 1500 и сопоставленные с Венской рецензией и сказанием о Варлааме на стр. 271–5, и сличая их с текстом изданной нами Царской минеи, мы убеждаемся, что последний представляет собой эпитому метафрастовского текста, очень близкую к подлиннику, но с пропуском введения, сокращениями и переменами. Автор Царской минеи отнесся к метафрастовскому тексту совершенно так же, как и при обработке других житий, заимствованных им из метафрастовского сборника, например, свв. Парфения, Никифора, Власия и др. 38 . Таким образом, эволюция текстов сказания о препод. Мартиниане представляется в следующем виде: I. Древнейшая редакция, изданная в греческом подлиннике Раббовым, а в латинском переводе – Геншеном. |
|
|
