| Недалеко от Юрьева мон-ря кн. Изяслав Мстиславич в 1134 г. основал мон-рь св. Пантелеимона (крестильное имя князя-ктитора) (см. Новгородский во имя великомученика Пантелеимона мужской монастырь ). В сохранившейся княжеской грамоте кратко описан процесс формирования мон-ря: сначала князь получил благословение епископа и решение веча на право предоставить мон-рю землю (он по благословению свт. Нифонта «испрошал... у Новагорода святому Пантелемону землю село Витославлицы, и смерды, и поля»), а затем «устроил святому Пантелемону монастырь и посадил... в нем игумена Аркадия» (ГВНиП. 79-81. С. 139-141). Игум. Аркадий в 1153 г. основал собственный мон-рь (см. Аркаж в честь Успения Пресвятой Богородицы монастырь ). Среди новгородских обителей, созданных монахами, одним из наиболее известных был Варлаамиев Хутынский в честь Преображения Господня монастырь , основанный прп. Варлаамом в 1192 г. Монг. нашествие прервало естественное течение монастырской жизни: многие мон-ри были разрушены вместе c городами, другие пострадали от погрома и опустошения, не все были впосл. восстановлены. Однако значение монашества в духовной, нравственной и социальной жизни сохранялось во всей полноте. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что во время составления рус. редакции Кормчей книги при митр. Кирилле II († 1280) в комплекс статей, дополнявших тексты традиц. состава, был включен Студийский устав и другие статьи, посвященные монашеству, в т. ч. и общежительному. Возрождение монашества началось лишь со 2-й пол.- кон. XIV в. в результате восстановления церковных связей с Византией. Эту эпоху называют временем «второго южнославянского влияния», «вторым знакомством Руси с Византией». «Переводческая работа, проведение литургических и уставных реформ, паломничества в Константинополь, путешествия иконописцев, дипломатов и церковных деятелей - все это были каналы проникновения на Русь идей и настроений византийской цивилизации, причем использовались они намного активнее, чем в предыдущие два столетия» ( Мейендорф. 2000. С. 421). Идеи исихазма, «умного делания», получившего на Руси название «безмолвия», определили духовные искания эпохи. «Безмолвия ради» монахи покидали города и уходили в лесные пустыни, где созидались мон-ри нового типа, жизнь в к-рых определялась стремлением к духовному подвигу и строгим общежительным уставом. 2-я пол. XIV-XVI в. |
| Уставы, или Типиконы, основателей мон-рей (отдельно от их Житий) появились сравнительно поздно; так, общежительный Устав прп. Евфросина Псковского для основанного им Трехсвятительского мон-ря написан в кон. 50-х - нач. 60-х гг. XV в. Мон-рь неоднократно назван в уставе «общиной». С этим связан и запрет «вкупа» (или «укупа»), практика к-рого наблюдалась в др. мон-рях; в уставе запрещаются укоры «брату», не принесшему ничего, от тех, кто принесли серебро или что-либо иное. Та же мысль изложена и в духовном завещании прп. Евфросина: «Если же что дасть из добрые воли, спасениа ради души своеа, такоже и милостыню, а не вкуп (занеже вкупа несть в монастыре), ино того же искати на игумене и на черньцех, занеже то дано святеи Церкви, ни игумену, ни братии» (ААЭ. Т. 1. 108. С. 83). Впосл. Стоглав «вкуп» разрешил только в исключительных случаях и для ограниченного круга лиц: «Да в великих же честных монастырех стригутся князи, и бояре, и приказные люди великие в немощи или при старости и дают вкупы великие и села вотчинные по своих душах и по своих родителех в вечной поминок. И тем за немощь и за старость законов не полагати о трапезном хождении и о келейном ядении, покоити их по разсужению яствою и питием» (Стоглав//Российское законодательство. М., 1985. Т. 2. С. 329, 375). Различия между решениями прп. Евфросина и Стоглава, разделенными столетием, показывают, что запрет на проникновение в общежительные мон-ри отдельных порядков особножительства служил предметом обсуждения в монашеской среде, монахи часто сопротивлялись строгостям общежительства и настаивали на сохранении нек-рых норм особного жития, объем к-рых, надо полагать, был разным. Это вызывало суровое обличение и осуждение др. части монахов; известна челобитная монахов Иоанну IV Васильевичу Грозному с просьбой о введении общежительства в подмосковных мон-рях. Мон-ри, пребывание в к-рых не зависело от вклада, назывались «богорадными», что следует из нек-рых сохранившихся уставных грамот XV в. (РФА. Вып. 1. 33, 40. С. 145-146, 163-164; Вып. 5. С. 967-969, 977-979). |
| V. В Англию и Ирландию М. пришло неск. путями (через странствующих аскетов и через миссии, отправлявшиеся галльскими епископами и римскими папами). Напр., традиция, восходящая к Леринской обители и прп. Иоанну Кассиану, могла быть принесена в результате миссии святых Германа, еп. г. Автиссиодур, и Лупа, еп. Трикасс. В миссию св. Августина, архиеп. Кентерберийского, отправленную свт. Григорием Великим, входили рим. монахи ( Beda. Hist. eccl. I 23), которых долгое время считали бенедиктинцами. С их помощью, вероятно, св. Августином был основан мон-рь рядом с Кентербери (Ibid. I 33). Однако первым англ. мон-рем, в к-ром несомненно действовал Устав Бенедикта, был мон-рь в Рипоне, к-рый возглавлял св. Вильфрид . При этом в мон-рях Вермут и Ярроу, основанных спутником Вильфрида св. Бенедиктом Бископом , к-рый провел 2 года в качестве монаха в Леринской обители, вероятно, действовал смешанный устав. В Ирландии, где изначально было трудно провести границу между мон-рем, базиликой и приходом, к-рые представляли собой единое «церковное поселение», в VI в. началось формирование крупных монастырских объединений - «общины Колумбы » с центром на о-ве Иона (Айона) и «общины Комгалла » с центром в Беннхоре (ныне Бангор), организованных по типу парухий. Согласно Житию св. Колумбы, составленному св. Адамнаном, аббат старшего мон-ря мог единолично распоряжаться монастырским имуществом, назначать настоятелей в малые мон-ри и т. д. Монастырские должности часто передавались по наследству. Во мн. мон-рях имело место смешение общежительного М. и анахоретства. Кельтские монахи были ориентированы на пастырское попечение и миссионерство. Особенно значительной миссия ирл. монахов оказалась в Нортумбрии, где она вскоре столкнулась с англосаксонской миссией, и на континенте. В Галлии в качестве добровольного изгнанника оказался св. Колумбан . Им и его спутниками были основаны неск. мон-рей в Галлии (Анаграты, Луксовий, Фонтаны) и в Сев. Италии ( Боббио ), отличавшихся суровой дисциплиной, но привлекавших множество паломников и местных жителей, желавших получить духовное наставление. Для колумбановской традиции исключительное значение имели беспрекословное послушание монахов настоятелю, аскетические практики максимально строгого поста, молчания и умерщвления плоти. Сам св. Колумбан конфликтовал как с местными галльскими епископами, так и с королевской властью. Опорой для него и его преемников стали рим. папы. При этом сеть колумбановских монастырей не представляла собой единой конгрегации, но лишь общую традицию. Аббаты не избирались братией, но присылались из Боббио или Луксовия (после этого они ничем не были обязаны «материнской» обители). Устав св. Бенедикта |
| Лит.: Барсуков И. П. Иннокентий, митр. Московский и Коломенский, по его сочинениям, письмам и рассказам современников. М., 1883. С. 699-700; Израилев А., прот. Описание Казанского Головинского общежит. жен. мон-ря, находящегося в Московском у. М., 1889; Никольский А. Казанский Головинский общежит. жен. мон-рь близ Москвы//Кормчий. 1891. 42. С. 496-498; 48. С. 570-571; 1892. 4. С. 46-47; 5. С. 56-57; 10. С. 116-117; 12. С. 143-144; Казанский Головинский жен. мон-рь Московского у. близ Петровской академии. М., 1894; Руднев В. В. [Казанский Головинский жен. мон-рь]//Моск. ЦВед. 1897. 3; Ярцев А. Прошлое и настоящее Головинского мон-ря//Моск. вед. 1900. 211. С. 3-4; он же. То же//Лампада. М., 2007. 3(54). С. 4-5; [Два фотоснимка к 25-летию обители]//Искры. М., 1911. 30. С. 239; Казанский Головинский общежительный жен. мон-рь: По поводу 25-летия со дня учреждения общежит. обители, 1886-1911. М., 1911; Мария М. Головино//РА. 1915. 9/10. С. 44-54; Схимонах Николай, иерод. Серафим и иеросхим. Иоанн//ЖПодв. Окт. 1994. С. 468-492; Зайцев М. Любовь к отечественным гробам: (Некрополь Казанского Головинского мон-ря, г. Москва)//Вечерний клуб. М., 1994. 30 апр. С. 4; Варсонофий (Плиханков), схиархим. Беседы схиархим. Оптинского скита с духовными детьми. М., 1995. С. 62; Их страданиями очистится Русь. М., 1996. С. 170-172; Храмы Северного округа. М., 1997; Бутовский полигон. 1998. Вып. 2. С. 202; Правосл. мон-ри России: Кр. справ. Новосиб., 2000. С. 94-95; Дамаскин. 2002. Кн. 6. С. 330-336; Никольский А. РПЦ: Храмы. Москва: Подворья. Монастырские храмы. Приходские храмы. Домовые церкви. Часовни: Энцикл. справ. М., 2003. С. 254-256; ЖНИР: Моск. 2005. Доп. Т. 1. С. 169-173; Шпильчин В. Г. Моя переписка с О. И. Кугушевой: Записано со слов В. Г. Шпильчина М. А. Климовой//Духовные традиции усадебной культуры рода Боратынских: Сб. мат-лов Всерос. науч. семинара. Тамбов, 2005. С. 193-196; Соловьев И., свящ. Церковно-приходская жизнь Москвы в нач. 1920-х гг.: По донесениям моск. благочинных архиеп. Крутицкому Никандру (Феноменову) 1922 г.//ЦиВр. 2010. 50. С. 181-242. |
| 19 янв. поставлен бысть Корнилий, архиеп. Ростов. и Яросл., а был прежде того на митрополиче дворе казначей, а преж того был на Колоче у Пречистой игумен). 882. Кондрицкий – Николаевский, мужской скит, общежительный, Бессарабской губ., Кишиневского у., в 25 вер. к сев.-зап. от Кишинева, расположен на земле Зографского Святогорского мон. среди гор, покрытых лесом, при потоке Катарга. Неизвестно, когда основан, но не ранее XVII стол., так как Зографский мон. получил во владение земли только в 1698 г. Защук, “Бессараб. обл.», II, 203. 883. Коренная – Рождество – Богородицкая, мужская пустынь, заштатная (с 1764 г.), Курской губ. и уезда, в 27 вер. от гор. Курска и в 1 вер. от слоб. Коренной, Долговской волости, при р. Тускори. Основана в 1597 г. на месте явления иконы Знамения Богородицы, находящейся ныне в Знаменском мон., в Курске. С 1618 по 1764 г. пустынь находилась приписною к Знаменскому Курскому мон., и в 1764 г. оставлена на своем содержании. Собор во имя Рожд. Богородицы и церковь Живоносного источника существуют с основания пустыни; последняя построена под горою, у самой р. Тускори, над источником, находящимся внутри самой церкви и открывшимся чудесно при первом поднятии иконы с земли в 1295 г. В 1618 г. сюда учрежден крестный ход перед 9-ою пятницею по пасхе с иконою Богородицы из Знаменского мон. Сост. Г. Л., “Ист. опис. Корен. Рожд. Богор. пустыни», Спб., 1865 г. (в пользу св. обители); “Ист. Росс. Иер.», IV, 640; Ратшин, 168; Ларионов, “Опис. Курск. наместн.», 13, 54; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 187; “Опис. монаст.», 1817 г., 60; Проценко, “М-ри в России», 32; “Памят. кн. Курск. губ. на 1860 г.», 29, 122; “Курск. губ. в.», 1851 г., 25 (обзор 1-ой Коренной ярмар.); 1854 г., 26 (ист. очерк губернии); 1857 г., 28 (м-ри Курск. губ.); Строев, “Спис. иер. и настоят.», 639, 4; Макарий, “Ист. Р. Ц.», IV, 249; “Чтения в И. Общ. ист.», 1884 г., II, смесь, 22 (истор. розысками в южно-русск. архивах; игум. Исаия 1765 г.); “Журн. Мин. Вн. Д.», 1830 г., кн. 1, статистика, 146 (известие о Коренной ярмарке с истор. |
| К нач. 60-х гг. у царя сложилось убеждение, к-рое он выразил в 1-м послании Курбскому, что духовенство должно ограничиваться своей сферой деятельности и не вмешиваться в гос. дела. С одной стороны, у И. В. все большее раздражение вызывало «печалование» иерархов за попавших в немилость представителей знати. Это недовольство отразилось в послании, отправленном царем из Александровой слободы перед учреждением опричнины. При установлении опричного режима царь добился того, что право «печалования» рус. духовенством было утрачено. С др. стороны, И. В. прилагал усилия, чтобы приобрести среди духовенства сторонников своей политики. Согласно летописному повествованию о походе на Полоцк в 1563 г., в походе царя сопровождали игум. Иосифова Волоколамского мон-ря Леонид и архим. Чудова мон-ря Левкий, которого И. В. позднее характеризовал как образцового настоятеля общежительного мон-ря. Новгородский архиеп. Пимен прислал царю письмо с пожеланием успехов, благословение, образ Св. Софии и св. воду. Возвращаясь из похода, царь остановился в Иосифовом Волоколамском монастыре, а в дек. 1563 г. новый игум. обители Лаврентий получил тарханную грамоту на все старые и новые владения монастыря. Когда после взятия Полоцка встал вопрос о назначении туда архиепископа, подчиненного Московскому митрополиту, царь убедил принять кафедру жившего на покое Трифона (Ступишина) , постриженика прп. Иосифа Волоцкого. В 1565 г., вскоре после учреждения опричнины, получили тарханные грамоты на часть своих владений Чудов и Симонов Новый московский в честь Успения Пресвятой Богородицы мон-ри, в 1569 г. Симонов монастырь был взят в опричнину со всеми владениями. Привлек к себе внимание царя и старицкий в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь , И. В. выдал тарханную грамоту монастырю сразу после перехода Старицы в царский удел. Тарханные грамоты получили от И. В. и маленькие мон-ри в Перемышле, отобранном перед началом опричнины у князей Воротынских и включенном в царский удел. В памяти людей Смутного времени сохранились рассказы о видениях митр. |
| к. она не приобрела офиц. канонического статуса в Церкви, можно предположить ее довольно древнее происхождение. Подобный образ жизни некоторые авторы считают продолжением и развитием традиции раннехрист. иерусалимской общины (Деян 2. 44; 4. 32-35; Ioan. Cassian. Collat. 18. 5). Вероятнее всего, частный аскетизм сначала практиковали по преимуществу состоятельные женщины, владевшие домом и участком земли ( Elm. 1994. P. 25-33; Schöllgen. 2001. Sp. 571-573, 575-577). Так, прп. Макрина Младшая , сестра свт. Василия Великого, организовала вместе со своей матерью св. Емилией небольшую «монашескую» общину сначала в собственном доме, затем на участке земли, принадлежавшем семье в Понтийских горах. Видное место частный аскетизм занимал в Риме во 2-й пол. IV в. Мн. знатные дамы, с к-рыми был знаком блж. Иероним, устраивали мон-ри в своих домах ( Hieron. Ep. 23. 2; Pallad. Hist. Laus. (Bartelink). 41; Aug. De morib. Eccl. 1. 70). В V в. монашескую жизнь выбирали женщины из сенаторских и даже имп. фамилий, так что мн. мон-ри на Западе располагались в зданиях и на участках, принадлежавших знатным основателям, а в ср. века ощущалась связь между мон-рем и семьей основателя. Христ. аскетические школы, хотя не являются мон-рями в собственном смысле слова, могут рассматриваться как монашеский или полумонашеский феномен, к-рый, по мнению нек-рых исследователей, повлиял на сам процесс возникновения М. Первые христ. школы унаследовали от античных философских школ аскетизм как метод воспитания. Дисциплинарные правила таких школ во многом схожи с правилами общежительных мон-рей, однако подчинение школьному уставу для учеников ограничивалось временем обучения. Ученики и преподаватели составляли единую иерархически структурированную общину, члены к-рой, по крайней мере на время, накладывали на себя ряд ограничений, в т. ч. воздерживались от вступления в брак. Александрийское огласительное училище ( Euseb. Hist. eccl. VI 19. 15-19; VI 26) и школа Иеракса ( Epiph. Adv. haer. [Panarion]. 67. 1) были первыми наиболее известными примерами школьного аскетизма. |
| Писания; впосл. И. С. называл Дидима своим учителем, состоял с ним в переписке (Adv. Rufin. II 12; In Eph. Col. 440; Ep. 50. 1; 84. 3). Дидим также проникся уважением к И. С. за его таланты и неутолимую жажду познаний и по его просьбе написал 2 толкования - на книги пророков Осии и Захарии (De vir. illustr. 109; In Zach. Col. 1418). Летом 386 г. из-за невыносимой жары И. С. и его спутницы отплыли обратно в Палестину и возвратились в Вифлеем, где решили окончательно поселиться (Adv. Rufin. III 22; Ep. 46. 10-12; 108. 14). Там на средства прп. Павлы за 3 года были построены 2 мон-ря - жен., находившийся недалеко от ц. Рождества Христова, в котором поселились прп. Павла, прп. Евстохия и их спутницы, и муж., расположенный в стороне от главной дороги из Иерусалима в Вифлеем, рядом с могилой Архелая, сына Ирода Великого ; там И. С. поселился с братом Павлинианом и неск. монахами, приехавшими с ним из Рима; неподалеку от мон-ря был построен небольшой странноприимный дом (Ep. 108. 20; Onomast.//PL. 23. Col. 879). Предположительно в основе организации жизни этих мон-рей лежал общежительный устав прп. Пахомия Великого ( Kelly J. 1975. P. 133-134). Формально мон-ри были независимы друг от друга: каждый из них имел своего настоятеля, свои молельные комнаты и обычаи; их насельники встречались только по воскресеньям в ц. Рождества Христова, где участвовали в богослужениях, совершаемых местным клиром ( Hieron. Ep. 108. 20). И. С. продолжал давать прп. Павле советы и помогал в управлении подчиненными ей монахинями, так что он был духовным наставником обоих мон-рей ( Kelly J. 1975. P. 132), и вскоре приобрел большое уважение у клира и прихожан ц. Рождества Христова ( Sulp. Sev. Dial. I 8-9). Количество монахов и монахинь в обоих мон-рях быстро возрастало, к 404 г. в жен. мон-ре было уже 50 чел. ( Pallad. Hist. Laus. 41). Иногда для совершения праздничных богослужений в Вифлеем приезжал свт. Иоанн II Палеонидор Иерусалимский, с к-рым у И. С. поначалу сложились дружеские отношения ( Hieron. Ep. 82. 8). И. С. также регулярно бывал в Иерусалиме, где участвовал в богослужениях и изредка проповедовал (Tract. in Ps. 119; Tract. in Marc. 11. 15-17). Вероятно, до начала оригенистских споров в 393 г. И. С. поддерживал дружеские и деловые отношения с Руфином Аквилейским, проживавшим в то время в Иерусалиме (см.: Rufin. Apol. in Hieron. II 8; Hieron. Adv. Rufin. III 33; Cavallera. 1922. T. 1. P. 129; Kelly J. 1975. P. 136). |
| Гос. власть оказывала поддержку мерам, направленным на подчинение духовенства епископам, на сохранение за духовными властями их традиц. юрисдикции. В 1506 г. кор. Александр приказал передать в ведение Турово-Пинского епископа все церкви, построенные без благословения епископа, и установил крупный денежный штраф за совершение таких действий в будущем. В 1519 г. Сигизмунд I направил господарского дворянина, чтобы тот содействовал передаче слугам митрополита виновных для представления их в духовный суд. Сигизмунд I также запретил Виленскому епископу и его «уряднику» вызывать к себе на суд правосл. священников. Ряд таких мер кор. Сигизмунд I принял и в последующие годы, запрещая посягать на церковную собственность и нарушать церковную юрисдикцию. Однако возможности господаря были ограничены, потому что он часто не находился на территории Л. в. к. и у светских патронов продолжал сохраняться большой объем власти над мон-рями и приходскими церквами в их владениях. Господарь сам объективно содействовал созданию подобных ситуаций, передавая храмы и мон-ри «в опеку, и в оборону и в подаванье» влиятельным светским лицам. Распространение этой практики впосл. имело для правосл. церковных учреждений негативные последствия. Среди патронов правосл. церковных учреждений были такие люди, как кн. Константин Иванович Острожский, щедро наделявшие и храмы и мон-ри разнообразным имуществом. Однако известно, что после его смерти наследники - владельцы Турова - лишили Турово-Пинскую кафедру ее доходов и вмешивались в церковный суд. Запрещенная Виленским Собором практика экспектатив продолжалась. Чтобы ее прекратить, нужна была солидарность всех иерархов, а ее не было. Положение в отдельных обителях различалось и зависело от ряда обстоятельств. Так, основанный в нач. XVI в. магнатской семьей Ходкевичей и пользовавшийся особым покровительством митр. Иосифа (Солтана) супрасльский в честь Благовещения Пресв. Богородицы монастырь стал к сер. XVI в. важным центром церковного просвещения. При этом настойчивые попытки при поддержке кн. Константина Ивановича Острожского ввести в Киево-Печерском мон-ре общежительный устав в XVI в. не увенчались успехом. Как новое явление можно отметить участие влиятельной группы мирян в культурных инициативах, важных для церковной жизни. Так, правосл. члены виленского магистрата поддержали издание Ф. Скориной библейских книг (1517-1519) и Апостола (1525). Хотя Скорина был католиком, его Апостол воспроизводил традиционный для восточнослав. правосл. среды текст. |
| Юстиниана I из своих мон-рей ( Zach. Rhet. Hist. eccl. XII 6). До нач. XIX в. западно- и восточносир. монахи сосуществовали на горе Изла, однако численность последних постепенно уменьшалась, т. к. они предпочитали переселяться на восток и их мон-ри переходили к зап. сирийцам. В наст. время фактически все мон-ри горы Изла являются разрушенными. Расцвет восточносир. монашества на горе Изла, связанный с личностью Авраама Кашкарского († 588), основателя т. н. Великого монастыря (до 571) и реформатора монашеского устава, пришелся на 2-ю пол. VI в. Суть преобразований Авраама состояла в замене общежительной формы М. отшельнической или полуотшельнической. При этом за образец организации, видимо, была взята егип. традиция Скита, сочетавшаяся с некоторыми элементами, заимствованными из устава пахомианского общежития. Сохранившиеся монашеские правила Авраама Кашкарского являются древнейшим памятником подобного рода лит-ры в восточносир. традиции (изд.: Vööbus. 1960. P. 150-162). В них особо подчеркивается подчиненность монашеской общины местному епископу, т. е. митрополиту Нисибина. «Правила» совершенно не упоминают сир. авторитетных писателей и подвижников, но цитируют ряд текстов егип. и палестинского происхождения: апофтегмы, изречения Марка Подвижника, Исаии Скитского (Газского?) и др. В них заметно стремление дистанцироваться от нек-рых традиц. форм сир. аскетизма (пренебрежения физическим трудом, странничества, предпочтения индивидуальной молитвы общественной) в пользу «новых», несирийских элементов, характерных для егип. общежитий. Сообщество монахов в «Правилах» представлено как киновия, несмотря на то что фактически оно было организовано по принципу лавр. Устав Авраама предписывал монахам носить особое одеяние, отличавшее их от иноков др. монашеских общин, в т. ч. монофизитских, а также выстригать тонзуру. Иноки Великого мон-ря, подобно монахам палестинских лавр, жили в отдельных кельях на нек-ром расстоянии друг от друга. Опытные монахи иногда удалялись в пещеры для большего уединения. |
|
|
