| Русский «образ», греческая «икона» и западный «имидж» Христос Пантократор. Икона VI в. Синайский монастырь святой Екатерины В каждом языке есть слова (их немного), которые призваны выражать коренные особенности народного мировосприятия. В первую очередь к числу таких слов относятся обозначения сущности творчества, художественного освоения действительности. Для русских, например, это образ, для англичан – имидж (image – «представление, воплощение, статуя, икона, изображение, отражение»). Если слово такого достоинства проникает из одного языка в другой и начинает теснить свои «туземные» соответствия, значит, принимающий народ духовно подчиняется дающему. Если слова при этом еще и сильно различаются по содержанию, покорение осложняется изменением, стиранием духовно-нравственных особенностей слабейшего народа . Английское слово имидж проникло в русский язык в середине 1980-х годов вместе с перестройкой всего нашего общества в лучах западного, закатного просвещения. Как водится на Руси, чужое слово восприняли со смирением, переходящим у некоторых в подобострастие, а у других – в настороженное опасение. Слово имидж еще не вошло в академические толковые словари русского языка, однако в летучих электронных словарях, а также в электронных и печатных статьях его уже несколько лет на все лады толкуют. Преобладающее настроение – принять слово как неизбежную, быть может, временную, данность, точно определить его значение и различить в оттенках с близким (как многим кажется) русским словом образ. Нынешнее пришествие «имиджа», точнее, его корневого смысла, установившегося на Западе, стало уже вторым по счету. Впервые этот корневой смысл получил у нас некоторое распространение во французской огласовке (image – «имаж») благодаря деятельности русских «имажинистов» (1919–1927), в сообщество которых до 1924 года входил Сергей Есенин. Это русское художественное течение возникло «вслед за “имажистами” европейской и американской литературы» . Современный «имидж», как и в начале XX века «имаж», стремится к художественно-творческому освоению всех уровней бытия человека – от искусства до быта. «Имиджевый» способ творчества видит в искусстве самое средоточие жизни, а в жизни – проявления искусства и на этой объединенной почве жизнетворчества возвышает человека-художника, творца собственного мира. Основным видом подобного творчества на русской почве в конце XX века стало создание образными средствами (пусть и в нарочито упрощенных «рекламных» проявлениях) облика (имиджа) какого-либо человека, товара. Творцы имиджей (имиджмейкеры) считают себя обладателями права и способности создавать новую действительность, которая именно действует, хотя бы и обманывая, и позволяет достигать поставленных целей, в конечном счете преобразовывать окружающий мир в угоду себе. |
| Скачать epub pdf Дух Православия в нашем богослужении Ваше высокопреосвященство, Ваши преосвященства, Всечестные Отцы, Возлюбленные о Господе братия и сестры! Обдумывая, чему мне посвятить мое слово в нынешний высокоторжественный день, я остановился на теме «Дух Православия в нашем богослужении». Считаю эту тему особенно важной и жизненной в наше время. Не дерзая дать ответ на этот первостепенной важности вопрос своими собственными словами, я хочу попытаться осветить его словами Священного Писания и высоких духовных авторитетов. «Владеем сокровищем, которому цены нет» – говорит наш великий писатель христианин Н. В. Гоголь, столетие со дня кончины которого мы в нынешнем году вспоминаем («Выбранные места из переписки с друзьями»). Сокровище это – Православие. Сознаем ли мы все это, как сознавал это Гоголь? Ценим ли, как должно это великое сокровище, дорожим ли им? «О чудное, животворное, Божественное Православие, я вижу светлый образ твой!» – умиленно восклицает в своем вдохновенном дневнике великий праведник нашего времени о. Иоанн Кронштадтский . Так ли и нас умиляет Православие? Видим ли и мы светлый образ его? В чем же можем мы видеть этот образ Православия? Ярче всего и нагляднее всего вырисовывается он в нашем дивном, несравненном богослужении. «Если вы хотите видеть во всем небесном свете образ Православия нашей Церкви, – говорит тот же наш приснопамятный праведник, – прочитайте весь круг наших богослужебных книг, и вы увидите, какое это чудное учреждение на земле – не человеческое, а Божественное» (III, стр. 180). Было бы, однако, большой ошибкой думать, что Православие заключается только в одной внешности, в одних формально исполняемых богослужебных обрядах, как многие, к сожалению, думают. Но Православие и не в одних только догматах, как оторванных от жизни, холодных, отвлеченных истинах. Православие это не абстрактная философская система: оно не может быть сведено к одним лишь умствованиям, хотя бы и очень ученым и очень возвышенным. Православие все – в духе и жизни. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Е. Поселянин. Сказания о чудотворных иконах Богоматери. Март Приводится по изданию: Е. Поселянин. Богоматерь. Описание Ее земной жизни и чудотворных икон. М: АНО «Православный журнал «Отдых христианина», 2002 г. К оглавлению 2 марта Мглинская икона Мглинская икона Богоматери иногда еще именуется Одигитрией Смоленской. Она обретена в городе Мглине Черниговской губернии 2 марта 1662 года. Каждый год в этот день в город Мглин стекается множество богомольцев для поклонения св. иконе. Празднование Мглинской иконе Богоматери вторично бывает еще 28 июля. 3 марта Гидлянская икона Явление Гидлянской иконы Божией Матери последовало в 1082 году в Польше. Она обретена одним крестьянином села Гидла, по имени Иоанн. Однажды, когда он пахал на волах свое поле, волы его вдруг остановились перед каким-то предметом и пали на колени. Иоанн подошел и увидел лежащий на земле образ Божией Матери, высеченный на камне. Он поднял этот образ, с благоговением отнес его в свой дом и там спрятал его. Однако крестьянин не мог долго скрывать своей находки, так как найденный им образ Богоматери изливал от себя необыкновенный свет, наполнявший всю его хижину. Иоанн рассказал о ней своим односельчанам. После этого образ Богородицы был поставлен в Гидлянском сельском храме за престолом. Неизвестно, сколько именно времени прошло после перенесения иконы Богоматери в храм; но однажды святая икона невидимой рукой была перенесена оттуда опять в поле и поставлена на том же месте, где нашел ее крестьянин. Жители села Гидла увидели в этом чудесном перенесении иконы особое благоволение Божией Матери к означенному месту. Они водрузили там деревянный столп и на нем поставили икону. С этого времени от Гидлянской иконы Божией Матери стали неоднократно совершаться чудеса. |
| II. Первые иконы Спасителя и Божией Матери Приводится по изданию: Л.А.Успенский. Богословие иконы Православной Церкви. II. Первые иконы Спасителя и Божией Матери К оглавлению Церковное Предание утверждает, что первая икона Спасителя появилась во время Его земной жизни. Это образ, который мы знаем под названием Нерукотворный (acheiropoietos) Спас. История происхождения первого образа Христова передается нам прежде всего текстами службы Нерукотворному Спасу 16 августа: «Пречистаго Твоего лика зрак изобразив, Авгарю верному послал еси, возжелавшу Тя видети, по Божеству Херувимы невидимого...» (Стихира 8 гласа на вечерне) . Или стихира на утрене (4 гласа): «...ко Авгарю богоначертанна письмена послав, просящему спасения и здравия сему, еже от подобия Твоего зрака Божественного». Упоминания об истории Авгаря встречаются довольно часто, особенно в службе, совершаемой в храмах, посвященных в честь Нерукотворного Образа. Но богослужебные тексты не передают подробностей о происхождении образа: они говорят лишь о самом факте . Что касается древних авторов, то они не упоминают о нем вплоть до пятого века. Это объясняется, по-видимому, тем, что образ оставался еще замурованным, местонахождение его не было известно, и о нем забыли. Древнейшее известное нам упоминание об этом образе находится в памятнике, называемом «Учение Аддаи». Аддаи был епископом Едессы (541 г.) и в своем труде (если только «Учение ...» написано действительно им) использовал, очевидно, какое-то местное предание или же письменные памятники, нам неизвестные. Древнейший — известный нам — писатель, авторство которого признается неоспоримым, который говорит о Нерукотворном Образе, посланном Христом царю Авгарю, — Евагрий (VI в.). В своей «Церковной истории» он называет этот образ «богозданной иконой». Что же касается самого плата с запечатленным на нем образом лика Христова, то он долго хранился в Едессе как драгоценнейшее сокровище города. Почитание его было широко распространено на всем Востоке, и в восьмом веке христиане праздновали во многих местах Нерукотворный Образ по примеру Едессы . |
| Архив Икона Божией Матери Иерусалимская Празднование 12/25 октября Икона Божией Матери Иерусалимская, празднование 12/25 октября. Едва ли где можно встретить тех торжественных встреч и проводов чудотворных икон, как это наблюдается при чудотворной иконе Иерусалимской Божией Матери. Какая бы ни была погода — или самая жаркая, в летнее время, или холодная, осенью, — народ тысячами идет встречать Бронницкую Иерусалимскую Божию Матерь. Множество хоругвей, тысячи богомольцев, звон колоколов, а во главе крестного хода, как бы в воздухе, идет на плечах богомольцев величественная икона Богоматери. Свидетельство очевидца По благочестивому Преданию Церкви, некоторые из древних чудотворных образов Божией Матери были написаны первым иконописцем, святым апостолом и евангелистом Лукой еще во время земной жизни Приснодевы. К их числу относят Владимирскую, Смоленскую и другие иконы. Считается, что образ Иерусалимской иконы был написан тоже апостолом Лукой, причем произошло это на Святой Земле, в Гефсимании, на пятнадцатый год по вознесении Спасителя на небо. При византийском императоре Льве Великом (457—474) Иерусалимская икона была перенесена в Константинополь и помещена в храме Богоматери, именуемом «Пигий», то есть «Источник». При императоре Ираклии (575—641) город осадили скифы, он не был взят лишь благодаря всенародной молитве перед этой иконой. В память о таком чуде образ перенесли в один из главных храмов Византии — Влахернскую церковь, где он и оставался в течение почти трех столетий. В начале Х века Иерусалимская икона попала в крымский город Херсонес, откуда князь Владимир Святой взял икону в Киев. Когда же вслед за киевлянами святое крещение и обращение в христианство приняли новгородцы, князь послал сей образ им в напутствие. Ведь «Одигитрия» и означает «Путеводительница». Более четырехсот лет образ Богородицы пребывал в Софийском соборе Великого Новгорода. Его почитанием здесь обусловлена особая любовь к Иерусалимской иконе во многих градах и весях Русского Севера. Композиционные особенности иконы таковы. Богоматерь с Младенцем на правой руке изображена по пояс и смотрит на обращенного к Ней Сына. Мафорий, свободно спадая с головы Богородицы, являет собой яркую, чаще красную, изнанку в отворотах. Зеркальное отражение этого иконографического типа именуется Богоматерь Грузинская — эта икона также особо почиталось в древних новгородских землях. |
| Архив Православная библиотека Воскресение (Сошествие во ад). Первая половина XVI в. В Священном Писании и Предании церковном многократно говорится, что Господь пришел на землю для того, чтобы восстановить человека таким, каким он был до своего падения, и воссоздать в человеке и человечестве Свой образ, потемненный страстями. Если мы теперь скажем, что образ этот и был образом триединого Божества и что именно таковой образ восстановляется Христом в человечестве через устроение Церкви, то есть образ единосущен во множестве лиц, как сказано в первосвященнической молитве, то, может быть, поборники школьного богословия укорят нас в вольномыслии; но мы закроем им уста одним совершенно ясным изречением Священного Предания, если они не хотят убеждаться ни Евангелием, ни словами Павла об одном новом человеке, которого создает Христос из всех веровавших эллинов и иудеев. Но прежде поясним самую свою мысль о единосущии церковном, которое есть восстановление единства естества человеческого, нарушенного грехом. В Существе Божием под понятием единого естества Божия богословие разумеет духовную природу Божества, те духовные силы и свойства Божественной жизни, которые приводятся в действие свободной волей Божеских Лиц. То же разумеется под естеством человечества и под естеством каждой отдельной личности. Это разделение в нас лица и естества не есть нечто непонятное и отвлеченное, но истина, прямо подтверждаемая самонаблюдением и опытом. Сознавая в себе самостоятельную личность, свободу воли и свободу действий, каждый человек отлично понимает, что эта самостоятельность, эта свобода заключается лишь в направлении сил и свойств его общечеловеческой природы в их специализации, в развитии одних природных склонностей и уничтожении других, в выборе между борющимися склонностями и тому подобное. Но все мы отлично понимаем, что ни один человек не может мыслить иначе, как по четырем законам мышления, проходит известную последовательность при переходе от какой-либо привычки к противоположной, не может ходить по воздуху, прекратить дыхание и т.д. Одним словом, мы чувствуем себя уже наделенными известной физической и психической природой, отчасти известным психическим содержанием, видоизменение которого предоставляется нашей свободе лишь на известной почве и притом со значительными ограничениями (например, легко ли матери не любить своих детей?). Вот эта-то психическая природа наша, эта досознательная общечеловеческая воля, нам неизбежно присущая, и есть человеческое естество. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Неделя Торжества Православия 21.03.2021 632 Время на чтение 10 минут Неделя Торжества Православия, отмечаемая с 21-го марта 2021 г. нашей Церковью, напоминает нам о том, что этот праздник тесно связан с решениями VII -го Вселенского Собора (787г.), утвердившего иконопочитание. Давайте об этом немного порассуждаем. Прежде всего следует сказать, что, являясь неотъемлемой частью литургии, икона выступает посредником между молящимся и образом, который восходит к Первообразу, и к которому верующий обращает свою молитву. По сути, икона – это лестница в небо, по которой верующий духовно восходит в иное пространство и время. Визуально иконичный образ свидетельствует о присутствии в нем невидимого, т.е. в символической форме он содержит в себе модель иного бытия. Специфика образа состоит в том, что в нем содержится единство двух начал: самого изображения, выполненного красками, - и Первообраза, который находится за границами изображения. Обладая символической природой, иконичный образ не ограничивается лишь знаковыми характеристиками, отсылая к определенному содержанию, в качестве которого выступает либо строго канонический сюжет из Священного Писания, либо канонизированный образ святого, но образ в иконе «творит» новую преображенную реальность, устремляя к ней верующего. Светская живопись бессильна отразить реальность духовного мира: картина не может выразить духовной жизни, но иногда бывает способна зафиксировать и запечатлеть в красках, как в бледных теневых отражениях, некоторые оттенки духовного мира на земле: монастыри, храмы, лица, озаренные радостью молитвы или печалью покаяния. Но даже если религиозная живопись Поленова, Нестерова, Ге, А.Иванова бессильны передать бытие духовного мира, то современный абстракционизм вообще заглянул в бездны ада и человеческого подсознания. Он отразил процесс распада человеческой личности, написав иллюстрации к рок-музыке в эпилептических судорогах. Так современная культура низводит сакральное до уровня профанного массового потребления. |
| И кто наполняет ее – Бог Живой или полуживые люди Мы наслоили на нашу Церковь слишком много того, что не имеет отношения ко Христу. Протоиерей Алексий Уминский – о том, как не споткнуться и не разбить нос на входе в православное пространство. «Правмир» представляет полную расшифровку встречи со священником Алексием Уминским, которая прошла в интеллектуальном клубе « Культурное дело » 20 апреля 2017 года. Церковь – очень далекая планета Вопросы, нужна ли современному человеку Церковь и, например, есть ли жизнь на Марсе – практически из одной области. Для современного человека Церковь – это очень далекая от него планета. Она с его жизнью практически не совпадает, о ней он узнает из новостных блоков, примерно как об очередных открытиях каких-то «британских ученых». Эти вещи он не встречает ни в опыте собственной жизни, ни в ходе собственного познания мира, ни как ответы на какие-то свои глубокие вопрошания. Образ Церкви скорее негативный, во многом скандализированный, это скорее образ из прошлого, чем из настоящего. То же самое будет, если спросить, нужно ли современному человеку прошлое? В каком-то смысле нужно – как некое историческое базисное знание, культурологическое явление. В свое время отец Павел Флоренский написал статью «Церковное богослужение как синтез искусств». В ней он, будучи работником в Троице-Сергиевой лавре, когда она была уже закрыта, и он, и Юсупов хотели всеми силами сохранить ее от разрушения, от уничтожения, пытался советской власти доказать: пусть будет такой музей, или такой прекрасный театр с таким замечательным действом. Ладан, прекрасно пахнущий, мерцающие лампады. Полусвет, церковные песнопения, древние иконы – это все так красиво, эстетично, вполне образ прошлого, образ того, что надо сохранять ради исторического, эстетического, культурного контекста. Но не современного. И в этом вообще-то большая проблема: насколько Церковь – вещь современная, насколько она в этом мире живет? Ведь в том же скоростном режиме, в котором живет весь остальной мир, никак не живет Церковь. Она, конечно же, все время в аутсайдерах, среди определенных категорий неуспевающих, не догоняющих, все время что-то делающих из соображений сохранения. |
| Икона Божией Матери Иерусалимская По благочестивому Преданию Церкви, некоторые из древних чудотворных образов Божией Матери были написаны первым иконописцем, святым апостолом и евангелистом Лукой еще во время земной жизни Приснодевы. К их числу относят Владимирскую, Смоленскую и другие иконы. Считается, что образ Иерусалимской иконы был написан тоже апостолом Лукой, причем произошло это на Святой Земле, в Гефсимании, на пятнадцатый год по вознесении Спасителя на небо. При византийском императоре Льве Великом (457—474) Иерусалимская икона была перенесена в Константинополь и помещена в храме Богоматери, именуемом «Пигий», то есть «Источник». При императоре Ираклии (575—641) город осадили скифы, он не был взят лишь благодаря всенародной молитве перед этой иконой. В память о таком чуде образ перенесли в один из главных храмов Византии — Влахернскую церковь, где он и оставался в течение почти трех столетий. В начале Х века Иерусалимская икона попала в крымский город Херсонес, откуда князь Владимир Святой взял икону в Киев. Когда же вслед за киевлянами святое крещение и обращение в христианство приняли новгородцы, князь послал сей образ им в напутствие. Ведь «Одигитрия» и означает «Путеводительница». Более четырехсот лет образ Богородицы пребывал в Софийском соборе Великого Новгорода. Его почитанием здесь обусловлена особая любовь к Иерусалимской иконе во многих градах и весях Русского Севера. Композиционные особенности иконы таковы. Богоматерь с Младенцем на правой руке изображена по пояс и смотрит на обращенного к Ней Сына. Мафорий, свободно спадая с головы Богородицы, являет собой яркую, чаще красную, изнанку в отворотах. Зеркальное отражение этого иконографического типа именуется Богоматерь Грузинская — эта икона также особо почиталось в древних новгородских землях. В середине XVI века, в правление царя Иоанна Грозного, Иерусалимская икона была взята в московский Успенский собор и помещена среди других святынь, покровительствовавших прежним удельным княжествам. Окруженная всеобщим почитанием, икона пребывала в Кремле до 1812 года, когда была захвачена французами и увезена во Францию. В Париже, в соборе Парижской Богоматери, икона хранится и по сей день. |
| Не один какой-нибудь образ и подобие имеет в себе (человек), но и другой, и третий, и четвертый, и пятый, подлинно изображая, как бы в каком-нибудь зеркале или естественной, а не символической картине, таинство Триипостасного Божества; и не одно только это, но ясно предначертывая и вочеловечение Единого из сей самой Троицы, Бога-Слова. По образу чистого (τς γυμνς) Божества является, пожалуй, сама по себе душа (γυμν ψυχ), по подобию же воплощения Слова – соединение нашей души и тела. Но возвратимся лучше снова к самому началу речи, откуда, как бы из какого источника, прежде всего исследуем, почему не создал Бог личности (ипостаси) наших прародителей и родоначальников, т.е. Адама и Евы и рожденного от них сына, по примеру остальных разумных существ, т.е. ангелов, или же, наоборот, одинаковыми с одушевленными животными, но Адама создал безвиновно (ναιτως) 1 и нерожденно, следующего же за ним человека – сына рожденным; Еву же привел в бытие ни рожденно, ни опять безвиновно, но чрез взятие или производно, как происшедшую из существа безвиновного (ναιτου) Адама. И не эти ли три родоначальные главы, единосущные всему человеческому роду, являются, как думает и Мефодий, некоторым символическим образом Святой и Единосущной Троицы? Именно: безвиновный и нерожденный Адам является символом и образом безвиновного и всевиновного Вседержителя Бога и Отца; рожденный от него сын предначертывает образ рожденного Сына и Слова Божия; происшедшая же Ева изображает исходящую Ипостась Святого Духа. Посему не вдунул в нее Бог дыхание жизни, потому что она есть образ Святого Духа, Который есть дыхание и жизнь, и потому что она имела принять в себя, чрез Святого Духа, Бога – истинно сущее дыхание и жизнь всех 2 . Отсюда можно видеть и удивляться, почему нерожденный Адам не имеет среди людей подобного себе другого нерожденного или безвиновного, равно как и происшедшая Ева, как истинные образы нерожденного Отца и Святого Духа. Рожденный же от них сын имел всех людей, как рожденных сынов, подобными себе братьями, так как он был по образу и символическому подобию Христа, рожденного Сына, Который стал человеком, перворожденным без семени во многих братиях. Если же не так и не в этом смысле нужно понимать образ (по образу), то почему же некогда произошло не четыре, две или больше личностей (ипостасей) прародителей, имеющих, каждая в отдельности, свои личные отличительные особенности – разумею: нерожденность, рожденность и исхождение, но только три и [по тесной связи] единые? Итак, в трех ипостасях (прародителей) ты имеешь по образу и подобию символическую Троицу в единице. |
|
|
