| А дóндеже пришлется от нас таковый человек, может учити последних учеников (т.е. вновь поступающих) Николай (Семенов) и Феодор (Поликарпов) до философии» 80 . Патр. Адриан, в ожидании учителя с Востока, действительно, поручил преподавание в Академии бывшим ученикам Лихудов: Николаю Семенову Головину и Феодору Поликарпову. Время, однако, шло, а обещанного учителя не было. Патриарх не раз обращался к Досифею и Хрисанфу с напоминанием, чтобы они исполнили, наконец, данное ими обещание, причем указывал даже лицо, которое ему желательно было бы видеть преподавателем Академии, именно – врача и ритора Иоанна Комнина. Но ни Комнин и никакой другой учитель в Москву не являлись. В своих письмах московскому правительству арх. Хрисанф и патр. Досифей ограничивались тем, что неоднократно подтверждали свое обещание о присылке учителя, рекомендуя до поры, до времени довериться педагогической опытности тех лиц, которые заменили в Академии Лихудов. «И еще молю, – писал Хрисанф 24 октября 1694г., – чтобы школа не праздна была, но чтобы преждереченнии ученицы (Николай и Феодор) учение давали, сколько сами прияли. И доволен есть раб ваш Николай таковое дело управляти. Дай Боже и другим толико научитися, елико словесность его знает. И аще о оных учителех сомневаетеся, благоволите спросить Николая Спафария, яко ученого человека и правдивого» 81 . Мало утешительного было и в письмах патр. Досифея. Он обещал, но не присылал «трудного ради времени» (по случаю войны между Турцией и Австрией). Так, в 1696г. Досифей отписывался: «учителя и справщика не посылаем доныне, ибо теперь такое время, что не только писать к вам или послать человека, но даже имя ваше произнести значит заслужить смертную казнь» 82 . В 1698г. Досифей на новые просьбы из Москвы ответил тем же, т.е. что надо переждать опасное время. Впрочем, на этот раз он рекомендовал патр. Адриану родосского грека Панагиота и иеромонаха Дионисия, который учился в Венеции, Падуе, Риме, Англии и Голландии, отлично знал греческий и латинский языки, философию и богословие и дожидался лишь рекомендательной грамоты из Константинополя. |
| В иероглифийских символах была заключена мудрость древнейшего народа египтян. У них учились философии и богословию греческие мудрецы Пифагор, Платон и другие, а также Моисей, Давид, Соломон и иные пророки. Библейские притчи автор «Книги» возводит по характеру передачи информации к египетскому иероглификону, усматривая в них один и тот же семантический тип. Притча является таким же «словом сокровенным», как и иероглификон, облада-. ет переносным значением- «еже ино что знаменует делом, а не то еже глаголетъся словом. И толико от иероглификон разделяется притча, елико иероглификон есть яко притча немая и не глаголющая» (127). Именно этот схожий тип символизма египетской пиктографии, правила чтения которой были утрачены, и библейской притчи привлекал к письму древних египтян постоянное внимание христианских мыслителей от первых отцов церкви до образованных просветителей России XVII в. уровня Николая Спафария. Главный смысл иероглификона автор «Книги иероглифийской» усматривает в сокровенности знаний, которая как бы повышает их значимость. «Егда же всем тайно есть, тогда удивително и чудно, паче же еже л общее, то и небрегомо бывает» (128). Изложив философско-богословскую (со ссылкой на отцов церкви и античных философов) концепцию триединого Бога, Спафарий разъясняет значение некоторых иероглифийских символов. При этом египетские в его понимании изображения символизируют идеи христианской (как общечеловеческой) религии, а древнееврейские мудрецы, греческие поэты и философы и отцы христианской церкви предстают на страницах «Книги» единомышленниками, теоретиками единственного истинного учения о Боге и мире-христианского, но понимаемого уже не в узкосредневековом значении этого термина. Показательно толкование пиктограммы «глаза» как образа Бога: «Сего ради и египтяне наши… егда хотяху бога знаменовати, око на верее жезла писаху, неусыпаемое бо око божие, яко пишет Василий Великий . И яко Омир творец глаголет: солнце еже всяческая видит и вся слышит. И Фалис вопрошен, аще может кто глаголати и утаити от бога. Он же отвеща: не токмо глаголати, но и помыслити и утаити от бога не может, вся бо яко апостол пишет явленна пред ним» (130) Эта символика «ока» не противоречит одному из древнеегипетских значений 511 . Для нас здесь важно, что для ее подтверждения автор привлек представительный синклит антично-христианских авторитетов. |
| В иероглифийских символах была заключена мудрость древнейшего народа египтян. У них учились философии и богословию греческие мудрецы Пифагор, Платон и другие, а также Моисей, Давид, Соломон и иные пророки. Библейские притчи автор «Книги» возводит по характеру передачи информации к египетскому иероглификону, усматривая в них один и тот же семантический тип. Притча является таким же «словом сокровенным», как и иероглификон, обладает переносным значением – «еже ино что знаменует делом, а не то еже глаголеться словом. И толико от иероглификон разделяется притча, елико иероглификон есть яко притча немая и не глаголющая» (127). Именно этот схожий тип символизма египетской пиктографии, правила чтения которой были утрачены, и библейской притчи привлекал к письму древних египтян постоянное внимание христианских мыслителей от первых отцов Церкви до образованных просветителей России XVII в. уровня Николая Спафария. Главный смысл иероглификона автор «Книги иероглифийской» усматривает в сокровенности знаний, которая как бы повышает их значимость. «Егда же всем тайно есть, тогда удивително и чудно, паче же еже общее, то и небрегомо бывает» (128). Изложив философско-богословскую (со ссылкой на отцов Церкви и античных философов) концепцию триединого Бога, Спафарий разъясняет значение некоторых иероглифийских символов. При этом египетские, в его понимании, изображения символизируют идеи христианской (как общечеловеческой ) религии, а древнееврейские мудрецы, греческие поэты и философы и отцы христианской Церкви предстают на страницах «Книги» единомышленниками, теоретиками единственного истинного учения о Боге и мире – христианского, но понимаемого уже не в узкосредневековом значении этого термина. Показательно толкование пиктограммы «глаза» как образа Бога: «Сего ради и египтяне наши... егда хотяху бога знаменовати, око на версе жезла писаху, неусыпаемое бо око божие, яко пишет Василий Великий . И яко Омир творец глаголет: солнце еже всяческая видит и вся слышит. И Фалис вопрошен, аще может кто глаголати и утаити от бога. Он же ответа: не токмо глаголати, но и помыслити и утаити от бога не может, всябо яко апостол пишет явленна пред ним» (130). Эта символика «ока» не противоречит одному из древнеегипетских значений 169 . Для нас здесь важно, что для ее подтверждения автор привлек представительный синклит антично-христианских авторитетов. |
| «Видения Даниила» получили у византийцев характер сильно политический, – отмечал исследовавший этот памятник В. М. Истрин . – Каждое новое царствование прибавляло кое что к литературе предсказаний. Все это описывалось в пророческом тоне post eventum… Каждый новый автор, приспособляя пророчество к современным ему событиям, наполнял предшествующее ему время выдержками из других подобных памятников, значение которых могло быть для него уже потерянным. Поэтому-то и мы далеко не всегда можем отличить, что в данной редакции «Видения» первоначально, а что «вторично» 783 . Пророчества эти повторяют мотивы Сивиллиных книг и прочей эллинистической оракульной литературы. В образах добрых и злых правителей, появляющихся на страницах «Видения», исследователи находят черты позднеримских императоров Константина Великого (306–337) и Юлиана Отступника (361–363), византийских басилевсов Ираклия I (610–641), Льва III (716–741) и Константина V (741–742), а некоторые моменты восходят даже к Александру Великому и его преемникам диадохам. Словом, Видение пророка Даниила – это многослойный памятник, создававшийся на протяжении веков. Византийский греческий оригинал был вскоре переведен на сирийский, славянский, грузинский и другие языки. Официальная Церковь , по-видимому, относилась к этому сочинению негативно. В «Стихометрии» патриарха Никифора в ряду запрещенных книг упоминается некий «псевдоэпиграф Даниила». Множество греческих редакций Видения, не говоря уже о переводах, весьма разнятся между собой. Не во всех списках находится и пророчество об Антихристе. Наиболее полно рассказывается о нём в греческом варианте Видения пророка Даниила, содержащемся в Codex Canonicianus (XV в.), и в близкой ему славянской версии Видения из «Хрисмологиона» Николая Спафария (1635–1709). Нижеследующий перевод выполнен по изданию этих текстов В. М. Истриным (1897). По этим рукописям мы видим, как Антихрист превращается в фольклорный персонаж. Его рождение от маленькой рыбки, пойманной в море, его уродливая, гротескная внешность, его незадачливое чудотворство удовлетворяли вкусам верующего простонародья, окруженного сказками о диковинных народах, злых колдунах, страшных великанах и чудовищах. Показательно, что ученый Николай Спафарий, передавая тот же сюжет, постарался избавить свой рассказ от наиболее одиозных моментов. |
| «Выписано из книги мудреца Меркуса о 12 Сивиллах пророчицах, аще и неверныя быша, но чистого ради их жития открыт им от Бога дар прорицати предбудущая». «1. Сивилла именем Персика, яже от страны Перския. Ходила в златых ризах, пророчествовала до Рождества Христова за 1248 лет. Сице рекла: Сокрушен будет сатана, ибо исполнится слово неведомо и родится от Пречистыя Девы Марии и будет на земли пророк велик, и нас к Богу и Отпу примирит; на жребяти осли приидет и человеки заблуждьшия обратит, и сам себе за всех даст. На главе венец, листы с перьем, в руке ветвь; ризы троя, средния – испод с кружевом. «2. Сивилла именем Любика, яже от страны Африкийския, от града Любска. Была взору средняго, ходила в венце, радостна и смеялася... на главе венец; ризы троя, испод с кружевом, в руце кубец с цветками, в другой ветвь». И т. п. В краткой характеристике 12-ти Сивилл в Подлиннике графа Уварова 495 (Царск. 314) присовокуплена следующая статья о царице Южской, или Савской, которая причисляется также к пророчицам: «Царица Южская рече: О треблаженное древо на нем же распятся Христос Царь и Господь» (стр. 160 об.). В другом Сборном Подлиннике графа Строганова (с миниатюрами) помещена обширная статья: «О Иудейских мудрецех, Еллинских философах и о Сивиллах, колико их быша и киими имени именовашеся и о предречениих их о Христе. В конце этого сочинения значится: «Богу во Троицы славимому благопоспешествующему, совершися и издася сия новая книга повелением великого нашего монарха Царя и Августа Алексия Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, от Николая Спафария, в лето 7181 месяца октоврия в первый день», т. е. 1672 г. Эта книга, кажется, была только приготовлена к печати, и именно Книга о Сивиллах, как это явствует из великолепной рукописи того же самого 7181 года, с изображениями Сивилл, которые писаны масляными красками, очевидно, с западных образцов живописи XVII в.; в Румянц. Муз. 227. Чтобы дать понятие о сильнейшем влиянии Запада на нашу живопись XVII в., здесь предлагается пять снимков с этих изображений Сивилл. |
| Господарь опять не дал нашему владыке патриарху дозволения уехать в этот день. На другой день четверга Вознесенья была трапеза для епископов и настоятелей монастырей Валахии. Что касается прежнего спафария, т. е. сердаря войск, то по возвращении его из своих поместий господарь оказал ему большой почет и возобновил ему жалованье, одарив его почетным платьем. Впоследствии, узнавши, что он говорит неприличные слова по своей обычной гордости, высокомерно и тщеславно, господарь его призвал и отставил от начальствования, назначив другого на его место новым спафарием. Потом он намеревался его казнить, но за него ходатайствовали, и господарь велел разрезать ему нос и тем уничтожил его хвастовство. „Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить и прибавят”, как сказано в св. евангелии, ибо дядя его, господарь Матвей, некогда велел разрезать нос этому Константину в его детстве, так как он был сын господаря. В этих странах обыкновенно тот, у кого разрезан нос, остается отверженным и не может сделаться господарем. Но у Константина с течением времени разрез носа сросся и стал неприметным. Точно также новый господарь Молдавии Стефан, взяв в плен сына господаря Василия и мать его, немедленно разрезал ему нос, чтобы он не мог сделаться господарем. Но кто знает? В этом городе Тырговиште есть хорошая турецкая баня с куполами, на берегу реки, на которой устроено подъемное колесо, поднимающее воду в баню. В ней два отделения: одно для мужчин, где сеть купальня, другое для женщин. Средняя комната служит для раздевания мужчин и женщин; отсюда уходят мужчины в свое отделение, женщины в свое, так как двери смежны. Топят бани от Константинополя до сих мест дровами, а не пометом. Баня пожертвована в собственность монастыря св. Николая. Глава XIII. Тырговишт. – Отъезд. Монастырь в Филипешти Возвращаемся (к рассказу). В воскресенье Пятидесятницы господарь был занять, а потому мы слушали обедню в своем монастырь. По окончании её, без перерыва, также (как у нас) совершили службу с коленопреклонением, при чём наш владыка патриарх прочел молитвы по обыкновению по-арабски и по-гречески. |
| Для примера можно указать на «Алфавитарь» Григория Назианзина (IV в.), «Алфавит о дурных священниках» и «Алфавит о хороших священниках» (IX в.). «Алфавит морали» Симеона Метафраста (X в.), «Алфавит о тщетности жизни» (XIV в.) и др. Для удобства пользования в алфавитном порядке располагались материалы в трудах западноевропейских проповедников (например, у Бонавентуры), в сборниках легенд, изречений, примеров, во множестве бытовавших в Европе, начиная со средневековья, и носящих названия «Flores» («Цветы»), «Speculum» («Зерцало»); в них материал, как правило, также организован по алфавитному принципу. Принцип этот использовали писатели, занятые поисками формально унифицирующих приемов. Я. А. Коменский составлял к своим дневникам и выпискам «дигесты» и «пандекты» – алфавитные указатели для скорейшего отыскания записанного. Как формообразующее начало азбука выступает в произведениях украинских авторов: в «Алфавите еретиков» Иоанникия Галятовского (1681), в книге Иоанна Максимовича «Алфавит собранный, рифмами сложенный» (1705), в сборнике пословиц Климентия Зиновиева (1700–1709). В порядке латинского алфавита следуют главы сочинения Лазаря Барановича «W wieniec Воеу ss. oycw («Венец Божьей Матери». 1680). Уже издревле алфавиту придавался некоторый мистический смысл, в философском плане он понимался как модель мира, как универсум. Эпохам средневековья, Возрождения и барокко известно преклонение перед алфавитом как перед тем, из чего слагается тело божественной истины. В Книге Откровения Бог , или скорее Христос говорит Иоанну: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец» (1:8). Символическое значение букв альфа и омега, появившихся в раннехристианксих базиликах на перекладине креста-распятия, в течение долгих веков оставалось абсолютно прозрачным. У Симеона Полоцкого читаем: «В начале Слово бе у Бога-Отца,/иже не имать начала и конца./Алфа Омега сам ся нарицает,/ибо вся начат и вся он кончает» 62 . Та же символика в другом месте отнесена к Христу: «Алфа ми есть Иисус. Христос ми есть Омега» 63 Представление об Альфе и Омеге как традиционном символе Христа присутствует также у современников Симеона – у Николая Спафария, Лазаря Барановича, Кариона Истомина. |
| Добытые таким путём предметы только в незначительном количестве и в редких случаях поступают в общественные хранилища, большею же частью расходятся по частным коллекциям, никогда не гарантированным от всяких случайностей, или что хуже всего, попадают на заграничные рынки». («Киевская Старина», 1894, февраль, 336–337). От их деятельности не бывают избавлены даже библиотеки семинарий и архиерейских домов. Вот несколько примеров тому, извлечённых из книги, изданной Археографической комиссией: А. Е. Викторов , Описи рукописных собраний в книгохранилища северной России, Санкт-Петербург 1890. Так, в 1876 году была замечена утрата нескольких рукописей из Архангельской духовной семинарии, между которыми четыре были весьма ценные, именно: Толкование на псалтырь Максима Грека , Творения святого Симеона Солунского , Щит веры и 130 ответов на вопросы Неофита, сочинение Александра-дьякона. Но и после 1876 года из Архангельской семинарии ещё в большем числе продолжали выбывать её наиболее ценные рукописи. Несколько рукописей, несомненно принадлежавших Архангельской Семинарии, приносились не раз для продажи в Московский Публичный Музей антикварными торговцами; несколько других рукописей того же происхождения ныне находятся «в частных библиотеках некоторых московских собирателей». К таким рукописям принадлежат: Паремийник 14 века, Лицевая следованная псалтырь 15 века, лицевая Александрия и Задонщина, и другие ( А. Е. Викторов , о.с, стр. 1–2). В период времени с 1874 по 1877 год, из числа 86 номеров рукописей Петрозаводская» архиерейского дома (бывшей Выговской библиотеки), выбыло 14 рукописей. (Викторов, о.с, стр. 285–286). В библиотеке Нижегородской духовной семинарии в 1880 году не оказалось собственноручной проповеди святого Дмитрия Ростовского и ещё 3-х рукописей (Викторов, о. с. стр. 318 и 321). Библиотека Антониево-Сийского монастыря, сохранявшаяся в течение 50 лет сравнительно образцово, к 1876 году утратила всё-таки замечательную рукопись под заглавием «Сбитень», две рукописи с толкованиями святого Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея, а также, быть может Хрисмологион Николая Спафария, летописи Барония в переводе Игнатия и службу Грузинской Божьей матери (Викторов, о. с, стр. 66). Но приведённые примеры только случайные (из числа проникнувших в печать). Достаточно просмотреть каталоги рукописей Вахрамеева, Титова, и других, а также каталоги общественных рукописных хранилищ, чтобы видеть, что огромное число рукописей, поступающих сюда чрез покупку у антиквариев, происходит из церковных и монастырских библиотек. Но множество рукописей через антиквариев переходят отсюда же и в руки староверов или исчезают бесследно. |
| Досифей (Дософтей) (Барилэ), который продолжил дело свт. Варлаама по утверждению румын. языка в Молдавской Церкви. Свт. Досифей принял постриг ок. 1648 г. в мон-ре Пробота. Он учился в Славяно-греко-латинской школе в Яссах, затем в школе Львовского Успенского братства (изучил латинский, греческий, церковнославянский и польский языки). Занимал Хушскую (с 1658) и Романскую (с 1660) кафедры. Будучи монахом, перевел «Историю» Геродота, «Хронограф» Матфея Цигаласа, Греческий патерик, соч. «Спасение грешников» греч. мон. Агапия Ланда , фрагменты из Жития и чудес прп. Василия Нового. Занимая Романскую кафедру, редактировал перевод ВЗ Николая Спафария, к-рый лег в основу Бухарестского издания Библии в 1688 г. Свт. Досифей первым в правосл. мире переложил на стихотворный метр Псалтирь и в 1673 г. издал в Уневе на румын. языке «Псалтирь в стихах» (вместе с Акафистом Пресв. Богородице, написанном в ритмической прозе). Усилиями свт. Досифея и при помощи патриарха Московского и всея Руси Иоакима (Савёлова) книгопечатание, прерванное после кончины свт. Варлаама, было возобновлено в 1679 г. в Яссах. Первыми здесь были изданы переводы свт. Досифея на румын. язык Божественной литургии (1679, 16832); Толковой Псалтири (1680); Толкового молитвослова, в к-ром после предисловия была опубликована поэма свт. Досифея о молдав. господарях (1683); Паримийника (1683). В 1682-1686 гг. свт. Досифей осуществил 4-томное издание Житий святых, в к-рое включил свои компиляции византийских и славянских источников. Предстоятельство свт. Досифея совпало с польско-тур. войнами, во время к-рых Молдавское княжество неоднократно становилось театром военных действий. В 1674 г. свт. Досифей вместе с господарем Штефаном Петричейку, поддержавшим поляков, был вынужден искать убежища в Польше. Новый господарь Думитрашку Кантакузино выдвинул на митрополичий престол еп. Романского Феодосия, но в 1675 г., при господаре Антоние Русете, свт. Досифей вновь занял кафедру. Грамотой от 29 марта 1677 г. Антоние Русет окончательно перевел кафедру М. |
| Здесь Досифей занимался книжными трудами и интересовался древними господарскими хрисовулами, писанными на славянском языке. 30-ти лет он был избран на Хушскую епархию, которой управлял около двух лет, за тем был переведён на высшую Романскую епархию, которую занимал около 12-ти лет, после чего назначен был митрополитом Молдавским. От 1673 и до 1675 г. он находился в Польше, куда убежал после битвы Турок с Яном Собесским при Хотине. Во второй раз в 1686 Ян Собесский, разорив Молдавию, пленил митрополита Досифея (а по более верным сказаниям Досифей ушёл добровольно) и унёс мощи Св. Иоанна Сочавского в Польшу, 904 откуда они возвращены только в конце XVIII в. при австрийском Императоре Иосифе II. Но недолго он жил в Польше, так как вскоре отправился в Россию. Причины этого, как полагают, заключались в преследованиях, которым православные подвергались со стороны католиков, преимущественно иезуитов. В Россию он прибыл по рекомендации Николая Милеску Спафария, румына по происхождении, очень учёного и пользовавшегося большим влиянием при царе Алексее Михайловиче и Петре I. Пётр Великий уважал Досифея за его идеи об освобождении румын от турок. При покорении Азова в 1702 г. он был назначен митрополитом Азовским. Время смерти его в Москве относят к 1711 г., куда он прибыл из Азова перед Прутским походом. „Митрополит Досифей принадлежит к числу знаменитейших архипастырей XVII в. главным образом своей учёностью. Он был ревностным проводником нововведений господаря Василия Лупула, с именем которого связано представление об эпохе румынского национального самосознания и стремления заменить употреблявшийся дотоле в официальных сношениях и церкви славянский язык ру- —139— минским, не допуская вместе с тем и начавшегося усиливаться влияния греческого элемента“. 905 2 . Митрополит Вениамин Костяки В предисловии к одной из своих книг этот иерарх оставил следующую краткую автобиографию: „Смиренный переводчик этой книги появился на свете в декабре 1768 года от благочестивых родителей Григория Костяки и Марии Конта; 906 восприемницей при крещении, происходившем 1 января была Елена Катаржи; в 1784 г. |
|
|
