| 1860), уже трудно назвать П. На фоне активного паломнического движения из стран «латинской» Европы и отражающей его обильной лит-ры сведения о П. из Византии выглядят скудными и случайными. К известиям о монашеских П., нередко встречающихся в житийной лит-ре, как, напр., о П. на Св. землю свт. Григория Акрагантского ( Leontios Presbyteros von Rom. Das Leben des hl. Gregorios vom Agrigent/Ed. A. Berger. B., 1995. (BBA; 60)), из средневизантийской эпохи можно добавить только поэму Константина Манасси , побывавшего в Иерусалиме с дипломатическим поручением имп. Мануила I Комнина ( Horna. 1904. S. 325-347), и описание П. от Антиохии к Иерусалиму критского свящ. Иоанна Фоки (1177-1193) (ППС. 1889. T. 8. Вып. 2(23)) - пространный памятник, по характеру изложения довольно близкий к «Хожению» игум. Даниила. Многочисленные краткие проскинитарии фиксируются только для поздневизант. и поствизант. эпохи (сер. XII-XVII в.) (ППС. 1890. T. 9. Вып. 2(26); 1895. T. 14. Вып. 1(40); 1896. T. 16. Вып. 1(46); 1903. T. 19. Вып. 2(56)). Причина кроется, по-видимому, в той черте визант. имперского мировосприятия, к-рая побуждала смотреть на Новый Рим как на Новый Иерусалим, мировое средоточие не только власти и богатства, но и святости, своего рода всехрист. реликварий. Это приводило к раздвоению самого понятия Св. земли ( Patlagean. 1998) - представление, к-рое впервые засвидетельствовано не позднее VI в. в Житии прп. Даниила Столпника ( Delehaye H. Les saints stylites. Brux.; P., 1923. P. 10-12), а к концу комниновской эпохи, рубежу XII и XIII вв., носило уже ярко выраженный характер. Николай Месарит († после 1216), скевофилакс (ризничий) дворцовой ц. Пресв. Богоматери Фаросской, в эпитафии своему брату сообщает, как тот в юности тайком направился было в Иерусалим, но был перехвачен и вынужден выслушать проповедь отца: да, Гроб Господень в Иерусалиме, но погребальные покровы Спасителя здесь, в К-поле, Голгофа там, но Крест, терновый венец, губка и копие здесь, «место сие, дитя мое, и есть Иерусалим, Тивериада, Фаворская гора, Вифания и Вифлеем» в одном ( Heisenberg A. Neue Quellen zur Geschichte des lateinischen Kaisertums und der Kirchenunion. Münch., 1923. T. 1: Der Epitaphios des Nikolaos Mesarites auf seinen Bruder Johannes. S. 27). Интерес к Св. земле приобретал в Византии скорее форму помощи тамошним христианам, поддержания связей с мон-рями Св. земли, в т. ч. и за счет перехода в них визант. монашествующих ( Talbot. 2001), что также выводит перемещения таких монахов на Св. землю за пределы собственно П. Паломнические центры вне Святой земли |
| 4) Письмо неизвестного по имени патриарха Константинопольского к своему Иерусалимскому собрату 43 . 5) Статья неизвестного греческого автора, озаглавленная, «Почему осилил нас Латинянин?» и являющаяся опровержением воззвания Фомы Морозини к Грекам. Эта статья является полемическим памфлетом со всеми недостатками этого рода литературы 44 . Все эти произведения интересны, главным образом, постольку, поскольку они отражают первую реакцию греческих богословов против папства. Многое в них еще не вполне продумано, много аргументов выставляется без взаимной связи, но все это будет отчасти исправлено и развито позднейшими писателями, в и XV-м веках. Надо также иметь ввиду, что наш список вряд ли является полным: постепенно производимое византинистами обследование рукописных библиотек несомненно принесет и новые данные о греческой антилатинской письменности этого времени. Все памятники приводят доводы, касающиеся первенства Петра среди Двенадцати, и также затрагивают вопрос о его преемстве Письма патриархов скорее настаивают на первом пункте. Анонимный памфлет вовсе отрицает первенство Петра. (Это, кажется, единственный крайний случай во всей византийской литературе). Α Николай Месарит справедливо видит главную силу православной позиции в толковании вопроса о преемстве. Все писатели, за исключением анонимного полемиста, называют Петра «первым учеником», «корифеем» и «камнем». Но Иоанн Каматир пытается приуменьшить значение этих званий, сопоставляя их с другими новозаветными текстами, напр., с Εф.2:20: – «Бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем». Церковь утверждена не на одном Петре, но на «Апостолах и пророках»... Если Петр есть «первый» или «корифей», то Павел есть «избранный сосуд» ( Деян.9:15 ), а Иаков играл первую роль на Иерусалимском соборе. Еще более старается приуменьшить первенство Петра неизвестный Константинопольский патриарх в письме к Иерусалимскому. – «Невозможно, пишет он, чтобы тело было без головы..., так и Церковь не безглавое тело». Но ее Глава есть Христос. «Нововведенная латинянами глава – лишняя, и не только лишняя...: она приводит все тело в смешение и является для него опасностью» 45 . Римляне страдают тем же, чем страдала Коринфская Церковь , которой Павел писал, что глава – ни Кифа, ни Павел, ни Аполлос, а Сам Христос. |
| 4) письмо неизвестного по имени патриарха Константинопольского к своему Иерусалимскому собрату; 5) статья неизвестного греческого автора, озаглавленная " Почему осилил нас латинянин? " и являющаяся опровержением воззвания Фомы Морозини к грекам. Эта статья является полемическим памфлетом со всеми недостатками этого рода литературы. Все эти произведения интересны главным образом постольку, поскольку они отражают первую реакцию греческих богословов против папства. Многое в них еще не вполне продумано, много аргументов выставляется без взаимной связи, но все это будет отчасти исправлено и развито позднейшими писателями, в XIV и XV веках. Надо также иметь в виду, что наш список вряд ли является полным: постепенно производимое византинистами обследование рукописных библиотек несомненно принесет и новые данные о греческой антилатинской письменности этого времени. Все памятники приводят доводы, касающиеся первенства Петра среди Двенадцати, и также затрагивают вопрос о его преемстве. Письма патриархов, скорее, настаивают на первом пункте. Анонимный памфлет вовсе отрицает первенство Петра. (Это, кажется, единственный крайний случай во всей византийской литературе.) А Николай Месарит справедливо видит главную силу православной позиции в толковании вопроса о преемстве. Все писатели, за исключением анонимного полемиста, называют Петра " первым учеником " , " корифеем " и " камнем " . Но Иоанн Каматир пытается приуменьшить значение этих званий, сопоставляя их с другими новозаветными текстами, например с Еф.2:20: " Бывши утверждены на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем " . Церковь утверждена не на одном Петре, но на " апостолах и пророках " ... Если Петр есть " первый " или " корифей " , то Павел есть " избранный сосуд " (Деян.9:15), а Иаков играл первую роль на Иерусалимском соборе. Еще более старается приуменьшить первенство Петра неизвестный Константинопольский патриарх в своем письме к Иерусалимскому: " Невозможно, - пишет он, - чтобы тело было без головы... так и Церковь не безглавое тело " . Но ее глава есть Христос. " Нововведенная латинянами глава - лишняя, и не только лишняя: она приводит все тело в смешение и является для него опасностью " . Римляне страдают тем же, чем страдала Коринфская церковь, которой Павел писал, что глава - ни Кифа, ни Павел, ни Аполлос, а Сам Христос. |
| 4) письмо неизвестного по имени патриарха Константинопольского к своему Иерусалимскому собрату; 5) статья неизвестного греческого автора, озаглавленная «Почему осилил нас латинянин?» и являющаяся опровержением воззвания Фомы Морозини к грекам. Эта статья является полемическим памфлетом со всеми недостатками этого рода литературы. Все эти произведения интересны главным образом постольку, поскольку они отражают первую реакцию греческих богословов против папства. Многое в них еще не вполне продумано, много аргументов выставляется без взаимной связи, но все это будет отчасти исправлено и развито позднейшими писателями, в XIV и XV веках. Надо также иметь в виду, что наш список вряд ли является полным: постепенно производимое византинистами обследование рукописных библиотек несомненно принесет и новые данные о греческой антилатинской письменности этого времени. Все памятники приводят доводы, касающиеся первенства Петра среди Двенадцати, и также затрагивают вопрос о его преемстве. Письма патриархов, скорее, настаивают на первом пункте. Анонимный памфлет вовсе отрицает первенство Петра. (Это, кажется, единственный крайний случай во всей византийской литературе.) А Николай Месарит справедливо видит главную силу православной позиции в толковании вопроса о преемстве. Все писатели, за исключением анонимного полемиста, называют Петра «первым учеником», «корифеем» и «камнем». Но Иоанн Каматир пытается приуменьшить значение этих званий, сопоставляя их с другими новозаветными текстами, например с Еф.2:20: «Бывши утверждены на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем». Церковь утверждена не на одном Петре, но на «апостолах и пророках»… Если Петр есть «первый» или «корифей», то Павел есть «избранный сосуд» (Деян.9:15), а Иаков играл первую роль на Иерусалимском соборе. Еще более старается приуменьшить первенство Петра неизвестный Константинопольский патриарх в своем письме к Иерусалимскому: «Невозможно, — пишет он, — чтобы тело было без головы… так и Церковь не безглавое тело». Но ее глава есть Христос. «Нововведенная латинянами глава — лишняя, и не только лишняя: она приводит все тело в смешение и является для него опасностью». Римляне страдают тем же, чем страдала Коринфская церковь, которой Павел писал, что глава — ни Кифа, ни Павел, ни Аполлос, а Сам Христос. |
| 879 Nikolas Mesarites. Die Palasrevolution des Johannes Komnenos/Ed. A. Heisenberg. Würzburg, 1907, S. 30–31; EbersoItJ. Constantinople. Receuild’archeologieetd’histoire. Paris, 1951, p. 9, 23, 115. 880 Mateos J. Quelques problèmes de l’orthros byzantin//Proche-Orient Chrétien 11 (1961), p. 72, 78. 883 Сведения содержатся в двух надежных источниках: латинской рукописи XII века Cod. Digbeianus Lat. 112. Оксфорд, Бодлеанская б-ка. (см. выше, прим. 55). Перевод см.: Описание святынь Константинополя в латинской рукописи XII в.//Чудотворная икона в Византии и Древней Руси/Ред.-сост. А.М. Лидов. М, 1996, с. 439, и в Декалоге страстных реликвий Николая Месарита: Nikolas Mesarites. Die Palasrevolution des Johannes Komnenos/Ed. A. Heisenberg. Würzburg, 1907. S. 31 885 Джексон Дж. и Р. Туринская плащаница в Константинополе. Естественнонаучные данные об иконографии «Христос во гробе»//Реликвии в искусстве и культуре... с. 37. 886 Usener Н. Der Heilige Theodosios. Schriften des Theodoros u. Kirillos. Leipzig, 1890, S. 70–71 und 170; Pallas D. I. Passion und Bestattung Christi... S. 72 (233). 888 Латинская рукопись XII века Cod. Digbeianus lat.112. Оксфорд, Бодлеанская б-ка. Перевод см.: Описание святынь Константинополя в латинской рукописи XII в. ... с. 440. 889 Constantine Porphyrogenitus. De ceremoniis... Paris, 1935.1. 1,1. Janin R. La géographie ecclésiastique de l’Empire byzantin. T. 3. Les églises et les monastères. Paris, 1953, p. 480; Pallas D. I. Passion und Bestattung Christi... S. 69–70. 891 Николай Месарит. Декалог о реликвиях Страстей, хранящихся в церкви Богоматери Фаросской в Константинополе/Перевод и комм. А. Ю. Никифоровой//Реликвии в искусстве и культуре восточнохристианского мира. Тезисы докладов и материалы международного симпозиума. М., 2000, с. 127–132. О церкви Theotokos tou Farou, построенной Константином V в середине VIII в. и перестроенной при Михаиле III (842–867), см.: Janin R. Lageographie ecclesiastique de l’Empire byzantin. Paris, 1953.1. T. 3, p. 241–245 (особ, c. 244, где представлен подробный перечень реликвий, согласно декалогу Николая Месарита и описанию Антония Новгородского). |
| ( < < back) Справочные статьи об авторах, цитируемых в книге, составлены Л.С. Бычковой с использованием «Полного православного богословского энциклопедического словаря» (Т. I, П. М., 1992, репринт); «Словаря книжников и книжности Древней Руси» (Вып. 1–3. Л.; СПб., 1987—1993); «Новой философской энциклопедии» (Т. 1—4. М., 2000—2001); Beck H.G. Kirche und Theologische Literatur im byzantinischen Reich. Munchen, 1977; QuastenJ. Patrology. Vol. 1–3. Utrecht — Bruxel, 1959–1960 и других справочных изданий. ( < < back) < >< back) > Астерий (ум. 410) — амасийский епископ. Сведений о жизни и деятельности не сохранилось. Из литературного наследия до нас дошли шестнадцать гомилий и слов в похвалу мученикам. В 11–м слове приводится известное описание картины со сценами мученичества св. Евфимии. Издл PG, t. 40. ( < < back) < >< back) > < >< back) > < >< back) > Хорикий (VI в.) — известный византийский оратор из риторской школы южносирийского города Газа. Автор многих похвальных речей. Особой известностью пользовалась его речь в защиту мимов, в которой он опровергал нападки известных Отцов Церкви Иоанна Златоуста, Григория Богослова и др. на мимические искусства как антихристианские и бесовские. В своей защите мимов он обращался к эстетической сущности театрального искусства, основывающегося на аристотелевской теории мимесиса. BIX в. патриарх Фотий включил изложение его произведений в свой «Мириобиблион». Изд.: Choridi Gazaei opera. Lipsiae, 1929. ( < < back) < >< back) > < >< back) > Николай Месарит (рубеж XII— XIII вв.) — митрополит Эфеса, экзарх всей Азии, известный византийский писатель, церковно–политический деятель, историк. Для истории искусства и эстетики особый интерес представляет его «Описание церкви Св. Апостолов» в Константинополе. Изд.: Heisenberg A. Grabeskirche und Apostelkirche. II. Teil. Die Apostelkirche in Konstantinopel. Leipzig, 1908. ( < < back) Цит. далее по изд.: Heisenberg A. Grabeskirche und Apostelkirche. II. Teil. Die Apostelkirche in Konstantinopel. Leipzig. 1908. S. 9—96, с указанием в скобках главы трактата. |
| [cxxvii] Во всяком случае, так думали о сущности искусства и его назначении византийские богословы, развивавшие в X-XII вв. религиозную эстетику, особенно преподобный Симеон Новый Богослов и Николай Месарит ( Бычков В. В. Эстетика//Культура Византии: Вторая половина VII-XII в. М.: «Наука», 1989. С. 434-445). [cxxxii] Яцимирский А. И. Григорий Цамблак. Очерк его жизни, административной и книжной деятельности. СПб., 1904. С. 248, 452. [cxxxiv] Лихачев Д. С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России//Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 7-56 (Перепечатка первого издания: Он же. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России. М.: Изд-во АН. 1958). [cxxxvii] Коновалова О. Ф. : 1) К вопросу о литературной позиции писателя конца XIV в.//ТОДРЛ. Т. XIV. 1958. С. 205-211; 2) Сравнение как литературный прием в Житии Стефана Пермского, написанном Епифанием Премудрым (из наблюдений над стилем панегирической литературы XIV—XV вв.)//Сборник статей по методике преподавания иностранных языков и филологии. Вып. 1. Л., 1963. С. 117-137; 3) Похвальное слово в Житии Стефана Пермского. (Форма и некоторые стилистические особенности)//Там же. Вып. 2. Л., 1965. С. 98-111; 4) «Плетение словес» и плетеный орнамент конца XIV в. (К вопросу о соотношении)//ТОДРЛ. Т. XXII. М.; Л., 1966. С. 101-111; 5) Принцип отбора фактических сведений в Житии Стефана Пермского//ТОДРЛ. Т. XXIV. Л., 1969. С. 136-138; 6) Об одном типе амплификации в Житии Стефана Пермского//ТОДРЛ. Т. XXV. Л., 1970. С. 73-80; 7) Изобразительные и эмоциональные функции эпитета в житии Стефана Пермского//ТОДРЛ. Т. XXVIII. М.; Л., 1974. С. 325-334. [cxxxviii] Вигзелл Ф. Цитаты из книги священного писания в сочинениях Епифания Премудрого//ТОДРЛ. Т. XXVI. Л., 1971. С. 232-243; Kitch, F. C. M. The Literary Style of Epifanij Premudryj. Pletenije sloves. München, Sagner, 1976. [cxxxix] Карпов О. В. Плетение словес. Синонимы, перифразы и параллелизмы в Житии св. Стефана епископа Пермского, написанном Епифанием Премудрым приблизительно в 1397 г. Белград, 2003 (диссертация 1975 г.). |
| А вот другой, еще более ясный текст: «Вы пытаетесь представить Петра учителем одного Рима. Хотя святые Отцы упоминали об обещании Спасителя, данном Петру, как о имеющем вселенское значение и относящемся ко всем, кто верил и верит, вы впали в узкое и ложное толкование, приписывая его одному Риму. Если бы это было правдой, то было бы невозможным ни для одной Церкви верующих, кроме Рима, обладать Спасителем должным образом и быть основанной на Камне, то есть, согласно обещанию, на доктрине Петра» . Доктрина преемства Петра только в Риме кажется Месариту иудаистским сужением искупляющей благодати. Он пишет: «Если вы противитесь тексту Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, знайте, что это сказано не о церкви Рима. Это было бы иудейским и ужасным — ограничивать благодать и ее божественность землями и странами, отрицая ее способность действовать равным образом во всем мире. Говоря о Единой, Соборной и Апостольской Церкви, мы не подразумеваем, как подразумевает вызывающее римское невежество, церковь Петра или Рима, Византии или Андрея, Александрии, Антиохии или Палестины, мы не подразумеваем церкви Азии, Европы или Ливии, или одной из северных сторон Босфора, но Церковь, которая распространена во всей вселенной» . Если оставить в стороне полемическую горечь этих текстов, ясно, что византийские богословы, столкнувшись с римской экклезиологией, отстаивали онтологическое единство и равенство в терминах благодатности всех местных Церквей с позиции благодати. Римскому требованию вселенскости, основанной на установленном законом центре, они противопоставили вселенскость веры и благодати. Благодать Бога равно явлена в каждой Церкви Христа, везде, «где двое или трое соберутся во Имя Мое», то есть везде, где Церковь Божия существует в ее сакраментальной и иерархической полноте. Но почему же в таком случае римская Церковь наделена первенством среди других Церквей, первенством, «аналогичным» первенству Петра среди Апостолов? У византийцев был ясный ответ на этот вопрос: римское первенство пришло не от Петра, чье присутствие имело больший эффект и лучше засвидетельствовано в Иерусалиме или Антиохии, чем в Риме, а от того, что Рим — столица империи. В этом согласны все византийские авторы: для них 28–е правило Халкидона — аксиома. Николай Месарит допускает, правда, что римское первенство связано с древней до–Константиновой традицией, более древней, чем христианская империя. Это обнаружилось уже во время суда над Павлом Самосатским: его осуждение на соборе в Антиохии в первую очередь было сообщено Риму. Согласно Месариту, это первенство было установлено для того, чтобы дать римскому епископу больший авторитет в отстаивании интересов Церкви перед языческими императорами . Но какова бы ни могла быть историческая неточность этой схемы, основная идея Месарита состоит в том, что первенство Рима, установленное с общего согласия, полезно для Церкви, но должно зависеть от исповедания православной веры. |
| А вот другой, еще более ясный текст: “Вы пытаетесь представить Петра учителем одного Рима. Хотя святые Отцы упоминали об обещании Спасителя, данном Петру, как о имеющем вселенское значение и относящемся ко всем, кто верил и верит, вы впали в узкое и ложное толкование, приписывая его одному Риму. Если бы это было правдой, то было бы невозможным ни для одной Церкви верующих, кроме Рима, обладать Спасителем должным образом и быть основанной на Камне, то есть, согласно обещанию, на доктрине Петра” 44 . Доктрина преемства Петра только в Риме кажется Месариту иудаистским сужением искупляющей благодати. Он пишет: “Если вы противитесь тексту Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, знайте, что это сказано не о церкви Рима. Это было бы иудейским и ужасным — ограничивать благодать и ее божественность землями и странами, отрицая ее способность действовать равным образом во всем мире. Говоря о Единой, Соборной и Апостольской Церкви, мы не подразумеваем, как подразумевает вызывающее римское невежество, церковь Петра или Рима, Византии или Андрея, Александрии, Антиохии или Палестины, мы не подразумеваем церкви Азии, Европы или Ливии, или одной из северных сторон Босфора, но Церковь, которая распространена во всей вселенной” 45 . Если оставить в стороне полемическую горечь этих текстов, ясно, что византийские богословы, столкнувшись с римской экклезиологией, отстаивали онтологическое единство и равенство в терминах благодатности всех местных Церквей с позиции благодати. Римскому требованию вселенскости, основанной на установленном законом центре, они противопоставили вселенскость веры и благодати. Благодать Бога равно явлена в каждой Церкви Христа, везде, “где двое или трое соберутся во Имя Мое”, то есть везде, где Церковь Божия существует в ее сакраментальной и иерархической полноте. Но почему же в таком случае римская Церковь наделена первенством среди других Церквей, первенством, “аналогичным” первенству Петра среди Апостолов? У византийцев был ясный ответ на этот вопрос: римское первенство пришло не от Петра, чье присутствие имело больший эффект и лучше засвидетельствовано в Иерусалиме или Антиохии, чем в Риме, а от того, что Рим — столица империи. В этом согласны все византийские авторы: для них 28-е правило Халкидона — аксиома. Николай Месарит допускает, правда, что римское первенство связано с древней до-Константиновой традицией, более древней, чем христианская империя. Это обнаружилось уже во время суда над Павлом Самосатским: его осуждение на соборе в Антиохии в первую очередь было сообщено Риму. Согласно Месариту, это первенство было установлено для того, чтобы дать римскому епископу больший авторитет в отстаивании интересов Церкви перед языческими императорами 46 . Но какова бы ни могла быть историческая неточность этой схемы, основная идея Месарита состоит в том, что первенство Рима, установленное с общего согласия, полезно для Церкви, но должно зависеть от исповедания православной веры. |
| А вот другой, еще более ясный текст: " Вы пытаетесь представить Петра учителем одного Рима. Хотя святые Отцы упоминали об обещании Спасителя, данном Петру, как о имеющем вселенское значение и относящемся ко всем, кто верил и верит, вы впали в узкое и ложное толкование, приписывая его одному Риму. Если бы это было правдой, то было бы невозможным ни для одной Церкви верующих, кроме Рима, обладать Спасителем должным образом и быть основанной на Камне, то есть, согласно обещанию, на доктрине Петра " Доктрина преемства Петра только в Риме кажется Месариту иудаистским сужением искупляющей благодати. Он пишет: " Если вы противитесь тексту Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, знайте, что это сказано не о церкви Рима. Это было бы иудейским и ужасным - ограничивать благодать и ее божественность землями и странами, отрицая ее способность действовать равным образом во всем мире. Говоря о Единой, Соборной и Апостольской Церкви, мы не подразумеваем, как подразумевает вызывающее римское невежество, церковь Петра или Рима, Византии или Андрея, Александрии, Антиохии или Палестины, мы не подразумеваем церкви Азии, Европы или Ливии, или одной из северных сторон Босфора, но Церковь, которая распространена во всей вселенной " Если оставить в стороне полемическую горечь этих текстов, ясно, что византийские богословы, столкнувшись с римской экклезиологией, отстаивали онтологическое единство и равенство в терминах благодатности всех местных Церквей с позиции благодати. Римскому требованию вселенскости, основанной на установленном законом центре, они противопоставили вселенскость веры и благодати. Благодать Бога равно явлена в каждой Церкви Христа, везде, " где двое или трое соберутся во Имя Мое " , то есть везде, где Церковь Божия существует в ее сакраментальной и иерархической полноте. Но почему же в таком случае римская Церковь наделена первенством среди других Церквей, первенством, " аналогичным " первенству Петра среди Апостолов? У византийцев был ясный ответ на этот вопрос: римское первенство пришло не от Петра, чье присутствие имело больший эффект и лучше засвидетельствовано в Иерусалиме или Антиохии, чем в Риме, а от того, что Рим - столица империи. В этом согласны все византийские авторы: для них 28-е правило Халкидона - аксиома. Николай Месарит допускает, правда, что римское первенство связано с древней до-Константиновой традицией, более древней, чем христианская империя. Это обнаружилось уже во время суда над Павлом Самосатским: его осуждение на соборе в Антиохии в первую очередь было сообщено Риму. Согласно Месариту, это первенство было установлено для того, чтобы дать римскому епископу больший авторитет в отстаивании интересов Церкви перед языческими императорами Но какова бы ни могла быть историческая неточность этой схемы, основная идея Месарита состоит в том, что первенство Рима, установленное с общего согласия, полезно для Церкви, но должно зависеть от исповедания православной веры. |
|
|
