| Особый интерес представляют упоминания учения Григория Кипрского в работах одного из самых известных дореволюционных историков Церкви В.В. Болотова «Тезисы о «Filioque» и «Реферат, предложенный в заседании Комиссии по старокатолическому вопросу 22 января 1893 года», включенных в сборник «К вопросу о Filioque» В работе «Тезисы о «Filioque» профессор В.В. Болотов свое утверждение о том, что выражения отцов Церкви об исхождении или воссиянии Святого Духа через Сына не всегда означают посылание Святого Духа во времени, подтверждает, в том числе, и ссылкой на богословские взгляды Григория Кипрского с. 64]. Во второй из указанных работ В.В. Болотова дается важная характеристика пневматологии Григория Кипрского. Во-первых, патриарх отказывался отождествлять воссияние через Сына с исхождением через Сына, то есть воссияние Святого Духа через Сына не означает, что Сын имеет отношение к причине или началу бытия Святого Духа. Во-вторых, Григорий не считал воссияние эквивалентом временного посылания Святого Духа через Сына, он подчеркивал вечный характер воссияния с. 120-122]. В работе В.И. Барвинка, посвященной жизни и деятельности богослова XIII в. Никифора Влеммида уделяется внимание богословской системе патриарха Григория Кипрского с. 165-168]. Автор приводит подробный анализ данной системы. Он утверждает, что Григорий, в первую очередь, опирался на Евангелие и творения отцов Церкви, а не на приемы схоластики. В.И. Барвинок рассматривает пневматологию, выраженную в сочинении «Об исхождении Святого Духа», подписанном именем Григория II. Также он критикует патриарха за неточное (на взгляд данного исследователя) понимание святоотеческой формулы, говорящей об исхождении Святого Духа через Сына. С этим автор связывает затруднения, которые Григорий испытал во время дискуссии со сторонниками унии на Влахернском Соборе 1285 г. (у В.И. Барвинка указан 1284 г.). По мнению исследователя, Григорий склонялся к пониманию этой формулы в смысле временного посылания Святого Духа в мир. Помимо этого автор сравнивает взгляд Григория Кипрского и высказывания отцов Церкви насчет строгого различения личных свойств Сына и Святого Духа в связи с учением о том, что Дух Святой сопутствует Сыну при Его рождении от Отца. |
| Полемическое сочинение того же Евстратия, направленное против Армян, бесспорно принадлежит к числу лучших православных полемических произведений в этом роде. Первые семь из изданных о. Андроником трактатов Николая Мефонского знакомят нас с теми недоуменными богословскими вопросами, которые занимали мыслящих людей Византии во второй половине XII в. и отчасти волновали общественное спокойствие, и дают нам самые точные обстоятельные на них ответы. Рассмотрению вопросов, представлявших общественный интерес, посвящено два из помещенных в сборнике о. Димитракопула трактата, – именно трактат «об иерархии» и «опровержение Сотириха Пантевгена». Первый был написан по случаю церковных смут, вызванных противоканоническим, как казалось некоторым, возведением на патриарший престол бывшого архиепископа кипрского, Николая Музалон, на место низложенного в 1147 г. Косьмы Аттика 8 . Николай Мефонский берет под свою защиту это распоряжение правительства, стараясь доказать, что оно совершенно согласно и с церковными канонами, и с предшествовавшею практикою церкви по этому предмету, и наконец с самым существом иерархии. «Опровержение Сотириха» написано Николаем в ответ на упомянутый выше «Диалог» его. Потерпевши неудачу на константинопольском соборе 1156 г., 9 Сотирих перенес спор на литературную почву и написал в защиту своего мнения указанный нами диалог. Николай Мефонский , бывший одним из главных его противников, поднял брошенную перчатку и в своем «Опровержении наносит своему противнику последний решительный удар. Изданные о. Андроником два небольших рассказа, из воспонинаний знаменитого учителя императора Феодора Ласкариса Младшего (1255–1259), Никифора Влеммида († 1272), и «Слово» не менее знаменитого канцлера императора Михаила Палеолога (1259–1282), Георгия Акрополита († 1281), представляют не столько догматико-полемический интерес, сколько исторический. В православную полемику с латинянами, по вопросу об исхождении Св. Духа, о котором оба они трактуют в своих сочинениях, они вносят весьма мало нового: первый ограничивается передачею двух случаев ученых диспутов с латинянами, диспутов, на которые он был вызван императором Иоанном Вататци (1222–1255) и патриархом Мануилом II (1240–1255) и на которых обменялся с своими противниками лишь несколькими силлогизмам 10 ; второй видоизменяет лишь нисколько доводы, выработанные православною полемикою прежнего времени, так что с этой стороны не было особых побуждений по крайней мере спешить печатанием их сочинений в 1 томе. |
| После низложения И. В. старался доказать не только свою богословскую т. зр., но и то, что стал жертвой несправедливости. В янв. 1283 - авг. 1285 г. он написал гомилии «О несправедливости, которую претерпел, лишенный своего престола» (De injustitia qua affectus est, a proprio throno ejectus//Ibid. Col. 949-969), «Слово отчасти оправдательное о несправедливости, которую претерпел, отчасти опровержительное относительно толкований некоторых речений Свящ. Писания» (Oratio partim secundo apologetica pro injustitia qua affectus est, partim antirrhetica ad pravas expositiones nonnularum scripto traditarum auctoritatum//Ibid. Col. 969-1009), «Четыре книги к Константину» (Ad Constantinum libri quatuor//Ibid. Col. 337-396). Хотя и в очень небольшом объеме, И. В. продолжал полемику по вопросу о Filioque, находясь в крепости св. Георгия, когда были написаны 2-я ч. «Ответов на «Томос» Григория Кипрского» (Ibid. Col. 896-925) и «Завещание» (Testamentum//Ibid. Col. 1028-1032), свидетельствующие о его верности католич. учению. Вероятно, этим же временем датируются послание И. В. к диакону к-польского собора Св. Софии Алексею Агаллиану (Ad Agallianum dominum Alexium Magnae ecclesiae diaconum epistola//Ibid. Col. 276-281) и «Разъяснение согласия всех его (Векка) книг и писаний» (De omnibus suis libris, et scriptionum suarum sonsensione, animadversio//Ibid. Col. 1019-1028). В произведениях И. В. схизма правосл. и Римско-католической Церквей представлена как явление, лишенное веских оснований, поскольку «латиняне» не требуют от «греков» изменения Символа веры и признают исхождение Св. Духа от Отца и Сына. И. В. старался доказать соответствие этого мнения высказываниям вост. отцов Церкви. Чаще всего он приводит цитаты из произведений святителей Афанасия Великого, Григория Богослова и Кирилла Александрийского, реже - слова святителей Василия Великого, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина, Максима Исповедника. Неск. раз остается неясным, какие именно сочинения имеет в виду И. В., ссылаясь на них как на принадлежащие свт. Иоанну Златоусту. Эпизодически И. В. использует также сочинения святителей Епифания Кипрского, Софрония Иерусалимского, «Ареопагитики» и работы др. церковных писателей. Его интересуют в основном те фрагменты святоотеческих сочинений, где так или иначе говорится об участии Сына в исхождении Св. Духа. Он также обращается к наследию тех визант. полемистов, в мнениях к-рых он находит поддержку своим воззрениям. Таковы авторы XI-XIII вв. патриарх Петр III Антиохийский , архиеп. Феофилакт Охридский, Никита Маронеец, Никифор Влеммид. При этом И. В. совершенно не использует доводы в защиту Filioque, применявшиеся лат. отцами Церкви и богословами и остававшиеся в то время неизвестными в Византии. |
| Речи эти ужасные! Преп. Максим Исповедник совсем не так говорил и поступал. «Преснота и бесцветность безвкусной цивилизации были чужды Средневековью. В духовной жизни страшны не падения и грех, ибо после них возможны плач и покаяние, но страшно стоячее болото, спячка, равнодушие. В них покаяние невозможно» 1459 . «Всякое отклонение от канона веры и догматов Церкви грек воспринимал как измену и предательство. Он чутко и зорко следил за чистотой своего религиозного учения. Равнодушия и обывательского отношения к религиозным вопросам быть не могло, ибо воспитанность в духе церковности глубоко вошла в характер ромеев. Поэтому все попытки императоров последнего времени (XIII–XV bb.) найти какие-то компромиссы с латинянами и войти в униональные соглашения с папой отвергались народным собранием решительно и резко. Отдельные лица – император Михаил VIII Палеолог, патриархи Иоанн Векк (1275–1282), Иосиф II (1416–1439), Никифор Влеммид, экс-митрополит киевский, «кардинал» Исидор , кардинал Виссарион Микенский , Димитрий Кидоний и др. входили в соглашения, подписывали унию, признавали латинские догматы и папский примат, но «народ, хранитель благочестия», плирома Церкви, с негодованием отклонили эти комбинации и остались верны Православию . На латинские анафематствования Константинопольского патриарха и на награждение кардинальской шляпой отдельных отступников от Православия Византия ответила причислением к лику святых патриарха Фотия и митрополита Марка Ефесского » 1460 . »... И монахи увлекались суетною славою и честолюбием , делались министрами или уходили с головой в гущу дворцовых интриг и заговоров...» 1461 . Ещё 2400 лет тому назад уже гремело прежним и нынешним хулителям Имени Божия грозное проклятие Божие. Господь через Пророка Малахию говорит: «Вы священницы, презирающие Имя Моё... Несть воля Моя в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы не приму от рук ваших. Зане от восток солнца и до запад Имя Моё прославися во языцех, и на всяком месте фимиам приносится Имени Моему, и жертва чиста, зане велие Имя Моё во языцех. |
| Феодор Ласкарь написал несколько рассуждений на философские и религиозные темы, похвальные слова и оставил вышеупомянутый большой сборник писем (больше двухсот), адресованных к различным выдающимся деятелям эпохи, особенно же к его учителям, Никифору Влеммиду и Георгию Акрополиту. В сочинениях Феодора можно отметить его обширные познания также в науках естественных и математических. Более внимательное и детальное изучение литературного наследства Феодора Ласкаря, изданного и неизданного, 638 должно дать в высшей степени интересные результаты для оценки личности автора, этого, по словам Крумбахера, “рода восточной параллели его великому современнику Фридриху II,” 639 и для более глубокого понимания культурных интересов христианского Востока в XIII веке. Ко второй половине XII века и к первому периоду Никейской и Латинской империй принадлежит деятельность двух просвещенных братьев, Иоанна и Николая Месаритов, существование которых было открыто наукой лишь в начале XX столетия благодаря А. Гейзенбергу, вот почему в знаменитой “Истории византийской литературы” Крумбахера этих имен еще нет. На основании надгробной речи Николая Месарита по случаю смерти старшего брата, мы знаем, что Иоанн, получив заботливое воспитание, пробыв некоторое время на чиновничьей службе при двух последних Комнинах и, сделавшись профессором по предмету толкования Псалтири при Ангелах, написал комментарий к псалмам, чистовой экземпляр которого был уничтожен при взятии Константинополя латинянами в 1204 году, так что, по-видимому, из этого комментария до нас ничего не дошло. Приняв деятельное участие в спорах с представителями папы в Константинополе в первые годы существования Латинской империи и твердо стоя на православной точке зрения, Иоанн умер в 1207 году. 640 Младший брат его Николай, будучи также придворным чиновником при Ангелах и придерживаясь одинаковой с братом точки зрения в отношении папских притязаний, направился после смерти брата в Никею, где занял видное положение у патриарха и впоследствии сделался епископом Эфеса. Позднее, как было уже упомянуто выше, он принимал главное участие в переговорах о церковном сближении Никеи с Римом, о чем он оставил обстоятельный рассказ. Некоторые, хотя далеко не все, произведения Николая изданы. |
| Ватац сам был крупным землевладельцем и многие из его окружения также обладали значительными участками земли и имели достаточный доход от своих поместий. 609 Владение этими поместьями, как кажется, гарантировалось императором своей служилой знати. Это напоминает западноевропейские бенефиции и византийскую пронию, то есть земельные владения, гарантируемые самим императором, или от его имени, подданным за их услуги государству при том условии, что они несут военную службу. Возможно, крупные землевладельцы были иногда недовольны режимом Ватаца и отказывались ему повиноваться. К концу его царствования имело место некоторое количество конфискаций движимой и недвижимой собственности. 610 Этот весьма интересный феномен может быть объяснен антагонизмом между троном и крупными землевладельцами, информации о которых, однако, нет. Современный исследователь даже счел возможным утверждать, что подобные восстания аристократии против Ватаца действительно имели место. 611 С социальной точки зрения, Ватаца можно рассматривать как защитника крестьянства и городского класса. Он стремился прежде всего к защите их богатства и процветания. Это обстоятельство как раз могло вызвать неудовольствие земельной аристократии и, как ответную реакцию, суровые меры против них. Когда Феодор II взошел на престол, крупная аристократия, преследовавшаяся его отцом, смотрела поначалу на нового императора с доверием. Она надеялась вернуть утраченное влияние и богатства. 612 Однако она была разочарована в своих ожиданиях. Политика Феодора заключалась в уменьшении влияния аристократии. Он принимал суровые меры против многих ее членов. Длинный список должностных лиц, пострадавших при Феодоре, приводится современным ему автором. 613 Аристократия была унижена, и новые люди, низкого происхождения, окружили трон. Они были послушным инструментом в его руках. 614 После смерти Феодора, при его сыне, который был еще ребенком, аристократия снова усилила свое влияние. В связи с военными экспедициями Феодора, в государстве значительно возросли налоги, и в своем письме к Никифору Влеммиду, который обвинял императора во взимании слишком большого количества податей с населения, Феодор объяснял, что причиной такой его политики были военные акции. 615 |
| Одновременно Евстратий признает чуждое для Фотия мнение об исхождении Святого Духа " от Отца через Сына " . Впоследствии Евстратий отказывается от этого представления — предположительно после недоуменных вопросов или возражений со стороны его соратников по спору. Вместе с этим никейский митрополит пытается создать свободное от влияния со стороны Фотия и платонически окрашенное обоснование идеи об исхождении Святого Духа от одного Отца. Однако эта попытка получает отрицательный отзыв императора, и потому в своем опровержении " Речи " Гроссолана Евстратий, как и в своих первых " Словах " о Filioque, более не старается проявить независимость от доводов М.М. Бернацкий в редакторском примечании к статье дополняет выводы автора: «Попытка возвращения Евстратия Никейского к святоотеческой в своей основе формуле " через Сына " (δι Υιου, Per Filium) не случайна. После Фотия, который в своей " Мистагогии " предложил радикальную критику Filioque, формула " через Сына " не использовалась православными богословами в контексте внутритроичных отношений. В современной научной литературе общепринятым является мнение, что только начиная с Никифора Влеммида и Григория Кипрского началось возвращение, хоть и болезненное, к этой Однако, как показывает настоящая статья, попытки вернуться к ней предпринимались еще в XII веке Евстратием Никейским и Никитой Маронейцем в контексте униональных переговоров с латинянами, поскольку именно эта формула давала возможность богословского диалога с перспективой прийти хоть к какому-нибудь соглашению по вопросу исхождения Святого Темой статьи А.Ю. Виноградова «Существует ли " Исихастское утешение " Каллиста Ангеликуда? Предварительные замечания о рукописной традиции текста» является самое большое по объему произведение Каллиста Ангеликуда, младшего современника и последователя святителя Григория Паламы, «Исихастское утешение». Автор на основе исследования рукописной традиции сочинения реконструирует процесс его создания и анализирует состав. Соотношение известных рукописей обобщено в конце статьи в наглядной схеме. |
| Монастырь Дио-Руни на оз. Латмос (Басра) Монастырь Дио-Руни на оз. Латмос (Басра) Мон-рь Дио-Вуни (Δο Βουνο - «два холма») также упоминается лишь однажды в связи с тем, что в 1230/31 г. сюда удалился, приняв постриг, известный византийский церковный ученый Никифор Влеммид . Однако, по косвенным сведениям, этот комплекс удалось отождествить с развалинами мон-ря на о-ве Икиздже (Икибер), рядом с сев. берегом оз. Л., западнее Капыкыры. На 2 расположенных рядом островках находились византийская крепость и мон-рь. В центре обнесенной стенами территории находился храм. Его план соответствовал типу вписанного креста; одноапсидный, с небольшим нартексом. Сохранившаяся надпись указывала, что храм был посвящен Богородице Пантанассе, а особенности шрифта надписи соответствовали сер. XIII в. Мон-рь Богородицы Кехионисмени (Κεχιονισμνη, или Хионисмени, Χιονισμνη - Снежная) предположительно находился на юго-зап. берегу оз. Л., ближе к Милету, нежели к Ираклии. Время возникновения и запустения обители неизвестно. Неск. актов XIII в. из архива мон-ря св. Иоанна Богослова на Патмосе позволяют реконструировать детали истории мон-ря в этом столетии. Согласно этим документам, в 1214 г. мон-рь получил в дар 6 земельных участков в округе, в долине Асиссос ( Miklosich, M ü ller. Vol. 6. P. 166-174). В 1246 г. мон-рь перешел в собственность севаста Георгия Монохитраса, приближенного никейских императоров, к-рый полностью перестроил монастырский храм (даты проведения этих работ неопределенны). Между 1246 и 1258 гг. статус и владения мон-ря подтверждались неск. имп. актами (RegImp, N 1786, 1818, 1849, 1854). Тем не менее, согласно документам, именно в это время положение мон-ря существенно изменилось. Он был выведен из феодального подчинения Монохитрасу и переведен в ведение епархии Милета. Монохитрас сохранял статус патрона и участвовал в повседневных делах мон-ря (видимо, распоряжаясь частью доходов обители), но уже не как собственник. В 1259 г. визант. имп. Михаил VIII Палеолог издал хрисовул Патмосскому мон-рю, где мон-рь Кехионисмени упоминается уже как метохий Патмоса, причем передачу его во владение Патмоса утвердил еще никейский имп. Иоанн III Дука Ватац. Очевидно, в эту эпоху община мон-ря была довольно зажиточна и права владения мон-рем на различных условиях делили сразу несколько феодальных светских и церковных собственников. |
| Четвёртую группу богословских произведений Влеммида составляют сочинения литургические и церковно-поэтические. Наиболее важны литургические труды Влеммида, которые занимают первое место после догматических его произведений. Из литургических произведений Влеммида первенствующее значение принадлежит сочинению « κλογ κ τς ββλου τν ψαλμν», по названию Гейзенберга, или « κλογ στχων κ το ψαλτηρου», как оно надписывается в одной рукописи афонского монастыря Дохиара Труд сохранился во многих греческих рукописях, но в печати он ещё не издан. По своему содержанию это сочинение Влеммида представляет собрание взятых из Псалтири отдельных стихов, которые расположены применительно к праздникам целого года и предназначены к пению за всенощным бдением, после полиелея. Будучи предназначено для богослужебных целей, « κλογ» Никифора Влеммида первоначально применялось за богослужением только в его обители Бога Сущего, а затем стало применяться и в других монастырях Византии, но уже после смерти Влеммида, когда его монастырь потерял самостоятельность и был упразднён, а монахи разошлись по другим византийским обителям. С течением времени « κλογ» Влеммида мало-помалу вошло в состав всенощного бдения как необходимая его часть, и к концу XIV b. стало употребляться в монастырях всей Византии. Сделавшись составной частью всенощного бдения в Греческой церкви, « κλογ» Никифора Влеммида потом стало применяться за богослужением и в других Церквах. Сначала оно появилось в южно-славянских Церквах, а затем и в Русской. По этой причине « κλογ» Влеммида можно находить во многих славянских и русских рукописях богослужебного характера и Следованной Псалтири. " κλογ κ τς ββλου τν ψαλμν« Влеммида представляет собой так называемые «Псалмы избранные в праздники Господские, и во дни нарочитых святых», или точнее – «Избранные от псалмов стихи», которые «поются по полиелеи, во владычныя праздники, и во все святыя имущия полиелей». Теперь избранные псалмы печатаются в русских богослужебных книгах (Следованная Псалтирь и Ирмологий) без имени Никифора Влеммида, но в славяно-русских рукописях они надписываются его именем. Нашему автору известно до 60 рукописей, в которых избранные псалмы надписаны именем Никифора Влеммида. Кроме того, существует немало таких рукописей, в которых избранные псалмы не надписаны именем Никифора Влеммида, но принадлежность их последнему несомненна, ввиду тождества их по содержанию с избранными псалмами, надписанными именем Влеммида. |
| Никифор Влеммид ( Βλεμμδης, а не Βλεμμδης) родился в 1197г. в Константинополе в интеллигентной византийской семье (его отец занимался медициной) и семи лет от роду переселился вместе с родителями в вифинский город Прусу, – после того как Константинополь оказался во власти латинян. Первоначальное образование он получил в элементарной школе города Прусы, под руководством дидаскала Монастериота, впоследствии Ефесского митрополита. Хорошо изучив здесь грамматику, Влеммид, отличавшийся склонностью к наукам, потом отправился в Никею, где изучал поэтику, риторику – по руководству известных греческих риторов Исократа (V b. до P. X.), Гермогена (II b. по P. X.) и Афония (IV b. по P. X.) и, наконец, логику. В 1213г. Влеммид отправился для занятий в Смирну и изучал здесь логику под руководством «ипата философов» Димитрия Карика. Здесь же он пользовался покровительством учёного митрополита Николая. В 1215г. Влеммид посвятил себя изучению врачебного искусства и в течение семи лет знакомился с ним то в Смирне, то в Ефесе, а потом вместе со своим отцом стал заниматься и врачебной практикой. В 1222г. Влеммид, под влиянием одной неудачи личного свойства, оставил Смирну и поселился в Нимфее, близ Никеи, где некоторое время проживал при царском дворе, а потом отправился в город Скамандр и здесь посещал школу известного дидаскала Птохопродрома. Под руководством этого дидаскала Влеммид в течение небольшого времени (менее года) изучал арифметику, физику, оптику, катоптрику и астрономию и сделал большие успехи по логике и философии. Однако духовная жажда Влеммида не была удовлетворена и этими успехами. Но, не находя среди современных учёных таких дидаскалов, которые могли бы дать более широкое образование, Влеммид возвратился в Нимфей и стал самостоятельно заниматься науками. На первом плане у него были в этом отношении речи знаменитых ораторов, сочинения философов и труды из области медицины. В это же время он изучил и юриспруденцию. Познания Влеммида были настолько уже серьёзны, что в Смирне он имел учёный диспут с бывшим своим дидаскалом Димитрием Кариком и не оказался побеждённым в этом учёном споре. Из Смирны Влеммид удалился в один из монастырей в области реки Скамандра и здесь сосредоточился на изучении Священного Писания и святоотеческих творений. Эти занятия доставили ему полнейшее удовлетворение. Влеммид наконец нашёл то, что он так долго и старательно искал. В монастыре, под влиянием чтения слова Божия и творений святых отцов, Влеммид подготовился и к общественной жизни и деятельности. |
|
|
