| В своих архитектурных формах храм как бы синтезирует традиционно русские и классические приемы. Главный куб его завершается круглой ротондой, увенчанной сферой с традиционной главкой на барабане. Обширная трапезная соединяет главный храм с трехъярусной колокольней типа «восьмерик на четверике», объемы которой обильно декорированы многочисленными пилястрами, нишами, карнизами, создающими праздничный нарядный облик. По состоянию на 1915 г. к церкви были приписаны часовни в деревнях Княжна и Савино, последняя из которых освящена во имя пророка Божия Илии, а построена на средства святого праведного Иоанна Кронштадтского. В 1884 г. при храме открылась церковно-приходская школа, в 1915 г. кроме нее на территории прихода находились церковно-приходская школа в деревне Якимово, училище Министерства просвещения в деревне Княжна, а также три земских училища. Действовала при церкви и библиотека, в которой имелось 236 томов книг. В советские времена храм лишился части своего убранства и утвари. В 1922 г. из него был изъят 21 предмет весом в 19 фунтов 52 золотника, в том числе серебряная риза с иконы Божией Матери «Троеручица», 5 серебряно-золотых венцов с икон, 2 креста, потир, дарохранительница. В начале 1920-х гг. духовенство церкви села Семеновка примкнуло к обновленчеству. На возвращении прихода под омофор Патриарха Тихона настаивали казначей храма Николай Кириллович Симонов, Иван Васильевич Чулков и ряд других верующих. В результате настоятель церкви священник Петр Соловьев ездил с покаянием к епископу Яранскому Нектарию (Трезвинскому), а по приезде от Владыки заново освятил храм. В дальнейшем семеновский приход входил в состав Краснококшайского православного церковного управления староцерковников, а с конца 1920-х гг. – в Марийское викариатство Нижегородской епархии. Начиная с середины 1930-х гг. семеновская церковь была единственным православным храмом в окрестностях Йошкар-Олы, в 1935-1937 гг. являлась резиденцией епископов Марийских, викариев Нижегородской епархии. С марта 1937 г. здесь служил священномученник Леонид (Антощенко), арестованный 21 декабря 1937 г. по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности и расстрелянный 7 января 1938 г. Вместе с епископом Леонидом был арестован протоиерей семеновской церкви Леонид Львов, приговоренный к 10 годам заключения и скончавшийся в лагере 1 января 1942 г. |
| Кульминацией фестиваля стало выступление народного артиста России и Украины Валерия Ивченко. Он прочитал текст «Письма священномученика», созданный из отрывков воспоминаний священномученика Павла Черханова о Пасхе 1926 года на Соловках. Осужденным запретили ее праздновать, но трое заключенных в священном сане — архиепископ Иларион (Троицкий), епископ Нектарий (Трезвинский) и сам отец Павел — тайком пробрались в недостроенную пекарню и пропели все богослужение шепотом, при этом у них возникло ощущение, что стены разрушились, они почувствовали всем сердцем Воскресение Христово, настоящую свободу. «Мы пели шепотом Пасху, и в это время рушились стены тюрьмы, воздвигнутой обагренными кровью руками. Кровь, пролитая во имя любви, дарует жизнь вечную и радостную. Пусть тело томится в плену — дух свободен и вечен. Нет в мире силы, властной к угашению его! Ничтожны и бессильны вы, держащие нас в оковах! Духа не закуете, и воскреснет он в вечной жизни добра и света!» — так писал отец Павел. Актер закончил чтение пасхальным приветствием «Христос воскресе!», и присутствующие ответили в один голос шепотом: «Воистину воскресе!». «Для меня большая честь принять участие в фестивале, и этот храм удивительный, в нем особая атмосфера, — сказал Валерий Ивченко корреспонденту " Воды живой " . — История из письма священника, которую я прочитал, не только трогательная — она свидетельствует о том, что Господь никогда не покидал Россию, и в самые тяжелые годы гонений Он сохранял Свою Церковь». Благодаря аудиотрансляции концерт услышали заключенные не только в камерах «Крестов», но и в СИЗО 4 для несовершеннолетних. Кроме того, концерт транслировался на сайтах www.iamnews.ru, www.iamradio.ru и www.1000vladimir.spb.ru. Пасхальный миссионерский выпуск газеты для подследственных и заключенных был подготовлен информационным отделом Санкт-Петербургской епархии и официальным вестником Санкт-Петербургской митрополии «Вода живая». В завершение концерта в центр храма вышли митрополит Варсонофий, начальник УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, генерал-майор внутренней службы Игорь Потапенко, руководитель «Православного центра духовного возрождения» Любовь Афанасьева, народный артист России, член попечительского совета Общенациональной программы «В кругу семьи» Федор Добронравов. |
| В первый раз о. Сергия арестовали в 1920-м после двух лет неотступного преследования со стороны сельских «активистов». Чуть раньше их попытка подвести священника под службу в ополчении закончилась самым неожиданным образом: возраст у него был уже непризывной, и Губернский продовольственный комитет «мобилизовал» его как грамотного человека на должность…секретаря сельсовета в с. Чуфарово Симбирской губернии. Когда же батюшка обнаружил хищения в ходе государственных разверсток и не умолчал об этом, последовали обвинения в «контрреволюционности»: «образовал сельсовет из кулацкого элемента», «не дает коммунистам никакого ходу»! Несмотря на все усилия «ходатаев» о немедленном устранении о. Сергия, его вскоре освободили, однако преследования не прекратились. Через год в Симбирске он снова попал в тюрьму по доносу: «позволял себе насмешки» в адрес все тех же его «давних знакомых». И снова батюшка добросовестно излагал в показаниях, что как человек «несколько образованный и служитель культа» никаких ругательств он никогда не употреблял. На этот раз оправдаться ему не удалось: дававшие показания против него свидетельствовали в главных пунктах «согласно». Последовал приговор сроком на пять лет в Симбирский губернский концлагерь. По прошествии трех лет оставшийся ему срок заменили двумя годами ссылки в Зырянский край, а еще через восемь месяцев о. Сергия выпустили. Средств для возвращения в Симбирск у него не было, и по пути он остановился в Вятке. Поиски места завершились тем, что епископ Авраамий (Дернов) назначил батюшку настоятелем Успенского собора в г. Яранске. В этот период о. Сергий сблизился с епископом Нектарием (Трезвинским), направленным в 1925-м в те края Патриархом Тихоном , и таким образом, попал под «огонь» обновленцев. В апреле 1925-го епископ Нектарий был заключен в вятскую тюрьму, а отцу Сергию вызов в ОГПУ передали устно. Понимая, что это не предвещает ничего доброго, он решил, не дожидаясь повестки, выехать в Москву. По пути он совершил небольшое паломничество в Саров, молился у мощей преп. Серафима . Наконец, ему пообещали место в Муроме , однако избежать ареста ему было не суждено: в июне того же года его схватили на улице, и по сфабрикованному делу отправили в тюрьму во Владимир. |
| На начало 1930-х гг. пришелся самый трагичный период в истории Лавры. Были арестованы наиболее активные прихожане и все монахи-иосифляне - сторонники открыто выступившего против Советской власти митрополита Ленинг радского Иосифа (Петровых); прекратились богослужения, были закрыты еще четыре храма обители. В 1932 г. ОГПУ арестовало почти всех оставшихся насельников Лавры, отправив их в лагеря и в ссылку. 23 октября 1933 г. Синод принял постановление о закрытии Лавры, в которой фактически не оставалось монахов, и о преобразовании ее в приход. Но уже 20 декабря 1933 г. был закрыт и Троицкий собор, а 23 января 1936 г. - последний действующий храм Лавры - церковь во имя Сошествия Святого Духа. Во время «большого террора» 1937-1938 гг. погибло подавляющее большинство насельников Лавры, множество архиереев. Были расстреляны: священномученики митрополит Серафим (Чичагов), архиепископ Прокопий (Титов), епископ Григорий (Лебедев), архимандрит Лев (Егоров), архидиакон Серафим (Вавилов), а также митрополит Феофан (Туляков), архиепископы Иннокентий (Тихонов), Артемий (Ильинский), епископы Илларион (Бельский), Авраамий (Чурилин), Нектарий (Трезвинский), Сергий (Дружинин), Амвросий (Либин), архимандриты Алексий (Терешихин), Варлаам (Сацердотский), Сергий (Бирюков), Нил (Гончаров) и многие другие. К 1936 г. все 13 монастырских церквей были ликвидированы, на территории Лавры находилось 17 учреждений. Живопись Троицкого собора передали в музейный фонд, а помещения сдали в аренду под склад универмага «Пассаж». У раки с мощами Александра Невского в Троицком соборе в 1910 год Закрытие Лаврских храмов привело к уничтожению интерьеров большинства из них. От Тихвинской церкви, переданной отделу связи, после перестройки остались одни стены; почти полностью были уничтожены интерьеры занятой рабочим общежитием Феодоровской церкви; погибли интерьеры, а также почти все захоронения в Исидоровской церкви, приспособленной под гараж. Ликвидация храмов обители сопровождалась закрытием для захоронений Лаврских кладбищ, их частичным разграблением, уничтожением и постепенной музеефикацией. |
| В последний раз общегородской крестный ход в Фомино воскресенье состоялся в 1921 г. Многотысячное пасхальное шествие вызвало нескрываемое озлобление властей: они объявили крестный ход «сплочением контрреволюции» и «религиозным варварством». Следует отметить, что насельников Лавры посылали служить настоятелями в те приходы епархии, где отсутствовали свои опытные пастыри. 1 марта 1920 г. иеромонах Нектарий (Трезвинский) был временно командирован для исполнения настоятельских обязанностей в Екатерининский собор г. Ямбурга, 22 июня иеромонах Илларион (Клементьев) – в Заболотскую Преображенскую церковь Новоладожского уезда, а 30 августа 1920 г. иеромонах Герасим (Бекетов) – в Николаевскую церковь с. Саблино Царскосельского уезда. Оставалась Лавра и «школой архиерейских кадров». Один из руководителей Александро-Невского братства, иеромонах Иннокентий (Тихонов), в 1921 г. был возведен в сан архимандрита, а 10 апреля 1922 г. хиротонисан в Троицком соборе Лавры митрополитом Вениамином и другими архиереями во епископа Ладожского, викария Петроградской епархии. Примерно в это же время – 7 апреля 1922 г. – в Троицком соборе владыкой Вениамином была совершена хиротония во епископа Петергофского наместника обители архим. Николая (Ярушевича). Таким образом, предвидя скорые жестокие гонения, Петроградский митрополит пополнил число своих викариев с трех до пяти за счет самых преданных помощников из числа насельников Лавры. Не прекращалась и традиционно активная благотворительная деятельность обители. В 1920 г. здесь по благословению владыки Вениамина открылся пункт сбора средств для помощи голодающим, уже к октябрю собравший пожертвований на сумму около 10 тысяч рублей. Непрестанно творили монашествующие дела милосердия – шел сбор пожертвований от богомольцев на содержание детей, оставшихся без родителей, неимущие ежедневно обеспечивались бесплатными обедами. До лета 1920 г. действовала лаврская богадельня, но и после ее закрытия, с июля, содержавшимся в ней четырем бедным старушкам выделяли на хлеб ежемесячно по 45 руб., а затем в связи с инфляцией и большие суммы. В марте 1922 г. в Лавре был устроен пункт питания голодающих, работу которого организовали иеромонахи Лев, Гурий (Егоровы) и Варнава (Муравьев) [xii] . |
| Во 2-й пол. 30-х гг., когда репрессии против религ. объединений приняли тотальный характер независимо от их легального или нелегального статуса, обозначения ИПЦ и ИПХ в следственных делах употреблялись редко, но вновь появились в нач. 40-х гг. В 1941 г. на судебных процессах по делам ИПЦ в Вологодской и Ярославской областях были осуждены принадлежавшие к «непоминающим» архиеп. Варлаам (Ряшенцев), игум. Николай (Воропанов), свящ. Анатолий Неклюдов и др. В авг. 1941 г. в Казани прошел судебный процесс по делу «Об участниках контрреволюционных ячеек, входящих в организацию филиала Всесоюзного центра организации Истинно православная церковь в Татарской АССР». Руководителями «филиала» следствие объявило свящ. Феодора Муханова, мирян А. И. Звонарёва и Г. И. Репина. В авг.-сент. того же года состоялись судебные процессы над «контрреволюционными группами ИПЦ» в Кировской и Горьковской областях. В 1941-1942 гг. органы НКВД вели поиск в лесах Кировской и Горьковской областей и Удмуртии тайных поселений, где скрывались верующие, уклонявшиеся от военной службы. Всего было задержано свыше 100 чел., принадлежавших, как указывалось следствием, к «ИПЦ-викторианам», т. е. к последователям еп. священноисп. Виктора (Островидова). При этом до 1943 г. в с. Монастырщина Кировской обл. существовал официально зарегистрированный приход ИПЦ. Настоятель храма свящ. В. М. Перминов заявлял в 1937 г. при регистрации прихода о своем подчинении архиеп. Серафиму (Самойловичу) и еп. Нектарию (Трезвинскому), что было интерпретировано местными властями как принадлежность к ИПЦ. В апр. 1943 г. свящ. Перминов был снят с регистрации и в конце того же года осужден на 10 лет ИТЛ как «глава антисоветского формирования сторонников ликвидированной в 1937-1942 гг. ИПЦ». По этому делу было арестовано 12 прихожан его общины ( Поляков А. Г. Викторианское движение в РПЦ. Киров, 2009). В нояб. того же года в г. Ишиме был арестован один из авторитетнейших «непоминающих» архиереев еп. священноисп. Афанасий (Сахаров) . Он был обвинен в том, что являлся «одним из руководителей центра контрреволюционной монархической группы, так называемой «истинно православная церковь»». Его этапировали в Москву и сделали одним из главных фигурантов масштабного дела, по к-рому проходили тайные священнослужители Москвы и Московской обл. Однако в ходе следствия, продолжавшегося до 1946 г., термин ИПЦ более не употреблялся, подследственных обвиняли в причастности к «антисоветскому церковному подполью». |
| Максим (Жижиленко Михаил Александрович; 1885– 1931), епископ. В 1912 – окончил медицинский факультет Московского университета. Работал врачом в больнице МПС, в 1914–1918 – на фронте врачом Кубанского пластунского батальона. С 1922 – главный врач Таганской тюремной больницы. В 1928 – рукоположен во иерея, пострижен в мантию с именем Максим, затем посвящен в сан епископа. В мае 1929 – арестован в Серпухове, приговорен к 5 годам концлагеря и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. В январе 1931 – привлечен к следствию по новому делу. 4 июня 1931 – расстрелян в Москве. Николай (Ярушевич Борис Дорофеевич; 1891–1961), митрополит. В апреле 1922 – хиротонисан во епископа Петергофского, викария Петроградской епархии. С 17 сентября 1927 – 24 февраля 1928 – временно управляющий Ленинградской епархией. В 1935 – возведен в сан архиепископа. С 1941 – митрополит Киевский и Галицкий. С 1944 – митрополит Крутицкий и Коломенский. Нектарий (Трезвинский Нестор Константинович; 1889– 1937), епископ. С 1924 – епископ Яранский, викарий Вятской епархии. Арестован в мае 1925 в Яранске, осужден на 3 года лагерей. Отбывал срок на Соловках. После освобождения в ссылке в Казани. Отделился от митрополита Сергия. В августе 1930 – арестован по обвинению в создании филиала ИПЦ в Татарской АССР. Приговорен к 10 годам заключения в лагерь и помещен в Прорвинский лагерь Западно-Казахстанской обл. В 1937 – расстрелян в Гурьеве. Никитин Иоанн Григорьевич (1880–1938), протоиерей. С 1908 – служил в церкви равноапостольных Константина и Елены при гимназии Императорского Человеколюбивого Общества. До 1928 – служил в Троице-Измайловском соборе, в 1928–1929 – в соборе Воскресения Христова на крови. В ноябре 1929 – арестован по делу «иосифлян», приговорен к заключению в концлагерь сроком на 10 лет. Направлен в г. Кемь. Скончался в Белбалтлаге в 1938. Новоселов Михаил Александрович (1864–1938), церковный деятель, писатель. С 1922 – на нелегальном положении. В 1923 – по некоторым сведениям, принял тайную епископскую хиротонию с именем Марк. 23 марта 1929 – арестован. Осужден на 3 года политизолятора. В сентябре 1931 – по делу «Всесоюзной контрреволюционной организации ИПЦ» приговорен к 8 годам тюремного заключения. 7 февраля 1937 – получил еще 3 года. 26 июня 1937 – переведен из Ярославской тюрьмы в Вологодскую. 17 января 1938 – расстрелян. |
| В результате иерархические связи оппозиционного духовенства замыкались в пределах одной или двух-трех соседних епархий. Следы этих связей можно было наблюдать еще в середине 1940-х гг., когда в различных регионах продолжали существовать общины (в том числе легальные), представлявшие то или иное оппозиционное движение, название которого обычно восходило к имени возглавлявшего его епископа. В Тамбовской области это были “буевцы” — последователи архиепископа Козловского Алексия (Буя), в Кировской области — группы “викторовской” ориентации, которыми руководил в свое время епископ Ижевский и Воткинский Виктор (Островидов), в Чувашии — “нектарское” движение, названное, видимо, по имени епископа Яранского Нектария (Трезвинского), викария Вятской епархии, окормлявшего “непоминающих” центрального Поволжья 39 . Репрессии 1930-х гг. уничтожили предстоятелей оппозиционных епархий и значительную часть их духовенства. Иерархические связи внутри этих епархий и между ними были практически уничтожены. Сходный процесс происходил и в Патриаршей Церкви. В ходе репрессий к 1939 г. ее легальный епископат сократился до четырех человек 40 . В отсутствие епархиальных архиереев общины могли связываться с церковным центром напрямую, но на практике — особенно из отдаленных от Москвы областей — это было почти неосуществимо. Еще сложнее было поддерживать канонические связи в условиях церковного подполья, в котором после закрытия храмов оказались и оппозиционные, и лояльные Патриаршей Церкви группы. Если в первой половине 1930-х гг. эти связи еще могли существовать в пределах епархии 41 , то к концу предвоенного десятилетия они ослабели окончательно. Контакты в нелегальной церковной жизни вне зависимости от юрисдикции сократились в лучшем случае до нескольких соседних общин. В конце концов именно распад иерархической ткани Русской Церкви стал исходной точкой общей деградации церковной жизни: сокращение епископата сделало невозможным правильное рукоположение священников, что в свою очередь имело следствием редукцию богослужений и исчезновение таинств. |
| Старец смиренно относился к гонениям безбожной власти и лишениям, которые он считал попущением Божиим, ниспосланным свыше испытанием за грехи человеческие. Но богоборцы не только открыто боролись с Церковью, они стремились посеять раскол среди священнослужителей и паствы. В 1922 году начинается обновленческий раскол в Русской Церкви. Отец Матфей не мог равнодушно отнестись к происходящим событиям и активной деятельности обновленцев на Вятской земле. Так, в 1924 году обновленцы задумали превратить ежегодно проводимый в епархии крестный ход с чудотворными иконами в триумфальное шествие по Вятской губернии «живой церкви». Но крестный ход, совершенный 13 октября – 20 ноября 1924 года, продемонстрировал торжество Православной Церкви. Народ остался с верными патриарху Тихону священниками, а обновленческих клириков до службы не допустили. Поражение обновленцев во многом было предопределено той огромной разъяснительной работой, которую активно вели среди верующих священники и монахи, не отпавшие от Церкви. Не последнюю роль в этом деле сыграл и отец Матфей. Братия монастыря. Во втором ряду третий слева - о. Нил, четвертый слева - о. Матфей. Сентябрь 1902 г. В это время к батюшке Матфею приходило множество людей, чтобы узнать истину и утвердиться в ней. Он часто говорил притчами, иносказательно, как будто о ком-то другом, и словно обращался к кому-то другому. Но слушающий понимал, к кому обращена эта речь. Так, весной 1925 года к старцу тайно пришел епископ Нектарий (Трезвинский), только что назначенный Святейшим Патриархом на Яранскую кафедру. Отец Матфей смиренно открыл дверь, взял благословение и, когда владыка молился перед иконами, вдруг запел: «Мученицы Твои, Господи, во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего…» Так скоро и точно преподобный дал ответ будущему священномученику на все приготовленные им по пути вопросы. Действительно, владыке было суждено пройти через весь ужас сталинских лагерей и принять мученическую кончину в сентябре 1937 года. За советом и помощью к нему шли жители разных губерний – Нижегородской, Костромской, Пермской, из Удмуртии, Татарии, из других мест. Сохранилось множество свидетельств о чудесах, совершенных старцем. |
| Отец Иаков по прибытии в Казань в храмах не служил («В г. Казани... я бывал только в трех церквах... Лично сам нигде не служил, да и считал себя не вправе это делать впредь до получения благословения от епископа, которое я получил за день до моего ареста от епископа Афанасия [временно управляющий Казанской 31 августа 1930 года он вновь был вместе со своим сыном Николаем и проходил с ним по одному делу – «Дело членов Казанского филиала «Истинно-Православной Церкви». Казань, 1932 г.». По делу в июле-августе 1930 года (Журавский А.В. указывает июль – август 1931 были привлечены все оставшиеся в Казани преподаватели Казанской Духовной академии: профессор В.И. Несмелов , протоиерей Варваринской церкви Николай Петров (первый и последний ректор Богословского института), М.Н. Васильевский, Е.Я. Полянский, И.М. Покровский; епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов), епископ Яранский Нектарий (Трезвинский), священники Николай Троицкий, Андрей Боголюбов, Николай Дягилев, Сергий Воронцов, Евлампий Едемский-Своеземцев; монахини закрытых казанских монастырей, Всего по этому делу было осуждено 33 человека (1) Несмелов Виктор Иванович, 2) Удалов Иоасаф/Иван/Иванович, 3) Трезвинский Нектарий Константинович, 4) Троицкий Николай Михайлович, 5) Петров Николай Васильевич, 6) Едемский-Своеземцев Евлампий Иванович, 7) Воронцов Сергей Николаевич, 8) Галахов Яков Яковлевич, 9) Гаврилов Александр Семенович, 10) Дягилев Николай Александрович, 11) Василевский Михаил Николаевич, 12) Полянский Евлампий Яковлевич, 13) Покровский Иван Михайлович , 14) Боголюбов Андрей Иванович, 15) Галахов Николай Яковлевич, 16) Титков Петр Ванифатьевич, 17) Люткин Александр Семенович, 18) Алексеева Ангелина Степановна, 19) Мануйлова Лидия Евгеньевна, 20) Кукарникова Агриппина Андреевна, 21) Стахеева Юлия Васильевна, 22) Волокитин Андрей Иванович, 23) Соколов Иван Николаевич, 24) Гирбасов Сергей Федорович, 25) Сурина Маргарита Петровна, 26) Терсинская Виталия Дмитриевна, 27) Терсинская Калерия Дмитриевна, 28) Соловьева Ангелина Федоровна, 29) Антипина Евгения Александровна, 30) Антипина Ольга Михайловна, 31) Соколова Галина Николаевна, 32) Степанова Елизавета Николаевна, 33) Сколозубов Александр 5 января 1932 года протоиерею Иакову Галахову было предъявлено обвинение по статьям 58–10, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР и особым совещанием коллегии ОГПУ ТАССР 5 января 1932 года приговорен к 3 годам ссылки в Казахстан. |
|
|
