| Николай остался без наставника. И должен был самостоятельно продолжать свой путь. «Если некому открыть свою душу, — писал он впоследствии. – Господу возвестите печаль вашу» . В 1915 году он принимает постриг в мантию с именем Никон (в честь мученика Никона). А в разгар революции – в конце 1917 года – становится священником. На тот момент ему 29 лет. Проходит всего несколько месяцев и в Оптину приходит отряд красноармейцев… «Я – обыкновенный человек» Когда-то старец Варсонофий сказал своему ближайшему ученику Николаю: «Оставайтесь здесь монахом до конца жизни» . Поэтому когда Оптину стали закрывать, отец Никон всеми силами противился этому и до последнего не уезжал, а в дневнике сделал такую запись: «Умру, но не уеду» . Оптину закрывали долго. Братия делала все, чтобы остаться при монастыре. Сначала зарегистрировались в местных органах власти в качестве трудовой общины, потом в 1919 году монастырь был преобразован в племхоз. Затем – в музей, при котором возникли деревообрабатывающие мастерские и кожевенный завод. С мая 1919 года временным заведующим музея был назначен отец Никон. Первые аресты среди братии начались уже через несколько месяцев. Никона арестовывали дважды, но за неимением доказательств его вины – отпускали. Попытки властей ликвидировать Оптину продолжались. В 1920 году часть имущества монастыря решено было передать Главмузею, из насельников было образовано садово-огородническое товарищество. Через 2 года монастырь поступил в особое ведение ОГПУ, большую часть монахов из него вывели. Самой ощутимой потерей стал арест старца Нектария (Тихонова) в 1923 году. Он благословил своих духовных чад перейти к отцу Никону. Теперь к нему стекались толпы народа. «Я обыкновенный человек, — писал о себе самом отец Никон. – Стараюсь ничего из себя не строить. Стараюсь ко всем относиться по совести. Ради спасения и своего, и приходящих ко мне…Я даже доволен бываю, когда мнения обо мне расходятся, потому что хотя это и неприятно для самолюбия, но полезно для спасения души» . |
| Я приехал в монастырь — никому не знакомый подросток с рюкзаком за плечами, и окунулся в реку любви: от меня не пытались отделаться, всё показывали, рассказывали… Обитель и атмосфера в ней стали тем камертоном, который определил мое дальнейшее восприятие тех или иных явлений жизни, в том числе церковной и монастырской. — На Ваш взгляд, имеет ли значение, в каком месте находится монастырь — в России или дальнем зарубежье? И в России есть хорошие монастыри и не очень… Есть и в Америке, кажем так, фиктивные монастыри, а есть и такие, на которые можно ориентироваться всему православному миру. Можно ли сказать, что земля определяет дух обители? В какой-то степени можно. С другой стороны, Дух Божий дышит там, где хочет. Поэтому если у человека присутствует искреннее стремление к Богу, то Господь сохранит такого человека на любой земле. Когда я учился и жил в Свято-Тихоновской семинарии, мне приходилось близко общаться с братией Свято-Тихоновского монастыря. В то время братия состояла из монахов, уже состарившихся в иноческом труде и подвиге, и была крепкой монашеской общиной. Студентом университета в Северной Каролине мне довелось в общей сложности несколько месяцев пожить Вознесенском монастыре в штате Джорджия, который сейчас находится под омофором Иерусалимского Патриарха. Некоторое время жил Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, а когда стал служить в Свято-Николаевском соборе в Нью-Йорке, мы с прихожанами регулярно ездили в паломничества в греческие монастыри святого Нектария Эгинского, святого Антония Великого в Аризоне, в обитель преподобного Германа Аласкинского в Платине, а совсем недавно Господь сподобил меня побывать на Аляске и пожить недолго с братией на острове Еловом. — И все же основным Вашим послушанием была канцелярия… Вы ведь были одним из самых молодых секретарей на этой должности? — На тот момент, наверное, да. Мне было двадцать шесть лет. Работая в нашем архиве, я видел документы, из которых узнавал, что до меня на этом послушании трудились люди, обладавшие гораздо большим житейским и церковным опытом. |
| Прп. Нектарий (Тихонов), прмч. архим. Исаакий (Бобраков) , духовник оптинского братства Досифей (Чучурюкин), духовник Казанской Амвросиевской жен. пуст. Мелетий (Бармин) благословляли верующих обращаться к прп. Н. за духовными советами. Во время исповеди он часто «не ограничивался одним принятием и разрешением грехов. Одновременно, по мере надобности, он преподавал совет, указание, предостережение. Иногда накладывал епитимию. Он весьма внимательно и мудро учитывал не только возраст своих духовных чад, но принимал во внимание и воспитание, и образование, и характер, и состояние здоровья, и окружающую среду. Соответственно этому, он к каждому умел подойти так, что становился действительно отцом» (Житие. 1996. С. 301). Со многими своими духовными чадами вел переписку, посещал монашеские общины в Козельске, где поселилась часть сестер из Шамординской Казанской Амвросиевой пуст. Некоторые проповеди и беседы с учениками были ими записаны и вошли в жизнеописание Н. В годы лихолетья для мн. верующих наставления Н. служили духовной опорой. Согласно воспоминаниям духовных чад, в 1925 г. стало известно, что Н. планировали посвятить во епископа. В окт. 1926 г., после ограбления Козельского соборного храма, скоропостижно скончался его настоятель. На общем собрании церковного совета и прихожан все единогласно просили Н. занять освободившуюся должность, но он уклонился, предложив кандидатуру 2-го соборного свящ. Григория Никольского. Преподобноисп. Никон Оптинский. Икона. 1996 г. Иконописец М. Б. Чабанова (ризница Оптиной пуст.) Преподобноисп. Никон Оптинский. Икона. 1996 г. Иконописец М. Б. Чабанова (ризница Оптиной пуст.) По данным ОГПУ, «после окончательного разгона все главари бывшего мон-ря вместе с Никоном Беляевым переселились в город Козельск и окрестные селения, где занялись активной антисоветской агитацией. В местные церкви насаживали своих монахов и монашек, из последних составляли хоры в церквях и использовали их для своих связей, распространения контрреволюционных слухов и так далее… К ним из других городов также приезжают часто подозрительные лица, причем штаб-квартирой для них была квартира Никона Беляева…» (УФСБ России по Калужской обл. Д. П-16298. Л. 2). 16 июня 1927 г. Н. арестовали и поместили в тюрьму в Калуге. Всего по делу привлекли 11 чел. В тюрьме Н. работал в больничной канцелярии. Передавал небольшие записочки своим духовным чадам, мон. Амвросия (Оберучева) получила от него 5-й том сочинений Игнатия (Брянчанинова) с вложенными записками для духовных чад и с толкованиями текста и наставлениями Н. В воспоминаниях о своей жизни мон. Амвросия рассказывает о Н. как о духовнике и преемнике Оптинских старцев, описывает духовный портрет и исповеднический путь преподобномученика ( Амвросия (Оберучева), мон. 2005). |
| 21 октября 1898 года отец Нектарий был рукоположен во иеромонаха. «Когда меня посвящал в иеромонахи бывший наш благостнейший владыка Макарий, – вспоминал старец, – то он святительским своим оком прозревал мое духовное неустройство и сказал мне по рукоположении моем краткое и сильное слово... до конца дней своих не забуду. “Нектарий, – сказал он мне, – когда ты будешь скорбен и уныл и когда найдет на тебя искушение тяжкое, ты только одно тверди: Господи, пощади, спаси и помилуй раба Твоего иеромонаха Нектария!” Только всего ведь и сказал мне владыка, но слово его спасало меня не раз и доселе спасает, ибо оно было сказано со властию» 580 . В 1912 году, как ни ссылался отец Нектарий на свое «скудоумие» и якобы неумение нести тяготы, братия избрала его старцем на место отбывшего в Старо-Голутвин монастырь отца Варсонофия. А так как он продолжал возражать и после избрания, архимандрит Ксенофонт сказал: «Отец Нектарий, прими послушание!». И он, конечно, принял 581 . Старцем он был весьма своеобразным. Великие духовные дары свои он прикрывал юродством. Он принимал братию, шамординских и белёвских монахинь, часто и мирян в хибарке старцев Амвросия и Иосифа. В житии старца Нектария (большом оптинском издании 1996 года) приводится множество разных случаев чудесной помощи, оказанной им православным людям, – пророческих высказываний, удивительных символических действий, назначавшихся вразумить человека, пробудить его сознание, совесть, призвать к раскаянию, избавить от уныния. Об этом сохранилось много воспоминаний. С 1922 года в Оптиной находилась при музее поэтесса Надежда Павлович 582 , которая стала духовным чадом старца Нектария и много помогала, используя свои московские связи, ему и сохранению оптинского достояния. В ее записках дневниково-мемуарного характера выразительно запечатлен образ старца Нектария. Надежда Павлович, будучи человеком верующим, но не церковным, взяла от одного тогдашнего издателя заказ на написание книги об Оптиной пустыни. Кажется, ей поручено было от Комиссариата народного просвещения и описание рукописей оптинской библиотеки. |
| Быков приехал в Оптину в начале лета 1913 года уже поколебленным в своих спиритических убеждениях, но еще ничего не решившим. Искры веры, не угасавшие, очевидно, в нем, начали разгораться. Ему страшно стало от того, что как спирит он не должен считать Христа Богом. Он не хотел предавать Христа… Мысли его так путались и так мучили его в это время, что он боялся сойти с ума. Куда кинуться за помощью? Не поехать ли в Америку? Он и об этом думал. Он уже собрался, как пришла весть о гибели огромного трансатлантического парохода «Титаник», на котором погиб и друг Быкова, английский спирит Вильям Стэд. Быков принял предложение одного из своих знакомых погостить у них на даче в Калужской губернии, на Оке, отдохнуть, подышать свежим воздухом, – и поехал туда. Красота этого края его поразила. Тихая, духовная красота, окружающая «тихие приюты для отдыха страдающей души»… Он посетил Тихонову пустынь и Сергиев скит, принадлежащий к ней, Шамординский монастырь, обитель «Отрада и утешение» и, главное, – Оптину с ее Скитом. Окончательное обращение его произошло, как он писал, – «не в заграничной поездке, не благодаря бездельному шатанию по всему свету, а только исключительно благодаря тому, что я стал на обычный путь простого, серого, темного русского православного мужичка, пошел на поклонение дивным православным святыням, и в оазисе, освежающем человеческую душу, возрождающем ее, – в Оптиной Пустыни, среди старцев получил окончательное исцеление и навсегда». Придя в оптинский Скит, Быков обратился сначала к скитоначальнику о. Феодосию. «Преподав мне свое благословение, – пишет Быков, – он предложил мне побывать у старца Нектария: – Знаете, если вы даже побудете на порожке у этого великого по смирению старца, то и это, кроме Божьего благословения, ничего не даст вам. Перейдя через дорожку, я направился к подъезду старца Нектария. Позвонил. Передо мной тотчас же отворилась дверь. Когда я вошел в коридор, я увидел много мужчин, сидевших и стоявших, очевидно, в ожидании старца. Необходимо заметить, что в это время был особенно большой наплыв посетителей у старцев, поэтому, как говорится, всё было переполнено. Келейник провел меня в особую комнату, где я сел в ожидании о. Нектария. |
| Известны случаи, когда батюшка исцелял смертельно больных людей. У одной женщины неизлечимо болела дочь. От больной отказались все врачи. Мать приехала к старцу благословиться у него, но не успела сказать ему ни слова, как Старец обратился к ней сам: «Ты пришла молиться о больной дочери? Она будет здорова». Он дал ей семь пряников и велел, чтобы дочь съедала по одному в день и чаще причащалась. Дочка с верой приняла пряники, после седьмого причастилась и выздоровела. Болезнь к ней больше не возвращалась. Приехала к нему монахиня Нектария с мальчиком-подростком, который вдруг заболел. Температура поднялась до сорока градусов. Старец дал мальчику яблочко: «Вот тебе лекарство». И, благословляя их в путь, сказал: «Во время остановки, когда будете лошадей кормить, пусть выпьет кипяточку и будет здоров». Так и вышло, мальчик выпил кипятка и заснул, а когда проснулся, был здоров. Принимал преподобный старец Нектарий в «хибарке» прежних старцев. Иногда он оставлял на столе в приёмной книги; посетители, в ожидании, читали эти книги и находили ответы на свои вопросы. А преподобный Нектарий по своему смирению замечал, что они-то приходят к старцу Амвросию, и сама келлия говорит за него. У батюшки был кот, который его необыкновенно слушался, и батюшка любил говорить: «Старец Герасим был великий старец, потому у него был лев, а мы малы – и у нас кот». Внешне старец был невысокого роста, согбенный, с округлым лицом и небольшой клинообразной бородкой. Лицо его как бы не имело возраста – то древнее, суровое, то молодое до живости, то детское по чистоте и покою. Ходил он лёгкой, скользящей походкой, как бы едва касаясь земли. Лишь перед самой смертью он передвигался с трудом, ноги распухли как брёвна, сочились сукровицей – это сказалось многолетнее стояние на молитве. Как-то спросили старца, должен ли он брать на себя страдания и грехи приходящих к нему, чтобы облегчить их или утешить. «Иначе облегчить нельзя, – ответил он. – И вот чувствуешь иногда, что на тебе словно гора камней – так много греха и боли принесли тебе, и прямо не можешь снести её. Тогда приходит благодать и размётывает эту гору камней как гору сухих листьев. И можешь принимать снова». |
| Первым послушанием его в Оптиной было ухаживать за цветами, потом его назначили на пономарское послушание. У преподобного Нектария была келлия, выходившая дверью в церковь; в ней он прожил двадцать лет, не разговаривая ни с кем из монахов: только сходит к старцу или духовнику и обратно. Сам он любил повторять, что для монаха есть только два выхода из келлии – в храм да в могилу. Под руководством своих великих наставников преподобный Нектарий быстро возрастал духовно. 14 марта 1887 года он был пострижен в мантию, 19 января 1894 года был посвящен в иеродиакона, а еще через четыре года был рукоположен Калужским архиереем в иеромонаха. Было ему тогда тридцать четыре года. Уже в эти годы он исцелял больных, обладал даром прозорливости, чудотворения и рассуждения. Но по своему смирению эти высокие духовные дарования он скрывал под внешним юродством. В 1912 году оптинская братия избрала его в старцы. Но преподобный Нектарий отказывался, говоря: «Нет, отцы и братия! Я скудоумен и такой тяготы понести не могу». И только по послушанию он согласился принять на себя старчество. В юродстве старца часто содержались пророчества, смысл которых открывался лишь по прошествии времени. Например, за полгода до революции старец стал ходить с красным бантом на груди; зажигал электрический фонарик и с серьезным видом ходил с ним по своей келье, осматривая все углы и шкафы... А после 1917 года вспомнили это " чудачество " совсем иначе: именно так, при свете фонариков, большевики обыскивали кельи монахов, в том числе и комнату старца Нектария. Или насобирает всякого хлама, сложит в шкафчик и всем показывает: «Это мой музей». И действительно, после закрытия Оптиной в скиту был музей. Однажды старец Варсонофий, будучи ещё послушником, проходил мимо домика отца Нектария. А он стоит на своём крылечке и говорит: «Жить тебе осталось ровно двадцать лет». Это пророчество впоследствии исполнилось в точности. Протоиерей Василий Шустин рассказывал, как батюшка, не читая, разбирал письма: «Сюда надо дать ответ, а эти письма благодарственные, их можно без ответа оставить». |
| В 1903 г. Вячеслава отдали на обучение в Петровское коммерческое училище, которое он с отличием окончил в 1911 г., получив степень кандидата коммерции. Отказавшись от светской карьеры, молодой человек выбрал духовный путь и в 1912 г. поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. На выбор Вячеслава принять монашество и священство повлияли встречи с Оптинскими старцами: преподобными Анатолием (Потаповым) и Нектарием (Тихоновым), а также со священноисповедником Георгием Коссовым. В 1913 г. во время летних каникул Вячеслав Егоров по приглашению епископа Сергия (Тихомирова) побывал в Японии. С началом Первой мировой войны, взяв академический отпуск, в сентябре 1914 г. он пошёл на фронт братом милосердия в передовой лазарет имени преподобного Серафима Саровского. В феврале 1915 г. Вячеслав демобилизовался по причине заболевания туберкулёзом лёгких и после лечения с осени 1915 г. продолжил занятия в духовной академии. 4 (17) декабря 1915 г. ректором Петроградской духовной академии епископом Ямбургским Анастасием (Александровым) Вячеслав был пострижен в монашество с наречением имени Гурий в честь святителя Гурия, архиепископа Казанского, 5 (18) декабря рукоположён во иеродиакона, а 6 (19) декабря — во иеромонаха. Продолжая учёбу в академии, иеромонах Гурий по воскресным и праздничным дням совершал богослужения в церкви подворья Покровского монастыря на станции Плюсса Лужского уезда. Одновременно он посещал занятия в Петроградском археологическом институте. Иеромонах Гурий вместе со своим братом иеромонахом Львом, а также иеромонахом Иннокентием (Тихоновым) занимались религиозным просвещением рабочих в снятой на Лиговском проспекте комнате, а летом — на старой барже на Малой Невке; там же они совершали богослужения. За проповедническую деятельность иеромонахов Гурия и Льва звали «братья Егоровы». В мае 1917 г. иеромонах Гурий закончил Петроградскую духовную академию со степенью кандидата богословия, защитив кандидатскую диссертацию по истории Русской Церкви на тему «Японский миссионер архимандрит Анатолий (Тихай)» под руководством профессора Б. В. Титлинова (впоследствии одного из идеологов обновленческого раскола). После окончания академии записался вольнослушателем на историко-филологический факультет Петроградского университета, в 1917–1922 гг. посещал занятия, окончил без сдачи экзаменов. В июле 1917 г. иеромонах Гурий был принят в число братии Александро-Невской лавры, получил послушание казначея обители, но уже в конце 1918 г. был освобождён от этой должности. |
| Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (1837-1911) — ученик и духовный преемник преподобного Амвросия, явивший образ великого смирения, незлобия, непрестанной умносердечной молитвы, старец не раз удостаивался явления Божией Матери. По воспоминаниям современников, многие еще при жизни иеросхимонаха Иосифа видели его озаренным благодатным божественным светом. Схиархимандрит Варсонофий (Плиханков) (1845-1913) — скитоначальник, о котором старец Нектарий говорил, что благодать Божия в одну ночь из блестящего военного сотворила великого старца. Не жалея самой жизни, он исполнял свой пастырский долг в русско-японской войне. Старец обладал необыкновенной прозорливостью, ему открывался внутренний смысл происходящих событий, он видел сокровенность сердца пришедшего к нему человека, с любовью пробуждая в нем покаяние. Иеросхимонах Анатолий (Потапов) (1855-1922) , прозванный в народе утешителем, был наделен Господом великими благодатными дарами любви и утешения страждущих, прозорливости и исцеления. Смиренно неся свое пастырское служение в тяжелые дни революционной смуты и безбожия, старец утверждал своих духовных чад в решимости даже до смерти быть верными святой православной вере. Иеросхимонах Нектарий (Тихонов) (1856-1928) — последний соборно избранный Оптинский старец, который подвигом непрестанной молитвы и смирения обрел величайшие дары чудотворения и прозорливости, нередко скрывая их под видом юродства. Во дни гонений на Церковь, сам находясь в изгнании за исповедание веры, неустанно окормлял верующих. Иеромонах Никон (Беляев) (1888-1931) ближайший ученик старца Варсонофия, пламенный молитвенник и любвеобильный пастырь, самоотверженно исполнявший старческое служение уже после закрытия Оптиной пустыни, претерпевший мучения от безбожников и скончавшийся в изгнании, как исповедник. Архимандрит Исаакий II (Бобриков) (1865-1938) — последний настоятель Оптиной пустыни, испытавший всю тяжесть разорения и поругания святой обители. Неся свой крест настоятельского служения в годы испытаний и скорбей, он был исполнен несокрушимой веры, мужества и всепрощающей любви. Этот святой старец четырежды претерпел тюремное заключение и увенчал свою исповедническую жизнь мученичеством за Христа. |
| Исихаст иеросхимонах Иосиф (Литовкин), перенесший духовную эстафету из XIX в век ХХ, по словам очевидцев, зримо озарялся благодатным божественным светом, ему являлась Божия Матерь. Скитоначальник схиархимандрит Варсонофий (Плиханков) в молодые годы на русско-японской войне под пулями выполнял долг полкового священника. О нём преподобный Нектарий говорил, что благодать Божия в одну ночь из блестящего воина сотворила великого старца. Иеросхимонах Анатолий (Потапов) в тяжелые дни революционных потрясений, когда так легко было сойти с креста, поддерживал в немощных душах волю даже до смерти быть верными святой православной вере. Иеросхимонах Нектарий (Тихонов), последний соборно избранный Оптинский старец, чудотворец и прозорливец, нес подвиг юродства, скончался в 1928 году, уже при Советской власти. Иеромонах Никон (Беляев) исполнял старческое служение уже после закрытия Оптиной пустыни в 1923 году, мучимый безбожниками, он скончался в изгнании. Архимандрит Исаакий II (Бобраков) увенчал плеяду великих русских старцев мученическим венцом. Последний настоятель Оптиной пустыни, он четырежды пережил тюремное заключение. Его расстреляли 8 января 1938 года. Упокоился последний старец в братской могиле в лесу на 162-м километре Симферопольского шоссе. В русском лесу на другом конце страны. Многое пережили старцы, разные исторические периоды, войны, нестроения, благоденствие, эпидемии, голод, расцвет духовности и культуры, революцию. Все эти этапы они сопровождали подвигом непрестанной молитвы и смирения, им открывался внутренний смысл истории и судеб, они видели сокровенное сердца каждого пришедшего к ним человека, с любовью пробуждая в нем покаяние. Покрывали своей молитвой народ в любые времена. Ведь государство – это люди, а люди – это души. Душе нужна опора более надежная, нежели телу. В немощном теле может скрываться богатырская душа и мощный дух, способный вымолить весь мир. Все 14 старцев оставили после себя духовное наследие: письма, книги, размышления, молитвы. Если бы мы ими проникались хотя бы по 10 минут в день, то поняли бы: оказывается, главные враги наши – не люди и обстоятельства, а собственные мысли и даже помыслы. |
|
|
