| Казалось бы, появляется еще четыре возможных общественных формации. Но церковь любви никак нельзя мыслить совмещенной с частной собственностью. И наоборот, сатанизм, расчеловечивание только и может укрепиться на земле на основе мамонизма, т.е. тотальной частной собственности. Поэтому Апокалипсис дает нам два новых общественных строя, а именно: Христократическое общество (ХО). Это общество-Церковь. Это общество, где любовь реализуется во всех его сферах. Разумеется, общество любви совместимо только с общественной собственностью. Реализация такого общества в большом масштабе возможно только при явном присутствии и действии Господа. Общество зверя (ОЗ). Тут сатанистская религия совмещается с частной собственностью. Общество зверя осуществится в последние времена, когда «два зверя» из Откровения наложат «начертание зверя» на лоб или руку (Откр.13,16), в результате чего жизни подавляющего большинства людей станут зависеть от воли «первого зверя». Это будет «посткапиталистическое» общество с криминальной экономикой и тяжелейшей тиранией. Таким образом, «четырехугольник» превращается в «пропеллер» - фигуру из шести общественных формаций, представленную на Рис.1. Рис.1. Схема общественных формаций. ХО - христократическое общество СО - сотериологическое общество ХС - христианский социализм МО - мамоническое общество КО - коллективистское общество ОЗ - общество зверя. Два «христианских социализма» Приведенная схема позволяет лучше уяснить понятие христианского социализма. Дело в том, что зачастую под христианским социализмом понимают общество любви. Однако это не так. В нашей схеме общество любви (ХО) и христианский социализм (ХС) разведены и являются разными общественными формациями. Христологическое общество - это общество очень высокой нравственности, общество праведников, объединенных нелицемерной любовью, общество, где отсутствуют эгоисты, не способные к проявлению любви. Такое общество в больших масштабах немыслимо без явного присутствия Господа, который произведет сепарацию овец от козлищ (Мф.25,31-46). Это Царство Боже, сошедшее на землю. В Апокалипсисе оно изображается в виде символа Тысячелетнего Царства «И царствовали со Христом тысячу лет» (Отк.20,4) или символа Нового Иерусалима (Отк,21,2). Христологическое общество придет только с наступлением эсхатологических событий. |
| «Многие христиане... считают грехом съесть, даже по немощи телесной, в постный день что-либо скоромное и без зазрения совести презирают и осуждают ближнего, например знакомых, обижают или обманывают, обвешивают, обмеривают, предаются плотской нечистоте, — пишет святой праведный Иоанн Кронштадтский. — О, лицемерие, лицемерие! О, непонимание духа Христова, духа веры христианской! Не внутренней ли чистоты, не кротости ли и смирения требует от нас прежде всего Господь Бог наш?» Подвиг поста ни во что вменяется Господом, если мы, как выражается святитель Василий Великий, «не вкушаем мяса, но поедаем брата своего», то есть не соблюдаем Господних заповедей о любви, милосердии, самоотверженном служении ближним, словом, всего того, что спросится с нас в день Страшного суда (Мф. 25, 31-46). «Кто ограничивает пост одним воздержанием от пищи, тот весьма бесчестит его, — наставляет святитель Иоанн Златоуст. — Не одни уста должны поститься, — нет, пусть постятся и око, и слух, и руки, и все наше тело... Пост есть удаление от зла, обуздание языка, отложение гнева, укрощение похотей, прекращение клеветы, лжи и клятвопреступления... Ты постишься? Напитай голодных, напои жаждущих, посети больных, не забудь заключенных в темнице, пожалей измученных, утешь скорбящих и плачущих; будь милосерден, кроток, добр, тих, долготерпелив, сострадателен, незлопамятен, благоговеен и степен, благочестив, чтобы Бог принял и пост твой, и в изобилии даровал плоды покаяния». Смысл поста — в совершенствовании любви к Богу и ближним, потому как именно на любви основывается всякая добродетель. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что мы «не полагаем надежды на один пост, но, сохраняя его, хотим достигнуть чрез него чистоты сердечной и апостольской любви». Ничто — пост, ничто — подвижничество при отсутствии любви, потому как написано: Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8). Рассказывают, что, когда святитель Тихон жил на покое в Задонском монастыре, однажды в пятницу на шестой неделе Великого поста он посетил монастырского схимника Митрофана. У схимника в это время был гость, которого за его благочестивую жизнь любил и святитель. Случилось, что в этот день знакомый рыбак принес отцу Митрофану для Вербного воскресенья живого верезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресенья в обители, то схимник распорядился сразу же приготовить из верезуба уху и холодное. За этими яствами и застал святитель отца Митрофана и его гостя. Схимник, испугавшись такого неожиданного посещения и считая себя виновным в нарушении поста, пал к ногам святителя Тихона и умолял его о прощении. Но святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас. Любовь — выше поста». При этом сам сел за стол и стал есть уху. |
| «Многие христиане… считают грехом съесть, даже по немощи телесной, в постный день что-либо скоромное и без зазрения совести презирают и осуждают ближнего, например знакомых, обижают или обманывают, обвешивают, обмеривают, предаются плотской нечистоте, – пишет святой праведный Иоанн Кронштадтский. – О, лицемерие, лицемерие! О, непонимание духа Христова, духа веры христианской! Не внутренней ли чистоты, не кротости ли и смирения требует от нас прежде всего Господь Бог наш?» Подвиг поста ни во что вменяется Господом, если мы, как выражается святитель Василий Великий, «не вкушаем мяса, но поедаем брата своего», то есть не соблюдаем Господних заповедей о любви, милосердии, самоотверженном служении ближним, словом, всего того, что спросится с нас в день Страшного суда (Мф. 25, 31 – 46). Об этом с исчерпывающей ясностью говорится в книге пророка Исаии: иудеи взывают к Богу: «Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?» Господь устами пророка отвечает им: «Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте. Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет перед тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58, 3 – 9). «Кто ограничивает пост одним воздержанием от пищи, тот весьма бесчестит его, – наставляет святитель Иоанн Златоуст. – Не одни уста должны поститься, – нет, пусть постятся и око, и слух, и руки, и все наше тело… Пост есть удаление от зла, обуздание языка, отложение гнева, укрощение похотей, прекращение клеветы, лжи и клятвопреступления… Ты постишься? Напитай голодных, напои жаждущих, посети больных, не забудь заключенных в темнице, пожалей измученных, утешь скорбящих и плачущих; будь милосерден, кроток, добр, тих, долготерпелив, сострадателен, незлопамятен, благоговеен и степен, благочестив, чтобы Бог принял и пост твой, и в изобилии даровал плоды покаяния». |
| Мысль о конце нашей жизни при воспоминании об отошедших уже в вечность отрезвляюще действует на каждого, кто забывает о вечности и прилепляется всей душой к тленному и мимолетному. Мясопустная Неделя (воскресенье) посвящена напоминанию о всеобщем последнем и Страшном суде живых и мертвых (Мф. 25, 31 – 46). Это напоминание необходимо для того, чтобы люди согрешающие не предались беспечности и нерадению о своем спасении в надежде на неизреченное милосердие Божие. Церковь в стихирах и тропарях службы этой Недели изображает следствия беззаконной жизни, когда грешник предстанет пред нелицеприятным Судом Божиим. Напоминая о последнем Суде Христовом, Церковь вместе с тем указывает и истинный смысл самой надежды на милосердие Божие. Бог милосерд, но Он и праведный Судия. В богослужебных песнопениях Господь Иисус Христос называется правосудным, а Суд его – праведным и неподкупным испытанием (неумытное истязание, неумытный суд). И закоренелые, и беспечно полагающиеся на милосердие Божие грешники должны поэтому помнить о духовной ответственности за свое нравственное состояние, а Церковь всем своим богослужением этой Недели стремится привести их к осознанию своей греховности. На какие же дела покаяния и исправления жизни особенно обращается внимание? Прежде всего и главным образом, на деяния любви и милосердия, ибо Господь произнесет Суд Свой преимущественно по делам милосердия, и притом возможным для всех, не упоминая о других добродетелях, не одинаково доступных для каждого. Никто из людей не вправе сказать, что он не мог помочь алчущему, напоить жаждущего, посетить больного. Вещественные дела милости ценность свою имеют тогда, когда они будут проявлением владеющей сердцем любви и соединены с духовными делами милости, которыми и тело. и душа ближних облегчаются. Последняя подготовительная ко Святой Четыредесятнице седмица называется сырной, сыропустной, масленой, масленицей. В эту седмицу употребляется сырная пища: молоко, сыр, масло, яйца. Церковь, снисходя к нашей немощи и постепенно вводя нас в подвиг поста, установила в последнюю седмицу пред Четыредесятницей употреблять сырную пищу, «дабы мы, от мяса и многоядения ведомы к строгому воздержанию… мало-помалу от приятных яств приняли бразду, то есть подвиг поста». В сыропустные среду и пятницу пост положен более строгий (до вечера). |
| Основанием для такого понимания роли человека в культурной деятельности является сакрализация в Православии царского служения. Царь является внешним епископом Церкви, осуществляющим священнослужение во всех сферах общественной жизни, начиная с государственной. Он посвящался, поставлялся на это служение через помазание и венчание на царство. Общественное служение можно назвать культуротворческим служением, потому что все общественные институты в совокупности составляют то, что и является в истинном понимании сферой культуры. Но в царе, как сугубом представителе этого внешнего культуротворческого служения Церкви, получали посвящение и все те, кто помогал ему осуществлять это служение. Через царя освящалась и сакрализовалась вся культурная деятельность человека, все общественные институты и все служители этих институтов. Это подтверждается и тем, что всякого крещаемого до совершения погружения помазывают маслом (миропомазание совершается позже). По мнению литургистов, это священнодействие – есть посвящение на царское служение, по образцу того помазания, которое производилось над первыми еврейскими царями. На какое же царское служение посвящается крещаемый, если заведомо известно, что такой государственной власти он никогда не получит? Стало быть, само царское служение понимается в Православии более широко, как культуротворческое служение – и именно на такое служение и посвящается крещаемый через помазание маслом. Если христианин вынашивает в себе образ нового человека, – Христа, первосвященника, царя и пророка, то он не может хоть в какой-то мере не быть и священником, и царем, и пророком. Реализация этих служений зависит только от того, в какой мере реализован сам образ Христа. Одним словом служение в культуре, как важнейшая часть царского служения, есть неотъемлимое и органичное свойство христианской жизни. В Евангельском чтении в неделю страшного суда (см.: Мф.25:31–46 ) осужденными оказываются не те, кто совершил страшные преступления, а те, кто не совершал дела милосердия. Дела милосердия – это то, что соединяет людей в общество, что является основанием общественной деятельности и культурного строительства. |
| Особой темой, к которой подходит уже Ветхий Завет, является страдание и болезнь праведника. Эта болезнь не может быть ни карой, ни наказанием: Господь попускает ее как испытание, как возможность, претерпевая мучение, засвидетельствовать непоколебимость своей веры, свою преданность Богу не только в благополучии, но и в страдании. Таковы болезни, сквозь которые проводит Господь Своих праведников Иова и Товию. Наконец, величайший из ветхозаветных пророков — пророк Исаия — предвозвещая в 53-й главе своей книги явление Отрока Господня, духовно прозревает тайну болезни и страдания как искупительной жертвы за грехи мира: Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Таким образом, суммируя ветхозаветный взгляд на причину болезней, можно выделить следующие моменты: Болезнь как проявление несовершенной, тленной природы падшего человечества. Болезнь как наказание и кара за грех. Болезнь как призыв к покаянию и осмыслению своей жизни. Болезнь как испытание в верности. Болезнь как искупительная жертва. Последнее во всей полноте осуществилось через вольное страдание и крестную смерть Спасителя, рассмотрение которых выходит за рамки нашей темы. И все же необходимо отметить, что Евангелием устанавливается принципиально новое отношение к болезни: принимая свою болезнь с кротостью и терпением, видя в ней волю Божию, человек полагает начало крестоношению, то есть добровольному следованию за Христом в страдании. Болезнь, ужасающая и бессмысленная для секулярного мира, становится осмысленным подвигом, направленным на становление души, на обретение духовного здравия, вхождением в тайну страдания и воскресения Христова. Другой очень важный аспект: нигде как в Евангелии не выражен призыв к соучастию и состраданию болящим. Эта идея доводится до своего предела: оказавший внимание болящему оказал его Самому Господу (Мф 25:31–46). В каждом страждущем Евангелие призывает видеть страждущего Христа. |
| Что же касается зла, то история развития человечества наглядно доказывает, что безусловному запрету следует подвергать лишь явные его проявления, такие как воровство, насилие, убийство. Любые попытки полностью искоренить зло всегда приводили к еще большему злу. Поэтому во всех областях регламентации жизни общества за цель следует принимать не абстрактное понятие высшего блага, а наименьшее зло в обществе. Из этого нужно исходить, говоря о фундаментальных правах и свободах человека в нашем обществе. Некоторые ограничения в свободе слова и еще больше в свободе действия должны существовать. Государство должно нести контролирующую функцию, но таковая применяется исключительно по отношению к внешним проявлениям деятельности человека, включая соблюдение его гражданами очевидных и однозначных истин, выраженных еще в ветхозаветных заповедях: не убий, не укради. Внутренняя же жизнь человека, его убеждения, его вера не должны контролироваться государством. Не должно быть никаких ограничений свободы мысли, совести. Естественной границей свободы одного человека может считаться только свобода другого человека и ничто другое. Забота о людях является неотъемлемой частью служения Церкви, как написано: " ... так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне " (Мф.25, 31-46). Но Церковь должна помнить о том, что заботиться о слабых можно не только путем личной или организованной благотворительности, но и путем принятия соответствующих законов. И здесь Церковь не только может, но и должна высказать свою общественную позицию. Необходимо понимание не только благотворительной, но и законотворческой деятельности, как формы христианского служения, как любви, выраженной на уровне общества. Поэтому наш христианский долг активно участвовать в общественной жизни, в том числе и через законотворчестве, реализуя в таковом Божественное видение мира и систему ценностей, преподанную нам Христом. Это непросто. Большинство не захочет понимать нас, потому что ценности мира и ценности Христа слишком сильно различаются. Поэтому мы не можем следовать за каким бы то ни было отдельно взятым человеком, за какой бы то ни было отдельной партией. Мы можем следовать лишь за Христом и за Истиной, открытой Им через Писание. Конечно, Церковь не может определять, какие научные теории истинные, а какие ложные. Это дело самой науки. Ученые изучают мир сотворенный Господом, строят свои гипотезы, теории. Периодически их опровергают и выдвигают новые. И не надо верующим спорить с этими научными теориями, отстаивая, как правило, старые научные теории которые они почему-то принимают за Божественное Откровение. Вера может и дает для человека ответ на другой вопрос, на который не может дать ответ наука, что есть добро, а что есть зло. РЕКЛАМА |
| Я хорошо помню тех людей, которые приходили сюда, помню, как постепенно они менялись благодаря тому, что в храме встречали Бога. Через причащение Святых Христовых Таин, через участие в жизни Церкви вся их жизнь преображалась. Иной раз нас спрашивают: «А почему в древности было так много чудес, о которых рассказывается в Евангелиях? Почему сейчас, вроде бы, этих чудес случается так мало или вообще не бывает?» Мы, священнослужители, знаем, что ежедневно в храме Божием совершается чудо – это чудо преображения человеческой души. Его ни с чем другим невозможно сравнить, потому что мы знаем, какими иной раз люди приходят в храм Божий, и какими они потом становятся благодаря молитве, участию в церковных Таинствах. Мы слышали сегодня слова Господа Иисуса Христа, которые Он произнес за несколько дней до того, как был предан на смерть: Он напоминал Своим ученикам, а через них и всем нам, о том воздаянии, что ждет каждого человека, о Страшном Суде, на котором произойдет окончательное разделение на овец и козлищ, на тех, кто окажется по правую руку от Спасителя, и тех, кто будет по левую руку, на тех, которые наследуют Царство Небесное, и на тех, которые пойдут в муку вечную (см. Мф. 25. 31–46). Многие в наше время не верят в посмертное воздаяние. Многие живут так, будто жизнь человека начинается и заканчивается на земле. И многие думают, что слова Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, которые донесли до нас евангелисты, – это некие древние легенды, не имеющие прямого отношения к нашей жизни. Но если мы посмотрим на окружающий нас мир, то увидим, что Страшный Суд, о котором говорит Господь, совершается уже сейчас – здесь, на земле, происходит разделение на овец и козлищ. Не потому это происходит, что Господь ставит одних на одну сторону, а иных – на другую, а потому, что люди сами выбирают: одни – следование за Христом, а другие – жизнь без Христа, без Бога. Одни делают добрые дела, а другие живут только своими эгоистичными интересами. И уже здесь человек своим поведением, своими делами –добрыми или злыми – предопределяет свою судьбу в вечности. |
| Лк.16:24–25 ; Мк.9:43–44 ; Ис.66:24 ). Лишенные плоти и телесных (вещественных) предметов своих вожделений, грешные души в загробной жизни остаются совсем одинокими со своими пороками, обнаженными в своем пламенеющем зле, в своих неугасимых страстях и похотях; пылают они и порываются к вещественным, земным предметам, но, будучи отделенными от них непреодолимой пропастью, вечно умирают в своем отчаянии и никогда не умрут, ибо не имеют чем утолить своих разожженных страстей, ни чем удовлетворить своих по-адски ненасытных похотей. Их мучение усугубляется и тем, что они не только знают о райском блаженстве, но и видят его, однако не чувствуют его как часть самих себя, а лишь взирают на него как на некую далекую, не, досягаемую для них действительность; поэтому их неусыпное созерцание сего служит их неутомимым и неумолимым мучителем. Такая их скорбь усугубляется еще и от сознания того, что и ада, и всех его мук они могли бы избежать, если бы добродетельно жили на земле (см. Лк.16:27–28 ). Леденящая пропасть, зияющая между ними и райским блаженством как бесконечно удаленной и недостижимой, но ясно зримой истиной делает их мучение невыносимым (см. Лк.16:26 ). Пребывая в окружении злосмрадных духов зла, грешные души терпят разного рода невыразимые истязания, в изыскании которых бесы весьма искусны (см. Лк.16:23–24 ; Мф.22:13, 5:22–23 ; Лк.12:48 ). Как в этой жизни существуют различия в греховности людей, так справедливо существуют различия и в мучениях грешных душ за гробом. Разные по порочности и степени растления грешные души в загробной жизни терпят не одинаковые мучения, но каждая соразмерно своей греховности. Разным ступеням нравственной испорченности соответствуют разные степени мучений (см. Мф.5:21–22, 11:21–24 ; Лк.19:22, 27 ; 2Кор.9:6 ). Место, в которое уходят грешные души после частного суда, в Священном Писании называется,: адом (δης, от εδος и =место, лишенное света, мрачное, в котором ничего не видно) – Лк.16:23 ; Деян.2:27 ; Мф.11:23 ; Лк.10:15 ), тьмой кромешной (внешней, конечной) – Мф.22:13, 25:30 ), темницей духов ( 1Пет.3:19 ), бездной ( Лк.8:31 ), преисподней ( Флп.2:10 ), геенной (γεεννα=место мучения в аду) – Мф.5:22, 29, 30, 10:28, 18:9, 23:15, 33 ; Мк.9:43, 45, 47 ; Лк.12:5 ; Иак.3:6 ), вечной мукой ( Мф.25:46 ). |
| 86 Ср. Деян. 17:28. 87 Ср. Пс. 81:6; Ин. 10:34. 88 Представление о теле как тюрьме души восходит к Платону (Кратил 400 с). 89 Букв. “выглядывая, не могут свободно смотреть на воздух”. 90 Ср. Фил. 1:23. 91 В этих строках сформулированы основные пункты полемики преп. Симеона с его оппонентами, которые утверждали, что: 1) воспринять ощутимо Святого Духа невозможно для человека в земной жизни; 2) это не обязательно для спасения; 3) человек получает благодать Святого Духа, не сознавая этого; 4) видение Бога в земной жизни невозможно; 5) созерцание Божественного Света невозможно. 92 Ср. 1 Кор. 13:12. 93 Гимн написан политическим пятнадцатисложником. 94 Букв. “не посещайте меня”. 95 Ср. Мф. 9:13. 96 Ср. Ин. 8:12; 9:5. 97 Ср. Ин. 1:18; 1 Тим. 6:16. 98 Ср. Ин. 3:19—21. 99 Ср. Мф. 13(притча о сокровище). 100 Ср. Мф. 6:19—20. 101 “Неосязаемо, но осязаемо”; “как нечто, но и как не нечто”: оксимороны, выражающие трансцендентность Бога. 102 “Умное чувство” — способность ума отличать истинное от ложного, небесное от земного, чувственное от мысленного (своего рода “духовная интуиция”). 103 Ср. Мф. 13:45—46 (притча о купце и жемчужине). 104 Ср. Мф. 13:31—32 (притча о горчичном зерне). 105 Ср. Мф. 25(притча о талантах). 106 Букв. “Единица”, “Монада” (monas). 107 Букв. “О Свет неименуемый как совершенно безымянный, (но) имеющий много имен!” Ср. Дионисий Ареопагит. О Божественных именах 1,6: “...богословы воспевают Его и как безымянного, и как сообразного всякому имени”. 108 Ср. Исх.3:2. Говоря о “сенообразном веществе”, преп. Симеон подчеркивает немощь человеческого естества перед лицом Бога. 109 Ср. Пс. 96:5; Пс. 67:9, и др. 110 Очевидно, речь идет о таинстве Причащения. 111 Ср. Исх. 33:22. 112 Ср. Апок. 9:4. 113 В этом гимне преп. Симеон использует форму диалога с Богом. Гимн написан анакреонтическим восьмисложником и переведен размером оригинала. 114 Ср. Ин.1:18; 1 Ин.4:12. 115 Букв. “прежде всех творений видимых и умопостигаемых”. 116 Букв. “ни видимых, ни невидимых”. 117 Т.е. существовал как Бог прежде, чем родился как человек. Ср. Ин. 8:58. |
|
|
