| подвергает деятельность в Грузии свт. Евстафия (324/5 - не позже 337), еп. Антиохийского, поскольку аналогичная позиция отражена и в сочинении прп. Арсения. Также «Слово о Столпе...» обнаруживает знакомство автора с иностранными источниками - сочинениями Руфина Аквилейского (IV-V вв.), Мовсеса Хоренаци (ок. 410 - ок. 490), араб. писателя XI в. мон. Никона Мелхита и др., в к-рых рассказывается о принятии христианства в Грузии ( Джавахишвили. 1977. Т. 8. С. 396-408; Тамарашвили. 1995. С. 198-241, 407-408). Кроме того, Н. демонстрирует прекрасное знание Свящ. Писания и церковного законодательства; по мнению Кекелидзе, при написании сочинения Н. обращался к труду свт. Василия Великого «Шестоднев» ( Кекелидзе. Др.-груз. лит. 1960. Т. 1. С. 321). Кекелидзе считал, что Н. «написал это сочинение для укрепления трона и авторитета Тамары и в нем особо отметил деятельность этой женщины, которую сама судьба избрала в качестве просветительницы нашей страны». Ученый подчеркивал, что Н., всесторонне изучая феномен царствования женщины на груз. престоле, рассмотрел вопрос: «По какому поводу послал Бог в Грузию женщину?» - в более широком плане, имея в виду деятельность просветительницы Грузии св. Нины ( Николай (Гулаберисдзе). 2007. С. 8; Кекелидзе. Др.-груз. лит. 1960. Т. 1. С. 318-320). Джавахишвили также уделил внимание этому аспекту «Слова о Столпе...», отметив 2 момента, на к-рых в своем сочинении остановился Н. Первой «истинной и бесспорной причиной» того, что в Грузию проповедовать была отправлена св. Нина, стало то, что Грузия, по преданию, была одним из уделов Пресв. Богородицы. В качестве 2-й причины Н. называл национальные черты характера грузин. Джавахишвили отмечал, что «для обращения даже самого дикого народа направление именно сильной личности было вполне ожидаемым и естественным», но св. Нина намеренно была избрана на эту роль, поскольку только проповедь женщины могла обратить такой народ - подобно тому как Сам Господь в число Своих апостолов, к-рым надлежало проповедовать Слово Божие, «избрал неграмотных рыбаков и простолюдинов». По мнению Джавахишвили, «частный вопрос о ценности деятельности святой Нины освещен им (Николаем I.- Авт.) с общественной точки зрения, и потому у него возникает еще один вопрос, касающийся «прав и достоинства женщин»». Рассматривая «слабую природу» женщины, Н. также остановился на том, что «по воскресении Христа честь подойти к Святому Гробу выпала женщинам», и именно женщине, Пресв. Богородице, принадлежит заслуга очищения человечества от первородного греха ( Николай (Гулаберисдзе). 2007. С. 8-9; Джавахишвили. 1977. Т. 8. С. 405-406). Описывая деятельность св. Нины, Н. не привел сведений о раннем периоде ее жизни, продолжив т. о. традицию, укоренившуюся в грузинской гимнографии. |
| Сирия и Египет — сердцевина нашего ареала. С севера к Сирии прилегала Армения, культура которой была тысячью нитей связана с сирийской. С юга к Египту прилегал Аксум, получивший в IV в. христианство из рук двух сирийско–финикийских миссионеров, Эдесия и Фрументия, а иерархию — из рук главы египетской церкви, каковым тогда был Афанасий Александрийский. На восток простирается Иран, на запад — грекоязычная, т. е. «ромейская» Малая Азия. Об Иране уже говорилось в связи с Сирией; добавим только, что вплоть до IX в. существовала христианская литература на языке пехлеви, памятники которой утрачены. От литературы Аксума также сохранились только переводы библейских и богослужебных текстов. Совсем иначе обстоит дело с армянской литературой. Уже в V в. блестящая плеяда историков, агиографов, богословов, философов (достаточно назвать имена Егише и Павстоса Бюзанда, Мовсеса Хоренаци, Езника Кохбаци и Давида Анахта) создала литературу на армянском языке, не страшащуюся сравнения с коптской, а пожалуй, даже и с сирийской. Памятники этой литературы — органическая часть восточнохристианского культурного наследия. Почему же, спросит читатель, их нет в этой книге? Увы, это не может быть оправдано никакими принципиальными соображениями, а лишь практическими причинами. Первая и важнейшая из них — полная неосведом ленность составителя в материях армянской филологии. Занимаясь сирийскими текстами, составитель–византинист и так с испугом ощущает, что вплотную подошел к границам собственной профессиональной компетентности; но армянские тексты лежат далеко по ту сторону этой границы. Вторая причина — наличие давней и достаточно плодотворной традиции русского перевода средневековых авторов Армении. Прочитать Егише порусски можно было уже в 1853_г., Мовсеса Хоренаци — тогда же, книгу армянских гимнов «Шаракан» — в 1879 г.; новая эпоха в ознакомлении русского читателя с армянской классикой была открыта антологией «Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней», изданной под редакцией Валерия Брюсова в 1916 г. Армянское средневековье — давно уже не белое пятно; а нам хотелось заняться белыми пятнами. |
| до 28 февр.); память св. переводчиков Саака и М.- в четверг, в 33-й день после Пятидесятницы (с 1 июня до 16 июля); память св. вардапетов переводчиков М., Егише, Мовсеса Кертога, философа Давида Анахта, Григора Нарекаци и Нерсеса Клаеци (с 3 окт. до 7 нояб.). К последнему празднику приурочен гос. Праздник переводчиков, к-рый отмечается в Армении во 2-ю субботу окт. Именем М. М. названо всемирно известное книгохранилище рукописей Матенадаран имени Месропа Маштоца в Ереване. Соч.: Шаракан: Из армянской поэзии V-XV вв./Пер. с древнеарм.: С. Золян. Ер., 1990. С. 21-26. Ист.: Корюн. Житие Маштоца/Пер. Ш. В. Смбатяна, К. А. Мелик-Огаджаняна. М., 1962; Мовсес Хоренаци. История Армении/Пер. с древнеарм., примеч. Г. Саркисяна; под ред. С. Аревшатяна. Ер., 1990; Лазар Парпеци. История Армении и Послание к Вагану Мамиконяну/Под ред. Г. Тер-Мкртчяна, С. Малхасянца. Тифлис, 1904; Мовсэс Каланкатуаци. История страны Алуанк/Пер. с древнеарм. Ш. В. Смбатяна. Ер., 1984; Киракос Гандзакеци. История Армении/Пер. Л. А. Ханларян. М., 1976. Лит.: Marquart J. Über den Ursprung des armenischen Alphabets. W., 1917; Ачарян Гр. Армянские письмена. Вена, 1928 (на арм. яз.); Манандян Я. А. Месроп Маштоц и борьба арм. народа за культурную самобытность. Ер., 1941; Абрамян А. Г. История арм. письма и письменности. Ер., 1959 (на арм. яз.); Мелик-Огаджанян К. А. Корюн и его История Маштоца. М., 1962; Севак Г. Месроп Маштоц: Создание арм. письмен и письменности. Ер., 1962; Тагмизян Н. Месроп Маштоц и арм. духовная музыка//Вестн. Матенадарана. 1964. 7 (на арм. яз.); Периханян А. Г. К вопросу о происхождении арм. письменности//Переднеазиатский сб. М., 1966. 2. С. 103-133; Мнацаканян А. Ш. О лит-ре Кавказской Албании. Ер., 1969; Абегян М. Х. История древнеарм. лит-ры/Пер. К. Мелик-Оганджаняна, М. О. Дарбинян. Ер., 1975; Агаян Э. Б. Месроп Маштоц. Ер., 1986; PLRE. Vol. 2. P. 759; ODB. Vol. 2. P. 1349; Кузнецов И. В. Заметки к изучению агванского (Кавказско-албанского) письма//Удины: Источники и новые мат-лы/Сост. |
| Этих источников оказывается мало, так что в начале 3–й книги историк жалуется на отсутствие необходимой информации: «В нашей стране не изучали древность, пройти же в подробности все греческие (древние истории. – К.А.) мы не могли за краткостью времени. Нет у нас под рукою и творения Диодора, в которое могли бы мы заглядывать и без пропусков пройти все так, чтобы ничто из главных (событий. – К.А.), необходимых для нашего сочинения, не оставалось неупомянутым. Но сколько позволяли старание и память, мы с точностью рассказали все события ранних и древних времен, начиная от Александра Великого до кончины святого Трдата». Источниками, правдиво освещающими историю человечества, для Мовсеса являются, прежде всего, Библия и, после нее, писания святых отцов. Языческие писатели («внешние», как именует их Хоренаци) «иногда правду говорят, иногда же лгут». Библия для Хоренаци – критерий исторической правды. Поэтому для него истинен, например, рассказ «более многих истинновещающей Берозовской Сивиллы» о том, что «после плавания Ксисутра в Армению владыками земли являются Зруан, Титан и Иапетос», ибо он сходен с библейским повествованием о Ное (см.: Быт. 6:10–9, 29 ). Но сообщение о том, что Зруан является «началом и отцом богов», Хоренаци считает сказкой, ибо его нет в Ветхом завете. В то же время о борьбе Титана и Иапетоса (библейский Иафет) со Зруаном он пишет: «Пусть считают эти (сказания. – К.А.) сказкой или истиной, я убежден, что в них много правды», – и это свое убеждение подкрепляет Библией и ссылкой на «Опровержение ересей» Епифания. К достоверным источникам Хоренаци относит также то, что написано «последовательно», – например, «исследования халдейских книг Мар Абасом Катиной, который рассказывает все это последовательно, объясняя, в том числе, и причины»; если же «последовательности» нет, если в повествовании не названы «ни имена, ни места кончины мучеников» (как, например, у Фирмилиана), это является признаком «неточности», не подлежащей использованию («мы не сочли за нужное приводить рассказ его»). |
| 247 Труд Драсханакертци – важнейший источник по истории Армении своего времени, поскольку Иоаннес был непосредственным участником описываемых событий. Это превращает его труд в некое подобие автобиографии современника, а местами – и мемуаров очевидца. По форме это настоящее литературное произведение, свидетельствующее о многогранном писательском даровании своего создателя, что, однако, не спасает его от напыщенного, местами высокопарного слога, многословия, плеоназмов, которые, впрочем, не сильно загромождают текст. Стиль «Истории» в ее начальной части – попытка стилизации источников автора (Агатангехоса, Мовсеса Хоренаци, Егише), а в современных историку частях повествования он часто находится под влиянием Библии, приводя из нее множество примеров, аналогий и ссылок. Драсханакертци стремился писать так, как писали книжники 5 в., на классическом грабаре, но это ему чаще всего не удавалось. С.С. Аверинцев отмечал, что «именно эти аномалии обнаруживают, может статься, своеобычность... поэтики и направление запросов... эпохи» ( Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977. С. 210). «История Армении» Иоаннеса Драсханакертци обстоятельно и красочно отражает состояние страны во времена автора. С одной стороны – реальное внутреннее положение Армении, с другой – засилье арабов, достигших кульминации своего могущества, и борьба армянских князей против них – вот о чем хотел рассказать католикос Иоаннес читателю. Эпоха католикоса Иоаннеса Драсханакертци была более безрадостной, чем VIII в., известный по описаниям Гевонда. На долю Армении выпали тяжелые испытания. Во многих областях жители принимали меры предосторожности или защищались от арабов «множеством конных отрядов и в крепостях». Автор «Истории» понимал, что отсутствие политической целостности страны – основная причина ее бедствий. Среди армянских князей не было единства, понимания общности интересов, а главное – стремления к созданию общей для всех родины. Только Церковь по–прежнему оставалась общей, а духовенство, в соответствии с традициями, заложенными еще во времена Мовсеса Хоренаци, старалось привить народу идею общей отчизны. |
| В 1789 г. типография была перевезена сначала в Ново-Нахичеван, затем в Астрахань. Вторая армянская типография в Санкт-Петербурге открылась в 1812 г. В 1799 г. в Астрахани была учреждена Армянская Духовная консистория. Кроме того, в городах России с многочисленной армянской диаспорой: Петербурге, Москве, Кизляре и др. – были учреждены особые духовные правления. Β 1799 г. Павел I издал грамоту о свободном отправлении армянами национального вероисповедания и прочих правах. Архиепископу Аргутяну и всем армянским обществам была пожалована грамота о даровании льгот и преимуществ. Начало XIX в. ознаменовалось объединением армян, появлением в городах Российской империи армянских храмов, учреждением Духовной консистории и духовных правлений. Это свидетельствовало об укреплении позиции Армянской церкви в России. Однако, несмотря на это, Армянская церковь в России по-прежнему была лишена официальных имущественных прав. После кончины католикоса Аргутяна 457 его преемниками в России стали архиепископ Епрем (Ефрем) Дзорагехци, о. Иосиф Иоаннесов, о. Артемий Аламдаров, епископ Михаил Салантьян и др. Иосиф Иоаннесов известен как переводчик Мовсеса Хоренаци на русский язык 458 . Вслед за «Историей Армении» была издана «Жизнь Артемия Араратского» (1813), познакомившая русского читателя с армянской историей XVIII в. Примерно в те же годы среди петербургских армян широкую известность получил подпоручик Варлаам Ваганов, много переводивший с армянского на русский. В числе его переводов были такие значительные сочинения, как «Плач об Армении» Мовсеса Хоренаци (последняя часть «Истории Армении») и «Новая книга, называемая увещевание», составленная Шаамиряном. Важное место в духовной жизни петербургских армян занимал служивший в Коллегии иностранных дел ученый, владевший несколькими языками, Хоченц (Маргар) Гехамянц. В 1817 г. при его участии была переведена на ашхарабáр Библия . Процветанию армянской диаспоры способствовала в целом благоприятная политическая ситуация, сложившаяся в начале XIX в. В 1801 г. в состав России вошли исторические области Армении – Гугарк и Ширак, в 1813 г. по Гюлистанскому договору между Россией и Персией к России отошел Арцах (Нагорный Карабах), a по Туркманчайскому договору (1828) – Восточная Армения. Согласно этим дипломатическим актам, на население Армении не распространялось крепостное право, a Армянская церковь сохраняла автокефалию. |
| Вслед за посланием Мовсеса Хоренаци в «Книге посланий» помещено слово «Блаженного Иоанна, католикоса армянского. Доказательство того, следует ли признавать во Христе два естества или одно естество» Иоанна Мандакуни, авторство которого устанавливается исходя из отсылки сборника «Исповедание веры», где имеется сочинение «Блаженного Иоанна Мандакуни, армянского католикоса, из Опровержения Халкидонского собора, которое называется «Доказательство»» (« Апацуйц»). Текст свидетельствует, что Мандакуни пользовался «Опровержением» Тимофея Элура и находился также под влиянием упомянутого послания Мовсеса Хоренаци, а также о том, что армянский католикос уже занял позицию в споре между монофизитами и диофизитами и признал «одно естество» – или, согласно Кириллу Александрийскому , «из двух естеств одно». 219 Как пишет историк Степанос Таронеци Асохик, при католикосе Комитасе «блистал своей ученостью Иоанн Майрагомеци, которому Комитас вверил патриаршество. Он (Иоанн Майрагомеци. – К.А.) написал три книги и имени своего не написал на них...; название одной книги «Поучение жизни», название другой «Основа веры», название третьей «Нойемак»». Книга Майрагомеци «Поучение жизни» содержит речи, приписываемые Иоанну Мандакуни, а «Основу веры» часто отождествляют со сборником «Исповедание веры». Иоанн Майрагомеци – один из самых независимых мыслителей своего времени. «В среде, преисполненной духом подчинения авторитету и приспособления к общему настроению... он всегда выступал самостоятельно». Так, силясь подтвердить учение о «нетленном воплощении», он отвергал подлинность 43–44–го стихов 22 главы Евангелия от Луки, за что подвергся гонениям. 220 О самом Лазаре известно довольно много. Он родился около 443 г. в селе Парпи, в области Арагацотн, имел родственные связи с нахарарскими родами Мамиконянов и Арцруни. Начальное образование он получил в доме своего богатого родственника, бдешха Грузиии Ашуши, продолжил учение у другого родственника, Агана Арцруни, с юности постригшегося в монахи (позже Лазар последовал его примеру), и завершил образование в Византии. |
| Труд Себеоса особенно важен для истории армяно-визант. отношений. Происшедшее в VII в. араб. завоевание А. отразил в своей «Истории арабского завоевания» вардапет Левонд . В отношении арабов он выражает общую для христ. Востока убежденность, что это - бич Божий, посланный в наказание за грехи христиан. С большой скорбью он описывает притеснения и гонения, понесенные арм. народом и Церковью от исламских захватчиков. Самым знаменитым арм. историком-классиком является Мовсес Хоренаци (Моисей Хоренский). Его эпический труд, написанный по образцу «Хроники» Евсевия Кесарийского, охватывает историю А. от начала времен (эпическая часть) до кончины Месропа Маштоца. Мовсес называет себя учеником Маштоца и Саака и в арм. традиции считается автором V в.; эту датировку принимают и ряд арменоведов (напр., Г. Х. Саркисян), другие считают, что «История Армении» Мовсеса могла быть написана не ранее VIII в. (Р. Томсон, К. Туманов). Мовсес был первым арм. историком, рассуждавшим о целях и методах историографии, причем историк в его понимании - это бесстрастный «регистратор» событий, пишущий в назидание потомкам. В отношении язычества Мовсес (в отличие, скажем, от «Бузандарана») занимает спокойную позицию. Задача историко-эпической концепции Мовсеса - вписать арм. народ в библейско-античное мифо-эпическое пространство. Математик и богослов Анания Ширакаци (ок. 610-685) написал «Хронику» в продолжение и подражание Мовсесу Хоренаци. Автор X в. католикос Ованнес Драсханакертци (Иоанн из Драсханакерта) составил «Список католикосов» и «Историю Армении». Первый труд охватывает период от св. Григория Просветителя до X в., последний представляет собой историю А. с VIII в., по сути являющуюся церковной историей страны. Вардапет Товма (Фома) Арцруни был автором «Истории дома Арцруни» (в 2 ч.), повествующей об истории знатного арм. рода до нач. X в., отчего ее именуют «родовой» историей. В рукописной традиции существует еще одна родовая хроника того же дома, автора к-рой именуют Анонимным историком. |
| Выбор Александрии был неслучаен, поскольку она, как пишет Мовсес, «во времена арианских споров, после долгой борьбы, сумела сделать свое учение приемлемым для всей христианской Церкви». Ее епископский престол, вопреки притязаниям константинопольских патриархов, стал играть главенствующую роль в тогдашнем христианском мире, что проявилось особенно при Кирилле Александрийском (412–444), начавшем борьбу против Константинопольского патриарха Нестория и добившегося созыва против него Эфесского собора. Саак и Маштоц были хорошо осведомлены о событиях, связанных с этим собором. Езник Кохбаци, находившийся в это время в Константинополе, письменно извещает Маштоца о том, что «соборные патриархи» написали ему и Сааку о книгах Теодиоса (т.е. Феодора Мопсуэстийского), проникших в Армению, да и сам Хоренаци, говоря об Эфесском соборе, добавляет, что после его окончания Сааку и Месропу писали «епископы Кирилл Александрийский , Прокл Константинопольский и Акакий Мелитинский , предостерегая их, ибо они услыхали, что некоторые из учеников, отошедших от православия, взяв сочинения Феодора Мопсуэстийского, учителя Нестория, и ученика его Феодора, отправились в Армению» (послания Прокла и Акакия, а также ответы на них Саака и Маштоца сохранились [Книга посланий. Тифлис. 1901. С. 1–21 (на арм. яз.)]; вероятно, достоверна и информация о послании Кирилла). 187 Первые источники Мовсеса – несколько исторических сочинений на греческом языке; у него рождается замысел провести сравнение между древними греками и армянами, между греческими и армянскими царями, ведь армянские цари, как и греческие, заботились о науках. В отношении же армян Хоренаци критически пишет, что «наши предки имели нелюбознательный нрав» и «не позаботились о том, чтобы оставить память о себе и о других», и не позаботились напрасно: «хотя мы народ небольшой, весьма малочисленный, слабосильный и часто находившийся под чужим господством, однако и в нашей стране много совершено подвигов мужества, достойных внесения в летописи, которые ни один из них не позаботился передать письму». |
| Представляется все же, что со стороны учеников было бы слишком большой вольностью вкладывать в уста византийца Константина Философа не принадлежавшее ему высказывание. Скорее, оно свидетельствует о том, что и византиец Константин Философ в глубине души понимал действительное положение вещей, несколько неосторожно обнаружив это в пылу полемики. Можно даже предположить, что в этом своем понимании он был не одинок. Да и так ли уж искусственно и так ли уж противоречит источникам издавна принятое в науке название «Византия», «Византийская империя»? Ведь древнее название древней мегарской колонии – Византий никогда не было забыто в средние века и даже по существу не утратило прав гражданства. У византийских авторов, особенно склонных к антикизации своих произведений, мы встретим его ничуть не реже, чем все прочие официальные наименования и эпитеты царственного города. Например, в «Хронографии» Михаила Пселла из 13 упоминаний столицы империи по названию в 10 случаях она названа Византием и лишь в трех – Константинополем, причем в одном отрывке оба названия употреблены буквально рядом как равнозначные 26 ; примерно та же картина в «Алексиаде» Анны Комниной, где мы можем встретить и такое обозначение столицы империи, как «царственный город Византий», и т. д. 27 А у Никифора Григоры встречается не только название Βυζντιον и Βυζντιοι как его жители, но и Βυζαντς, т. е., собственно говоря, Византия как название страны. 28 Впрочем, оно встречается в иноязычных источниках. Так, в недавней монографии В. А. Арутюновой-Фиданян приведены богатые и убедительные данные источников о том, что армянские средневековые историки (прежде всего Мовсес Хоренаци, но также и другие) называли столицу государства ромеев преимущественно Византием, даже «царствующим городом Византием», а ее жителей – «византийцами». Особенно интересно то, что в ряде случаев Византий для Мовсеса Хоренаци – не только город, но и государство, а в одном отрывке даже употреблено не привычное для этого историка (V-haчaлo VI в.) наименование Византий (арм. |
|
|
