| Впрочем, следующий Константинопольский патриарх, Михаил Анхиал, смиловался над Николаем Амиклийским, соборно признал его обладающим правами епископскими. Замечательно: то самое, что воспрепятствовало Луке признать Николая епископом – появление его в синоде в архиерейской одежде – это самое послужило Для патриарха Михаила основанием решить дело в пользу просителя, в пользу Николая. Патриарх Михаил рассуждал: если бы Николай Музалон явился в синод в монашеском одеянии, то этим он показал бы, что он считает свое монашество совершившимся фактом, ия – говорит о себе патриарх – не возвратил бы ему епископских прав . 399 Из сейчас приведенного факта, с которым знакомит нас Вальсамон, видно: во–первых, принятие монашества епископом считалось равным отречению его от прав архиерейских; во–вторых, епископ, принявший монашество, если желал обладать архиерейскими правами, должен был хлопотать о признании его в этом достоинстве перед патриархом и синодом; в–третьих, соборный (синодский) суд мог возвратить такому лицу архиерейское достоинство, но мог – смотря по обстоятельствам – и отказать просителю в исполнении его просьбы. Удовлетворение или неудовлетворение просьбы бывшего епископа зависело не столько от каких-либо определенных правил, сколько от воли, расположения и взглядов патриарха. Все подобные указания на такие историкоканонические факты представляются очень любопытными. Другой случай, имевший место в правление Константинопольской церковью Михаила Анхиала, рассказан нам опять Вальсамоном. В патриаршество Луки Хризоверга Феодул, епископ Макры, принял монашество и по соборному определению признан был потерявшим права епископские. Вышеупомянутый греческий канонист находил, что собор при патриархе Луке поступил правильно. «Епископы, – замечает он, – в случае пострижения и избрания монашеской жизни тем самым отрекаются от архиерейского достоинства». Но Феодул из Макры не навсегда лишился высоких архиерейских прав, при патриархе Михаиле ему возвращено было потерянное им достоинство. |
| 18. Михаила Анхиала, ипата философов (το κα πτουχρηματισαντος τν φιλοσφων, 1169–1177): а) определение об уничтожении обычая, в силу которого мирские священники, поступив в монахи, продолжала числиться в корпорации служащих мирских священников (τ τν διακνων συγκαταλεγεσϑαι σματι κα μετ λαικν ιερων) 1482 , b) разрешение дочери Иоанна, например, и племяннице жены его вступить в брак с двумя братьями 1483 , с) определение о действии обручения 1484 , d) определение об уничтожении обряда сожигания костров и ворожбы 1485 , е) определение о том, что нельзя принять отречения епископа Феодула, не считающего себя достойным священнодействовать 1486 , f) определение о возвращении епископских прав, епископу, постриженному в монахи насильственно светской властью 1487 , h) определение о избрании новых епископов митрополитом, которое должно быть производимо с разрешения собора 1488 , g) определение, запрещающее и чтецам принимать на себя мирские должности 1489 , определение об извержении священника, принимающего исповедь без разрешения епископа 1490 , k) запрещение епископам рукополагать священников и диаконов для других епархий 1491 , l) акт о ставропигиях 1492 . 19. Феодосия Варрадиота (1177–1178): а) определение, разрешающее брак невесте, которая была раньше обручена с двоюродным братом жениха, но обручение было расторгнуто 1493 , b) определение о том, что обручение не имеет значения брака 1494 , с) определение о том, что игумену следует быть священником 1495 . 20. Василия Каматера (1183–1186) определение, составленное на соборе в присутствии императора Исаака Ангела (1186 г.) и патриархов Антиохийского и Иерусалимского, о том, что жена рукоположенного во епископа непременно должна постригаться в монахини 1496 . 21. Георгия Ксифилина (1193–1199): а) о правах епархиального епископа в отношении к ставропигиальным монастырям Константинопольского патриарха и учреждениям, находящимся на территории его епархии 1497 , b) о возвышении достоинства протэктика, причисленного к низшим должностям, в разряд высших 1498 , с) акт о ставропигиях 1499 . |
| Относительно канонической части профеории Властарь сам заявляет, что она составлена на основании более древних обозрений, а относительно обозрения светского законодательства замечают, что оно представляет сходство с предисловием к Синопсису Атталиота 2212 . 7. Каноническая часть Синтагмы. – Что касается до содержания Синтагмы, то оно заключает в себе два элемента: канонический и светское законодательство. Каноническая часть содержит в себе: во-первых, сокращенное изложение всех правил Апостольских, соборных и отеческих, за исключением: 7-го правила Антиохийского собора, 15 и 58-го Лаодикийского, 19 Сардикийского, следующих 39-ти правил Карфагенских: 8, 16, 17, 21, 23, 24, 58, 62, 63, 75–78, 80, 85, 86, 88, 93, 96, 97, 99, 100, 102–105, 108–110, 112–114, 120, 131–133, 138, 141 и 142, 1-го правила собора во храме св. Софии, 9 – правил Петра Александрийского , именно 4–9, 11–13, трех правил Василия Великого : 15, 16 и 53, трех – Тимофея Александрийского: 16, 17 и 18, восьми правил Феофила, именно: 2, 3, 4, 7, 9, 12–14 и наконец двух Кирилла Александрийского : 1 и 4-го; во-вторых, краткие положения из постановлений патриархов: «тома соединения» Николая Мистика 2214 , тома Сисиния 2215 , тома Сергия 2216 , Иоанна Ксифилина 2217 , Николая Грамматика 2218 , Льва Стипиота 2219 , Феодота 2220 , Константина Хлиарена 2221 , Луки Хрисовера 2222 , Михаила Анхиала 2223 , Арсения Авториана 2224 и Афанасия 2225 ; в-третьих, два правила из Иоанна Постника 2226 ; в-четвертых, мнения отцев церкви, приводимые или вместе с изложением правил, или под особыми рубриками: Дионисия Ареопагита 2227 , Дионисия Александрийского 2228 , Василия Великого 2229 , Григория Богослова 2230 , Иоанна Златоустог о 2231 , Епифания Кипрского 2232 , Исидора Пелусиота 2233 , Кирилла Александрийского 2234 , Иоанна Дамаскина (без указания на него) 2235 , аввы Дорофея (без указания) 2236 , патриарха Фотия 2237 и Феодора Студита 2238 ; наконец, в-пятых, краткие толкования или пояснительные заметки к содержанию правил и постановлений церковных, излагаемые обыкновенно вместе с изложением самых объясняемых правил в непрерывном контексте, и изредка под особыми заглавиями, входящими в состав главы, напр., о мирных грамотах, или, что такое перемещение, перехождение и вторжение? 2239 . По содержанию своему эти заметки и толкования весьма разнообразны; здесь мы встречаем замечания, касающиеся догматов веры 2240 , нравственно-христианского учения 2241 , богослужения 2242 , содержащие сведения исторические 2243 , опровержение неправильных мнений 2244 , решение возражений 2245 , обличение противозаконных обычаев 2246 , объяснение различных слов и выражений 2247 , и наконец, замечания чисто юридического характера 2248 . |
| —569— Имея дело собственно с синтагмою, а не с номоканоном, Зонара в своих толкованиях не входит в разрешение вопроса об отношении церковных канонов к государственным законам и только в редких случаях цитует эти последние, если они оказывались согласными с канонами. Но главную свою задачу, т.е. объяснение канонов с указанных трех точек зрения, Зонара исполнил так блистательно, что позднейшая греческая духовная иерархия отдавала ему предпочтение даже пред самим знаменитым Вальсамоном, может быть потому, что этот последний в своих толкованиях на синтагму весьма часто дословно повторял толкования своего предшественника. Последними по времени, но первым по своему авторитету толкователем источников церковного права на востоке были Феодор Вальсамон. Они жили в правление Мануила Комнина и Исаака Ангела и умер в начале XIII века. При Мануиле Вальсамон, в сане диакона, занимал высшие церковные должности, именно был номофилаксом и хартофилаксом великой церкви; потом, при Исааке Ангеле, поставлен в патриархи антиохийские, впрочем, оставаясь в Константинополе, так как Антиохия находилась тогда в руках западных крестоносцев и след., под властью пап, которые поставляли туда своих латинских патриархов. Еще до своего патриаршества Вальсамон получил от патриарха Михаила Анхиала поручение написать комментарий на обе части Фотиева номоканона, т.е. и на номоканон в тесном смысле этого слова и на синтагму церковных канонов. В толковании на номоканон Вальсамон должен был точно отмечать, какие из находящихся здесь законов Юстиниана приняты в Базилики и каше не приняты, – следовательно, какие остаются в действии и какие должны быть признаны потерявшими свою силу. Поводом к этой работе послужил один случай, подробно рассказанный самим Вальсамоном в толковании на 9-ю главу 1-го титула номоканона. Именно: амасийский митрополит Лев в продолжение целого года не замещал одну епископскую кафедру, находившуюся в его округе, не смотря на троекратное внушение со стороны патриарха. Тогда последний, на основании одного места из 123 новеллы Юстиниана, приня- |
| Устанавливая таким образом каноническую догму, Зонара не редко в своих толкованиях обращается к современной церковной практике и показывает, насколько она согласна или не согласна с этой догмой. Общий характер толкований Зонары состоит в высоком уважении к церковным канонам и в независимости суждений о явлениях современной жизни, несогласных с духом или прямым смыслом канонов. Так в смелых и сильных выражениях отзывается он о церковной власти своего времени: «царская власть, замечает он в толковании на 28-е правило халкидонского собора, перешла в тиранию, а сенат стеснен и потерял свое значение». В толковании на 3-е правило халкидонского собора он замечает: «и доныне это зло (занятие духовных лиц мирскими делами) бывает, и никто оного не пресекает, ни патриарх, ни царь, ни епископ: в пренебрежении оставляется толикое число правил, и с лицами, подлежащими в силу этих правил извержению, вместе служат и имеют общение патриархи и епископы». В толковании на 7-е правило неокесарийского собора, воспрещающее пресвитеру участвовать в брачном пире двоеженца, говорит: «но так на письме; а мы видали и патриарха и различных митрополитов, пиршествовавших с царем, вступившим во второй брак». Последним по времени, но первым по своему авторитету толкователем источников церковного права на востоке был Феодор Вальсамон. Он жил в правление Мануила Комнина и Исаака Ангела и умер в начале 13 века. При Мануиле Вальсамон, в сане диакона, занимал высшие церковные должности, именно был номофилаксом и хартофилаксом великой церкви; потом, при Исааке Ангеле, поставлен в патриархи антиохийские, впрочем, оставаясь в Константинополе, так как Антиохия находилась тогда в руках западных крестоносцев и след. под властью пап, которые поставляли туда своих латинских патриархов. Еще до своего патриаршества Вальсамон получил от патриарха Михаила Анхиала поручение написать комментарии на обе части Фотиева номоканона, т. е. и на номоканон в тесном смысле этого слова и на синтагму церковных канонов. В толковании на номоканон Вальсамон должен был точно отмечать, какие из находящихся здесь законов Юстиниана приняты в Базилики и какие не приняты, – следовательно, какие остаются в действии и какие должны быть признаны потерявшими свою силу. |
| Каноническая часть синтагмы содержит в себе сокращенное изложение «апостольских» канонов, канонов соборов и отцов церкви (за исключением 7-го канона антиохийского собора, 15-го и 58-го лаодикийского, 19-го сардикского, 39 канонов карфагенского, 1-го канона собора в храме Св. Софии, 9 канонов Петра Александрийского , 16, 16 и 53 Василия Великого , 16, 17 и 18 Тимофея Александрийского, нескольких правил Феофила и Кирилла Александрийского ), постановлений патриархов («тома» Николая Мистика , Сисиния, Сергия, Иоанна Ксифилина, Николая Грамматика, Льва Стипиота, Феодота, Константина Хлиорена, Луки Хрисоверга, Михаила Анхиала, Арсения Авториана, Афанасия), двух правил из номоканона псевдо- Иоанна Постника , мнений отцов церкви ( Дионисия Ареопагита , Дионисия Александрийского , Василия Великого , Григория Богослова , Иоанна Златоуста , Епифания Кипрского , Исидора Пелусиота , Кирилла Александрийского , Иоанна Дамаскина , аввы Дорофея , патриарха Фотия и Феодора Студиата). Считается, что весь этот материал (или, по крайней мере, 9/10 его) взят Властарем у Зонары и особенно у Вальсамона. Лишь около 30 толкований приписывается самому Властарю, да и то, может быть, только потому, что источники их еще не обнаружены. Что же касается светских законов ( νμοι πολιτικο), то они приводятся в Синтагме или с указанием имени императора, издавшего закон, или без всякого указания. К первым относится знаменитая фальшивка-дарение Константина Великого папе Сильвестру; две новеллы Ираклия; новеллы Юстиниана, известные, очевидно, автору по сборнику 168 новелл; 24 новеллы Льва Мудрого ; 31-я новелла Константина Порфирородного, анафематствующая заговорщиков и мятежников; новелла 14-я Никифора Вотаниата; хрисовул Исаака Комнина; несколько новелл Алексея и Мануила Комнинов, одна новелла Исаака Ангела. Помимо Вальсамона и Зонары, из толкований которых по преимуществу заимствован и материал «светской части» Синтагмы (исследователи, впрочем, признают, что Властарь имел при этом и подлинный текст тех законов, на которые приводит толкование), немало взято из Прохирона, Исагоги, Эклоги, а также из «Синопсиса Василик». |
| Павлов, «Синодальный акт Константинопольского патриарха Михаила Анхиала 1171-го года о приводе архиереев к присяге», 251, II, 1895, с. 388—393). Со временем их от этого освободили, но роль императора в назначении русских митрополитов хорошо прослеживается по документам вплоть до XV века. В. И. Ламанский, «Видные деятели западно-славянской образованности», Славянский сборник, I, СПб.. 1875, с. 21. 225, 898 год, I, с. 62; по этому вопросу см., в частности, 214, с. 38—43, 59—85. Князь Ярослав, сын Владимира, «собра писцы многы, и прелагаше от Грек на Словеньское писание, и списаша книги многи». (225, I, с. 102). Начальная летопись упоминает, в частности, полный Новый Завет (Апостол и Евангелие), Псалтирь и Октоих; в последней книге содержится цикл песнопений, необходимых для богослужений на протяжении периодически повторяющегося восьминедельного цикла. (225, с. 22). А. И. Соболевский, «Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии». (В кн.: Академия Наук, Отд. русского языка и словесности, Сборник, LXXXVHI, 1910, 3, с. 162—177); 131, с. 60—61. О переводе византийских хроник см. также 165, с. 385—408. См.: А. Павлов, «Книги законные, содержащие в себе, в древнерусском переводе, византийские законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные». (В кн.: Академия Наук, Отд. русского языка и словесности, Сборник, XXXVIII, 3, СПб., 1885), с. 1—92. Ср. 192. См. 205, с. 52—54. О византийской традиции, которую выразили эти три автора, см. 45, I, с. 63—93 (вряд ли, однако, оправдано противопоставление «византинизма» и «русского кенотицизма», которое проводит Г. П. Федотов); см. также 118. Покров или головное покрывало («мафорион», неправильно передаваемое как «омофор») Богородицы — был главной реликвией, которой византийцы приписывали спасение Константинополя от персов, арабов и болгар. Он хранился во Влахернской церкви. Согласно греческому «Житию св. Андрея Юродивого» (в честь которого был наречен Андрей Боголюбский), ему было видение Богородицы, держащей свой «мафорион» над городом. |
| Строго следуя вообще древнему канону, не уклоняясь от его принципов, Восток в частности твёрдо стоял на почве его начал в вопросе о высшей власти в Церкви. К этому убеждению приводит нас изучение правового воззрения восточной церкви по данному вопросу. Древний канон установил институт патриархов и провозгласил принцип автономности и невмешательства одной церкви в дела другой. Естественный вывод отсюда тот, что в решении дел, касающихся всей Церкви, нужно участие всех независимых церквей, что высшая власть в Церкви – совокупная власть независимых церквей. Этого вывода Восток и держался в описываемую эпоху. Твёрдо стоя на почве древнего канона, Восток не допускал, чтобы кто-либо один или какая-либо отдельная церковь решали дела вселенского характера и давали общеобязательные нормы для всей Церкви. Мы знаем, что Восток порвал связь с римской церковью именно вследствие притязаний её представителей – пап на церковный абсолютизм. Папские притязания на главенство во всей Церкви были и причиной того, почему Восток не хотел знать унии с Римом. На многочисленных восточных соборах и в окружных посланиях восточных пастырей, начиная от времени Фотия и кончая ответом восточной церкви на папское послание пред Ватиканским собором, наряду с другими римскими заблуждениями осуждается и стремление римского престола присвоить себе высшую власть в Церкви 450 . Это же встречаем мы и в полемических (например, соч. Никиты Никомидийского, Василия Фессалоникийского, Нила Доксопатра, патриарха Михаила Анхиала, монаха Варлаама, Нила Кавасилы , Геннадия константинопольского , Мелетия Александрийского , Гавриила Филадельфийского, Митрофана Критопула, Нектария Иерусалимского, Николая Кераммевса, Илии-Минятия, Питципиоса), а также и в символических (см. «Исповедание» иерусалимского патриарха Досифея, «православное исповедание» Петра Могилы) книгах, появившихся на Востоке в описываемую эпоху. По правовому сознанию Востока, высшая власть в Церкви должна принадлежать вселенскому собору и решение дел вселенского характера относится именно к его компетенции. |
| В первой половине XI столетия различные анонимные юристы составляли схолии к спискам Номоканона, содержавшие ссылки на «Василики». Как уже было отмечено выше, в 1090 г., в царствование Алексея Комнина, византийский юрист Феодор Вест разработал добавления к главам Номоканона XIV титулов, содержавшие ссылки на императорские законы. При этом Вест использовал «Собрания 87 глав», а также «Трехчастное собрание». Спустя несколько десятилетий в царствование Мануила Комнина патриарший хартофилакс Феодор Вальсамон, исполняя поручение Константинопольского Патриарха Михаила Анхиала и автократора Мануила, составил пространные схолии на главы «Номоканона Фотия». По словам М. Красножена , «В комментарии на Фотиев Номоканон Вальсамон, как мы видели из предисловия к его труду, поставил себе целью указать и примирить противоречия гражданских постановлений, помещенных в Номоканоне как между собою, так и с правилами церковными, точно отметить те извлечения из Юстинианова законодательства, встречающиеся в Номоканоне, которые приняты были в Василики, следовательно, сохраняли и в XII в. силу действующего закона, и те, которые исключены из них и потому должны быть признаны утратившими практическое значение, и, наконец, дополнить Номоканон на основании позднейших императорских новелл и синодских и патриарших определений» 24 . В.А. Нарбеков в своем капитальном исследовании, посвященном «Номоканону Патриарха Фотия», составил подробный индекс ссылок на сборники императорских законов и новелл, которые встречаются в Номоканоне и в схолиях Вальсамона 25 . Прославленный канонист нередко цитировал «Василики» и Новеллы императоров XI–XII вв., что оказало неоценимую услугу реконструкции ряда книг «Василик» и некоторых императорских Новелл, предпринятых Э. Цахариэ фон Лингенталем и братьями Хеймбахами в XIX столетии 26 . Позднее в царствование императора Исаака Ангела Вальсамон, уже ставший к тому времени Патриархом Антиохийским, составил схолии ко всей Синтагме канонов, тем самым подведя итог систематизации греко-римского церковного права накануне падения Византийской империи. |
| Император написал на двух дощечках по вопросу, следует ли выступать против куманов или нет, запечатал их 937 и велел корифею 938 положить на святой престол. Ночь прошла в пении молитв. На рассвете в алтарь вошел положивший дощечки, взял одну из них, вынес и на виду у всех вскрыл и прочел. Это решение самодержец принял как божий глас 939, он с головой ушел в заботы о предстоящем походе и стал письмами собирать отовсюду войско. И вот, хорошо подготовившись, он двинулся навстречу куманам. Собрав все войско, он прибыл в Анхиал, вызвал к себе своего зятя кесаря Никифора Мелиссина, Георгия Палеолога и его племянника Иоанна Таронита 940, послал их в Боруй и приказал стоять на страже, дабы обеспечить безопасность города и окрестностей. Затем Алексей разделил войско, во главе отрядов поставил своих лучших военачальников – Даватина, Георгия Евфорвина и Константина Умбертопула и послал их охранять клисуры в окрестностях Зига. Сам же он прибыл в Хортарею 941 (так называется одна из клисур Зига) и объехал весь Зиг, проверяя, все ли его прежние приказания исполнены теми, кто взял на себя их выполнение; незаконченное или сделанное кое-как он исправлял, чтобы преградить путь куманам. Уладив все дела, он ушел оттуда и разбил лагерь возле так называемого Священного озера 942, неподалеку от Анхиала. Ночью пришел некий Будило 943, из знатных влахов, с известием, что куманы перешли Данувий. Тогда император решил на рассвете собрать наиболее достойных своих родственников и военачальников и обсудить, что делать. Все сказали, что нужно занять Анхиал, и император немедленно послал с наемниками (Скалиарием Илханом 944 и другими отборными воинами) Кантакузина и Татикия охранять так называемые Фермы 945, а сам отправился в Анхиал. Узнав, что куманы рвутся к Андрианополю, он вызвал всех знатных адрианопольцев, среди них самыми видными были Тарханиот Катакалон 946 и Никифор, сын Вриенния, домогавшегося некогда императорской власти 947 (он и сам пытался захватить власть, но был ослеплен). Император велел им хорошо охранять крепость и, когда подойдут куманы, не терять выдержки и не ввязываться с ними в схватку, а быть благоразумными и обстреливать их на расстоянии, почти все время держа ворота на запоре. Он обещал им многочисленные милости, если они исполнят его приказания 948. Дав эти наставления Вриеннию и другим, самодержец отослал их преисполненными радостных надежд в Адрианополь. Константину Евфровину Катакалону он письмом приказал взять с собой Монастру (у этого полуварвара был большой военный опыт) и Михаила Анемада 949 с их войсками и, как только куманы пройдут через клисуры, двинуться вслед и неожиданно на них напасть 950. |
|
|
