| Что же говорит автор о высших начальниках нашей Армии о русских Государях? Не замалчивая их роковых ошибок, начиная с Петра I-ro, он указывает на благодетельное значение русскаго самодержавия к военному делу, в котором более чем где-либо необходимо послушание, которое ограждало несколько раз нашу армию от отчаяния и измены пока она хранила такиое послушание. Сообразно с этим она не дала развалиться русскому царству, когда во главе последняго стояли столь несимпатичные для русскаго сердца немцы и немки, а, напротив, сама она, т. е. армия, делала последних наполовину русскими и получала от них чисто патриотическия руководственныя указания. Указания эти были особенно характерны при Елизавете, Екатерине II, которая вдохновляла наших героев-полководцев Румянцева и Суворова. Однако, те из полководцевъ 69 , которые получили наибольшее влияние в государстве, оказались безсознательно, или даже сознательно, на подобие одного из Карамазовских героев, выражавшаго сожаление о том, что в 12 году русские победили французов, хотя «было бы лучше, если бы умная французская нация победила глупую нацию русскую». Последняя революция вместо французской нации выдвинула нацию еврейскую в составе ея худших элементов – форменных атеистов и тем загубила наше несчастное 70 зова? Но автору «Истории Русской Армии» низкий благодарный поклон за то, что он открыл читателям глаза на их Родину, переносящую теперь самыя тяжкия муки рождения». 9. Открытое письмо владыки митрополита Антония – А. А. Керсновскому 71 . Многоуважаемый и дорогой Антон Антонович! Вчера и третьяго дня я целый день читал Вашу интересную и талантливую книгу «История Русской Армии» ч. 2-ая. Никогда я не любил читать военных монографий и, когда при переходе в 3-ый класс гимназии, я получил в прекрасном переплете историю Севастопольской обороны в 3-х томах, то даже не прочитал в ней ни одной строки, в чем с недавняго времени начал горько раскаиваться. Ваша книга была для меня сплошной новостью по своему содержанию, которое обострило во мне чувство раскаяния о своем грубом невежестве в военной истории. |
| Даю твердое обещание до конца своей жизни быть преданным пролетарскому Государству. Прошу поверить в искренность моих слов; я человек старый, мне уже 70-й год и почти умирающий; я знаю, что Советская власть принимает во внимание чистосердечное заявление, и на этом основании не откажите удовлетворить мою просьбу. Митр[ополит] Петр Полянский Опубликовано: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943/Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 881–882. 33. Письмо митрополита Петра председателю ОГПУ В. Р. Менжинскому 25 мая 1931 г. Решаюсь снова обратиться к Вам с ходатайством. Начался уже 10-й месяц моего ареста (с 17 августа 1930 г.), а в ходе моей жизни не произошло никаких перемен и лишь в ходе моих болезней последовало ухудшение. В настоящее время я настолько изнурен, что затрудняюсь двигаться, стоять и даже говорить. Припадки удушья, иногда совместно с обморочными состояниями участились, и всякий раз после них делаюсь совершенно разбитым и словно немыслящим. Лишение существенных потребностей слишком велико, и все мои мысли фиксированы на одном вопросе: когда же наконец окончатся мои скитания по тюрьмам и ссылкам, продолжающиеся вот уже 9 лет? Особенно трудно обходиться без необходимых медицинских применений (массажа, банок, клизмы и др.), без постоянного ухода, без соответствующего питания и пользования открытым воздухом. За все время ареста я еще ни разу не видел солнца. Мне приходится положительно подвизаться, сидя в камере. Мои 20-ти минутные прогулки (точнее – сидение у тамбура, ведущего в каменный подвал) по условиям тюремной жизни обычно совершаются между 10–11:30 ночи, да и то с перерывами. Угнетает также изоляция, лишение права переписываться с родными и получать от знакомых пищу. Каждый день, проведенный в тюрьме, действует на меня убийственно, причем сознание своей полной невиновности невольно вызывает тревожную мысль, что как будто бы я являюсь каким-то отверженным человеком, от которого необходимо во что бы то ни стало избавиться. Это, в свою очередь, окончательно подрывает весь организм. |
| Для изгнания укоренившагося в человеке греха нужна «экстраординарная благодать» и т. п. Все это, конечно, сообщало проповеди больше разнообразия и занимательности, но в тоже время лишало ее свойственной ей важности и серьезности, отвлекало внимание слушателей от высоких предметов проповеди к мелким анекдотическим подробностям и вместо назидания доставляло приятное, но бесплодное для духовной жизни развлечение. Такое направление в проповеди Гедеона митр. Евгений, как замечено выше, объяснял тем, что Гедеон подражал проповедям греческого проповедника, Илии Минятия; но это направление было общим и господствующим во всей католической проповеди на западе, откуда оно перешло чрез польских проповедников и к нам, сначала в юго-западную Русь, а потом вместе с юго-западными учеными и проповедниками и в Москву и вообще в Россию. На западе же это направление образовалось под влиянием господствовавшего тогда классического направления во всей науке и литературе и в частности под влиянием классической теории литературы, основным положением которой, как мы указали выше, было – «учить или наставлять, забавляя». Omne tulit punctum, говорил Гораций, qui miscuit utile dulci, lectorem delectando, pariterque monendo 402 . Разные богословские сочинения, оригинальные и переводные. После проповедей, между всеми замечательными трудами духовных ученых этого времени прежде всего должно быть упомянуто издание так называемой Елизаветинской Библии (1751 г.). Исправление этой Библии было начато еще при Петре В. Феофилактом Лопатинским, и потом продолжалось разными лицами и, между прочим, Варлаамом Лящевским и иером. Иаковом Блонницким. В истории литературы Елизаветинская Библия имеет особенное значение потому, что она, как замечает г. Сухомлинов, «представляет последнюю редакцию славянского перевода библейских книг, в которой церковно-славянский язык является в самом позднем его периоде, когда всего ярче обозначилось влияние на него языка русского. Взаимным отношением двух начал – славянского и русского определяется характер книжного русского языка, и потому внимательное изучение славянского перевода Библии было бы весьма хорошею школою для знакомства со многими особенностями языка и слога, общепринятого тогда в нашей литературе 403 . |
| Гордость склонилась на желание честолюбивого своего любителя, чтоб выйти за него замуж. Свадьба их совершилась с преславным великолепием, но радость продолжалась не долго. У Честолюбия по несчастью отец был Гнев, а мать Сребролюбие. Они велели сыну своему и с женою из дворца выехать и жить в их деревне. Коль великую печаль нанес такой нечаянный отъезд новобрачной Гордости! Коль дико ей казалось уединенное житие в деревне, где не было для ней никакого случая удивлять других убранною своею красотою и тем смешною радостью наслаждаться!.. Но неисцельная болезнь переселила родителей Честолюбия почти в одно время в царство мертвых. Как рада была сему Гордость! Лишь только отправила она похороны, то поехала опять во дворец с своим мужем». При дворе Гордость жила так безумно роскошно, что скоро растратила все свое состояние; муж её умер. «Итак Гордость овдовела... Друзья их еще прежде этого, увидев истощившееся у них имение, а от того и оскудение богатого их стола, ходить к ним перестали. Но всего было болезненнее для Гордости слышать, что называли ее нищею Спесью. Она ходила к своим родителям, но напрасно–Своенравие и Презорство уже позабыли, что она дочь их.... Она должна была у Нищеты наняться в служанки. В сем состоянии от малодушия она желала себе смерти и хотела лучше десятью умереть, нежели покориться Смирению, которое обещало ей сыскать лучшее счастие .. Последующее по сем рвение с скрежетанием зубов причиною было, что желчь из места своего выступила И в малое время тело её пожелтело с чернью и надулось так, что пригожей Гордости во всем уже не стало. Милосердое Смирение хотело еще и при сем случае подать ей помощь; но только лишь взглянула Гордость на столь любезное и приятное лице, то вдруг ушиб ее обморок, а после сего тотчас и смерть последовала». Ежемесячные сочинения совершенно удовлетворяли вкусу и потребностям тогдашнего русского общества и потому пользовались большою популярностью. « Вся Россия, говорит митр. Евгений, с жадностью и удовольствием читала сей первый русский Ежемесячник, в котором много помещено иностранных переводных, а большая половина русских любопытнейших статей исторических, географических, коммерческих, ученых и других» 427 . |
| Не в силах бороться с нападающими, они ограничиваются лишь жалобами на развращенность нравов. Только в лице Канта богословы-моралисты нашли надежного союзника. Кантовский " категорический императив " гармонировал с их высоким взглядом на нравственные заповеди и сообщал нравоучению устойчивость и крепость. Кантовская " автономия " повлияла на то, что Нр. Б. вышло на первое место сравнительно с Догматикой. Богословы-кантианцы (де Витте, Аммон, Шварц, Флитт и др). занялись не столько догматикой, сколько нравоучением. Но в их нравоучение проникла крайняя рассудочность: они больше заботились об утонченном понимании нравственной деятельности, чем о проведении нравственности в жизнь. Для них Евангелие было не силой и жизнью, а лишь рядом моральных идей. Усиление этого направления вызвало ответную реакцию в лице философа и богослова Шлейермахера, который освободил нравоучение от кантовского догматизма и на место беспрекословного " должно " поставил свободное " нужно " . Он указал на сердце, как на источник добра и зла. Он утверждал, что самосознание христианина настроено по-христиански; он смотрел на нравственную деятельность каждого человека, как на творческий процесс, оригинальный, а не как на копию лишь закона (как у Канта). Лучшим представителем этого направления считается протестантский богослов Роте. Но к недостаткам его надо отнести излишнюю спекулятивность, не подходящую к простоте христианского учения. В наши дни богословы-нравоучители Запада поставили своей задачей, с одной стороны - освободить нравоучение от давления философских систем и построить его просто на библейских и церковных началах, а с другой - сообщить ему научную форму и твердость. В таком духе написаны нравственные системы Бемера, Шмида, Шварца, Вутте, Пальмера, Мартенсона, Фильмера, Эттингена, Дорнера, Франка и др. - протестантские, и Брауна, Зайдлера, Риглера, Гиршера, Линаземана и др. - католические. В нашем отечестве христианское нравоучение излагалось вначале в форме катехизиса. Известно " Православное Исповедание " Петра Могилы, митр. |
| Phillips D. A. The Temple of Divus Iulus and the Restoration of Legislative Assemblies under Augustus//Phoenix. Journal of the Classical Association of Canada. 2011. Vol. LXV, No. 3–4, Fall–Winter. P. 372, 376. White P. Julius Caesar in Augustan Rome//Phoenix. The Journal of the Classical Association of Canada. 1988. Vol. XLII: 4, Winter. P. 337, 355, 354. Gradel I. Emperor Worship and Roman Religion. Oxford, 2002. P. 336–337 («a particularly splendid building, with no expense spared…»). См. также: Fishwick D. On the Temple of Divus Augustus//Phoenix. The Journal of the Classical Association of Canada. 1992. Vol. XLVI, No. 3, Autumn. P. 232. Косолапов Б. А. О проектах монумента Петру I в Петропавловском соборе и работе над мозаичной картиной «Полтавская баталия»//Советское искусствознание. 1983 (1984). Вып. 1 (18). С. 274. Дело о препоручении в ведомство Канцелярии от строений, мозаического дела и команды//РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. 1. Д. 255. Л. 38 (9 февраля 1766 г.). Кассий Дион Коккейан. Римская история. СПб., 2014. Кн. LI–LXIII. С. 332–333 (LVI.46.4). Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. СПб., 1830. Т. XVIII (1767–1769). С. 539 13115). Камер-фурьерский церемониальный, банкетный и походный журнал 1772 года. СПб., 1858. С. 366–368. См. также: Санкт-Петербургские ведомости. 1772. 4 сентября 71). С. 1–2. Рубан В. Г. Надпись На положение Екатериною Великою пред надгробие Петра I флага, взятого у Турок на Архипелаге. Августа 29 дня, 1772 года. Б. м., 1772. Снегирев И. М. Жизнь Московского Митрополита Платона. 4-е изд. М., 1890. Ч. 1. С. 25. И. М. Снегирев приводит также указание на то, что слова «Твоя от Твоих…» прозвучали в упомянутом выступлении архиепископа Платона (Левшина), содержавшем призыв к Петру I восстать из гроба. Сведения о дате данной проповеди противоречивы: Вольтер пишет, надо полагать, именно о ней в письме Екатерине II от 15 мая 1771 г.; сам И. М. Снегирев в другой части своего труда относит ее к 1770 г. (Снегирев И. М. Жизнь… С. 111–113 (прил. В в разделе ч. I «Приложения объяснительные и дополнительные»); 191, прим. (прил. З в разделе ч. II «Приложения и дополнительные статьи»); см. также: Платон (Левшин), митр. Полное собрание сочинений. СПб., 1913. Т. I, кн. 2. С. 303 Судя по всему, эта проповедь действительно была произнесена в Петропавловском соборе в 1770 г. (Церемониальный камер-фурьерский журнал 1770 года. СПб., 1856. С. 211 (15 сентября). Впоследствии же известие о ней присоединилось к нарративу, описывавшему возложение Екатериной II турецкого знамени 29 августа 1772 г. |
| Когда мы доехали до холма Апапеля, сделали остановку. Мои спутники поднялись на холм, где ощущали присутствие духа их предков — старика, жившего близ моря и повелевавшего морем и ветрами, и принялись умилостивлять “злое божество” оленьим мясом, табаком и т.п. Опасаясь за себя в случае моей кончины, они просили злого духа, чтобы я согласился выполнить их просьбу. После жертвоприношений посмотрели на меня пристально и с сожалением покачали головами от безнадежности моего состояния, и один из них, старый эвен, сказал: — Иннаклек майнгу попе (Друг, батюшка большой). Ты пиши записку, что ты сам помер, а то нам худо будет. Мы приедем домой, ты молчать будешь. Я, конечно, изумился их словам, но они пояснили: — Ты себя не видишь, а мы тебя видим. Ты скоро помрешь, живой домой не доедешь. Тебе от болезни плохо, очень плохо… Пиши, пожалуйста, сейчас записку, что ты сам помер, а то мы потом привезем тебя мертвым, и ты будешь молчать, а начальник сердитый… Он нам не поверит, что ты сам помер!.. Скажет, однако, что мы тебя убили. С этими словами все мои спутники-эвены упали на колени и убедительно стали просить писать нелепую по содержанию записку о том, что я “сам помер”. С трудом удалось мне убедить этих милых, простых людей в том, что я не умру, живым доберусь до бухты, простуда пройдет, и все будет хорошо. При этом я просил их не делать частых привалов для чаепития. Только после того, как мне удалось убедить их в этом, мы тронулись дальше. Господь Бог помог мне, и я благополучно приехал домой. Однажды я был приглашен начальником Гижигинского уезда на разбираемое им судебное дело. Войдя в его кабинет, я увидел стоящее трехгранное блестящее “зерцало” с золотым орлом сверху и с тремя указами Петра I. В кресле сидел начальник в специальном судебном одеянии. Друг против друга расположились женщины-камчадалки: одна — жена помощника начальника уезда, вторая — потерпевшая, ее домработница. Я и другие посторонние слушатели сидели в стороне. Судья вышел и вскоре демонстративно вернулся, сказав громко: |
| К проклятию на не крестящихся двумя перстами сочинено было новое свидетельство в пользу двуперстия чрез известную переделку сказания о Мелетии Антиохийском 22 . Люди, усвоившие от греков общепринятое у них троеперстие, написали было от себя наставление о сложении трех перстов (так называемое Феодоритово слово), но защитники двуперстия, пользуясь несовершенною определенностию наставления, поспешили и его обратить в свою пользу 23 . Сверх этих трех свидетельств в пользу двуперстия существовало еще четвертое – Петра Дамаскина , относительно которого предки наши, конечно, не знали, что оно представляло из себя свидетельство только археологическое, говорившее уже о прошлом времени. Таким образом, в пользу двуперстия у нас явилось целых четыре свидетельства и во главе их грозное проклятие на крестящихся недвуперстно, а в пользу троеперстия по переделке слова Феодоритова не было ни одного свидетельства. Естественно, что при устах более чем трех свидетелей в пользу двуперстия и при совершенном отсутствии свидетелей в пользу троеперстия, спор между двумя перстосложениями был решен у нас в пользу первого. По старым взглядам нашим на обычаи церковные, о чем нарочито говорили мы выше, решение спора о двух перстосложениях имело для предков наших тот смысл, что двуперстие есть перстосложение единственно истинное и единственно православное, а что троеперстие есть еретическая новизна. Видя эту мнимо-еретическую новизну господствующею у греков, предки наши решили, что позднейшие греки заимствовали ее от латинян 24 . Когда окончательно составилось у нас сейчас указанное мнение о двуперстии и троеперстии и когда оно было принято у нас самими представителями церковной власти, не можем сказать 25 . Но этими представителями церковной власти двуперстие было предписано у нас, в качестве перстосложения единственно истинного и православного, к общему употреблению сначала в лице митр. Даниила, а потом Стоглавого собора 26 . Итак, окончательно принятое у греков троеперстие не входило у нас в общее употребление и в конце концов было формальным образом отвергнуто. |
| городах, закупки хлеба в Поволжье и доставка его в сев. районы, позже в С.-Петербург. В дальнейшем хозяйство Выга расширялось. Быстрому развитию В. о. способствовало изменение отношения гос-ва к старообрядчеству. Хотя провозглашенная Петром I в 1702 г. веротерпимость в отношении последователей «старой веры» имела существенные ограничения, тем не менее она дала возможность легализовать существование поморского центра. Указом за подписью губернатора Ингерманландии А. Д. Меншикова, данным в сент. 1704 г., признавалось право общины жить «по книгам московской печати давних лет выходов» и в то же время предписывалось быть «во всяком послушании, как и прочих погостов жители». Выговское общежительство. 1-я пол. XIX в. Поморский центр. Фрагмент лубка (ГИМ) Выговское общежительство. 1-я пол. XIX в. Поморский центр. Фрагмент лубка (ГИМ) В ходе проводившейся в 1704-1705 гг. приписки крестьян Олонецкого у. к Олонецким горным заводам выговцы были приписаны к Повенецкому заводу (в 1727 передан в частное владение); выговцев, учитывая их опыт рудознатцев, обязали к изысканию и подъему руды. Указом 7 сент. 1705 г. В. о. было признано самостоятельной хозяйственной единицей, имеющей выборного старосту и его помощника; была обещана защита от всякого «утеснения», что нашло подтверждение в указах Меншикова и Петра I 21 июля 1710 г., 12 мая 1711 г. и 5 марта 1714 г., ограждавших выговцев от притеснений со стороны светских и духовных властей. Выговцы проявили себя квалифицированными работниками, чем снискали уважение администрации Олонецких заводов: начальника заводов А. С. Чоглокова, приказчика Повенецкого завода Г. Традела, коменданта В. И. Геннина. К ним выговские киновиархи, в частности А. Денисов, не раз обращались с просьбами о поддержке, в т. ч. при притеснениях со стороны синодальных властей. Переломным моментом в истории В. о. явились 1713-1717 годы, когда в Новгороде под арестом находился С. Денисов. Активное противодействие попыткам Новгородского митр. Иова присоединить его к правосл. |
| Важное значение в истории обер-прокурорской власти в св. Синоде представляет царствование Елизаветы, имевшей в виду продолжать все начинания Петра, – частнее время обер-прокурора кн. Якова Петровича Шаховского (17411753). Властолюбивый, энергичный и честный служака, обладавший прекрасной подготовкой и тактом, этот обер-прокурор впервые дал почувствовать членам Синода всю важность и невыгодность государственного надзора за их деятельностью. При выдающихся личных дарованиях, он пользовался большим доверием государыни и действительно был проникнут стремлением ревностно защищать государственные интересы в духовном учреждении. Материальные интересы той и другой стороны, т.е. государства и духовного ведомства были главной почвой для столкновений обер-прокурора и Синода. Вопрос о размерах жалованья членам Синода, о предоставлении в пользу казны остатков от дохода с церковных вотчин, об обязательном доставлении денег и вещей после умерших архиереев и архимандритов – вот что вызывало прежде всего частые представления обер-прокурора и сообщало напряженность борьбе. Кроме того, кн. Шаховской настойчиво протестовал против пристрастных решений судебных дел, когда виновными оказывались представители духовенства монашествующего и высшего. У церковного учреждения была неизменная тенденция прикрыть, затушить то или другое дело, скандальное для духовного чина, у обер-прокурора настойчивое стремление наказать виновных по закону. Шаховской старается подчинить себе синодальных чиновников и упорядочить делопроизводство. Его кругозор был широк: он отмечает перед Синодом беспорядки приходской жизни, епархиального управления, стараясь подчинить последнее своему надзору. Он считал своим долгом внимательно следить за церковной жизнью во всех ее проявлениях и оказывать на нее свое влияние посредством своих предложений Синоду. Его деятельность имела безусловно упорядочивающее значение в ведомстве, которое сильно нуждалось в этом. Но она не встречала противодействия только до тех пор, пока не затрагивались интересы самих синодальных членов. В противном случае возникали столкновения и не- |
|
|
