| 150 Флоровская летоп. у Маркевича. 3, 21. Белоцерковский универсал Хмельницкого там же 3, 240. Конисский, II. Феофаном посвящены были Митр. Иов Борецкий, в Епископа Луцкого Игнатий Борисович, в епископа переясловского Исаия Конисский, в епископа хельмского Паисий Ипполитович, в епископа пинского Аврамий Стагонский, в епископа владимирского Иосиф Кунцевич, в архиепископа витебского Мелетий Смотрицкий. Летоп. Густын. мон. в чтен. общ. ист. 1848 г. кн. 8. Только здесь ошибка в годе посвящения (1629). Грамоты Урбана от 10 февр. 1624 г. in Suppl. ad. hist. docum. 193. 194. 151 Так было в 1629 г., когда доминиканцы пред походом Конецпольского на Украину обнесли саблю вокруг костела и подали ее военачальнику. За то и успех был превосходный – тарасова ночь. Ляхов резали тогда, как баранов; Конецпольский молился: Наисвятшая Панна! вынеси мене здорового. И потом указывая на грудь погибших Ляхов, говорил со слезами: о тож уния лежит. Львовск. летоп. в истор. соборн. 3, 246. Вследствие жалобы 1623 г. белорусских дворян (прим. 154) король велел открыть храмы в Белоруссии, но повеление осталось без исполнения. Ист. унии. 153 Бандтке история польск. королевства, Т. I, стр. 272. 271. В грамоте униатскому Митрополиту Пельявиту Руцкому (1613–1637) Папа Урбан ставил в заслугу, что около 2 миллионов привлек он в унию. А между тем даже иезуиты жаловались на жестокость, какую употреблял Руцкий при обращении людей в унию. Кулеш: Wiara prawoslawna p. 262. 263. Рарадорны Prenot. myst. p. 120. 129. 155 Дополн. к инстр. акт. (Спб. 1849) изд: а) статьи 3 ноябр. 1632 г. б) дневник о спорах на сейме 1633 г. в) грам. К. Владисл. М. Петру. Пункты примирения в книжке Конисского: права религии или закона грекороссийского нап. в Варшаве 1767 и Б. Каменского в ист. унии 95–101, у него же диплом Владислава 1633 г. 102–104, привилегия Епископу Иосифу 104–106, конституция 1635 г. стр. 107. Митрополита Петра Могилу , усердно действовавшего тогда за православие, так приветствовали в 1633 г. в Киеве: «Если бы ты вздумал теперь отправиться до Вильны и до пределов русских; с какою радостью встретили бы те, которыми наполнены были темницы, суды и подземелья за непорочную веру восточную и проводили бы тебя до своего руководителя в терпении, предшественника в благочестии, подобного златоусту в витийстве, Леонтия Карповича, за несколько лет пред сим скончавшагося архимандрита, чтобы ты наглядевшись на нетленные его останки и на узы, претерпенные за веру, мог почувствовать, какое великое дело совершил ты для несчастного народа нашего! Тоже показали бы тебе Перемышль, Луцк, Хельм, Бельз, Минск, Брест, Полоцк, Витебск и множество других городов». Mnemosyne stanu prae y trudow Pietra Mohily. |
| До того что и приемшии власть наставляти и учити людей, саии христианского учения, его же Апостол млеком нарицает, не ведают. До того пришло и в тая времена мы родилися, когда слепии слепых водят, самии грубейший невежди богословствуют и догматы , смеха достойные, пишут.... Таков мир наш, такое здравие наше!... Видя же сие, видим, как нужное дело твое, духовная коллегия, видим море купли твоей, видим широкую ниву жатвы твоей, видим пространный вертоград собрания плодов, тебе указанного» 77 . В 1718 г., когда, по случаю суда над царевичем, Алексеем Петровичем, послышался сильный ропот и открыто было сочувствие царевичу многих духовных лиц (митр. Стефана Яворского, Иоасафа Краковского, епископа Досифея и других), Прокопович сказал (6 апреля) Слово «о власти и чести царской», в котором, доказывая, что воля царская должна свято исполняться подданными, он резко и даже грубо, в сатирическом тоне, нападал на всех противников реформы, объясняя их противление тупостию и неспособностью понимать смысл преобразований, односторонним аскетическим воззрением на мир, по которому все представляется им в самом мрачном виде, и сами они являются настоящими мизантропами. «Суть нынешний, говорил оп, были и древние настоящему учению противницы, которые не невежды себе мнятся быти, но богословствуют от писания, да так, как то летают прузи, животное окрылателое, но что чревище великое, а крыльца малые и не по мере тела: вздоймется полететь, да тотчас и на землю падает. Тако и они, суще книгочии, аки бы крылатые, покушаются богословствовати, аки бы летати, да за грубостию мозга буесловцами являются, не разумеюще писания, ни силы Божия.... Суть нецыи (и дал бы Бог , дабы не были многие) или тайным бесом льстимии, или меланхолиею помрачаемы, которые такового некоего в мысли своей имеют урода, что все им грешно и скверно мнится быти, что либо увидят чудно, весело, велико и славно, аще и праведно и правильно и не богопротивно; например: лучше любят день ненастливый, нежели ведро; лучше радуются ведомостьми скорбными, нежели добрыми; самого счастья не любят и невем как то о самих себе думают, а о прочих так: аще кого видят здрава и в добром поведении, то конечно не свят; хотели бы всем человеком быти злообразным, горбатым, темным, не благополучным и разве в таковом состоянии любили бы их. |
| Аудитория философская и другие заняли и до построения в 1839 г. нового аудиторного корпуса занимали места прежних соответствующих классов семинарии, именно переднюю юго-восточную сторону нижнего этажа «чертогов»‚ т. е.. где теперь помещается студенческая библиотека. Остальное помещение нижнего этажа, занятое теперь студенческими спальнями, получило и до конца прошлого столетия сохраняло то же назначение, что и при Платоне в семинарии, именно служить жилыми комнатами для учащихся. Митрополит Платон много положил заботы на приспособление нижнего этажа чертогов под возможно-большее количество комнат и студентов. Часть студентов поместилась в особом помещении, специально взятом митрополитом Платоном у Лавры для семинаристов, именно в монастырских келлиях около каличьей башни 11 . Место, где теперь помещается инспекторский корпус, было взято для семинарии у Лавры, вместе с находившимся там до 1816 года келарским корпусом, митрополитом Платоном в 1775 г. для помещения ректора и префекта. До 1883 года Академия пользовалась доставшимися ей от платоновской семинарии деревянными зданиями больницы и бани, стоявшими на том же самом месте, на котором стоят нынешние здания; вместе с больницей Академия унаследовала от времен Платона лекаря (титул. советник Степан Григорьевич Витовский‚ † 1827 г.) и аптеку, на которой была надпись, сделанная митрополитом Платоном: «врачу, исцелися сам»; надпись эту сделал Платон в напоминание одному лекарю пьяному, но умному, и Академия ее сохранила 12 . Теперешний сад с цветником пред лицевой стороной аудиторного и ректорского корпусов и растительность пред тыловой его стороной являются отдаленным напоминанием тех садов, о разведении которых здесь митрополит Платон прилагал трогательную заботу, и которые окружали академические корпуса в первые годы существования Академии. Возникновение первого сада относится еще ко времени Петра Великого и обязано труду тогдашнего настоятеля Лавры архимандрита Тихона Писарева, по имени которого и самый сад стал называться писаревским. |
| В 1979 г. Институт перевода Библии выпустил НЗ на молдав., представляющем собой транслитерацию с румын. перевода (переизд. 1983, 1989, 1990), в 1984 г. таким же образом была издана вся Б. Лит.: Арсений (Стадницкий), митр. Гавриил Банулеско-Бодони, экзарх Молдо-Влахийский (1808-1812 гг.) и митрополит Кишиневский (1813-1821 гг.). Кишинёв, 1894. С. 356-363; Iorga N. Istoria bisericii româneti i a vieii religioase a românilor. Vlenii-de-Munte, 1908. Vol. 1. P. 399-402; Ciobanu t. Cultura româneasc în Basarabia sub stpânirea rus. Chiinu, 1923. P. 49-53; Popovschi N. Istoria Bisericii din Basarabia în veacul al XIX-lea subt rui. Chiinu, 1931. P. 90-92; Solomon C. Biblia de la Bucureti (1688): Contribuiuni nou istorico-literare. Tecuci, 1932; Mladin N. Samuil Micu Clain teologul. Sibiu, 1957; P curariu M. IBOR. 1994. Vol. 2. P. 133-137. Vol. 2. P. 595; idem. 325 de ani de la apariia Noului Testament de la Blgrad//BOR. 1973. 11/12. Р. 1206-1215; Demé ny L. O tipritura slavo-romîn precoresian//Studii: Rev. de istorie. Bucureti, 1965. 5. Р. 1001-1038; Marcu G. Consideraii asupra Noului Testament din 1648//Studii teologice. 1973. 9/10. P. 605-618. В. Я. Гросул Французский Первый средневек. франц. перевод всей Б. появился в кон. XIII в. Б., получившая название «Библия де Ту», была широко распространена среди англ. и франц. аристократии в 1280-1380 гг. Наиболее важным средневек. переводом была «Библейская история» - расширенное переложение труда Петра Коместора «История схоластики» (Historia scholastica), выполненное Гийаром де Муленом. Помимо библейского текста она содержала резюме, парафразы и глоссы из «Библии де Ту» и др. материалы. Была распространена в Сев. Франции. НЗ в переводе Мулена опубликован в 1474 г. (?) в Лионе. Последнее переработанное издание «Библейской истории» вышло в 1498 г. (?) (переизд. 1510, 1515). 6 нояб. 1523 г. католик Ж. Лефевр д " Этапль опубликовал перевод НЗ с Вульгаты с внесением 59 исправлений, сделанных на основе греч. оригинала. После появления этого издания власти Парижа наложили запрет на осуществление любых переводов Свящ. Писания. Перевод был издан в Антверпене 10 дек. 1530 г. |
| Рассказывая об образовании в древнем периоде, он обвиняет русское духовенство в том, будто оно намеренно оставляло народ в невежестве: «в Руссии, говорит он, науки не токмо читать и писать, но языков греческого от самого приятия веры Христовой, а потом и латинский язык введены и многие училища устроены были; но нашествием татар как власть государей умалплася, а духовных возрасла, тогда сим, для приобретения больших доходов и власти, полезнее явилось народ в темноте неведения и суемудрия содержать; для того все учение в училищах и в церквах пресекли и оставили» 142 . Митр. Макарий, по мнению Татищева, в Степенную книгу, «от скудости знания в древности, или от лицемерства неколико недоказательных обстоятельств внес». Говоря о Никоновском списке летописи, он прибавляет: «видится особливо Никон, сам перечерня, велел переписать, понеже все те обстоятельства, что к уничтожению власти духовной в других находятся, в нем выкинуты, или переменены и новым порядком вписаны» 143 . В следствие, конечно, такого отрицательного направления, История Татищева долго оставалась неизданною. Между современниками Татищев слыл за вольнодумца; сохранился даже рассказ о том, что Петр В. раз побил Татищева за то, что он говорил слишком вольно о предметах церковных, относя оные к вымыслам корыстолюбивого духовенства, при чем касался он в ироническом тоне и некоторых мест свящ. Писания 144 . По политическим убеждениям Татищев был монархист; по крайней мере для России монархическую форму правления он считал самою необходимою. Это прежде всего выразилось в том, что он в 1730 г., когда верховники хотели ограничить правление Анны Иоанновны, составил и подал вместе с другими просьбу к ней о принятии самодержавного правления. В 45-й главе первой книги своей истории, указывая на различие между монархией, аристократией а демократией, он говорит: «Не возможно сказать, которое бы правительство было лучше и всякому сообществу полезнейшее; но нужно взирать на состояния и обстоятельства каждого сообщества, яко на положение земель, пространство области и состояния народа. |
| Тогда, вместо архиерейских приказов, велено было учредить в епархиях консистории, существовавшия раньше только в южно-русских епархиях. Консистории находились в самом близком заведывании епископа, составляя как бы его канцелярию. Благочиннические обязанности со времени Петра стали поручаться особым лицам, уже не выборным, а определяемым на должность самими архиереями. Благочинные заменили прежних выборных поповских старост, выполнявших финансовые задания (до отмены в 1764 г. архиерейских сборов с духовенства). В 1775 г. митр. Платон написал для благочинных превосходную инструкцию. С конца XVIII в. явилась новая должность благочинных над монастырями из почетнейших настоятелей монастырей. До царствования имп. Екатерины II малороссы (черкасы) преобладали и в епархиальном управлении. Они завладели всеми должностями, к неудовольствию местного духовенства. Гордясь своим образованием, они обращались с местным духовенством пренебрежительно и сурово. Старая суровая система епархиальной администрации, с ея различными запугиваниями и наказаниями (плети, розги, заключения в монастырские и консисторские тюрьмы, тяжелые работы на архиерейских дворах, по монастырям и в духовных школах), воспринималась особенно тяжело от пришлых начальников. Жалобы на «черкас» шли отовсюду. «При Екатерине II господство малороссов пало; кроме того, с учреждением штатов в 1764 г., духовенство было освобождено от старого архиерейского тягла, которое само по себе портило отношения начальствующих к подчиненным. С падением в епархиальной администрации тягловой системы и с занятием начальственных постов новыми, своими, а не пришлыми людьми, повсюду почувствовалось облегчение прежних тяжестей.» – пишет Знаменский. В 1766 г. Св. Снод принял участие в смягчении административных нравов. Последовал указ об отмене по духовному ведомству телесных наказаний для всех священнослужителей белого и черного духовенства. Появились архиереи другого уклада, старавшиеся поднять духовенство из его приниженного положения. Особенно выделялся в этом отношении Свят. |
| Слушатели забывают слышанное и не умеют справиться с окружающими их соблазнами. Эту, так сказать, не специальность слушателей в богословии понимал св. Златоуст, и в одной из бесед обратился к ним с такою просьбою: «одной милости прошу у вас, чтобы зачало евангелие, которое буду объяснять в проповеди, каждый имел в руках своих, часто читал дома, испытывал и исследовал слова». Наконец, по тем же причинам, древняя проповедь теряет свою популярность. Не удовлетворяя требованиям критики и вкусу образованных людей, она делается малодоступною читателям и недостаточно влиятельною на их нравы. Но если бы проповедь древняя была проникнута единством в раскрытии вероучения, излагала существенно необходимое для спасения, в связи с нравственными и житейскими нуждами: тогда она стояла бы в неразрывной связи с жизнью и имела бы на нее не престающее влияние. Этому содействовала бы самая сжатость формы и сосредоточенность доказательств, устраняющая все ненужное, обременительное для читателей и слушателей. Ныне же, при своем объеме, составляющем ее менее половины богословской греческой литературы, и при истолковательном направлении, древнегреческая проповедь более имеет связи с наукою, нежели с жизнью. Но, конечно, все хорошо и уместно в свое время и на своем месте. История литературы не сохранила свидетельств о внешнем выражении греческой проповеди в произношении и о каких-либо талантах в этом роде. Между тем, история подробно упоминает о проповедниках других стран, искусных в произношении, и этим выражает свое уважение к декламации, свидетельствует о ее необходимости для успеха ораторского слова. Так, она упоминает о Массильоне, Ксаверие, Млодзяновском, Яворском, митр. Платоне и других отличных декламаторах. История проповеднической литературы тщательно подмечает удачные фразы, глубоко потрясшие слушателей, давая нам урок хорошего слова. «Один Бог велик!» сказал Массильон над гробом Людовика великого. «До чего мы дожили? ...» сказал Феофан над гробом Петра великого. «Давайте братие плакать», сказал преосвященный Иннокентий над плащаницею. |
| Свою антипатию к тельным изображениям русский народ проявил вообще в своем недружелюбном отношении к рельефным памятникам, начиная с памятника Петра Великаго. Не менее дисгармонии внес в общий вид нашей северной столицы нелепый памятник И. А. Крылову. Перед нами стоит толстенький старичок, напоминающий собой куклу и представляющий собой явное поругание православно-русской традиции, будучи поставлен против древняго православнаго храма, задом к последнему. Немногим лучше явились в Петербурге в начале 19 века статуи наших полководцев русских патриотов Барклай де Толли и Кутузова, с кощунственною надписью: " Б арклай де Толли и Кутузовъ М орозили французовъ З а то и благодарный Росъ И х выставил обоих на мороз». Еще более обидная надпись появилась на памятнике Пушкина в 1880-ых годах. Сам по себе этот памятник был уже не изменою русскому патриотизму, а напротив выражением торжества последняго. Но народный юмор не мог удержаться и здесь, чтобы не опротестовать такого явления известным двустишием. Сарказм этот был вызван тем, что статуя изображала покойнаго поэта простоволосым, придерживавшим за спиной свой цилиндр. Таков неизбежный протест народнаго таланта против своих нарушитей! Во всяком случае протест не имел целью ни омрачить славу Пушкина, ни тем менее авторитет Государей. Но и менее популярный у нас Государь Петр I с латинской под собою надписью, антипатичный для русскаго народа, но почти обоготворяемый нашею антинародной интеллигенцией, изображен на другом, весьма талантливом памятнике в римской тоге, почти босяком; обличительное же двустишие русскаго талантливаго поэта Щербина под памятником значится так: " Н ет, не змия всадник медный Р астоптал, несясь вперед, Р астоптал народ наш бедный, Р астоптал простой народ». Такое двустишие было внушено придворной дамой Дашковой, от которой осталось пространное письмо в одну из редакций, в котором она сетует на безцеремонное отношение названнаго Государя к русскому народу, из котораго многия тысячи он уложил в сырую землю, исполняя свои инженерныя задания, требовавшия непосильных трудов от простого народа при построении Петербургской крепости. |
| Нельзя сказать, чтобы они не имели своих оснований. Митр. Платон были ветеран эпохи просвещения и несмотря на некоторые идиосинкразии, оставался просвещенным до конца. На сколько его взгляды не совпадали с критериями московской цензуры – лучше всего видно из различия отзывов об одной и той же книге „О внешнем богослужении“, свящ. И. Полубенского 1325 . Приведем несколько тезисов из этого труда, чтобы ознакомиться, под чем подписывался м. Платон. „Возьмем, приглашает в введении автор, все книги о системе натуры, о деизме и проч. и проч. Подойдем и рассмотрим вблизи подробно сей философический „террибль“, без всякого опасения, по известному правилу Государя Петра Великого: Чем ближе к пушкам, тем меньше вреда и опасности от них“ 1326 . „Души ученых, заявляет автор, впадших в томление неверствия, заслуживают нелестное мое сострадание и весьма трогают чувствительность сердца моего... Они вещи нежнее понимают, и их все сильнее трогает, нежели грубейшего образа души. Решимый раскольник, после великого злодеяния, вскоре потом крестится и творит молитву, хотя от нечистоты совести, и не робея говорит жене: „Дуравить умолю“. Но душа ученого... как птичка, пойманная в клетку, повсюду ищет себе выхода...; переходя из системы в систему, тайно мучается, несмотря на видимую веселообразность 1327 . Объясняя причины успеха антирелигиозных течений, автор имеет силу сознаться: силу и успех не им при- —691— писывать должно, а больше наше неисправности, которая чем больше, тем сильнее наступают на нас противники... и потому... примем за правило... изречение Сигизмунда Аветрийского: они худо о нас говорят, но и мы не хорошо делаем. Вообще, широкое знакомство как с учением христианским, так и с светскою литературою, в соединении с природным остроумием и наблюдательностью, – вызвали в Петрове дерзновение искреннего убеждения. Вот один из афоризмов его „о силе и существенной важности доказательств особливо в делах веры“. „Есть, рассуждает он, доказательства и такие, которые от одного только прикосновения к ним твердейших пред ними разрушаются... |
| Отправление правосудия над духовенством осуществляли духовные приказы, из личных же органов епархиальной власти, имели значение судьи архиерейских домов и духовные фискалы для наблюдения за благочинием в духовенстве. Но с закрытием фискального отделения при Св. Синоде уничтожена была и должность епархиальных фискалов (1727). Для надзора же за благочинием в духовенстве учреждена была должность духовных заказчиков, получивших впоследствии название «благочинных». Но наряду с ними существовала и прежняя должность поповских старост. Деятельность их заключалась в сборах различных епархиальных пошлин с духовенства и в наблюдении за его благочинием в тех местах, где не были учреждены духовные заказчики. Во второй половине 18 в. (1764) должность поповских старост была отменена, как лишняя, потому что отменены были разнообразные сборы с духовенства в пользу епархиальных властей и учреждений. Органом наблюдения за благочинием в духовенстве остались одни «благочинные». Права и обязанности их определены отчасти в уставе консисторий, а главным образом в инструкции благочинным, составленной (1775) митр. Платоном, исправленной и пополненной потом к 1857 г. Вместе с переменами в личных органах епархиального управления, произошла перемена и в епархиально-правительственных учреждениях. Св. Синод намеревался и подведомственным ему правительственным учреждением сообщить коллегиальное устройство, в 1723 г. Духовный приказ бывшей патриаршей епархии преобразован был в дикастерию (от греч. сужу); состав дикастерии определен был по новому коллегиальному порядку из определённого числа присутствующих членов с равным правом голоса и из канцелярий. И по типу дикастерии стали преобразовываться духовные приказы в епархиях. Указом Св. Синода 1744 Московская дикастерия переименована была в Московскую духовную консисторию с распространением такого названия на подобный учреждения и в епархиях. При посредстве епархиальных консисторий производилось управление епархией, суд над духовенством. Некоторую особенность в отношении к епархиальным учреждениям представляло в своем положении военное духовенство. История управления военным духовенством |
|
|
