| Семь серебряных и вызолоченных потиров с прибором к ним, по большей части, новейшей искусной работы, вклады Черкасских, Оболенских, Шереметьевых и Бабкина; один из них старинный, большой, с драгоценными камнями, приношение в Спасову обитель от постриженика её, Митрополита Сарского и Подонского Павла, в 1674 году, как значится в надписи на поддоне. Все девять Архимандричьих митр обнизаны жемчугом, а некоторые из них драгоценными камнями; одна из них по описи, дар Царя Феодора Алексеевича, другая Митрополита Сарского и Подонского Павла, а пять новых, отличающихся богатством украшений и вкусом работы, устроены попечением Архимандрита Аполлоса. Водосвятная чаша серебряная, местами позолоченная, весом 25 фун. 7 золотн., сделана в 1623 г., а одно из 5 серебряных блюд пожаловано монастырю Царём Феодором Алексеевичем, другое Князем Черкасским, два Графом Шереметьевым. Серебряная двухъярусная ладанница на поддоне, узорочной чеканной работы, с обронным изображением трёх Святителей вселенских и трёх Московских. Она принесена в дар св. обители Спасовой Княгинею Фетиниею Сицкою 7132 года, как значится в надписи. В шкафах по стенам размещено несколько старинных икон, по большей части в серебряных вызолоченных окладах. Всего богаче ризница облачениями аксамитными, парчовыми, бархатными и глазетовыми. У десяти из них оплечья украшены драгоценными камнями и жемчугом, даже у некоторых и сами края низаны в рефить жемчугом. Первою и драгоценнейшею из всех почитается фелонь из алтабаса золотного, по преданию, пожалованная монастырю Царём Михаилом Федоровичем и его матерью на поминовение их родителей; длиною она семь аршин с ½ в подольнике, который весь обнизан средним жемчугом в цветах с разводами; на оплечье её, по чёрному бархату травы и цветы из крупного жемчуга, в середине её большой алмазный крест с короною, где из 11 крупных изумрудов один шестигранный; в разных местах оплечья 15 алмазных запон с коронами в цветах из жемчуга. Сверх того, позади фелони крест и звезда из хризопразов, изумрудов, алмазов и жемчугов. К сей богатейшей ризе принадлежат епитрахиль разрезная, нарукавницы и диаконский стихарь с орарём, унизанные по местам крупным жемчугом, алмазами и изумрудами. Риза, данная на поминовение Царевны Ирины Михайловны, в 1679 году Царём Феодором Алексеевичем, аксамитная с полечьем, украшенным серебряными дробницами и жемчугами. Ещё на двух ризах со стихарём, епитрахилью и палицею, оплечья блистают алмазами, изумрудами, яхонтами и крупным жемчугом, каким унизан и подольник. |
| Ни одним словом не намекал на это и приезжавший на место моей ссылки представитель ΠП ОГПУ (с ним я и уехал) и пробывший там несколько дней. Но вот прошло уже более 8 месяцев, как предъявлено обвинение, и более 2-х месяцев, как расследование по нему, согласно заявлению здешнего уполномоченного, отправлено в центр, я же все ещё продолжаю находиться в заключении, досиживая 7-й месяц. Правда, я не могу не выразить искренней признательности администрации за внимательное отношение к моим нуждам. Но моё крайне слабое здоровье с сильными припадками удушья, участившимися обморочными состояниями, тяжёлым миокардитом, ларингитом, катаром желудка и болезнью печени требует такого ухода, сложного лечения, постоянного пользования внешним воздухом и диеты; передачи мне не разрешены. Я совершенно беспомощен. Усердно прошу Вас освободить меня из заключения, и если будет признано невозможным возвратиться на место моего постоянного жительства, то разрешите поселиться в таком пункте, который был бы обеспечен умеренным климатом и наличием медицинской помощи и хорошей библиотеки. Проживать буду в качестве частного обывателя и от всего стоять в стороне. Даю твёрдо обещание до конца своей жизни быть преданным пролетарскому Государству. Прошу поверить в искренность моих слов; я человек старый, мне уже 70-й год, и почти умирающий; я знаю, что Советская власть принимает во внимание чистосердечное заявление, и на этом основании не откажите удовлетворить мою просьбу. Митр. Пётр Полянский . 25 мая 1931 г. Председателю ОГПУ тов. В. Р. Менжинскому Митрополита Петра Полянского (Крутицкого) Решаюсь снова обратиться к Вам с ходатайством. Начался уже 10-й месяц моего ареста (с 17 августа 1930 г.), а в ходе моей жизни не произошло никаких перемен и лишь в ходе моих болезней последовало ухудшение. В настоящее время я настолько изнурён, что затрудняюсь двигаться, стоять и даже говорить. Припадки удушья, иногда да совместно с обморочными состояниями участились, и всякий раз после них делаюсь совершенно разбитым и словно немыслящим. |
| Последний вопрос, – насколько обозреваемое чинопоследование, буквально ли в редакции нашего списка, или в изводах, несколько варьирующих эту редакцию, – было известно в греческой письменности после его пёрвоначального появления? В ответ на это, по-видимому, надо сказать в пользу известности. В подтверждение ссылаемся на помянутую выше греческую рукопись 1754 г. в библиотеке Смирнской Евангелической школы. В ней согласно указанию проф. Η. Ф. Красносельдева, кроме отмеченного выше последования «Eς χλουμνους πο τν (πνευμτων) καθρτων», имеется еще пространное последование [точнее – совокупность молитв) над страждущими же от духов нечистых и вообще больными (точное заглавие, к сожалению, автором не приводится). В этом последовании имеется между прочим до 37 молитв. Единственная из них, указываемая автором, – молитва ври осенении больного крестом, – читается почти буквально также, как это есть в нашем памятнике. Затем, в связи с этим последованием, в той же рукописи помещены находящиеся и в нашем памятнике четыре «заклинания воздушных духов» 42 . – Руководясь всеми этими, положим отрывочными, указаниями, мы считаем вполне вероятным предполагать, что на сей раз в указываемой рукописи содержится если не буквально наше чинопоследование, то во всяком случае только особый его извод. В итоге мы склонны думать, что наше чинопоследование само по себе не было до крайности малоизвестным. Что же касается до последования над бесноватыми вообще в таких основных чертах (и по структуре, и по содержанию), как наше, то оно по всей вероятности было даже общеизвестным в греческой письменности и можно думать из почтенной давности. Подтверждение тому мы усматриваем не в греческих памятниках, а в одном факте, относящемся к истории чина над страждущими от духов нечистых уже в Русской церкви, на котором мы и остановимся в заключение нашего очерка. Подобно тому, как в Греческой церкви занимались обработкою чина над бесноватыми уже при употреблении печатного Евхология, так равным образом и в Русской церкви тоже самое наблюдается уже по устранении рукописного Требника и с заменою его печатным Требником. Разница только в том, что у нас такое предприятие не было достоянием рукописи, а нашло себе место в печатном же Требнике. Определенно говоря, – эта обработка и ее издание нашли себе место в известном Требнике 1646 г. знаменитого митр. Петра Могилы . – В Могилинском Требнике вообще все последования отличаются всестороннею и детальною обработкою. Это в равной мере приложимо здесь и к занимающему нас последованию. Помещено оно в III-eй части Требника и надписано – «Воследование молебное c избавлении недугующаго от обуреваниа и насилия духов нечистых, и молитвы заклинательные техжде лукавых духов». – Оставляем в стороне чин приготовления совершителя к действию и остановимся исключительно на самом чинопоследовании. |
| В XVII в. появляется требование прочесть перед исповедью символ веры наизусть, позднее духовники начинают проверять перстосложение при крестном знамении, знание основных молитв 727 . Так, в Требнике 1642 г. перечень грехов идет после вопросов священника о вере и надлежащих ответов кающегося на них 728 . Также среди грехов есть такие как тесное общение с иноверцами и похвала их обычаев 729 . Перечень грехов в Требнике 1658 г. начинается с блока вопросов о ереси 730 . В тексте рукописных требников кон. XVII в. также появляется запрет читать и изучать «отреченные книги»: «Не почитаешь ли отметных книг богоборных и не вницаеши ли в протчия еретическия книги?» 731 Таким образом, к концу XVII в. в понимании греховности в Великорусской церкви прослеживаются две тенденции: усилении внимания к душевным грехам и к отступлениям от ортодоксии. Важно отметить, что обе тенденции проявляются еще в XVI в. и нарастают в XVII в., вне прямой зависимости от событий Раскола. Есть все основания предполагать, что те же самые тенденции были свойственны и западнорусской церкви. Однако проследить это на источниках в настоящей работе сложно, в связи с отсутствием исследований, посвященных рукописной традиции западнорусских исповедальных вопросников, а также по причине того, что в западнорусских печатных требниках XVII в. отсутствуют списки грехов. Это касается как первых печатных требников 732 , так и «Евхологиона» митр. Петра Могилы 1646 г. 733 , ставшего образцовым для Малорусской церкви второй половины XVII в. Поскольку при составлении текста Требника 1658 г. справщики пользовались «Евхологионом» 734 , а разделы о покаянии в обоих требниках структурно схожи, то можно сделать обоснованное предположение о влиянии западнорусской традиции на великорусскую 735 . В частности, это нашло выражение в отказе от подробного перечисления грехов, а также в выделении семи смертных грехов, в том виде, в каком они были восприняты в Малороссии из католической традиции 736 . Дальнейшее влияние на понимание греховности, как в Малорусской, так и в Великорусской церквях, оказало сочинение архим. |
| Мирон [молдав. Costin Miron] (1633 - дек. 1691), молдав. политический деятель, летописец, поэт. В 1634 г. был вывезен в Польшу, поскольку его отец Янку Костин - гетман, представитель крупного боярства, подвергся преследованиям тур. властей и близкого к ним господаря Василе Лупу. К. мн. годы провел в Польше, и ему, как и всем членам его семьи, было даровано польск. дворянство и польск. гражданство. Обучался в иезуитской коллегии в Баре (Подолия). Получил разностороннее образование, знал лат., греч., слав., польск., укр. и молдав. языки. В молодости служил в польск. армии, принимал участие в военных действиях против укр. повстанцев Богдана Хмельницкого. В июне 1651 г. был участником Берестечской битвы, в к-рой укр. армия потерпела поражение от польск. войск. Вскоре вернулся в Молдавию, где началось его быстрое продвижение по служебной лестнице. К. взял в жены Иляну, внучку господаря Симеона Мовилэ, родственника митр. Киевского св. Петра (Могилы). К. стал одним из самых крупных землевладельцев Молдавии: ему принадлежало 89 сел. Большие богатства, семейные связи с ведущими боярскими фамилиями, а также разносторонние знания привлекли к нему внимание неск. молдав. господарей. К. давали поручения в качестве дипломатического представителя, он также принимал участие в военных действиях в Валахии, Трансильвании, Банате. В 1675 г. занял самый важный пост в Молдавском княжестве после господаря - пост великого логофета. В 1657 г. К. осуществил дипломатическую миссию в Валахию, в 1661 г. возглавил посольство в Польшу, а в апр. 1686 г. находился в Стамбуле в качестве посланника нового молдав. господаря Константина Кантемира. В 1689 г. ему было поручено вести переговоры с австр. властями, в результате чего в февр. 1690 г. в Сибиу был подписан австрийско-молдав. договор, по которому император обязывался оказывать помощь Молдавскому княжеству и поддержать наследственную династию Кантемиров. К. являлся сторонником сближения Молдавского княжества с Польшей, полагая таким путем освободить свою страну от османского господства. Однако в 1683 г. был вынужден в составе молдав. отрядов, входивших в состав тур. армии, участвовать в осаде Вены. Как и господарь Георге Дука и ряд др. бояр, К. попал в плен и был сослан в Польшу. Заслужил благоволение польск. кор. Яна Собеского, к-рый предоставил в его распоряжение замок в Дашаве, невдалеке от г. Стрый. Вернулся в Молдавию в 1685 г., но значительной роли в жизни гос-ва уже не играл. Будучи заподозрен в заговоре против господаря Константина Кантемира, был казнен по его приказу вместе со своим братом Величко. |
| Для нас клевета людская нужна и полезна, как горькое врачевство против недуга душевного, в нас кроющегося и часто нами самими непримечаемого, как крепкая ограда и верная стража для нашей добродетели, ещё неокрепшей и неустановившейся, и как сильное побуждение и поощрение к молитвенным подвигам о помощи свыше, при беспомощности от людей. Конечно, тяжко это искушение, но велико и возмездие. Мы здесь, собственно говоря, ничего не теряем, а приобретаем весьма многое, приобретаем осторожность и бдительность над самими собою, чистоту души и непорочность нравов, а с тем вместе и особенную любовь и благоволение к нам Божие. Послушайте, вот как Сам Господь Ангелов и Архангелов невинно поносимых и восхваляет и ублажает: блажени есте, глаголет Он, егда поносят вам и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческаго ради ( Мф.5:11 ), а людям противных качеств угрожает противным: горе вам, вещает Он, егда добре рекут вам все человецы ( Лк.6:26 ). Что же сами клеветники? Ответ на это даёт пророк в следующих словах: Окрест нечестивии ходят ( Пс.11:9 ). Они, ободрённые, но в то же время ещё недовольные успехами злобы и коварства своего, прибегают к новым козням и хитростям, и для того ходят вокруг жертв своих беспокойные и озабоченные, всё об них разведывают, везде за ними подсматривают и на всех входах и исходах подыскивают, выжидая благоприятного случая, снова уловить их в свои сети, и своим злобным словом запятнать их имя и дела, или, как говорит блаженный Феодорит , оставив путь Божий, блуждают туда и сюда, покушаясь окружить и как бы в осаде держать добродетельных. Они в сем случае подражают отцу своему диаволу, который, по словам Апостола Петра, непрестанно ходит вокруг нас, яко лев, рыкая, иский кого поглотити ( 1Пет.5:8 ). Но в то время, как они, мечтая себя на высоте недосязаемой, дерзновенно замышляют и стремятся погубить неповинных и самый корень их исторгнуть от земли живых и славу их вселить в персть, Живый на небесех посмеивается и поругается им, и, по высоте беспредельной своей благости, охраняет и умножает семя праведных: но по высоте Твоей, прибавляет пророк, умножил еси сыны человеческия, а их самих, по выражению Писания, внезапу постигает всегубительство, якоже болезни во чреве имущия, и не имут избежати ( 1Фес.5:3 ), и таким образом сбывается на них слово премудрого: делаяй сокровище языком лживым, суетная гонит в сети смертныя. Всегубительство на нечестивыя устремляется: к стропотным бо стропотныя пути посылает Бог ( Притч.21:6–8 ), или другое подобное: сетию уловляются веселящиися о падении благоверных. Вергаяй камень на высоту, на главу свою вергает. Ископаваяй ров, падется в он, и распростираяй сеть, увязнет в ней. Поругание и поношение гордых и отмщение, яко лев уловит их ( Сир.27:28–32 ). Читать далее Источник: Толкование на первые двадцать шесть псалмов : Из бесед высокопреосвящ. Арсения, митр. Киевского и Галицкого, говоренных в г. Варшаве. - Киев : Тип. Киевопечерской Успенской Лавры, 1873. - 633, с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| экипажей и лестницы для пешеходов, изящно декорированные статуями и растениями. При закате солнца, когда, по установившемуся обычаю, здесь царит наибольшее оживление, Пинчио представляет собою весьма живописную и разнообразную картину. С площадки террасы открывается один из лучших видов на Рим. Прямо пред вашим взором широкою полосою волнуется Тибр, а на той стороне, за мостом Маргариты, расстилаются «prati di Castello», некогда действительно обширными луговинами окружавшие замок Св. Ангела, а теперь уже представляющие собою смело раскинувшуюся, сплошь застроенную новую часть города с прямыми и широкими линиями улиц, окаймленных многоэтажными зданиями, к сожалению, нередко пустыми или заброшенными на половине постройки. В названиях площадей и улиц, наперекор всякой хронологии, капризно стоят здесь рядом имена Юлия Цезаря, Помпея, Гракхов, Кола Риэнзи, Боэция, Кассиодора, Висконти и Кавура. Здесь сказалась национальная гордость некогда великого народа, поминавшего своих героев, но самая судьба нового, широко-задуманного квартала была для этой гордости тяжелым оскорблением. Объединенная Италия лихорадочно торопилась расширять и застраивать свой столичный город в полной уверенности, что миллионное население непременно будет его уделом, а теперь загроможденные гниющими лесами недоконченные и заброшенные постройки ясно свидетельствуют о постигшем ее разочаровании. С площадки Пинчио вы, конечно, не замечаете этих печальных подробностей и при эффектных переливах солнечного заката любуетесь лишь широко-раскинувшейся панорамой с монументальными дворцами, зеленью вилл и куполами храмов. Величаво высятся пред вами замок Св. Ангела, дворцы Ватикана и храм Св. Петра, толпятся друг за другом квиринальский, капитолийский, палатинский и авентинский холмы; а в дали, венчающей вершину яникула, на синем фоне горизонта ясно вырисовывается силуэт всадника-Гарибальди. Внизу у ваших ног правильным кругом расстилается piazza del popolo: на ней, у подножия террасы Пинчио, – красивая группа фонтана, изображающая Нептуна, тритонов и дельфинов, посреди – красный, гранитный обелиск, еще Августом привезенный из Египта, |
| —365— 16 Ваше Высокопреподобие, Высокопреподобнейший и Достопочтеннейший Отец Ректор! 2365 Напутствованный благословением и благожеланиями Вашего Высокопреподобия, я благополучно и без путевых промедлений прибыл в царствующий град Св. Петра 2366 во время, назначенное железнодорожным расписанием. У богослужений был в Исакиевском соборе. После обедни ходил на Неву ко Дворцу, но по близорукости, без очков, мало видел; видел много митр, еще большее число камилавок, усмотрел Государя и затем множество лент разных цветов. Погода была хорошая, 7%. Но развода в тот день не было, а был 7 числа. Наш Владыка не был в процессии и, хотя здравствует, но служил у себя —366— на подворье. К нему являлся я 7 числа. И Владыко и все подворские здравствуют. Поручение Вашего Высокопреподобия я исполнил. Н.А. Елеонский, А.П. Лебедев , А. П. Смирнов и особо от них, по другому докладу, П.И. Цветков 2367 утверждены исправляющими должность штатных доцентов, а И.Д. Петропавловский 2368 – на правах приват-доцента. Бумага об этом или уже послана в Академию или скоро будет послана. Но и прежде получения бумаги, по изъяснению директора канцелярии Обер-Прокурора, Академия может не иметь сомнений в расчете жалованием двоих допущениях к чтению лекций как штатных доцентов и одного как приват-доцента. Представление Академии о физическом кабинете 2369 будет утверждено во всей силе. Вчера (8-го числа) получено в —367— Синодской канцелярии от Хозяйственного Управления для доклада Св. Синоду предложение Обер-Прокурора об этом предмете, которое заключается тем, что Обер-Прокурор, во внимание к ходатайству Митрополита и к пожертвованию его, 2370 признает справедливым удовлетворить ходатайство Академического Совета. Вероятно, пройдет еще недели две или три прежде, чем бумага придет в Академию. При свидании я докладывал Вашему Высокопреподобию, что есть возможность Академии получить из здешней Синодальной библиотеки дублеты старопечатных и других (сие на всякий случай) книг. 2371 Кроме книг, в Синодальной —368— |
| Припомните спор Петра Безухова с французом, котораго он встретил в Москве, и хотя оба они говорили по-русски, но так далеко были их понятия от всего родного русскаго, как у героя «Горе от ума», прославлявшаго Францию и французов и этим разогнавшаго всю свою аудиторию. В самое последнее время наша опера самоуверенно принялась за разработку так называемых национальных пьес, но почти с самого начала их практики национализм в музыке, даже в церковной музыке, быстро отступил от этого характера, одевшись в лахмотья романтизма или же немецкой бравады, каковые, насколько это оказалось для них возможным, стали дружно вытеснять из своего репертуара все народное, все православное, либо примешивать к нему столь несродные мотивы эротизма и декаденщины, что во многих произведениях современнаго смычка мы опять встречаемся с немецкой меланхолией (зеензухт), а то и грубой эротикой. Не говорим уже о французских пьесах, занявших нашу оперу и к высокому сожалению – в значительной степени наши соборы. Галичане и сербы сразу поняли этот нежелательный уклон от национальнаго начала и доныне предпочитают ему следовать средневековой симпатии к унисону, котораго держатся более последовательно те, которые более уверенно хранят свои народные вкусы, а в данном случае вкусы обще-церковные и не променивают пение демественное и унисонное на театральную моду. Скажем мимоходом, что здесь обнаруживается большая заслуга наших любителей церковной старины и даже раскольников-староверов, которые с дружным презрением относятся к пению оперному, театральному, или, как выражаются более смелые из них, – актерскому. Даже робкие и запуганные европеизмом галичане и сербы отзываются о современном пении, модернизованном и подогнанном под итальянскую моду, с нескрываемым презрением. Конечно, для сохранения древних православных напевов византийских и российских, нужна большая музыкальная образованность, чем для подражания итальянцам и немцам, которые впрочем заграницей сами популизируют так называемые русские напевы, хотя на самом деле тоже модернизованные. |
| Конечно, все это не невозможно, но эту идею можно держать только, как далекий маяк своего длиннаго пути, и невозможно забывать, что в своем настоящем положении большевики и революция, как февральская, так и октябрьская, главное устремление своей вражды и бешенной злобы направляли и направляют именно против Христовой веры и Церкви, причем руководители их, т. е. теперь большевиков, являются, конечно, иудеи. Они готовы даже с царским абсолютизмом мириться лишь бы он не был церковным. Так они уважают Петра Перваго и говорят: «он наш». Посему возстановить нормальную жизнь России с помощью большевиков, не значит-ли поручить волкам стеречь и пасти овец? Это так иррационально, так грустно читать друзьям евразийства, в числе которых я всегда состоял и состою, что приходится волей, неволей упереться в одно из двух предположений. Первое, которое им будет противопоставлено со всех сторон и с которым я безусловно не согласен, есть предположение о тайном подчинении евразийцев большевикам прежде всего на почве денежной, а второе, которому я пламенно желал бы верить, – это тайное – встречное движение большевизма, или вернее русских народных масс, к евразийству, соединенное с раскаянием в своих злодеяниях и с отречением от богоборчества и гонения служителей Божиих. В последнем случае я приветствую их евразийский почин, тем более, что он соединен с их положительной программой, т. е. с требованием духовнаго общения с Азией и с проживающими в России инородцами. Я вполне присоединяюсь к их мысли, которая многим писателям покажется парадоксальною о том, что нравственные и религиозные идеалы магометан и язычников Азии во многих отношениях ближе к русским, т. е. к чисто христианским, чем латинство и протестанство. Еще ближе к нам, чем европейцы, по своим религиозным воззрениям и религиозной жизни, давно отлученные от Церкви еретики Ближняго Востока и Юга армяно-григориане, сирийцы несториане и евтихиане, копты и абиссинцы, отвергавшиеся нами с непростительным безучастием. Преимущественная близость их, а равно и ортодоксальных иудеев, магометан и соседей язычников, к православному христианству заключается в том, что они все взирают на религию, как на самоотверженный подвиг, как на аскетизм, тогда, как западные наши соседи только в самое последнее время отстают от чисто утилитарнаго отношения к религии. |
|
|
