| Борщаговка (спорные территории с Пустынским мон-рем). В Киевском повете имелись митрополичьи села по р. Вите (Вете): Янковичи, Рославичи (оба села запустели к сер. XVI в.), Гвоздово, Псютычи, Столпец, Невчолово и Подгарцукица (смежные и спорные с владениями Печерского мон-ря). На Вите находились также митрополичьи села Куликово, Попадичи, Юрьевичи, Новосёлово и Иванковичи (все запустели к сер. столетия). Сохранились с. Бышев на р. Лупе, имения по р. Здвиж. По-прежнему кафедра обладала обширными имениями в Полесье в пределах Житомирского и Овручского поветов. В окрестностях Радомысля (ныне Радомышль) митрополиты владели имениями Малин, Водотый, Вирлоцы, Потиевка и Толокунь. В Сквирском повете находились церковные села Сокольча, Ходорков и Кривое, захваченные в кон. XVI в. шляхтичами. К сер. XVI в. Киевская кафедра утратила значительную часть своих территорий, перешедших к разным панам и земянам (шляхтичам, владевшим землей на условиях службы). В XVI в. новые пожертвования митрополичьей кафедре в Юго-Зап. Руси не отмечены, хотя документы о вкладах и пожалованиях отдельным храмам и мон-рям сохранились. Начиная с митр. Иосифа (Солтана) почти все западнорус. первоиерархи в XVI в. жаловались на «кривды, чинимые в церковных имениях» со стороны светских лиц - шляхтичей и представителей власти, мн. митрополичьи имения к 70-м гг. XVI в. были захвачены светскими лицами. Помимо доходов от земельных владений Киевский митрополит получал доход в виде налога с духовенства К. е. Определенные сведения на этот счет можно почерпнуть из освободительных формул митрополичьих грамот. Так, в грамоте митр. Ионы II (1506) братия Коложского мон-ря освобождалась от «сборных куниц», «стаций», «поклонов» и иных уплат. В 90-х гг. XV в. виленские священники жаловались Литовскому вел. кн. Александру на митр. Макария, к-рый повысил налоги со священников в архиерейскую казну, стал взимать в свою пользу ряд пошлин, ранее поступавших священникам. В 1596 г. литовско-белорус. часть К. е. почти целиком приняла унию; Православие сохранялось здесь в виде небольших анклавов: в Вильно, на территории Слуцкого княжества. |
| —340— то обстоятельство, что догмат об искуплении принадлежит к числу тех догматов, которые согласно понимаются всеми христианскими исповеданиями, а потому он мог бы прямо переписать в свою систему главу об искуплении из протестантской догматики. Но кем же, каким авторитетом, догмат об искуплении причислен к числу тех, которые согласно понимаются всеми христианскими исповеданиями? Такого причисления нет и быть не может, ибо мы знаем, что в понимании этого догмата на западе господствует юридическая теория сатисфакции, у римских католиков имеется своеобразное понимание преизбыточествующих заслуг Искупителя, протестанты придают искупительное значение так называемому деятельному послушанию, а кальвинисты признают за искупительной заслугой Христа Спасителя значение только для избранных. Неужели после всего этого можно утверждать, что догмат об искуплении согласно понимается всеми христианскими исповеданиями и потому можно-де все эти католические и протестантские учения внести в православную догматику?! Сосредоточив преимущественное внимание на исследовании истории догмата в святоотеческий период, автор за все остальные века даёт читателю лишь краткие очерки. Соглашаясь в принципе с такой постановкой дела, мы должны однако же заметить, что сравнительная краткость в изложении последних очерков не может оправдывать пробелов, важных по существу. Между тем в исследовании о. Орфанитского по истории догмата об искуплении за средние века и новое время можно заметить несколько весьма существенных опущений. Особенно грустный вид получает по изложению автора история догмата в нашей русской церкви. После символических книг и Феофана Прокоповича здесь мы находим лишь небольшие заметки о митр. Платоне, митр. Филарете и о догматических богословиях митр. Макария, арх. Филарета и еп. Сильвестра, причём все эти заметки умещаются на девяти страницах. Странным представляется, почему автор не нашёл нужным остановить своё внимание напр., на Св. Димитрии Ростовском (напр., его поучения на Воздвижение или слово на Страсти Господни), на Иринее Фальковском (его курс богословия, где большой отдел De incarnatione Filii Dei), на |
| а) Книга всем горемыкам миленьким. V, 231–9. Аввакум пишет: «здесь Киприану голову отсекли, 183-го, июля в 7 день, в среду» (– 237); следовательно, послание писано позднее 7 июля 1675 г. Писано оно в Москву: а) «молебны те, – дает Аввакум здесь наставление, – в Москву-реку сажайте» (– 235); б) «спаси Бог за послание отца Авраамия, – благодарит Аввакум тех, кому пишет, – сын мне духовный был, в бельцах Афанасий. Пускай сгорел за Христа» (– 237): это инок Авраамий (VII, 260), в мире юродивый Афанасий (I, 310; V, 76–7), живший в Москве и там казненный (V, 77, 88, 264), «послание» его было прислано Аввакуму, очевидно, москвичами; в) лица, которым адресовано послание, жили в Москве. 52 Послание написано в ответ на присланные в Пустозерск вопросы о разных «недоведомых вещех» (– 232). Важно отметить существующие в списках послания разночтения. Послание издано по ркп. библ. митр. Макария, 34, а варианты взяты из двух списков – ркп. библ. Хлудова 257 и 273. I. Варианты V, 233, пр. 2 и 3, представляют, очевидно, сокращение подлинника, поэтому читаем текст по «старейшей» редакции – в списке митр. Макария. 2. «Вставка» V, 234, пр. I, – «ответ о крещающихся младенцах», – есть искажение подлинника, происшедшее от ошибки: 53 а) в древнейшем архангельском списке послания – ркп. библ. Хлудова, д. к. 149 – данное место излагается в обратном смысле (VIII, стр. VII) и подлинность этого чтения подтверждается выпиской из сочинений Аввакума – ркп. Публ. библ. О. XVII, 37 (88, I, 737); и б) она противоречит учению Аввакума, выраженному им в других посланиях (VIII, 103). 3. Ответ о причащении младенцев V, 234, пр. 2, следует читать по ркп. библ. Хлудова 273. По отзыву издателя, этот список, хотя и представляет в сравнении с другими постоянные сокращения, но встречаются в нем по местам и вставки против той редакции, которая у издателя принята за «старейшую», – вставки, происхождение которых должно быть несомненно приписано самому Аввакуму (V, XIII). К числу таких «вставок» следует отнести и данный вариант: а) он есть в древнейшем архангельском списке (VIII, VII), б) приводится в послании XVII века, как выдержка из аввакумовского подлинника – ркп. Публ. библ. О. XVII, 37. 4. Разночтения в макарьевском (V, 235–6) и архангельском списках (VIII, стр. VII–VIII) в наставлениях о притворной исповеди у православного священника и о том, как обращаться с последним, когда он придет в дом со святою водою, не касаются сущности вопроса и характерны лишь деталями. |
| —760— Руси. С другой стороны, внешние неблагоприятные политические условия равным образом толкали эти отдельные области к тесному сплочению. Объединение не сопровождалось решительной ломкой уклада жизни княжества; местный отличия не были так велики, чтобы для их нивелировки приходилось производить коренную ломку. Лишь Псков и Новгород испытали эту ломку, ибо их жизнь складывалась при совершенно особых историко-географических условиях. Далее никак нельзя согласиться с автором, что привилегии монастырей, рознь между духовенством и другими классами народа явились причиной ересей – стригольников и жидовствующих. В основе ересей мы должны искать протест против сухой и формальной, обрядовой схоластики, господствовавшей в Русской духовной жизни. Что же касается религиозно-мистических и рационалистических учений, то возникновению их должно рассматриваться под общим углом зрения: ведь XVI в. есть эпоха процветания аналогичных учений на Западе, след., это явление общего порядка. Глава IV посвящена исследованию состава Стоглавого Собора; сведения, собранные в этой главе, общеизвестны. Конечно, исследование физиономии членов Ст. собора представляет большой интерес. Мы бы ожидали в специальном исследовании найти соответствующие указания. В характеристике митр. Макария и членов собора автор не вышел из рамок, данных в исследовании Лебедева и г. Жданова, повторяя в буквальном смысле их положения. Т.о. автор обошел интересную характеристику митр. Макария, данную проф. Голубинским (Ист. церкви т. II, 1, рр. 745–845). Для выяснения роли и группировки партий не внесено решительно ничего нового и вопрос остается в той же стадии, в какой он находился в работе гг. Лебедева, Жданова. Гл. VII посвящена изучению подготовительной к Стоглаву работы. Глава по преимуществу составлена по Жданову, отчасти по Лебедеву, но и то не удовлетворительно, ибо г. Бочкарев рискнул обмолвиться лишь немногими словами о роли Сильвестра в выработке царских вопросов; также только несколько слов уделил он Артемию. Между тем в главном источнике г. Бочкарева, именно у Жда- |
| С 1899 г. З. назначен на должность экстраординарного профессора кафедры русской гражданской истории. В 1901 г. вошел в состав Совета КДА. В дек. 1902 г. получил степень доктора церковной истории за 1-й т. исследования о жизни и творчестве А. С. Хомякова . Этот труд был отмечен премией Московского и Коломенского митр. Макария (Булгакова) и почетным отзывом АН. В апр. 1904 г. назначен сверхштатным ординарным профессором академии, в 1906 г. переведен на штатную должность. В 1906 г. вошел в состав правления КДА, с февр. 1907 г. исполнял обязанности инспектора КДА. В 1905 г., во время общероссийских студенческих волнений, З. вел переговоры с бастующими студентами, а также был их полномочным представителем в академическом руководстве. Благодаря ему удалось возобновить прерванные занятия и организовать жизнь академии в новых условиях. З. был избранным от КДА членом Предсоборного Присутствия РПЦ 1906 г. В 1908 г. за работу «Значение великой Московской смуты в общем ходе политического развития допетровской Руси» (К., 1908) получил похвальный отзыв Совета КДА и 2-ю премию митр. Макария (Булгакова). В 1908 гг. совместно с профессорами П. П. Кудрявцевым и В. И. Экземплярским проводил при КДА заседания Религиозно-философского об-ва (в 1914 переименовано в Научно-философское об-во - см. Религиозно-философские общества в России , нач. XX в.). Об-во, в т. ч. под рук. З., издавало ж. «Христианская мысль» (1916-1917). Вместе с др. профессорами возглавлял философско-богословский, словесно-богословский кружки в академии. В 1907 г. открыл вечерние общеобразовательные жен. курсы по программе 5-7-х классов жен. гимназий. С 1909 г. З. преподавал гражданскую историю в жен. гимназии А. Жекулиной и, возможно, на открытых ею вечерних жен. высших курсах. В марте-апр. 1908 г. в ходе ревизии в КДА еп. Волынский Антоний (Храповицкий) высоко оценил преподавательскую и исследовательскую деятельность З. Тем не менее еп. Антоний выразил несогласие с его позицией по вопросам духовной школы на заседании Предсоборного Присутствия, а также был недоволен его покровительством бастующим студентам, подверг критике чтение З. специальных курсов и работу со студенческими об-вами, видя в этом ущерб ученым и учебным занятиям и коммерческий интерес. Еп. Антоний опубликовал «Отчет о Высочайше назначенной ревизии КДА в марте-апреле 1908 г.». В числе профессоров академии З. выступил в защиту КДА, подвергнувшейся строгой критике ревизора, в брошюре «Правда о КДА» (1910). Сохранился ответ З. на отчет еп. Антония об академии (НБУВ ИР), которая, по его мнению, представляла собой «клеточку живого русского организма» и переживала вместе со всем организмом и политические события в стране. Участие в академических студенческих научных об-вах З. объяснил своей обязанностью быть «нравственно-объединительным центром» и сообщил, что не получал за это денег. |
| Прежде всего Макарий изучал племенные и жизненные особенности различных племен Алтая, их религиозные воззрения и, в частности, отношения к миссионерам. Затем он вступал в личное общение с теми инородцами, которые были более миролюбивы и не были против его посещений. С ними он начинал первые беседы по религиозным вопросам и сообщал им о христианской религии. Если он у собеседников находил интерес, то говорил подробнее о христианском учении. Если это приносило плоды и выявлялась склонность к познанию новой веры, то Макарий сначала «оглашал» своего воспитанника и через две-три недели крестил его. Макарий всегда старался найти для новокрещенного «восприемника», т. е. поручал его надзору уже прежде крестившегося, который должен был сообщать Макарию о жизни и нравственном состоянии ново- 4) Первое издание писем Макария вышло в 2-х томах. Москва, 1853, 1860 и Казань, 1905 (здесь напечатаны вновь найденные письма Макария). Письма митр. Филарета в: Письма митр. Моск. Филарета к Высочайшим особам и к разным другим лицам. Тверь, 1888. крещенного. Восприемник должен был заботиться и о том, чтобы его воспитанник не подвергался враждебности язычников-инородцев. Реже применял Макарий другой способ общения и просвещения инородцев. Если они собирались в большом числе для взноса податей, то Макарий «проповедовал» пред толпой о христианской вере. Такой способ обращения был мало успешен и Макарий применял его редко. Правда, иногда некоторые инородцы вступали с Макарием в споры, говоря, что все веры хороши и одинаковы и их боги им помогают. В общении с алтайцами главным препятствием было их низкое умственное развитие, пригодное для понимания только самых примитивных вещей. В беседах с кандидатами к крещению Макарий разъяснял только главнейшие положения христианской веры, а затем говорил о значении христианского богослужения. Кратко и просто он сообщал о Боге, сотворении мира, грехопадении и о дальнейшей греховности людей (последнее было особенно трудно для понимания инородцев). Затем он излагал главные моменты евангельской истории: о пришествии Сына Божия на землю для помощи и спасения людей от грехов, о Его страданиях, смерти и воскресении Спасителя, о вознесении на небо и о будущей жизни людей на небе по смерти их, куда Спаситель возьмет всех тех, кто в Него уверовал. |
| 29 июня 1883 года игумен Макарий был возведен в сан архимандрита и потом назначен начальником Алтайской миссии, а 12 февраля 1884 года хиротонисан был во епископа Бийского. Когда архим. Макарий сделался начальником Алтайской миссии, за ним был 30-летний опыт проповеднической деятельности, – опыт, значение которого оценил он сам при своей хиротонии: «Тридцатилетняя жизнь на Алтае была для неопытности моей той академией миссионерства, какую некогда открыть предполагалось в центре России, только там учить миссионерству хотели по книгам, а здесь учительницей была жизнь». В эти долгие годы о. Макарий «так узнал Алтай, его насельников и всех служащих миссии, как никто не мог узнать...; принимая на себя управление миссией... он не имел необходимости знакомиться с ней, узнав миссионеров, обстоятельства и условия, при которых совершается миссионерское служение». С другой стороны, по свидетельству одного из сотрудников епископа Макария, нет на обширном Алтае ни одной речки, ни одного ущелья, где бы не знали его имени, не помнили его наставлений. «Даже в самых захолустных уголках, недоступных дебрях и среди язычников имя Владыки Макария произносится с великим уважением. Такая популярность достается в удел немногим». Тайна ее – в той «любви отеческой, самоотверженной», с какой всегда относился он к людям. Сердечные отношения ко всем и дружеские к своим сотрудникам епископ Макарий сохранял и в звании начальника миссии и в этом был прочнейший залог ее успеха. При нем в Алтайской миссии значительно возросло число станов, церквей, школ; умножилось также количество новокрещенных и сотрудников миссии. Особенное развития получила при нем Бийская Катехизаторская школа. Зародыш ее лежал в Улалинском миссионерском училище, заведенном архим. Владимиром еще в 1867 году для приготовления учителей, толмачей, церковнослужителей. С 1875 года училище это перешло в непосредственное заведывание игумена Макария, который довел его до возможного совершенства. При нем не только увеличилось число учеников, но из последних составился новый на Алтае род сотрудников – катехизаторов из инородцев. Ученики сначала сопутствовали миссионерам в их поездках, а после и сами совершали миссионерские экскурсии. С конца 70-х годов питомцы Улалинского училища стали посылаться для усовершенствования в науках в Казанскую учительскую семинарию. Но мало-помалу нужда в помощи этой семинарии прекратилась, особенно когда в 1883 году было открыто в Бийске Катехизаторское училище, куда и стали поступать ученики Улалинской школы. |
| Во всех случаях «Слово» Илариона из подборки исключили составители сборников. Отдельный список «Памяти и похвалы» (РНБ, ОР, Пог. 829) восходит к тому же протографу, что и «Минея новым чудотворцам» (Сол. 518/537). Здесь похвала св. Ольге изъята из текста «Памяти и похвалы Владимиру» и помещена отдельно перед ней. Это соответствует хронологии праздников: память св. Ольги отмечается 11 июля. К. К. Акентьев высказал мнение, что разделение на редакции «Слова» Илариона, предложенное Л. Мюллером и А. М. Молдованом, во многом условно, так как традиция, в общем, едина и редакционные различия минимальны. 358 То же можно отнести и к «Памяти и похвале Владимиру» Иакова Мниха, а в еще большей степени к 4-му виду Распространенного жития из сборника Матвея Кусова. Протограф житийной части «Минеи новым чудотворцам» 1494 г. (Сол. 518/537) сыграл большую роль в истории русской литературы XVI в. «Чтение» Нестора, дополненное кратким рассказом о чудесах, вошло в майский том Великих Миней Четьих митр. Макария под 2-м числом. «Сказание, и страсть, и похвала свв. муч. Борису и Глебу» вместе с циклом на 15 июля включено в июльский том этого же собрания. Краткая редакция «Памяти и похвалы» , по определению преосв. Макария, или Древнее житие , как его назвал А. И. Соболевский, представляет собой половину полного текста памятника. Эта часть начинается со слов: «Блаженый же князь Володимеръ, внукъ Олжинъ, крестився самъ, и чяда своя, и всю землю Рускую крести от конца до конца...». В полном тексте она следует за вставной похвалой св. Ольге, и редактор выделил ее чисто механически. От соответствующей части «Памяти и похвалы» т. н. Древнее житие отличается только сокращениями. Представляется более правильным определение преосв. Макария: Краткая редакция «Памяти и похвалы» Иакова Мниха. Сначала А. А. Шахматов соглашался в целом с точкой зрения А.И. Соболевского на Древнее житие. 359 Впоследствии реальные списки текста, указанные А. И. Соболевским и Н. К. Никольским , он считал краткой редакцией Древнего жития, восходящей к первоначальной полной редакции независимо от «Памяти и похвалы». По его мнению, это объясняло присутствие в тексте некоторых исправных чтений, утерянных в «Памяти и похвале», а с другой стороны, нарушение хронологической последовательности. 360 В Краткой редакции, как и в полной, сначала перечислены все языческие походы и рассказано о взятии Корсуня, затем перечислены события после крещения, включая поход на Корсунь на третий год, а затем рассказано о событиях от смерти Святослава до убийства Ярополка и захвата Киева. |
| Первый из этих списков заключает в себе требник с служебником, а второй только один требник и содержит в себе 80-ть глав. 379 О потребнике от Зачатия мы не нашли никаких указаний. Но кроме присланных правительством, исправители достали из монастырской библиотеки много и других списков требника, так что всех их, по свидетельству Дионисия и Наседки «у дела было переводов больше двадцати» 380 . С этим показанием расходится свидетельство Арсения, который насчитывает только 13 требников, бывших у дела. «Было, государь, у нас, пишет он Салтыкову, двенадцать переводов письменных, а тринадцатый печатной.» Это различие в показаниях произошло, быть может, от того, что Арсений говорит не о всех, бывших у дела требниках, а только о более древних из них, а быть может Арсению, стоявшему от дела все-таки далее Наседки, не были известны все требники, бывшие в распоряжении Дионисия и Наседки. О том, насколько были древние эти списки требников, исправители говорят, что «инем лет полтораста уже минуло, а инем и больше» 381 , «а инем больше двухсот лет». 382 Наибольшею авторитетностью в глазах исправителей пользовались списки, сохранившиеся от лиц прославившихся ученостью и благочестием: от митр. Киприана, митр. Макария и преп. Максима грека . В основу исправления требника, по вышеупомянутому свидетельству Дионисия, они положили старый Макарьевский перевод: «и не дерзнухом вписати в старой Макарьевский перевод,» говорит он о слове: и огнем. 383 Великим уважением, затем, пользовался у исправителей Максим Грек , который, по отзыву одного из них (Арсения), «инок благочестив и премудр был и словесного любомудрия зело преисполнен, священныя же философии до конца навыкл, ибо святая божественная списания его яве свидетельствуют о нем и о премудрости и о разуме». 384 Некоторые исследователи утверждают 385 , что и в основу исправления требника положен был славянский перевод Максима, и в подтверждение этого ссылаются на слова Арсения, который, оправдывая свое дело пред Салтыковым, между прочим, говорит: «а аще-бы бедный аз нищей чернец от неразумения что и худо написал, но с переводу писал и не собою замыслил, но и с пресловутого еще мужа переводу писал и многого в премудрости инока Максима Грека ; и два перевода тех положил пред митр. |
| 23 мая 1856 г. Г.-П. был назначен цензором Московского духовного комитета, рискуя быть уволенным, допускал к печати мн. сочинения (в частности, славянофилов). Крайне резко отзывался об «Истории Русской Церкви» Московского митр. Макария (Булгакова) , назвав ее «ремесленным изделием с наружным аппаратом учености». В 1857 г. был командирован за границу для изучения евр. уч-щ, особенно раввинских, и лит. деятельности евреев. В 1858-1859 гг. участвовал в составлении «Свода печатных мнений по крестьянскому вопросу». 11 авг. 1862 г. Г.-П. был уволен от должности цензора, назначен чиновником особых поручений при министре народного просвещения. Активно участвовал в разработке нового цензурного устава, 1 июня 1863 г. уволен как не вошедший в новый штат. В неск. ун-тах ему предлагали возглавить кафедры, но в авг. того же года при содействии Московского митр. Филарета он стал управляющим Московской Синодальной типографией. Г.-П. упорядочил б-ку типографии, реставрировал типографские палаты и защищал их от попыток использования в коммерческих целях. В 1867 г. уволился и с 1 дек. начал издавать первую московскую ежедневную народную газ. «Современные известия». Регулярно помещал в ней собственные заметки и статьи по самым разным вопросам (всего ок. 1800), что дало повод И. С. Аксакову назвать газету «альбомом мыслей Никиты Петровича». Печатал статьи в ж. «Русская беседа», в изданиях «Русский вестник» , «Православный собеседник» , «Русь», «Москва», «Дело». В них указывал на недостатки синодального управления, пороки рядового духовенства, необходимость оживления приходской жизни, объективного освещения истории старообрядчества. Активно выступал против нигилизма как политического, так и религ., выводя его основания из рационализма. В записке «О первоначальном народном обучении», поданной Г.-П. в 1861 г. имп. Марии Александровне , выступил с обоснованием идеи повсеместного открытия церковноприходских школ. Высказанная им в 1863 г. мысль о неподобающем характере надписей на антиминсах (включавших слова о том, что антиминс освящен повелением императора) и об отсутствии единообразия в надписях получила одобрение митр. Филарета и привела к изменению надписей (в них стали указывать императора, при к-ром был освящен антиминс). |
|
|
