| Удивительно, но факт: со дня появления первых томов «Истории» прошло почти полтораста лет, а издания источников, подготовленные митрополитом Макарием, в целом ряде случаев остаются незаменимыми или даже единственными . В принципиальной выверенности исследовательского подхода и оценок, в доскональном владении огромным «живым» рукописным материалом — непреходящее значение труда митрополита Макария. Разумеется, это вовсе не означает, что каждое слово, каждая дата, всякий тезис историка непогрешимы. Наука не стоит на месте, что прекрасно понимал и сам митрополит Макарий. В своих работах, выходивших после издания первых трех томов «Истории» и в период подготовки последующих, автор обращался к своим церковным и светским коллегам с призывом: «Критики! Побольше критики!». Вполне понятно, что немало отдельных положений и выводов митрополита Макария оказались впоследствии уточнены или даже пересмотрены в свете новых исторических данных. Да иначе и не могло быть. Ведь надо помнить, что в то время, когда автор работал над своей фундаментальной «Историей», состояние мировой и отечественной исторической науки во многих областях было отнюдь не процветающим. Взлет византиноведения был еще впереди, русская церковная археология делала первые шаги, древнерусское иконописание в его подлинном виде оставалось еще практически неизвестным и т. д. Поэтому естественно, что текст митрополита Макария во многих случаях требует современного комментария, не говоря уже о том, что он его заслуживает. Комментарий в нашем издании давался, как правило, только тогда, когда точка зрения автора, предлагаемая им датировка или т. п. нуждались в исправлении или уточнении в свете новых данных. При ином подходе комментарий рисковал бы превратиться в рыхлый и неизбежно слишком пространный обзор современной историографии по каждой из бесчисленных конкретных тем, затронутых в труде митрополита Макария . Приселков М. Д. Митрополит Макарий (Булгаков) и его «История Русской Церкви» (1816–1882)//Русский исторический журнал. 1918. Кн. 5. Абрамович Д. И. О трудах митр. Макария в области древнерусской литературы//Изв. Отд-ния рус. яз. и словесности АН. 1917. Кн. 2. Комментарии к настоящей книге «Истории Русской Церкви» составлены А. В. Назаренко. Комментарии обозначаются цифрами со звездочкой в квадратных скобках. Переводы иноязычных текстов выполнены И. И. Маханьковым. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| Собственно говоря, их невозможно даже и сравнивать, мистическое богопознание преп. Макария и теологическую систему Митр. Макария, как нельзя сопоставлять философа Канта с его историком – Куно Фишером, потому что мистики и философы творят в одной области; ученые же «теологи» и «философы-историки» – в другой, не совпадающей с первой. Как бы мало ни было обработано в научном отношении Богословие Пр. Макария или другого мистика, оно существенно превосходит обработанную во всех деталях, но лишенную мистического разума, теологию М. Макария, как мудрость Сократа, не нашедшая никакой другой формы, кроме «диалогов», у Платона, бесконечно ближе к природе философского творчества, чем обширные, многотомные курсы исторической и систематической философии. И потому, как нельзя называть в собственном смысле, «философией» любомудрием труды Фуллье, Вебера, Виндельбанда, Фалькенберга, Страхова и др., так невозможно именовать богопознанием «суммы» схоластиков, ортодокса лов, «курсы» М. Макария, прот. Малиновского, «компендиумы» Лютардта, Кафтана и т. д. – Те только история философии, эти – лишь система религиозного, «мистического» по существу, ведения. Одни работают над готовыми уже продуктами любомудрия; другие над существующим уже откровением религиозной истины. Первые ничего по существу не прибавляют к «мудрости», добытой Сократом, Платоном, Кантом, Шопенгауером; эти ни на одну йоту не увеличивают богопознания, полученного патриархами, пророками, апостолами, святыми отцами, мистиками. Задача историков и систематиков философии – в объективном воспроизведении и объяснении философских учений – ничего общего не имеющая с мудростью самих философов; значение историков и систематиков религии – в подобном же отношении к религиозным учениям, в изучении религий, а не богопознании. Как мудрость добывается практическим путем, чуждым научной философии; так истина о Боге приобретается мистическим разумом, посторонним для теологии, как науки. Если нельзя придти к мудрости, изучая курсы философии, то – невозможно приобрести богопознание, в котором «жизнь вечная», исследуя религию или еще менее, штудируя вдоль и поперек системы теологов. |
| Общую оценку итогов поездки патр. Иеремии митр. Макарий дал в заключительной части главы. Вывод митр. Макария, что патриарх своими поспешными, непродуманными действиями лишь способствовал обострению внутренних противоречий в православном обществе, а своекорыстием оттолкнул от себя православных иерархов и тем побудил их «искать себе другого верховного пастыря», получил поддержку позднейших исследователей (см., например: Жукович П. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией (до 1609 г.). СПб., 1901. С. 90–92). Представляется, что это чрезмерно суровая оценка. Поездка патр. Иеремии положила начало явному сближению между Западнорусской Церковью и Церквами православного Востока — это нашло выражение в дальнейших совместных выступлениях «русских» и греческих священнослужителей против унии с Римом. Таким образом, деятельность греческих духовных лиц в Восточной Европе отнюдь не ограничивалась поборами. Заслуживают внимания и соображения польского исследователя К. Ходыницкого, что, назначая Кирилла Терлецкого своим экзархом, освобождая братства от власти епископов и давая им право непосредственно сообщать патриарху о непорядках в церковной жизни, Иеремия II стремился обеспечить себе объективные источники информации и средства влияния на положение православной Церкви в Речи Посполитой (Chodynicki. Ko?sci?o³ prawos³awny. S. 125–126). Не обладая тем и другим, патриарх вряд ли мог бы содействовать искоренению зол в жизни Западнорусской Церкви. Это предположение митр. Макария уже в то время, когда оно было высказано, находилось в противоречии со взглядами других исследователей (см., например: Likowski E. Historija unji Ko?scio³a Ruskiego z Ko?scio³em Rzymskim. Pozna?n, 1875. S. 96–97), которые именно к 1590 г. относили начало контактов между Западнорусскими епископами и католическими прелатами по вопросу об унии Церквей. П. Жукович обратил внимание на упоминания в более поздних источниках (в иной связи эти тексты приводит и митр. Макарий) о том, что первым на путь переговоров об унии Церквей вступил Львовский еп. Гедеон Балабан, который, оказавшись в конфликте с Константинопольским патриархом из-за львовского братства, обратился к Львовскому католическому архиеп. Яну—Димитру Соликовскому с просьбой помочь ему освободиться «от неволи Цареградских патриархов» (РИБ. Т. 19. СПб., 1903. С. 617–618). По основательному предположению П. Жуковича, это произошло после получения во Львове грамоты патр. Иеремии от 13 июня 1589 г., в которой тот угрожал отлучением от Церкви всем, кто покушается на права братства (Жукович П. Сеймовая борьба. С. 91). Обращение Балабана к Соликовскому в любом случае следует датировать 1-й пол. 1590 г., так как к лету того же года относится уже коллективное заявление епископов об их желании подчиниться верховной власти Римского папы. |
| В основе сотериологической части труда архиеп. Филарета (Гумилевского) лежит рассуждение о Божественных свойствах. Здесь используется характерное для митр. Макария автономное восприятие благости и правосудия Божия, доходящее до их практического противопоставления. «Признавая Его благим, разум соглашается с тем, что грехи человеческие могут быть прощены», но, «признавая Его правосудным, верит, что грехи не иначе могут быть прощены, как по удовлетворении правде» ( Филарет (Гумилевский). Догмат. богословие. Т. 2. С. 147). Подтверждением этого положения является для архиеп. Филарета своеобразный логический довод, согласно которому, «если есть мир духов нравственных, то, не нарушая порядка в этом мире, не производя расстройства в нем, нельзя простить человека грешника по одной доброте, без удовлетворения правде» (Там же. С. 150). В отличие от митр. Макария для определения сути И. архиеп. Филарет употребляет в качестве центрального понятия не «долг» или «удовлетворение», а «примирение», которое Христос устанавливает между Богом и людьми: «Преимущественное дело, которое надлежало совершить Спасителю и которого никто другой не мог совершить, было дело примирения правосудия Божия с грешным родом человеческим» (Там же. С. 119). Именование служения Спасителя служением Примирителя «есть самое близкое и к предмету своему и к учению новозаветному» (Там же. С. 120). Способом этого примирения является не учение Спасителя, а Его крестная смерть (см.: Там же. С. 131), сила к-рой «заключалась в том, что на дело Христово была воля преизобильной благости Божией... и Христос пострадал добровольно во исполнение сей воли» (Там же. С. 132). Учение о примирении позволило критикам называть сотериологические воззрения архиеп. Филарета (Гумилевского) выстроенными в протестант. ключе в отличие от догматического труда митр. Макария, к-рый нек-рые считали прокатолическим (см.: Гнедич. 2007. С. 46. Примеч. 4). Впрочем, гомилетическое наследие архиеп. Филарета свидетельствует о том, что разработанная им в качестве школьной догматическая система использовалась им только в семинарско-академической среде. В своей же проповеднической и архипастырской деятельности он руководствовался иными принципами изложения правосл. вероучения. Основное значение в деле И. имеет для него прежде всего божественная любовь. Поэтому Крест является не чем иным, как «проповедником любви Божественной, благости непостижимой» ( Филарет (Гумилевский). 2010. С. 44). Плодами искупительного подвига Мессии стали откровение Божества и тайны Царствия Божия, возвещение закона божественной любви и спасительного пути самоотвержения (Там же. С. 320). |
| 15 авг. 1902 г. М. был назначен ректором Каменец-Подольской ДС и возведен в сан протоиерея. В 1903 г. М. опубликовал 2-й т. своей догматики и представил 1-й и 2-й тома в МДА на соискание ученой степени магистра богословия, магистерский диспут состоялся 9 апр. 1904 г. Оппонентами на защите выступили проф. А. Д. Беляев и проф. А. И. Введенский . Из отзыва Беляева и материалов диспута, опубликованных в «Богословском вестнике», видна степень зависимости М. от источников, к-рыми он пользовался. Отношение М. к источникам во мн. случаях некритическое, по этой причине фактические ошибки и даже опечатки из сочинений др. авторов оказались включенными в сочинение М. Отзыв Введенского был издан отдельной брошюрой «К вопросу о методологической реформе православной догматики» (1904). Введенский упрекал М. в приверженности устаревшему методу изложения правосл. вероучения, к-рый называет макариевским по имени митр. Макария (Булгакова) . Указав на новые запросы общества, Введенский, в частности, упоминал острые вопросы к Церкви относительно вероучения, поднимавшиеся на С.-Петербургских религиозно-философских собраниях. Сам Введенский ратовал за «генетический» метод раскрытия догматов, впервые предложенный, хотя и не вполне последовательно, в «Опыте православного догматического богословия с историческим изложением догматов» (К., 1878-1891) еп. Сильвестра (Малеванского). В целом труд М. был признан полезным, а автор удостоен степени магистра богословия. В 1904-1905 гг. М. опубликовал «Очерк православного догматического богословия» в 2 томах. Уже в 1-м издании 2-томник был одобрен Учебным комитетом при Синоде в качестве учебника для семинарий и заменил собой «малую догматику» митр. Макария (Булгакова), т. е. его «Руководство к изучению христианского, православно-догматического богословия» (СПб., 1869), остававшееся основным пособием по догматике на протяжении неск. десятилетий. Новый учебник М. был наиболее популярным пособием по догматическому богословию вплоть до закрытия духовных школ в революционные годы. Учебник был рассчитан на студентов 5-го и 6-го класса семинарий (по 1 части на каждый год обучения) и не только тематически соответствовал учебной программе, но и был составлен с учетом учебного плана по предмету. Так же как «малая догматика» митр. Макария представляла собой сокращение его полного 5-томного курса «Православно-догматического богословия», издание М. является сокращенным вариантом полного курса «Православного догматического богословия» в 4 томах, 2 из которых на момент издания «Очерка...» еще не были опубликованы. В «Очерке...» помимо сокращения основного текста в сравнении с полным курсом сокращены обширные святоотеческие цитаты, практически отсутствуют отсылки и подстрочные комментарии, убраны тематические библиографические списки. |
| Предложенные наблюдения не столько делают более вероятным мнение Р.Д. Босли о времени составления Жития во второй половине XIV в., сколько заставляют предполагать, что оно возникло если не сразу, то всё-таки, более или менее, вскоре после смерти епископа Игнатия, т. е. в конце XIII или начале XIV в. Сказание об обретении мощей преподобного Макария Калязинского: исследования и тексты Г.С. Гадалова В рукописной традиции известны три агиографических произведения о Макарии Калязинском, составляющие своеобразный цикл: Житие, Сказание об обретении мощей и Сказание о посмертных чудесах. Существование списков Сказания об обретении мощей святого, датирующихся временем ранее середины XVI в., когда было написано Житие, свидетельствует, что трёхчастная структура цикла сложилась не сразу. В исследовании В.О. Ключевского время создания Сказания об обретении мощей Макария Калязинского не указано, но отмечено, что автор Жития приложил перечень чудес к рассказу об обретении мощей святого до Собора 1547 г., после которого Сказание о мощах было переработано 235 . В статье М.Д. Каган рассмотрены два вида Сказания, различие между которыми заключается в наличии или отсутствии эпизода с архимандритом Ионой. По мнению исследовательницы, первый, краткий, вид памятника был создан вместе с Житием между 1521 и 1524 гг., а второй, распространённый, появился через 64 года после смерти Макария Калязинского, и был приурочен к Собору 1547 г. 236 . В некоторых последующих работах, при обращении к Сказанию об обретении мощей преподобного исследователи, отмечая важность сведений памятника, приходили к ошибочному заключению о позднем его происхождении 237 . Н.П. Барсуков указал 14 известных ему списков Сказания об обретении мощей Макария Калязинского, но не разделил их на редакции. В ходе настоящего исследования выявлено и изучено 57 списков Сказания разных редакций. Два списка XVII в. из указанных Барсуковым – из собр. М. Оболенского, 85 и Московского Публичного Музея, 1777 238 , в настоящее время не удалось выявить в архивах. Редакция списка из собрания митр. Макария (Булгакова) П 38/Аа 108, хранящегося в ЦНБ HAH Украины, определена по описанию Н.И. Петрова 239 . |
| Отмеченный митр. Макарием случай был далеко не единственным: так, дворянин Василий Бака (будущий епископ Вассиан) получил 30 декабря 1545 г. привилей на Холмскую кафедру по ходатайству католического вельможи — сандомирского воеводы Яна Тенчинского (Площанский. Прошлое Холмской Руси. Ч. 1. С. 147–148). Как и в других случаях, высказывания униатских писателей восходят к тексту Льва Кревзы — в нем митр. Макарий действительно называется «дворным владыкой» королевы Елены (РИБ. Т. 4. Стб. 237). Как следует из относящегося к кон. 1533–1534 г. письма Сигизмунда I, Сикора был отлучен от Церкви и король рекомендовал архиепископу Львовскому не оказывать поддержки такому человеку (AGZ. T. 10. 542. S. 37). Макарий Тучапский уже в 20-х гг. был одним из «старших» общины православных мещан Львова в ее борьбе с католическим патрициатом; в 1530 г. он был избран и одним из «опекунов» их патронального храма — Успенской церкви (Крип’якевич I. Льbibcьka Русь в nepшiй noлobuhi XVI biky//Записки Наукового товариства iм. Шевченка. Льbib, 1907. Т. 79. С. 31–33). В настоящее время можно уточнить хронологию событий. Первая из грамот галичан еп. Макарию, судя по упоминанию в ней недолгого канцлерства Хоенского и осеннего сейма в Кракове, должна быть датирована 8 сентября 1536 г. 8 октября 1537 г. при отъезде из Львова король выдал архиепископу грамоту, подтверждавшую его право назначать митрополичьих наместников для православных, и тогда же приказал львовским старостам не вмешиваться в прерогативы архиепископа (Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 10. 64; AGZ. T. 10. 578. S. 39). «Привилей Ягайлов», на основании которого король, по словам галичан, принял такое решение,— это распоряжение Ягайлы 1423 г. о надзоре архиепископа за «схизматиками», чтобы они не наносили вреда Римской Церкви. Письмо галичан митрополиту с просьбой о посвящении Макария в сан епископа должно быть датировано 8 декабря 1538 г.— перед созывом нового сейма (Грушевський. Icmopiя Т. 5. С. 437–438). Если православные авторы, характеризуя эти события, обращают внимание на продажность польских политиков и самой жены монарха, то польские ученые подчеркивают веротерпимость Сигизмунда I, восстановившего Львовскую епископию вопреки сопротивлению латинского духовенства (£api?nski. Zygmunt Stary. S. 85–86). Однако успех православных невозможно объяснить одними взятками (как бы значительны они ни были), а тезис о сопротивлении католического духовенства не соответствует фактам: свидетелями на грамоте Сигизмунда I, оформлявшей решение о восстановлении православной кафедры во Львове и передаче ее еп. Макарию, выступали католические епископы. Причину следует искать в том, что в поддержку Макария Тучапского очень активно выступала местная православная шляхта: 16 дворянских печатей скрепило прошение митрополиту о назначении Макария Тучапского наместником, 33 дворянских печати стоят и под вторым письмом галичан митр. Макарию. |
| С. Ермолов (1893), С. Н. Алфераки (1905) и многие другие. Последнее присуждение академических премий состоялось в 1919 г., синодальных - в 1917 г. В 1869 г. М. пожертвовал КДА 25 тыс. р. в связи с ее 50-летним юбилеем (со времени преобразования в 1819). Согласно завещанию М., после его смерти на проценты с этого капитала была учреждена ежегодная юбилейная премия его имени. Также после кончины М. стало известно, что он пожертвовал на духовные школы еще 125 тыс. р., в т. ч. духовному уч-щу в Белгороде отводилось 15 тыс. р., Курской ДС - 20 тыс. р. Данные суммы по завещанию необходимо было положить в банки, а на проценты предполагалось учредить возможное (в зависимости от процентов) количество премий имени М. для сирот и детей бедных священнослужителей и псаломщиков. Оставшиеся 90 тыс. р. направлялись на учреждение премий имени М. за лучшие сочинения наставникам и воспитанникам 4 духовных академий: СПбДА и КДА - по 25 тыс. р., МДА и КазДА - по 20 тыс. р. Т. о., с 80-х гг. XIX в. в каждой ДА существовала Макариевская премия. Всего М. пожертвовал на премии своего имени 270 тыс. р., причем эти средства достались ему не по наследству, а были заработаны кропотливым ежедневным научно-литературным трудом. В 1995 г. по инициативе патриарха Московского и всея Руси Алексия II при поддержке мэра Москвы Ю. М. Лужкова, а затем президента РАН академика Ю. С. Осипова Макариевская премия была возрождена (офиц. название - Премия памяти митр. Московского и Коломенского Макария (Булгакова)). Для проведения конкурса на соискание премии был учрежден Фонд по премиям памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова). К 2016 г. учредителями фонда являются Патриарх Московский и всея Руси Кирилл , президент РАН академик В. Е. Фортов и мэр Москвы С. С. Собянин, председателем фонда - Ташкентский и Узбекистанский митр. Викентий (Морарь) . Премии присуждаются Комитетом по премиям, членами которого являются учредители, председатель фонда митр. Ташкентский и Узбекистанский Викентий (Морарь), митр. |
| Вскоре П. оставил Патриарший престол, на к-рый был избран митр. Ларисский Дионисий (см. Дионисий III Вардалис ). П. занял прежнюю кафедру, однако вскоре переехал в Валахию. Затем бывш. патриарх вернулся в К-поль, где стал преемником отрекшегося от престола Дионисия III. В 1666 г. П. низложил патриархов Паисия Александрийского и Макария III Антиохийского, которые, рассчитывая на получение богатой милостыни, согласились прибыть в Россию по приглашению царя Алексея Михайловича (1645-1676) для участия в суде над патриархом Московским Никоном (Миновым). Офиц. причиной низложения стало самовольное оставление Паисием и Макарием своих кафедр. П. назначил новым патриархом Александрийским Иоакима II ; Антиохийская кафедра оставалась вакантной, поскольку у фанариотов не было возможности навязать христианам Сирии своего ставленника. После завершения Большого Московского Собора 1666-1667 гг. , на котором был осужден Никон, но одобрена инициированная им богослужебная реформа, Алексей Михайлович предпринял попытку реабилитации Александрийского и Антиохийского патриархов. Только эта мера могла придать легитимность соборным решениям в глазах иерархов христ. Востока. П. и патриарху Иерусалимскому Нектарию были направлены царские грамоты, в которых содержалась просьба утвердить постановления Собора и снять прещения с патриархов Паисия и Макария, а также с бывш. митр. Газского Паисия Лигарида . Аналогичное послание было адресовано султану Мехмеду IV (1648-1687). В июле 1667 г. из Москвы в К-поль отправилось рус. посольство. В янв. 1668 г. оно было допущено в Адрианополь, где начались переговоры с высшими сановниками Османской империи. Пересмотр дела Паисия и Макария был облегчен тем, что тур. власти повторно сместили П. с Патриаршего престола. 9 сент. 1667 г. К-польскую кафедру занял Климент , однако не позднее окт. он был изгнан султаном. 5 янв. 1668 г. патриархом стал Мефодий III Моронис. 15 апр. послам от имени Мехмеда IV объявили, что ради дружбы с рус. царем тот восстанавливает Паисия Александрийского и Макария Антиохийского на их кафедрах. |
| ВМЧ была источником для последующих минейных агиографических сводов. Высказываемые в лит-ре предположения о том, что ВМЧ использовались при составлении Книги степенной царского родословия, не находят в наст. время достаточно доказательств ( Усачев. 2007). В кон. XVII в. справщик Евфимий составил роспись Успенского комплекта. В 1847 г. этот текст, далеко не полный (см. Протасьева. Описание. 1970. Ч. 1. С. 72), был издан Ундольским (Оглавление Четьих Миней всероссийского митр. Макария, хранящихся в Моск. Успенском соборе, сост. справщиком мон. Евфимием//ЧОИДР. 1847. Кн. 4. Отд. 4. С. III-VIII, 1-78). В 1892 г. была издана подготовленная архим. Иосифом (Левицким) полная роспись оглавления Успенского комплекта. Ранее мартовский и апрельский тома были описаны прот. А. В. Горским и К. И. Невоструевым ( Горский А. В., Невоструев К. И. Описание Великих Четьих-Миней Макария, митр. Всероссийского/Предисл. и доп.: Е. В. Барсов//ЧОИДР. 1886. Кн. 1. С. 141-166). Научное описание сентябрьского, октябрьского, ноябрьского, декабрьского, январского, февральского и майского томов Царского комплекта было подготовлено Горским и Невоструевым и издано в 1884 г. Барсовым (То же//ЧОИДР. 1884. Кн. 1. С. I-XIX, 1-65; 1886. Кн. 1. С. 66-184). Описание обрывается на 26 мая и, по всей видимости, опубликовано не полностью, т. к. Барсов в предисловии сообщал о том, что у него находятся описания Горского и Невоструева для всех томов, кроме июньского, к-рый был им описан самостоятельно (см.: Там же. 1884. Кн. 1. С. XIX). Некоторые статьи, в особенности русские, выделены для Успенского и Царского томов Т. Н. Протасьевой ( Протасьева Т. Н. Описание. 1970. Ч. 1. 784-807. С. 170-208; Ч. 2. 888. C. 42-43). В 1907 г. Д. И. Абрамовичем было опубликовано содержание сентябрьского, октябрьского, ноябрьского, апрельского, майского, июньского и июльского томов Софийского комплекта в составе описания Софийской б-ки ( Абрамович. Софийская б-ка. Вып. 2. C. 1-154). В 2006 г. увидело свет подробное описание мартовского тома, сделанное Серебряковой ( Серебрякова Е. И. О составе и кодикологической структуре мартовского тома Софийского комплекта Великих Миней Четьих митр. Макария (ГИМ Ув. 201)//Abhandlungen zu den grossen Lesemenäen des Metropoliten Makarij. 2006. Bd. 2. S. 323-324). Подробное описание августовского тома было выполнено в 2014 г. Л. В. Мошковой (Каталог слав.-рус. рукописных книг XVI в., хранящихся в РГАДА. М., 2014. Вып. 2. С. 146-147). |
|
|
