| Как отмечает современный исследователь, в грамоте пожалования мещанина Дропана, подтвержденной королем Казимиром в 1469 г. (дата 1439 г., как и указывает митр. Макарий, ошибочна), термин «братство» не употребляется (Icaºbuч Я. Д. Haйcmapшi документи про дiялhicmь братств на Ykpa¿hi//Icmopiчhi джерела та ix використання. Kuib, 1965. Вып. 2). Ряд известий в источниках начиная с 70-х гг. XV в. говорят о коллективном патронате «русских» мещан Львова над Успенской церковью, расположенной на Русской улице. Они, в частности, выбирали «опекунов», которые заботились о ее имуществе и отстаивали ее интересы в суде. Однако до 80-х гг. XVI в. это объединение мещан не имело четких организационных форм и не называлось братством (Icaºbuч Я. Д. Братства та ix роль в розвитку ykpa¿hcьkoi культури XVI–XVIII ст. Ки¿в, 1966. С. 23–31). Автор ссылается на сообщения униатского писателя XVII в. о рукописях сочинений митр. Григория Болгарина — такие рукописи в настоящее время неизвестны. Мануил был наместником митрополита в Киеве (см.: Описание документов архива Западнорусских униатских митрополитов. СПб., 1897. Ч. 1. 1). Первое правление патр. Симеона Трапезундского современными исследователи относят к осени 1465 г.; в следующий раз он занял патриарший стол лишь в конце 1471 г. (Podskalsky G. Griechische Theologie in der Zeit der Türkenherrschaft (1453–1821). München, 1988. S. 398). Очевидно, 1465 г. и следует датировать поездку Мануила в Константинополь. В настоящее время найден и опубликован текст грамоты патр. Дионисия от 14 февраля 1467 г. (Восточнославянские и южнославянские рукописные книги в собраниях Польской Народной Республики/Сост. Я. Н. Щапов. М., 1976. Ч. 2. С. 145–147). Дата грамоты вполне укладывается в годы первого патриаршества Дионисия (осень 1466 — кон. 1471 г.). Утверждение митр. Макария о том, что обращение митр. Григория в Константинополь означало его разрыв с Римом, неоднократно вызывало возражения исследователей разных направлений (Бучинський Б. Cmyдii з icmopii цepkobhoi yhii. II. Митрополит Гpuropiй//Записки Наукового товариства iм. Шевченка. Льbib, 1909. Т. 88. С. 20; Monèak J. Florentine ecumenism in the Kyivan church. Rome, 1987. Р. 200–201). Обнаружение грамоты именно такого содержания, как и полагал митр. Макарий, является веским подтверждением правильности предложенной им реконструкции событий. Не случайно о Киевском митрополите в грамоте патриарха говорилось в особенно теплых тонах («вскормлен и научен во Царьграде, великими добротами и духовными щедротами освящен»). Точку зрения митр. Макария о разрыве церковной унии c Римом можно подкрепить и данными других источников. Так, в грамоте Казимира Перемышльской епископии 1469 г. (о ней см. комм. указывалось, что он подтверждает прежнее пожалование «в надежде на будущую унию». |
| Предпринимались 2 незавершенные попытки издания ВМЧ, обе - по Успенскому комплекту. Лит.: Макарий (Булгаков), еп. О новгородских Макарьевских Четиих Минеях//Летописи Тихонравова. 1859. Т. 1. Отд. 3. C. 70-71; Попов Н. П. Иосифово Сказание об ереси жидовствующих по спискам Великих Миней//ИОРЯС. 1913. Т. 18. Кн. 1. С. 173-197; Шестаков Д. П. Заметки о греч. текстах житий и Макарьевских Минеях Четиих//БВ. 1914. Т. 1. 2. С. 369-382; Кучкин В. А. О формировании Великих Миней Четьих митр. Макария//Книговедение и его задачи в свете актуальных проблем советского книжного дела. М., 1974. С. 22-26; он же. О формировании Великих Миней Четиих митр. Макария//Проблемы рукописной и печатной книги. М., 1976. С. 86-101; Дробленкова Н. Ф. Ранний вариант декабрьской Великой Минеи Четьи//Культурное наследие Др. Руси: Истоки, становление, традиции. М., 1976. С. 386-390; она же. Великие Минеи Четьи//ТОДРЛ. 1985. Т. 39. С. 238-243; она же. Из истории жанра Четиих Миней в рус. лит-ре//Армянская и рус. средневек. лит-ры. Ер., 1986. С. 139-181; она же. Великие Минеи Четии//СККДР. 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 126-133; Miller D. В. The Velikie Minei Chetii and the Stepennaia Kniga of Metropolitan Makarii and the origins of Russian National Conciousness//FzOG. 1979. Bd. 26. S. 262-382 (рус. пер.: Миллер Д. Б. Великие Минеи Четьи и Степенная книга митр. Макария и истоки рус. национального самосознания//Макариевские чт. Можайск, 2002. Вып. 9. С. 83-96; 2003. Вып. 10. С. 626-646; 2004. Вып. 11. С. 304-327; 2005. Вып. 12. С. 356-391); Макарий (Веретенников), игум. Великие Макарьевские Четьи-Минеи - сокровище духовной письменности Др. Руси//БТ. 1989. Сб. 29. С. 106-126; Костюхина Л. М. Роль филиграней в палеографическом исследовании Макарьевских Минеи-Четьих//Филигранологические исследования: Теория, методика, практика: Сб. науч. тр. Л., 1990. С. 76-86; она же. Палеография рус. рукописных книг XV-XVII вв.: Русский полуустав. М., 1999; она же. Русские писцы в книжной мастерской митр. Макария: (По Успенскому списку Великих Миней Четьих)//Abhandlungen zu den grossen Lesemenäen des Metropoliten Makarij: Kodikologische, miczellanologische und mexmologische Untersuchungen. |
| После нек-рого колебания К. обнародовал этот документ об отлучении митр. Евфимия. У него накопилось множество собственных претензий к неподконтрольному его власти митрополиту, начиная c неуплаты им податей и заканчивая венчаниями неканонических браков. Один из францисканских миссионеров в Дамаске, Томас Диас Кампайя, выступил посредником в примирении иерархов. Он убедил митр. Евфимия приехать в Дамаск и принести покаяние К. в обмен на снятие с него обвинений. Формальное примирение К. и митр. Евфимия произошло в кон. нояб. 1719 г., однако скрытая враждебность сохранялась. Многие верили, что именно по наущению митр. Евфимия патриарх был обвинен дамасскими властями в тайном венчании христианина и мусульманки и вынужден заплатить 3 тыс. киршей за свое оправдание. Вскоре после этого К. скончался от гангрены (видимо, вызванной диабетом), как о том сообщали в Рим францисканские миссионеры и митр. Евфимий. В правосл. историографии (свящ. Михаил Брейк) бытовала версия, что патриарх был отравлен Томасом Диасом Кампайей. Краткие воспоминания о К. оставили встречавшиеся с ним писатели-паломники: капеллан англ. фактории в Халебе Г. Мондрелл (1697) и черниговский иером. Ипполит Вишенский (1708), сообщающие также о церковной жизни христиан в Сирии этого периода. К. не имел хорошего образования, равно как и лит. дарований отца и деда. По собственному признанию и свидетельствам окружающих, он не владел греч. языком, поэтому атрибуция К. араб. перевода энциклики К-польского патриарха против митр. Евфимия Сайфи (1719) представляется неверной. Письменное наследие К. весьма ограниченно: помимо грамоты о прощении патриарха Никона и переписки с различными католич. корреспондентами 1715-1719 гг. он оставил ряд записей церковно-исторического содержания на полях сочинений своего деда патриарха Макария III в его рукописи-автографе (ИВР РАН. В 1227). Арх.: РГАДА. Ф. 52/1. 1683. 2; ИВР РАН. В 1227. Л. 31-38 об., 129. Ист.: Сказание о Сирийской унии/Пер.: еп. Порфирий (Успенский)//ТКДА. 1874. 9. С. |
| 1112. Бибиков М. В. Подведение итогов [Междунар. конф. «Христианство на пороге нового тысячелетия» (Москва, 20–22 июня 2000 г.)]//ИВ. 2000. Вып. 7(11). С. 325–327. 1114. Мефодий (Немцов), митр. Астанайский и Алма-Атинский. Заключительное слово [на Междунар. конф. «Христианство на пороге нового тысячелетия». Москва, 20–22 июня 2000 г.]/Мефодий, митр. Воронежский и Липецкий//ИВ. 2000. Вып. 7(11). С. 328–329. 1115. Осипов Ю. С. Приветственное выступление президента РАН акад. Ю. С. Осипова [на Междунар. конф. «Христианство на пороге нового тысячелетия». Москва, 20–22 июня 2000 г.]//ИВ. 2000. Вып. 5–6(9–10). С. 9–11. То же: 1116. Осипов Ю. С. Приветственное выступление президента РАН акад. Ю. С. Осипова [на Междунар. конф. «Христианство на пороге нового тысячелетия». Москва, 20–22 июня 2000 г.]//ИВ. 2000. Вып. 7(11). С. 7–9. 1117. Приветствия, направленные в адрес конференции [«Христианство на пороге нового тысячелетия». Москва, 20–22 июня 2000 г.]//ИВ. 2000. Вып. 5–6(9–10). С. 301–309. 1118. Садовничий В. А. Поздравительное приветствие Московского государственного университета Святейшему патриарху Московскому и всея Руси Алексию II [на Между-нар. конф. «Христианство на пороге нового тысячелетия». Москва, 20–22 июня 2000 г.]//ИВ. 2000. Вып. 5–6(9–10). С. 25. 1119. Типикин А. П. Приветствие Министерства культуры Российской Федерации участникам конференции [»Христианство на пороге нового тысячелетия». Москва, 20–22 июня 2000 г.]//ИВ. 2000. Вып. 5–6(9–10). С. 14–15. Фонд митрополита Макария 1120. Карпов С. П. О работе Экспертного совета [Фонда митр. Макария] по присуждению премий памяти митр. Макария в 1999 г.//ИВ. 1999. Вып. 3–4. С. 16–26. 1121. Щапов Я. Н. Макариевские премии в дореволюционной России и их возрождение в 1994–1997 гг.//ИВ. 1999. Вып. 3–4. С. 5–15. См. также 1090. Читать далее Источник: Богословие и история Церкви: Аннотированный указатель статей центральных периодических изданий Русской Православной Церкви (1947–2000)/Сост. и введ.: монахиня Елена (Хиловская), О. В. Мелихова, О. В. Руколь; Науч. и общ. ред., предисл.: канд. ист. наук А. Г. Дунаев. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2006. — 464 с. |
| Другой заботой Макария было скудное материальное положение миссии. Несмотря на то, что в Св. Синоде быль довольны работой Макария, как ему писал митр. Филарет, отпуск средств продолжался по смете 1830 года. Только с 1836 года смета на миссию была повышена до 2 000 руб. в год, причем эти деньги теперь отпускались не из средств Св. Синода, а из казны; кроме того, было отпущено дополнительно на разъезды сотрудников миссии и на содержание двух сотрудников 600 руб. Заслуживает внимания, что Макарий отказался от жалования как начальник миссии, заявив, что ему достаточно его «магистерского оклада». (В те времена «ученые монахи», окончившие духовные академии со степенью магистра, получали таковой оклад в размере 350 руб. в год). Несмотря на это улучшение средств, Макарий стремился расширить работу миссии и считал, что этого недостаточно для его планов. С 1836 года Макарий хлопотал о разрешении на поездку в Петербург и Москву, надеясь при помощи митр. Филарета и московских знакомых собрать пожертвования на миссию. В 1838 году Макарий, наконец, получил разрешение на эту поездку, но смог выехать только в январе 1839 года. Еще до отъезда Макарий послал в Комиссию духовных училищ и императору Николаю Павловичу свою записку «Мысли о способах к успешнейшему распространению христианской веры между евреями, магометанами и язычниками в российской державе». Здесь Макарий составил проект полной реорганизации всего миссионерского дела в Русской Церкви. Этот проект очень отличался от укрепившейся традиции в миссионерской работе по отношению ее способов и задач. Поэтому она не встретила должного внимания в Св. Синоде и была оставлена «без действия». О последствиях этой записки для Макария будет еще речь впереди. Император Николай Павлович остался недоволен обращением к нему лично с «радикальными проектами» и выразил Св. Синоду свое неудовольствие, что уже предрешало дальнейшую судьбу этой записки. Кроме хлопот в Св. Синоде в связи с запиской, Макарий лечил свои глаза в Петербурге, так как они от его постоянных письменных работ очень ослабели. В Москве, где митр. Филарет встретил Макария очень благосклонно, последний при помощи митрополита и своих знакомых смог собрать значительную сумму денег на работу миссии (около 10 000 руб.). Его благотворители и дальше помогали Макарию своими пожертвованиями, что в последующие годы очень способствовало расширению миссионерской работы на Алтае. В эту поездку Макарий познакомился и с Софией де-Вальмон, которая, как уже упомянуто, приехала в Улалу для помощи Макарию. |
| независимости, заменив «никогда» формулой с двойным отрицанием «не является позицией брит. властей мнение, что принцип самоопределения никогда не может быть применен на Кипре», но эта уступка не удовлетворила архиеп. Макария. Относительно принципов предложенного брит. стороной ограниченного самоуправления архиепископ настаивал, чтобы в ведение англ. губернатора входили только вопросы внешней политики, а внутренними делами занимался бы парламент, в к-ром большинство принадлежит грекам. В кон. янв. 1956 г. Макарий III стал склоняться к принятию новой брит. формулы, но под давлением митр. Киприана, Гриваса и др. «непримиримых» он отправил 2 февр. Хардингу письмо, в к-ром отклонил ее. При этом архиепископ заявил, что будет сотрудничать с англичанами в подготовке переходного периода, и потребовал уточнения ряда пунктов относительно самоуправления и амнистии заключенных, осужденных за антибрит. деятельность. В письме от 14 февр. Хардинг настаивал на публичном осуждении архиеп. Макарием деятельности ЭОКА. 23 февр., во время встречи Макария III и Хардинга, возникли противоречия по ряду вопросов (о греч. большинстве в парламенте, об изъятии проблем внутренней безопасности из компетенции губернатора, об амнистии членов ЭОКА). На К. прибыл министр по делам колоний А. Т. Леннокс-Бойд. 29 февр. 1956 г., на встрече с министром, архиеп. Макарий в целом согласился с предложенным планом, но стремился добиться больших уступок. Из-за 19 взрывов в Никосии, устроенных ЭОКА, Леннокс-Бойд прервал переговоры. Переговоры архиеп. Макария III и губернатора Дж. А. Ф. Хардинга. Фотография. 1955/56 г. Переговоры архиеп. Макария III и губернатора Дж. А. Ф. Хардинга. Фотография. 1955/56 г. 9 марта 1956 г. архиеп. Макарий III и Китийский митр. Киприан с ближайшим окружением были арестованы и сосланы на Сейшельские о-ва. Англичане рассчитывали, что вместо архиеп. Макария на политическую сцену выйдут новые лидеры, с к-рыми им будет легче договориться. Однако после ареста архиепископа прервался всякий контакт брит. |
| выявил исключительно слав. характер поселения племени дреговичей, определил границы расселения не выше верховьев р. Неман. В 1885 г. исследовал городища под Минском, особенно выделял городище в пойме правого берега Немана между Столбцами и Нов. Сверженем под названием «Замчище». Эта территория проходила по границе литовско-русских поселений и представлялась ему особенно важной для изучения. Между Березиной и Неманом, по линии Минск-Борисов, З. исследовал множество курганов, сделал выводы о плотности заселения этих мест в доудельный период и борьбе за поселение между русскими, поляками и литовцами. В 1887 г. в экспедиции по р. Суле в Роменском у. Полтавской губ. З. определил сев. границы скифских поселений. На основании данных археологической экспедиции предоставил новые материалы о скифском происхождении славян. Он считал, что в V-I вв. до Р. Х. в районе рек Сулы и Десны поселилась часть народов, пришедших с Дуная при распаде скифской державы. Затем, по мнению З., Десну заняли северяне, суличи осели между Бугом и Днепром, впосл. анты были покорены хазарами и с ними вошли в состав Киевского княжества. Отсюда перекочевали дреговичи и кривичи. В 1890 г. З. стал действительным членом Имп. Московского археологического об-ва. В 1889-1891 гг. З. осуществил 2 археологические экспедиции в Припятское Полесье Минской губ., связанное с путем «из варяг в греки». В 1890 г. на основе данных археологической экспедиции заключил, что местом кончины митр. Киевского и всея Руси сщмч. Макария I было с. Скрыгалово. Также, сопоставив летописные сведения, установил предположительную дату мученичества митр. Макария - 1 мая 1497 г. Свящ. В. И. Завитневич из Скрыгалова, возможно родственник З., передал в музей КДА бронзовый крест-энколпион, найденный на предполагаемом месте убийства митрополита. В 90-х гг. по инициативе З. в память митр. Макария на месте его кончины возвели часовню и стелу, сохранившиеся до наст. времени. С 1885 по 1914 г. свои археологические находки З. передавал в Церковно-археологический музей КДА: рукописный нотный Октоих, визант. |
| 177 В Рум. списке Палея ограничивается указанием только трёх событий (сравн. Пып., стр. 48); в Соловец. сп. указываются все важнейшие события из жизни И. Христа; этот трактат занимает более листа. 178 Рассказ о 10 казнях в отрывке из Палеи, напечатанном в «Четьих Минеях» митр. Макария – подробнее, но не представляет ничего особенного, кроме описания зверя «силонифь»: «у него руки, по сему описанию, 10 локоть мужских», «он всходил на храмину», раскапывал руками и «рукою замки сламляше» (стр. 180). 179 См. «Памятники отреч. лит.» Тихонравова т. 1., стр. 250 и отрывок из Толк. Палеи, изд. в «Четьих Минеях» митр. Макария стр. 188; в Соловецком списке последний рассказ опущен. 180 В «Физиологе» св. Епифания об этом свойстве (φσις) змеи рассказывается несколько полнее, сравнительно с Палеей; толкование отличается от Палейного. Мы сопоставим текст Палеи в параллели с текстом «Физиолога»: Палея л. 170 Φυσιολγος S. Epiph. p. 528 Змия егда состареется и ослепнета (?), очи ея, и алчет 40 дний и 40 нощий, и Дóндеже ослабиет (?) и сила телеси, и тогда бо абие совлечет с себе ветчанную кожу, и будет обновившися. ταν γηρσκ, μβλνονται υτο ο φϑαλμο, κα ν νανεξειν αυτν βοληται, νηστεει μρας τεσσαρκοντα, ως ν τ δμας ατο χαυνωϑ, κα ερσκει πτραν, κα ραγαδαστεει προκψας δ δι τς πς ϑεται περται, κα κβλλει τ γρας κα ποβαλων ατ τερπωλν παρχει νεανσκων. 181 Экзегетико-полемических прибавлений к рассказу о переходе чрез Чермное море в отрывке из Толковой Палеи, изданном в «Четьих Минеях» митр. Макария, нет. 183 По известному «Слову о крестном древе», из древа, которым услаждены были воды Мерры, сделан был крест разбойника неверного. «Пам.» Тихонравова, т. II., стр. 306. 184 Бл. Феодорит так же говорит, что, воздвигая руки, Моисей представлял образ распятого за нас. Ибо, как падал Амалик, когда воздвигал руки Божий раб; так, когда воздвиг руки Владыка, рассыпалось полчище диавольское. Тв. бл. Феодорита, ч. I, стр. 126. 185 Antiqu. Judaic. lib. II, сар. VII, pag. 68. – Opera Jos. Flav. ed, 1635, Genevae; сравн.: Твор. бл. Феодорита ч. I, стр. 126. |
| 124 Ректором Киевской духовной Академии был в эту пору архим. Димитрий (Муретов) , не имевший степени Доктора. В силу сказанных толков о том, что догматика Антония составлена из многих заимствований из академических лекций Димитрия, и слагалось ходячее мнение, что-де «Докторство» восхищено первым из под рук и глаз последнего, к тому же бывшего Ректора Академии. На это преосв. Антоний просто напросто отвечал, что заимствований, в смысле материалов, со стороны моей и не могло быть по самой не вместительности их в моей Догматике и по содержанию и по объёму её, как учебника. По кончине преосв. Димитрия было действительно опубликовано во многих газетах такое сведение: «Высокопр. Димитрий (Муретов) , будучи глубоко учёным человеком и прекрасным профессором, в то же время отличался необыкновенною скромностью: большая часть его лекций с его же согласия, вошла в известный труд его ученика – покойного митропол. Московского Макария (Булгакова) . В Историческом же Вестнике (1884 г. Февраль, стр. 344) в статье автора В.К. под заглавием: «Памяти Архиепископа Димитрия Херсонского» значится даже такой факт, что (выписываем подлинные слова) «Преосвященный Димитрий говаривал полушутливо, смотря на огромные тома Макарьевского Богословия: «тут мой крест (разумеется докторский), а его (Макария) цепочка. 125 См. в надгробной речи Архимандрита Филарета, бывшего бакалавра, потом еп. Рижского, сконч. в Январе 1882 г. 127 См. Слово на панихиде в первый год по кончине высокопр. Филарета, бывшего профессора академии Наз. Ант. Фаворова, а теперь профессора Киевского университета, Протоиерея и Доктора Богословия. 128 Замечательно, что мы, писавши эти сроки, встретили совсем иное, что свидетельствует автор «Очерка, жизни Прот. Г.П. Павского по новым материалам» о тот же высокопр. Филарете М. Московском и по поводу подобного же труда высокопр. Макария, бывшего Митроп. Московского. Вот его слова: «Известно, по крайней мере, что учебник его (высокопр. Макария) по Догматическому Богословию несколько лет пролежал под сукном на столе у Митрополита Московского Филарета и мог быть издан, с одобрения Св. Синода, не раньше, как только уже по кончине Митр. Филарета»... (См. «Русская Старина», 1880 г., Январь, стр. 123, составл. проф. С.-Петерб. Академии Н.И. Барсовым ). Не отрицая этого сказания, мы впрочем, будем иметь место сказать об этом факте своё слово, которое относится лично и к жизнеописуемому нами преосв. Антонию, так как он имел ближайший повод к этому и особенный интерес и рассуждал даже с высокопр. Филаретом Митр. Московским при свидании в Москве в 1866 году. |
| —442— его достоинств. Сюда же относится выражение Макария об Иннокентии как проповеднике «но всегда себе равном», и отзыв о нем, как мыслителе, – что «в нем не видно того, что называется христианским глубокомыслием», а также упомянутый прежде намек Макария, что обилие харьковских проповедей Иннокентия объясняется лишь той теорией, которую можно выразить словами самого Иннокентия: «печатать, не заботясь много об отличных достоинствах мысли». 379 А если все это соединить, то ясно будет, что Макарий не был на стороне ни теории, ни практики Иннокентия, ни на стороне его безусловных почитателей: ибо modus promptu cudendi sermones считал —443— невозможным и не полезным. Скорее можно признать, что из киевских преданий и влиянии для Макария было по крайней мере симпатичнее направление митр. Филарета Амфитеатрова и Димитрия Муретова . Отношение между Иннокентием и его преемником по управлению Академией – Димитрием определяется так: «дарования Димитрия не имели того блеска и оригинальности, какими отличался Иннокентий; но они имели ту твердость, основательность и глубину мысли и чувства, каким не имеем знаменитый вития». 380 Но если принять во внимание бесспорные черты как в личном характере, так и в проповедях Димитрия и сравнить с таковыми же у Макария, то окажется ближайшее родство между Димитрием и Макарием, но не между Иннокентием и Макарием. Так в личном характере Димитрия видна та же принципиальная гуманность, то же уважение к личности человека, тоже просто непонимание всего этому противного, то же ограничение себя в потребностях личной жизни и то же распоряжение своими средствами главным образом в пользу других (чт, по справедливому замечанию, делало Димитрия человеком «выше нашего времени») как все это было и в Макарии. Тоже и в проповедях: у Димитрия, как и у Макария, та же непритязательность на громовое слово, на слово сокрушающее нечестие, то же отсутствие шума и вообще скромное отношение к явлениям жизни, даже могущим нарушить душевное равновесие мыслящего и чувствующего человека, – но в то же время и глубокое понимание корня и источника зла. С первого взгляда можно принять, что тот и другой проповедники не имели живого и деятельного чувства отвращения ко злу, занимаясь слишком часто предметами общего наставления; но это есть только отсутствие, так сказать, назойливости пред слу- |
|
|
