| Позже только в «Дощьках Изенбека» удалось найти упоминание о «Яви, Прави, Нави " » (т. 9, с. 31). 170 Нагляден и другой пример. Миролюбов, ссылаясь на «Традицию», отмеченную им в народных верованиях, утверждает, что у «Деда Лесовика есть помощники», среди которых поименованы, в частности, Кустич, Листич, Травник, Стеблич, Кветич, Ягодич, Грибнич» (т. 5, с. 42) в другом контексте также упоминаются Травич, Сенич, Цветич, Стеблич, Листич (т. 6, с. 201). Искусственность этих именований несомненна, но в то же время все они встречаются, в ряду других, в ВК, на дощечке 15б. К нашему изумлению, в большинстве случаев, рассказывая историю древних славян или реконструируя древнеславянскую мифологию, Миролюбов ссылается не на ВК, а на совершенно иные источники. Сведения о языческом пантеоне он получил якобы не только «в народе», но и от «старой Прабки Варвары, то есть от няни, воспитательницы отца» (т. 6, с. 13). Именно Прабка Варвара поименно вспоминает все языческие божества: «Огника, Огнебога, Индру, Сему и Ряглу, Дажба» и «всех Сварожичей» (т. 3, с. 51). Миролюбов специально подчеркивает «Мы не делаем никаких ссылок, потому что все эти объяснения слышали от Прабы Варвары, которая – одна – стоила целого факультета истории и фольклора» (т. 3, с. 65). Сведения о праистории славян–русичей Миролюбов почерпнул от другой старушки, обитавшей у них «на летней кухне» в 1913 году, – Захарихи. Таким образом, реконструкция славянской истории и мифологии основана у Миролюбова на рассказах двух старушек да на наблюдениях за обычаями жителей трех сел – Юрьевки, Антоновки и Анновки. Видимо, и сам Миролюбов чувствовал ненадежность этих источников для решения поставленных им грандиозных научных задач, чувствовал и попытался «научно» обосновать их достоверность. Объясняя, почему языческие традиции сохранились в селе Юрьевке, Миролюбов пишет: «Думается оттого, что ближайшая станция железной дороги была верстах в ста, а Днепр с его пароходами находился в пятидесяти верстах, если не больше. Городская «культура»... юрьевцев не коснулась. Они остались вне ее влияния, как бы застыв на целую тысячу лет в своих традициях» (т. 4, с. 138). Не стоит недоумевать, как может тысячелетняя традиция сохраниться в украинском селе, столь удаленном, впрочем, от железной дороги, и пр. Сам Миролюбов, в другом месте, говорит, что село это находилось на Днепре, вблизи Кобеляк (т. 9, с. 22), верстах в десяти от железной дороги. С пафосом предъявленное «научное» обоснование оказывается не только безграмотным, но и лживым. |
| Несмотря на самоуверенность и апломб, которыми пронизаны сочинения Миролюбова, в 1952 г. он скромно заметил, что источников о древней истории «славяно–росов» в его распоряжении недостаточно. Однако примечательно, что уже тогда Миролюбов не был лишен оптимизма. Говоря о предшествующем кириллице славянском алфавите, он предупреждал: «Мы утверждаем, что такая грамота была и что она, может быть, будет даже однажды найдена! И, значит, заранее говорим, что критики критиков окажутся совершенно лишними» 287 . В 1953 г. в сочинении «Русский языческий фольклор» Миролюбов впервые упоминает ВК. «Впоследствии, – пишет он, – нам выпало большое счастье видеть «дощки» из коллекции художника Изенбека, число 37, с выжженным текстом. Частью буквы напоминали греческие заглавные буквы, а частью походили на санскритские, текст был слит. Содержание трудно поддавалось разбору, но по смыслу отдельных слов это бьши моления Перуну... Подробный разбор «дощек», которые нам удалось прочесть до их исчезновения, будет нами дан отдельно» 288 . В 1955 г. в книге «Русский христианский фольклор» Миролюбов вновь упоминает о ВК. Говоря о славянской письменности, существовавшей до кириллицы, он со ссылкой на ВК пишет, что такая письменность была и представляла собой смесь «готических, греческих и ведических знаков». Далее в характеристике дощечек Изенбека появляются новые элементы: в них имеется «общая черта, под которой написаны [тексты] каленым железом, видно, буквы слитно и без разделения на фразы» 289 . В сочинении «Русская мифология» (1954 г.) Миролюбов уже прямо откликается на вспыхнувшую вокруг ВК после начала ее публикации Куром полемику. «Дощечки, – пишет он, – мы считаем столь же подлинным документом, как и всякий документ, относящийся к той отдаленной эпохе. То есть в нем есть и подлинное, и неподлинное. Одно – из предания, другое – от автора» 290 . Иначе говоря, вопрос о подлинности дощечек Изенбека Миролюбов пытался подменить вопросом о достоверности содержащихся в них сведений – прием, уже хорошо известный нам из истории фальсификаций исторических источников. Далее Миролюбов сделал неожиданное, на первый взгляд, заявление. По его словам, содержание дощечек Изенбека еще «нами не изучено, и никаких теорий на их основании мы не строим». |
| 4) Лингвистические особенности текста очень выразительно свидетельствуют против его подлинности. Бросается в глаза беспринципное и беспорядочное смешение польских, украинских, реже чешских лингвистических черт с придуманными и невероятными грамматическими формами, каких нет и не было ни в одном славянском языке. 228 Этот волапюк находится в согласии с лингвистическими представлениями Ю.П. Миролюбова, как он высказывал их в своих сочинениях, с его дилетантскими работами в области фольклора и этнографии. А.И. Асов совсем не использует в своих комментариях сочинений Ю.П. Миролюбова, чтобы не демонстрировать широкому читателю тождество стиля и мысли текста ВК с прочими творениями Ю.П. Миролюбова, написанными еще до издания ВК. Замечательно, однако, что во многих публикациях, посвященных ВК, от Ю.П. Миролюбова до А.И. Асова включительно, фигурирует странное название деревянных пластин, на которых якобы был написан текст, – дощьки и в род. падеже мн. числа совершенно немыслимая для русской орфографии форма дощьек (допустимо только дъщькъ или дощек). Слово фигурирует в качестве подлинного названия соответствующих предметов, но его нет в ВК. Это не единственный, но совершенно очевидный пример саморазоблачения Ю.П. Миролюбова. 5) Жанрово–литературные особенности ВК находятся в противоречии с тем, что характерно для произведений столь древней эпохи. Для «священного писания» у ВК не хватает пророческого элемента, какой бы то ни было внешней или внутренней связи с высшими силами. Остается историческая часть и что–то вроде гимнов и молитв. В последних крайне слабо выражены поэтические формы: нет звуковых повторов (аллитераций), грамматической рифмы, расплывчаты ритмические построения, беден метафорический язык. Историческое повествование ведется от первого лица мн. числа, так что полностью лишено всякого эпического начала. Стоит лишь привести в переводе А.И. Асова один пример этой безвкусной исторической прозы: «И забрали мы свои стада и бросились к северу, и спасли наши души. И так, если мы будем хранимы Богами, не утратим мы своих сынов, дочерей, а также жен, и будем мы просто передавать им наследство. И не будем мы сметены, потому что не пойдем впереди рати. И дань будет наша. Мы не псы, а потомки славян. И воинами мы сами быть можем, и не будем беречь себя» (с. 69). Убожество нравственной и социальной мысли, столь отчетливо видимое в этих строках, объяснимо из личности ее создателя Ю.П. Миролюбова, который обладал ограниченными познаниями в славянском фольклоре, но не в истории или религии. |
| Козлов В.П. «Дощечки Изенбека», или умершая «жар–птица» «Дощечки Изенбека», ныне больше известные с легкой руки одного из их исследователей С.Лесного (Парамонова) под названием «Влесовой книги» (ВК), – один из наиболее скандальных подлогов середины XX в. письменных исторических источников, связанных с историей России и славянских народов. Читающая публика впервые узнала об этом сочинении из небольшого сообщения в малотиражном журнале «Жар–птица», издававшемся в Сан–Франциско российскими эмигрантами. В ноябрьском номере этого журнала за 1953 г. под заголовком «Колоссальнейшая историческая сенсация» было сообщено о том, что «отыскались в Европе древние деревянные «дощки» V века с ценнейшими на них историческими письменами о древней Руси» 245 . С января 1954 г. в том же журнале началась публикация отрывков найденных текстов. Она продолжалась с перерывами до декабря 1959 г., когда журнал прекратил существование. Публикация осуществлялась одним из издателей журнала, ученым–этимологом, специалистом по ассирийской истории А.А.Куром (Куренковым) по материалам, присылавшимся из Брюсселя российским литератором-эмигрантом Ю.П.Миролюбовым. Сам Миролюбов в своих статьях и переписке с коллегами следующим образом представил историю обнаружения памятника. В 1919 г. полковник Белой гвардии, в прошлом художник и археолог, Ф.А.Изенбек вместе со своей артиллерийской батареей попал в разграбленную усадьбу «на курском или орловском направлении», принадлежавшую некоей княжеской семье Задонских, Донских, Донцовых или Куракиных (точной фамилии Изенбек, со слов которого передавал рассказ о находке Миролюбов, не помнил). Среди поломанных вещей и разорванных бумаг Изенбек обнаружил разбросанные дощечки. «Дощьки» (так пишет Миролюбов – В.К.) были побиты, поломаны, а уцелели только некоторые, и тут Изенбек увидел прочерченные письмена. Он подобрал их и все время возил с собой, полагая, что «это какая–либо старина, но, конечно, никогда не думал, что старина эта чуть ли не до нашей эры» 246 . Мешок с дощечками вместе с Изенбеком затем оказались в Брюсселе, где дощечки попали на глаза Миролюбову. В течение 15 лет, не вынося их из дома Изенбека, Миролюбов, по его словам, «разбирал «сплошняк» архаического текста». Он свидетельствовал, что ему частично удалось переписать текст до того, как после смерти Изенбека в 1941 г. они исчезли. «Так как доски были разрознены, – пишет Миролюбов, – да и сам Изенбек спас лишь часть их, то и текст оказался тоже разрозненным; но он, вероятно, представляет из себя хроники, записи родовых дел, молитвы Перуну, Велесу, Дажь–богу и т.д.» 247 Копии Миролюбова, таким образом, превратились в первоисточник, ныне доступный всем 248 . |
| У него оказалась рукопись (? – О.Т.) «Дощьки Изенбека». Этот документ мы изучали, переписывали, и хотя «Дощьки Изенбека» пропали во время смерти художника (полковника артиллерии, командира Марковского дивизиона) или, может, изъяты гестапо вместе с 600 его картин» (фраза заканчивается именно так. О.Т.). Миролюбов оправдывается перед С. Лесным, упрекавшим его в том, что он не смог сберечь дощечек, тем, что спас хоть «тень» их «в виде их копии от руки». И далее Миролюбов пишет: «Мы не занимаемся вопросами «подлинности», разборами, выписками из «авторитетов» с указанием страниц. Мы считаемся лишь с содержанием «Дощек Изенбека» и Сказов Захарихи. Содержание же таково, что независимо от того, подлинные они или нет (?! – О.Т.), оно должно быть изучено. Записывая в этой небольшой книге Традицию, свидетелями которой мы были (имеются в виду пересказанные Миролюбовым предания, легенды и обычаи, – О. Т.), мы можем сказать, что ни Сказы Захарихи, ни «Дощьки Изенбека» ей не противоречат. Наоборот, есть как бы взаимодополнение между всеми этими документами» (т. 9, с. 123–124). Итак, предложим свое объяснение тому, как возникла ВК. В 1952 году, когда Ю.П. Миролюбов работал над своим сочинением «Ригведа и язычество», ВК еще не существовала (ему мог быть известен лишь «образец» для будущей книги, о чем ниже). Но идея о желательности подобной «находки» уже родилась. Поэтому Миролюбов с одной стороны, сетует на то, что он «лишен источников», а с другой – не только утверждает, что существовала древнейшая письменность, которую впоследствии «забыли», но и высказывает уверенность, что «она будет однажды найдена», предвкушая посрамление «критиков». В 1954 году работа уже ведется, и Миролюбов невольно «проговаривается» об этом в своих сочинениях. Так, допуская, что древнейшая письменность славян использовала готские и «санскритские» («ведические») буквы, он пишет: «Мы ничего точного об этом не знаем, но логика стоит за это» (т. 5, с. 25), а сразу после цитируемой фразы говорит о «дощечках». При чем же логические допущения, если дощечки с древнейшей письменностью он уже видел? |
| ВК создавалась, вероятно, в течение нескольких лет, но Миролюбов и Кур поспешили объявить об этом еще до того, как окончательно отработали все элементы своей версии. И поэтому мы встречаем в сообщениях о ВК много противоречий: то говорится, что текст на дощечках был выжжен или написан каленым железом, то, что он был «нацарапан шилом»; сначала Миролюбов упоминает о «выпавшем счастье видеть» и «прочесть» дощечки, в которых многое ему было трудно понять и разобрать, а спустя два года утверждает уже (в письме к Лесному), что он в течение 15 лет переписывал текст ВК и изучал его. О содержании ВК сначала говорится весьма неопределенно, подчеркивается религиозный характер текстов («моления Перуну»), а затем оказывается, что в переписанной Миролюбовым обширной книге содержится история русов почти за две тысячи лет. Первоначально создатели ВК предполагали, для убедительности, воспроизвести «фотографии» дощечек. Но публикации «прориси» с «дощечки» в 1954 году и «фотостата» в 1955 году, видимо, вызвали критику. И тогда Миролюбов и Кур были вынуждены отступить: Миролюбов заявляет, что фотографии потерялись, а сообщение о том, что все же три фотографии были сделаны, так и не было подкреплено их публикацией. Текст сочинялся с трудом. Вот почему, объявив о находке дощечек в 1953 году, Миролюбов и Кур приступили к их планомерной публикации лишь с марта 1957 года, а до этого публиковались лишь фрагменты. Критика сенсационной находки испугала Миролюбова. Ему важно было спасти те идеи и «факты», которые были включены в ВК и нужны были ему для обоснования своих историографических и религиоведческих «концепций». И чтобы спасти концепции, он предал «дощечки». Именно поэтому он ссылается в основном на своих информантов – Прабу Варвару и Захариху, а также на собственные этнографические наблюдения (их проверить было уже невозможно), а о дощечках говорит вскользь, препоручает их изучение и защиту их подлинности Куру. Так постепенно затухает ярко вспыхнувшая в 1953 году сенсация в сочинениях одного из основных ее создателей – Миролюбова. |
| Действительно, во всех своих сочинениях Миролюбов ссылается не столько на ВК, сколько на уже охарактеризованные выше собственные наблюдения «в народе» и «сказы» двух старушек, ограничиваясь замечанием о том, что они и ВК «взаимодополняют» друг друга. Однако, несмотря на заявления Миролюбова, несмотря на внешне отсутствующие у него прямые заимствования или ссылки на ВК, именно она являлась основным источником всех его сочинений. Это нашло свое отражение прежде всего в совпадении целого ряда принципиально значимых для исторической конструкции Миролюбова деталей. И в сочинениях Миролюбова, и в ВК имеются сюжеты о жертвоприношениях на Руси, «русичи» представлены как «внуки Дажь–Божьи», содержатся рассказы о праотце Ории, битвах «славяно–росов» с готами, кособоками, другими народами. И там, и здесь тексты наполнены общими именами и понятиями – Явь, Правь, Навь, Кустич, Листич, Травник, Стеблич, Кветич, Ягодич. Совпадают целые образные выражения, фразеология. Но как раз все эти параллели своих сочинений Миролюбов объясняет не заимствованиями из ВК, а рассказами старушек и собственными наблюдениями. Это обнаруживает именно в нем автора фальсификации, которую он постарался не выделять в своих сочинениях как источник исторических сведений. Из сказанного выше становится известен и один из мотивов, которым руководствовался Миролюбов, задумывая подлог. Своим фантастическим историко–этнографическим построениям он искал подтверждения. Но документальных фактов для этого в природе не существовало. Поэтому Миролюбов придумывает сначала загадочные древние рукописи, затем рассказы бабок и стариков. Но, знакомый с научной литературой, Миролюбов, конечно, понимал, что подобные «источники» не вызовут доверия у специалистов. И тогда ему пришла в голову мысль специально изобрести письменный памятник. Идея едва ли не с самого начала носила универсальный характер. Фальсификатор задумал изготовить не только текст, но и его «носитель» в виде дощечек, на которых текст представлен на неизвестном языке и с помощью неизвестной системы письма. Такая универсальность позволяла фальсификатору продемонстрировать доказательства целой системы его взглядов, связанных со славянской историей. |
| Ларчик же открывался просто: ученые не имели возможности ознакомиться с полным текстом копий Ю.П. Миролюбова. Лишь любезность инженера из французского города Руайя Б.А. Ребиндера (кстати, тоже русского эмигранта) позволила прорвать «информационную блокаду». Он прислал в Институт русской литературы АН СССР свою работу «Влесова книга», в которой был предложен новый перевод текстов Ю.П. Миролюбова, сделанный с учетом всех их изданий и прежних переводов. Однако полное представление о «Влесовой книге» ученые смогли получить только после завершения в 1984 г. многотомной посмертной мюнхенской публикации сочинений самого Ю.П. Миролюбова. По этим материалам один из крупнейших отечественных текстологов О.В. Творогов написал уникальную в своем роде работу. Она увидела свет в 1990 г. в 43–м томе «Трудов Отдела древнерусской литературы». Здесь, наконец–таки, был полностью опубликован текст «Деревянной книги» (со всеми вариантами, сохранившимися в рабочих записях Ю.П. Миролюбова), а также его подробнейшее и всестороннее исследование. Эту публикацию О.В. Творогов сопроводил частью перевода «книги» Б.А. Ребиндера – безусловного сторонника ее древности. Это представлялось тем более необходимым, что, по мнению О.В. Творогова (с которым, кстати, трудно не согласиться), точный перевод данного текста «вообще невозможен». Для того чтобы дальнейший разговор о «Влесовой книге» был более предметным, приведу в качестве образца текст двух «дощк» Ю.П. Миролюбова с подстрочным переводом Б.А. Ребиндера, расшифровку С. Лесного, а также фрагмент поэтического переложения, предложенный неутомимым популяризатором идеи не только подлинности, но и гениальности «Влесовой книги», поэтом И. Кобзевым. Тексты Дощечка 7а: " слва бзем нашэм имемо исту віру якова не потребуе чловэненска жертва а тая се дэе о ворязи кіи убо въжды жряли ю іменоваше перунапаркуна а тому жряша мы же сме хом польна жретва даяте а одо труды наше просо млека а туц то бо покрпишем о коляді ягнчем а о русаліех в день яров такожде а красна гура ту бо то дяехомо во споминь гуре карпенсте а тонщас се іменова род наше карпене яко же стахом сме бяще во лэсэх то імэмо назов древище а да полі сме бяшехом імено имахом полены ятако вшяко еже есе грьце ущекашеті нане иже сме чловенкожравцове а то лужева рэншь есь яко нэсте бо тако во іста а имеяхом іна повыке на тоть кі же хощашеть увранжидете іна реще злая а тому глоупен не се боре а тако есь а іна рэкоста такожде. |
| 9, с. 123)? Ведь все эти темы раскрываются и в ВК. И почему Миролюбов передоверяет дальнейшее исследование источника, якобы им найденного, переписанного и изученного, А. А. Куру? Ответ, возможпо, содержится в кратком замечании, следующем сразу же за описанием того, как выглядели на дощечке буквы а и б: «Эти буквы взволновали мнение славистов. Одни из них утверждают, что такие буквы – «выдумка», а другие, что они относятся к V веку! Кто прав? Мы думаем, что нельзя заранее отрицать, как нельзя и утверждать, без тщательного изучения текстов. Архаичность языка, однако, вполне подтверждает догадку, что это самостоятельно выработанный нами алфавит» (т. 8, с. 236). Итак, видимо, еще до публикации фотографии дощечки (в январе 1955 года) возникли споры: кто–то поддержал датировку V веком (именно эта дата отразилась и приведенном выше сообщении журнала «Жар–птица»), а другие сразу же определили ее текст как фальсификат. Миролюбов обеспечивает себе отступление, отсылая интересующихся к Куру, так как для него важны не столько «дощечки», сколько содержащиеся в них «факты», и чтобы спасти эти «факты» для своей концепции, он жертвует «дощечками» и переносит «исторические свидетельства» из вызывавшей подозрение ВК в «сказы» Захарихи, реальность которых проверить уже никому не удастся. Такая же картина ожидает нас и в сочинении «Русская мифология. Очерки и материалы», работа над которым была закончена в августе 1954 года. В этой работе Миролюбов также ссылается по преимуществу на Прабу Варвару и Захариху. 173 ВК упоминается вскользь (т. 6, с. 175, 185, 186, 214, 215), но затем, после утверждения, что «сказы Захарихи – единственное, что мы знаем из этих преданий прошлого» (т. 6, с. 277), вдруг появляется специальная глава «Еще о «дощьках» Изенбека», которую приводим почти полностью. Миролюбов пишет: «Нами не раз были упомянуты в этом труде «Дощьки Изенбека». Мы не касаемся их определения, ни характера их языка, который сильно отличается от всех известных нам записей Х–го и других веков, но мы можем сказать, наверное, что текст содержит учение язычества, воспоминания минувших, особенно ярких событий нашего народа, имена его вождей и призывает на защиту земли Русской всех, кто считает себя потомками Русколани, государства, бывшего где–то на Севере... |
| Параллельно с дискуссией в советской печати все больше и больше усиливалась кампания в защиту подлинности ВК за рубежом. Внешне она, правда, выглядела более академической. Уже к середине 70–х годов существовало по крайней мере пять переводов памятника на современные языки: два – на русский, два – на украинский и один – на английский 268 . С 1972 г. начинает печатать текст ВК с комментариями известный славист Н.Ф. Скрипник 269 . Он первый решил сравнить тексты памятника, опубликованные в «Жар–птице» (далее – Ж), присланные Миролюбовым Куру (далее – М) (они находились в Сан–Франциско в архиве Кура), сохранившиеся в архиве Миролюбова в Аахене, а также изданные С.Лесным. Сравнение обнаружило, по словам Скрипника, «странные и удручающие» расхождения текстов. Во–первых, в архиве Миролюбова обнаружились тексты 16 нигде не публиковавшихся дощечек. Во–вторых, в архиве Миролюбова отсутствовали тексты нескольких дощечек, опубликованных в «Жар–птице» и С.Лесным. В–третьих, что являлось самым главным, сравнение текстов ВК, помещенных в «Жар–птице», с текстами, присланными Миролюбовым Куру, выявило, по свидетельству Скрипника, «сотни различий, какие никак нельзя объяснить обычной редакционной правкой...». Хотя Скрипник, добросовестно изложив эти наблюдения, не рискнул сделать из них каких–либо категорических выводов, они фактически означали, что в распоряжении исследователей не имеется не только «подлинного» текста ВК, но и текста, снятого Миролюбовым с «дощечек Изенбека». Тем не менее посмертная публикация сочинений Миролюбова в 1977–1984 гг. с подробными рассказами о его находке «дощечек Изенбека» и работе с ними еще раз как бы подтверждала подлинность ВК и ее непреходящее историческое значение 270 . К концу 80–х годов сложились условия и появились возможности для капитального издания и окончательного анализа ВК и в советской печати. Эта фундаментальная работа была проделана О.В. Твороговым, вероятно, в рамках плановой работы Пушкинского Дома. Сначала малотиражным изданием 271 , а затем в пользующихся мировой известностью «Трудах Отдела древнерусской литературы» появилась его работа, посвященная анализу истории открытия ВК, ее изучению в зарубежной и советской литературе, исследованию ее источников и автора и доказывающая фальсифицированный характер памятника. Здесь же помещен и сводный текст ВК с привлечением всех сохранившихся материалов. |
|
|
