| С 6 октября 1905 г. — архиепископ Финляндский и Выборгский. В 1906 г. участвовал в сессии Святейшего Синода, председательствовал в Учебном комитете, одновременно занимаясь исправлением текстов богослужебных книг. 6 мая 1911 г. назначен членом Святейшего Синода. С 1 марта 1912 г. — председатель Предсоборного совещания при Синоде. 4 апреля 1913 г. назначен председателем Миссионерского совета при Святейшем Синоде. 14 января 1915 г., согласно просьбе, освобожден от этой должности. С 10 августа 1917 г. — архиепископ Владимирский и Шуйский. 28 ноября в Москве возведен в сан митрополита. 7 декабря избран членом Священного Синода. Принимал участие в работе Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг. В январе 1921 г. арестован на несколько месяцев, к Пасхе освобожден и приговорен к ссылке в Нижний Новгород. 16 июня 1922 г. митрополит Сергий совместно с архиепископом Нижегородским Евдокимом и архиепископом Костромским Серафимом в т.н. «Меморандуме трех» («Воззвании») публично признали обновленческое Временное церковное управление (ВЦУ) единственной канонической церковной властью, однако митрополит Сергий, несмотря на признание ВЦУ, указал поминать Патриарха Тихона в своей епархии. Он не был сторонником обновленческих реформ и 25 августа 1922 г. обратился в ВЦУ с письмом протеста против неканонических нововведений (введения женатого епископата, второбрачия духовенства и др.); 13 сентября разорвал отношения с ВЦУ. 27 августа 1923 г. за Литургией в Донском монастыре Москвы принес публичное покаяние и был принят Патриархом Тихоном в лоно Церкви. С 18 марта 1924 г. — митрополит Нижегородский. В декабре 1925 г. назначен заместителем Патриаршего местоблюстителя. Арестован в ноябре 1926 г., освобожден в марте 1927 г. и вновь вступил в управление Церковью на правах заместителя Патриаршего местоблюстителя. Результатом ареста и давления на него и на Церковь было издание документа, известного как «Декларация митрополита Сергия» и опубликованного 29 июля 1927 г. В декларации отмечался факт вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов», в связи с чем особо важно «теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством». Этот документ вызвал протест в среде духовенства, многие представители епископата и клира разорвали общение с митрополитом Сергием. К концу 1930 г. насчитывалось около четырех десятков архиереев, отказавшихся от административного подчинения митрополиту Сергию. Особое недовольство среди духовенства и мирян вызывал запрет поминовения на богослужениях ссыльных архиереев и требования поминовения властей. |
| В разгар петроградского процесса в обновленческом органе «Живая Церковь» (16 июня 1922 г.) появляется так называемый «Меморандум трех». Маститые иерархии — митрополит Владимирский Сергий (Страгородский), архиеп. Нижегородский Евдоким (Мещерский) и Костромской Серафим (Мещеряков) — признали самочинное обновленческое Высшее Церковное Управление (ВЦУ) «единственной канонической церковной властью». Вероятно, митрополит Сергий думал, что Патриарх арестован, и неизвестно, освободится ли вообще. Присоединившись же обновленцам, он надеялся повлиять на них в положительном смысле или по крайней мере сохранить свою Владимирскую епархию, которая могла подпасть под власть настоящего обновленческого архиерея. Примеру видных архиереев последовала примерно половина русского епископата. Одни, будучи в состоянии растерянности, другие — подогреваемые честолюбием, третьи — надеясь ввести обновленческое движение в русло церковной законности и возглавить ВЦУ. По словам митр. Мануила, многие архиереи и клирики рассуждали тогда так: «Если уже мудрый Сергий признал возможным подчиниться ВЦУ, то ясно, что и мы должны последовать его примеру». После освобождения Патриарха Тихона митр. Сергий был принят им через покаяние в общение с Православной Церковью. В первой половине 20-х гг. Российская Православная Церковь (РПЦ) фактически оказалась пленницей советской власти. РПЦ была единственным на территории СССР действенным институтом, сохранившимся от тысячелетней старой России. Но РПЦ до конца жизни Патриарха Тихона не имела в СССР прав юридического лица, и поэтому деятельность миллионов ее членов в любой момент могла быть расценена как уголовно наказуемая. Надеясь исправить это положение, Патриарх Тихон находился в постоянных сношениях с представителями советской власти, которые старались добиться от него своего, не дав ничего взамен. Патриарх Тихон являлся предстоятелем Русской Церкви, избранным всем церковным народом земли русской. Его авторитет был огромен и непререкаем. Поэтому народ любовью покрывал такие его действия, как введение григорианского календаря или выступления с раскаянием перед большевистской властью. Сам Патриарх находился в духовном единстве с первыми епископами Русской Церкви, такими как митр. Кирилл и авва многих епископов архиеп. Феодор (Поздевский), выражавшими духовное настроение подавляющей части тихоновского епископата. Так, например, от союза с обновленцами Патриарх отказался из-за настояния митр. Кирилла. Таким образом, Патриарх Тихон являлся хранителем одного из основополагающих церковных канонов — 34-го апостольского правила, где говорится, что Первоиерарх ничего не должен творить без рассуждения других епископов. |
| Голосами клириков и мирян архиепископ Сергий был избран на Владимирскую кафедру. Синодальный указ о его назначении архиепископом Владимирским и Шуйским последовал 10 августа 1917 года. Владимирская епархия была не только одной из древнейших в Русской Церкви, но и одной из обширнейших по территории, с такими большими промышленными городами, как Владимир, Иваново-Вознесенск, Шуя, Ковров, Александров и другие. Эту кафедру архиепископ возглавлял 5 лет, разделив епархию на пять митрополичьих округов и пять викариатств для более успешного управления ею. В работе Поместного Собора 1917-1918 годов архиепископ Сергий принял самое деятельное участие, руководя работой отдела " Церковный суд " в качестве его Председателя. 28 ноября 1917 года он был возведен в сан митрополита, а чуть позже состоялось его избрание членом Священного Синода. На его пути, таком ровном и спокойном, первое испытание искушением пришло в июне 1922 года, когда был обнародован " Меморандум трех " - заявление маститых иерархов - митрополита Владимирского Сергия, архиепископа Нижегородского Евдокима (Мещерского) и архиепископа костромского Серафима (Мещерякова), признавших обновленческое Высшее Церковное Управление (ВЦУ) канонической законной властью. Позже авторы документа объясняли его создание как единственную возможность встать во главе обновленческого движения и вернуть его в патриаршее русло. 23 октября 1922 года митрополит Сергий (Страгородский) заявил о прекращении церковного общения с деятелями " новой демократической церкви " и покинул созданное ими Высшее Церковное Управление. Позже, в августе 1923 года он принес покаяние перед Патриархом Тихоном и активно включился в работу по возможности созыва Поместного Собора Русской Православной Церкви для решения вопросов церковной жизни при новой власти. Вместо оставшегося в обновленчестве архиепископа Евдокима митрополит Сергий получил назначение на Нижегородскую кафедру. Пастырскую любовь Патриарха Тихона он будет помнить всегда. При погребении Святейшего митрополит Сергий в своей короткой речи отметил особенную доброту Святителя и его снисхождение к ближним. |
| Особо следует отметить проходившие под его председательством в 1901–1903 гг. «Религиозно-философские собрания», немало способствовавшие сближению русской светской интеллигенции с православной Церковью . Помимо профессоров Академии и представителей столичного духовенства, в них участвовали виднейшие публицисты и литераторы, в том числе В. В. Розанов и Д. С. Мережковский. Известно, что Преосвященный Сергий в бытность архиепископом Финляндским отличался большой благотворительностью. Губернатор Петрозаводска Н. В. Протасьев († 1914 г.), его сподвижник, оставил множество свидетельств об этом, которые хранятся в материалах Т. Н. Протасьевой (монахини Фамари, старшего научного сотрудника Государственного исторического музея; † 1985 г.) 7 . С 28 ноября 1917 г. он стал митрополитом и был одним из активных членов Поместного Собора 1917–1918 гг., принимал деятельное участие в обсуждении его решений. В 1918–1921 гг. он являлся одним из ближайших сотрудников Патриарха Тихона. Но известно также, что 16 июня 1922 г. совместно с двумя иерархами им было подписано Воззвание – так называемый «Меморандум трех», появившееся затем в журнале «Живая церковь » и выражавшее признание обновленчества, созданного обновленцами Высшего церковного управления. Появление «Меморандума» явилось, с одной стороны, результатом обманных действий живоцерковников, заявлявших о якобы законной передаче им власти «резолюцией Святейшего Патриарха», с другой стороны – искренним опасением утратить церковный «центр», чтобы не повредить делу церковного единства. Он надеялся возглавить ВЦУ и вернуть все движение в русло церковное, но ему это не дали. И он остался опороченным «обнагленцами», как говорил епископ Венедикт (Пляскин) 8 . Очень скоро митрополит Сергий принял новое решение. Прибыв 23 октября 1922 г. на заседание ВЦУ, он сделал заявление: «Я решительно протестую против тех постановлений съезда «Живой церкви», которые приняты в отмену основных требований церковной дисциплины, а тем более вероучения. Некоторые из этих постановлений являются для меня недопустимыми безусловно, некоторые – превышающими компетенцию Поместного Собора, а некоторые – неприемлемы до этого Собора». |
| Архиеп. Евдоким поддержал политику властей во время кампании по изъятию церковных ценностей . После образования обновленческого (см. ст. Обновленчество ) Высшего церковного управления (ВЦУ) в открытом письме от 19 мая 1922 г. он выразил солидарность с «прогрессивной группой духовенства» и обвинил патриарха Московского и всея России свт. Тихона в «разрушении Церкви». 16 июня архиеп. Евдоким признал ВЦУ единственной законной церковной властью, подписав «Меморандум трех» вместе с Владимирским митр. Сергием (Страгородским; впосл. патриарх Московский и всея Руси) и Костромским архиеп. Серафимом (Мещеряковым) . 19 июня 1922 г. в Н. Новгороде состоялось епархиальное собрание по вопросу об отношении к ВЦУ. Часть духовенства (в т. ч. викарные Арзамасский еп. Михаил (Кудрявцев), Печерский еп. Варнава (Беляев) и Васильсурский еп. Макарий (Знаменский)) подписали резолюцию о его признании. Сергачский еп. Александр (Казанский) и Лукояновский еп. Поликарп (Тихонравов) также уклонились в раскол. По причине отсутствия канонического Нижегородского архиерея приходы епархии окормлял до ареста в нач. 1924 г. Балахнинский еп. Филипп (Гумилевский) . Единоверческий Керженский еп. Павел (Волков) возвратился в Церковь из обновленческого раскола не позднее марта 1923 г. Освобожденный из-под стражи патриарх свт. Тихон 23 июля 1923 г. официально назначил еп. Филиппа временно управляющим епархией, после чего началось массовое воссоединение с Патриаршей Церковью обновленческих клириков и общин. 30 июля 1923 г. принес покаяние Арзамасский еп. Михаил (Кудрявцев). 25 авг. 1923 г. возвратились из раскола Павловский еп. Александр (Похвалинский) и Лукояновский еп. Поликарп (Тихонравов). Архиерейские хиротонии епископов Павла (Волкова) и Александра (Похвалинского) были совершены обновленческими иерархами во главе с архиеп. Евдокимом (Мещерским), однако свт. Тихон подтвердил их законность. Активно противостоял обновленцам до ареста в 1923 г. Ветлужский еп. Григорий (Козлов ; впосл. архиепископ). В дальнейшем количество обновленческих приходов неуклонно сокращалось. В 1929 г. в Н. Новгороде действовали 3 обновленческие церкви. В 1931 г. в крае было зарегистрировано 108 религ. об-в обновленцев. К нач. 1935 г., по офиц. данным, в регионе имелось 1230 «тихоновских» религ. об-в и 105 обновленческих; православным принадлежало 1121 молитвенное здание, обновленцам - 101. В 1935 г. было закрыто 18 молитвенных зданий обновленцев, количество принадлежавших раскольникам храмов в г. Горьком сократилось до 2. В том же году Горьковская обновленческая митрополия была упразднена, ее территория присоединена к раскольничьей Кировской митрополии. |
| В Особое совещание был приглашен первенствующий член Синода митрополит Антоний. Он заявил: «Если не изменить правового положения господствующей Церкви, она одна будет оставлена стесненной опекой государства». Эта опека связывает самодеятельность духовенства и «делает голос Церкви совсем неслышным ни в частной, ни в общественной жизни». Митрополит подал меморандум, в котором потребовал «устранить или хотя бы несколько ослабить ту постоянную опеку и тот слишком бдительный контроль светской власти над жизнью церковной, который лишает Церковь самостоятельности и инициативы». С.Ю. Виттев марте 1905 года подал составленную неизвестным автором пространную записку «О современном положении Православной Церкви», в которой резкой критике подвергались бюрократизация синодального правления и обер-прокурорский произвол. В «Записке» выдвинута была мысль о созыве Собора и восстановлении Патриаршества. Болезненно задетый этим документом, обер-прокурор К.П. Победоносцев выступил с «Соображениями по вопросам о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви», в которых категорически отвергал целесообразность восстановления Патриаршества, утверждая, что Патриаршество противоречит «соборному началу в Церкви», а обер-прокурорский надзор является надежным гарантом коллегиальности и соборности. По ходатайству Победоносцева вопрос о проведении церковных реформ был изъят из ведения Особого совещания и переведен в Синод. После трех заседаний Синода 22 марта 1905 года императору Николаю II был подан доклад с предложением «пересмотреть нынешнее государственное положение Церкви в России», «возглавить Синод Патриархом», и «созвать в Москве для обсуждения церковных преобразований Поместный Собор». 31 марта государь наложил на докладе резолюцию, в которой признавалась необходимость созыва Собора, но, по настоянию Победоносцева, царь объявил неудобным созыв Собора «в настоящее тревожное время». Николай II дал разрешение на открытие Предсоборного совещания. Указом Синода от 27 июля 1905 года епархиальным архиереям было поручено представить свои соображения о желательных церковных преобразованиях. Отзывы архиереев поступили к концу года и сразу же были напечатаны. В них дана разумная и смелая оценка существовавшего положения. Резче всех о неканоничности синодального строя отозвался архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) . Решительное большинство архиереев высказалось за созыв Поместного Собора. Разногласия вызвал вопрос о составе Собора: одни Преосвященные настаивали на исключительно епископском его составе, другие предлагали призвать на Собор представителей клириков и мирян. |
| Вывод: Объект не закончен, работы выполняются неквалифицированно. Объекты сербской православной духовной семинарии в Призрене Эти объекты оставлены на суд времени. Из четырех объектов восстанавливается только один. Из трех остальных объектов даже пепел и мусор не вывезли (Фотографии 13, 14 и 15). По объекту трудно и опасно передвигаться, так как в нем кучи мусора, а также имеются отверстия в перекрытиях. Железобетонная конструкция сильно повреждена при пожаре и требует отбора образцов бетона и арматуры для проведения лабораторных испытаний (Фотография 16). Вывод: Реконструируемый объект не закончен, работы выполняются неквалифицированно, а на остальных объектах ничего не сделано. Монастырь Св. Архангелов вблизи Призрена Весь комплекс больше всего пострадал во время мартовских погромов в 2004 году. Келейный корпус (конак) больше всего пострадал от пожара. Полностью потрескались керамические заполнители на перекрытии (Фотография 17), нижний ряд стенных блоков разрушен до такой степени, что требуется перекладка и подбетонка (Фотография 18). Каменные стены повреждены до такой степени, что отдельные камни потрескались от высокой температуры во время пожара (Фотография 19). Всему комплексу требуется срочное и безотлагательное восстановление и реконструкция, иначе может произойти обрушение оставшейся конструкции. На этом объекте вообще не ведутся никакие работы. Фотография 17 Вывод: Ни на одном объекте не приступили к выполнению работ по санации и р конструкции. Церковь Св. Троицы в Джаковице Этой церкви практически больше нет. Остался только фундамент, и только очертания частей стен едва видны в траве (Фотография 20). Эту церковь можно построить вновь на существующем фундаменте. После погромов в 2004 году остались стены высотой около 1,5 метра, но, несмотря на присутствие представителей Европейского сообщества, их снесли. Фотография 20 Вывод: На данном объекте ничего не сделано, и, более того, не сохранены части стен, которые снесли после 2004 года. Монастырь Девич |
| митрополит Сергий, обосновывая свое признание ВЦУ Грановского-Красницкого, писал о правах митрополита Агафангела прямо противоположное тому, что спустя девять лет он изложил на страницах первого номера «Журнала Московской Патриархии». «Митр[ополит] Агафангел призван был только возглавить ВЦУ в Москве, а отнюдь не быть заместителем Патриарха вообще. Самое письмо Патриарха, на которое ссылается м[итрополит] Агафангел в послании, не дает ему права на этот титул», – заявлял митрополит Сергий духовенству Владимирской епархии в сентябре 1922 г. 1303 , через три месяца после подписания им печально знаменитого «Меморандума трех», в котором он не только признавал обновленческое ВЦУ, но и призывал всех епископов последовать ему. В то время Патриарх Тихон уже томился под домашним арестом, митрополит Агафангел был уже отправлен в далекую ссылку, а митрополит Вениамин Петроградский был уже расстрелян – именно за несогласие признать ВЦУ. Конечно, от своих заявлений, сделанных во время пребывания в обновленческом расколе, митрополит Сергий мог (и должен был) отказаться, но это не давало ему в 1931 г. права совершенно превратно истолковывать положение митрополита Агафангела как Заместителя патриарха, «облеченного патриаршей властью», и отождествлять его со своим положением Заместителя Местоблюстителя. «Настоящее положение нашего церковного управления – во главе с Заместителем здравствующего, но устранившегося от дел Местоблюстителя – до тождества аналогично положению управления в 1922 г. при устранившемся Патриархе и фактически управлявшем Заместителе. Нет поэтому никаких оснований утверждать, – заявлял митрополит Сергий в своей статье, – будто теперешний Заместитель, в отличие от тогдашнего, должен почитаться ограниченным в правах, хотя бы в документе, передающем власть, и не было никаких оговорок об ограничении (как не было их и в 1922 г.)». Митрополит Агафангел о своих правах в 1922 г. заявлял более чем скромно, призывая собратьев-архиереев обращаться к нему лишь в «сомнительных случаях», митрополит Сергий же, в отличие от него, настаивал на неограниченности своих прав. |
| Специальную государственную комиссию, которая с ноября 1941 г. занималась обращением в католичество, первоначально возглавлял личный капеллан Павелича – францисканский священник Дионисий Юричев (до этого времени работавший в Министерстве юстиции и культов), а после его смерти в 1943 г. – другой францисканский священник (доверенное лицо поглавника, окормлявшее усташей), начальник отдела культов Радослав Главаш. Впрочем, 17 ноября 1941 г. в Загребе состоялась конференция католических архиереев Хорватии, которая в своей резолюции по вопросу перехода сербов в католичество отметила: «Чтобы распространять миссию Церкви среди народов восточного обряда, только Церковь имеет право выделять и направлять миссионеров». Для проведения этой акции на конференции был избран совет из трех членов: архиепископа Алоизия Степинаца, Всенского епископа Виктора Бурича и апостольского администратора униатской Крижевачской епархии епископа Янко Шимрака. С целью проведения практической «работы» был также создан «рабочий исполнительный совет» из пяти членов [xxii] . По свидетельству Заместителя Сербского Патриарха митрополита Иосифа, Сербский Синод выразил протест в связи с решениями указанной конференции и написал меморандум, который нелегально пересылался в различные страны Европы и мира [xxiii] . Однако это не помешало созыву второй конференции католических архиереев Хорватии, на которой было решено, что для перехода несовершеннолетних сербов в католичество достаточно разрешения одного из родителей или воспитателя, так как многие родители погибли или были отправлены на принудительные работы [xxiv] . В течение 1941 г. было перекрещено более 100 тыс. сербов (наиболее активно эти акции проводились в мае–сентябре). Только в Баня-Лукской епархии к сентябрю 1941 г. католические священники с помощью вооруженных отрядов усташей перекрестили около 70 тыс. сербов. Временно затихнув в первой половине 1942 г., окатоличивание в дальнейшем вновь активизировалось. Согласно докладу немецкого посольства в Загребе от 26 октября 1942 г. своему начальству, в окрестностях Славянского Брода в сентябре–октябре православное население принуждали к переходу в католичество, а сопротивлявшихся заключали в концлагерь с конфискацией имущества. В Босанском Броде 17 октября 1942 г. был издан приказ о смене веры православных жителей. В результате в местной католической церкви священник С. Кошич с помощью усташей совершил массовое перекрещивание сербов и т.д. [xxv] |
| Главной задачей лжесобора, поставленной Тучковым, была полная дискредитация Святейшего Патриарха-исповедника, власть предержащим было необходимо, чтобы на скамью подсудимых сел не предстоятель Русской Церкви, а мирянин. Еще в начале деловых заседаний Введенский сделал доклад «Об отношении Церкви к социальной революции», в котором нападки на Русскую Церковь перемежались обличениями Патриарха Тихона как вдохновителя «антиправительственных выступлений, ответственного за жертвы кровавых эксцессов». «С Тихоном надо покончить!» – к такому выводу пришел Введенский. Содокладчиком выступил Красницкий, чьи аргументы были приблизительно те же. Но исполнителей воли Тучкова не покидало опасение, что, возможно, немного делегатов проголосует за низложение Патриарха Тихона и извержение его из сана и предложение не пройдет. Надо было подстраховаться. Накануне пленарного голосования Красницкий и Введенский устроили «совещание епископов», на котором строго потребовали от «архиереев» лишить первосвятителя патриаршего сана. Лжеепископы пытались все-таки возражать, тогда Красницкий пригрозил: «Кто сейчас же не подпишет этой резолюции, не выйдет из этой комнаты никуда, кроме как прямо в тюрьму!» И тогда запуганные «владыки» подписали бумагу следующего содержания: «По бывшем суждении по делу патр. Тихона собор епископов пришел к единогласному решению, что патр. Тихон перед совестью верующих подлежит самой строгой ответственности: лишению сана и звания патриарха за то, что он направлял всю силу своего морального и церковного авторитета на ниспровержение существующего гражданского и общественного строя нашей жизни, чем подвел под угрозу само бытие Церкви» 156 . 54 подписи удостоверили этот документ, и возглавили список имена лжемитрополитов Московского Антонина, Киевского Тихона, Харьковского Николая, Петра «всея Сибири», лжеархиепископа Рязанского Вениамина. 15 архиереев старого поставления поставили свои подписи под этим неслыханно позорным документом: Александр (Надеждин), Александр (Соколов), Алексий (Баженов), Алексий (Замарев), Антонин (Грановский), Артемий (Ильинский), Вениамин (Муратовский), Виталий (Введенский), Иерофей (Померанцев), Иоанникий (Нефедов), Корнилий (Попов), Леонид (Скобеев), Мелхиседек (Николаев), Пимен (Пегов) и Сергий (Корнеев). Под бумагой нет подписей авторов «Меморандума трех», поскольку митрополит Сергий (Страгородский) находился в заключении, архиепископ Серафим (Мещеряков) на заседание не явился, а Евдоким (Мещерский) опоздал. |
|
|
