| 3:18. Из храма выйдет источник. Связь между храмами и источниками хорошо известна на древнем Ближнем Востоке. Фактически некоторые храмы в Месопотамии, Египте и в Вавилонии (судя по угаритскому мифу о Ваале) были построены над источниками воды (уподоблявшимися первичным водам), которые иногда вытекали из-под самого здания. Таким образом, символическая космическая гора (храм) стоит на символических первичных водах (источник). 3:18. Долина Ситтим. Ситтим (акация) растет в засушливых и пустынных районах. В вади, сухой эрозионной долине, идущей от долины Кедрон по восточной стороне от Иерусалима к Мертвому морю, до сих пор существуют заросли акаций, а потому название это уместно. 3:19. Египет и Эдом. Оба этих народа были враждебно настроены по отношению к Израилю и в древние времена, и в период вавилонского пленения. Эдом стал вассалом Ассирии во время правления Тиглатпаласара III и оставался им в течение столетия до смерти Ашшурбанипала. Вероятно, они подчинились Навуходоносору в 605 г. до н. э. Хотя некоторые иудейские беженцы нашли убежище в Эдоме, самих эдомлян судьба осажденного Иерусалима нимало не заботила (см.: Пс. 136и Авд. 11 ). Пророки Иеремия и Иезекииль обличали в своих пророчествах и Египет, и Эдом. Книга Пророка Амоса 1:1–2:5 Суд над народами 1:1. Фекоя. Это селение отождествляют с Khirbet Teqúa, примерно в 7 милях к югу от Иерусалима и в 5 милях к югу от Вифлеема. Поскольку эта местность находилась на самой границе пахотных земель, ее жителям, состоявшим в основном из земледельцев и скотоводов, приходилось упорно трудиться, чтобы добывать себе средства к существованию (см.: 2Пар. 20:20 ). Более подробную информацию об этом небольшом селении в холмистой части Иудеи см. в коммент. ко 2Пар. 14:2 . 1:1. Землетрясения. Сирия-Палестина известна как зона повышенной сейсмической активности. Эта область лежит над Иорданским рифтом – разломом земной коры, простирающимся от Дамаска до залива Акаба. При раскопках в Асоре, в слое 6 обнаружены следы сильного землетрясения, которое имело место около 760 г. до н. э. Возможно, именно оно упоминается здесь, но это требует подтверждения дополнительными данными, особенно в районе Вефиля и Самарии. Использование этого землетрясения для датировки пророческой деятельности Амоса и времени правления царя Озии (см.: Зах. 14:4,5 ) указывает на то, что оно было достаточно мощным и запечатлелось в памяти людей. Если Амос действительно предсказал это землетрясение (как вытекает из Ам. 9:1 ), тогда он засвидетельствовал себя как истинный пророк Яхве. |
| Почти пять лет, пока Нилус жил в Оптиной, он неотступно регистрировал все события, совершавшиеся в обители. Вот 18 марта 1909 года отошёл в селения праведных один из столпов Оптинского духа, игумен Марк, и списатель (так себя называл Сергей Александрович) создает подробное жизнеописание пустынника, этого «гранитного человека». Он пишет: «…я полюбил крепость его, силу его несокрушимого духа; самого его полюбил я, чтил и робел перед ним, как робкий школьник перед строгим, но уважаемым наставником, и, если не обмануло моё сердце, и сам дождался от него взаимности… Книги мои он прочёл, одобрил и сказал, что давал их читать, „кому нужно“» . На страницах дневниковых записей Нилуса рассыпаны изумительные по краткости, но полные проникновенного смысла суждения о. Нектария. Каких бы тем ни касалась беседа, будь то знамения, предвещающие «развязку мира», или предвидения и пророчества на ближайшие события, — этот полузатворник, склонный к блаженному юродству, давал ответы исчерпывающие. Так в общении с духоносцами Оптинскими и протекали дни, годы Нилуса. Он при старце Варсонофии играл такую же роль, какая была у Ивана Киреевского при о. Макарии и у Константина Леонтьева — при о. Амвросии. Нилус представлял себя здесь рыбарём, забрасывающим мрежи в благодатные струи Божьей реки, изливающей Оптинский дух. Его улов — спасительное Богопознание, преображённое существование. А он и вправду преобразился неузнаваемо. На всем облике писателя напечатлелось достоинство несуетное, благообразие и молитвенная доброта. Вот каким увидел Сергея Нилуса иезуит Александр дю Шайла, перешедший на какое-то время в Православие и живший в Оптиной целых девять месяцев в 1909 г.: «После обеда, в покоях настоятеля, я познакомился с С. А. Нилусом. То был человек 45 лет, типичный русич, высокий, коренастый, с седою бородою и голубыми глазами, слегка прикрытыми паволокой; он был в сапогах и на нём была русская косоворотка, подпоясанная тесёмкою с вышитою молитвою» . О чём же беседовали эти несхожие люди? Чаще всего в беседах затрагивались вопросы состояния современного общества, отступившего от веры. Дю Шайла в ту пору не только не перечил, но, случалось, и поддакивал, стараясь даже развивать брошенную мысль далее. «У нас, во Франции, — говорил дю Шайла, — и вообще заграницей дело кончено: там труп. Но у вас в России, разве то? Я сам видел храмы в столицах — они переполнены молящимися; я видел на улицах людей, не стыдящихся публично налагать на себя крестное знамение, открыто исповедовать веру свою. Это так отрадно и успокоительно» . Не то он наговорил после, по заказу «Еврейской Трибуны». |
| Университет хотел привлечь наиболее идеалистически настроенных студентов, которым претит примитивная американская культура. Так Санта-Круз стал в 60-е годы центром духовного поиска, в целом характерного для всего десятилетия. Доски объявлений пестрили приглашениями к разным духовным наставникам: в дзен, в тибетском буддизме, суфизме, индуизме (к таким известным гуру, как Раджнеш, Муктананда, Шри Чинмой). Иными модными «увлечениями» были шаманизм американских индейцев, колдовство, нередко шагавшее рука об руку с лесбофенистским движением, препараты-галлюциногены, «раздвигавшие рамки сознания». В этой пестрой гамме разных школ и учений, от ошибочных до откровенно опасных, сверкнул и лучик Божьего света: в студенческом городке открылось Православное общество, носившее имя преп. Серафима Саровского . У истоков его стоял православный студент, земляк о. Серафима (из Сан- Диего), Джеймс Пафхаузен. Его благословил и подвигнул на создание Общества бывший послушник старого Валаама, ныне епископ Марк Ладожский (в те годы живший в Сан- Франциско). Позже Общество воглавил о. Джон (Ньюком), местный иеромонах из новообращенных. Теперь он сам приводил к истине молодых американцев. В Обществе преп. Серафима Саровского обращение к вере шло по цепочке: уверовавшие приводили новых богоискателей. Сам о. Джон совершил паломничество на Афон и держался традиционного учения, в духе которого воспитывал и молодежь. В Обществе высоко ценили книги, изданные Братством преп. Германа Аляскинского, в том числе работы самого о. Серафима. Один из участников Общества Джеймс Горацца вспоминает: «Не забыть вечера, когда – после полутора лет духовных исканий – я нашел и прочитал «Православие и религию будущего». Всё сразу чудесно образовалось в моем сознании, и я уже не колеблясь знал, что мое будущее – в Христовой Церкви». Весной 1981 года Общество пригласило о. Серафима прочитать две лекции: одну для всех желающих, другую – для студентов, изучающих курс «Религии мира и США». Отец Серафим с радостью согласился и 11-го мая отправился в университет, захватив с собой Феофила. Вот как описывает пребывание о. Серафима в Санта-Крузе первокурсник по имени Джон: «Я никогда раньше не видел о. Серафима. Тогда я еще не был крещен, да и вообще узнал о Православии с месяц тому от одного из студентов, слушавших курс «Религии мира и США». Когда подъехал о. Серафим, мы с другом как раз стояли перед колледжем. Подкатил старый грузовичок, вылез долговолосый с длинной седой бородой человек. Неприступный и необычный. Неожиданно он подошел, приветствовал нас словами: «Христос воскресе!» и трижды расцеловал, что мне по тем временам показалось странным. Далее, помнится, я повел о. Серафима по колледжу. Только что кончился ужин, и около столовой толпились студенты. Все уставились на о. Серафима, а мне, 18-летнему юнцу, было и лестно, и приятно идти рядом с таким человеком. В современном «хипповом» американском колледже он казался монахом-пустынником раннего христианства. |
| 125:4. Потоки на полдень. В сезон дождей в Палестине вади напоминают переполненные водой реки. Однако в летнее время, когда вода особенно нужна, они пересыхают. В засушливом пустынном регионе к югу от Иерусалима периодическое наполнение водой этих вади приносило облегчение и жизнь. 128:6. Трава на кровлях. Верхняя кровля жилых домов в Израиле состояла из положенных поперек стен балок, между которыми укладывались тростник и трава. Вся крыша затем покрывалась глиной, чтобы заделать щели и защитить дом от проникновения воды. Иногда семена, сохранившиеся в траве, прорастали, но быстро увядали, не имея корней. 131:6. Ефрафа, Иарим. Ефрафа в ряде фрагментов отождествляется с родиной Давида ( Руф. 4:11 ; Мих. 5:2 ). «Поля Иарима»: обычно считают, что это Кириафиарим, где в течение двадцати лет хранился ковчег Завета. См. коммент. к 1Цар. 6:21 . 131:7. Поклонимся подножию. Во-первых, следует отметить, что ковчег Завета считался подножием невидимого престола Божьего (см. коммент. к Исх. 25:10–22 ). Во-вторых, подножие должно рассматриваться как неотъемлемая часть царского престола. В-третьих, подножие престола символизирует покорение царем своих врагов (см. коммент. к Пс. 109:1 ). И, наконец, поклонение подножию является таким же способом выражения почтения, как и обычай простираться ниц перед Богом или царем. На «Черном обелиске» Салманасара III израильский царь Ииуй изображен целующим землю перед ассирийским царем. В эпосе «Энума элиш» боги целуют ноги Мардука, подавившего мятеж и ставшего верховным богом пантеона. «Обхватить ноги» означало выразить самоуничижение и мольбу. Эта поза описывается в самых разнообразных литературных аккадских источниках, когда речь идет о беженцах или просителях, выражающих таким образом свою покорность. 131:17. Рог Давиду. См. статью «Общие сведения» в коммент. к Псалтири. 131:17. Светильник помазаннику. См. коммент. к Пс. 17:29 . 132:2. Елей на голове. Гостям на пирах в Древнем мире щедрые хозяева часто умащали лбы елеем. Так, например, в ассирийском тексте времен правления Асархаддона сообщается, что царь «смочил головы» своих гостей на пиру «отборными маслами» (елеем). Елей предохранял кожу лица от высыхания в жарком климате Среднего Востока. В египетской «Песне арфиста» и в месопотамском эпосе о Гильгамеше изображены люди, облаченные в тонкие льняные одежды и с помазанными миром головами. При помазании священников использовалось самое лучшее масло, и это символизировало дары Бога Своему народу и ту ответственность, которая возлагалась на его вождей с помощью этого ритуала. В практике израильтян помазание было знаком избрания и часто связывалось с наделением Духом. См. коммент. к Лев. 8:1–9 . |
| Несмотря на строгое запрещение Спасителя говорить, что Он- Христос ( Мк. 1, 34; 3, 12 ), «духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий» ( Мк. 3, 11 ), «Ты Святый Божий» ( Мк. 1, 24 ), «Иисус – Сын Бога Всевышнего» ( Мк. 5, 7 ). По этой же причине при одном имени Его нечистая сила удалялась даже через тех, кто не ходил за Ним ( Мк. 9, 38 ). Искупитель у Марка рисуется как божественное лицо абсолютного и исключительного достоинства; Его чудеса свидетельствуют об этом, Его господство над демонами поставляет Его вне ряда всех глаголемых богов на небе и на земле. И это не мнение только Его пылких поклонников и восторженных последователей. Напротив, они сдержанны и крайне осторожны в своих выражениях. Св. ап. Марк как будто намеренно проходит молчанием все подобные примеры (ср. Мф. 14, 33; 16, 16 ; Ин. 6, 68–69 и др.), не желая быть заподозренным в пристрастии и партийности. Даже при встретившейся неизбежности он наименее решителен в провозглашении божественности Господа устами Его апостолов, и Петр при Кесарии Филипповой просто говорит: Σ ε Χριστς [Ты Христос] ( Мк. 8, 29 ) 695 . Нет, над Ним сбылось древнеримское изречение: vox populi – vox Dei [глас народа – глас Божий], хотя от всех Он требовал самого глубокого молчания ( Мк. 7, 36 ). И мы уже видели, каким ореолом величия и изумления окружается Иисус в изображении Марка, какие клики энтузиазма и восхищения преследовали Его всюду. Посему Он не мог никуда показаться и принужден был удаляться в места пустынные ( Мк. 1, 35; 6, 31–32, 35 ) или в пределы Сирофиникии, но и там находила Его увлеченная толпа и вне черты священной земли Он не може утаитися ( Мк. 7, 24 ). «И чрезвычайно дивились и говорили: всё хорошо делает – и глухих делает слышащими, и немых -говорящими» ( Мк. 7, 37 ). «Что есть сие?» ( Мк. 1, 27 )- такой возглас сопутствовал Ему с начала до конца, от Капернаума до Голгофы. Поруганный, обесславленный, презренный – и на кресте Он исторгает торжественное исповедание из зачерствелого сердца грубого сотника: «Истинно человек сей был Сын Божий» ( Мк. 15, 39 ) 696 . Y ς το θεο [Сын Божий] – вот настоящая характеристика Иисуса из Назарета. Это мнение самого евангелиста, но его громко возглашает Отец Небесный, об этом вопиют все Его дела, это невольно высказывают злые демоны, это признает косная толпа народа, это бьет в глаза низкого язычника, человека меча и крови, даже среди всех ужасов самого последнего позора. Исключительная божественность Христа есть факт – факт глубокого опыта, живой истории. |
| Он оставался один на земле, как свидетельствует Евангелист Марк, и увидел их бедствующих в плавании (Мк. 6, 48), и в четвертую... стражу ночи подошел к ним, идя по морю. Евреи того времени делили всю ночь на четыре части, называвшиеся стражами, по три часа в каждой. Первая стража — от шести часов пополудни по нашему времени до девяти часов; вторая — от девяти часов до полуночи; третья — от полуночи до трех часов утра; и четвертая — от трех до шести часов утра. Шествие к ним Иисуса по воде Около четвертой стражи, то есть около трех часов утра проведя всю ночь в молитве, пошел Иисус к бедствующим в плавании 32 , подошел к пустынному берегу, где не было лодок (единственную лодку, на которой приплыли Иисус с Апостолами, теперь било волнами посреди моря), и пошел далее по морю. Христос пошел по воде, то есть воспользовался Своей божественной властью творить чудеса, господствовать над законами и силами природы. Но и в данном случае Он воспользовался этой властью не для Себя лично, не для спасения Себя от опасности и не для преодоления препятствий к достижении личных целей; нет, Он пошел по воде для спасения погибавших Апостолов. Тем временем Апостолы проплыли уже около двадцати пяти или тридцати стадий от берега. Стадий — греческая мера длины, равная приблизительно 185 метрам. Плыли они против ветра, усиленно гребли веслами не менее шести часов, и, вероятно, окончательно выбились из сил, когда увидели идущего к ним по морю Иисуса. Шла уже четвертая стража ночи: было уже достаточно светло (это было весной, перед праздником Пасхи); Апостолы могли хорошо рассмотреть шедшего к ним, но они настолько еще были маловерны, что не могли и подумать, что это идет Иисус. Люди не могут ходить по воде, а Иисус, по их понятиям, был Человек; следовательно, Он не мог идти по морю; следовательно, это не Он, а призрак. В древности существовало поверие, что души умерших могут являться людям и бывают видимы, как призраки или тени. За такой-то призрак Апостолы приняли шедшего к ним Иисуса; приняв это явление за дурное предзнаменование о предстоящем крушении их лодки, они, в страхе за свою жизнь, закричали. |
| Мои собственные книги тоже тут: они прибывают из провинции или из-за границы, переведенные на другие языки; ко многим приложены просьбы об автографе. Я отношусь к ним с особенной ненавистью — той ненавистью, какую вызывает в нас наше собственное лицо, а также вышедшая в свет книга, где уже ничего нельзя изменить — обреченная, если выживет, на вечную посредственность. Эта стайка мух уже не может отвлечь меня от того факта, что я живу. Ах! Я иду из сада, где любил не сирень, не весну, пробуждающую вдохновение, не террасу, не грабовую аллею, о которой я теперь могу говорить, не опасаясь услышать за спиной шепот и сдавленные смешки одноклассников... Нет, я любил мой холм у вечно пустынной дороги; взобравшись на него, я не глазел по сторонам; наоборот, я был надежно защищен от всего случайного, внешнего. Я вообще не любитель «развлечений». На приглашениях в театры я зачеркивал свое имя в графе «будет присутствовать», испытывая наслаждение при одной лишь мысли, что не увижу и этого спектакля. Единственное, что теперь важно для меня, — это то, что я родился, жил и живу до сих пор. Эту историю я еще могу рассказывать и слушать. Что прошло, того не воротишь. Остается только одно — этот отлив и прилив крови, к которому я в глубокой праздности прислушиваюсь здесь, на террасе, прижавшись лбом к стволу липы; я поглаживаю ее замшелую кору, напевая что-то, как напевал некогда Морис де Герен, обнимая куст сирени. Наверно, это было в каком-нибудь из парижских садов, в те времена, когда в Париже еще росла сирень; а теперь Париж стал для меня воплощением всего, что утомляет, оглушает, раздражает. Один молодой поэт, Марк сравнивает ту пору жизни, в которую я вступил, с большим домом, светящимся огнями в ночи — и вот гаснет одно окно, потом другое: последнее стихотворение, последний роман, последняя пьеса. Издали кажется, что дом погрузился во мрак и тишину. Однако в нем по-прежнему горит огонь, по-прежнему бьется сердце. Он полон образов прошлого, он внимает своей собственной истории. Тем не менее придется мне делать вид, что я слушаю истории других людей, а я хотел бы не думать ни о чем, кроме того, что я существую сейчас и здесь. Свет в комнатах погас. Труд окончен, но жизнь продолжается, и вопрос, поставленный жизнью, остается неразрешенным. Конечно, я дал какой-то ответ своим творчеством, но было ли то подлинным ответом? |
| Д. боролся также против мессалиан . Это частично отражено в его произведении «Видение», в к-ром утверждается невозможность зрения Бога по сущности, но только «славы» Его в буд. жизни. Более полное выражение антимессалианское направление мысли Д. получило в «Сотнице» (Cap. 76 sqq.). Неизвестный схолиаст, составивший надписания к аскетическому творению Д., в надписании 76-й гл. говорит, что в ней (и до 89-й гл. включительно) предлагается обличение и опровержение еретиков-евхитов (т. е. мессалиан) ( Попов. 1903. С. 405). Этим схолиаст раскрывает безымянность указаний Д. на своих противников, ибо Д. ограничивался только неопределенными выражениями: «некоторые предполагали» (τινς πενησαν), «думали» (νμισν τινες), «говорят» (φασ, λϒουσι) (Cap. 76, 78, 88, 86, 90, 93). Однако противники Д., причастные мессалианским заблуждениям, были из монашеской среды: Д. называет их теми, кто «быстро проходит священные подвиги» (ο τν ερν ϒνων δρομες - Cap. 78), или «людьми-подвижниками» ( το ϒνος νθρωπος - Cap. 85). Объяснение схолиаста и содержание конечных глав «Сотницы» показывают, сколь много внимания Д. уделял тем подвижникам, к-рые усвоили мессалианские понятия о недостаточности Крещения и о сосуществовании в уме христианина 2 «ипостасей» - «Духа истины и духа обольщения» (Cap. 76). В большинстве внешних свидетельств и рукописей сочинений Д. именуется епископом г. Фотики в пров. Др. Эпир (на северо-западе совр. Греции). Известны 4 епископа Фотики: Иоанн, участвовавший в IV Вселенском Соборе, его преемник Д., Иларий, возможно преемствовавший последнему, и Флорентий, чье «Похвальное слово» св. первомч. Стефану хранится в афонском мон-ре Филофея (ркп. 67 - Χρστου. 1952. Σ. 15). Об обновлении Фотики сообщает в VI в. Прокопий Кесарийский ( Procop. De aedificiis. IV 1. 4), но с XIII в. в документах вместо Фотики начинает фигурировать г. Велла, ибо, возможно, к тому времени Фотика пришла в упадок и запустение из-за набегов и эпидемий ( Χρστου. 1952. Σ. 12-15). Попов издал схолию неизвестного автора, в к-рой при отсутствии точных ссылок дается аллегорическое объяснение имени Диадох, а также ошибочно усвоенного ему прозвища Марк и его наименования Фотикийский. Согласно этимологическим изысканиям схолиаста, Диадох, еп. Фотикийский,- «преемник (διδοχος) Марка, принявший свыше заповеди и передавший нам их через писания… надзирающий и наблюдающий (ποπτεει) за просвещаемыми (φωτιζομνων) душами» ( Попов. 1903. С. 530). Текст схолии становится более понятным, если усмотреть в ней подтверждение духовной общности между Д. и его современником Марком Пустынником (Подвижником), проводившим иноческую жизнь в Галатии, недалеко от Анкиры. |
| Домогаются они и пресвитерства, стараются пробраться в клир, не зная того, что меньшему осуждению подвергнется тот, кто сам хотя бы и преуспевал в добродетели, но не решается учить других, нежели тот, кто поучает других добродетельной жизни, между тем как сам погряз в страстях и пороках. Так-то, чада мои... Я не говорю, что всячески следует избегать священства или духовного звания, равно как наоборот — не следует во что бы то ни стало искать его. Прежде всего, необходимо потрудиться над тем, чтобы исторгнуть порочность и привить душе добродетель. Божию смотрению следует предоставить, восхочет ли Бог и кого благословит избрать на служение Себе или для священства. Не хваляй бо себе, сей искусен, но его же Бог восхваляет (2 Кор. 10:18). Главное дело инока — возносить чистую молитву Богу. Он не должен иметь на совести никакого упрека, по слову Господа в Евангелии: егда стоите молящеся, отпущайте, аще что имате на кого, да и Отец ваш, Иже на небесех, отпустит вам согрешения ваша (Марк. 11:25). Итак, если мы предстанем пред Богом, как я выше сказал, с чистым сердцем, свободные от всех упомянутых пороков и страстей, мы можем, насколько это возможно, даже узреть Бога — молясь Ему, устремлять на Него око нашего сердца, и видеть Невидимого, конечно, не телесными очами, но духом — созерцанием души, а не телесным зрением. Да не подумает кто-либо, что он может видеть самою сущность Божию, как Бог есть Сам в Себе, так, чтобы мог представить себе, в своей душе, какое-либо очертание или образ, подобный какому-нибудь плотскому образу. Нельзя представить себе в Божестве ни формы, ни очертания. Он — чувство, разум, о Котором мы можем размышлять в глубине сердца, и Который проникает Собою нашу душу. Но Его нельзя обнять мыслию, ни описать, ни изобразить словом. Поэтому должно приближаться к Господу с возможным благоговением и страхом. Созерцание души должно держать на такой высоте, чтобы всегда сознавать Бога выше всевозможного блеска, света, сияния, величия, выше всего того, что только может изобразить разум человеческий, да и то при чистоте сердца, без малейшей примеси какой-либо скверны нечистого желания. |
| 19:4. Отошел в пустыню на день пути. По-видимому, Илия отправился на юго-восток, в сторону Синайского полуострова. За день пути он мог покрыть треть расстояния, отделяющего Вирсавию от Кадес-Варни. 19:4. Можжевеловый куст. (В оригинале – «дроковый куст».) Дрок (retama raetam) широко распространен в этом регионе и достигает в высоту от 5 до 10 футов. Это единственное растение, дающее тень в этой засушливой, пустынной местности. 19:5–7. Ангельское попечение. В описании пищи, предложенной ангелом, нет ничего невероятного. Это такая же лепешка, какую Илия просил у вдовы (см.: 17:3). Пожалуй, наиболее знаменательно то, что израильтяне в пустыне делали такие лепешки из манны ( Чис. 11:8 ). 19:8. Путь до Хорива. «Хорив» – это другое название горы Синай. Если, как явствует из этого текста, Синай находится в южной части полуострова (см. коммент. к Исх. 19:1,2 ), Илия должен был пройти еще 200 миль, на что вполне могло потребоваться сорок дней. Караваны нередко преодолевают за день 17–20 миль, однако Илия не привык к подобным путешествиям, и к тому же шел пешком. Пять миль в день при таких условиях и в таком климате можно считать нормой. 19:11–13. Огонь, ветер и землетрясение при теофании. Теофания – это явление божественного присутствия, Богоявление. На древнем Ближнем Востоке теофанию обычно связывали с битвой и полагали, что божественный воитель сражается за свой народ, устрашая противника молниями, сильным ветром и землетрясением. И в шумерском мифе «Возвышение Инанны», и в хеттских мифах о боге грома, и в аккадской и угаритской мифологии боги поражают своих врагов громом и молнией. Ваала нередко изображали с молниями в руке. Хеттские и ассирийские цари, представлявшие себя орудиями богов, охотно пользовались образами грома и молнии, обрушиваясь с устрашающими речами на тех, кто нарушал договоры или стоял на пути имперских завоеваний. Яхве, Бог Израиля, также считался Богом-воителем, однако, став свидетелем теофании, Илия убеждается, что ее смысл значительно глубже (см. следующий коммент.). |
|
|
