| К Афанасию Холмогорскому вполне приложимо то понятие, которое мы составили об авторе «Увета духовного», рассмотревши его содержание. Но с другой стороны, принимая во внимание краткость времени, употребленное на составление «Увета духовного», трудно предполагать, чтобы Афанасий мог написать его один; естественне предположить, что ему в его работе помогали другие лица, например, справщики печатного двора. Государево жалование на 190 год было выдано следующим лицам: главному начальнику печатного двора Симеону, архиепископу сибирскому и тобольскому; справщикам – Иосифу Белому, монаху Мардарию Ханыкову; чтецам-иеродиаконам – Феофану и Кариону; писцам – Флорке Герасимову и Дмитрейке Федорову 19 . Вначале 1682 года из состава печатного двора выбыл справщик монах Мардарий; на его место справщиком был назначен 4 марта бывший прежде чтецом иеродиакон Карион Истомин, а в чтецы на место Кариона поступил монах Аарон. Согласно с этими изменениями и жалование на 191 год было выдано следующим лицам: архиепископу Симеону, справщикам – старцу Иосифу Белому и иеродиакону Кариону Истомину, чтецам иеродиакону Феофану и монаху Аарону, писцу Герасиму Федорову 20 . Таким образом, около времени составления и печатания «Увета духовного» 5 июля – 20 сентября справщиками на печатном дворе были старец Иосиф Белый и иеродиакон Карион Истомин. Участие Кариона Истомина в составлении или, по крайней мере, исправлении «Увета» – несомненно. В некоторых местах рукописи «Увета» (типограф. библиотеки) добавления несомненно писаны им, Карионом Истоминым (л.л. 21 40 и в других местах). Ergo Карион Истомин принимал деятельное участие при издании «Увета». Вероятно, он и был справщиком этой книги при ее печатании. Относительно участия другого справщика старца Иосифа в издании «Увета» мы не имеем никаких сведений; вероятнее всего, что на нем лежала справка других печатавшихся в то время книг и что, следовательно, он не принимал никакого участия в составлении и издании «Увета». Таким образом, по нашему предположению, «Увет духовный» составлен архиепископом Афанасием Холмогорским при ближайшим участии справщика печатного двора иеродиакона Кариона Истомина. Что касается участия патриарха Иоакима в этом деле, то ему принадлежало высшее наблюдение за составлением и печатанием «Увета». Кому принадлежала мысль издать «Увет» – неизвестно; может быть и патриарху Иоакиму. Когда же «Увет» был написан, то, по всей вероятности, еще до печатания был прочитан патриархом Иоакимом и одобрен им к печати; быть может даже что-либо было и изменено вследствии замечаний патриарха. Впрочем, обо всем этом мы не имеем никаких сведений; все это только предположения ни больше, ни меньше. |
| Царь же благочестивый сия слышав, ни мало сему внят; той же окаянный монах Иона не дойде до царствующаго града, но во граде Переяславле зайде на винную поварню, и напився пьян впаде в котел великий с водою кипящий и сварися; и тако зле жития сего лишися, прият кончину, якоже вторый Иуда предавый Господа. По времяни же некоем бдагочестивейшаго Царя супруга благоверная Царица Мария Ильинична сего света отыде, преставися в вечный покой; тогда благочестивый Царь присла ко Святейшему Патриарху Никону ближняго своего человека окольничаго Иродиона Стрешнева, с сим же присла на поминовение души благоверныя Царицы Марии Ильиничны милостыни 500 рублей; блаженный же сего не прият глаголя: аз должен по душе благоверныя Царицы Марии Ильиничны поминовение творити, елико Бог помощь подаст и сила наша может и без сея мзды. Много же молившу Иродион о принятии присланнаго, но ничтоже успе, паки возвратися к царствующему граду. По отшествии же Иродионове Святейший Патриарх поминовение по душе благоверныя Царицы творя непрестанно по чину церковному, якоже обычай. Такожде и по благоверном Царевиче Алексие Алексиевиче поминовение творя. По времяни же некоем благочестивейший Царь паки совокупися брачным законом второе, и присла ко Святейшему Патриарху Феодора Лопухина , с ним же присла денег 700 рублев, мех соболий, мех лисий, мех беличий, сукно и тафту черныя, 15 штук полотен добрых тонких, 20 полотенец. Прием же сие присланное Святейший Патриарх благодарив Бога, и пев молебная о царском многолетнем здравии; присланнаго же упокоив довольно, отпусти с миром и к царствующему граду. Малое ж поминув время, посла Святейший Патриарх к царствующему граду диакона своего келейнаго именем Мардария некоих ради потреб и ко благочестивому Царю о некоих нужнейших потребах, Царь же благочестивый просимое им вся исполни; и паки посылает с Козьмою Лопухиным 40 соболей добрых, да мех соболий же, денег 500 рублев, таже и посуды серебряной не мало; пищи же и пития и иных изобильно; диакона же онаго вскоре отпустити повеле, дав милостыни 40 рублев. |
| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Севастийские Пяточисленные, мчч. - житие Страдание святых мучеников Евстратия, Евгения, Авксентия, Мардария и Ореста. В царствование императоров Диоклитиана и Максимиана язычество господствовало во всей римской империи и было как бы всеобщее взаимное соревнование в служении идолам, в особенности, - когда по всем городам и селениям рассылались императорские указы начальникам областей и судьям, повелевавшие приносить в определенные дни и праздники обильные дары и жертвы богам. Этими указами тем, кто усердно служит богам, обещалась царская благодарность, почести и высшие места в государстве; отказавшимся же поклониться идолам грозило сначала отнятие имущества, а затем, - после всевозможных мучений, - и смертная казнь. Гонение на христиан разлилось повсюду и везде начальники областей и вообще власти старались стереть совсем с лица земли веру Христову. Между тем императоры были извещены, что вся великая Армения и Каппадокия1 противятся их повелениям и единодушно веруя в распятого Христа и в крепкой на Него надежде, намереваются будто бы отпасть от римской империи. Раздраженный этим известием, император Диоклитиан созвал всех своих вельмож и три дня с утра до вечера совещался с ними, как бы совсем искоренить христианство. Затем он прежде всего удалил от власти начальников Армении и Каппадокии, как неопытных и неискусных правителей вверенных им областей, несумевших привести народ к повиновению. На их места он выбрал двух греков, Лизия и Агриколая, людей суровых и жестоких, которых и поставил над обеими областями, поручив - Лизию наблюдение и охранение границ, а Агриколаю - общее управление всею епархиею. Им были также подчинены и все войска в обеих областях. Когда оба новые правителя прибыли на место своего назначения, началось беспощадное истребление людей всякого возраста, без всякого расследования, по одной только пустой клевете завистливых врагов на кого-нибудь из христиан: каждый день христиан разыскивали, схватывали и предавали для казни кровожадньм правителям, как бы плотоядным зверям. Лизий, имевший пребывание в городе Саталионе2, как только находил где-либо христиан, - мужчин или женщин, - после многих пыток и мучений, отсылал их связанными и под крепкою стражею к Агриколаю, чтобы не дать им умереть на родине и быть погребенными, по христианскому обычаю, родственниками и знакомыми, и они, убитые на чужой стороне, как бы пропадали без вести. Точно также делал и Агриколай, посылая христиан, схваченных в Севастии3, к Лизию в Саталион, так как оба начальника были в великой дружбе и полном согласии между собою и оба, поступая описанным способом, имели в виду одну цель - причинить христианам еще большую муку, убивая их вне их отчизны. |
| Святые Кандид, Валериан и Акила не упоминаются в рассказе об установлении празднования 24 июня. Их почитание в Трапезунде никогда не было столь распространенным, как мч. Евгения. Имена святых фигурируют в текстах еще в XI в. (1-е и 8-е чудеса у Ксифилина и 5-е чудо в Слове на рождество мч. Евгения), самое позднее упоминание (мученики вместе с Евгением являются во сне) связано с 1222-1223 гг., когда храм Евгения подвергся нападению султана Мелика (Собрание чудес митр. Иосифа Лазаропула). Можно предположить, что история с празднованием 24 июня появилась позднее, когда почитание 3 мучеников сошло на нет и уже никак не связывалось с именем Евгения (Ibid. P. 78). Англ. исследователи Э. Брайер и Д. Уинфилд в капитальном труде по истории визант. Понта развивают теорию, согласно которой Евгений, Кандид, Валериан и Акила неразрывно связаны с 5 мучениками из Аравраки: Евстратием , Авксентием , Евгением , Мардарием и Орестом . Араврака была крупным паломническим центром в окрестностях Херианы, в 45-50 рим. милях к западу от Саталы по дороге на Никополь, точнее определить ее расположение затруднительно. Их Житие фигурирует в греч., арм., груз. и лат. агиографических традициях; переработано Симеоном Метафрастом (PG. 116. Col. 467-506). Однако традиция почитания 5 мучеников Аравракских, по мнению Брайера и Уинфилда, сложилась под влиянием почитания сорока Севастийских мучеников , поэтому в источниках 5 мучеников Аравракских часто выступают как 5 мучеников Севастийских. К XII в. почитание мч. Евгения в Трапезунде и понтийских землях настолько укрепилось, что могло постепенно вытеснить почитание 5 мучеников Аравракских (которые продолжали оставаться почитаемыми среди трапезундских армян, а около Трапезунда в XIII в. еще существовал храм мч. Евстратия). Почитание 5 мучеников Аравракских было очень распространено с IX в. во всем византийском мире, в Сербии и Италии (особенно в Неаполе и Риме), и именно Евгения Аравракского, а не Трапезундского чтили и часто изображали на фресках в этих землях, даже несмотря на популяризацию культа Евгения в XIV в. Иосифом Лазаропулом и Константином Лукитом. Брайер и Уинфилд считают, что, возможно, Евгений Аравракский был постепенно заменен в агиографической традиции Евгением Трапезундским. В их Житиях имеется много совпадений: оба святых проповедовали христианскую веру в Сатале, не желали принести жертву богам на разожженном жертвеннике, пострадали при Лисии Сатальском и Агриколае Севастийском во времена гонений на христиан императоров Диоклетиана и Максимиана. |
| Мы поздоровались с ним особым, принятым у горных монахов, образом. Олеся и Володя с восхищением смотрели на нас. Мы уселись за стол, и я стал расспрашивать его об общих знакомых, живущих там, у высокогорной реки Псоу. Об отцах Мардарии, Оресте, Паисии, маленьком отце Рафаиле. Августин отвечал немногословно и спокойно: он знал этих людей с детства. Мы попили чай, и он ушел в свою комнату. А мы остались под удивительным светлым впечатлением от этой встречи и под тяжестью неразрешимого вопроса: что же нам сделать, чтобы ему помочь? Напомню, на дворе был тысяча девятьсот восемьдесят шестой год. Если его, человека в подряснике (а в светской одежде он выходить на улицу категорически отказывался), не имеющего документов, остановит для проверки милиция, он будет сразу задержан. Как объяснили Володе Вигилянскому знакомые юристы, его в первую очередь «пробьют» по всем нераскрытым за последние лет пять уголовным делам от Калининграда до Владивостока. И надо отдавать себе отчет: при желании на него удобно будет списать не одно тяжкое преступление. Но даже лишь при одной мысли, что этот монах-подвижник, ничего не понимающий в мирской жизни ангел-маугли, воспитанный в горах на книгах святых отцов, окажется не то, что в тюрьме, но, хотя бы даже на время, в камере предварительного заключения, или даже в армии, куда двадцатидвухлетний здоровый молодой человек попал бы по-всякому, мы приходили в ужас! А если произойдет самое страшное, и он окажется в тюрьме – чистый, безгрешный подвижник, всю свою юную жизнь отдавший Богу?.. Мы были потрясены этой грядущей опасностью. В течение нескольких дней мы судорожно пытались найти выход из этого положения. Владимир ездил советоваться с лаврскими духовниками. Мы привлекли своих друзей, у которых были знакомые юристы. Кто-то пообещал задействовать даже Аллу Пугачеву – на случай, если надо будет вызволять Августина из милиции… А отец Августин жил своей жизнью. Молился в своей комнате, которую мы сразу стали называть кельей, и ждал нашего решения. Наблюдая за ним, я заметил, насколько порой разные традиции существуют в обычных монастырях и в горных кельях. Например, я вдруг случайно увидел, что отец Августин носит под подрясником священнический крест с украшениями. |
| Оловянная кружка большая. Четыре кружки средних. Дюжина стаканов. Четыре чашки да пять стаканов средних. Шесть блюд больших и малых. Пять тарелок. Солонка с перечницей да солонка малая; все оловянные. Ларчик с мелочью в нём. Три оселка. Черен масла коровья. Лукошко сухарей ржаных. В лукошке же пшеничных сухарей немного. В лукошке семена огородные. Пять сулей скляничных больших и средних. Одеяло белье, под бумазеей. Тюшак. Одеяло, половина песцы, другая лисицы, под бумазеей же. Полстка кизилбашная, ветха. Пуховик под братским сукном. Камилавка тёплая. Восемь ставков деревянных с имбирём да с бадьяном и с иными овощами. Пол-туюза винных ягод. Ведро изюму. Мешочек горчицы. В малом мешочке сухая черёмуха. Ягоды туюз цылибухи. Четыре туюза порожних. Слюды пять гривенок. Погребец, в нём двенадцать четвертин маленьких оловянных да три четвертины побольше. Три кади да пять кругов масла коровьего, по смете шестнадцать пуд. Муки овсяной с осьмину. Пятнадцать кулей порожних. Трид(цать) пять рогож. Да по сказке старца Мардария: Олова в двух бочках весом девятнадцать пудов двадцать пять гривенок с полгривенкой. Солода ржаного пять четвертей. Овсяного солода то же. Ячного солода четыре четверти. Гороха четверть с полуосьминой. Овса осьмина. Толокна полтора четверика. Муки ржаной в трёх лукошках четыре четверти. Сухарей в двух лукошках с осьмину. В лукошке мака небольшое место. Толокна в двух лукошках не сеянного три осьмины. В лукошке муки пшеничной пол-осьмины, муки гречневой четверик, круп овсяных с осьмину, вандышев с четверик. В лукошке крюки и петли дверные с подставы и с задвижками и иная мелочь. Двое клещей поваренных. В коробке черёмуховых сушёных ягод небольшое место. Двое чулок валеных, третье чулки синие. Прядена мережного тридцать гривенок. Пять заякин. Кафтанишко маленькое овчинное. Семь заякин морских. Три кафтанишка чёрные суконные. Кожан крашенинной. Кафтанишко новое. Ряса сермяжная чёрная. Полтретья меха. Заечные сумки перемётные. Три кафтана шубных, поношены. Тридцать овчин. |
| Вот она, былая силушка крестьянская-христианская, старорусская!., увы, только «былая»: Павлу моему уже за семьдесят лет!… Бросился мне Павел в ноги… — Нас с тобою, — воскликнул он в каком-то восторге, — одним судом судить будут на том свете; слышь — одним судом! Да будет, да будет! — заключил он, меня обнимая. Надо знать страдальческую жизнь этого старика, его веру в воздаяние в вечности за бесчисленные его земные скорби, чтобы понять, какого блага пожелал он мне своим восклицанием. Как-то утром пришел он ко мне, отозвал к сторонке и говорит таинственно и радостно: — Ко мне ночью приходили два старца, постригли меня и сказали: «Ты теперь уже не Павел, а Гавриил». И нашего старца, о. Иосифа, он видел в раю. Таков наш Павел. Под вечер пошли проведать слепенькую старушку, мать Пелагею, тайную схимницу. Она живет в маленькой комнатушечке, в гостинице о. Мардария. Была она когда то в услужении у Оптинской благодетельницы Тиличеевой, а по смерти ее Оптина дала ей приют по гроб — кров и пищу — за благодеяния ее хозяйки. Очень мы любим эту старушку. Пришли к ней, застали ее; сидит на своей постельке, перебирает четочки. За беседой она неожиданно спросила: — А читаете вы молитву (так и сказала) «Живый в помощи»?.. — Читаем, — ответил я, — матушка. А сами не читаем. Надо читать. — Я за вас, — сказала она, — постоянно молюсь, вот так!… — Личико старушки осветилось, точно светом каким-то, засияло неземной улыбкой; стала она на коленочки и зачитала скороговорочкой: — Спаси и помилуй, Господи, рабов Твоих, Сергия и Елену! Сотвори им вечное душе-телу спасение! Спаси их и сохрани их, Господи! Прости им все согрешения их, вольные и невольные! Поднялась с коленочек, а слезы так и льются не ручьями, а потоками по старческим щечкам. Потом опять стала на коленочки и опять зачитала: — Спаси и помилуй, Господи, рабов Твоих, Наталию и Сергия… И опять те же святые слова любви и молитвы, и опять жаркие слезы… Эта-то уж достигла молитвенного плача, великого дара слез, святая угодница Божия Пелагея!… От м. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 МАРДАРИЙ (ИСАЕВ) Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Иеромонах Мардарий (Исаев). Угличская тюрьма. Многие священники были тогда уже арестованы, и иеромонах Мардарий оказывал им материальную помощь через их родственников. Сам он во время служения в селе Деревеньки по многочисленности своей паствы ни в чем не нуждался и щедро помогал другим. Отца Мардария верующие полюбили за его кроткий и смиренный нрав. Увидев в нем человека святой жизни, стремящегося к спасению, к нему стали идти все, жаждущие достичь жизни вечной. Угличское викариатство распоряжением митрополита Сергия (Страгородского) вошло после ареста в 1928 году архиепископа Серафима (Самойловича) в подчинение епископа Рыбинского Серафима (Протопопова) , но в большинстве храмов за богослужением по-прежнему поминали архиепископа Серафима (Самойловича). Это продолжалось до тех пор, пока епископ Серафим (Протопопов) лично не посетил приходов. Отец Мардарий, как и многие единомышленники владыки Серафима (Самойловича), не согласился с этим назначением, считая, что оно сделано в угоду гонителям, и по прежнему в качестве своего епархиального архиерея поминал архиепископа Серафима (Самойловича). Весть об этом быстро распространилась, и в село Деревеньки стали приезжать верующие за пятьдесят километров; приезжали не только из сел и деревень, но и из городов: из Углича и Калязина , так что сельский храм, в котором службы были почти ежедневные и служились по-монастырски, был всегда полон молящихся. Видя такое стечение людей в храме, отец Мардарий стал готовиться к аресту, а чтобы по возможности отдалить его, держался сдержанно и осторожно, дабы не дать ищущим повода в чем-либо себя обвинить. Иеромонах Мардарий был арестован в феврале 1933 года. На допросах он показал, что его посещает много верующих не только из деревень, но и из городов. Случаи бесед с крестьянами у него бывали, но бесед против коллективизации он не вел. Исповедь у него была продолжительностью пять-десять минут и проходила до начала богослужения. На исповеди он, как священник, призывал к вере в Бога и жизни по заповедям. Проповедь перед исповедью он произносил с амвона, а затем исповедовал индивидуально, но вопросов, касающихся колхозов, ему при тайной исповеди не было. Он подтвердил следователю, что действительно является единомышленником архиепископа Угличского Серафима (Самойловича) . |
|
|
