| Параллельно с заботами о поддержании и возбуждении религиозного чувства в харьковской пастве преосв. Макарий заботился также и о христианском просвещении её. С этою целью он, прежде всего, усилил катехизическое обучение народа приходскими священниками. Катехизическое учение преподавалось в церквах Харьковской епархии еще до преосв. Макария. Из отчета его о благосостоянии епархии за 1859 год, видно, что тогда в Харьковской епархии катехизические поучения произносились в 87 церквах 1049 . В 1861 году, как видно из отчета преосв. Макария за этот год, катехизические поучения велись уже при 98 церквах 1050 . В 1865 году преосв. Макарий поручил харьковской дух. консистории обратить особенное внимание на дело ведения катехизических поучений в епархии. На этом основании, консистория 19 ноября 1865 года постановила: «для усиления катехизического проповедования слова Божия в епархии, в дополнение к существующему уже, истребовать от благочинных соображения, при каких церквах и па каких священников могут быть возложены катехизаторские обязанности». 18 февраля 1866 года, по получении отзывов от благочинных, консистория назначила катехизаторов, значительно увеличив число их сравнительно с прежним, и представила список их на утверждение преосв. Макария. Последний 4 марта 1866 года на консисторском журнале об этом положил такую резолюцию, свидетельствующую о внимательном отношении его к выбору катехизаторов: «исполнить. Но в благочинии протоиерея Базилевича назначить еще катехизатором священника Стефанова, как студента» 1051 . Катехизаторы обязаны были предварительно представлять самому архипастырю для просмотра избранный ими план для катехизических поучений. Такие планы архипастырь рассматривал и делал в них поправки, или же просто одобрял их. Так, на одном подобном рапорте катехизатора священника В. Левандовского с избранным им историко-катехизическим планом поучений преосв. Макарий 15 января 1866 года написал: «план благословляется. Да благословит Бог и самое дело». В последствие, впрочем, вероятно, в видах облегчения катехизаторов, представление планов было отменено. |
| С глубокою грустью покидал преосв. Макарий место своего прежнего служения, – «тихий приют духовного просвещения, где так счастливо протекла лучшая пора его жизни и где все сделалось для него так близким и родственным» 703 . Преосв. Макарии глубоко свыкся с жизнью ученого администратора – начальника высшего духовно-учебного заведения. Он полюбил, пристрастился к учено-литературной деятельности, в которой привык находить отдых для своей души. Высокое наслаждение ему доставляло постоянное общение с такими же учеными людьми, как и сам он, – с людьми благородными, талантливыми и высокообразованными. Наконец, он привык постоянно и систематически следить за умственным развитием окружающего общества, за движением всего образованного мира и со своей стороны принимать деятельнейшее участие в этом движении. «Все это было возможно для меня здесь, в Петербурге. Но могу ли я делать то же самое в Тамбове? Каков этот город? Есть ли там образованные люди, с которыми можно было бы беседовать по душе в тишине кабинета, делиться с ними своими мыслями и впечатлениями, которым можно было бы поверять свои планы и намерения, в обществе которых можно было бы отдыхать душой после усиленных серьезных работ? Можно ли будет в Тамбове продолжать начатые учено-литературные труды, можно-ли будет там доставать необходимые для этого пособия»?. Такие, или подобные им мысли, без сомнения, постоянно занимали преосв. Макария с того самого времени, как он узнал о своем назначении в Тамбов. Такие же думы, бесспорно, наполняли его скорбную душу и в минуты его разлуки с Академией и Петербургом. А между тем вскоре по оставлении С.-Петербурга скорбь преосв. Макария должна была еще более усилиться. Не выезжая из Петербурга, преосв. Макарий три дня (15–17 мая) провёл в семье младшего брата А. П. Булгакова, служащего священником при церкви Обуховской Больницы. Преосв. Макарий был глубоко привязан к этой родственной семье. В ней он часто находил нравственное отдохновение от своих непрерывных трудов и успокоение от тех случайных огорчений и неприятностей, какие были так же и в его сравнительно счастливой и спокойной Петербургской жизни. В беседах со своим братом и его глубоко образованной супругой преосв. Макарий часто проводил время и делился с ними всеми своими заветными мечтами, предположениями и намерениями. Понятно теперь, какая искренняя и глубокая скорбь должна была наполнять душу преосв. Макария, когда он в последний раз посетил столь дорогую для него семью на пути в далекий Тамбов. Он был положительно убежден, что такого общества, какое он находил в семье своего брата, в Тамбове он никогда не найдет. |
| Тогда на харьковское духоборчество было обращено самое серьезное внимание высшего начальства – духовного и гражданского. Между прочим, замечательнейшим борцем против распространения вредной духоборческой секты явился тогдашний Белоградский (вместе и Харьковский до 1799 г.) архиепископ Феоктист Мочульский. Он и сам боролся против духоборческой секты и подчиненное духовенство весьма усердно и умело руководил в деле миссионерской борьбы с нею. Трудами этого архипастыря, поддержанного гражданским начальством, духоборчество в пределах нынешней Харьковской епархии к началу XIX столетия если и не было совершенно прекращено, то, по крайней мере, до последней возможности ослаблено. – Кроме духоборчества, в пределах нынешней Харьковской епархии в XVIII и XIX столетии существовали и другие сектантские общества, которые оставались в ней и до времени вступления преосв. Макария на харьковскую архиерейскую кафедру. Итак, в Харьковской епархии ко времени управления ею преосв. Макария существовал раскол и сектантство. Даже более того: раскол пред этим временем начал особенно усиливаться в Харьковской епархии. Указом Св. Синода от 14 июля 1859 года преосв. Макарию было дано знать, что по сведениям, полученным чрез г. обер-прокурора от председательствующего во временном распорядительном Комитете по устройству южных поселений, в округах харьковского поселения число раскольников весьма значительно увеличилось в течение 1858 года от совращения в раскол многих поселян, принявших единоверие, так что число раскольников, составлявшее к 1 января 1858 г. 111 чел., к и января 1859 года возросло до 322 человек. Преосв. Макарию предлагалось при этом войти в ближайшее рассмотрений причин столь значительного уклонения в раскол в течении последнего года и представить затем Св. Синоду свои соображения о тех мерах, которые необходимо было принять к прекращению подобных уклонений на будущее время. С ответом преосв. Макария мы познакомимся скоро, а теперь пока заметим, что раскол в Харькове, усилившийся непосредственно пред прибытием сюда преосв. |
| Вам известно, что труд митрополита Макария оборвался описанием Собора 1667 года, это поставило перед научно-редакционным коллективом совершенно новые, сложные научные задачи. Для продолжения труда митрополита Макария был избран двухтомный труд русского историка доктора богословия Игоря Корнильевича Смолича, участвовавшего в гражданской войне на стороне Белой армии и эмигрировавшего в Германию. В кратчайшие сроки его огромный научный труд " История Русской Церкви, 1700-1917 " был переведен с немецкого языка (ибо сохранился только в немецком варианте), заново выверен по всем источникам, снабжен всеми необходимыми справочными материалами и комментариями и подготовлен к печати. В ближайшие дни он увидит свет. Особое внимание всеми участниками издания уделяется последней книге, которая посвящена истории нашей Церкви в ХХ столетии вплоть до наших дней - до Архиерейского Собора 1997 года. Ее написание поручено протоиерею Владиславу Цыпину, каждый раздел книги самым тщательным образом рецензируется, обсуждается на Научно-редакционном совете и представляется на отзыв членам Священного Синода. В настоящее время текст книги находится в окончательной редактуре. Это издание стало возможным благодаря совместной работе церковных и светских ученых, объединивших усилия в научной подготовке собрания. Созданный из ведущих церковных и светских специалистов в процессе работы Научно-редакционный совет будет сохранен и продолжит свою благотворную деятельность при подготовке других важных церковно-научных изданий. Особо хочу отметить роль Правительства Москвы во главе с Ю. М. Лужковым, взявшего на себя все затраты на полиграфическое исполнение огромного для наших дней 50 000-го тиража. Печально, что далеко не все епархии приобрели этот уникальный труд для своих епархиальных, приходских и школьных библиотек, зачастую он расходится совсем не по тем адресам и украшает совсем не те библиотеки. Еще одним благотворным результатом обращения к наследию митрополита Макария (Булгакова) стало возрождение премии в его честь, которая до 1917 года была одной из самых почетных премий в области богословских и светских наук. Среди лауреатов этой премии выдающиеся математики и богословы, историки и литургисты, офицеры Генерального штаба и лингвисты. Последняя премия уже после революции была присуждена будущему митрополиту Николаю (Ярушевичу) за труд, посвященный церковному суду в России. В 1995 году всеми тремя участниками издания " Истории Русской Церкви " : Русской Православной Церковью, Правительством Москвы и Российской академией наук - был образован фонд премий памяти митрополита Макария, объявлен конкурс, на который было представлено около 50 работ, и 19 сентября нынешнего года вновь, после 70-летнего перерыва, будут присуждены Макариевские премии. |
| По тону и характеру эти беседы напоминают чисто семейные, искрение наставления отца-христианина своим детям, наставления простые, безыскусственные, полные крепкой любви и отеческих благожеланий, и потому наставления трогательные, убедительные, глубоко западающие в душу и сердце. По изложению они вполне приспособлены к степени понимания слушателей-простолюдинов и отличаются истинно-художественною простотою (см. выше). 32) Макарий, митрополит Московский (в мире Михаил Булгаков), родился в 1816 году. Знаменитый русский богослов и церковный историк, сын священника Курской губернии, учился в Курской семинарии и Киевской духовной академии, на последнем году обучения в академии принял монашество и по окончании курса был назначен профессором русской церк. и гражданской истории; в 1842 году он был перемещен в С.-Петербургскую духовную академию на кафедру богословских наук, а потом инспектором и наконец ректором академии; в 1857 году Макарий был назначен ка епископскую кафедру в Тамбов, чрез 2 года был перемещен в Харьков, в 1866 году был назначен архиепископом Литовским, а в 1879 году возведен на митрополичью Московскую кафедру. Скончался в 1882 году. Кроме многочисленных и монументальных сочинений по догматическому и основному богословию, истории русской церкви и русского раскола оставил около 200 проповедей. По содержанию эти проповеди можно разделить на 2 разряда. В первых по времени проповедях митрополита Макария преобладает теоретическое направление; в них раскрываются отвлеченные истины веры и нравственности почти без всякого отношения к требованиям жизни, с 50х же годов проповедь Макария получает жизненное содержание. В раскрытии истин христианского нравоучения Макарий, применяясь к степени нравственного развития слушателей, строго различает евангельские заповеди, обязательные для каждого христианина, от евангельских советов, доступных и обязательных для людей, ищущих высшего совершенства. Вследствие чего нравоучение Макария отличается простотой и общедоступностью. Изложение проповедей Макария живое и прекрасно обработанное. |
| Все эти архивы в последнее время сделались доступными для исследования. Но исследования эти доступны для лиц, имеющих возможность съездить в Москву покопаться в бумагах, и притом если они имеют возможность пользоваться необходимыми указаниями чиновников. В этих исследованиях я могу назвать себя счастливым тем, что большую часть каникул провел в этих архивах; свитки, грамоты и проч. – все прочитано мною от корки до корки. В архиве министерства иностранных дел я весьма много занимался доку- ментами по истории патриаршества и потом просмотрел некоторые бумаги, характеризующие отношение западно-русских ученых к Москве. В архиве министерства юстиции я подробно просмотрел и изучал книги за время патриарха Никона и некоторых других патриархов; здесь я нашел весьма точные указания на известные даты и известные факты из истории Никона и вообще из истории патриархов» 8 . Николаевский выработал свою собственную методику работы в архивах, помогавшую ему более тщательно изучать выявленные документы. Макарий (Булгаков) , будучи уже митрополитом Московским, однажды выразил неудовольствие заведующему Синодальной библиотекой рукописей архимандриту Иосифу – высокопреосвященный историк был недоволен тем, что отец Иосиф выдал рукописи об учреждении патриаршества Николаевскому раньше, чем ему: «После Николаевского не осталось в них ничего интересного» 9 . Такое свидетельство маститого церковного историка говорит об основательности, с которой отец Павел подходил к своему делу. Что же касается отношения Николаевского к трудам митрополита Макария, то он открыто говорил студентам о недостатках монументального исследования владыки во время вступительной лекции об учреждении патриаршества: «Несмотря на важность данного события, оно тем не менее в нашей церковно-исторической литературе мало разработано: “Церковная история” митрополита Макария доведена до 1667 г. (XII т.), но последние главы этой истории представляют только краткий набросок. Правда, есть значительное число отдельных монографий, разрешающих разные вопросы, не раскрытые у м[итрополита] Макария, но от всех монографий получается то впечатление, что масса источников для изучения учреждения патриаршества в России не обследована и даже осталась неизвестною: у самого м[итрополита] Макария нет даже упоминания о многих исторических документах, касающихся этого события» 10 . |
| Продолжается прием научных работ на конкурс Фонда памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) 31 августа 2006 г. 13:42 Фонд по премиям памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) продолжает прием научных работ на конкурс 2006/2007 годов. К Макарьевскому конкурсу допускаются научные труды или публикации новооткрытых исторических источников, изданные в течение 2004 — 2006 годов или выполненные в машинописном виде (в том числе компьютерный набор), по четырем номинациям: 1. История Православной Церкви — собственно история Церкви; деятели Церкви; агиография; церковная археология; история церковного искусства, письменности, пения, литургики, церковного права; история межцерковных связей. 2. История России — история Древней Руси и русских княжеств XII—XIV вв.; история российской государственности; военная и дипломатическая история России; история русско-славянских связей; история духовной культуры славянских народов России; государственные деятели России. 3. История Москвы — ее история в связи с историей России; история города; история московских улиц, зданий, памятников; биографии деятелей Москвы в связи с историей города; история изучения Москвы. 4. История православных стран и народов — история страны, духовно-культурные традиции, опыт исследования памятников христианской агиологии и эсхатологии, связи с другими Православными Церквями, деятели Церкви. 5. В одной из перечисленных номинаций допускается участие в конкурсе и награждение выдающегося учебного пособия, представляющего вклад в науку. Представляемые на соискание труды должны быть на русском языке, в двух идентичных экземплярах, в переплетенном виде. К соисканию не допускаются коллективные труды. Соискателем может стать только ныне здравствующий российский или зарубежный автор. Ранее представленные на конкурсы труды повторно не рассматриваются. Прием сочинений на конкурс осуществляется по рекомендации: правом выдвижения работ на соискание премий обладают Ученые и Научные советы институтов РАН, академики и члены-корреспонденты РАН по своей специальности; Ученые советы научно-исследовательских и высших учебных заведений; Ученые советы музеев, архивов и библиотек; Правительство Москвы в лице премьера и его заместителей, а также руководителей департаментов и комитетов; Учебный комитет Московской Патриархии ; Научно-церковный центр «Православная энциклопедия»; по благословению и рекомендации правящих архиереев Русской Православной Церкви и других Православных Церквей, лауреаты Макариевской премии по своей номинации. |
| Для того, чтобы избежать субъективных суждений и выводов, которые большею частью бывают преувеличенны и односторонни, автор старался воздерживаться от собственных приговоров и заставлял говорить в своем труде других лиц. Тоже самое он делал и при оценке сочинений м. Макария. Как там, так и здесь автор, во избежание субъективных преувеличений, старался приводить, где только можно было, мнения и отзывы современных м. Макарию ученых о его деятельности и сочинениях. Если же в некоторых случаях автор и позволил себе выступать открыто на защиту имени м. Макария, то делал это всегда (напр., в вопросе об авторской самостоятельности м. Макария) по искреннему чувству справедливости. Вообще же автор не позволял себе делать ни одного вывода, не решался произносить ни одного суждения, не подкрепив его мнением или отзывом других лиц, при том безразлично, были ли это отзывы благоприятны или неблагоприятны м. Макарию. В своем труде автор строго следовал хронологическому методу. Некоторые невыгоды такого метода он предвидел наперед, но всё таки решился до конца следовать ему, признавая его единственно верным средством к тому, чтобы проследить с желательною точностью и постепенностью развитие изображаемой личности – её способностей. Деятельность м. Макария была весьма разностороння и потому изобразить ее полно, точно и ясно в высшей степени затруднительно, особенно для того, кто пожелал сделать это первый и притом исключительно на основании сырого, архивного материала. Само добывание этого материала иногда соединялось с большими затруднениями для автора. В виду могущих (что, конечно, стоит выше всякого сомнения) встретиться в настоящем и последующих выпусках задуманного труда разного рода вольных и невольных «описей и недописей», автор заранее просит извинения у своих читателей словами древних русских «списателей»: «оже ся где буду описал или переписал, чтите исправливая Бога деля, а не кляните, занеже книги ветшаны, а ум молод не дошел... Молю вы именем Господа, аще будет в некоем погрешено моего ради небрежения, или малоуметельства ума моего, милостиви и незазорливи бывайте: молюсь вам, чтите, а не клените, понеже... писа рука грешна и бренна; занеже и вы сами человецы и человеческим подлежите, яко требуете милости и прощения от человек, прощению вашему и мене сподобляйте». |
| Первенец следующего XIX курса, знаменитый херсонский архипастырь Никанор, в одном из своих поминальных слов дал, можно сказать, бессмертную характеристику своего инспектора и профессора Макария после такого предварительного замечания: «митрополита Макария лично знал я со второго года его общественного служения. Видел лично четырнадцать лучших лет его жизни и деятельности, как ученик его по академическому воспитанию и по первым годам моего ученого служения в Академии, как евангельский сын его по монашеству и ставленник во иерейский чин. Говорю это с благовейною памятью и духовно-родственною любовью» 512 . Наконец, сотоварищ преосв. Никанора, недавно почивший проф. И.А. Чистович , учившийся во время инспекторства и профессорства Макария, свидетельствует в своей «Истории С.-Петербургской духовной Академии», что «важнейшими достоинствами его инспекции был прямой и вполне откровенный образ действий и отсутствие всякого желания узнать что-либо о студентах вне общих способов инспекторского наблюдения, а также всякой попытки поразить неожиданностью или застигнуть врасплох» 513 . Прямота же и полное беспристрастие были отличительными чертами отношений архим. Макария к студентам и как профессора. Архим. Макарий выше всего ценил в студентах ум и дарования, отнюдь не привнося в эту оценку своих инспекторских наблюдений. В частности, при оценке дарований студентов, архим. Макарий наибольшее значение придавал их сочинениям, которые считал вернейшим мерилом умственных способностей. Напр., в списке студентов высшего отделения за первую половину 1847–48 учебного года первым записан был Иван Янышев, имевший по сочинениям 9–10 баллов, а вторым Николай Сергиевский , имевший по сочинениям 8–9 баллов; в списке за последнюю половину 1849–50 учебного года студенты были записаны в следующем порядке: Александр Бровкович, Н. Делицын, И. Чистович , имевшие по сочинениям 10 баллов, дальше следовали студенты, имевшие 9 баллов по сочинениям. Из сказанного нетрудно видеть, что студенты Академии уважали своего инспектора больше всего за его прямоту, открытый образ действий и полнейшее беспристрастие. |
| У Димитрия бесспорно гораздо сильнее логическая последовательность мыслей, чем у Макария. Логика в чтениях Димитрия, не смотря на то, что они были только студенческими записками и, быть может, не видели редакторской руки самого автора, просто поразительна: одна мысль у него совершенно естественно вытекает из другой и последующее является выводом из предыдущего. Благодаря этому, весь курс чтений Димитрия по введению в богословие представляет как бы непрерывную цепь силлогизмов. Особенно интересно с этой стороны сравнить взаимное отношение в системах Димитрия и Макария двух главных отделов: «об откровении вообще» и «христианской религии, как едином истинном откровении». У Димитрия речь об «откровении вообще» является самым прекрасным подготовлением к «апологии христианства». Он сначала показывает, каково должно быть истинное откровение и затем непосредственно раскрывает свойства христианской религии. Следствием этого само собою является глубочайшее убеждение в божественном происхождении христианства. Достигается же это, по нашему мнению, именно тем, что Димитрий рассматривает христианство с тех самых сторон, с каких он раньше анализировал понятие о сверхъестественном откровении, и не позволяет себе никаких отступлений от раз намеченного плана. У Макария такой убедительности препятствуют именно подобные отступления. Наконец, у Димитрия сравнительно с Макарием замечается следующая особенность. Димитрий, видимо, старался как можно более углубляться в разбиравшийся на лекции вопрос и при этом имел обыкновение некоторые особенно интересные и живые вопросы только намечать, оставляя их нерешенными окончательно; этим, само собою разумеется, он будил мысль слушателей и заставлял их вдумываться в сказанное им на лекции. У Макария же обыкновенно всякий вопрос рассматривается всесторонне, предмет исчерпывается совершенно, так что слушателям оставалось только следить за живою речью своего красноречивого наставника, который иногда позволял себе нарушать строго логическую последовательность мыслей и уклоняться в сторону. |
|
|
