| Таким образом голоса против одновременного пения и чтения в церкви несколькими лицами становятся все настойчивее и вскоре слова переходят в дело. В Москве около царя Алексея Михайловича группируется кружок ревнителей благочестия, задающийся целью восстановить порядок в церковной жизни, и, между прочим, в богослужении уничтожить многогласное пение. Царский духовник протопоп Стефан Вонифатьев, постельничий боярин Федор Михайлович Ртищев были душою дела, с ними – Новоспасский архимандрит Никон, протопоп Казанского собора Иван Неронов и некоторые другие лица составили таким образом довольно многочисленный кружок и, пользуясь влиянием на царя, приступили к делу. В житии «милостиваго мужа Федора Ртищева» так рассказывается об этом, «От истиннаго разума, света души словесныя, познав устав церковный не по древнему чину святых отец исполняем быти глаголаху бо в церквах чтение и пение пояху двоегласно, троегласно и многогласно, и ради купнаго многоглаголания никий же глагол речения предстоящим бе знаем. О сем же он имея не малую печаль, промышляше благоразсудне, како бы во первое благочиние сие возвратити и тихо и безмятежно исправити. Долгим бо времянем всего народа во обычай укрепися и от многих лет обыкновения, не полезно мняху, оно оставя, на первобытное благочиние возвратитися. Темже от благопохвальныя ревности непрестанно о добром своем начинании нача подвизатися и в разныя времена ово к первопрестольнику святыя Божия церкви, ко святейшему патриарху и прочим архиереем, ово царская полаты к первоседателем о сем чинно и благоразсудно глаголаше и от божественных писаний о устроении в церквах Божиих по древнему святых отец чину единогласия приличная тому словеса воспоминаше» 9 . В другом житии читаем: «Некто от ближних царскаго сигклита муж, чином постельничей, именем Федор Михайлович, прозванием Ртищев, зело благочестив, любовь к Стефану имея, во многия нощи в дом его приходя, беседоваше, советуя, дабы уставлено было в святых церквах единогласное пение по благочинию, ибо в оная времена от неразумеющих божественаго учения вниде в святую церковь смущение велие, яко чрез устав и церковный чин неединогласно певаху, но в гласы два и три, и в шесть церковное совершаху пение, друг друга неразумеюще, что глаголет, и от самих священников и причетников шум и злогласование в святых церквах бываше странно зело, клирицы бо пояху на обоих странах псалтырь и иныя стихи церковныя, не ожидающе конца лик от лика, но купно вси кричаху, псаломник же прочитоваше стихи, не внимая поемым, и начинаше иныя, и невозможно бяше слушающему разумети поемаго и чтомаго. |
| Телефонный звонок: - Здравствуйте, отец Олег! Спаси Господи. Я единственное, что хотела сказать по поводу старообрядческого раскола. Вы говорите, что практически нет тех, которые его оправдывали. Но кто не осуждал, я точно знаю и он как бы для вас тоже авторитет, это отец Даниил Сысоев. Он прямо говорил, что реформа Никона нужна была, потому что, скажем, Максим Грек находил ошибки в богослужебных книгах, и справка нужна была. Другое дело - по каким мотивам он, патриарх Никон, был низложен. Но то, что я слышала, и святые русские говорили, что сердце Царево - в руце Божией. Это говорит о том, что справка необходима была нашей Церкви. Но единственное, что почему бы старообрядцам не смириться и не принять то, что было? Может быть, их обряд никто и не трогал бы? Самое главное - то, что они уперлись, и их предводитель Аввакум писал такие злобные письма царю. Что если бы на то его воля, он бы вообще всех никонианцев сжег. О.Олег Стеняев: - Я понял ваш вопрос. Конечно, если бы, победила партия Аввакума, то последствия могли быть ещё более печальными, потому что мы не знаем, как бы они действительно себя повели. По крайней мере, Аввакум действительно так писал. Я, мол, как пророк Илья Фесвитянин, буду этих никониан казнить. Но мы победили, и, значит, гонения проводились от нашего имени. Вот этого не надо забывать. Если мы говорим о миссионерской полемике, то отец Даниил участвовал в диспутах со старообрядцами. Действительно, иногда появляется миссионерский задор, в котором мы непременно хотим доказать свою правоту. Но реально, когда мы проявляем заботу о людях - патриарх Кирилл об этом неоднократно говорил – во время диспутов, не надо загонять людей в угол. Если вы проводите диспуты - всегда надо оставлять дверь немножко приоткрытой. То, что справка книг нужна - все понимали. Сам протопоп Аввакум, Неронов и другие входили в кружок ревнителей благочестия, московской кружок, где они занимались справкой книг. Если бы не было этих действий Никона, резких, напористых, и тех людей, которых он притащил из - за границы - то, наверное, не было бы никакого разделения. Человек он был очень своевольный. Когда я читал его письма, я обратил внимание на то, что он отвечал своим оппонентам уже из числа господствующей Церкви, почему он бьет священников (Он, оказывается, колотил священнослужителей). Он пишет: любящий отец должен бить чад своих. Цитату приводил из Библии. Я немножко задумался, конечно. Может быть, тогда такое время было, что они все там друг дружку колотили? |
| Царь и кружок московских «боголюбцев» (см. Кружок ревнителей благочестия) при проведении реформы не могли обратиться непосредственно к греческой традиции, посредником стала южнорусская церковная культура. В 1640 г. по предложению Киевского митр. свт. Петра (Могилы) боярином Ф. М. Ртищевым в Москве был основан Андреевский училищный мон-рь, где киевские монахи обучали русских юношей по образцу киевских училищ. В 1649 г. для нового перевода Библии с греческого на церковнославянский язык в Москву по приглашению царя прибыли несколько киевлян, в т. ч. Епифаний (Славинецкий), ставший при Патриархе Никоне одним из основных деятелей книжной справы. Влияние южнорусской традиции началось, т. о., уже при Патриархе Иосифе. Из-за этого наиболее строгие старообрядцы не принимают последних книг иосифовской печати, хотя именно в иосифовских изданиях, более чем в других, подчеркивается важность двоеперстия и сугубой аллилуии. В 1649 г. Патриархом Иосифом был рукоположен в митрополита Новгородского новоспасский архим. Никон (Минов), буд. Патриарх. Вступив на Новгородскую кафедру, митр. Никон строго запретил «многогласие» во всех новгородских церквах и ввел у себя киевское пение. Узнав об этом, царь Алексей Михайлович убедил Патриарха Иосифа запретить многогласие и раздельноречие (способ пения, при котором «ь» и «ъ» поются как «е» и «о»; напр., «денесе» вместо «дьньсь», «сопасо» вместо «съпасъ» и др.) повсеместно. Оба этих явления к сер. XVII в. в Русской Церкви казались настолько привычными, что бывшие до Иосифа Патриархи, осознавая вредность многогласия и раздельноречного пения, упразднить их не решались. В нач. 1650 г. Патриарх Иосиф послал письмо К-польскому Патриарху Парфению II с различными вопросами, в т. ч. о многогласии. Патриарх Парфений II подтвердил недопустимость многогласия. 9.02.1651 царь и русские архиереи, среди которых были Патриарх Иосиф и митр. Никон, запретили многогласие. В 1652 г. царь принял ряд мер по упразднению раздельноречия. Типикон. В 1610 г. появилось первое издание русского Типикона, осуществленное под руководством головщика Троице-Сергиевого мон-ря Логгина. |
| Шушерин дословно говорит так: «Благочестивейший великий Государь и благочестия велий ревнитель, зря в церквах не по древнему святые соборные церкви уставу единогласное пение и наречие совершаемое, но купно в разные гласы мнози человещы в церквах ов то, а ин ино без всякого внимания читаху и о поспешении прочитания един пред единым тщание имеху, а глаголемых силу презираху, и о таковом нестроении зело сжалився, с советом и благословением отца своего духовного соборной церкви Благовещения Пресвятыя Богородицы, что у него великого Государя на сенях с протопопом Стефаном Вонифатьевым, нача он, великий Государь о единогласном наречном пении в церквах промышление творити. Ему же в том Богоспасаемом деле велий поборник и помощник бысть преосвященный Никон митрополит, а святейший Иосиф патриарх Московский за обыкновенность тому доброму делу прекословие творяше и никакоже хотя оное древнее неблагочиние на благочиние премените». Вот каковы факты. Должно заметить, что подобное неблагочиние озабочивало еще раньше избранный кружок лиц, близких к Государю, как боярынь Федор Ртишев 2041 , протопоп Казанский Иоанн Неронов, вместе с духовником Стефаном и Никоном, тогда еще настоятелем Новоспасского монастыря (с 1646 г. по 9 Марта 1649 г., когда стал митрополитом Новгородским), как повествует об этом списатель жития пр. И. Неронова 2042 . Влияние этого кружка в деле улучшения церковного пения —431— выразилось в том, что Государь Алексей Михайлович 11 Февраля 1649 г. нашел нужным созвать собор и «указал своему государеву богомольцу святейшему Иосифу, патриарху Московскому и всея Русии с митрополиты и архиепископы, и епископом и с черными властьми о том посоветовать, как лутче быти». Однако п. Иосиф, вероятно не столько по существу дела, сколько из-за желания сохранить свой престиж и инициативу власти перед напором влиятельного кружка, несмотря на резкий протест духовника Стефана, дал такое направление решению собора, чтобы «службе быть по прежнему, а вновь ничево не вчинати» 2043 . Однако кружок ревнителей на этом не остановился. |
| Алексей Михайлович и о. Стефан приобщили к себе плеяду людей, составивших, по выражению проф. Н. Ф. Каптерева , «кружок ревнителей благочестия». В него входили боярин Федор Михайлович Ртищев и его сестра Анна, много сделавшие для привлечения южнорусской, киевской учености в церковную жизнь России, и ряд духовных лиц: протоиерей московского Казанского храма Иоанн Неронов – деятельный проповедник, имевший большой успех в обществе, протоиерей Аввакум, поставленный настоятелем собора в г. Юрьевце-Польском, протоиерей Даниил из Костромы, протоиерей Логгин из Мурома и другие. Эти люди пользовались расположением царя и большим влиянием в обществе. Они постоянно участвовали в решении важных церковных дел, свободно входили к Патриарху, предлагая ему свои советы и пожелания, писали обличительные и нравоучительные письма архиереям. Дом Федора Ртищева сделался центром, где все ревнители благочестия часто встречались друг с другом, спорили, делились мнениями, где можно было, не боясь, говорить всё, что на душе. В этот же дом, в атмосферу этих споров и деяний вошел и архимандрит Никон, быстро сделавшийся одним из самых видных и авторитетных ревнителей. Все они стояли за улучшение духовной и церковной жизни, но в отношении к авторитету греческой Церкви резко разделялись на две группы. Ртищев и его сестра придерживались взглядов царя и о. Стефана о необходимости единения с греческой Церковью и обращения с этой целью к греческой учености. Неронов, Аввакум, Даниил, Логгин, напротив, полагали, что для улучшения церковной и духовной жизни в России достаточно лишь исправления нравов, отмены многоголосия, введения живой проповеди и некоторых книжных исправлений по древним русским же книгам и рукописям. Греческую православную ученость и практику тогдашней Греческой Церкви они решительно отвергали на том единственном основании, что современные греки представлялись им крайне неблагочестивыми людьми (много едят, нет у них смирения, неправильно или небрежно крестятся и т. д.). По мнению этой части ревнителей, не русские отступили от древних обрядов, а греки, и оттого образовалось несогласие в книгах и церковной практике между Русской и Восточной греческой Церквами. |
| В чем же теперь заключаются особенности в воззрениях этих провинциальных ревнителей, которые заставили их сначала отделиться от Стефана, а потом выступить ярыми противниками церковной реформы Никона и, наконец, противниками целой вселенской церкви? Кружок провинциальных ревнителей благочестия признавал недостатки современной церковной жизни и долг пастырей энергично бороться с ними, но в то же время, во взгляде на русскую церковь вообще и на отношение ее к другим православным церквам, он стоял на почве тех исторически сложившихся воззрений, которые были высказаны нашими книжниками еще в конце XV и в начале XVI века и по которым русской церкви отводилось первое место в ряду других православных церквей, которыми Русь признавалась единственной хранительницей и опорой чистого, ни в чем не поврежденного православия, уже несколько замутившегося у самих греков. Москва – это третий Рим, заступивший место нового Рима – Константинополя, в деле православия русские заняли место прежних греков, так как только у одних русских сохранилась теперь правая ни в чем неизменная вера, только на одной Руси, сравнительно со всеми другими странами, «большее есть православие и высшее христианство », только одна русская держава цветет теперь «совершенным благочестием, как свет солнечный», тогда как у самих греков «вера православная испроказися Махметовою прелестию от безбожных турок», вследствие чего она стала у них ниже и несовершеннее во всем совершенной веры русской. На почве этих именно воззрений, высказанных еще в начале XVI века по преимуществу старцем Елеазарова монастыря Филофеем, и стояли провинциальные ревнители 125 . Правда, ревнители допускали, что в русской церковной жизни есть свои недостатки и погрешности, но эти недостатки и погрешности заключаются не в самых церковных обрядах и чинах, а только в неправильном или небрежном выполнении их пастырями церкви, которые действительно и нуждаются в научении или исправлении. Сама же русская церковь , по мнению ревнителей, до самых последних обрядовых мелочей всегда оставалась и остается верной во всем истинному православию, никогда ни в чем не изменяла ему, ни в чем, даже в самом незначительном обряде, ничего не утеряла из него, так как на Руси всегда твердо и неизменно держались той мысли, что «не точию в вере, но ни в малейшей частице канонов и песней, что ни у какого слова, ни у какой речи не убавить, не прибавить ни единаго слова не должно», «что православным нужно умирать за единую букву аз». |
| В начале 17-го столетия, в период так называемого «смутного» времени, Россия, переживая политико-династический, социальный и экономический кризисы, была совсем на краю погибели. Вследствие всеобщего истощения и упадка, церковная жизнь также не была пощажена. Когда же опасность миновала, началось постепенное восстановление дел государственных и церковных. Благодаря стараниям патриарха Филарета, отца первого царя из дома Романовых, делу восстановления церкви уже дан был первый толчок, продолженный потом кружком ревните- —842— лей благочестия, состоявшим из так называемого «белого» духовенства, имея во главе царского духовника Стефана Вонифаньевича, человека с выдающимся характером. К этому кружку ревнителей благочестия принадлежали такие люди, как Неронов, Аввакум, Даниил, Лазарь и др., которые позднее выступили ораторами оппозиции против Никона, и, наконец, сам Никон – тогда архимандрит одного из Московских монастырей. Благодаря симпатиям царя к этим людям и их идеям, они приобрели сильное влияние на всё управление церковью, заняв доступные для белого духовенства значительные церковные должности. Когда же были введены церковные поучения, когда сам царь с семейством приходил в Казанский собор слушать проповедь протопопа Неронова, кружок ревнителей благочестия провел важную церковную реформу о единогласии в богослужении, против воли патриарха Иосифа, несмотря на постановления собора 1649 г. До сих пор церковные молитвы читались и пелись на многие голоса одновременно и беспорядочно, благодаря чему служба значительно сокращалась; необразованному священнику очень легко было скрывать свое неумение хорошо читать при одновременном чтении молитв несколькими лицами, благодаря чему терялось должное благоговение к священнослужению и пропадала его назидательность для верующих. Введение единогласия возбудило противодействие значительного большинства духовенства и мирян: первые были недовольны тем, что для исполнения их священных обязанностей требуется слишком много времени и что к их знаниям предъявляются слишком большие требования; миряне также были недовольны чрезмерной длительностью богослужений. Случалось даже, что прихожане, недовольные продолжительностью службы, заставляли своих священников возвращаться к старому обычаю, прибегая даже к побоям. Конечно, русский церковный чин, перенятый без изменений из строжайших восточных монастырей, для простого прихода был слишком длителен; для приходских церквей необходимо было сделать известное сокращение, что и решено было исполнить после того, как патриарх Иосиф стал на сторону недовольных духовных и мирян. Но он полагал, что сокращение богослужения дол- |
| Протопоп же Стефан, добр совет благочестиваго онаго мужа прием, начат с ним купно о том пещися и первее уставиша в своих домех единогласное и согласное пение, таже потщашася и благочестиваго царя молити, дабы утвердил благочинное в церквах правило, еже бы в един глас, а не во многия пети» 10 . Деятельным сотрудником Ртищева и Вонифатьева является Иоанн Неронов, сначала нижегородский иерей, а потом протопоп московского Казанского собора. Здесь в Москве Неронов установил в соборе «благочинное» служение, единогласное чтение и пение, что вместе с его проповедью возбудило тогда всеобщее внимание, – народ многочисленными толпами сходился в собор, «яко не вмещатися им и в паперти церковной, но восхождаху и на крыло паперти и зряще в окна, послушаху пения и чтения божественных словес. И от того времени во всех святых церквах единогласное и благочинное пение уставися, ово учением протопопов Стефана и Иоанна, ово же повелением царевым, в чесом пособствова и богомудрый архимандрит обители всемилостиваго Спаса, иже на Новом, именем Никон». Последний, сделавшись Новгородским митрополитом, старался ввести единогласие в своей епархии, что видно из сохранившейся грамоты Никона в Свирский Александров монастырь от 1649 г. В грамоте значится «чтобы в церквах Божиих вечерницы, утрени и обедни пели и каноны говорили единогласно со всяким духовным прилежанием» 11 . Такое нововведение в Москве было встречено, однако, далеко не всеми сочувственно. К многогласию уже привыкли: оно так удобно сокращало церковную службу. Храмы, в которых богослужение совершалось быстрее, посещались большим количеством народа, и единогласное пение, после долговременного, векового многогласия, казалось многим, даже благочестивым людям ненужным нововведением. Конечно, и память патриарха Иоасафа 1636 г., разрешавшая говорить голоса в два, а по нужде и в три, сделала свое дело. Поэтому не совсем неожиданным является и тот факт, что последующий патриарх Иосиф, при котором начал свои действия кружок ревнителей, держался взглядов на единогласное пение далеко не одинаковых со взглядами этих ревнителей, он стоял за, а не против многогласия, «яко та ему за обыкновенная» 12 . |
| Речь, по всей видимости, идет о церковном Соборе 1654 года (см. о нем: Макарий (Булгаков). История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 7. С. 81-84). Поздний комментарий старообрядцев. В произведениях старообрядческих писателей Xvii-Xviii вв. действительно встречается мнение о его тайном неприятии никоновских церковных реформ (см.: Смирнов П.С. Внутренние вопросы... C. 049-050). Судя по отсылке, Нифонт составил этот список преимущественно на материалах «Винограда Российского» уже упомянутого известного выговского писателя XViii века Семена Денисова. Привлекались им и другие источники. При этом он допустил ряд ошибок и неточностей. Так, открывающий его список Лазарь – фигура явно вымышленная, так как духовником царя Алексея Михайловича в 40-50 гг. XVII столетия был протопоп кремлевского Благовещенского собора Стефан Вифантьев. действительно возглавлявший кружок «ревнителей древлего благочестия» (см. о нем: Румянцева В.С. Народное антицерковное движение в России в XVII веке. М., 1986. С. 31 42). В соответствии с расхожим мнением Аввакум и Иван Неронов названы Нифонтом «цензурами» печатавшихся при патриархе Иосифе книг, а дьякон Федор, ошибочно причисленный к Успенскому Московскому собору (на самом деле он служил в Благовещенском соборе), поименован даже «справщиком» (о реальных связях «ревнителей» с Московским Печатным двором см.: Там же. С. 42-53). Названный в списке Нифонта Капитон, «священник Покровскаго монастыря, московский», в других источниках по истории раскола не встречается. Неясно также, кто такие Логин, «священноинок», и Ияков, «священноинок, схимник». О вязниковском священнике Симеоне см.: Денисов С. Виноград Российский, или описание пострадавших в России за древнецерковное благочестие. М., 1906.Л. 51-51 об. Логгин – протопоп из города Мурома, ревностный приверженец старой веры. По доносу был осужден на Соборе 1653 года, лишен сана и отправлен в ссылку в Муром, где и умер во время эпидемии чумы в 1654 года. Никита Добрынин сын Константинов (умер 11 июля 1682 года) – суздальский священник, видный деятель и публицист раннего раскола, получивший от своих врагов прозвище «Пустосвят». Был осужден на Московском Соборе 1666-1667 гг., но принес покаяние. Во время стрелецкого восстания в Москве в 1682 года возглавил старообрядческую делегацию на диспуте «о вере» в Грановитой палате 5 июля, после чего был схвачен и казнен. Подробно о нем см.: Румянцев И. Никита Константинов Добрынин «Пустосвят» Сергиев Посад, 1916. |
| Таким образом, усвоение даже светских знаний считалось тяжким и «богомерзким» делом. Став спиной к западной культуре, русское общество того времени, однако, не выработало своей. Народ был тёмен и невежественен, его религиозные воззрения представляли из себя какую-то смесь язычества и христианства. Но хуже всего было то, что сами его духовные руководители стояли не выше в духовном отношении своей паствы, благодаря чему состояние русской церкви было самое плачевное. «Стоглав» в этом отношении рисует мрачную картину. Церкви часто стояли пустыми, а там, где совершалась служба, наблюдалось полное отсутствие благочестия. «Попы и церковные причетники, – говорит Стоглав, – в церкви всегда и пьяны и без страха стоят и бронятся и всякия речи непотребные исходят из уст их; попы же в церквах бьются и дерутся промеж себя». Само богослужение происходило совершенно бесчинно: в одно и то же время пели разом две или три песни, даже читали в одно и то же время разное, в результате никто ничего не понимал: ни тот, кто читал, ни тот, кто слушал. При таких условиях, конечно, и от мирян не было ни малейшего уважения к церковной службе: входили и стояли в церкви в шапках, словно «на пиру или в корчемниц, говор всякое прекословие, срамные словеса, песни бежественныя не слушают в глумлении». Священники были иногда настолько невежественны, что не умели объяснить значение святых тайн. Нет ничего удивительного, что сущности христианского учения не понимали, а знали только обряды, точное соблюдение которых для лучших представителей духовенства являлось ручательством чистоты их православия. Непорядки церковные должны были заставить лучших людей задуматься над мерами исправления, и вот религиозная мысль начинает усиленно работать. Национальное пробуждение выдвинуло, прежде всего, кружок лиц – ревнителей древнего благочестия. Во главе этого кружка стоял царский духовник, Стефан Вонифатьев, которого его сторонники выдвигали в патриархи, но который сам уклонился от этого, зная непреклонное желание царя видеть на патриаршем престоле Никона. Другим руководителем кружка был протопоп Казанского собора Иван Неронов. Оба пользовались в Москве большим уважением за свой ум и свою строгую жизнь. В состав кружка входили костромской протопоп Даниил, муромский – Лонгин, дьяк Благовещенского собора Фёдор и попы романовский Лазарь и суздальский Никита. Всех их объединяло одно желание: исправить недостатки церкви, но это исправление вести на почве нашей старой церковности, а не при помощи «эллинской мудрости». К этому кружку примкнул и знаменитый протопоп Аввакум. |
|
|
