| Вернувшись в столицу империи, Иосиф поселился в Студийском монастыре (около 1402–1406), был назначен придворным проповедником (1403/04–1406), стал профессором (cathegetes) и главой патриаршей академии. Он предстает в Константинополе как «учитель научных дисциплин», «истолкователь богословия», «учитель священного богословия», «учитель великой церкви», «учитель учителей». Во время пребывания на Крите Вриенний вряд ли был экзархом патриаршего престола, его называли лишь «иерокатигором» («священным обличителем») и «учителем» (1400). В качестве топотирита (местоблюстителя) патриарха Иосиф Вриенний был направлен в 1406 г. 18 на Кипр ради объединения кипрской церкви с константинопольской и пребывал в 1406–1407 гг. в Асоматском монастыре, расположенном в гористой части острова. Его сопровождали в поездке игумен Космидийского монастыря Антоний и диакон великой церкви (св. Софии) Константин Тимофей. В 1416–1427 гг. Вриенний был монахом Харсианитского монастыря в Константинополе. Именно в то время (1421) он завещал свою библиотеку церкви св. Софии. Известно также, что Иосиф Вриенний был представителем Византии на Констанцском соборе, когда встретился с итальянскими гуманистами Поджо Браччолини, Бартоломео да Монтепульчано и Агапито Ченчи. Иосиф Вриенний постоянно был в курсе дел, происходивших в империи. Это «очевидец, достойный доверия» 19 . Ценным источником информации для Вриенния были не только личное знакомство с тем городом, где он проживал, беседы с его жителями и гостями, но и яркие впечатления от поездок, встреч с новыми людьми. Иосиф принимал участие в совещаниях высокопоставленных лиц. Так, император Мануил II Палеолог приглашал на совещания, наряду с патриархом, великим сакелларием и великим скевофилаксом, также Иосифа 20 . Накопившиеся впечатления Иосиф Вриенний обстоятельно обдумывал, а затем воплощал в устном или письменном слове. Его можно было часто видеть в православных церквах Кандии, а позже – в различных залах имперского Влахернского дворца (триклине, секрете, императорском китоне) и в апостольской церкви Константинополя. |
| епископальное направление, как противоположность папско-монархической системы. Это направление не только отстаивалось в теории, но и выразилось в деятельности трех реформационных соборов XV в.: пизанского, констанцского и базельского274. Принципиальная точка зрения епископальной системы состоит в том, что как личное должно подчиняться общему, так и лицо папы должно быть подчинено церковной всеобщности, представляемой епископами. Поэтому вселенские соборы, составляющиеся из епископов, суть высшая власть в церкви, которая и папу может вразумлять, наказывать и низлагать, хотя папа все-таки остается исполнительным главой церкви (caput ministeriale), как центр церковного единства и орган, наблюдающий за исполнением установленных вселенскими соборами канонов. Следовательно, хотя папа в сравнении с каждыми епископом, в отдельности взятым, есть высшая власть, в отношении к вселенскому собору, как совокупности епископов, он есть служебный орган, суждения которого не непогрешимы, и от распоряжений которого можно апеллировать к вселенскому собору275. Епископальное направление на пизанском соборе (1409 г.) выразилось в низложении двух пап – соперников в избрании нового папы, что, однако, имело своим последствием присоединение третьего претендента на папский престол к двум прежним и прибавление третьей партии к двум раньше существовавшим. Через пять лет состоявшийся констанцский собор (1414–1418) восстановил внешнее единство церкви и, выходя из епископального принципа, что во всем, что касается учения веры и реформации церкви во главе и в членах, вселенский собор есть высшая над папой власть, задался целью устранить те беспорядки и злоупотребления, которыми страдала средневековая церковная жизнь. Однако реформационная деятельность собора не выработалась в какой-либо определенный план более или менее общего характера и ограничилась лишь тем, что избранный собором Мартин V вступил в соглашение с отдельными национальными группами членов собора276 касательно ограничения, и притом незначительного, некоторых, практиковавшихся в средние века, папских прав, особенно по замещению церковных должностей и по взиманию юннатов. |
| Инквизицию поддерживали в ее действиях международные карательные органы. Устрашающий пример в этом отношении показало Папское государство. В Риме на площади перед храмом Санта Мария алла Минерва было определено место для аутодафе. (Испанское выражение, означающее «акт веры». Торжественное оглашение приговора инквизиционного трибунала происходило в присутствии церковных и светских властей. Во время следовавшего за этим исполнения приговора - что являлось задачей светской власти - зрители, как того требовала инквизиция, периодически громко возглашали свою приверженность истинности церковного учения.) В Венеции вместо широко распространенного сожжения еретиков на кострах избрали более дешевую казнь - утопление в воде. Осужденных вывозили на двух барках в открытое море. Обе барки плыли плотно рядом одна с другой. Между ними помещался мостик. На него сажали связанных осужденных; затем обе барки начинали грести в противоположном направлении, мостик падал в воду, а вместе с ним и несчастные осужденные, которые тут же шли ко дну. В 1543 году Карафа распорядился, чтобы печатание книг осуществлялось только после предварительного просмотра и разрешения инквизиции. Тем самым было положено начало институту церковной цензуры книгопечатания. После создания таких предпосылок в ноябре 1544 года Павел III издал буллу «Laetare Jerusalem», в которой объявил о созыве 15 марта 1545 года в приграничном между германской и итальянской территориями городе Тридент вселенского собора; Однако собор был созван лишь в декабре 1545 года. Заседаниями собора руководили по очереди три кардинала-легата. Во время открытия присутствовал всего 31 епископ и только постепенно стали съезжаться остальные участники собора. Этот собор уже не был общеевропейским конгрессом, как, например, Констанцский вселенский собор. Большая часть присутствовавших на нем отцов-кардиналов прибыла из Италии и Испании. Духовная атмосфера совещаний в сильной степени определялась влиянием иезуитов. Правом голоса на соборе пользовались только епископы и руководители монашеских орденов. Совещания проходили на трех уровнях: |
| Кор. Сигизмунд I, изображенный как св. Сигизмунд. Роспись ц. Св. Троицы в Констанце. XV в. Кор. Сигизмунд I, изображенный как св. Сигизмунд. Роспись ц. Св. Троицы в Констанце. XV в. Сложнейшую задачу обеспечения явки на Собор представительных делегаций из всех европ. гос-в, в т. ч. и из тех, на территории к-рых духовенство не признавало Иоанна XXIII законным папой Римским и не намеревалось подчиняться изданной им булле о созыве К. С., взял на себя кор. Сигизмунд I; в дипломатических переговорах он выступил в роли «защитника и заступника Церкви» (advocatus et defensor ecclesiae), заботящегося о церковном мире и единстве всех христиан. Иоанн XXIII поддерживал усилия короля через легатов и послов, направляемых в европ. гос-ва для переговоров со светскими и духовными властями. Еще до офиц. объявления о созыве К. С., в авг. 1413 г., кор. Сигизмунд I отправил письма, сообщавшие о его намерении организовать вселенский Собор католич. Церкви, англ. кор. Генриху V (1413-1422) и франц. кор. Карлу VI (ACConstanc. Bd. 1. S. 239-242. N 43-44); оба монарха поддержали идею созыва Собора и пообещали содействовать явке на него духовенства, богословов и дворян с подчиненных им земель ( Brandm ü ller. 1999. Bd. 1. S. 54-55). Первоначальная позиция папы Григория XII и признававшего его юрисдикцию духовенства относительно участия в К. С. была выражена в адресованном кор. Сигизмунду I письме кард. Джованни Доминичи (1356-1419). В нем заявлялось, что Григорий XII готов принять участие лишь в таком Соборе, на к-ром представители всех разделенных ветвей католич. Церкви будут обладать равным правом голоса, а высшим судьей будет король; Собор должен ограничиться восстановлением церковного единства и законным избранием нового папы Римского. Кард. Дж. Доминичи отмечал, что Григорий XII готов отречься от Папского престола при условии, что одновременно с ним это сделают Иоанн XXIII и Бенедикт XIII (текст см.: ACConstanc. Bd. 1. S. 272-275. N 67). Поскольку такие условия были неприемлемы для Иоанна XXIII (составленные членами его курии и отправленные кор. |
| Не будучи в силах осуществить свой идеал, церковь не могла вести за собою общество; напротив, общество мало-помалу внесло свои нравы в духовную среду, и церковь омирщилась. «Порча» началась давно, уже в X–XI вв. она достигла ужасающих размеров; но сначала реформы Григория VII, затем в XIII в. францисканский и доминиканский ордена на время исцелили церковь. Реформы Григория – введение избрания пап конклавом кардиналов, обязательное безбрачие духовенства, инвеститура – были направлены против трех главных зол: схизм на папском престоле и возведения на него недостойных лиц, превращения клира в наследственную касту и симонии. Мало-помалу порча церкви снова возникла из этих самых реформ. Схизмы перешли в самые конклавы; недостойные лица избирались в папы и кардиналы. Авиньонский двор прославился таким развратом, что его называли публичным домом; на Констанцском соборе против папы Uoahha XXIII был предъявлен обвинительный акт (70 пунктов), который разбирать пришлось отчасти при закрытых дверях. Безбрачие повело к почти поголовному конкубинату в среде духовенства; нередко случалось, что пасомые сами навязывали наложниц своим пастырям, чтобы обезопасить от них своих жен и дочерей. Вместо симонии светской явилась духовная; епископские места продавались людям, заведомо неспособным исполнять епископские обязанности и только получавшим доходы со своих бенефиций. XIV и XV вв. – время глубочайшего упадка папской церкви. Во время великого раскола обе курии почти только и делали, что разоблачали скандалы при враждебном папском дворе и вымогали с паствы деньги для умножения придворной роскоши и для ведения войн за папское достояние в алии, где папские легаты выступали в роли кондотьеров. Избрание епископов и их утверждение папой было обставлено множеством формальностей, несоблюдение которых могло вести к кассации выборов, так же как просрочка. Папские письма по делам этих соборов (litterae monitoriae и exsecutoriae), и заменившие их потом буллы, оплачивались по таксе. Введены были правила, что доходы с вакантной епископии идут в пользу папы (fructus veniae temporis) и что (?) умерших епископов наследует папа (jus spolii); первый свой годовой доход поставленный епископ отдавал папе. |
| Не прославился этот епископально-аристократический собор и религиозной терпимостью: среди своих реформаторских трудов он имел время осудить на сожжение еретика Иоанна Гуса. Следующий собор бразильский (1431–1445 г.), собравшийся по истечении определенного предшествующим собором срока, действовал более радикально, чем констанцский. Он долгое время боролся с папой Евгением IV-м, не желавшим, чтобы собор состоялся в Базеле, издал ряд реформационных декретов, наконец, низложил Евгения IV и избрал в папы герцога Амедея савойского, под именем Феликса V. Но победа осталась за Евгением IV-м, который, игнорируя базельский собор, созвал собор сначала в Феррару, потом во Флоренцию. Между тем как базельский собор постепенно терял под собой почву и, наконец, совершенно распался, собор во Флоренции получил тем более торжественный характер, что на нем присутствовала, кроме западной иерархии, масса восточных епископов, с императором византийским Иоанном Палеологом во главе 277 . Правда, реформационные базельские декреты были охотно приняты во Франции, одобрены на соборе в Бурже и, подтвержденные прагматической санкцией короля Карла VII 1438 г., составили основной закон французской национальной (галликанской) церкви. Но и во Франции, подобно другим католическим странам, не епископальная система восторжествовала над папской, а национальная королевская власть стала рядом с папской, как другой могущественный фактор в церковном управлении, так, что папы с половины XV в. поделились своими высшими церковными правами с государями разных стран, причем государи или собственным законодательством регулировали свое влияние на церковные дела, или вступали на путь соглашений (конкордатов) с папой 278 . § 27. Контрреформационные соборы XVI в. 279 Уже через несколько лет после закрытия базельского собора, один из ревностных его членов Эней Сильвий, сделавшись папой под именем Пия II, провозгласил, что принцип превосходства собора над папой есть опасное заблуждение, и что признание возможности апелляции от папы к собору есть чудовищное, неслыханное злоупотребление. |
| Новый папа избрал себе имя Урбана VI (1378-1389). Несмотря на то что он был сведущ в делах управления церковью, он как личность вряд ли соответствовал столь высокому положению, ставшему к тому же весьма деликатным. Ему были незнакомы терпение и компромисс; это был напористый, высокомерный человек, которому свойственна неукротимость, более того, грубость. Его непригодность вскоре поняли и современники; поговаривали, что он был нервнобольным. Урбана VI короновали папой 10 апреля 1378 года, и кардиналы выразили ему почтение как законно избранному папе. Тем самым они задним числом признали каноничность избрания. Позднее концепция курии и идентифицирующаяся с ней историческая литература считали канонически избранным ряд пап, начиная с Урбана VI. Однако последние исторические исследования подвергают сомнению то, что при коронации кардиналы по доброй воле отдавали почести папе; по всей вероятности, это происходило по принуждению. Папа Урбан VI был первым из пап, кто, подобно светским государям, использовал свой родовой герб. После него это стало системой. Фамильные гербы, естественно, и прежде имелись у пап, происходивших из аристократических семей. Из наиболее древних нам известен герб Теофилактов, принадлежавший Бенедикту IX (1032-1044), отпрыску тускуломского графского рода. Использование гербов кардиналами, высшими чинами духовенства распространилось после Констанцского собора. На фасаде того дома, где остановились принимавший участие в соборе король-рыцарь Сигизмунд и члены его свиты, был вывешен щит с гербом каждого из приехавших, а церковные иерархи и в этой области не хотели отставать от светских. Бурный ход конклава, избравшего Урбана VI, однозначно показал, что церковь созрела для реформ. Первым шагом здесь могло бы стать реформирование курии и кардинальской консистории. Когда папа заявил о подобного рода намерениях, французские кардиналы, наблюдавшие и до этого с подозрением за его действиями, вступили на путь открытого сопротивления, покинули Урбана и собрались в Ананьи, где открыто стали утверждать, что избрание Урбана VI происходило под принуждением и потому якобы недействительно. Поэтому папский престол следует считать свободным и необходимо избрание нового папы. |
| Особенно деятельное участие проявила Кипрская Церковь в защите иконопочитания во время иконоборческой ереси. Заслуживают упоминания как поборники иконопочитания епископы констанцские Георгий и Константин. Первый из них за ревностную защиту почитания икон был осужден вместе со святым Иоанном Дамаскином и Патриархом константинопольским Германом на иконоборческом соборе 754 года; второй — был участником Седьмого Вселенского Собора (787), восстановившего справедливость иконопочитания и вместе с тем упразднившего анафематствования собора 754 года на защитников почитания святых икон. Принимая активное участие в деяниях Вселенских Соборов, архипастыри Кипрской Церкви занимались и просветительной работой у себя на острове. Стремясь обратить в христианство язычников, они были вынуждены одновременно вести и борьбу с возникшим во II столетии гностицизмом. Преследуемые римскими правителями гностики вместе с христианами бежали на Кипр, где нашли, главным образом среди язычников, благоприятную почву для утверждения своих идей. Против этих лжеучителей выступил Саламинский епископ святой Епифаний, оставивший после себя много назидательных сочинений. Из других церковных писателей древнейшего периода Кипрской Православной Церкви необходимо упомянуть Кирилла Пафского, два Слова которого (на Богоявление и о Воплощении Господа) Патриарх Фотий сохранил в своей «Библиотеке», и Трифиллия, епископа Лидраского, которого блаженный Иероним считает «самым красноречивейшим из своих современников и самым знаменитым при императоре Констанции» . В VI -VII вв. кипрские иерархи писали, главным образом, агиографические труды. Так, Архиепископ Аркадий I написал Житие святого Симеона Столпника, епископ Пафский Феодор — Житие святителя Спиридона Тримифунтского, епископ Тримифунтский Феодор — Житие святителя Иоанна Златоуста. В начале XIII в. святой Неофит Затворник оставил немало бесед, толкований на книги Священного Писания, похвальных слов святым, особенно кипрским; сохранилось и его знаменитое творение «О бедствиях в кипрской стране», в котором он говорит о неустройствах на Кипре в годы правления Исаака Комнина и во время насильственных действий на острове латинян. |
| При И. Рим посетил Гебхард II , еп. Констанцский. Папа благословил епископа основать бенедиктинское аббатство Петерсхаузен и передал ему главу свт. Григория I Великого (Vita Gebehardi episcopi Constantiensis. 16//MGH. SS. T. 10. P. 587). К понтификату И. относится самая ранняя из известных канонизаций, совершенных папой. 31 янв. 993 г. на Соборе, проходившем под председательством И., было зачитано составленное пресв. Герхардом Житие еп. Ульриха Аугсбургского, а затем принято решение о канонизации святого. Сохранилось послание И. всем иерархам «Галлии и Германии» от 3 февр. 993 г. с описанием деяний Собора и его постановлений (PL. 137. Col. 845-847; Jaffé . RPR. N 2945). И. возвел в кардинальское достоинство 7 чел., в т. ч. Бруно Каринтийского (впосл. папа Григорий V). Из-за давления, к-рое оказывали на папу рим. сенатор Иоанн (I) Кресценций и, возможно, представители рим. клира (среди рим. духовенства папа заслужил дурную славу, будучи неоднократно обвиняем в непотизме ; это нашло отражение в жизнеописании И. в Liber Pontificalis), в марте 995 г. папа был вынужден покинуть Рим. Укрывшись в Сутри, он отправил послов к герм. кор. Оттону III с просьбой о помощи. Узнав о готовности короля оказать поддержку изгнанному папе, римляне предложили тому вернуться, что И. и сделал. Весной 996 г. состоялся поход Оттона III в Италию. Однако король не застал папу в живых: И. скончался от лихорадки. Место его захоронения неизвестно. Вероятно, папа был погребен в оратории Девы Марии в башнях (Santa Maria in Turribus, капелле при входе в атриум Ватиканской базилики), который при нем был украшен фресками. В поздних источниках из-за ошибки, допущенной при переписи списка пап (см. ст. Иоанн XIV ), И. именуется Иоанном XVI. Ист.: LP. Vol. 2. P. 260; Jaff é . RPR. N 2928-2954; PL. 137. Col. 827-852; Papstregesten, 911-1024/Bearb. H. Zimmermann. W., 19982. N 641-740. (Regesta Imperii; Tl. 2. Abt. 5); Richeri Historiarum. IV 25-107//MGH. SS. T. 3. P. 636-657; Iohannes Canaparius. Vita S. Adalberti//MGH. SS. T. 4. P. 581-595; Willelmus Malmesburiensis. De gesta regum Anglorum. II 165-166//PL. 179. Col. 1132-1137; Annales Hildesheimenses, an. 995-996//MGH. SS. T. 3. P. 91; Martinus Oppaviensis. Chronicon, an. 986//MGH. SS. T. 22. P. 432. |
| Эсхатологическая критика папской власти, и относившиеся к нему пророческие ожидания, прокатились по церковным кругам всей Западной Европы, достигнув её крайних пределов в Богемии в эпоху Карла Люксембургского (1346−1378) и его ближайших наследников, например в писаниях Яна Милича Кромержичского (Jan Milí из Kromí), вплоть до медленно тлевшего гуситского мятежа и его милленаристского апокалипсиса в движении таборитов, подавленном силой оружия в конце второго десятилетия XV в 1669 . В таком контексте церковной политики, и по-новому обрисовавшегося политического равновесия держав в Западной Европе, разразившийся в 1378 г. новый церковный раскол, которому предстояло продлиться почти четыре десятилетия, до избрания Мартина V Колонны на Констанцском соборе в 1417 г., вызвал целую волну пророчеств. В поисках критериев истолкования в эсхатологическом ключе событий настоящего, и особенно их грядущего исхода в свете прошлого, новые составители предсказаний пошли по пути широкого обращения к разработанной ранее пророческой литературе. В этих обстоятельствах среди итальянцев была осуществлена значительная переработка некоторых, имевших хождение, пророческих текстов 1670 . Около 1366 г. появился автор, скрывавшийся под псевдонимом Телесфора Козенцского. Его имя переводилось с греческого, как «к концу ведущий», а происхождение намекало на родину Иоахима Флорского, самого влиятельного автора пророчеств. Он принялся за трактат, в котором по примеру Иоанна из Рупесциссы истолковывалась история Церкви, в свете череды основных её расколов. Действительно, обнаружившийся разрыв церковного единства заставил его в 1386 г. снова взяться за собственный текст, в свете последних событий, и истолковать их в пророческом ключе, особенно подчеркнув эсхатологическую роль французской монархии. Этому могло способствовать его местожительство, вероятно, Лигурия, вооружившаяся в пользу заальпийской династии. В ходе множества мучительных и трудных событий, в центре которых стояло восстановление церковного единства на Западе, политический кризис имел и свою интеллектуальную сторону. Он фактически открыл путь самостоятельного развития политическим прорицаниям, по крайней мере, частично свободным от религиозных перипетий и их истолкования. |
|
|
