| Сухопутные стены простирались от квартала Влахерны на берегу Золотого Рога до района Студион на Мраморном море в виде немного выгнутой линии; длина их составляла около четырех миль. Длина стен по берегу Золотого Рога была примерно три с половиной мили; вогнутой, извилистой линией они тянулись от Влахернов до мыса Акрополя, известного сейчас под названием мыс Сераля и вдающегося в Босфор несколько к северу. От мыса Акрополя до Студиона длина стен равнялась примерно пяти с половиной милям; они шли здесь вдоль тупой оконечности полуострова, выходящей на Босфор, а затем слегка вогнутой линией вдоль берега Мраморного моря. Морские стены, прикрывавшие город со стороны Золотого Рога и Мраморного моря, были одинарными. На Мраморном море они почти вплотную подступали к воде и имели 11 ворот, выходящих прямо в море; здесь имелись две небольшие укрепленные гавани для легких судов, которые не могли обогнуть мыс и войти в Золотой Рог из-за часто дующих северных ветров. По берегу Золотого Рога между стенами и водой с течением веков образовалась береговая полоса, которая была застроена теперь складскими помещениями. На указанном отрезке стен имелось 16 ворот. Перед этими стенами у западного их окончания Иоанн Кантакузин прорыл для защиты уязвимого района Влахерны ров через илистую прибрежную полосу. Стены были в довольно хорошем состоянии, и, кроме того, предполагалось, что они вряд ли могли подвергнуться серьезному нападению. И хотя в 1204 г. франки и венецианцы ворвались в город именно со стороны Золотого Рога, подобная угроза была реальной только тогда, когда залив полностью находился в руках нападающих. Там же, где полуостров округлой дугой вдается в море, течение настолько быстрое, что десантные корабли не могли подойти вплотную к основанию стен; помимо этого, дополнительную защиту для стен, тянувшихся вдоль берега Мраморного моря, представляли мели и рифы. Главный удар скорее всего следовало ожидать со стороны сухопутных стен. На их северной оконечности заметно выступал за общую линию квартал Влахерны. |
| О личности этого патриарха мало можно сказать определенного. Это в значительной степени зависит от того, что одновременно жило двое Никифоров: 1) Никифор, сначала митрополит Эфесский, а впоследствии патриарх, и 2) Никифор Влеммид, очень известный церковный писатель и весьма видный подвижник того времени. Нам думается, что византийские историки, описывавшие XIII в. – Акрополит, Пахимер и Григора, до некоторой, и даже значительной степени, перемешали известия, относящиеся к этим двум Никифорам, и черты, характеризующие одного, перенесли, как бы невольно, на другого. Посмотрим в самом деле, как эти историки характеризуют и изображают обоих Никифоров. Скажем кстати, что сведения, которые мы здесь изложим о Никифоре Влеммиде, пригодятся нам впоследствии, именно когда будем говорить о духовном просвещении, в частности о школах. Влеммид был влиятельным лицом в истории этого просвещения, являясь руководителем основанной им школы. Но обратимся к нашему делу. 1 . О патриархе Никифоре вышеуказанные историки говорят, что он был человеком сведущим в науке, благочестивым. Так, Пахимер о нем пишет: «Никифор украшался знанием словесных наук, славился добродетелью и был муж благоговейный»; при другом случае, он называет его «мужем благочестивым и высокоуважаемым». 470 Но подобное же говорят историки и о Никифоре Влеммиде. Акрополит пишет: «Влеммид, мой учитель по философии и Догматике, славился искусством в слове и добродетелью, от юности приняв на себя иго уединенной жизни». 471 В таком же роде находим свидетельство об этом лице и у историка Григоры. Вот его слова: «Это был человек, украшенный многими добродетелями и отлично знакомый с ученостью – и с той, которую передали потомкам древние греки, и с той, которой ознаменовали себя предстоятели и ораторы наших Церквей». 472 2 . Тому и другому Никифору историки приписывают необычайную ревность к охранению церковных правил, безбоязненность пред сильными мира сего, необычайную пастырскую ревность. О Никифоре, патриархе, Пахимер пишет: «Он был по жизни страшный, для правителей (конечно, светских) недоступный, чуждый всякой боязни, к добродетели привык с детства, для многих он казался неприятным». |
| Для основания царства Комнинов в Трапезунте, пережившего даже взятие Константинополя несколькими годами, события 1204 г. послужили лишь внешним толчком: и ранее, при Комнинах, Трапезунтское побережье жило своими интересами и назревало образование независимого политического центра. Этим Трапезунтская империя отличается от Никейской, которая была бы немыслима без взятия Константинополя латинянами и жила идеей восстановления греческого царства в Константинополе, доколе ее не осуществила и тем самым прекратила свое существование. Трапезунтская история местная, и, хотя культура и высший класс были греческие, силы и интересы Трапезунтского царства коренились в политических связях и торговле с Кавказом, Арменией, Хорасаном и турками. Плоскогорье над Черноморским побережьем в стороне Трапезунта, византийская фема Халдия, и во времена могущества Константинополя было малодоступно и, будучи населено православными лазами, управлялось местными князьями, получившими обличье византийских архонтов и сановников: в этом отношении она являлась авангардом Армении. Плодородное лесистое побережье было искони богато, и нужны перо и краски Фалльмерайера, мастера слова, чтобы описать его природные красоты. Сам город Трапезунт являлся конечным пунктом караванного пути на Восток и вместе с тем стоянкой военного флота и армии, сдерживавших кавказские племена. Его акрополь был расположен на четырехугольной скалистой террасе, господствующей над гаванью, и был с двух сторон защищен крутыми и глубокими оврагами; узкий перешеек, соединявший акрополь с высоким берегом, был укреплен башнями и стенами. Внизу, в гавани, устроенной еще императором Адрианом, тянулись богатые склады товаров из Персии, Месопотамии, Крыма, Кавказа и еще более далеких стран. Походы Василия Болгаробойцы против грузинского царя Георгия, подступившего к Трапезунту, подчинение армянских князей Васпурахана и наследников Баграта были кратковременным успехом византийского оружия в этих местах. Ослабление, унижение армянских княжеств вызвало, наоборот, гибельные последствия для Византии при слабых преемниках Василия. Был разрушен предохранительный барьер, защищавший Малую Азию от турок, которые уже нахлынули в Северную Персию. В 1049 г. Тогрул-бег завоевал Арзен (Эрзерум) и отрезал Трапезунт от торговых сообщений с Персией; но сам Трапезунт был охраняем дружиною варягов, и Исаак Комнин оттеснил турок-сельджуков к югу. Известно, какую роковую роль в успехах турок в XI в. сыграли константинопольский двор и легитимисты партии Дук. При султане Альп-Арслане Трапезунт еще держался, но после катастрофы императора Романа Диогена при Манцикерте Трапезунт, по-видимому, попал в руки турок (1074), хотя на короткое время. Город был у них отнят Феодором Гавра. Турки пробились к Черному морю в Самсуне и Синопе на два с половиной века раньше, чем взяли Трапезунт. |
| Местность, занятая Сералем и имеющая вид неправильной трапеции, уже в ранние времена Византии представляла нечто целое и обособленное: она совмещает в себе Акрополь и Августеон, располагавшиеся в ней (как и Сераль) с СВ. на ЮЗ.; на С. она замыкалась к берегу ровным пространством, носившим название Стратигиона, где прежде стояли войска и дворцовая гвардия, а теперь станция железной дороги: в этой стороне, но на Акрополе (см. ниже) находился м – рь вм. Димитрия Солунского, патрона войск, заместившего собою бога Аполлона и его капище 191 . С этой стороны побережье Золотого Рога имело гавань, а от нее тянулись кварталы Сарацин, Генуэзцев, Амальфитян, Пизанцев и особенно еврейские – Константинопольское ghetto, и крайние ворота имени св. Евгения (Яли – Киоск) назывались также «жидовскими». По сю сторону, к Востоку, на оконечности мыса ворота (н. Топ – Капу) назывались именем вм. Варвары по находившемуся на высоте Акрополя, против ворот, монастырю ее: опять св. Варвара явилась здесь на месте Афродиты, как и св. Минай с своею церковью на месте капища Посейдона 192 . Уподобив, для ясности, Акрополю афинскому, можно полагать, что все 3 церкви, бесследно исчезнувшие, были на холме Акрополя. Место кругом Сераля в последнее время крайне пустынно, и бедные кварталы, расположенные на СВ. от его стен, не имеют даже своих мечетей: разве одна во имя Ахмета паши, быть может, стоит на месте древней церкви. Тот же самый характер разорения и запустения имеют кварталы, расположенные между подножием Акрополя и приморскими стенами; на возобновление этих последних в разные времена пошли руины многих храмов; значительная часть мраморов и украшений – на постройку Сераля (множество колонн из verde antico, которые встречаешь в его залах и галереях киосков и пр.). Главный исторический интерес этой местности для нас был в том, что именно лишь здесь с Юга от Сераля можно ясно отличить очертания древнего Акрополя, на котором он частью построен. Если пройти здесь по огородам, то с удивлением видишь отвесные скалы, на которых подымаются стены, точь в точь, как в Акрополе Афинском, с его С. стороны. Громадное плоскогорье перед скалами некогда было разбито террасами, укрепленными на сводах, которые местами обнажены выемками для прошедшей здесь железной дороги. |
| Σαββδης Α. Γ. Κ. Μελτες Βυζαντινς Ιστορας 11 ου–13 ου αινα. Αθνα, 1995 (2 κδ.). Skoulatos B. Les personnages byzantins de l’Alexiadë analyse prosopographique et synthèse. Louvain, 1980. Stephenson P. Byzantium " " s Balkan frontier: a political study of the northern Balkans, 900–1204. Cambridge, 2000. Steindorff L. Die dalmatinischen Stadte im 12. Jahrhundert: Studien zu ihrer politischen Stellung und gesellschaftlichen Entwicklung. Köln, 1984. Striker C.L., Kuban Y.D. (ed.). Kalenderhane in Istanbul: the buildings, their history, architecture and decoration. Final reports on the archaeological exploration and restoration at Kalenderhane Camii 1966–1978. Mainz, 1997. Thiriet E. Etudes sur la Romanie gréco-vénitienne IX-XV siècles. London, 1977. Τσικνκης Κ. Γ. (ed.). To εμπλεμο Βυζντιο (9 ος–12 ος αι.). Αθνα, 1997. Tyerman C. Fighting for Christendom: holy war and the crusades. Oxford, 2004. Vásáry I. Cumans and Tatars: oriental military in the pre-Ottoman Balkans, 1185–1365. Cambridge, 2005. Vavínek V. (ed.). Byzantium and its neighbours from the mid-9 th till the 12 th centuries. Prague, 1993. Whitby Ma. (ed.). Byzantines and crusaders in non-Greek sources, 1025–1204. Oxford, 2007. VII. Латинское господство и восстановление Византийской империи (1204–1282) Источники Георгий Акрополит . История/Пер. П.И. Жаворонкова. СПб., 2005. Георгий Пахимер . История о Михаиле и Андронике Палеологах. Рязань, 2004 (переизд.). Жоффруа де Виллардуэн . Завоевание Константинополя/Пер. М.А. Заборова. М., 1993. Никифор Григора . Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1 (1204–1341). Рязань, 2004 (переизд.). Михаил Панарет. Трапезундская хроника/Пер. А. Хаханова. М., 1905. Робер де Клари . Завоевание Константинополя/Пер. М. А. Заборова. М., 1986. Demetrii Chomateni Ponemata diaphora/Ed. G. Prinzing. Berlin, 2002. Georges Pachymérès . Relations historiques/Ed. A. Failler; trad. V. Laurent. Paris, 1984–2000. 5 vol. Литература Алексидзе А.Д. Мир греческого рыцарского романа: XIII-XIV вв. Тбилиси, 1979. |
| Кроме уклонения Генуи от участия в экспедиции против латинской Мореи одно непредвиденное событие дало Палеологу желанный повод к разрыву с Генуей. Этим фактом была измена Греческой империи самого подеста генуэзской колонии в Константинополе при обстоятельствах несколько темных и загадочных. Генуэзцам в Константинополе не было причин жаловаться на Палеолога. Правда, он не изгнал из города всех венецианцев и пизанцев, но из них остался низший класс, ремесленники, полезные грекам люди; а видные венецианские купцы выехали вслед за разрушением венецианского квартала, впрочем неполным. Претензии генуэзцев, требовавших исключительных прав на основании Нимфейского договора, стали для греков стеснительными. Их квартал у ворот Евгения (ныне Сиркеджи, у вокзала железной дороги) оказался на территории, нужной для новых укреплений Акрополя. В 1264 г. подеста генуэзцев в Константинополе был Гильельмо Гверчи из фамилии, принадлежавшей к партии гибеллинов, сторонников Манфреда Гогенштауфена. По-видимому, за свой страх Гверчи вошел в тайные сношения с агентами Манфреда и составил план предать город латинянам. План этот был настолько неосуществим и рискован для Генуи, что можно было бы заподозрить в Гверчи лицо, подкупленное Палеологом, чтобы разделаться с генуэзцами. Во всяком случае, Гверчи в присутствии императора и генуэзских нотаблей план свой раскрыл и от Палеолога не пострадал. Лишь составлен был акт об измене Гверчи, и он был отослан в Геную, где поведение Гверчи возмутило даже его родных, потребовавших получить скованного изменника для личной расправы. Палеолог же поспешил изгнать всех генуэзцев из Константинополя в Ираклию (древн. Перинф, возле Родосто) на Мраморном море. Это был тяжкий удар генуэзской торговле. Одновременно Палеолог приказал изгнать и венецианцев с пизанцами, но это последнее приказание, кажется, не было выполнено. Два посольства отправились из Генуи к Палеологу ходатайствовать о сохранении генуэзского квартала или хотя о разрешении генуэзским купцам поселиться вне городских стен. Впервые была высказана мысль об основании генуэзской Галаты. Палеолог, однако, был неумолим, ему теперь нужна была Венеция по соображениям международной политики. Союз с Венецией расстроил бы лигу, образовавшуюся под эгидой папы из венецианцев, латинских баронов Греции во главе с Гильомом Вилльгардуэном и князем афинским. Палеолог сам открыл переговоры с Венецией, сначала через пленного венецианца, затем приезжало два венецианских посольства, и второе из них, полномочное, заключило с Палеологом союзный договор. Михаил обязался изгнать генуэзцев из всей своей империи и не заключать с ними соглашения без ведома Венеции. Старое привилегированное положение венецианцев было восстановлено. С своей стороны республика св. Марка обязалась защищать греческого царя от врагов с Запада (1265). |
| Как это убедительно продемонстрировал Б. Зиноговитц ( Sinogowitz В. Über das byzantinische Kaisertum nach dem Vierten Kreuzzuge (1204–1205)//BZ 45 (1952). S. 345–356), не Феодор, а его брат Константин Ласкарь был, согласно Никите Хониату (р. 756.2), 13 апреля 1204 г., после бегства Алексея V и непосредственно перед вступлением в Город крестоносцев, провозглашен императором в Св. Софии. Если ранее я следовал противоположному толкованию Дёльгера ( Dölger . Reg. Bd. HI. S. 1), то теперь я присоединяюсь (как это уже сделал и Дёльгер: Deutsche Literaturzeitung 74 (1953). S. 598) в этом пункте к мнению Зиноговитца, которое, впрочем, уже высказывалось некоторыми исследователями (ср. особенно: Андреева . Очерки. С. 5–6 и BS1 4 (1932). С. 178). В отличие от Дёльгера, я, однако, не могу согласиться с мнением Зиноговитца о том, что Константин Ласкарь, который, по Никите Хониату (р. 756.11), отклонил предложенную ему царскую власть, в 1204–1205 гг. действительно выполнял в Никее функции императора, а Феодор Ласкарь был провозглашен императором лишь в 1205 г., после того как его брат, предположительно, пал в битве с турками. О Константине Ласкаре греческие источники после падения Константинополя ничего не сообщают, однако Виллардуэн, единственный, кто вообще упоминает его в связи со сражениями в Малой Азии (ed. Faral. II. P. 130), говорит о нем только как о верном соратнике Феодора и как об «одном из лучших греков Романии» (ср.: Ibid. I. P. 168), что определенно не может означать императора. С другой стороны, из слов Акрополита (ed. Heisen-berg. S. 11,18) следует, что Феодор Ласкарь вплоть до своего венчания на царство в 1208 г. носил титул деспота и тем самым не был провозглашен императором уже в 1205 г., как это считает возможным заключить Зиноговитц на основе одной речи Никиты Хониата ( Σθας. M εσ. Βιβλ. 1. Σ. 113.22). Это, разумеется, не исключает того, что он уже до церемонии венчания фактически считался правителем, и вполне естественно, что тот же Акрополит (S. 31.22) говорит, что он правил 18 лет, считая, таким образом, началом его правления 1204 г. |
| —435— Византийскому акрополю и так ударилась в его стену, что находившиеся внутри чувствовали сотрясение. Она расселась на три части и заполнила берега акрополя. Высота льдин превышала высоту городских стен, и некоторые по ним пешком переправлялись на другую сторону, где расположена так называемая Галатская крепость. Всё это очень страшило жителей столицы: в недоумении пред страшным и необычайным зрелищем со слезами расходились они отсюда. Спустя некоторое время, народы славянские, переселяясь из своей земли, переправились через Чёрное море. Число их доходило до двухсот восьми тысяч человек. Они поселились у реки Артана. У Гуннов же и Болгар произошло следующее. Устроив соглашение, они умертвили происходивших из Ксер 1633 властителей своих и выбрали вождём Телессия, человека предприимчивого и выказывавшего юношескую смелость. Набрав хорошо вооружённых воинов, он сделал отважное нападение на ближайшие римские селения и крепости. В виду его смелости и отважности, Константин снарядил до восьмисот судов, приспособленных к перевозке лошадей, посадил на них конные войска и выслал их к Истру, а сам во главе другой армии явился у города Анхиала. Против него выступил Телессий, при соучастии немалого числа союзников славян. Разбитый в сражении, Телессий обратился в бегство. Много пало болгар и славян; немало из более знатных было взято в плен. Победоносно, окончив войну, Константин возвратился в Византию и передал пленных для собственноручного из- —436— биения гражданам, так называемым цветным демотам 1634 . Взяв их, граждане у мертвили за стеной, лежащей в сторону суши. Доставшуюся от них добычу они во время конских состязаний сделали предметом триумфа. Между прочим, были выставлены два золотых таза, сделанных в Сицилии, каждый до восьмисот литр золота. Болгары при виде несчастия Телессия возмутились, убили его и поставили себе вождём одного из своих старейшин, именем Савин. Он, как только получил власть, немедленно отправил послов к царю с усердной просьбой о мире. Но это не нравилось Болгарам, они с негодованием и сильно возражали против этого, вообразив, что будут немедленно порабощены Римлянами. Из страха пред ними Савин убежал к царю. Царь, послав отряд искусных воинов и отыскав их жён и семьи, привёл их к Савину. Тем временем и сами Болгары отправили послов с просьбой о мире. Царь не принял послов и немедленно выступил против них в поход. Болгары преградили теснины своих гор. Вождь их, взяв от царя честное слово, отправился к нему с своими начальниками. Царь принял их в присутствии Савина, укорял за смуту и ненависть, выказанную к Савину, и заключил с ними мир. |
| Семейство де ла Рош правило герц-ством до 1311 г., когда герц. Вальтер де Бриень, его последний представитель, был разбит армией каталанских наемников из Испании, искавших для себя владений в греч. землях. Франц. владычество в Аттике сменилось испанским. Афинское герц-ство под властью испанцев представляло собой военное гос-во, в к-ром права местного населения подверглись дополнительным ограничениям; браки между греками и латинянами строго запрещались. Верховная власть принадлежала наместникам сицилийских королей из Арагонской династии (с 1377 королей Арагона). В 1387 г. Афинское герц-ство было захвачено Нерио Аччаюоли, представителем знатной флорентийской семьи. А. становятся столицей герц-ства, а на Акрополе возводятся дополнительные укрепления; бывш. резиденция митрополита в сев. крыле Пропилеев была перестроена в герцогский дворец. Заключив союз с визант. правителями Пелопоннеса, Нерио Аччаюоли предпринял нек-рые шаги по улучшению положения греч. населения. В 1390 г. междоусобицы лат. правителей привели к 1-му вторжению в Аттику турок-османов. Потомки Нерио, умершего в 1394 г., признали верховную власть тур. султана и пользовались его поддержкой вначале против венецианцев, удерживавших А. в 1394-1402 гг., затем против правителя Пелопоннеса Константина Палеолога (буд. визант. имп. Константина XI ), пытавшегося овладеть Ср. Грецией в 1432 и 1444-1446 гг. В кон. XIV - 1-й пол. XV в. правосл. и католич. епархии существовали в городе одновременно. Католич. престол неск. раз оставался без предстоятеля из-за церковных смут на Западе, вызванных схизмой в католич. Церкви . Зап. правители развивали отношения с правосл. духовенством из политических соображений, стремясь расширить свою поддержку среди населения и укрепить союзнические отношения с греч. гос-вами, хотя чаще правосл. население и духовенство рассматривались ими как сочувствующие туркам-османам. Так, в 1394 г. Афинский митр. Дорофей был выслан из города по обвинению в пособничестве опустошившим Аттику туркам. Сменивший его митр. Макарий был год спустя обвинен в том же преступлении уже венецианцами, в чьих руках к тому времени оказались А., и предстал перед судом в Венеции, приговорившим его к тюремному заключению. Османское правление |
| 1158 Из Латтакии в Константинополь Сен-Жилль отправился в июне 1100 г., там он оставил жену и большую часть свиты. Целью поездки было урегулирование с Алексеем вопроса о Северной Сирии и выработка планов совместных действий против их общего врага — Боэмунда (Grousset, Histoire..., р. 321). 1159 Балдуин был провозглашен королем Иерусалима группой лотарингских рыцарей, захвативших после смерти Готфрида иерусалимский акрополь и пославших за Балдуином в Эдессу (Alb. Aq., VII, 30). Это произошло 3 ноября 1100 г. (Hagenmeyer, Chronologie..., 515). 1160 Двух братьев, которых звали Бьяндраты (δελφος δο Φλαντρας καλουμνους). Имеются в виду один из предводителей ломбардских крестоносцев граф Альберт Бьяндрате и его брат Гвидо. Б. Лейб (Leib, Alexiade, III, р. 38) ошибочно утверждает, что два брата Бьяндрате упоминаются только в «Алексиаде», в то время как о них обоих говорит также и Альберт Аахенский (Alb. Aq., XVIII, 15). Анна ведет рассказ о походе крестоносцев 1101 г. Этот поход начался по призыву папы Пасхалия II, в нем участвовали главным образом отряды из Ломбардии, Бургундии, Шампани и Германии. Вместе с крестоносцами шло много женщин и детей. (Об этом походе см.: Cate, A Gay Crusader; Runciman, The Crusades of 1101). Крестоносное войско прибыло в Константинополь между 26 мая и 8 июня 1101 г. (Hagenmeyer, Chronologie..., 572). 1161 Стефан Блуасский (см. прим. 1122), вторично отправившийся в «святую землю», советовал двигаться по той же дороге, по которой шли первые крестоносцы, но ломбардцы, стремясь освободить Боэмунда (последний с августа 1100 г. находился в плену), настаивали на том, чтобы войско двигалось прямо на восток к Хорасану (Alb. Aq., VIII, 7; Ekk. Uraug, XXIII; Ord. Vit., X, 19). 1162 Различные источники по-разному определяют численность крестоносного войска, но все приводят достаточно большие цифры. (Сводку данных см. в кн. Setton..., Α history..., р. 351, n. 14; ср. Заборов, Крестовые походы, стр. 108.) 1163 Ср. Alb. Aq., VIII, 15. Вместе с крестоносцами Алексей отправил также отряд из 500 туркопулов. |
|
|
