| В приложении: Стоглав, л. 23. С. 88–98. 14 I. Протоиерея Алексия Иродионова «Обличение раскольнического лжеучения» (Продолжение). С. 108–121. II. Ответы на 105 вопросов старообрядцев. Е. Антонова (Продолжение). С. 121–137. III. Описание моей жизни в расколе и обращения из раскола к церкви православной А. Подковыркина. С. 137–154. IV. Еще сказание об учреждении и о первых годах существования Белокриницкой иерархии. С. 155–170. V. Письмо бывшего старообрядца о своем обращении в православие. С. 171–173. В приложении: Стоглав, л. 24. С. 174–189. 1891 год 15–17 15 I. Протоиерея Алексия Иродионова «Обличение раскольнического лжеучения» (Продолжение). С. 8–28. II. Ответы на 105 вопросов старообрядцев. Е. Антонова (Продолжение). С. 29–50. III. Мое обращение в православие. Д. Романова. С. 51–77. IV. Илариона Георгиевича Ксеноса письмо к Кириллу Белокриницкому, 13-го января 1863 г. С. 78–89. В приложении: Стоглав, л. 27 и 29. С. 90–107. 16 I. Протоиерея Алексия Иродионова «Обличение раскольнического лжеучения» (Продолжение). С. 110–132. II. Ответы на 105 вопросов старообрядцев. Е. Антонова (Продолжение). С. 132–153. III. Из истории Рогожского кладбища. С. 154–188. IV. Илариона Георгиевича Ксеноса письмо к Кириллу Белокриницкому, 13-го января 1863 г. С. 189–205. 17 I. Протоиерея Алексия Иродионова «Обличение раскольнического лжеучения» (Продолжение). С. 210–227. II. Из истории Рогожского кладбища. С. 227–251. III. Записка миссионера. Свящ. И. Полянского. С. 251–279. 1891 год 19 I. Протоиерея Алексия Иродионова «Обличение раскольнического лжеучения» (Продолжение). С. 3–17. II. Мое откровенное повествование о жизни в расколе и по выходе из раскола (Окончание). П. Хахалкина. С. 18–47. III. Заметка о лжеучении беспоповца, якобы непостоянен Бог в словесах своих. Архим. Павла. С. 48–50. IV. Летопись происходящих в расколе событий. С. 50–68. V. Письма Аркадия Славского. С. 68–82. 1891 год 8–9 8 I. Протоиерея Алексия Иродионова «Обличение раскольнического лжеучения» (Продолжение). С. 8–20. |
| Из недавних распоряжений раскольнических властей, где заметно еще влияние Шибаева, упомянем о двух. В видах ли пущей безопасности раскольнических попов, или в видах прикрытия чинимых ими публичных безобразий, старообрядческое общество предложило Савватию сделать распоряжение, чтобы их попы не носили более длинных волос и широких шляп, как это они делали в последнее время. Савватий действительно вызвал московских попов в свою квартиру, и здесь его секретарь Перетрухин вычитал им определение, чтобы не оказывали своего поповства ношением длинных волос и поповских шляп, в исполнение чего и взята от каждого из них подписка. Надобно полагать, что распоряжение «владеющего всей Россией» Савватия простирается не на московских только раскольнических попов, а и повсеместно должно иметь силу у них; во всяком случае этого распоряжения нельзя не одобрить: оно полезно и для раскольнических попов, так как они не станут более возбуждать негодование православных, являясь на улицах в таком виде, что трудно отличить их от православных священников 19 ; полезно и для этих последних, так как публичные безобразия раскольнических попов не будут уже приписываться по ошибке православным священникам, для которых в этом отношении достаточно их собственной вины... Другое, очевидно, не без участия Шибаева исполненное дело – работы по обновлению Рогожского Кладбища. В последние годы, неизвестно с чьего разрешения, на Кладбище воздвигнуты новые величественные здания и старые переделаны и обновлены. Нынешним летом производились именно большие работы по обновлению внутренности зимней обширной часовни, и после праздника Покрова Богородицы рогожские попы открыли здесь свои торжественные служения. А между тем давно пора бы и самих попов этих, незаконно пробравшихся на Кладбище и незаконно поселившихся в его зданиях, выпроводить отсюда в подобающие им места. Но московская власть смотрит снисходительно, даже с явным покровительством на производимые здесь противозаконности, в том числе и на торжественные служения этих попов, иногда при большом стечении народа, представляющие, очевидно, прямое оказательство раскола. |
| Назначаемые правительством учителя не в состоянии будут, по мнению м. Филарета, помочь этому злу, «завися своим содержанием от раскольников, говорит он, сии учителя не решатся противодействовать раскольническому направлению, и под тенью их можно будет поставить деятельных собственно раскольнических учителей, которых и правительство не может не допускать, например, для обучения крюковому нотному пению» 735 . Комитет 1864 года, предполагая дозволить раскольникам учреждать свои школы грамотности, состоящие под высшим наблюдением правительства, мотивировал это дозволение тем; что такое обучение раскольнических детей в дозволенных школах есть лучшее, может быть и единственное, средство против усиливающегося влияния другого рода обучения, коим раскол преимущественно живет и питается, – обучения домашнего, тайного, ускользающего от всякаго контроля, производящегося через наставников и грамотеев, которые вместе с начатками грамоты передают ученикам всю вражду свою к православной церкви и всю упорную закоснелость в своих лжеумствованиях 736 . Такую мотивировку дела м. Филарет находит не достаточно «сильною». «Обучение раскольнических детей чрез старцев и стариц, неуполномоченное правительством, говорит он, не распространяется широко. Старцы и старицы учат детей читать азбуку, часослов и псалтирь и производят невежды невежд. Но в предполагаемых раскольнических училищах будут учители более или менее образованные, и подействуют на развитие умственных способностей раскольнических детей, что может произвести образованных учителей раскола и противоборцев православию с сильным влиянием на массы раскольников» 737 . Что в этих суждениях м. Филарета нет ничего преувеличенного достаточно вспомнить школу Ковылина на преображенском кладбищ , которая воспитала главнейших наставников и защитников Федосеевского толка 738 . «Если же, говорит м. Филарет, училищное образование поколеблет в детях уверенность в расколе, без правильного обучения Закону Божию, то произойдут люди без религиозных и нравственных убеждений, вредные для себя, для раскола и для государства» 739 . |
| Такое значение Московских раскольнических кладбищ в деле поддержания и распространения раскола естественно не могло не обратить на них серьезного внимания м. Филарета. Он, действительно и поставил задачею своей противораскольнической деятельности по возможности ослабить эти центры раскола, справедливо полагая, что с их ослаблением не только ослабнет Московский раскол, но и вообще раскол потеряет значительную долю своей силы и устойчивости 1137 . В первый раз он высказал эту мысль о необходимости ослабить раскольнические в Москве кладбища в известном мнении 1835 года о средствах к уменьшению расколов. В числе таких средств он рекомендует, между прочим, лишить Московские раскольнические кладбища характера раскольнических заведений и оставить их лишь в качестве общественных благотворительных учреждений 1138 . Правительство Николаевского времени вполне разделяло взгляды Московского святителя на этот предмет и с первых же годов предприняло ряд мероприятий стеснительного для Московских кладбищ характера: в 1834 году оно ограничило прием на эти кладбища подкидышей, из которых обыкновенно выходили деятельные пропагандисты раскола 1139 ; в следующем году закрыло находившиеся здесь раскольнические училища 1140 , а в 1837 году запретило вести кладбищенским раскольникам особые метрики 1141 . Эти мероприятия ясно свидетельствовали о том, что правительство, по выражению м. Филарета, – «обратило проницательный взор» на Московские центры раскола 1142 . Но в то же время все эти распоряжения далеко не достигали своей цели: сила раскольнических кладбищ, по взгляду Московского митрополита, в том, между прочим, и состояла, что они очень успешно парализовали все эти и подобные мероприятия гражданского начальства и по-прежнему продолжали сохранять характер чисто раскольнических заведений. Таким образом, подобных мероприятий было слишком недостаточно для указанной цели. Для ограничения Московских раскольнических кладбищ нужно было противопоставить здесь силе раскольнической общины другую силу – так же живую и притом с известным моральным влиянием. |
| В виду: этого он и предлагал в одно время (в 1835 году) отобрать у раскольнических общественных заведений недвижимую собственность, которою они незаконно владели 1147 . Теперь, в 1838 году, эту меру правительство и решило осуществить по отношению к преображенскому кладбищу. Тем же самым Высочайшим распоряжением, в котором высказана была мысль о необходимости ограничить раскольнический характер Московского беспоповщинского кладбища, повелевалось: продать в известный срок все недвижимые имения, во владении преображенского богаделенного дома находящиеся и на пользу его пожертвованные. Вместе с тем в это же самое время последовала смена смотрителя преображенского кладбища: на эту должность назначен был князь Урусов – человек, по словам автора истории означенного кладбища, «проникнутый истинно-религиозными идеями, обогащенный сведениями о сущности раскола из уст самого митрополита Филарета, благословенный им на предстоявший подвиг» 1148 . В виду таких обстоятельств можно было надеяться, и Московский святитель, вероятно, надеялся, что с этого времени начнется новый период в истории преображенского кладбища. Не то однако же случилось на деле. Высочайшее повеление о продаже недвижимых имений кладбища хотя и было приведено в исполнение; но не повело ни к каким результатам: посредством ловкой комбинации, подстроенной на торгах преображенскими раскольниками, имения фактически опять остались в руках преображенского богаделенного дома 1149 . Не пришлось совершить никакого подвига и новому смотрителю кладбища, так как он всего через два года после назначения был уволен от означенной должности 1150 . Так неудачно закончилась эта первая попытка к осуществлению Высочайшей мысли о необходимости ослабить преображенское кладбище. Эта мысль, скажем словами Московского святителя, «ни на шаг не подвинулась к исполнению» 1151 в течении и последующего за сим десятилетия, хотя, по мнению Филарета, события 1844 года давали полнейшую возможность к ее осуществлению. В этом году открыты были на преображенском кладбище составленные здесь, известные уже нам, раскольнические рукописи с крайне возмутительным беспоповщинским учением о браке и о царской власти; тогда же открыта была «подлинная от старшин того же кладбища, за подписом и печатью, грамота, данная наставнику, определенному ими в иной город иной губернии» 1152 . |
| Так, распоряжения о детях, призреваемых в раскольнических благотворительных заведениях, получили практическое применение, кажется, только в отношении немногих питомцев Рогожского кладбища. Отсюда в 1634 г. взяты были 54 мальчика в воспитательный дом и 14 в военные кантонисты 724 . Попечители Рижского богаделенного дома заявили местной администрации, что питомцы их только называются сиротами, но что на самом деле все они имеют, если не родителей, то родственников. А так как генерал-губернатору предписывалось «не входить в разбор степеней родства между раскольниками» и «в рассмотрение о браках родителей сих сирот», то в результате последние все разобраны были своими родителями и даже те из них, которые на самом деле были «круглыми сиротами», попали не в военные кантонисты, а в богатые раскольничьи дома 725 . Указ об отобрании питомцев Преображенского кладбища «старанием» чиновника канцелярии московского генерал-губернатора «замедлил несколько быть исполненным». Тем временем попечители кладбища, уведомленные Тургеневым, успели отправить в разные места (Коломну, с. Ивановское, Судиславль, Юхотскую волость) до 200 воспитанников, так что, когда явился на кладбище чиновник для исполнения указа, то нашел здесь только 20 питомцев, «вероятно, имевших бедных родителей». Чиновника встретила толпа фабричных, «безвыходно стороживших на дворе кладбища». Взятие каждого ребенка вызывало у матери его «вопль и сопротивление». Одна из девок кричала чиновнику: «вот немилосердный царь грабит детей у матерей, а ты его приставник!». Взятые дети отправлены были в воспитательный дом, но когда «слух о происшедшем волнении фабричных людей дошел до «высшего правительства», они вскоре опять возвращены были матерям 726 . Спасая своих «подкидышей» от правительственной опеки, раскольники Преображенского кладбища не останавливались даже пред прямым изуверством. По наставлению настоятеля кладбища Семена Кузьмина, «приставницы» – няньки стали поить детей холодной водой, отчего дети умирали «в припадках жестоких колик с ужасными мучениями». |
| Лишенные права на владение общественной собственностью, раскольники стали номинально записывать свое общинное имущество на подставных лиц. Напр., московские филипповцы неоднократно переписывали свое общинное имущество с одного лица на другое, вновь являвшееся в Москве и на успевшее навлечь на себя подозрения в принадлежности к филипповщине: до 1847 г. их общественный дом записан был на имя купца Молоткина, а с 1847-го – на имя одного из сыновей бурмистра князя Кочубея К. А. Беляева 576 . Назначенное к продаже с аукциона имущество Преображенского кладбища почти все фиктивно куплено было попечителем кладбища Ф. Гучковым за 75000 рублей и только незначительная часть (за 1403 р.) – купцом Н. Гусаревым 577 . Когда со стороны тогдашнего московского генерал-губернатора князя Голицына сделан был в контору кладбища запрос, куда поступил вырученный капитал, то ему ответили, что хотя деньги еще и не внесены Гучковым, но что за него, под личной ответственностью, поручились купцы Матвей Григорьев и Алексей Никифоров. «Это был обман очевидный», замечает летописец кладбища: «ибо всеми недвижимыми собственностями кладбище владеет и поныне, не взирая, что они числятся за Гучковым» 578 . Действуя чрез подставных лиц, раскольнические общества довольно свободно делали и новые приобретения. Преображенское кладбище таким путем купило несколько домов в самой Москве, после того как его имущество продано было с аукциона 579 . Оно же купило в Стародубском уезде Черниговской губернии «значительное количество земли с лесною дачею, для устройства там помещения общины» 580 . Настоятель Преображенского кладбища Семен Козьмин на земле государственных крестьян подмосковного села Черкизова для «девок и певчих» кладбища «выстроил небольшие дома, записав их на лицо, принадлежащее кладбищу». За «позволение строиться» платилось хозяину участка, квартальному надзирателю, частному приставу и землемеру 581 . Выгорецкое общежительство купило за 60.000 р. дом в Петербурге, записав его на племянниц своего настоятеля 582 . |
| Мужчины и женщины, призреваемые в раскольнических богадельнях, должны были жить отдельно друг от друга, на разных половинах. Для присмотра и ухода за больными и увечными правилами указывалось употреблять из самих же призреваемых; в случае необходимости разрешалось иметь и вольнонаемную прислугу, только не моложе 45 лет и не более одной на 10 человек 233 . Таким образом, положение раскольнических богаделен, с подчинением их приказам общественного призрения, как показывают изложенные для них правила, совершенно изменилось. Это уже более не отдельные общины, живущие своей особой жизнью, имеющие свои особые интересы и преследующие свои особые задачи и цели, как то было прежде. Нет, – это только, повторяем, частные благотворительные учреждения, подобные таких же учреждениям, устрояемым и содержимым на иждивение и доброхотные пожертвования частных лиц – православных, они теперь имели с последними совершенно одинаковый строй, одинаковую задачу (призрение) и подчинены были одним и тем же общим государственным постановлениям. Деятельность правительства в отношении рассматриваемых раскольнических заведений не ограничилась одним только уничтожением их особности и подведением их под общие законы, в качестве простых благотворительных учреждений. С течением времени правительство рассчитывало довести их до совершенного упразднения и с этою целью издало ряд других, подготовительных к тому, мероприятий. Прежде всего правительство позаботилось о том, чтобы число раскольнических благотворительных заведений не увеличивалось чрез открытие новых. Со времени императора Александра I, как известно, существовало правило, по которому губернаторы сами собой, без сношения с высшими правительственными инстанциями, могли разрешать учреждение разного рода благотворительных обществ. Правилом этим хотели воспользоваться старообрядцы, в особенности после запрещения им строить и поправлять церкви, монастыри, молитвенные дома. Усиленные ходатайства, а также «посильные благодарности», на которые рука старообрядцев никогда не оскудевала, весьма часто приводили к удовлетворению их просьб о постройке богаделен и других благотворительных заведений, по типу московских кладбищ 234 . |
| Попечители кладбища, купцы Мотылев и Малов, обращались было к московскому военному генерал-губернатору с просьбою «оставить их заведение в прежнем положении и именовать оное Рогожским старообрядческим кладбищем». Но просьба была «оставлена без уважения», потому что «заведение, в котором дозволено призревать только страждущих и престарелых, свойственнее именовать богадельным домом, а не кладбищем» 224 . В 1838 году правительственные распоряжения коснулись недвижимых имуществ Преображенского богаделенного дома, состоявших в лавках, домах, заводах, лугах 225 , которые, как приобретенные незаконно, без Высочайшего разрешения, в противность рескрипту 15 мая 1809 года, повелено было продать, а вырученные деньги обратить в пользу дома, за которым, в свою очередь, также повелено было местному начальству наблюдать, чтобы он «сохранял характер наравне с подобными частными благотворительными заведениями» 226 . В 1847 году Преображенский богаделенный дом вместе с Волковскими богадельнями был подчинен ведению приказов общественного призрения 227 . Подобным же образом в ведение приказов общественного призрения в качестве простых благотворительных заведений были переданы раскольнические богадельни в Казани, Ярославле 228 и Малоохтенские богадельни в Петербурге 229 . Об условиях, в которые были поставлены раскольнические общежития, с подчинением их приказам общественного призрения, мы можем судить на основании правил, которые первоначально даны были для заведений рижских раскольников, переименованных (заведений) в Гребенщиковские, но потом были распространены и на все другие раскольнические благотворительные заведения 230 . Положение их, определяемое этими правилами, представляется в следующем виде. Как содержащиеся на добровольные пожертвования усердствующих, раскольнические заведения должны стоять в отношении к приказам общественного призрения, как частные благотворительные заведения. Приказам общественного призрения принадлежал общий надзор, чтобы в подведомственных им раскольнических богадельнях «не было допускаемо ничего, противного порядку, здоровью, нравственности, опрятности и доброму хозяйству». |
| Старый, неоднократно возбуждавшийся вопрос о распечатании алтарей в часовнях Рогожского Кладбища возбужден снова, и решение его в том или другом смысле признаётся необходимо нужным. Если бы вопрос шел собственно о том, не следует ли снять с алтарных дверей рогожских часовен печати, так неприятно действующая своею неуместностью здесь не только на старообрядцев, но и посторонних расколу посетителей Кладбища, и не открыть ли всем желающим свободный доступ за эти двери, решение вопроса, и именно в смысле положительном, было бы и возможно и желательно. Но вопрос не о том; он не так прост и несложен, как представляется на первый взгляд, или на взгляд не посвященный в сущность дела. Прося о распечатании алтарей в часовнях Рогожского Кладбища, старообрядцы просят не о снятии только оскорбляющих религиозное их чувство печатей с алтарных дверей, не об открытии только желающим доступа за эти двери, но о том, чтобы с открытием алтарей открыта была возможность совершать там литургию и прочие службы их духовенству, их архиереям и попам. Таким образом вопрос о распечатании алтарей в часовнях Рогожского Кладбища есть, собственно говоря, вопрос о дозволении раскольническому духовенству открыто служить в этих алтарях, или, что одно и тоже, о признании за раскольническим духовенством этого, ими себе присвоенного звания и соединенных с ним прав на священнослужение, равно как отправление всех других, принадлежащих духовным лицам действий,, А так как дозволение только известным, немногим лицам из раскольнического духовенства отправлять свои службы и только в часовнях, или церквах Рогожского Кладбища было бы исключительной привилегией этих лиц и этого места, неоправдываемой никакими исключительными обстоятельствами (в роде тех наприм., по которым дана подобная привилегия старообрядцам новоприсоединенного измаильского уезда), то дозволение открытого отправления служб и всех вообще религиозных действий, в силу справедливости и равноправности, необходимо будет распространить на всё духовенство, какое существует и будет существовать у раскольников, и на все существующие у них подвижные и постоянные церкви, число которых, как и мнимо духовных лиц, тогда увеличится у них, без сомнения, в весьма значительном количестве. |
|
|
